ПРОКЛЯТИЕ РОГНЕДЫ. Книга 1. Глава 8.
ПОЛОЦК В ОГНЕ
Шесть счастливых лет прожили Ярополк с Рогнедой и родилось у них три сына … и одна дочка.
Выросли, повзрослели сыновья Рогволода, а младшему Руслану исполнилось 16 лет. Влюбился юноша в красавицу Людмилу дочь боярина Ситайло и просил родителей благословить их. Боярин не стал перечить. Породниться с великим князем для него было лестно. А вот Рогволод с женой были против этого. Нет, их нисколько не смущало не княжеское происхождение невесты. Боярин Ситайло был известным воеводой, ходил в походы с Рогволодом, а в битве под Краковом он спас раненного князя, вытащив его из битвы буквально на руках. Коней их стрелами убило. С тех пор они стали, как братья. И дочка у него красавица писанная и умница-разумница. Лучшей пары Рогволод для своего сына и не видел в округе. Только вот беда, не по правилам, не по обычаям женить младшего сына вперед старших. А старшие не думали о свадьбе, считали, что рано.
—Не женись в этом году,—сказал сыну Рогволод.—Сначала я найду невест для братьев твоих старших, хоть у польского, хоть у венгерского короля. Пусть даже из простых поселянок. Да хоть у варягов или воеводы крепости Рига. Негоже обычаи предков наших нарушать. Не может младший сын впереди братьев жениться. Как бы беды не случилось.
—Но я люблю её, отец!—взмолился Руслан.—Благослови, или уйду я с ней в другие земли счастья искать. Не могу я жить без неё, не мыслю своего счастья, коль её рядом нет.
—Да и некогда мне свадьбу справлять. Польский король попросил посодействовать в его борьбе с крестоносцами. Я не могу ему в этом отказать. Сегодня они Польшу под себя и папу римского подомнут, а завтра на землю русскую придут с мечом. Мне в поход идти, а ты со своей любовью.
—Отец—вставил слово зять Рогволода Ярополк.— Я князь киевский и ратными подвигами доказал, что могу за себя и за вас постоять. Отпусти меня к польскому королю, вместо себя. Не осрамлю имени твоего и жены моей Рогнеды. Моя дружина здесь, коли доверишь мне свою дружину, то я вернусь быстро. Разобью с Болеславом крестоносцев и через месяц домой возвернусь, на свадьбу шурина моего Руслана поспею.
—Что ж, это меняет дело. Воин ты славный, воевода опытный. Так тому и быть. Готовься, Руслан, коли твой свояк и мой зять просит, то сыграем свадьбу через месяц. На том и порешили.
Бились Ярополк и Болеслав с рыцарями немецкими, фряжскими и английскими. Прогнали их далеко за одео. Попрощался Болеслав с союзником своим, поблагодарил его и тестя его Рогволода за помощь и отправился Ярополк домой к жене любимой, Рогнедушке прекрасной. Иолько, когда Неман переходили невесть откуда налетела на них рать печенежская и окружила с обоих берегов. Не продумал Ярополк посты перед переправой выставить, не ждал опасности. Да и откуда было здесь печенегам взяться. Осень была. Пора свадеб. Так далеко на север не то что печенеги, хазары в такую пору не ходили.
Войско было уставшим с похода, князь торопился на свадьбу Руслана, менее пяти тысяч осталось из четырех тысяч киевских и пяти тысяч полоцких дружинников, да и раненых дружинников было больше половины. А печенегов было не менее пятнадцати тысяч. Храбро бились в последней своей схватке дружинники Ярополка, но силы были не равны, да и позиция оказалась плохой. Врасплох их печенеги застали и порубили всех. Ярополку сам хан Бузклук голову отрубил уже мертвому и сказал: « Как отец мой чашу из черепа Святослава велел сделать, так и я велю сделать из черепа Ярополка. Но сначала покажу его голову кагану Владимиру, как договорились».
А осенью 6454 года от С.М.З.Х. и должна была состояться горькая свадьба Руслана и Людмилы.
Наступил октябрь. В Полоцке стоял пир горой. Весь люд полоцкий гулял и радовался за княжича Руслана и его прекрасную невесту. Столы были накрыты и в тереме. Здесь к ночи остались только семья Рогволода и семья боярина Ситайло. Время было дать мед молодым и проводить их на ложе любви на медовый месяц.
