Правила Булавчика

          
                ПРАВИЛА  БУЛАВЧИКА
                СКАЗКА

Глава 1. Внезапное изменение существования
Варвара Никитична Шпулька была известной в посёлке Карманово портнихой. Много лет она проработала в Кармановском ателье индпошива, а после того, как ушла на заслуженный отдых, начала  принимать заказы на дому. Среди её клиенток  были такие выдающиеся во всех отношениях дамы как жена главы поселковой администрации Анна Ивановна, жена директора рынка Зульфия Ибрагимовна, жена начальника полиции Эмма Францевна, директор гимназии №1 Надежда Константиновна и ведущая актриса народного театра Офелия Вильямовна.
Варвара Никитична жила в двухэтажном восьмиквартирном доме на втором этаже. В квартире было две комнаты – в одной Варвара Никитична отдыхала и смотрела телевизор, а в другой принимала заказчиц. Здесь находились широкий стол для раскроя тканей, электрическая швейная машинка, гладильная доска с утюгами, большое зеркало-трильяж и старый манекен без головы.
В комнате было много интересного. На столе лежали причудливо изогнутые разноцветные лекала,  мелки для нанесения контуров будущей одежды на ткань и портновские ножницы. В ящичках стола и плетёных корзиночках были аккуратно  разложены катушки и клубочки с нитками, всевозможные пуговицы, застёжки, крючки, кнопки, пряжки, замки-молнии, рулончики тесьмы и кружев,  кусочки тканей, оставшихся от прежних изделий, бусинки, стразы, пёрышки и пайетки  для  украшения вечерних платьев, и другие необходимые мелочи.
Над столом на стене, в рамках под стеклом разместились фотографии родственников Варвары Никитичны и репродукция картины Айвазовского «Девятый вал».
В этой компании на гвоздике также висел совершенно замечательный  ёжик. Его Варвара Никитична смастерила из разноцветных лоскутков специально для хранения иголок и булавок.
У ёжика была румяная мордашка из розовой фланели с чёрными блестящими глазками-бусинками, вздёрнутым носиком и вышитым красными нитками улыбающимся ротиком. Одет он был в тёмно-синие вельветовые штанишки и красную плюшевую курточку, под которой ещё была голубенькая рубашечка в мелкий цветочек и малиновый шёлковый галстучек. На ногах у ёжика были аккуратные ботиночки со шнурочками, а из нагрудного кармана курточки торчал кружевной носовой платочек.
Голова ёжика была набита ватой и вся утыкана различными иголками и булавками, столь необходимыми Варваре Никитичне в её  портновском деле. Благодаря ёжику они всегда были на виду.
Булавки и иголки не причиняли ёжику ни малейшего неудобства. Правда, когда Варвара Никитична была без очков, она часто промахивалась и могла воткнуть ему иголку в грудь или в живот. Это было смешно, но не более того.
Может показаться, что довольно скучно с утра до вечера болтаться на гвоздике, но наш ёжик совсем не скучал. От желающих обновить свой гардероб не было отбоя, и каждый день знаменитой  мастерицы был заполнен до предела. Варвара Никитична к тому же была человеком весьма общительным, любила поболтать с клиентками  о том - о сём, обсудить последние новости, а иногда – что греха таить! – и посплетничать.
Кроме того, дверь в соседнюю комнату никогда не закрывалась, и стоявший там телевизор был прекрасно виден. Поэтому ёжик смотрел те же передачи, что и Варвара Никитична. Это весьма способствовало его просвещению и расширению кругозора.
Когда хозяйка уходила в магазин или по другим своим делам, ёжику ничего не оставалось делать, как смотреть в окно. Окно выходило во двор, и там тоже было немало интересного. Каждый день что-нибудь да происходило. Домашние кошки охотились на воробьёв и синичек, дворовые собаки гоняли кошек, соседские дети дразнили собак, а соседские тётки кричали на детей. Во дворе было несколько сараев, в которых жильцы дома держали кур и кроликов, и даже двух поросят – один был чёрненький, а второй – розовый, как пионы на разбитой в центре двора клумбе. Это была очень красивая клумба, которая постоянно менялась. Ранней весной на ней появлялись примулы и крокусы, затем тюльпаны и нарциссы, далее – уже упомянутые пионы, потом лилии, за ними  петунии и фиалки, ближе к осени – астры, а в конце сезона – роскошные хризантемы.
Бывало, что по ночам кто-то опустошал клумбу, срывая самые лучшие цветы. Злоумышленника так ни разу и не поймали, хотя под подозрением у соседей были двое – влюблённый студент Антон и дядя Витя из квартиры №4. Впрочем, это совсем другая история.
Вернёмся к нашему ёжику. День, когда начались его приключения, пришёлся на конец июня, когда пионы на клумбе почти отцвели.
В этот день Варвара Никитична и ёжик были заняты делом с самого утра. Сначала пришла Офелия Вильямовна, которой срочно нужно было подогнать по фигуре сценический костюм, а следом пожаловала Анна Ивановна, возжелавшая обновить свой гардероб перед поездкой на морской курорт. Причём она заказала сразу четыре платья.
– Я Вас прошу, дражайшая Варвара Никитична, постарайтесь успеть! – вежливо требовала Анна Ивановна. – Уж я доплачу за срочность!
– Не беспокойтесь, любезнейшая Анна Ивановна! – уверенно отвечала Варвара Никитична, ловко выхватывая из головы ёжика булавку и подкалывая ткань прямо на заказчице. – Всё исполню в лучшем виде. С Вашей фигурой в этих нарядах вы будете неотразимы!
На самом деле Анна Ивановна в розовом гипюре напоминала большого поросёнка, но Варвара Никитична никогда бы ей об этом не сказала, потому что имела большой жизненный опыт, вследствие чего была весьма тактична.
Что касается ёжика, то он тоже ничего не смог бы сказать, потому что его ротик был зашит наглухо и мог только многозначительно улыбаться.
Наконец клиентки ушли, и Варвара Никитична устало присела на диван.
– Ну что, Булавчик! – обратилась она к ёжику. – Славно мы сегодня потрудились?
Ёжик хотел ответить, что да, славно, а ещё хотел попросить, чтобы хозяйка вынула огромную булавку с блестящим набалдашником, которую неосторожно воткнула ему в пупок, но, как вы уже поняли, сказать ничего не мог.
В это время раздался звонок в дверь.
– Это ещё кто? – удивилась Варвара Никитична.– Вроде бы на сегодня ни с кем больше не договаривались!
Она пошла в прихожую, и скоро оттуда раздались радостные возгласы и детский смех. Это привезли на выходные внучку Варвары Никитичны, тоже Варвару, только маленькую.
– Ах, ты моя золотая! Моя красавица! – умилялась бабушка. – Что же вы не предупредили, что приедете? Я бы что-нибудь вкусненькое приготовила!
Родители маленькой Варвары в своё оправдание пробормотали нечто невразумительное и быстро удалились, даже не переступив порог.
– Слушайся бабушку! – только и расслышал ёжик.
Внучка Варвары Никитичны, пухлая девочка лет пяти, зашла в комнату и, заложив руки за спину, начала ходить взад-вперёд, по-хозяйски разглядывая обстановку. По её недовольно сморщенному носику и поджатым губам было понятно, что маленькая Варвара – особа весьма капризная и избалованная.
– Варюша, деточка! – обратилась к ней бабушка. – Ты посиди тут полчасика, пока я в магазин сбегаю! Я ведь не знала, что ты приедешь! Холодильник почти пустой!
– Только быстро! – приказным тоном отвечала внучка. – И не забудь купить сладостей. Я люблю конфеты фирмы «Свитбург»!
– Конечно, конечно, я помню! Куплю, всё куплю! И бисквитного медведика, и шоколадного зайчика, и лошадку пряничную! А ты пока телевизор посмотри, или вот журнальчики модные! А потом будем платьице тебе новое шить, вон от Анны Ивановны кусок гипюра останется, как раз хватит!
– Ладно, иди уж! – проворчала внучка, плюхаясь на диван.
Бабушка, схватив хозяйственную сумку и кошелёк, с несвойственной её возрасту прытью упорхнула в магазин. Маленькая Варвара осталась в комнате одна.
Некоторое время она рассматривала модный журнал, но потом отложила его и, подойдя к столу, начала рыться в ящичках, перебирая их содержимое. Булавчик с негодованием наблюдал за её действиями. Ведь у них с Варварой Никитичной существовало правило, что каждая вещь должна находиться на своём месте. Иначе как её можно быстро найти? К сожалению, прекратить творимое девочкой безобразие он не мог и вынужден был лишь приветливо улыбаться.
Всё переворошив и перепутав, маленькая Варвара обратила внимание на стену, где находился наш герой. Не заметить такого замечательного ёжика было просто невозможно.
– Ух ты! – воскликнула девочка.– Он мне нравится!
 Она потянулась было за Булавчиком, но он висел достаточно высоко для её роста. Тогда сообразительная маленькая Варвара подтащила поближе стул и взобралась с ногами сначала на него, а потом и на стол. Пухлая ручка схватила ёжика и…
– Ой-ой-ой! – вскрикнула девочка, уколовшись той самой булавкой, которую бабушка неаккуратно воткнула ёжику в живот. Кончик её, вышедший у Булавчика со спины, вонзился в маленький палец.
Из глаз Варвары брызнули слёзы.
