Идя на работу,Тина прихватила с собой парочку кроссвордов (каждый из 32 страниц),т.к. предполагала,что день сегодня будет пустой. Ее непосредственный начальник - увы! - покинул свой пост на долгое время и ей придется замещать его бог весть сколько. Тину такая перспектива не только мало радовала,а просто дико удручала - работа была не из синекур. Они организовали Товарищество собственников жилья в надежде на то,что в доме всем станет полегче и все милые и добрые соседи сольются в едином порыве поддержать собственное правление с целью приукрасить многоквартирный дом и обеспечить себе же максимально комфортное проживание. Тина,исповедующая всю жизнь комсомольскую истину "кто же,если не я",в первых рядах бросилась на амбразуру,но очень скоро выяснилось,что почти все дивные соседи,с которыми она прожила бок о бок тридцать лет,не такие уж дивные,и никто не собирается с кем-то там сливаться и во что-то там вливаться. Через год по двору поползли слухи,что члены правления берут невозможные взятки,и у председателя три иномарки экстра класса,а у Тины,его заместителя, семь норковых шуб. Бедный председатель от таких новостей слег с тяжелым инфарктом (на фоне цветущего диабета),а Тина - на последнем издыхании - осталась у руля.
Сегодня был приемный день и,может быть,учитывая хорошую летнюю погоду, мало кто придет - утешала себя Тина - всего-то четыре часа отсидеть. И радостно заварила себе кофе. В правление вдвинулся дворник Нимат и со значительным видом раскрыл перед тининым носом грязный кулак. На ладони у Нимата лежали две каменюки,обернутые бумажками.
- Что это?
- Тина Андреевна, - таинственно прошептал дворник, - оно прилетело сверху.
- Откуда сверху - с неба,что ли?
- Из окна. Я там подметал. А оно летит.
Видно было,что Нимат напуган. Он,вообще-то,был товарищем пугливым:ему все время казалось,что все видеокамеры в доме наблюдают, хорошо ли он справляется со своими обязанностями,а собственная жена наблюдает отдельно,из-за угла,не изменяет ли ей Нимат,поскольку сам он полагал себя отменным красавцем.
- Ладно,веди меня туда и показывай окно, - решила Тина.
По дороге к месту происшествия она развернула бумажки. На них была целая петиция - дескать,спасите,удерживают силой и пытают. Как только они подошли к 5-му подъезду,Нимат заговорщицки поднял палец и указал на окна задернутые тяжелыми гардинами в золотых разводах.
- Все понятно, -оценила обстановку Тина, - иди,Нимат,мети дальше,я разберусь, - и она,тяжко вздыхая, стала подниматься наверх по лестнице.
Дойдя до нужной квартиры,позвонила. Дверь ей мгновенно открыла приятная полная женщина в белом халате.
- Вы кто? -Вместо "здрассте" поинтересовалась она у Тины.
- Я-то заместитель председателя ТСЖ,а вот вы кто,и где Мария Карповна?
Женщина немного удивилась и сообщила,что сын Марии Карповны нанял ее сиделкой,а сама "больная" сейчас в комнате отдыхает.
- Ну,насчет отдыха,это зря надеетесь. Позвольте-ка я к ней пройду.
Сиделка изобразила на лице жуткую обиду,но дверь распахнула. Тина прошла в широкий коридор,по пути бросив:"Пойдемте со мной". "Больная" Мария Карповна сидела в комнате возле круглого стола и со смиренным видом,напевая,теребила бахрому камчатной скатерти. Увидев Тину,она радостно охнула и затараторила:
- Вот,Тиночка,вы - свидетель! Полюбуйтесь,меня заперли! Заперли под охраной этой незнакомки! Я ее первый раз вижу - может,она воровка! Или не воровка,а хуже - она любовница моего сына! Он и так распустился - вчера от него пахло спирным! Представляете,Тиночка,мальчик стал пить крепкие напитки - до чего это может довести!
Мария Карповна говорила так эмоционально,что вставная челюсть то и дело выпадала у нее со стуком изо рта на пол. Она ее быстренько поднимала,и потерев об рукав,вставляла обратно,не прекращая обличительную речь в адрес непутевого сына.
- Мария Карповна,- Тина попыталась перебить ее,- вашему сыну,если не ошибаюсь,62 года; он вполне взрослый человек. И,потом,он же все делает для вашей пользы. Пока он на работе,с вами побудет медсестра,а вечером он вернется и она уйдет - ну,будте же благоразумны. Не надо кидать камни в окно. Не могу я к вам бегать - у меня работы полно.
Старушка решила пойти ва-банк:
- Хорошо. Только заберите с собой мои украшения и награды мужа,пусть они лежат в правлении - там все честные люди,- и она куда-то полезла - видимо.чтоб достать свои сокровища.
- Нет-нет-нет! - испугалась Тина,-Ни за что!
