Предложение театрального бога.
Ах, это сладкое время – студенческие годы в Щуке, в Москве, лучшие незабываемые годы.
Я попала на курс, который вёл сам председатель приёмной комиссии, народный артист России прекрасный человек и великий актёр. На курсе нас было восемнадцать человек. Девчонок, как всегда больше, двенадцать и шестеро парней. Начались занятия. Училась я легко и занималась добросовестно. Мне всё нравилось, и дружеская атмосфера на курсе, и как поставлен учебный процесс. Мы студенты в живую общались с недоступными всем остальным жителям с заслуженными и народными актерами и актрисами на занятиях здоровались в коридорах. Жизнь моя мне волшебной сказкой казалась. Я все свои силы бросила, как говорится в топку искусства. Руководитель курса не буду скрывать, меня выделял среди прочих. Да и я старалась овладеть актёрским мастерством, ловила каждое слово наших наставников. А у них было чему поучиться, лучшие из лучших, нас наставляли и направляли по стезе актёрской. Занималась взахлёб, иногда слышала презрительно, зубрила и выскочка брошенные вослед вроде бы никому не предназначавшиеся, но мне было просто наплевать на этих «придурков,» у каждого второго обалдуя, то папа народный артист то «маман» в заслуженных ходила. Они могли, и занятия пропустить, и не учиться вовсе, им всё с рук сходило. Таким, как я, или учись отлично, либо вон из училища, третьего не дано. Так что с учёбой у меня все было тип - топ и чики – пики, то есть полный порядок. Я пропадала в библиотеках, ходила в театры, пила жадно пьянящий студенческий, актёрский коктейль, напиться не могла. На личную жизнь, то есть вздохи – ахи, поцелуи при луне и жаркие объятия на каникулах, времени не хватало. Да несомненно ловила жадные, наглые взгляды мужчин то и дело. Порой дня не проходило, чтобы очередной любитель молоденьких красавиц, слюни, распустив ко мне, не подкатывался. Таких научилась отшивать резко и бесповоротно. Оставляя их с обозлено удивлёнными «рожами».
В канун очередного нового года подрабатывала снегурочкой, дед Мороз Женька Морозов с четвёртого курса, из Новосибирска родом. Пришли в одну из роскошных квартир на ленинском проспекте, честь по - чести поздравили малых детишек. Дети потанцевали, песенки спели, с дедом Морозом подарки им раздали, ну вроде всё как обычно. Пока дети подарки рассматривали, нас за стол пригласили выпить за наступающий Новый Год . На работе, как мы меж собой её называли, я только в последний поздравительный заход, бокал шампанского, если предложат и всё больше ни капли. Женька Морозов сибиряк косая сажень в плечах мог, литр за рабочий день выхлюпать и ничего работал при этом мастерски. Вежливо от спиртного отвертелась, заявила, что работы ещё невпроворот. Съела бутерброд с чёрной икрой навязанной хозяином. Женька, выпив коньяка тряс бородой, заливался соловьём, смешил миловидную хозяйку анекдотцами. Тут мне в туалет приспичило. Пошла в коридор в поисках туалетной комнаты. Хозяин молодой мужик, глаза масляные на выкате, за мной следом увязался. Втолкнул в комнату, вытащил пять сотенных зелёных и криво улыбаясь, попросил разрешения сунуть их мне в трусики после скорого секса, разумеется. Мне и страшно и одновременно смешно стало. Я деньги взяла и громко позвала на помощь Женьку. С ним и хозяйка явилась, не запылилась. Ей деньги протянула и заявила:
- Ваш муж мне пятьсот долларов сейчас предложил за скорый секс. – Уверена, что вам, эти деньги самой пригодятся. -
Хозяйка от меня отмахнулась, как от мухи надоедливой и на муженька кинулась словно тигрица.
Мужик, как свинья недорезанная завизжал:
- Врет она стерва подзборная.-
Дальше Женька и слушать не стал. Врезал ему в челюсть хуком справа и мы ушли с испорченным настроением предновогодним не получив нашего гонорара за новогодние поздравления. Правда, пять сотен зелёных поделили братски - пополам. Когда после каникул встретились в училище, хохотали, как сумасшедшие.
На третьем курсе встречалась с Пашей Сафроновым, казалось парень надёжный, верный, любо - дорого посмотреть.