– Противный! – закричала она, топая ногами и топча при этом разложенное на столе недошитое платье Анны Ивановны. – Гадкий ёж! Пропади ты пропадом!
И, размахнувшись что есть силы, она выбросила Булавчика в открытое окно.
Глава 2. Приключения начинаются
Не успев ничего понять, ёжик оказался в другом измерении. Недолгий полёт был ошеломительным. Свист ветра в ушах, пёстрое мелькание перед глазами, внезапная потеря веса, страшный удар – и вот он уже лежит на земле, совершенно разбитый, и даже булавки воткнулись в набитую ватой голову по самые, извините за тавтологию, головки. 
Придя в себя через некоторое время, Булавчик обнаружил, что лежит на клумбе среди отцветающих пионов. Опавшие лепестки цветов несколько смягчили падение, к тому же, поскольку весь наш ёжик состоял из мягких тканей, он отделался лишь сотрясением и сильным ушибом.
Потирая отбитую спину, ёжик кое-как приподнялся и сел. Он хотел позвать кого-нибудь на помощь, но не мог этого сделать – ведь его рот был зашит. Оставалось только жалобно стонать.
На стоны Булавчика со всех сторон слетелись любопытные воробьи и синицы.
– Кто это? Что это? Откуда? Ты кто такой? – недоумевали они. Бедный держатель булавок ничего не мог им ответить. Голова его кружилась, мысли путались. Он понимал, что произошло нечто ужасное, но что именно – не мог пока осознать.
Подбежал дворовый пёс, носящий ужасную, свидетельствующую о безграмотности его хозяев кличку Баскервилей, и начал обнюхивать Булавчика, перепугав его ещё больше. Убедившись, что упавший с небес предмет несъедобен, пёс некультурно облаял его и умчался, задрав хвост.
Во дворе играли дети, на лавочке у подъезда сидели соседки, но никто из них не заметил падения маленького ёжика. И неудивительно – ведь он был ростом не больше воробья.
Но кое-кто очень быстро среагировал на сверкающие на солнце иголки и булавки.
– Фур-р! – мелькнули в воздухе чёрно-белые перья, и на клумбу приземлилась сорока.
– Серафима! Серафима! – почтительно и тихо защебетали воробьи и синицы.
– Привет, мелюзга! – снисходительно поприветствовала собравшихся Серафима. – Это что тут такое блестящее? Это откуда?
– Мы не знаем! – зачирикали воробьи. – Он упал сверху!
– Может быть, с вертолёта? – предположила одна из синиц. – Тут пожарный вертолёт недавно пролетал!
– Эй, приятель, ты чей? – обратилась сорока непосредственно к Булавчику.
«Я друг и помощник Варвары Никитичны!» – хотел сказать ёжик, но, увы, не мог раскрыть рта. По румяным щекам его покатились слёзы.
– Ну, – недолго думая, заключила Серафима, – раз на тебя никто не претендует, значит, я тебя забираю. Никто не возражает? – обратилась она к воробьям и синичкам. Те, разумеется, не возражали.
«Я возражаю!» – мысленно вскричал Булавчик, но получилось лишь глухое мычание, которому никто не внял.
Серафима подхватила его за ворот курточки, и вот он уже взмыл над родным двором. Краем глаза он успел увидеть идущую по дорожке к дому Варвару Никитичну, но она даже не подняла голову и не заметила своего милого помощника, уносимого наглой птицей в неизвестном направлении.
Глава 3. В гнезде Серафимы
Сорока  поднималась всё выше и выше. Крыши домов стремительно уменьшались, превращаясь в квадратики и прямоугольнички, совсем как разноцветные лоскутки тканей на столе у Варвары Никитичны. Вскоре весь посёлок Карманово стал похожим на одно большое лоскутное одеяло. Ёжик зажмурился изо всех сил. Ведь падать с такой высоты гораздо страшнее, чем из окна второго этажа!
Но сорока держала его крепко, и вскоре любопытство взяло верх, и Булавчик осторожно приоткрыл сначала один глазик-бусинку, а затем и второй.
Посёлок остался позади, за серой полосой шоссе, теперь под ними расстилались большие прямоугольники – зелёные, жёлтые, чёрные. Это были поля и огороды. Синяя лента реки, блестя на солнце, извивалась внизу, как бесконечная змея. У реки на зелёном лугу ползали какие-то чёрно-белые букашки. Присмотревшись как следует, Булавчик  догадался, что это – стадо коров, и снова зажмурился. Нет, такая высота – это слишком для маленького ёжика! Ведь он – не экстремал! Он не просил, чтобы его поднимали так высоко! Тем более без парашюта!
Сорока то летела плавно, распластав крылья, то вдруг резко проваливалась в воздушные ямы. Ёжику казалось, что Серафима вот-вот выронит его. От страха захватывало дух, и бедный Булавчик почти терял сознание.
Наконец он почувствовал, что его похитительница несколько замедлила скорость, и снова приоткрыл один глаз. Вокруг была сплошная зелень  –  ничего кроме зелени.
Сорока захлопала крыльями, готовясь к посадке, и казавшийся бесконечным полёт внезапно прекратился. Булавчик почувствовал под собой мягкую опору и открыл оба глаза. Голова его кружилась от длительной качки и душевного потрясения. Он попытался было приподняться, но тут же упал навзничь.
– Трататушка! Трататушка! – пискляво заверещал кто-то, и ёжик увидел над собой несколько удивлённо раскрытых жёлтых ртов. Сколько их было, он не мог сосчитать, потому что в глазах у него двоилось, а может быть и троилось.
На самом деле их было всего три, и принадлежали они птенцам Серафимы – Пике, Кике и Акакию.
Птенцы, пища и толкаясь, сначала внимательно осмотрели новую игрушку, а потом начали клевать ёжика и щипать его за бока.
«Поосторожнее!» –  попытался было протестовать ёжик, но мог только мычать.
– Мам, а он музыкальный? А что за песенку он поёт? – спросила Пика.
– Да нет, он просто пищит, когда нажимаешь! – сказала Кика.
– Что ты нам принесла?! – возмутился Акакий. – В соседних гнёздах предки своим сорочатам уже смартфонов понатаскали! А ты всё ерунду какую-то подбираешь!
 Серафима была несколько обескуражена таким приёмом.
– Да как вы с матерью разговариваете! – воскликнула она и клюнула по очереди в лоб Пику, Кику и Акакия. – Я целый день тружусь, крыльев не покладая, чтобы вас обеспечить! Не нравится трататушка  – можете выбросить!
Сорочата присмирели и затихли.
– Мы есть хотим! – помолчав немного, пробубнил Акакий, и все трое загалдели, разинув жёлтые рты.
– Сейчас, сейчас! – засуетилась сорока и, резко взлетев, скрылась в ветвях.
Птенцы  тут же успокоились и, немного пощипав и поклевав Булавчика,  дружно уснули.
Ёжик осмотрелся. Он находился в большом гнезде, спрятанном в развесистых ветвях старой берёзы. Изнутри гнездо было выстлано сухим мхом, пёрышками и пухом.
Кроме птенцов и Булавчика в гнезде находилось ещё несколько блестящих предметов – осколок зеркала, наручные часы с браслетом, пара ёлочных шариков, стёклышко от очков, медальон на цепочке и столовые щипцы.
Щипцы, к удивлению Булавчика, оказались непростыми – они двигались и, к тому же, разговаривали.
– Рады приветствовать Вас в этом гнезде беспорядка и непослушания! – звенящим голосом произнесли Щипцы, приблизившись к ёжику и протягивая ему одну из своих лопаточек. – Разрешите отрекомендоваться – Щипцы Столовые Мельхиоровые. Бывший официальный представитель Главного Кухмейстера. Позвольте узнать Ваше имя?
Булавчик робко пожал протянутую лопаточку, но представиться не смог, лишь промычал нечто невразумительное.
Щипцы внимательно осмотрели нового знакомого.
– Да, не везде ещё соблюдается право на свободу слова! – глубокомысленно изрекли они. – Не знаю, чем Вы провинились в прошлой жизни и за что Вам зашили рот. Как бы то ни было, здесь всё по-другому. За время вынужденного заточения в этом гнезде Нам пришлось многое переосмыслить. Так сказать, произошла переоценка ценностей. Разрешите Вам помочь?
Булавчик не успел даже кивнуть, как Щипцы ухватились за кончик нитки, торчащий из его губы, и легко выдернули её. Ёжик вскрикнул от боли, но – о радость! – рот его раскрылся. Теперь он мог говорить.
– Шпа-ши-бо! – с трудом прошамкал Булавчик. Губы и язык пока плохо слушались ёжика, но обретение дара речи наполнило его таким счастьем, что наш герой на время забыл о своих злоключениях.
Запинаясь и шепелявя, он начал рассказывать  Щипцам о себе. Слова лились потоком, ёжик просто не мог остановиться.
Щипцы внимательно и сочувственно выслушали Булавчика и ободряюще похлопали его по плечу своей мельхиоровой лопаточкой.
– Так Вы подмастерье уважаемого кутюрье! Весьма достойное занятие! Понимаю, как Вам тяжело свыкнуться с новым положением. А представьте, каково Нам! Ведь Мы ответственную должность занимали!
Булавчик поинтересовался, что это за должность.
– Ну… – несколько замялись Щипцы. – Это очень, очень ответственная должность. Мы вытаскивали, придерживали, переворачивали…  Сортировали….Отправляли в духовку…
 Ёжик мало что понял из объяснения Щипцов, но из вежливости согласился, что должность действительно важная. Тем более что Щипцы говорили о себе во множественном числе.