Она прекрасно помнила,как Мария Карповна уже не один раз обвиняла различных людей (от сына до водороводчика) в краже домашних раритетов,а потом они находились,ею же запрятанные,в самых загадочных местах квартиры.
Тина быстренько повернулась на каблуках и ,пробормотав медсестре "Крепитесь!",выскочила на лестницу.
Не успела она переступить порог правления,как позвонил батюшка из близлежащей церкви "Николая-страстотерпца",которая года четыре назад почему-то воздвиглась на месте помойки в одном из дворов их обширного дома.
- Что вам угодно,Игорь Олегович? - светским тоном поинтересовалась запыхавшаяся Тина.
- Мне угодно,- сказал батюшка елейнозмеиным голоском,- чтоб вы убрали ворота со стороны двора. Они закрыли верующим дорогу к храму!
- Послушайте,мы с вами не первый раз обсуждаем эту проблему. Пусть ваша паства ходит со стороны улицы. А ворота поставлены по указанию администрации района - к ним и обращайтесь со своими претензиями.
- И обращусь,- голос священослужителя стал еще ядовитее и противнее,- я всюду обращусь! Я на вас все мыслимые и немыслимые комиссии натравлю.
- Игорь Олегович, - устало сказала Тина,- бога-то побойтесь:стыдно при вашем сане быть таким кляузником,- и положила трубку на рычаг.
Дверь,тихонечко заскрипев,приотворилась и в комнату зашла странная пара:женщна лет 70-ти на костылях - вся какая-то сморщенная,с длинными седыми волосами и одним прикрытым глазом,в сопровождении молодого и вполне нормального,на первый взгляд,мужчины. Сиротливо стоя у двери,женщина сообщила:
- Мы к вам из 39-го дома. С просьбой.
- Простите,- сказала Тина как можно вежливей,- но какое-же отношение ваш дом имеет к нашему ТСЖ?
- Мы сейчас все объясним. Позвольте присесть?
- Да,конечно,я вас слушаю,- и Тина указала рукой на два стула возле своего рабочего стола,бысренько прикрыв чашку с так и невыпитым кофе журналом регистрации.
Не открывая правого глаза,женщина примостилась напротив Тины и строго спросила:
- Земля вокруг дома ваша?
- Наша. - на всякий случай сказала Тина,хотя большая часть земли принадлежала садово-парковому хозяйству и муниципалам.
- А вот тот газончик,на который смотрят окна нашего дома? - Уточнила посетительница.
- Наша, - согласилась Тина.
Странная и страшная женщина удовлетворенно закряхтела и ,достав из потрепанной сумки увесистый альбом,выложила его на стол:
- Посмотрите!
Тина,в некотором замешательстве,открыла первую страницу... альбомчик от начала до конца представлял собою некую фотосагу о коте - причем одном и том же. Толстый,отожравшийся кот в разных обстоятельствах и позах. Кот в огороде,кот на море,кот на коврике,кот на пленере,кот в интерьере и вне оного...
- Ну,кот, - сказала Тина, - а от меня-то вы что хотите ?
И в этот момент из глаз мужчины,который показался сначала нормальным и вроде даже "ничего",бурным потоком хлынули слезы. Давясь собственными всхлипами,он прорыдал:
- Кот умер!
Тина потрясла головой:
- Вы,что,хотите у меня здесь его похоронить?!
Плач мгновенно прекратился и взгляд мужчины стал злым,а сам он весь подался вперед. "Бояться-то нужно его,а не этой полоумной",- мелькнуло у Тины в голове.
- Мы его кремировали и теперь ждем места для упокоения, - сообщила хозяйка кота, -нам нужен кусочек газона. Мы посадим анютины глазки - он их так любил!
- Сажайте, - согласилась Тина,чувствуя себя как в клинике Скворцова-Степанова, - только без всяких табличек и памятных стел,- и встала из-за стола.
Молодой человек опять принялся рыдать,а его мамаша,с чувством исполненного долга,которое читалось в ее единственно-открытом глазу,попыталась протянуть Тине руку,но наткнулась на собственный костыль,который Тина предупредительно выставила вперед. Тетенька повисла на костыле,а Тина бодренько стала прощаться.
Когда за посетителями из 39-го дома закрылась дверь,она громко и четко произнесла:
- Ивлин Во отдыхает. "Ваша маленькая Эме машет вам хвостиком на небесах".
Кроссворды всегда ее успокаивали - в силу своей доступности и однообразности - и она придвинула к себе журнальчик. Тут же,буквально на второй странице,Тина поняла,что фокус не получится,поскольку "великим французским писателем" составители кроссворда назначили почему-то Ремарка.
Запирая дверь правления на ключ,она окончательно поняла,что нет в мире ни одной компании,с которой ей хотелось тесно слиться и взяться за руки.