Да мать, как узнала, что у нас любовь морковь закрутилась, затеялась, нашла меня в училище и при сыне так заявила:
- Вы голубушка на моего сына и нашу квартиру не рассчитывайте более. -
- Мы с мужем будущее Паши иначе устроить решили.-
- Не решайте своих проблем за чужой счёт. -
Я в слёзы, так обидно мне стало, а Паша стоит ни бе ни ме, словно теленок к маминому бочку прижался.
В общем, не мужчина - защитник оказался, а слизняк в ракушке. Так что словечки люблю, и поцелуи страстные я отложила на потом и полностью погрузилась в учёбу. Мой благодетель, руководитель курса, сулил меня непременно рекомендовать в один уз лучших театров Москвы.
- Поработаешь, поймаешь кураж актёрский, найдёшь себя в коллективе, и всё у тебя сложится деточка - добавлял он как обычно.
- Ты и талантлива и красива, будь я не женат и моложе лет на тридцать, непременно сделал тебе предложение руки и сердца. –
Я только улыбалась словечкам приятным.
За полгода до окончания училища внезапно, в одночасье, умер наш любимый наставник. Это печальное событие пережила тяжело, словно родного, близкого человека похоронила.
Наш курс принял очередной народный артист. Знаменитый человек на всю Россию. Свой театр имел и своим же театром мастерски заправлял. Сам росточка среднего, животик выпирал вальяжно, над брючным наборным ремешком, волосы седые назад зачёсанные, лицо гладенькое, с крестьянской хитринкой на тонких губах, одет, безвкусно, но богато. Принял наш выпускной курс неохотно. Сразу же предупредил, что очень занят и согласился вести наш выпуск, только из уважения к ушедшему, в мир иной, приятелю.
Отыграла я свою первую главную в последнем выпускном спектакле на одобрительные возгласы государственной комиссии и восхищённые выкрики студентов младших курсов - браво!
Получила диплом с отличием. Пора было поступать на службу Мельпомене. Домой, в провинцию ехать не хотелось, как ни как диплом с отличием. Разослала своё резюме – анкету, ждала предложений из столичных театров. А их всё не поступало. За место под театральным солнцем, вакансии актёрские и не такие, как я начинающие актрисы, за улыбками ослепительными скрываясь, яростно бились не на жизнь, а на смерть.
И вдруг мне позвонил на сотовый Борис, что наш курс последние полгода вёл и предложил мне место в своём театре.
- Остальные детали при встрече – добавил он.
Тут же на одном дыхании примчалась к нему, обсудить детали приема на службу.
И что удивительно ждать, почти совсем не пришлось. Только представилась изящной куколке секретарше, присела в кресло в приёмной. Тут же спустя пять минут.
- Проходите вас ждут.-
И встретил Борис не чванясь нисколько. После пары ничего не значащих фраз, предложил послужить в театре.
- Актриса моя ведущая замуж собралась за болгарина выйти. -
- На днях выезжает из страны. -
- Предлагаю вам - тут слегка улыбнулся и добавил - Тебе её роли взять на себя. -
- Время до открытия театрального сезона поджимает, но я уверен, что ты справишься. -
Сидела на краешке стула сама не своя, от накатившего на меня счастья. Работать в одном из самых престижных театров Москвы, да ещё под руководством самого Бориса, мне даже казалось, что всё происходившее не со мной происходило, а с кем - то иным.
- Ну что согласна? - Спросил Борис
Я только головой кивнула, как полная «идиотка». Ни словечка благодарности в ответ, будто онемела.
- Вот и ладушки - улыбнулся он – Давай бегом, оформляйся в отделе кадров. -
- Завтра к десяти утра, как штык, на репетицию. –
- Помощник мой тебе всё расскажет, что и как. –
- Прямо сейчас ступай к нему в репетиционный зал. -
И вдруг трогательно, с участием в голосе, добавил:
- Давай топай дорогая, мне работать надо.-
Так нежданно, негаданно я стала актрисой театра, у самого Бориса.
Всему тому, чему я жадно училась в Щуке, стало раскрываться у него в театре. Борис требовал от меня, вчерашней выпускницы, как мне казалось невозможного. Был то беспощадно строг, то язвительно насмешлив. Еле выдерживала, в последний раз разревелась прямо на генеральной репетиции. Неожиданно для меня Борис подошёл, погладил по голове и сказал тихо.