– Всё в прошлом, – печально клацнули лопаточками Щипцы. – Теперь мы с Вами – «трататушки», забава для избалованных желторотиков. Как это унизительно!
– Надо бежать отсюда! – воскликнул Булавчик.
– Слишком высоко, мой друг, слишком высоко!  Лично Мы можем развалиться пополам. А Вас просто разорвёт о сучья.
Ёжик вспомнил, как летел со второго этажа. Он посмотрел вниз – да, здесь было гораздо выше.
– Надо спуститься по стволу! – предложил он.
– Мы думали об этом. Слишком страшно без страховки.
– Что же делать? – перспектива навсегда остаться на вершине берёзы приводила Булавчика в ужас.
– Смиритесь со своей участью, – безнадёжно прозвенели Щипцы. – Нам с Вами остаётся лишь надеяться на счастливый случай. Возможно, кто-то из орнитологов заглянет в это проклятое гнездо и спасёт нас. И ещё – птенцы вырастут, улетят и оставят нас в покое. Хотя не факт.
Вернулась Серафима с полным клювом гусениц и личинок. Пика, Кика и Акакий проснулись, покушали и, приободрившись, начали щипать Булавчика и заставлять Щипцы клацать лопаточками. Потом им пришло в голову принудить несчастного ёжика танцевать под клацанье Щипцов. Сорока-мать, глядя на этот импровизированный концерт, веселилась от души, умиляясь сообразительности своих чад. Так они развлекались до вечера, и только когда солнце скрылось за горизонтом, оставили совершенно обессилевшего Булавчика в покое.
Наш бедный герой лежал в углу гнезда и глотал слёзы, глядя на великолепный, малиновый с золотом закат. Закат напоминал одно из парадных платьев Анны Ивановны, и Булавчику было невыносимо горько оттого, что он был оторван от любимой работы. Как там Варвара Никитична без него? Ведь теперь она не сможет выполнить заказ в срок!
Ёжик заснул в слезах.
Глава 4. Отчаянный прыжок
На следующий день издевательства над «трататушками» повторились. Серафима улетела за добычей, и птенцы, предоставленные сами себе, в конец распоясались. Булавчика заставляли танцевать, кувыркаться и садиться на шпагат. Но даже этого им было мало.
– А ну-ка, спой! – потребовал Акакий. 
– Я не умею! – пытался отказаться Булавчик.
– Раз научился говорить, то и спеть сможешь! – не отставал противный сорочонок. – Пой, тебе говорят! А то как клюну!
Доведённый до отчаяния ёжик собрал всю свою волю в кулак и запел:          
                Сорока-воровка кашу варила!
                Кашу варила, деток кормила!
– Каков наглец!  – возмутились сорочата. – Да как ты смеешь?! Наша мама – не воровка!
– Клюйте клеветника! – воззвал Акакий, и все трое набросились на бедного ёжика.
Птенцы настолько озлобились, что, казалось, вот-вот расклюют свою жертву на мелкие клочки. Они оторвали рукава и ворот его плюшевой курточки, содрали с рубашечки все пуговицы и чуть было не задушили нашего Булавчика его собственным шёлковым галстучком.
Щипцы, в ужасе от происходящего, молитвенно сложив лопаточки, обратили взор к небу, как будто оттуда могла прийти помощь.
Истерзанный Булавчик, забившись в угол гнезда, вдруг выхватил из головы самую длинную булавку и, размахивая ею, как шпагой, закричал:
– Назад, канальи! Я за себя не отвечаю! Проколю насквозь!
Так делал мушкетёр в одном из фильмов, которые Булавчик смотрел по телевизору.
В тот же миг где-то неподалёку грянул гром, небо внезапно потемнело, поднялся сильный ветер, ветки берёзы зашатались.
Перепуганные птенцы шарахнулись от ёжика к противоположному краю гнезда и от страха заплакали.
– Гроза идёт, – сказали Щипцы, наблюдавшие за небом.– Сейчас начнётся ливень.
Борясь с ветром, прилетела Серафима. Дети бросились к ней под крылья.
– Ничего, ребятки, ничего! – успокаивала мать дрожащих желторотиков. – Гнездо крепкое, выдержит.
Ветер между тем всё сильнее раскачивал берёзу, от сгустившихся туч стало совсем черно.
– Смотрите, что это? – в ужасе пропищал Акакий.
Прямо на них летело нечто большое и пёстрое. Это был полиэтиленовый пакет, поднятый вихрем с близлежащей свалки.
– Хватайте, хватайте его! Он укроет нас от дождя! – воскликнул ёжик.
Щипцы, изловчившись, ухватили пролетавший мимо спасительный пакет. Вдвоём с Булавчиком они накрыли им гнездо вместе со всеми жильцами. Получилось что-то вроде палатки. Края пакета ёжик надёжно прикрепил к стенкам гнезда  своими булавками.
Первые капли дождя застучали по крыше палатки, но теперь, благодаря сообразительности нашего героя, гроза была не страшна.
Птенцы, пригревшись под крыльями матери, уснули под шум дождя. Уснула и сама сорока. Уснули, позвякивая лопаточками, Щипцы. Бодрствовал только ёжик. В его утыканной булавками головке созрел план побега. Буря бушевала долго, и времени всё обдумать было достаточно.
Наконец грозовые облака рассеялись и выглянуло солнце. Ёжик высунул голову из палатки и вдохнул свежий, насыщенный озоном воздух. Умытые дождём листья сияли каплями росы, словно какой-то безумный богач разбросал вокруг драгоценные камни. Солнечное тепло и чистота окружающего мира вселили оптимизм в душу маленького пленника. Он собрал свои булавки и начал аккуратно складывать полиэтиленовый пакет. Проснувшиеся Щипцы помогали ему.
 – Не лучше ли будет скатать пакет в рулон? – предложили они.
– Нет-нет! – прошептал Булавчик. – Делайте, как я велю! Этот пакет спасёт нас!
Сорочье семейство тоже проснулось. Дети сразу же потребовали еды.
–  Ну что ж, надо лететь! – вздохнула Серафима. – Тяжелы родительские обязанности! Детки, не скучайте и ведите себя хорошо. А вы – обратилась она к пленникам, – не выбрасывайте пакет! Он ещё пригодится!
«Ещё как пригодится!» – подумал про себя ёжик.
Сорока улетела. Желторотики, отодвинувшись от Булавчика подальше, молча наблюдали за его действиями. Теперь они побаивались его трогать – ведь он смог вызвать грозу с помощью булавки.
Тем временем ёжик достал из головы иголку с обмотанной вокруг неё ниткой и начал зачем-то прошивать уголки сложенного пакета. Щипцы начали понимать, чего он хочет.
– Гениально! – воскликнули они. – Да Вы просто Леонардо да Винчи!  Ленорман! Котельников! Ведь это – парашют!
– Шут! Шут!  – загалдели птенцы.  – Он сейчас шутить будет! – и прижались друг к другу, не зная, чего ожидать от Булавчика.
Между тем ёжик прорезал осколком зеркала отверстие в середине пакета.
– Это для стабилизации, – пояснил он. – Через отверстие будет выходить воздух, и парашют не будет раскачивать.
Ёжик  пропустил стропы парашюта между лопаточками Щипцов и закрепил их с помощью булавки.
– Ну, становитесь на край гнезда! – приказал он Щипцам.
Те глянули вниз и зазвенели от страха.
– Пожалуй, мы останемся здесь, – трусливо пролепетали они. – У нас в кулинарии всё делается строго по рецепту. А здесь даже никаких расчётов не было произведено. Всё на глазок. Нам кажется, мы слишком тяжелы для подобного прыжка!
– Без паники, Щипцы! Держитесь бодрей! У нас в портновском деле тоже нужен расчёт, но чем опытнее мастер, тем лучше у него глазомер! Запомните правило – судьба и счастливый случай всегда на стороне тех, кто не падает духом и борется до конца! И другого шанса у нас может не быть!
– Да, –  согласились Щипцы, дрожа. – Сейчас или никогда! Ну что ж, держитесь за меня!
Булавчик обхватил Щипцы, и они отчаянно шагнули к краю гнезда.
– Счастливо оставаться, малявки! – и Щипцы сделали шаг в пропасть.
Встречный поток воздуха ударил в лицо. От страха захватило дух, и Булавчик едва не потерял сознание. Но всё шло как надо: пакет хлопнул над головой и раскрылся. Наши парашютисты благополучно спустились вниз.
Сорочата, свесившись из гнезда, возмущённо кричали, разинув жёлтые рты. Но им теперь было не достать своих бывших пленников.
Поняв, что они наконец свободны, Щипцы и ёжик начали обнимать и поздравлять друг друга.
– Нет безвыходных положений! – восклицали Щипцы.  – Никогда не надо отчаиваться, и спасение придёт!
Булавчик, позабыв от радости все нужные слова, просто смеялся.

Глава 5. Новые впечатления
– Нужно уходить отсюда. И поскорее. Сорока вот-вот вернётся! – сказали Щипцы, когда утих восторг от чудесного спасения.
– Да-да, мой друг, Вы правы! Быть осторожным в незнакомом месте – это правило, которое надо обязательно соблюдать, – согласился ёжик, и они направились с освещённой солнцем поляны, на которую приземлились, подальше в лес, туда, где возвышались стройные колонны сосен.