Вдруг шум за окнами терема раздался. Кто-то громко крикнул: «Встречайте гостей из Новгорода с поздравлениями и подарками жениху и невесте!»
В ворота въезжал князь Владимир с воеводой Добрыней и несколько бояр и дружинников. Никто не заметил, что, когда въезжали они, их было около сотни, а сейчас не было и пятидесяти. По дороге уже в городе, Добрыня сделал знак дружинникам рукой и несколько групп оторвались от процессии и тайком направились к рижским, туровским и киевским воротам города. Там они перебили стражу и ждали условного сигнала от воеводы. Открыть ворота было приказано сразу, как только увидят первые блики огня над княжеским теремом.
Рогволод сам пошел встречать гостей: «Рад видеть тебя князь и тебя воевода, приглашаю в дом гостей дорогих, хоть и незваных. Проходите к столу».
С тех пор пошло выражение «незваный гость—хуже хазарина».
—Я послал гонца,—сказал Владимир,—предупредить вас о моем приезде. Видать не доехал гонец или лихие люди в лесах его убили. А где же брат мой Ярополк? Хочу обнять его в знак дружбы и вечного союза Киева и Новгорода.
—В походе великий князь. Пошел с Болеславом на крестоносцев. Сегодня должен быть. От того мы и спать не ложились. Думали, что он приехал.
Добрыня вытащил меч и ударил им Рогволода по непокрытой голове. Остальные дружинники набросились на сыновей князя и его слуг? А сам Владимир зарубил жену Рогволода Святомилу.
Руслан потянулся к стене за мечом своим, но не успел. Добрыня ударил и его своим острым мечом и, княжич только успел подставить свой ножной меч против удара. Не помогло. Кровью залилось его лицо светлое, и упал Руслан на землю. Громко закричала Людмила, когда дружинники резали её родителей. А Владимир направился к Рогнеде, которая успела дотянуться до меча Руслана, но Добрыня наступил ей на руку, а Владимир ударил сапогом прямо по красивому лицу княгини. Упала она ниц, а каган скинул с себя одежду и набросился на её лежащую без чувств и овладел ею. Людмила бросилась к окну и хотела выброситься вниз, но Добрыня нагнал её и сбил с ног. Когда он поднялся с Людмилы, сказал дружинникам: «Берите её, кто хочет! Хороша невеста!»
—Не хотела моей женой по добру стать,—говорил каган, таща Рогнеду за косу из терема,—станешь невольницей.
Хазары и викинги черными тенями носились вокруг горящего терема.
—Добрыня, убей её детей!—крикнул Владимир воеводе.
Добран усмехнулся и ответил: «Я уже приказал забрать детей из горницы. Эту волчицу не так легко будет ручной собачкой сделать. Я приказал не трогать детей. Так и она сговорчивей будет».
—Твоя правда!—засмеялся Владимир.—Сжечь! Все сжечь!—крикнул он дружинникам и, положив свою добычу поперек седла, поскакал к воротам. Город охватывал пожар. Повсюду были слышны крики, стоны, лязг мечей, плач детей и женщин.
Варяжко пришел с посланием от Олега, но Рогволод сказал подождать два дня. Со своей дружиной он выйти не может. Большая половина её сражается с крестоносцами под предводительством Ярополка.
--Дождемся зятя моего Ярополка. Он не сегодня, так завтра из похода вернется. Он близко уже и прислал гонца с хорошими вестями. Послужи пока мне. Бояр и дружинников в городе не много, стражу из ремесловых людей приходиться набирать. Вот по очереди они у стен и ворот дежурят. Свенельд в походе с Ярополком. Побудь воеводой у меня до их приезда. А пока посты проверить бы не мешало.
Воевода Варяжко, как обычно, обходил караулы, когда увидел, сто из темноты выскочила ватага людей и перерезала стражу у туровских ворот. Он выхватил меч и бросился на злодеев. Хоть и стар был Варяжко, а свое дело знал хорошо. Вся ватага полегла под его мечом. И тут он заметил какой-то странный свет вокруг. Над княжеским теремом бушевало пламя, а со стороны рижских и киевских ворот слышались боевые кличи хазар и викингов. Надо спасать князя и его семью,—подумал он, вскочил на коня стоящего у ворот и помчался к терему.