- Девочка моя, а как ты хотела.
- Труд актёрский только из зала кажется лёгким.-
- Сгорают в актёрском тигле неумехи ничтожные, те, кто выживут, переплавятся в бронзу и памяти людской останутся на долгие годы. -
- Великими становятся благодаря упорству, и таланту конечно.-
- Упорства тебе не занимать, а талант в тебе девочка пока дремлет, но я разбудить его пытаюсь.
Затем хлопнул в ладоши и громко заявил на всю сцену.
- Продолжили репетировать, что время зря терять. -
Через два месяца я играла главные роли в дух премьерных спектаклях, и ещё в двух вторые, но какие вторые, они иных первых стоили. Борис со временем, донимал меня придирками всё меньше и меньше. Лишь иногда требовал:
- Мила играй без зазнайства, играй душой и сердцем, будь сама собой. -
Так мой первый театральный сезон одним днём казалось, промелькнул и завершился.
В середине лета неожиданно позвонил Борис, пригласил на дачу за город. Заявил, что у него есть потрясающая пьеса, как раз для меня. Он хотел бы на природе, в спокойной обстановке, сценарий и саму пьесу прочитать вживую вместе со мной. Конечно тут же согласилась. Новый спектакль, главная роль, кто откажется.
На дачу на Рублёвке меня отвёз Иваныч, личный водитель и давний приятель Бориса, с детства ещё были знакомы.
Борис встретил у ворот, взял чинно под руку, повёл показывать дачу, сад цветники. Иваныч принялся хлопотать по хозяйству, накрывать на стол, под липой огромной, готовить шашлыки. Дача оказалась шикарной, как в фильмах Голливуда. Спустя час сели за стол накрытый. Иваныч есть отказался, сослался на то, что ему ещё кучу дел по хозяйству выполнить надо. Борис предложил вина, себе налил водки. Посидели, поболтали, всё о театре конечно. Борис достал папку с текстом пьесы, начал читать отдельные главы спрашивал, понравилось, или нет. Мне пьеса понравилась, классная современная. Я уже представляла себя в роли главной героини. Как вдруг Борис встал из - за стола, захлопнул папку с сценарием, подошёл ко мне, стал на одно колено у моих ног и сдавленным голосом негромко сказал:
- Милочка прошу вашей руки и предлагаю своё сердце любовью к тебе девочка пылающее.-
- Выходи за меня замуж. -
Я от неожиданного предложения просто напросто испугалась и всё тут. Слова в горле пересохшем, разом застряли. А Борис уже протягивал мне коробочку зеленого бархата. Просил открыть и взглянуть хоть одним глазком. Открыла, а там кольцо золотое с крупным бриллиантом, изумрудами, украшенное и сережки такие же.
- Мила тебя не тороплю, но жду ответа, как соловей лета - пошутил Борис
- Ни в чём нуждаться не будешь, на руках носить буду. -
- Полюбил тебя с первого взгляда, радость моя нечаянная. –
С мыслями, разбегающимися в головушке собралась кое - как, пролепетала, что подумаю и минут через десять попросила отвезти обратно в Москву к себе на съёмку обшарпанную у станции метро Щёлковская.
Следующие три дня, как последняя дура металась из угла в угол все ночи, головушку свою бедную чуть не сломала, всё думала принять предложение, или отвергнуть. Мне до чёртиков надоела убогая квартира - съёмка на окраине Москвы. Надоело безденежье, хоть Борис и платил неплохо. К тому же никого на примете надёжного милого мужчины, чтоб за ним, как за каменной стеной пока не видно было, как не гляди не выглядывай. Да и двадцать четвертый годок уже не за горами. На четвёртые сутки вечером я кольцо на пальчик надела, серёжки в уши приладила, глянула на себя в зеркало облезлое, язык сама себе показала, и спать улеглась, утро вечера мудренее.