Почти бегом, путаясь в густой траве, беглецы добрались до укромного местечка и расположились под корнями старого пня.
То ли от быстрой ходьбы, то ли от пережитых волнений ёжик внезапно почувствовал себя плохо. В глазах у него потемнело, голова закружилась, в ушах раздался звон, как будто множество щипцов стучало своими лопаточками. В животе что-то заворочалось, заныло, как будто внутри ёжика включился пылесос.
– Кажется, мне конец! – успел прошептать Булавчик и потерял сознание.
Очнулся он от падающих на лицо капель. Перепуганные Щипцы стояли над ним и поливали дождевой водой, скопившейся на листьях растущего рядом  ландыша.
– Что со мной? – простонал ёжик. Раньше ничего подобного с ним не случалось.
– Судя по всему, голодный обморок, – поставили диагноз Щипцы.
– Но я раньше никогда не ел! – возразил Булавчик. – У меня даже рот не открывался, Вы же знаете!
– Не забывайте, мой друг – здесь всё иначе! Вы вступили в борьбу за существование, что требует много сил и энергии. Это Вам не на стенке висеть!
– Что же делать? – совершенно растерялся ёжик.
– Побудьте пока здесь. Мы постараемся что-нибудь раздобыть!
Щипцы скрылись за деревьями, но вскоре вернулись с большим свёртком из листа лопуха. В свёртке было несколько грибов и ягоды земляники.
Щипцы собрали сухие веточки и мох, сложили их в кучку и достали стёклышко от очков, захваченное друзьями из гнезда Серафимы. С его помощью они поймали солнечный луч и развели костёр.
Нанизав грибы на палочку, Щипцы поджарили их на огне. Получился шашлычок.
– Какой чудесный запах! – у Булавчика даже слюнки потекли.
– Попробуйте! – Щипцы протянули ему шашлычок.
Голодный ёжик в мгновение ока расправился с ароматными и сочными грибами.
– Большое спасибо! Очень вкусно!
Щипцы, довольные собой, даже растопырились от гордости.
– Не зря же Мы служили в славном городе Кухене! Чего только не приходилось готовить! Кстати, у нас там принято говорить: «Данке шон!», так требует Клара Карловна. Это по-немецки «Спасибо!»
– Данке шон! – радостно повторил Булавчик. – Хотел бы я побывать в Вашем славном городе!
Щипцы погрустнели.
– Вряд ли Мы сможем туда вернуться. Даже не знаем, в какой он стороне... Ешьте землянику на десерт! Ах, если б Вы знали, какой бесподобный земляничный кекс готовила в Кухене Клара Карловна! Какие безе, какие эклеры!
Булавчик с наслаждением поел душистой сладкой земляники. Подкрепившись, он почувствовал себя гораздо лучше. Достав иголку с ниткой, ёжик привёл в порядок свою одежду, пришил оторванный воротник и пуговицы к рубашечке. Быть опрятным в любой ситуации – это было ещё одно из его правил.
Приближался вечер. Друзья решили заночевать на месте, а с рассветом отправиться в путь. Расстелив оказавшийся столь полезным пакет, они устроились на ночлег под корнями старого пня.
Щипцы сразу же звонко захрапели, а ёжик долго не мог уснуть, глядя на сияющие между кронами деревьев звёзды. В траве шуршали ночные обитатели леса, где-то вдали ухала сова. Всё было так странно, необычно! Казалось, это происходит с кем-то другим, а не с ним, маленьким существом из лоскутков фланели и плюша. В огромном и неизвестном мире, кусочек которого он раньше мог видеть только из окна, Булавчик чувствовал себя таким слабым и беззащитным! Конечно, некоторые знания об этом мире он почерпнул из телевизионных передач, но реальность оказалась несравнимо величественней, торжественней и страшней.
 И в то же время его переполнял восторг от ощущения бесконечности окружающего пространства и собственной свободы! Какие приключения ждут его? Какие тайны откроются? Удастся ли ему вернуться домой?
Глава 6. Булавки снова пригодились
Летняя ночь коротка. Наступил рассвет, и лес наполнился пением птиц. Лучи солнца устремились сквозь заросли деревьев, разгоняя утренний туман.
Проснувшись, Булавчик и Щипцы умылись прохладной росой и отправились в путь. В какую сторону идти, никто не знал. Оставалось положиться на счастливый случай.
– Пойдём вот по этой просеке, – предложили Щипцы. – Рано или поздно она выведет нас к людям.
Булавчик согласился.
– Только надо посматривать наверх – вдруг сорока пролетит! – произнёс он с опаской. Ещё раз попасть в гнездо Серафимы очень не хотелось.
Осторожно оглядываясь вокруг, беглецы двинулись по дороге, в любой момент готовые сойти с неё и спрятаться в кусты. Скоро они отошли достаточно далеко и постепенно перестали бояться.
Ёжик собирал по пути землянику, которая росла здесь в изобилии, и тут же отправлял ягоды в рот. Процесс еды так понравился ему, что он не мог остановиться, даже вполне насытившись.
Вокруг, внизу и наверху, кипела невиданная ранее жизнь. Ползали по листьям вальяжные гусеницы, расставляли свои сети хитрецы-пауки, сновали в траве юркие ящерки. Носились в воздухе, сверкая слюдяными крыльями, стрекозы. Роскошные бабочки перелетали от цветка к цветку. Красными бусинками проносились божьи коровки. Бригады строителей-муравьёв дружно тащили свои  «брёвнышки».
В ветвях не смолкали птичьи трели. Где-то стучал по дереву дятел. Иволга то высвистывала, словно на флейте, приятную мелодию, то кричала озлобленной кошкой. Рыжие белки прыгали с ветки на ветку. Испуганный кем-то заяц, петляя, перебежал дорогу.
Столько новых впечатлений! Было от чего закружиться голове.
Щипцы были не столь чувствительны, как их маленький попутчик, к тому же повидали на своём веку гораздо больше. Однако, когда ёжик предложил сделать привал, они тут же согласились. Всё-таки достаточно утомительно ковылять по неровной местности, переставляя лопаточки.
Путники остановились на прогретой солнцем полянке под старой сосной. Усевшись на мягкую травку и прислонившись спиной к стволу, Булавчик расшнуровал ботиночки, снял их и вытянул уставшие фланелевые ножки.   
 – Какое блаженство! – воскликнул он.
Щипцы улеглись рядом, подставив лопаточки солнечным лучам.
– Не мешало бы Вам прикрыться, – посоветовал ёжик. – Уж очень сильно сверкаете! Не ровён час, сорока заметит!
Щипцы поспешили последовать совету, соорудив себе зонтик из листьев папоротника. Булавчик также из папоротника смастерил широкополую шляпу, чтобы скрыть блестящие булавки.
Едва он успел эту шляпу надеть, как на голову ему что-то капнуло. За первой каплей последовала вторая, потом ещё и ещё. Булавчик смахнул капли рукой и рассмотрел их как следует. Это капала с дерева золотистая и пахучая сосновая смола.
Ёжик поднял голову – по морщинистому стволу старой сосны стекали смоляные слёзы. Дерево плакало.
–– Сил моих больше нет! – услышал Булавчик глухой, как из бочки, сдавленный голос. – Одолели проклятые типографы! Помогите же мне кто-нибудь!
– Вы слышали? – обратился ёжик к Щипцам. – Кто это говорит?
– Похоже, сосна! – воскликнули донельзя удивлённые Щипцы. – Оказывается, деревья тоже разговаривают!
– Да, это я! – подтвердила сосна, продолжая ронять смоляные слёзы. – Любой заговорит под такими пытками! Ни минуты покоя, и зуд неимоверный! Легче под бензопилой умереть!
– Что же с Вами случилось? – не понимали друзья. На вид дерево было вполне здоровым и крепким.
– Говорю же вам – типографы проклятые! Жуки-короеды. Маленькие, но вредные чрезвычайно. А главная беда – их много! Имя им – легион! К тому же не просто вредят, а ещё и глумятся! Вот послушайте, как поют!
Ёжик и Щипцы приложили уши к стволу (точнее, ёжик приложил  ухо, а Щипцы – лопаточку). Внутри дерева невидимые существа распевали дружным хором вот такую песенку:
Всем известно, без сомненья,
Никого не поразит,
Что при всяких потрясеньях
Выживает паразит!
Если вдруг случится что-то,
Сможет он себя спасти
Иль в желудке у кого-то,
Или в чьей-нибудь шерсти.
Кто-то подвиг совершает,
Кто-то гибнет как герой, – 
Самый мудрый выживает,
Отсидевшись под корой!
Ничего, что слон огромный,
И умён приматов вид – 
Тот, кто лучше приспособлен,
Тот в конце и победит!
Мы везде найдём спасенье,
Катаклизм нам не грозит –
Ведь при всяких потрясеньях
Выживает паразит!

– Чудовищно!  – возмутились Щипцы. – Кто им дал право так поступать?! Это нарушение порядка!
Они требовательно постучали лопаточкой по стволу.
– Эй! Выходите, кто там есть!
Хор под сосновой корой умолк, и наружу выползли несколько малюсеньких чёрно-коричневых жучков.
Один из них, видимо, самый главный, привстал на задние лапки, горделиво подбоченился и, угрожающе шевеля усиками, грубо поинтересовался:
– Чего надо?
Усики его были похожи на маленькие булавки с жёлтыми наконечниками, что неприятно поразило нашего ёжика.
