- Пап, а пап а можно мне купаться?
- Ты слепой, то есть глухой? У тебя уши есть? Я тебе уже три раза сказал. Нет, нельзя. Нет. Понимаешь? Нет! И если ты спросишь меня еще раз, то...
Шум волны заглушил последние слова, однако Сережка и без этого прекрасно знал, что отец будет распространятся про неспокойное море, про сильный ветер, про то, как при таких волнах трудно плавать и запросто можно утонуть, особенно маленьким, а он, отец, совершенно не хочет терять драгоценное время и торчать около него.
- Надо принимать витамины Д, - авторитетно говорила мать, а отец ей поддакивал.
- Сережа, сынок, мы живем на Севере, а там солнца мало. А организму нужны витамины Д, которые мы получаем из Солнца. Ведь ты же не хочешь заболеть? Или, чтоб мы все заболели?
Сережка был здорово озадачен.
- Как это витамины Д получаются из Солнца?
Как-то раз малыш целый час разглядывал камни и никаких витаминов на них не обнаружил. А родители на его назойливые вопросы неизменно отвечали.
- Вырастешь, поймешь.
Поэтому Сереже ничего не оставалось, как развлекаться самому. Лепить песочные горки, рыть в песке глубокие ямки до появления морской воды и наблюдать за озорными чайками, на лету хватающими кусочки хлеба. Запретив ему купаться, отец счел свое миссию оконченной, закурил, сел на горячий песок и принялся созерцать купающихся. Мать была на редкость белокожей, а потому, боясь сгореть, заползла под импровизированный навес, сооруженный из двух кривых веток и хозяйской простыни. Там она поудобнее разлеглась, взяла очередной любовный роман и унеслась в параллельную реальность.
А в настоящей реальности произошло интересное событие. На пляж пришли два лица азиатской внешности. То есть желтенькие, с узенькими глазками, маленькие, сухощавые и тщедушные, невероятно друг на друга похожие. Оба азиата синхронно разделись, тщательно уложили одежды, для верности обложив их камнями и гуськом двинулись к морю. Никаких интерлюдий и увертюр не было. Азиаты таким же строем невозмутимо зашли в воду, там разделились и по-собачьи поплыли в разных направлениях.
Сережкин отец, он же Борис Петрович, с интересом наблюдал, как азиаты разошлись в разные стороны, как по-собачьи плывут, а потом перевел взгляд на более благовидный объект - стоящую перед водой девушку с удивительно красивой фигурой. Петрович терпеливо ждал, когда же девица повернется к нему лицом, дабы оценить прочие прелести. А та поворачиваться не думала. Волны прибоя с грохотом падали на плотный песок, вызывая мириады брызг, отчего воздух был наполнен влагой, а девушка явно наслаждалась этим зрелищем. Идиллия, однако, скоро закончилась неожиданным, страшным образом.
Толстая женщина, плескавшаяся у берега, подняла крик.
- Помогите! Человек утонул!
- Где? Как? Кто?
- Да, вон там. Азиат. Узбек.
Поднялась суматоха. Борис Петрович почуяв неладное, встал, по многолетней привычке посмотрел на любимые водонепроницаемые часы марки "Восход", наказал сыну держаться матери и бодро зашагал к морю. А там толстушка возбужденно пересказывала новости.
- Да вот тут. Купался, сердешный, прямо тут. И вдруг, вижу, нет его. Вот был - и нету. Вот взял и исчез. Утонул. О, господи, да что вы все тут стоите, а? Ну, сделайте что-нибудь. Ныряйте, ищете, авось кто его найдет.
- Не найдем.
- Ну, хоть попробуйте.
- Да вы хоть видите, какая мутная вода? Да разве в такой воде что-то увидишь?
- Ну, хоть на ощупь! Пошарьте на донышке, может и заденете его. Вам что, не жаль человека?
Несколько парней стали дружно нырять, а энергичная толстушка убедила красивую девушку позвонить в "Скорую помощь".
Второй азиат, видимо, почуяв неладное, приплыл на место происшествия и стал что-то лопотать и жестикулировать.
Тут один из ныряльщиков вытащил азиата на поверхность, а толстушка закричала.
- Он, он, это он! Ой, батюшки, да он же весь синий!
Неизвестно как, но по ходу действия выяснилось, что азиаты - вьетнамцы, а не узбеки. Утопленника живо вытащили на берег, а здоровенный мужик принялся его откачивать. Живой вьетнамец притих, окаменел и и ошалело следил за мужиком. Приблизительно через минут пятнадцать на пляж вьехала "Скорая помощь". Молодой, упитанный, небритый врач в несвежем халате степенно подошел к утопленнику, пощупал пульс, о чем-то спросил толстушку, распознав в ней распорядительницу происшествия и равнодушно махнул рукой. Два санитара тут же споро вынесли носилки.
- А как же вьетнамец? - всплеснула руками толстушка.
- Утонул ваш вьетнамец, женщина, - так же солидно-равнодушно ответил врач, - А вот не надо в шторм купаться. Объявления-то читали?