В это время в горящие польские ворота на полном скаку влетел Свенельд. Он быстро срубил голову первому норманну попавшемуся ему под руку голову и подхватил его тяжелый меч. Так с мечом в правой руке и с саблей в левой он расчистил себе дорогу к терему князя.
По улицам бегали озверелые ратники Владимира, а он рубил их направо и налево, мечом расчищая дорогу. Когда он прискакал к терему, огонь охватил верхние этажи. Жар был невыносимым, даже на улице и поблизости совсем никого не было.
Видать враги ускакали,—подумал он и увидел, как к терему пробивается воевода Варяжко.
—Где князь? Где княжичи? Где Рогнеда?—спросил он у воеводы.
—Все там в тереме.
--Тогда нам тоже туда!
Они набрали воды в ушаты из пожарного водоема и, укутавшись в плащи, облили друг друга несколькими ушатами воды, выплеснув так же всю воду, стоящую неубранных ендовах в на брошенных свадебных столах. В таком виде они смело ступили на порог терема и скрылись в пламени.
Он первый вошел в горящий стольный зал, пока Варяжко искал новую воду, и увидел страшную картину, оставленную после непрошеных гостей. С тех пор пошла поговорка: «незваный гость хуже хазарина». Он обошел зал, взял руку Рогволода, пульса не было. Подбежал к его жене, к Людмиле. Посмотрел на княжичей—все были мертвы. Он уже собирался выскочить на улицу и вступить в свой последний бой, рубя всех не зная пощады. Но его что-то остановило. Тут он услышал, даже, скорее почуял каким-то неведомым слухом, что младший княжич Руслан дышал. Он подбежал кт нему. Лицо княжича было все залито кровью, но пульс был, а из груди слышалось едва уловимое дыхание.
—Руслан жив,— подумал он.—Должен же кто-то сохранить род великого Рогволода. Подземный ход… Я спасу княжича, последнего из рода Рогволода.
Свенельд подошел к стене за троном и надавил на выпуклое бревно в стене. Потайная дверь открылась. Он вернулся в зал, взял Руслана на руки и скрылся за потайной дверью. За ними с обнаженным мечом в руках последовал Варяжко.
Об этом ходе ни Владимир, ни кто другой знать не мог. Его вырыли от набегов викингов из Риги. Пот нему дружины тайно переходили к морю и нападали на захватчиков с тыла. Вел этот подземный ход в лес возле реки Полоть, а далее он был до самого побережья Варяжского моря—Риги, где Западная Двина впадает в морские просторы.
***
Отдав Полоцк и его окрестности печенегам на полное разграбление, князь Владимир не успокоился. Вернувшись в Киев он приказал поставить славянских идолов у самого терема и велел приносить им человеческие жертвы.
—Человеческих жертв испокон веков не было у славян!—роптали Волхвы, но Владимир велел казнить их и на их место поставил своего ставленника из крещеных хазар, который следил за постоянством жертвоприношений, которые выбрал жребий. Это был спектакль, преследуюзщий две цели. Во-первых Владимир таким образом решил избавиться от живых свидетелей того, что он не сын Святослава, а родился от раввина черниговского, а заодно избавиться от своих врагов. Второй целью было вызвать у народа отвращение к старой ведической вере славян.
Его ставленник, назначенный по произволу князя волхвом, проповедовал кровопролитие и совершал регулярные жертвоприношения. Настоящих Волхвов приказано было вылавливать и казнить. Этим делом руководил дядя Добран. Заодно казнили и попадавшихся на пути у смешанной из хазар, викингов и ромеев княжеской дружины, скоморохов. Ведь они несли с собой древние ведические знания, они говорили открыто о том, что на земле русской никогда не было жертвоприношений. Даже дикие финны не приносили в жертву людей. Киевский люд роптал, но иноземная дружина жестоко подавляла всяческие акты неповиновения.
Пришло время исполнять своё обещание, данное хану Бузулуку. Но как вести свое войско на Византию, если оно на треть состоит из ромеев, да и с базилевсами отношения должны сохраняться хорошие и добрососедские. Не зря Владимир жертвами человеческими осквернял кумиры Славянских богов. Все готовилось к тому, чтобы в один прекрасный момент отказаться от Славянской Веры и принять христианство. Народ утомленный бестолковым кровопролитием охотно примет христианскую веру и будет возносить его, как избавителя от «злобных» волхвов, которые были не волхвами, а ставленниками самого Владимира.
