Сувениры

Владимир Кольцов-Навроцкий
Сувениры

Наверно это неправильное чувство, но первый раз в жизни я бродил по  городу, который казался мне настолько уродливым и отвратительным, что хотелось поскорей его покинуть, но супруга умиляется «первой для нас двоих, поездкой заграницу» и скрепя сердцем приходится ей потакать.
«Пойдем к стене...» просит она, имея ввиду недавно разрушенный «железный занавес», где «Брежнев с Хонекером целуются» и можно насобирать друзьям обломков от только что разрушенной стены делившей Берлин. Но меня это не прельщает, мой отец, «второй стрелок расчёта станкового пулемета», в мае 1945-того вжимался ползая здесь что бы выжить по обломкам и битым кирпичам разрушенных домов, для передислокации и поддержки огнём своего наступающего батальона, волоча за собой пулемет «Максим».
Когда взяли рейхстаг, отец из столицы рейха не взял ничего «на память», разве что песок в обмотках - боевые медали «За взятие Берлина» и «Победу над Германией» ему вручили позже.
«Пап» удивлялся я, «ты что, в конце войны ещё носил ботинки с обмотками?»  «Что старшина выдал то и носил, правда после первого боя позарился на немецкие кованные сапоги с широкими голенищами у фрица которому они уже были не нужны,но когда ползешь или даже идешь в окопе, в них песок насыпается как в воронку, у нас брюки голифе а у них брюки на выпуск».
Наконец мы с супругой покинули пивбарчик, куда заглянули по дороге в гостиницу и тут чудный вечер жене хотят испортить перегородившие дорогу худосочные юнцы, с выбритыми «ирокезами», что то объясняя на немецком, правда руку за милостыней никто не протягивает.
«Них ферштейн» отвечаю вежливо, определяя кто из них «слабое звено», а моя Валентина не видя реакции, перехватывает свою увесистую сумку с забрянькавшими «сувенирами» в две руки и отводит её для замаха, добавляя «Гитлер капут!» и панки во главе с нечёсанной «Мальвиной» с серьгой в носу, обижено но быстро размыкаются, хихикая по ребячьи нам в след.
«На неси», передаёт супруга сумку.
«А что, и врезала бы?»
«А то. И мало бы не показалось» улыбнулась она передразнивая меня: «Зачем столько?, А Ивановым, а Петровым...».
Она у меня боевая и тоже дочь фронтовика.