Борису утром перед репетицией подошла на ножках подрагивающих и сказала, что согласна, а зачем согласилась, приняла предложение и сама не поняла. Борис в лице от радости изменился, глаза увлажнились, засверкали, руку мне поцеловал и сказал:
- Милочка ты не пожалеешь милая, только для тебя жить буду.-
Через неделю решили поехать к моим родителям в наш городок. Борис решил сделать предложение чин по чину и просить моих родителей моей руки лично. Правда родителей предупредила, позвонила, что приеду с потенциальным женихом. Дня через три четыре, больше ничего не сказала хоть мама и обрывала трубку, названивала на мой сотовый непрерывно все три дня до приезда.
Борис предложил поехать на машине пятьсот километров не расстояние, и видами провинциальными заодно полюбоваться. Доехали легко, и не устала совсем. К нашему подъезду подкатываем. Детвора машину роскошную облепила, не отогнать. Поднялись, позвонила, звоночком трижды просигналила - мама, папа встречайте.
Мама тут же дверь нараспашку открыла, отец следом за ней в дверях топтался, улыбкой лучась. Мама ко мне кинулась, обняла, расцеловала, затем на Бориса пристально взглянула, и заявила
- Здравствуйте мил человек, удивительное рядом.
- Я Вас в живую рядышком увидела. –
- Вы тоже в компании с нашей дочкой к нам заглянуть решили? -
Затем растерянно оглянулась по сторонам и спросила:
- Мила девочка моя, где же твой жених?-
Борис, как ни в чём не бывало, улыбнулся и приветливо объявил:
- Я и есть жених уважаемая тёща, прошу любить и жаловать.-
Мамочку мою чуть кондрашка не хватила, побледнела, как полотно, затем справилась с собой и пригласила:
- Проходите в дом гости дорогие милости просим.-
- Что же мы в дверях стоим, топчемся.-
В общем, всё, не заладилось, не срослось с первой минуты. Мама нет - нет , что либо не впопад за столом говорила, отец тот и вовсе отмалчивался. Я и так пыталась всех разговорить, и эдак, да всё впустую. Лишь один Борис чувствовал себя словно в своей тарелке. Рассказывал о работе в театре, меня нахваливал, за всех нас отдувался. Через пару часов отправился в гостиницу вместе с Иванычем. Обещал непременно пригласить нас в ресторан на ужин. И мы остались втроём. Поговорили словно чужие о том, о сём, о главном событии в моей жизни не слова, не произнесли. Затем вечером в ресторане поужинали с Борисом, как на похоронах и легли спать. Утром ни свет, ни заря, мама меня разбудила и на кухню по секретничать пригласила. Сели и обе, места себе не находили, заговорить не решались. Затем мамочка с духом собралась и заявила:
- Доченька ты у нас с отцом единственное сокровище дорогое.-
- Почему же ты красавица, девушка юная за старика собралась замуж выйти?
- Ведь он нам с отцом почти в отцы по возрасту подходит-
- Как же ты жить с ним собираешься?
Я начала было рассказывать, какой Борис заботливый и хороший, как меня любит подарок показала, похвасталась. Мама только мельком на подарок взглянула и рукой отмахнулась с досадой. Тут я не выдержала и расплакалась отчаянно. Мама следом за мной в слёзы, отец на кухню прибежал нас успокаивал, а у самого губы дрожали.
На следующий день за обедом отец поднялся и Борису сказал:
- Мы своей единственной дочери не враги.-
- Раз она, тут папа запнулся, но затем продолжил, - Раз наша дочь вас выбрала в спутники жизни мы перечить и вас разлучать не будем. -
- Совет вам да любовь. –
- Прошу только нашу девочку не обижать и любить вот и всё о чём мы просим вас пожалуй. –
Борис встал к отцу подошёл, обнял и пообещал любить всю оставшуюся жизнь , что ему богом отпущено. Про «обижать» и вовсе отшутился.
- Сам просить вас родители хотел бы, чтобы она меня не обижала.
И такую забавную рожицу состроил, что все невольно рассмеялись.
Так вот и прошло наше первое знакомство с моими родителями.
Через день возвратились в Москву к актёрской жизни.
А спустя неделю после приезда объявили о дне нашей свадьбы.
Весь коллектив театра неделю стоял «на ушах» Абсолютно все, начиная от швейцаров, до первых звёзд нашего театра поздравляли нас с помолвкой, наперебой желали счастья, а затем взахлёб, шушукались по углам и гримерным. Одним словам театр гудел и жужжал, как потревоженный медведем улей.