«Падают звезды, старея на тысячу сказок…»
О. Афраймович
Два ангела свили гнездо на чердаке старого дома в нешумном дворе поближе к окраине самого центра одного небольшого мегаполиса. Так началась сказка. Точнее, продолжилась, потому что сказки – они повторяются сквозь тысячелетия, как ни в чем не бывало, продлевая себя по непреложным космическим законам.
Ангелы эти были не самого высшего ранга, но не среднего размаха крыльев, который, что совершенно понятно, требовал соответствующего пространства. Нельзя же, в самом деле, жить все время, поджав крылья! Так рассуждали эти два ангела при выборе будущего местечка для своего гнезда.
Искали они место подходящее тщательно, но, впрочем, не долго. Когда еще только планету выбирали, просмотрели они проектные характеристики ряда планетных систем, побывали в двух-трех соседних галактиках… И, подустав уже немного от поисков, остановились на планете номер 3 400 437 во Млечном пути, в межзвездном каталоге описанной как вполне сносное место обитания, подходящее для молодых начинающих практику ангелов.
На этой планете хватало всяких хворей и бед, но были у нее несомненные преимущества: она была добрая и очень красивая. У нее были синие глаза, роскошные зеленые кудри, и белые шелка облаков вились вокруг ее небольшого ладного тела. Было на планете много цветов, бабочек, птиц… И людей, которые почему-то жили здесь, так, словно кроме них никого больше и не было. Последние порядком попортили за минувшие несколько тысяч лет атмосферу на этой красивой и уютной планете. Оттого ее рейтинг среди ангелов был невысоким: здесь редко поселялись респектабельные представители высших рангов, все больше молодые специалисты, не боявшиеся ради широких творческих возможностей потерпеть некоторые бытовые трудности.
Наша пара была настроена, надо сказать, предельно идеалистично, что сейчас редкость даже для ангелов. Единодушно два наших ангела решили, что будут они служить увеличению света там, где он особенно нужен, и ринулись собирать небогатые пожитки. Кое-как песни, сказки, стихи в чемоданы покидали, юмора немного припасли, сноровки щепотку, горсть родной космической мудрости – куда без нее! – и двинулись в путь.
Прилетев, они, правда, поняли, что ожидания их были несколько завышены. Картинки в межзвездном каталоге были, похоже, сняты на какой-то хороший последней модели ангельский фотоаппарат и тщательно отретушированы. Реки и моря здесь оказались довольно грязными, облака и ледники – серыми от копоти, белоснежные гавани с россыпью красных черепичных крыш попадались нечасто – все больше унылые промышленные городишки и обширные свалки истории по обочинам. Большинство жителей планеты влачили жалкое существование, пребывая в подчиненном положении: цветы, бабочки, птицы, животные... Словом, почти все обитатели. Кроме людей, которые, в силу неправильного использования данного им по праву рождения преимущества свободной воли, сошли с орбиты нормального взаимопонимания со всем остальным, здесь таким разнообразным, живым миром.
Но что нашим ангелам оставалось делать? Контракт был подписан на ближайшую эру.
– Что там у нас нынче? – чуть оторопев, спросила Она. А Он ответил, выдохнув, наконец:
– Раннее утро Эры Водолея по местному… Но ты не беспокойся, дорогая! Тут очень перспективное место! Как раз к середине первого квартала наступившего Водолея, тут обещали модернизацию. Подведут нормальное светоснабжение, почистят пути сообщения с Высшим разумом… Даже метро обещали! До Альфа-Центавра будет крылом подать, а там центр, вся культурная жизнь галактики… – бедный ангел едва сам своим энтузиазмом не поперхнулся. Про метро Он не помнил, где читал… Может даже, Ему это приснилось. Но поддержать Ее в такой час было необходимо, и Он не побоялся даже немного приврать – чего не сделаешь ради любимой!