– Вы зачем дерево портите? – спросил Булавчик.
– А вам какое дело? – презрительно усмехнулся жучок. – Тоже мне, лесной патруль!
– Немедленно прекратите грызть сосну! – потребовали Щипцы.
– Вас неправильно информировали, – вступил в разговор другой жучок. В отличие от первого, голос у него был мягкий и вкрадчивый. – Мы – жуки-типографы, мы вовсе даже не грызём, а всего лишь запечатлеваем информацию.
– Всю изрыли своими ходами! – жалобно простонала сосна. – До самого луба добрались!
– Это не просто ходы, – хитро улыбаясь, пояснил жучок. – Это сообщения, репортажи, заметки, интервью. Вроде газеты. Можете убедиться!
Щипцы отодвинули кусочек коры и присмотрелись.
– Иероглифы какие-то! – недоумённо звякнули они. – Тайнопись!
– Это наши письмена, – пояснил жучок. – Мы ведём хронику событий, происходящих в лесу. Фиксируем всё самое значительное. Не зря же нас зовут типографами.
– Так ведь не понять ничего! – возмущались Щипцы.
– Это потому, что вы – не местные, а нашим лесным жителям всё понятно. Вот, к примеру, из последних новостей:
«Из мира грибов: строчки и сморчки отошли. Ждите маслят».
«Звёздный скандал. Знаменитый певец Соловей обнаружил в своём гнезде яйцо Кукушки».
«Спорт. Белка-летяга поставила новый рекорд дальности полёта».
«Криминальная хроника. Енот, одержимый манией чистоплотности, едва не заполоскал насмерть полевую мышь. Преступник арестован. Открытое заседание суда присяжных состоится в пятницу».
«Лиса укусила за палец участника фестиваля авторской песни».
«И о погоде…»
– Хватит! – не выдержала сосна. – Прежде, чем печатать что-нибудь на мне, следовало бы получить моё согласие!
– Она права, – согласились Щипцы. – Есть ли у вас договор с этим деревом? Если есть – его следует соблюдать неукоснительно. Если нет – значит, ваши действия незаконны, и вам следует убраться восвояси.
– А если не уберёмся? – ехидно поинтересовался первый жучок.
Щипцы разозлились.
– Если Мы сказали – убирайтесь, значит, следует убираться! И чем скорее – тем лучше!
– А не то…? – не унимался дерзкий жучок.
Щипцы от злости начали краснеть.
– Пошли вон, «жёлтая» пресса!
И что было силы стали колотить лопаточками по стволу.
– Полундра! – завопил невежливый жук. Куда подевалась вся его спесь!  – Спасайся кто может!
Под корой началась паника. Толпы типографов полезли из щелей и забегали, ища укрытия. Некоторые тащили на себе своих личинок.
Булавчик тоже не остался в стороне. Ему было очень жаль сосну, испытавшую такие мучения. Заступаться за тех, кого обижают – это правило должны соблюдать все!
– Убирайтесь, паразиты! Заколю, канальи! – кричал он, размахивая сразу двумя булавками и сгоняя жучков с дерева. В шляпе из папоротника он ещё больше стал похож на мушкетёра из любимого фильма.
Перепуганные жучки градом посыпались на землю. Вскоре все они скрылись в густой траве.
Освобождённая от паразитов сосна не знала, как благодарить своих спасителей.
– Не стоит благодарности, – постучав для контрольной проверки по стволу, великодушно произнесли Щипцы. – Способствовать наведению порядка – Наш долг. Мы и на прошлой должности этим занимались.
– Возьмите булавку на память, – сказал ёжик. – Я её Вам в ствол воткну. Если вдруг короеды вернутся, то увидят мою булавку и испугаются. А нам пора в путь.
– Удачи вам, хорошие мои! Век не забуду вашей доброты! – сосна снова прослезилась, но на сей раз это были слёзы радости.
Наши друзья уже собрались двинуться дальше, как вдруг сверху послышался знакомый шум птичьих крыльев. Решив, что до них добралась Серафима, Щипцы и Булавчик упали ничком в траву, пытаясь укрыться.
К счастью для них, это была не сорока, а красноголовый дятел.
– Кто вызывал «Скорую помощь»? – спросил дятел, опускаясь на сосновую ветку. – Это вы? Вы живы? – обратился он к лежащим.
– Мы никого не вызывали, – отвечали испуганные друзья, вставая.
– Это я вызывала! – недовольно произнесла сосна. – Ещё три дня назад! Безобразие! Разве так должна работать «Скорая помощь»?!
Дятел смутился.
– Это не от меня зависит. Много вызовов, знаете ли! – стал оправдываться он. – Не хватает медперсонала. Диспетчер тоже, белка – молодая, неопытная. То туда лети, то сюда. Замотался совсем.
– Да какое мне дело до вашей белки! – не могла успокоиться сосна. –  Если бы не эти смелые ребята, меня бы короеды в труху изгрызли!
–– Давайте-ка я Вас осмотрю, – перешёл к делу дятел. – А то у меня ещё два вызова.
– Смотрите, может, найдёте чего, – хмуро согласилась сосна.
Дятел простучал по сосновому стволу сверху донизу. Из-под коры выскочили несколько зазевавшихся жучков-типографов, которые были тут же склёваны пернатым доктором.
– Ну что ж, – сказал дятел, завершив осмотр. – Должен констатировать, что лечение было проведено профессионально и, главное, вовремя. Для полного выздоровления пропишу Вам витамины и мой фирменный бальзам. Давайте, я Вам рецепт на коре настучу.
– Не надо на мне больше ничего настукивать! – резко отказалась сосна. – Так говорите, я запомню.
Закончив лечение сосны, дятел обратился к ёжику и Щипцам.
– Послушайте, уважаемые, не хотели бы вы, так сказать, пополнить жидкие ряды наших лесных медицинских работников? У нас большая нехватка санитаров и медбратьев. Придётся, конечно, пройти соответствующее обучение. Оклад гарантируется, по крайней мере, здоровое питание всегда обеспечено. Лично я могу вас рекомендовать.
– Я, вообще-то, портной, –  вежливо отказался от предложения дятла Булавчик. – И хотел бы работать по специальности. А мой друг – кулинар.
– И не откуда-нибудь, – гордо растопырились Щипцы. – А из самого славного города Кухена.
– Мы оказались в лесу совершенно случайно, – объяснил ёжик. – Не подскажете ли, как нам выйти к людям? Вам ведь сверху далеко видно.
– Очень жаль, – вздохнул дятел. – Ну что ж, не смею настаивать. Каждый должен заниматься своим делом. Что касается людей – то ближайшие гомо сапиенс, если их можно так назвать, находятся в пятнадцати минутах полёта. Пешком, конечно, будет подольше. Идите прямо по этой просеке, до берега реки, там увидите палатки – это лагерь любителей авторской песни. У них там фестиваль.
Глава 7. Новое знакомство
Доктор-дятел улетел на вызов, а наши путешественники отправились в указанном им направлении. Учитывая их небольшую скорость, особенно Щипцов, неловко ковыляющих на своих несгибаемых лопаточках, до лагеря туристов усталые друзья добрели только к вечеру.
Наконец из-за сосен показались разноцветные палатки и послышалось бренчание гитары и нестройный хор любителей бардовской песни.
Ёжик и Щипцы подошли к лагерю вплотную. Его обитатели, видимо, готовились к ужину: в центре лагеря, на импровизированной площади, горел большой костёр, и оттуда доносился запах жареного мяса.
Щипцы со звенящей грустью вздохнули:
– Совсем как в Кухене!
Некоторое время друзья наблюдали за туристами из-за кустов орешника, не решаясь подойти поближе. Участники слёта вели себя очень шумно, и Булавчик рассудительно заметил, что не хотел бы быть растоптанным в темноте. Щипцам, конечно, такая участь не грозила, поскольку они были металлическими, но они с ёжиком действовали теперь только вместе. К тому же кто-нибудь из бардов вполне мог уколоться, наступив нечаянно на Булавчика.
Решив, что утро вечера мудренее, друзья поставили под кустом собственную палатку - пакет и устроились на ночлег.
Из лагеря сначала доносился смех, потом громкие крики – кто-то с кем-то спорил. Спор перешёл в ругань, а затем, судя по всему, и в потасовку. Послышался женский визг. Ёжик и Щипцы уже начали жалеть, что пришли на это сборище. Но вскоре скандал прекратился, и помирившиеся певцы продолжили исполнение своих произведений. Назвать доносящееся из лагеря козлогласие пением можно было с большой натяжкой, но тексты были весьма интересны и свежи. В них даже не было таких избитых рифм, как «всегда – никогда» или «люблю – не могу». Одна из бардовских баллад особенно понравилась Булавчику. Казалось, что исполнявшему её бородатому вокалисту наступили на горло, но от этого песня звучала ещё душевней.
                Одинокий фонарь
Слова и музыка Ивана Барабанова
Качаясь на ноге одной, средь улицы пустой 
Простой фонарь, как часовой, стоит во тьме ночной.
Надежды светлый островок средь мрака и тоски,
К нему летят на огонёк ночные мотыльки,
И, тихо выходя на свет из чёрной пустоты,
           Спешат на нём оставить след собаки и коты.
И запоздавший лоботряс, и дядя из пивной
К нему причалили не раз, ища пути домой.
Источник света на сто Ватт, ответь нам поскорей:
Какой чиновник виноват, что мало фонарей?   
