Это случилось в далёкие советские времена, в Белоруссии, когда я, будучи семнадцатилетним студентом, участвовал в героической битве за урожай в подшефном колхозе.
В один из боевых дней сломалась картофелеуборочная машина. Приехал парторг колхоза, чтобы подбодрить тех, кто вынужден был теперь собирать картофель вручную, раскапывая межу. Со ступеньки своего УАЗика он произнёс зажигательную речь, смысл которой состоял в том, что, тот, кто первым преодолеет километровую дистанцию, обнаружит в конце межи сюрприз – бутылку водки, которую парторг оставит там собственноручно.
С этими словами парторг уселся за руль, дал по газам, и исчез за холмом.
В народе разгорелся невиданный энтузиазм. Было такое ощущение, что за холмом не бутылка с разбавленным спиртом, а победа коммунизма над происками империализма! С рвением землечерпалок люди принялись вгрызаться каждый в свою межу, с реактивной скоростью наполняя вёдра!
Что до меня, то я был безразличен к этому конкурсу, так как перспектива напиться – меня не прельщала. Я продолжал работать в том же темпе, в котором работал изначально. Передовики ушли далеко вперёд, не оставляя никаких шансов середнякам, но по середнякам не было заметно, что надежда их покинула, и они, подбадривая друг друга, продолжали подвижки на рекорд. Проскакивающие мимо меня, то и дело отмечались с каждым разом всё более грозными репликами.
Сначала это было:
- Нет такого солдата, который не мечтал бы о маршальском жезле!
- Шахматист!
Затем:
- Наймит империализма!
- Все они такие!
- А ты самый хитрый?
Далее:
- Хитрожоп!
- Хитрый еврей!
- Жид!
- У жидюююга!
И наконец:
- Это он так Советскую Власть презирает!
- Гитлера на вас нет!
Когда на полпути, я добрался до вершины холма, то увидел, как авангард рабочей партии дорвался до желанного "Рейхстага", и возбуждённые "Егоров и Кантария" попеременно хлещут из горла вожделенное пойло. Самым странным было то, что остальным-то надеяться было уже не на что, но энтузиазм их – не иссякал…
До конца моей межи ещё было минут сорок, но и торопиться мне было некуда. Я продолжал размышлять о чём-то отвлечённом, механически выполняя нудную, неблагодарную работу…
Коллектив, чтобы устыдить меня, рассыпался по оставшемуся отрезку, и через пять минут работа была окончена…
Я шёл с полным ведром к бурту под неуважительными взглядами моих товарищей, в то время как "Егоров и Кантария" с достоинством и честью гордо лежали на бурте лицами вниз, и их рвало от конкурсной награды…