Она только на мгновение уткнулась Ему носом в крыло – Он услышал с содроганием сердца, как Она всхлипнула – а потом, с чуть красными глазами, улыбнулась Ему, как местное приветливое солнышко… Все сразу как-то заладилось: было нелегко, но хорошо им, потому что они были тут хотя бы вдвоем, а ведь многим молодым специалистам приходилось отправляться в долгие командировки поодиночке, оставляя самых близких в самых дальних складочках многомерности.
Наши ангелы далее долго с выбором не мучились: нашли на планете город с красивым лицом, чтобы любоваться, и скверным климатом,чтобы не забываться и не чересчур придаваться неге в разгар рабочих будней, да и поселились в нем.
Под крышей одного старого кирпичного дома облюбовали они сухой просторный чердак с каминными трубами, из которых даже зимой никогда теперь не шел дым, но в которые иногда падали маленькие неоперившиеся звездочки. Наши ангелы таких доставали из глубоких черных колодцев и выхаживали, отпаивая талым снегом. Звездочки селились до весны у них под стрехами и заполняли своим сказочным щебетом все пространство чердака. Ангелам так жилось веселее, да и сны, пригодные к исполнению, звездный щебет иногда навевал. Ведь с творческими сотрудниками, с ними всегда так: нужно им что-то для вдохновения! А работа по ознакомлению земных сограждан с общепринятыми космическими законами, обычно в очень сжатом и облегченном пересказе, всякими там основами бытия и правилами хорошего межгалактического тона – она очень творческая! Но и трудная, конечно, потому что даже ангелам не просто в постоянном цейтноте творить сплошные чудеса.
Кстати, наши ангелы работали всегда на совесть, точнее на радость – то есть до полного высветления темных пятен. Поэтому местечко для отдыха, планирования и подготовки своих действий было кое-чем очень важным для них. Уютный чердак стал им самым настоящим домом. К тому же, до моря от их гнезда было крылом подать. Правда, море тут было холодное, неприветливое… Но – не суть.
А суть – она была в том самом, в чем она только и могла быть. В любви. Если бы ангелы не знали, что это такое, они были бы, пожалуй, самыми несчастными существами! Но они-то знали, как раз они – знали прекрасно.
– С милым рай и на чердаке – с какой-то доброй иронией сказала Она однажды поздним ноябрьским вечером, слушая, как крупные хлопья мокрого снега падают на крышу снаружи, и уже зевая у Него на плече.
– Ничего, дорогая! Возьмем отпуск, поселимся на месяцок в гамаках где-нибудь на острове, погреемся, почистим перышки… – ответил Он тогда, обнимая Ее бережно, как свое сокровище.
– Ой, не знаю даже… Отпуск! Как они тут без нас? Только и мечтать об островах… Да ладно! Некоторые вообще подрабатывают мраморными статуями во вторую смену… Устают, наверное, бедняги! – Она плавно погружалась в сон, а Он, тихонько щелкнув пальцами, материализовал, как любил делать, рядом блюдце с теплым сладким молоком, которым, обмакнув перо, смочил Ей веки.
Она заснула по-ангельски безмятежно, а он еще долго потом смотрел сквозь мягкий сумрак то на Ее длинные ресницы, то на желтые струи света от осенних фонарей, проникавшие сквозь небольшие чердачные окна. И на то, как маленькие звездочки, немедленно слетелись из под стрех и стали пить из блюдца теплое молоко, подкрепляясь, чтобы всю ночь потом щебетать задремавшим ангелам сказки о чем-то завтрашнем и вечном, несбыточном и простом, человеческом, ангельском, птичьем, обо всем… Обо всем, что еще было только неточным абрисом реальности, но уже имело свое звонкое певчее сердце, потому что без сердца – нет никакой сказки. Обо всем что еще только рождалось и уже вечно пребывало...
Потом еще много было у них здесь, под звенящими стрехами, уютных вечеров. И много прошло сквозь этот чердачный мирок разных сказок, нередко становившихся с их ангельской помощью, былями – насколько позволяли атмосферные условия и астрологические конфигурации...
2016