            Какие мудрые умы нам смогут объяснить,
            Доколе, люди, будем мы в потёмках все бродить?
Ответа нет у фонаря. Качаясь на ветру,
Стоит наш друг, во тьме горя, и в холод, и в жару.
Под снегом и дождём всю ночь на боевом посту
Стоит фонарь и гонит прочь тоску и темноту.

Булавчик вспомнил, как такой же фонарь освещал по вечерам уютный квадратик дворика, видимый из окна его дома, и ему снова стало грустно до слёз. Под эту песню он и уснул.
Утром Щипцы растолкали его. Они были чем-то очень взволнованы.
– Мы проспали! – расстроено звякая лопаточками, восклицали Щипцы. – Лагеря больше нет!
Булавчик выглянул из палатки. На месте стоянки бардов была лишь вытоптанная трава, да дымились угли костра.
– Ушли! Ушли! – не переставали сокрушаться Щипцы, пытаясь обхватить лопаточками то место на своём туловище, где должна была быть голова.
Не найдя там ничего, Щипцы схватили подвернувшуюся под горячую лопаточку ветку и изломали её в щепки.
Не зная, что предпринять дальше, друзья зачем-то обошли территорию, на которой располагался лагерь. Кроме пустых бутылок, рваных пакетов и другого мусора они, конечно же, ничего не обнаружили. Хотя…
Кто-то тихо плакал в зарослях камыша у самой воды. Щипцы и ёжик поспешили туда.
В камышах они обнаружили пластикового медведя в костюме английского королевского гвардейца. Это был не просто сувенир или игрушка, а весьма полезный предмет: и открывалка для бутылок, и консервный нож, и штопор. Три в одном.
Медведь по пояс увяз в речном иле и никак не мог выбраться на сушу, несмотря на то, что использовал все свои приспособления. Вращая штопором, он только вредил себе, всё глубже уходя в грязь. Несчастный терял последние силы. Хорошо, что подоспели на помощь Щипцы.
– Держитесь, друг! – воскликнули они, и, крепко обхватив английского гвардейца лопаточками, извлекли его из губительной трясины.
– Сэнк ю, сэр! – поправляя лохматую шапку, сдержанно поблагодарил медведь и тут же начал приводить в порядок свой красный мундир. Грязь стекала с него ручьями.
Щипцы были несколько обескуражены столь прохладной реакцией спасённого.
– Вообще-то Мы ожидали услышать: «Данке шон!», – гулко пробубнили они.
– Позвольте, я помогу Вам! – обратился к гвардейцу Булавчик. – У Вас погон оторвался.
– Сэнк ю, сэр! – повторил медведь, сохраняя, несмотря на жалкий вид, чувство собственного достоинства.
Булавчик вытащил иголку с ниткой.
– Как же Вас угораздило попасть в такую передрягу? – спросил он, пришивая погон на место.
– О, я сам никак не ожидать эта ситуация, – отвечал медведь с сильным английским акцентом. – Этот страна полон сюрпризов. Особенно удивлять люди. Зачем привозить меня из Лондон, чтобы терять здесь, в такой дикий место? Что за странный обычай – охлаждать бутылка в реке? Потом тут же открывать, выпивать и меня ронять? И забывать, что меня ронять! И не вспоминать, и уходить! Просто анбиливбл!
– Так Вы из самого Лондона? – с уважением переспросил ёжик.– Я видел его по телевизору. Очень красивый город!
– О, йес! – подтвердил гвардеец. – Сувенир оф Лондон, зэ кэпитал оф Грейт Бритн!
– У Вас там столько достопримечательностей! Кафедральный собор, Трафальгарская площадь, Пикадилли, Британский музей, Гайд парк! Колесо это огромное! – продолжал восхищаться Булавчик.
–Тауэр! – добавили Щипцы, дабы не показаться  невеждой.
Британский медведь смутился.
– Должен признаваться, я ничто это не видеть. Из витрина сувенирный лавка, где я находиться, моя видеть только цветочный магазин и паб «Весёлый  креветка».  А когда меня купить турист, я путешествовать в чемодан.
– Это ничего! – Булавчик попытался рассеять возникшую неловкость. – Я тоже всю жизнь на стенке провисел! Если бы не телевизор, то и не знал бы, что мир так велик! Присоединяйтесь к нам, будем путешествовать вместе!
– О, если я не причинить Вам неудобство…
– Никакого неудобства! – заверили нового знакомого ёжик и Щипцы. – Напротив, втроём веселее!
– О, сэнк ю! – поблагодарил медведь, – Большой спасибо!
– Хотелось бы услышать: «Данке шон!», – тихо звякнули сами себе Щипцы.
Глава 8. Незапланированная прогулка по реке
Они вернулись на дорогу и отправились дальше, теперь уже втроём. Щипцы, почувствовав в новом знакомом нечто родственное, живо расспрашивали гвардейца о его устройстве. Медведь с удовольствием продемонстрировал, как складываются и вынимаются консервный нож, открывалка для бутылок и штопор.
– Я ещё иметь магнит на спина, – гордо добавил он. – Для контакт с холодильник.
– Здорово! – искренне восхитились Щипцы, разглядывая магнит. – Впервые вижу такой многофункциональный прибор. Красиво, удобно и со вкусом. Настоящий европейский дизайн.
Что касается Булавчика, то его, конечно же, больше интересовал прекрасно сшитый мундир гвардейца и его лохматая шапка.
Внезапно ёжик остановился и повёл носом.
– Чувствуете? – спросил он. – Запах гари!
– Точно! – подтвердили Щипцы. – Как будто штрудель у Клары Карловны подгорел!
– Вы что стоите?! – раздался сзади чей-то запыхавшийся голос. Это был грузный толстощёкий хомяк.– Бегите!
– А что случилось? – не поняли друзья.
– Пожар! Туристы забыли погасить костёр и ушли, поднялся ветер, сухая трава загорелась! Спасайтесь!
Толстяк бросился наутёк, только пятки засверкали. Мимо наших путешественников начали проноситься наперегонки другие животные. Удирали вприпрыжку зайцы, катились кубарем ежи, семенили, истошно пища, мелкие грызуны. Теряя хвосты, улепётывали, что было духу, ящерицы. Трусливо повизгивая, промчалась полинявшая облезлая лиса.
Булавчик и его товарищи присоединились к бегущей толпе. Все спешили к реке, понимая, что спасение там. Огонь распространялся с огромной скоростью, уже совсем рядом слышался треск горящей травы, и облака дыма заволокли небо.
Скатившись с крутого обрыва к реке, беглецы с ужасом наблюдали за приближающимся пламенем. Все, кто умел держаться на воде, бросились в реку и поплыли к противоположному берегу. Остальные лихорадочно искали мало-мальски подходящие плавучие средства: брёвна, коряги, щепки и пластиковые бутылки, оставленные отдыхающими на берегу.
Наши друзья тоже нашли такую бутылку и столкнули её в воду. Щипцы уселись на бутылку верхом, ёжик, прихватив вместо весла палку, расположился впереди, а гвардеец устроился на корме, используя свой штопор в качестве гребного винта. Бутылку подхватило течением и понесло вдаль.
Булавчик грёб, что было сил. Щипцы трусливо звенели и дрожали, боясь утонуть. Они уже сто раз успели пожалеть, что не остались на берегу, ведь огонь для металла не так опасен, как глубокая вода, в худшем случае они могли бы лишь покрыться копотью.
– Только бы не перевернуться, только бы не перевернуться! – повторяли они, как заклинание.
Медведь-гвардеец, не теряя самообладания, рулил импровизированной лодкой.
Рядом плыли спасающиеся на таких же посудинах лесные обитатели.
Внимание Булавчика привлекла лодочка с кем-то непонятным в огромной шляпе, надвинутой на глаза. Хозяин лодочки соорудил из пластикового пакета парус и просто плыл, не прилагая никаких усилий, в то время как лодочку гнало ветром. Кто-то непонятный быстро обогнал все остальные «суда» и, помахав отставшим ручкой, скрылся за излучиной реки.
– Давайте и мы поставим парус! – предложил Булавчик, что они и поспешили сделать, развернув пластиковый пакет, успевший до того побывать парашютом и палаткой. Использовать чужой положительный опыт – тоже хорошее правило.
Парус наполнился ветром, и «корабль» друзей легко и быстро заскользил по волнам. Вскоре они были уже далеко от опасной зоны.
В небе пролетел вертолёт, послышались сирены пожарных машин.
– Скоро должны потушить! – с надеждой в голосе произнесли вконец исстрадавшиеся Щипцы. – Давайте причаливать к берегу!
Вблизи был удобный песчаный пляж, на который и высадились наши путешественники. Щипцы облегчённо вздохнули, расправляя занемевшие лопаточки.
– Ну, наконец-то!
Пожарники, судя по всему, сработали оперативно: ужасный дым рассеялся, как будто его и не было. Снова ярко светило солнце, беззаботно щебетали птицы, квакали лягушки, стрекотали кузнечики. Мир опять стал удивительным и прекрасным.
От радости друзья пустились в пляс под аккомпанемент клацающих  своими лопаточками Щипцов. Медведь подбрасывал вверх свою лохматую шапку и кричал: – «Гип-гип ура!», а Булавчик пошёл вприсядку. Потом они начали дружеский фехтовальный поединок, изображая мушкетёров. Ёжик размахивал самой большой булавкой, а гвардеец – своим штопором. Щипцы при этом звонко хохотали.