Перед тем, как ехать в стан Бузулука, Владимир отправил письмо в Константинополь и возложил эту миссию га дядю Добрана. Тот собрал отряд из дружинников и в ладьях отправился в Византию, где должен был поставить в известность о текущих событиях синедрион и договориться с императором, о дальнейших планах их совместных действий.
Синедрион утвердил план, предложенный Добраном о походе на Херсонес.
—Херсонес мы тебе сдадим—говорил Добрану базилевс Константин 8-й. То, что печенеги его разграбят и разрушат, не велика беда. Ценного в нем ничего нет, а что было уже вывезено. А люди—это мусор под ногами властителей. Сколько их погибнет, меня не волнует. Великие дела требуют великих жертв. Важно, чтобы печенеги потом помогли вам насадить религию христианскую на Руси. Держите союз с Базулуком, я не могу дать вам сейчас хорошее войско, но 30 тысяч легионеров пришлю в приданное моей сестре Анне. Она будет в Херсонесе, когда мы сдадим вам город. Владимир должен изобразить внезапное прозрение, благодать Божью, снизошедшую на него с небес. И под этой благодатью он женится на Анне и примет веру греческую христианскую. Народ—это скот необразованный, он все примет за чистую монету. А это значит, что половина, минимум треть, знающих об этой «благодати», примет веру которую мы им предложим.
—Но сильны еще языческие корни на Руси, особенно на севере. Поэтому, я прошу у базилевса войско значительно большее, чем он предлагает. Раза так в три!
—Велик аппетит твой, Добран. В добавок к войску я пришлю 10 тычяч монахов, которые и займутся проповедями и восхвалением христианства и будут крестить Русь. В империи не все спокойно и я не могу сейчас дать больше войска. Тысяч 20 я пришлю позднее, года через два.
—Ты полагаешь, светлейший, что мы будем заняты крещением два года? Не слишком ли долго?
—Я не полагаю, я знаю. Крестить Русь придется не два года и не двадцать лет. Этот процесс займет века. Но посильную помощь я окажу вам и десять и двадцать лет спустя. Собирайся в дорогу, воевода, и передай кагану: пусть идет с печенегами на Херсонес. Я же отправлю туда Анну.
Далее весь спектакль разыгрался по задуманному сценарию. Херсонес пал. Владимир привез в Киев новую жену, а с ней и новую религию в нового Бога.
Кровь и пожары, пожары и кровь—вот два слова, которые смогут передать события этого периода в несчастном Херсонесе, принесенном в жертву своим замыслам императором византийским.
Владимир справил пышную свадьбу с принцессой Анной, объявил её своей единственно законной женой и принял христианство. Далее он крестил Киев и пошел насаждать новую религию огнем и мечом по всей земле Русской. Дружина с радостью подхватила почин кагана. Опьяненные кровью Полоцка и Херсонеса, они уже не могли остановиться, и кровь полилась по всей Руси, и пожары охватили все города русские, и слезами жен и детей окропилась вся земля Русская. В крови и этих слезах крестил народ каган Владимир. Это была его страшная месть за разгром хазарского каганата. Это был величайший план синедриона по покорению и порабощению русского народа.
Горела земля кривичей и тиверов, угличей и северян, полян и древлян, горели дома и селения всех, кто жил на Руси.
Почти уничтожен был полностью храбрый и непокорный народ вятичей. Только руины и пепелища оставляло за собой войско кровавого кагана, только стоны и плач слышался на всей Русской земле. Хотел он и булгар себе подчинить и заставить их принять новую веру, но приняв первый бой булгары поняли, что силы их слишком малы, снялись с насиженных мест, оставили свои разоренные города и ушли кочевать, как несколько веков назад. Владимир не стал преследовать их, ведь они были не славянской веры, они исповедовали ислам, а синедрион на счет мусульман никаких распоряжений не давал. Да и сил едва хватало, чтобы удержать в повиновении разоренную, но не покоренную Ведическую Русь. То и дело в городах вспыхивали восстания Волхвов, которые убивали попов и рушили храмы Богу Славянскому противные.
