ЕВДОКИЯ
Прошли майские праздники. Евдокия проводила дочку и внука, погостили и уехали. И снова в их доме стало тихо.
И Степан Иванович не идёт, обидела она его. Сказала, что надоели его частые визиты, но ведь, кроме него, к ним никто и не ходит. Сказала, да и забыла о сказанном. А он всё-таки заглянул через полчасика, не выдержал, но не вошёл, продукты просунул ей в приоткрытую дверь и был таков. Видимо, решил, что раз надоел, то и делать ему здесь нечего. Кто он ей? Кум? Сват? Друг сердечный? На это она и сама бы не ответила, может и друг, а может и любовник, только вот слово любовник как-то не соответствует образу Степана Ивановича. Он старый и одинокий, не претендующий на любовь, а она как бы и замужем. Он жил этажом выше и был одного возраста с её мужем. А мужу Евдокии Ивановны уже исполнилось семьдесят восемь лет. Она была моложе их на двадцать два года. Но иногда она поднималась к соседу, и не только для душевной беседы.
- Дуся, где ты? Дуся... - Голос мужа заставил её отвлечься от своих мыслей.
«И чего ему надо? - подумала Евдокия, - напоила, накормила, поменяла памперс - ну и лежи себе, так нет же, она должна постоянно находиться поблизости! Три года лежит, не поднимаясь, как ногу отрезали, так и слёг. Что опять ему понадобилось?»
- Ну что тебе? Что-нибудь принести?
- Скоро сдохну, отмучаешься. Сядь, посиди рядом.
Евдокия присела около него, а он уже захрапел, спит. По закону так муж он ей, а если по человеческому закону, так никто, чужие люди они.
Одиннадцать лет женаты, а ни одной ночки вместе не спали. Но тогда, одиннадцать лет назад, их брак был её спасением. Главным для неё не любовь была, а крыша над головой и хорошее отношение. Она облокотилась на свою руку, закрыла глаза и стала вспоминать свою жизнь...
Она, семнадцатилетняя девушка, влюбилась в кудрявого молдаванина Василия. Василий по вине её матери находился под следствием, и его родители боялись, что сына посадят, и мать даже водила его к колдуну, а тот сказал, что Василия спасёт только скорая женитьба на молодой девушке. И они поженились.
Но она не прижилась в семье мужа. Как только Василий уезжал на заработки, свекровь выгоняла её из дома, при этом она совала ей в одну руку сетку с немногочисленной поклажей, а в другую - чёрную курицу, которую ей, невесте, подарили на свадьбе и которую она должна была принести в дом жениха. А когда сын возвращался домой, свекровь, вся в слезах, жаловалась ему на нерадивую невестку и на то, что та в очередной раз сбежала к своей мамочке.
Он каждый раз возвращал жену, а однажды не пришёл за ней. Она приехала сама, так как была тогда уже на восьмом месяце беременности. Но в дом мужа её не пустили. Василий очень любил свою мать и во всём слушался её. Однажды Евдокия была свидетелем одной странной сцены: Василий купал мать в большом корыте и при этом целовал её голое тело.
В то самое время, когда Евдокия в тяжелых муках рожала дочь, Василий праздновал свою свадьбу с другой девушкой. Евдокия пожелала ему счастья и больше никогда не появилась в его жизни.
Через год и к ней посватался молодой парнишка, только что отслуживший срочную службу, их сосед. Мать советовала попробовать пожить с ним, но у них ничего не получилось - не было у неё к нему никаких чувств.
Ещё через год она встретила другого мужчину, это была любовь с первого взгляда. Работал он водителем на сахарном заводе, где на тот момент работали и они с матерью. Матери он понравился: не пьёт, не женат, хорошо зарабатывает; и с её согласия Евдокия перешла жить к Ивану. Вместе они прожили пять лет и за это время построили свой дом. Но завод, на котором они работали, временно закрыли. Иван уехал на север, на заработки, а сама она оставила дочку с родителями Ивана и подалась в Москву - торговать черносливом, орехами и яблоками. Мешки и ящики таскала сама. В этот год была холодная зима. В Москве, сидя на старой газете, расстеленной возле своего товара, она встречала Новый год, а за ним - и старый, и свой день рождения.