Наконец все устали и повалились на песок. Он был такой мягкий и рассыпчатый, что Щипцам тут же захотелось почиститься. За время скитаний они  изрядно потускнели. Медведь также вытащил свои приборы и присоединился к Щипцам.
– Кстати, сэр, Вы забыли представиться! – напомнил Булавчик. – Позвольте узнать Ваше благородное имя!
Гвардеец замялся.
– На этикетка было написано просто: «Сувенир столовый «Королевский гвардеец». Цена 1 фунт 43 цента.
– Раз так, то Вам следует самому придумать себе имя, – предложил Булавчик. – Ведь отсутствие имени обезличивает.
– Почему же? – не согласились Щипцы. – Вот Мы, например – щипцы, назначение Наше – быть щипцами, и имя у Нас – Щипцы. Мельхиоровые.
– Ну… Вам это наименование как-то идёт. Лучше даже и не придумаешь! А в случае нашего друга даже не знаешь, как обратиться: то ли медведь, то ли гвардеец, то ли просто сувенир.
– Я, наверное, быть просто Питер, – подумав, сказал гвардеец. – Человек, который привезти меня из Лондон, а потом потерять, часто повторять: – «Надо ехать в Питер, там вся движуха!»
– Ну что ж, Питер так Питер! – одобрили друзья. – Приятно познакомиться!
– И мне очень, очень приятно! – с несвойственной ему эмоциональностью воскликнул англичанин.

Глава 9. Схватка с лисой
Начистившись до блеска, Щипцы и Питер вместе с ёжиком стали думать, куда идти дальше.
– Надо определить стороны света, – сказал Булавчик, вспомнив телевизионную передачу.  – В полдень, когда тени от предметов исчезают, надо стать так, чтобы солнце светило в затылок. Тогда сзади будет юг, спереди – север, справа – восток, а слева – запад.
Друзья присели на поваленное дерево у реки и стали ждать, когда прибрежные кусты перестанут отбрасывать тень. Чтобы не скучать, они по очереди решили рассказывать истории из своей жизни. Первыми начали Щипцы.
– Наш шеф-кондитер Клара Карловна знала один потрясающий секрет:  секрет волшебных вишен. Мы вкладывали такие вишни в кондитерские фигурки, и они оживали. Пряничные лошадки начинали скакать, шоколадные зайцы – барабанить, а марципановые балерины – крутить фуэте.
– У меня внутри нет никакой вишни, но, возможно, Варвара Никитична зашила в меня какую-нибудь металлическую пуговицу, – предположил Булавчик.
– А я черпать энергия от магнит, – гордо подняв голову, произнёс гвардеец.
– А мы и сами не знаем, чего и откуда черпаем, – вздохнули Щипцы. – Хорошо бы спросить у Клары Карловны.
Разговор друзей неожиданно был прерван, потому что мимо них прокатился с горки к воде какой-то серый шар. За шаром пронеслось рыжее и косматое существо. Это была уже встречавшаяся им лиса.
Серый шар остановился у самой воды.
– Да это же ёжик! – воскликнул Булавчик. – Настоящий ёжик!
Лиса осторожно начала подкатывать шар к воде.
– Она хочет столкнуть его в реку, чтобы ёжик развернулся! – догадался Булавчик.
– Миледи, что вы собираться делать? – обратился к рыжей плутовке Питер. Лиса никак не отреагировала, продолжая своё нехорошее дело. Её жертва была  уже наполовину в воде.
– Прекратите немедленно! – потребовали Щипцы. – Вы поступаете противозаконно!
– Отвали! – процедила сквозь зубы Лиса.
Несчастный ёжик развернулся и беспомощно барахтался в воде.
– Помогите! – тихо простонал он, повернув к друзьям испуганную мордочку.
Лиса, оскалившись, приготовилась схватить свою жертву за брюшко.
Выручать попавших в беду – придётся снова применить это правило!
– Один за всех! – выкрикнул Булавчик лозунг из любимого фильма про мушкетёров и, выхватив свою самую острую булавку, атаковал Лису, нанеся ей укол в нос.
– И все за одного! – поддержали его Щипцы и гвардеец.
Щипцы схватили Лису за хвост, а Питер, подпрыгнув, вонзился штопором ей в загривок.
Пострадавший ёжик между тем выбрался из воды и, забившись в кусты, весь дрожа, наблюдал за исходом сражения.
Справиться с огромной Лисой было совсем нелегко. Сильно взмахнув хвостом, она далеко отбросила Щипцы. Ударившись о ствол дерева, они звякнули и остались лежать неподвижно. Бравый гвардеец также был сброшен с лисьей  спины и втоптан тяжёлой лапой в песок.
Булавчик остался один на один с врагом. Но не в его правилах было сдаваться. Отступая, он продолжал колоть врага своей маленькой шпагой, пока она не сломалась.
– Ну что, жалкий мушкетёришка? – злобно протявкала Лиса, тесня противника к реке.  – Сдаёшься?
Булавчик приготовился уже проститься с жизнью, но, к его счастью, неожиданно пришли в себя Щипцы. Захватив своими лопаточками горсть песка, они швырнули его в наглую лисью морду. Песок запорошил глаза, и ослепшая Лиса, потеряв ориентацию, начала беспорядочно молотить лапами. В это время спасённый ёжик, преодолев страх, выбрался из кустов и помог откопаться Питеру. Щипцы схватили Лису за хвост, подтащили к упавшему дереву, и гвардеец пригвоздил хвост к стволу своим штопором.
Лиса скулила и визжала в бессильной злобе, тщетно пытаясь освободиться.
В это время с горки один за другим скатилось с полдюжины серых шариков. Это были родители, братья и сёстры пострадавшего ёжика. Но их помощь  уже не требовалась. Оторвав часть хвоста, посрамлённая Лиса, жалобно скуля, умчалась в лес.
Мама ёжика первым делом осмотрела и ощупала сына и, убедившись, что всё в порядке, отвесила ему подзатыльник.
– Запомни правило: никогда не ходить на речку без сопровождения взрослых!
«Хорошее правило, – подумал Булавчик. – Надо запомнить».
– Вот мои спасители, – благодарно произнёс спасённый ёжик.
Его родственники бросились обнимать и целовать Булавчика, Питера и Щипцы, а затем пригласили друзей к себе домой, где в норке под старой корягой тут же был накрыт для гостей праздничный стол. Посмотреть на героев пришли многочисленные соседи ёжиков: белки, зайцы, барсуки, дятел и даже слепой крот. Все были рады, что была наказана коварная Лиса. Ведь она многим успела досадить.
После званого ужина устроили танцы под аккомпанемент лягушек и кузнечиков. Танцевали до самого вечера, а когда стемнело, то включили свои фонарики светлячки, и веселье продолжилось.
Друзья заночевали у ёжиков на постели из мягкого мха. А стороны света определили по Полярной звезде.

Глава 10. Друзья потрясены видом свалки
Утром, позавтракав и поблагодарив семейство ёжиков за гостеприимство, наши герои решили продолжить свой путь. Несколько энергичных белок вызвались показать им дорогу:
– Пройдёте мимо свалки, а там ещё немного – и выйдете на шоссе. Направо будет город, налево – посёлок Карманово.
Друзья пошли через лес в указанном направлении. Белки, перескакивая с дерева на дерево, сопровождали их.
Вскоре между деревьями показался просвет. Кажется, лес кончался.  Вдруг раздался характерный звук приближающейся  машины.
– Неужели опять пожар? – испугались путешественники.
Но сопровождавшие их белки были спокойны.
– Нет, это мусор на свалку привезли, – пояснила одна из них.
Машина вывалила мусор и уехала, после чего со свалки донеслось многоголосое карканье слетевшихся на добычу ворон.
– Дальше идти нельзя, – сказали осторожные Щипцы. – Эти птицы ещё хуже, чем сороки. Лучше подождать, пока они уберутся.
Друзьям пришлось просидеть в кустах до вечера. Добрые белки натаскали им гостинцев: сушёных грибов и орешков из прошлогодних запасов.
Щипцы щёлкали орешки с лёгкостью опытного кондитера.
– А здесь вполне можно пропитаться, – заметили они. – Не нужно и в супермаркет ходить!
– Очень, очень богатый страна! – подтвердил Питер.
– Страна-то у нас богата, – вздохнули Щипцы. – Порядка только нет!
– Опять Вы за своё! – с досадой прервал сетования Щипцов Булавчик. – Наслаждайтесь лучше природой, раз выпала такая возможность!
Между тем солнце начало садиться, и вороны со свалки разлетелись по своим гнёздам. Вскоре последнее «Кар!» затихло вдали. Одна из белок сгоняла к свалке на разведку.
–  Можете идти дальше, – заверила она, вернувшись. – Никакой опасности поблизости нет.
Поблагодарив заботливую белку, три товарища последовали в указанном направлении. Через некоторое время они оказались возле свалки.
Это была большая поляна, в центре которой зияла яма, заполненная различными отходами человеческой деятельности. Чего здесь только не было! Старая сломанная мебель, битые стёкла, ржавые детали каких-то механизмов, отслужившая свой срок рваная одежда и обувь, истёртые до дыр резиновые покрышки, невероятное количество упаковочных коробок, пластиковых бутылок и пакетов и многое, многое другое. Сюда же были вывалены и пищевые отходы – куски хлеба и булок, гнилой картофель, и даже целые батоны колбасы – видимо, просроченной.