Сказал в то время великий Волхв шаман половецкий головному атаману и хану половцев: «Владимир не зря объявил казаков вне закона, перестал дань платить. Думал, что мы не выживем своими силами. Мы выжили и доказали, что орда без княжеской дани проживет. Зачеркнул выродок все деяния и заслуги Святославовы, распустив казачью орду. Уйдем, атаман в Дикую степь и сохраним войско. Примем с тобой и булгар, если они захотят. Приняли же нас гостеприимно булгары, когда пали наши войска под ударами хазар и жили мы в достатке в царстве Булгарском, пока Святослав не поднял нас на священную войну против каганата. Сохраним войско, потому что кому, как не нам возрождать Русь. После того, как её разрушили хазарские выродки изнутри. Дело казачества выждать момент и вернуть Руси славу былую. Передать нашим потомкам память о смутном времени периода правления раввиничей, чтобы они вернулись на землю Русскую и покарали убийц и поработителей. Я был на великом совете Волхвов в Вятке и они велели мне передать эти слова. Они уходят в подполье, часть из них присеет чуждую веру, чтобы изменить её суть изнутри, а большинство уйдут в леса и болота, чтобы продолжать борьбу. Не пала, не погибла ещё земля Русская. Вот тогда, когда наш час настанет, придет наше войско и отомстит обидчикам. Сейчас на Русь новая, более страшная гроза надвигается. Папа Римский бросил клич идти крестовыми походами на Русь и уничтожить её, смести с лица земли. Пусть раввиничи противостоят крестоносцам, а сами мы вовремя поспеем на помощь и возродится Русь из пепла, восстанет из праха. А сейчас степь свободна. Угры свое королевство на Дунае построили, осели, но сопротивляются нашей общей беде Ватикану. Печенеги заняты крещением Руси под предводительством Владимира Пьяная Морда. А мы станем хозяевами степи её белыми лебедями. Булгары пусть возвращаются и отстраивают свои города. Когда надо будет, мы позовем их в поход. Многим из нас придется идти в служение к князьям, принявшим христианство. Пусть они присматриваются да приглядываются, и собирают из князей оставшихся верными Вере Славянской, чтобы с ними вместе скинуть раввиничей и освободить Русь Великую».
Послушался атаман мудрого Волхва и ушли половцы в Дикую степь. Узнав об этом, Владимир предпримет поход на Белую Вежу, на Тамань и другие казачьи поселения. Но Дикая степь не падет перед ним на колени. И печенеги скоро бросят его. Ведь он обманул их, обещая оставить им прежнюю веру отцов, взялся крестить и их самих.
***
Довольные с добычей возвращались из Полоцких земель каган Владимир с дядей Добраном.
Добрыня отпустил поводья коня и задумался. Взять Киев дело не хитрое. Князя нет, погиб Ярополк. А боярство там подготовлено к встрече дядюшкой Израилом. После операции с убийством Святослава он не позволял называть себя просто Срулем. Большинство бояр и сотников в дружине, оставшейся в городе, были в долгах у ростовщика. Да, ещё таких, что по гроб жизни, как говорят папские посланники, не рассчитаются. Они и совратят вече с пути истинного, предложив сдаться «законному» наследнику Владимиру. А не удастся уговорить вече, то сами тайно откроют ворота. Не в этом беда. Главное решить вопрос, как навязать христову веру народу?
Он вспоминал последнее тайное заседание тайного синедриона в Константинополе. Возник спор о методах информационной войны, агитации и пропаганды. И только один жрец сделал ценное предложение.
—Для того, чтобы русичи отказались от веры в своих богов, отказались от ведического мировоззрения, нам надо очернить эту веру и подменить мировоззрение. Над вторым мы всесте подумаем. А первый вопрос в верой, предлагаю решить так. Мы—жрец посмотрел на Добрана—должны будете сделать вид, что в своем рвении к вере в славянских богов вы настолько сильны, что создадите особый главный пантеон богов и предков в Киеве, Новгороде и Ростове. Мы отправим с вами две тысячи специально обученных жрецов второго сана, которые будуи выдавать себя за Волхвов, которые в вере своей неуклонны и ортодоксальны. Эти лжеволхвы исказят представление народа о едином Боге Славян и ведизме в своих проповедях, начнут практиковать человеческие жертвоприношения. А ты с каганом Владимиром должны будете всячески способствовать им, якобы от большой Веры Ведической. У индусов мы тоже внесли в пантеон для поклонения Шиву. Теперь от ведизма в Индии и доли не осталось. Он раскололся на брахманизм, вишнуизм и шиваизм. Поклонение антибогу! Что может быть лучше для достижения наших целей?