- Ну, читали. Так он же вьетнамец!
- Ну и что? А голова для чего? Кто ж в такой шторм купается? Вот и утонул. Сам виноват.
Машина сперва забуксовала, обдав присутствующих мокрым песком, затем уехала. Как-то незаметно все разошлись, а второй вьетнамец вышел из ступора, быстро оделся, прихватил вещи собрата и засеменил вслед за машиной. Потихоньку общество успокоилось, а Борис Петрович вернулся к жене.
- Что там случилось, Боря?
- Человек утонул. Вьетнамец.
- Да ну? Вьетнамец? Откуда ж он здесь взялся?
- Не знаю, зайка.
- Надо же. Вьетнамец. А что, он плавать не умел?
- Умел. Но утонул.
- Как же так, а?
Жена укоризненно покачала головой, как будто Борис Петрович лично, своими руками утопил вьетнамца.
- А где Сережа?
- Тут.
- Ты его к морю не пускай.
- Ладно.
Дама вернулась в параллельный мир, а Борис Петрович закурил очередную сигарету и обернулся к морю.
- Вот так и бывает, - размышлял доморощенный философ, - живешь, живешь, и вдруг - бац! - и нет тебя.
Тут философ спохватился.
- Чур, чур, чур! Не меня, а вьетнамца.
-Боря! - окликнула жена.
- Ну?
- Домой пора. Я сгорела. Ну, что ты сидишь, как истукан. Собирай вещи. А где Сережка...О, господи, опять он под солнцем. Ну, вот, я так и знала...
На море каждый последующий день, как две капли воды похож на предыдущий. Утро. Завтрак. Море. Обед. Море. Ужин. Отбой. На следующий день семья вновь устроилась на том же месте. Сережке вновь не разрешили подходить к морю, а мать взялась за очередной роман. Где-то ближе к обеду Борис Петрович, дымя очередной сигаретой, с удивлением заметил, как на пляж зашла процессия азиатов во главе со вчерашним, оставшимся в живых вьетнамцем, которого Петрович окрестил "Вьетнамец-2". Шеренга в количестве пяти человек гуськом прошла именно к тому месту, куда вчера уложили утопленника и остановилась. С интересом наблюдавший за шествие, Борис Петрович механически отметил присутствие в группе одной особы женского пола, ростом значительно меньше остальных, так что вначале Петрович принял ее за ребенка. Некоторое время группка молча стояла, опустив головы, а затем девушка села на песок и приняла скорбную позу, а один из членов группы стал ее фотографировать, каждый раз выбирая разные ракурсы съемки. Затем к девице подсел один из вьетнамцев и съемка возобновилась. После этой процедуры вьетнамцы набрали несколько плоских камней и построили из них красивую пирамидку, на фоне которой девушка сфотографировалась в последний раз, после чего процессия молча удалилась. На сей раз Петрович на знал, как реагировать на происшедшее, а потому философствовать не стал, и поскольку шторм значительно поутих, то, наказав сыну не отходить от палатки, отправился плавать. Вернувшись, он с досадой заметил, что Сережка напрочь разрушил пирамиду, разбросал камни, а на том же месте вырыл глубокую яму.
- Ну, и почему ты это сделал?
- А что, нельзя?
- Нет, ты отвечай. Вот здесь была пирамида из камней. А ты ее разрушил. Почему?
- Потому что ты не разрешаешь мне плавать. Вот почему.
Борис Петрович подивился детской логике, вздохнул, собрался и успокоился.
- Хорошо, сынок. Вот, погреюсь на солнце и пойдем плавать.
На следующий день история повторилась в ином варианте. "Вьетнамец-2" с девушкой подошли к тому же месту, собрали разбросанные камни, построили свою пирамиду и минут десять под палящим солнцем поскорбели, а потом ушли. Разумеется, неугомонный Сережка немедленно придумал новую игру. Набрав подходящих галек, разбойник принялся обстреливать вьетнамскую конструкцию и добился своего. Пирамида была до основания разрушена, а Борис Петрович молча наливался, но молчал. На третий день та же пара вновь и в то же время появилась на священном месте. Поведение вьетнамцев не изменилось. Снова пирамида была построена, снова вьетнамцы сидели под палящим солнцем, скорбели, после чего ушли. Наконец, настал очередной, последний день. Сережка (с подачи родителя) принес на пляж игрушечный вертолет и самозабвенно с ним возился, отчего времени на демонтаж пирамиды не осталось. А вьетнамцы пришли. Та же пара - "Вьетнамец-2" с девушкой. Но на сей раз все было иначе. Скорбно просидев положенное время, вьетнамцы аккуратно разобрали пирамиду, подошли к воде и как-то робко, печально побросали гальки в воду. Постояв еще пару минут, вьетнамцы поклонились морю и, ни на кого не обращая внимания удалились. Борис Петрович, внимательно следивший за таинствами прощания, был немало удивлен. Однако времени на философствования уже не было.
- Боря, собирайся. А где Сережка? Ну вот....
А вьетнамцы больше не приходили.