В этом году нас с Леной пригласили участвовать в паломничестве от могилы доктора Гааза до Храма св. Троицы в Хохловском переулке. Мы с радостью согласились. Если честно, я про доктора Гааза за всю свою прошедшую жизнь слышал только мельком. Я даже не знал, что жил такой человек и очень рад был узнать про него.
Федор Петрович (Фридрих Иозеф) по происхождению немец. Он родился 10 августа 1780 г. в Германии, городе Рейне. Стал врачом. Познакомился с семьей графа Репина из России. Граф предложил ему стать семейным врачом. Гааз решился переехать в суровую Россию. Он поселился на Кузнецком мосту. Вначале был чиновником — статским советником, потом — прославленным врачом. Федор Петрович дружил со многими учеными, аристократами, писателями. В том числе с Федором Михайловичем Достоевским. Я нашел в интернете материал, что доктор Гааз явился одним из прообразов князя Мышкина в романе «Идиот».
Про себя доктор Гааз говорил так: «Да, я есть немец, но прежде всего я есть христианин». Он посвятил себя беднейшим из бедных, как мать Тереза. Часто лечил арестантов, нищих, бродяг, беглых крепостных — в общем, всех «несчастных», как их тогда называли. Заступался за них перед начальством, стремился облегчить их жизнь и даже изобрел облегченные кандалы на руки и на ноги. В то время в России заключенных, приговоренных к каторжным работам, отправляли этапом в Сибирь, но вначале они шли пешком в кандалах на руках и ногах до Владимира по Владимирскому тракту (сейчас Шоссе Энтузиастов). Кандалы стирали ноги и руки до крови, и люди не могли идти дальше (уже раскованные), потому что ноги и руки были стерты до костей. Доктор Гааз изобрел облегченные кандалы и даже проверил их на себе. Однажды его знакомый зашел к нему в гости, а Федор Петрович ходит по квартире быстрым шагом. На нем кандалы. Оказалось, он наматывал 30 км по квартире, чтобы испытать на себе свое изобретение. Его облегченные кандалы спасли много жизней. За 25 лет доктор Гааз лично встретился с 25 000 заключенных. Он сделал много добра и умер в 1853 году. На его похороны пришло 20000 человек, большая часть православных. Митрополит Филарет Милостивый приказал отпеть его по православному чину.
Наше паломничество началось с могилы доктора Гааза на Введенском кладбище в Лефортово. Мы с Леной приехали раньше всех. Таксист спросил: куда вы едете? Мы сообщили, что на Введенское кладбище. Водитель спросил: зачем? Лена ответила грустно и задумчиво: встречаться с друзьями. Мне интересно, что подумал таксист в тот момент, но он промолчал. Мы ему объяснили, что едем на могилу доктора Гааза. А это, простите, кто? — растерялся водитель.
Мы вышли, и через 10 минут к нам подошли Жан-Франсуа Тири и Вика. Охранник открыл ворота, и мы въехали на немецкое католическое лютеранское кладбище. Мы пошли по аллее. Я заметил указатель к могиле французского повара Оливье, который изобрел знаменитый в России салат и удивился, что он похоронен в нашей стране.
Справа была старинная католическая часовня. Она оказалась закрыта. Но на ее стене красовались замечательные письма Богу. Это были крики чьих-то душ, то забавные, то отчаянные.
Наконец мы подошли к могиле доктора. Я слышал, что она ограждена кандалами, но их не было. На днях должна была произойти эксгумация его тела из могилы, так как идет процесс канонизации доктора Гааза. Постепенно собралась вся группа, мы помолились и отправились в путь.
Наше паломничество началось от немецкого кладбища и закончилось в Храме св. Троицы в Хохловском переулке. Длина пути составляла около 6 км. Мы шли молча, кто-то про себя молился. Путь проходил через Лефортовский парк, там очень красиво. Погода была пасмурная, зато сухо и тепло. Наверно, доктор Гааз по многочисленным молитвам помог нам пройти маршрут и остаться сухими. Мою коляску катили все по очереди. Мне было приятно. Для многих это был первый опыт движения с инвалидной коляской по улицам столицы. Пришлось преодолевать бордюры, мешала желтая плитка. Я любовался московскими переулками. Мы даже прошли с коляской по подземному переходу. Ребята из общины пронесли меня по лестнице, так как швеллер наклонен под углом 45 градусов, а это недопустимо. Зато мне понравился подъем из перехода по удобному пандусу. По пути нам попадались около пяти Храмов. Уже потом Жан-Франсуа нам с Леной рассказал, что в туристических группах существует такое правило: «Самый медленный должен идти впереди». Так что я ехал впереди и все видел.
Путешествие закончилось в Храме св. Троицы в Хохловском переулке.
Там служит настоятелем протоиерей Алексей Уминский. Храм старинный, я понял это по стилю внутреннего убранства. Мы немного подождали, отдыхая от похода в тишине, в Храме никого не было. Потом вышел о. Алексий Уминский. Он поздоровался с нами и начался молебен. В этот день память об удивительном человеке докторе Газе, о подвиге его жизни помогла собрать православных и католиков вместе. Хор пел слаженно и красиво. На проповеди настоятель интересно, как о личном знакомом, рассказал нам о докторе Гаазе. Мне запомнилась фраза о «неудобном милосердии» врача.
Еще мне запомнился постулатор (адвокат) доктора Гааза. В процессе беатификации Римско-католическая церковь назначает двух людей — защитника (адвоката) и обвинителя. Адвокат должен доказать святость и собрать свидетельства в пользу святости, обвинитель — собрать и высказать сомнения, затем комиссия взвешивает и выносит решение. Все как на обычном суде. Меня заинтересовал этот процесс. Со дня смерти доктора Гааза прошло много лет, сменилось несколько поколений. Адвокату трудно собирать свидетельства. Его зовут о. Джермано Марани. Я думал, что о. Джермано – строгий высокопоставленный чиновник Римской курии, а увидел невысокого мужчину с добрым лицом. Он всем искренне улыбался, и лицо озарялось светом. О. Джермано пожал мне руку. Нам с Леной показалось, что он похож на доброго доктора Гааза.
День завершился праздником по случаю начала учебного года. Там была семейная атмосфера. Я разговорился с Фермером (это имя) из Владимира. Он из африканской страны, кажется, Кувейта. В России прожил уже 20 лет и преподает программирование. Я начал рассказывать про себя и сообщил, что сочиняю афоризмы. Он даже не знал, что это такое. Я ему объяснил на примерах. Нас поразила его добрая улыбка, открытость людям.
Я пообщался еще со многими людьми. Потом был маленький концерт, чаепитие. После окончания вечера Жан-Франсуа Тири, несмотря на напряженный день, усталость, множество забот нашел в себе силы довезти нас до интерната, а Лену потом подбросил до метро.
Думаю, каждому человеку нужна христианская община. Мы с Леной вдвоем никогда бы не смогли преодолеть такое расстояние по Москве и устроить прекрасный праздник. Когда я несколько раз был на службе в православном храме, я заметил, что, в основном, каждый прихожанин сам по себе. У каждого своя проблема, а ведь вместе ее решить гораздо проще. Или, например, кто-то бьется над жизненной головоломкой, а его сосед ее уже решил и мог бы поделиться, но они молчат, и ничего не происходит. В результате оба обращаются к священнику, каждый со своей проблемой, и у пастырей перегрузка, голова кругом идет. Может, я не прав, это только мое мнение.
День 24 сентября получился насыщенным, дай Бог таких побольше. Спасибо всем, кто нам помогал.