—А дальше?—спросил Добран, поскольку основная работа ложилась на него.
Он был древнего рода каган-беков. Поэтому он мог по праву находиться на заседании большого зала синедриона. В малый зал запускались только жрецы первого сана, то есть левиты. В семье по закону старший сын мог стать каган-беком. Младшие братья, соответственно, становились раввинами, но в семье было очень много детей и каганат ушел в подполье, что для младшего сына и его сестры Малки была приготовлена совсем другая, особенная судьба. Сын Малки должен был стать великим князем всея Руси. И Добран обязан был способствовать этому не щадя сил и средств, которые на благое дело давал дядюшка Хруль.
А дальше, благодаря человеческим жертвоприношениям, многие откажутся от такой веры, а остальные тоже усомнятся в правильности её и справедливости всего ведического учения. Вот тогда, лет через пять, а желательно скорее, можно предложить им нового бога Иисуса. Тризны тоже можно сделать кровавыми. Вслед за мужем умертвлять и его жен.
—У русичей одна жена.
—А что же вы делали со своим личным примером? Почему у будущего кагана нет достаточного количества жен.
—У него и так целый гарем по всем городам, хоть и молод еще.
—А ты поторопи его. Пусть знают об этом гареме. И еще надо жен обретать. И чтобы все об этом знали. Это не их обычай, но я уверен, что многим понравиться. Но большинство буде возмущено и после этого. Этим вы и воспользуетесь. Владимир увидит чудо и примет истинную веру. О сценарии чуда придется подумать тебе самому. Или из библии взять. Например: ослеп князь от своей развратной и разгульной жизни, а тут Бог истинный Иисус сам к нему явился. И нашла на князя благодать. И стал он снова видеть. Ты сам учился в Хелветии, так что думай.
—Буду думать,—ответил каган.
— Если мне донесли правду и хана Базулука убил Свенельд, то он оказал нам услугу. Хаджибей вдвойне должен быть благодарен и за Полоцк, и за то, что убили брата в этом походе.
—Но ведь он посчитает это обманом.
—Успокойся, Владимир, он нам за полоцкие земли отданные им на разграбление еще премного благодарен будет. А Херсонес мы возьмем. После Рогнеды Полоцкой у тебя женой будет Анна Византийская, сестра одного базилевса и второго! Вот так решаются вопросы принятия новой религии.
Ромеи и викинги окружат Киев со всех сторон, а мы с дружиной объявим сход вече, позвоним в колокол и объявим народу со скорбью о кончине князя Ярополка в схватке с крестоносцами. Для особо умных объясним, что Искростень взяли, поскольку увидели в Олеге измену и переход его в римскую веру. Народ поверит. Чем наглее ложь, тем больше в неё верят.
Добран развеял эти воспоминания от толчка. Впереди начиналось огромные поля вокруг Киева, а дальше степь. Надо было сделать привал, чтобы все войско подтянулось. Дозорные, якобы от Олега, наверно уже успели прискакать в город и сообщить об их приходе. Они должны были принести весть о приходе князя Ярополка. А мы под видом княжьей дружины ворвемся в город.
--Тут самое время доказать, что мы не имеем никакого отношения к тем викингам и прочему сброду, которые недавно взяли Киев. Волчье Ухо уже прислал гонца. Викинги бесчинствуют, грабят, убивают, насилуют. Одним словом, творят, что хотят. Войдем в город под видом дружины Ярополка, расправимся с викингами, а они наверняка сейчас в беспробудном пьянстве. С пьяну не разберут, кто на них напал. Казним некоторых показательно, чтобы молчали. А лучше и вовсе свидетелей не оставлять. Скажем народу, что это дезертиры из дружины Ярополка, которые побоялись воевать с крестоносцами. Вот тут и объявим о героической гибели князя Ярополка в битве с крестоносцами, Воспоем ему славу, устроим тризну. А после, когда народ уверует в то, что мы освободители, а не враги. Объявим имя кагана всея Руси Владимира. Потом соберем вече, которое утвердит кагана. Наши люди на вече будут примечать сторонников и противников власти кагана.