Это был последний и самый тяжелый год их совместной жизни.
Погиб Иван в автокатастрофе. Когда уезжал, сказал, что через месяц будет дома и больше никуда не поедет и её не отпустит. А через месяц привезли его домой в цинковом гробу, хоронить. Не стало мужа, и ничего не стало.
Как оказалось, новый дом был оформлен на его отца, а две родные сестры Ивана попросту выгнали её с дочкой на ночь глядя на улицу. Она не помнит, как оказалась в канаве... Наверное, у неё закружилась голова и она упала. В этот вечер она лежала на земле, а дочка плакала над ней. Если бы не соседи, то одному богу известно, что было бы с ними, приютили их добрые люди на время.
После смерти сына свёкор собирался продать дом и часть денег отдать ей, но внезапно у него отказали ноги, и больше он не поднялся. Людям свёкор говорил, что это сам Бог за грехи его наказывает, за то, что невестку обидел. Вскоре он умер. А после его смерти вопрос о продаже дома больше не поднимался.
И на похороны свёкра она не попала, хоть и хотела проводить его в последний путь, она не держала на него обиды. Пока был жив Иван, не обижал её свёкор. Не получилось у неё приехать на похороны.
Мистика какая-то, двумя дорогами можно было добраться до места, и обе оказались перекрыты. Она попросила водителя срезать угол и поехать по лесной дороге, которая выходит прямо к кладбищу, но водитель отказался, не хотел переходить дорогу покойнику.
В доме том так никто и не живёт. А ведь ей сон снился: муж так и сказал ей, что не даст в нём никому жить. Иван часто ей снился, и всегда сны начинались одинаково: муж шёл по дороге к их дому, садился на большой камень и ивовым прутиком хлестал себя по колену... Он ей много чего рассказывал в этих снах. Однажды, во сне, он велел ей позвонить своему крестнику, чтобы тот приехал к ней на работу и забрал её, и чтобы она ни в коем случае не садилась в рабочий автобус, а чтоб ехали они не по дороге, а объездным путём.
Придя на работу, она рассказала девчатам свой сон. Они выслушали и посоветовали сходить к знахарке, чтобы отвадить от себя умершего мужа, а то, мол, уведёт он тебя в мир иной. Но в этот день за ней, и правда, приехал крестник мужа и сообщил, что к нему во сне приходил крёстный и велел забрать с работы его жену, но обратно ехать другой дорогой. А утром Евдокия узнала про страшную аварию, в которую попал рабочий автобус, многие погибли.
Время шло, а она так и жила своим прошлым и ночными встречами с покойным мужем. Как-то раз они с подругой, смеха ради, заключили пари на новенького, Анатолия, Кто его в себя влюбит, тот получит бутылку шампанского. Правда, он был женат, но ведь это же всё в шутку.
В эту ночь всё было как обычно: во сне пришёл муж, сел на камень... Только вёл он себя очень странно, будто бы был на неё обижен. Он сказал, что посватал за себя молодую девушку и даже назвал её имя... Она даже обиделась на него за это, мол, а её куда? А на следующий день эта девушка утонула. Вот тебе и посватал...
И тогда пошла она на кладбище, присела у его могилы и попросила оставить её в покое. А ночью он пришёл к ней снова. Сказал, что всё знает, и про Анатолия - тоже, и заплакал.
А ведь она тогда увлеклась Анатолием всерьёз, и эта шутка растянулась на долгие три года, хотя ничего серьёзного между ними не было. А через три года пришла любовь. Отношения длились пять лет, и разорвала их она сама, попросила его уехать подальше. В тот день, когда он с семьёй уезжал, она ушла в лесополосу, легла на землю и кричала во весь голос.
Она вышла замуж. Михаил был в разводе и имел двоих детей от первого брака. Он был моложе её на шесть лет. Через год их совместной жизни его прежняя жена вернула мужа в семью. К этому времени она уже жила в своём доме, поэтому отнеслась к его уходу спокойно, хозяйкой в доме была она.
