Сцена с женихом.
Эйприл обречена. Она отметает предложение Чата снять номер в мотеле.
"У нас впереди вся жизнь. Еще успеем," – говорит Эйприл. Она словно чувствует, что у нее остаются считанные дни или даже часы, которые она может быть свободной. Может быть, в эти дни она успеет выпустить на волю то, что потом придется спрятать за семью замками и держать в неволе всю оставшуюся жизнь.
"Ты сводишь меня с ума. Иногда я не могу понять, чего ты хочешь," – сокрушается Чат, садясь в машину без предмета своего обожания. Так и хочется ответить ему: чего она хочет? Того же, что и все в мире женщины. Неужели ты не догадываешься, о чем речь? Да-да, она хочет именно этого. И тебе придется смириться с тем, что задуманное природой как правило не совпадает с тем, что задумано нашими эгоистичными предками. Ты хочешь сказать, что любишь ее? Может быть, но, поверь, это лишь юношеское романтическое чувство, не имеющее ничего общего по глубине с теми недрами, в которых таится настоящая подлинная первобытная СТРАСТЬ.
Ночь. Сцена на балконе. Эйприл не спится. Внутри нее пробудился вулкан. Он еще не извергается, но курение над ним становится всё сильней и опасней. Она смотрит куда-то вдаль. Там, вдали, в ночном небе танцуют лучи карнавальных прожекторов. Где-то там кипит ночная жизнь. Как ей хочется туда!
См. илл.
На балкон выбегают сестры и начинают "подкалывать" сестру. Она машинально поворачивает голову в их сторону, но смотрит рассеянно, отрешенно. Даже тени улыбки нет на ее лице. Как далеки ее мысли и желания от всего, что находится в этом стерильно-белом богатом скучном доме, от этих глупых малолетних сестер! Какое в ней сейчас томление! Шерелин Фен великолепно передает это чувство отрешенности, томления, присутствия не здесь. И она, даже не улыбнувшись игривым сестрам, снова смотрит на огни аттракционов, где притаилась ее страсть. Всё ее существо там, где танцуют огни прожекторов... Ничего удивительного, что вскоре она действительно оказывается там. Чувства героини многократно усиливает музыкальное сопровождение.