Волчье Ухо надо спрятать от расправы. Пусть займется своим привычным делом—тайными убийствами. Он со своей ватагой очистит Киев от бояр недовольных властью кагана. И от тех, кто слишком много знает или может думать головой. Люди, умеющие думать головой, и есть самые опасные. Потом сплавим Волчье Ухо в Новгород воеводой и посадником.
Он тут же дал инструкцию и план к действиям для Владимира: «Наши дружинники, хазары, ромеи и викинги окружат Киев со всех сторон, а мы с дружиной объявим сход вече, позвоним в колокол и объявим народу со скорбью о кончине князя Ярополка в схватке с крестоносцами. Для особо умных объясним, что Искростень взяли, поскольку увидели в Олеге измену и переход его в римскую веру. Народ поверит. Чем наглее ложь, тем больше в неё верят».
—Мало у нас войска осталось. Избавимся от тез, кто в Киеве, а где гарантия, что викинги королей Хакона и Олафа не откажутся нам дальге служить?
—Как пить дать откажутся. Вот поэтому, дорогой каган, тебе надо искать ещё союзников в лице двух базилевсов Ромеи. После взятия Киева и утверждения власти над всей Русью, мы создадим объединенный пантеон славянских богов. В одну кучу смешаем великих богов Ярилу и Сварога, общих богов Перуна и Велеса с родовыми бошами каждой земли и каждого рода. Мы обучили в Византии множество лжеволхвов, которые уверенно смогут запудрить народу мозги, выдавая себя за Волхвов настоящих. Они объединят всех славянских богов в единый пантеон, введут человеческие жертвоприношения и заставят народ поверить, что так было всегда испокон веков. Начнем постепенно заменять курения богам божественной травы, на питие алкогольных и хмельных напитков. Да хоть бы тот же мед сделаем не полтора, а пять градусов. А когда народ поверит и хлебнет пьяной жизни, то и спиритус можно за мед выдавать.
—А ведь найдутся те, кто возмущаться подобными деяниями станет,—возразил Владимир.
—Пусть возмущаются!—зло засмеялся Добран.—На них весь спектакль и рассчитан. Пока ложные волхвы будут на Руси свои черные дела творить, мы пойдем вместе с печенегами в поход на Херсонес. Ведь обещали же мы Бузулуку идти на Византию.
—Обещали. Но Базулука нет в живых.
—А мы все равно обещанное печенегам сделаем. Возьмем Корсунь и снизойдет на тебя, каган, озавение. Исцелишься ты от недуга великого, благодаря вере христианской. Вот, как уверуешь во Христа, так и здоровым станешь.
—Но ведь я здоров, как бык!—воскликнул каган.
—А хворь недолго и придумать. Во имя великого дела, можно и больным прикинуться, например ослепшим. Вот тогда весть о твоем чудесном исцелении мы пустим по всей Руси. Люди, недовольные человеческими жертвоприношениями, поддержат тебя и веру, которую ты им преподнесешь, как спасение от славянского язычества, как веру в доброго и милостивого бога.
—А, если не примут они этого чуждого им бога?
—Вот тогда ты и попросишь базилевсов о войске, чтобы крестить недовольных новой верой огнем и мечом! Корсунь они тебе тогда с радостью отдадут… И не только Корсунь, а и сестру свою Анну в жены.
—Я слышал, что вера Христова разрешает иметь только одну жену?
—Ну и что: А разве это запрещает тебе иметь целую кучу наложниц. Причем в разных городах Руси. Ха-ха-ха!—засмеялся Добран своим злым и неприятным смехом.
Так и случилось. А чтобы вече сговорчивее было, то запустили они в город ромеев и викингов. А после вече Добран, Культяпа, остальные бояре и сотники пошли отбирать терема у неблагонадежных бояр, которых заприметили по репликам и их реакции на приход Владимира, на вече. Было приказано отобрать шесть теремов для жен, 12 для новых бояр, а викингов и ромеев поставить на постой у горожанам.