Был день её рождения, но рядом с ней не было ни любимого, ни друга, жизнь её проходила скучно и безрадостно, поэтому ничего лучшего она не придумала, как пораньше лечь спать. И снится ей сон, будто стоит она в каменной башенке и смотрит в маленькое окошко, но открыть его не может, так как на нём стальная решётка. Она смотрит в небо на солнышко и плачет. И вдруг сквозь прутья решётки к ней тянется мужская рука, а в руке той бьётся белоснежный голубь и чей-то голос ей говорит: «Вот тебе от меня подарок, бери его! Не упусти!»
В то время на сахарном заводе, где она снова работала, было много приезжих. И один командировочный из Грузии обратился к ней за помощью - подыскать ему квартиру. Так они и познакомились. Через полгода он перебрался жить к ней. Но так как прописки у него не было, а она побоялась прописать его на своей жилплощади, то после завершения работы он уехал.
Её единственная дочь вышла замуж, и молодые стали жить в её доме. Ни зять, ни дочь нигде не работали, и ей приходилось содержать их. После очередной безуспешной попытки заставить их работать она решила рассчитаться с прежней работы и уехать куда-нибудь подальше от них, чтобы они не рассчитывали на её помощь и попробовали жить самостоятельно.
Погостив немного у тётки, Евдокия стала искать себе жильё и работу. Опять же, не без помощи родственницы, она познакомилась с одним мужчиной. У него была однокомнатная квартира, и человек он был чистоплотный, но очень экономный. Он сам готовил себе еду, и даже когда они стали жить вместе, не подпускал её к плите. Жили они хорошо, она работала, а Виктор был на хозяйстве, дома её всегда ждали горячие пирожки и идеальная чистота. Но к себе он её так и не прописал. У него был внук Стасик, которому по наследству должна была перейти эта квартира.
Последней каплей было то, что он, в свою однокомнатную квартиру пустил квартиранта, и тот стал приставать к ней на глазах у Виктора.
Тогда она ушла от Виктора и снова поселилась у тёти. Как-то на глаза ей попалось объявление, что в психиатрическую больницу требуются санитары. Туда она и устроилась на вторую работу, там и ночевала. Три недели такой жизни вымотали её, и тут, как ни в чём не бывало, к ней на работу пришёл Виктор, чтобы вернуть её домой. Но за эти три недели многое изменилось. При поступлении на работу, во время медосмотра, у неё обнаружили серьёзное заболевание, и ей нужна была срочная операция, а денег на неё не было. Виктор не собирался оплачивать эту операцию, и они расстались уже навсегда.
Чтобы собрать необходимую сумму, она решила найти ещё одну подработку. Между двумя работами у неё было целых три часа свободного времени, и она устроилась торговать в газетный киоск. Договорилась с хозяйкой, что та будет рассчитываться с ней каждый день. На десять-пятнадцать гривен можно было купить батон и кефир.
В это время она познакомилась с ещё одним мужчиной, с Рудольфом. Он часто приходил за журналами, и они беседовали на разные темы.
Деньги на операцию она собрала. Операция прошла удачно, и её перевели в общую палату, а ночью ей стало хуже. Она впала в кому и не приходила в себя почти семь часов. Самое интересное, что она слышала всё, что происходило около неё, потом была темнота и какой-то большой коридор, по обе которого, как в гостинице, были расположены комнаты. Она зашла в одну из них и увидела там своих родителей, под ногами у них крутилась её любимая собачка, которую сбила машина, они заверили её, что здесь им хорошо, а собачку они кормят. Но тут она услышала тот самый голос из своего сна и увидела, как в приоткрытую дверь шагнул человек с белым голубем в руке, видела его босую ступню и край белой длинной рубахи, а лица человека она не увидела. Она взяла голубя и в эту минуту открыла глаза.
После этого она пошла на поправку. И тут появился Рудольф, кого она меньше всего ожидала увидеть. Он ежедневно навещал её в больнице, а потом предложил переехать к нему. Жил он один, мать его умерла несколько лет назад, а её комната пустовала. Сказал, что платить за проживание не надо, только питаться они будут отдельно. Её это устраивало, и она согласилась.
Через три месяца совместного проживания он сделал на неё завещание, а через два года они расписались. Но между ними никогда не было близости, а когда её спрашивали об этом, то она отвечала, что у них всё в порядке.
Вот так одиннадцать лет назад она связала свою судьбу с человеком, который лежал сейчас на этой кровати...