У английского медведя при взгляде на это безобразие отпала челюсть.
– Это всё выбрасывать? – удивился он. – Нет никакой сортировка, переработка? Никто не собирать отдельно макулатура, стекло, металл, пластик? Не отвозить на завод? Отвозить в лес? Такой расточительство может позволять себе только очень богатый страна!
– Порядка не было и нет! – особое возмущение Щипцов вызвали выброшенные на свалку продукты питания. – Да знаете ли вы, сколько труда стоит изготовить такую колбасу?! Это просто оскорбление всех кулинаров! Посмотрите, Нам мерещится, или там на самом деле лежит пирожное? О да, это медовый треугольник!
Щипцы поднесли лопаточку к тому месту, где должно было быть сердце, и в полуобморочном состоянии опустились на землю. Ёжик и медведь бросились приводить их в чувство, обмахивая подобранным тут же вполне приличным  полотенцем. 
– Уйдёмте отсюда, друзья! – дрожащим голосом прозвенели Щипцы, приходя в себя.
Но тут зашевелился находящийся рядом ворох картонных коробок, и оттуда показалась чья-то рука. Кто-то тщетно пытался выбраться наружу из-под завала.
– Помогите! – просил кто-то писклявым голосом.
Щипцы, забыв про обморок, стали раскидывать коробки, и вскоре оттуда показался игрушечный клоун без носа и без одной руки. На клоуне был шёлковый комбинезон, одна половина которого была розового цвета, а другая – голубого. Впрочем, разница между цветами была почти незаметна, потому что комбинезон был сильно испачкан, а в нескольких местах порван.
– Рука, моя рука! Помогите найти руку! – пронзительным дискантом пищал клоун.
Булавчик, Щипцы и Питер бросились разгребать коробки. К сожалению, было уже слишком темно, и отыскать потерянную конечность они не смогли.
Клоун рыдал как безумный, испуская потоки слёз. Слёзы брызгали из глаз, как два фонтана.
Друзья постарались утешить его.
– Послушайте, любезный, не стоит так убиваться! Мы вернёмся сюда завтра  и поищем Вашу руку.
– Вот она, судьба артиста! – восклицал сквозь слёзы клоун. – Пока ты молод и красив, все тебе рукоплещут! Но стоит потерять форму – и ты уже на свалке!
– Вы совершенно правы! – донёсся из-под коробок ещё чей-то скрипучий голосок, и оттуда вылезла компьютерная мышь с длинным проводом вместо хвоста. – Я столько полезного сделала для этих подлых людишек! А они заменили меня на беспроводную!
Клоун и мышь наперебой начали сетовать на свою судьбу. Казалось, этим причитаниям не будет конца, но их прервал английский гвардеец.
– Леди и джентльмены! – сказал он. – Мы все здесь находиться в одинаковый положение! Давайте сохранять чувство собственный достоинство!
Клоун Клим и мышь Мишель, вняв словам Питера, прекратили истерику и вместе с новыми друзьями стали устраиваться на ночлег.

Глава 11. Гораздо приятнее жить в чистоте
– Мы не можем уйти отсюда просто так! – твёрдо сказал Булавчик, когда  рано утром все проснулись. – Во-первых, надо помочь Климу найти руку, а во-вторых, нельзя отнестись равнодушно к загрязнению этого прекрасного леса. Не проходить мимо безобразия – это правило нельзя нарушать.
– Истинно так! – одобрительно клацнули лопаточками Щипцы. – Надо обязательно навести здесь порядок.
– О, йес! – поддержал друзей гвардеец. – Но мы не суметь справиться с такой объём работ!
– Будем звать на помощь лесных обитателей, – сказал Булавчик. – Я думаю, никто не откажется потрудиться ради общего блага.
– Поможем, конечно, поможем! – заверещали активные белки. – Эй, дятел, подай-ка сигнал сбора!
Сидевший на ближайшей сосне дятел согласно кивнул и начал что было сил отбивать дробь по стволу.
Вскоре на поляне собралось множество лесных жителей. Здесь были уже знакомые нам ежи, белки, зайцы и барсуки. Услышав сигнал, вылезли из-под земли кроты и землеройки. Слетелись лесные птицы.
– В чём дело? Что случилось? – взволнованно спрашивали все.
–Давай, – подтолкнул Булавчика Питер. – Объяснять народу ситуация!
Булавчик с помощью Щипцов взобрался на пень и, окинув взглядом собравшихся, начал свою речь. Он впервые выступал перед такой большой аудиторией, поэтому очень стеснялся. Но при этом он открыл для себя ещё одно правило – не робеть и не трусить, если этого требуют интересы дела.
Лесные жители внимательно выслушали маленького ёжика и поддержали его одобрительными криками и аплодисментами, выразив готовность тотчас же приступить к ликвидации свалки.
– Наведём порядок! Очистим родной лес!
Выкрикивая подобные лозунги, зверушки выстроились в колонну и, возглавляемые тремя друзьями, двинулись в сторону свалки.
Но всё оказалось не так просто. В порыве энтузиазма совсем забыли про стаю обосновавшихся среди гор мусора ворон.
Заметив приближающуюся колонну, вороны прекратили ковыряться в отходах, угрожающе закаркали и, растопырив крылья, окружили свалку сплошным чёрным кольцом.
Вперёд вышла самая крупная ворона с поседевшей головой – очевидно, предводительница стаи.
– Каркого чёрта? – грубо каркнула она, приняв угрожающую позу. – Здесь наша карритория!
– Кар! Кар! – дружно поддержали её остальные вороны.
Грозный их вид привёл поборников чистоты в замешательство. Зверушки остановились, не решаясь подойти ближе.
« Не трусить и не отступать!» – мысленно повторил Булавчик своё правило.
– Мы пришли очистить лес от мусора! – выкрикнул он. – И никто не сможет нам помешать!
Седая ворона хрипло расхохоталась:
– Каркой кармандир! Картись - кар отсюда, покар цел!
– Сами уходите! Не мешайте работать! – закричали белки и ёжики.
Предводительница ворон обозлилась.
– Каррашо, карапузы! Вы сами напросились! – прокаркала она и скомандовала своим подругам: – На крыло, красавицы!
Вороны, шумно захлопав крыльями, с ужасающим карканьем поднялись в воздух и дружно набросились на зверушек. Никто не ожидал столь массированной атаки, поэтому ряды поборников чистоты сразу были расстроены, и кое-кто даже обратился в бегство. Вороны налетали сверху на неорганизованную толпу и долбили всех подряд своими крепкими клювами.
Булавчик, выхватив самую длинную свою «шпагу», мужественно пытался отбиваться.
– Назад, канальи! – отчаянно кричал он.
Двое ежей защищали его со спины. Щипцы тоже сражались геройски, выдёргивая у ворон перья.
Незаурядный талант военачальника в полной мере проявил гвардеец, взявший командование на себя. Подобрав валявшуюся неподалёку жестяную воронку, он использовал её вместо рупора и, взобравшись на пень, зычным голосом отдавал команды. Несмотря на слабое знание русского языка, это неплохо ему удавалось.
– Ежи! Строиться в каре! Сворачиваться в клубки!
– Зайцы! Лежать на спина, дрыгать ноги туда-сюда, пороть воронам живот!
– Белки! Все наверх, на дерева! Рвать шишка, орех, бросать, попадать!
Видя столь уверенного командира, зверушки воспряли духом и начали теснить ворон.
– Дятел! Бить в голова главный ворона!
– Барсук! Хватать старый карга!
Общими усилиями главная ворона была схвачена. Истошно каркая, она пыталась освободиться, но барсук крепко держал её своими лапами. Подскочившие Щипцы, распялив лопаточки, заклинили предводительнице ворон клюв, и теперь она не могла отдавать приказы своей стае, а лишь хрипела и свистела, как закипевший чайник.
Деморализованные вороны прекратили сопротивление и выбросили белый флаг – подобранное на свалке рваное полотенце.
Размахивая полотенцем, двое парламентёров униженно запросили мира.
– Пожалуйста, отпустите Кармен Каркадьевну!
Посовещавшись, друзья решили, что следует проявить великодушие. Все войны заканчиваются подписанием мирного договора. Это обязательное правило.
Воронам было позволено убрать со свалки все пищевые отходы, что они и сделали ко всеобщему удовольствию, после чего улетели восвояси. А наши друзья вместе с обитателями леса взялись за благоустройство поляны. 
   К сожалению, найти на свалке руку клоуна так и не удалось, хотя всё было перерыто несколько раз. Наверное, она потерялась гораздо раньше, чем клоун попал сюда.
Клим безутешно рыдал:
– Прощай, арена! Прощай, мой благодарный зритель! Прощайте, цветы и овации! Прощайте навсегда!
Булавчику было так жаль клоуна, что он сам готов был разрыдаться. Он очень хорошо понимал, как это тяжело – расстаться с любимой профессией!
Окинув взглядом груду изношенного тряпья, ёжик неожиданно обнаружил в ней вполне ещё новую, хотя и слегка потёртую замшевую перчатку. Как будто высшие силы сжалились над бедным артистом и послали ему спасение!
– Перестань плакать, Клим! Смотри – вот перчатка! По размеру как раз подойдёт! И как раз на правую руку!
Клоун  выхватил перчатку из кучи и прижал её к груди.
– Булавчик, а ты сможешь сделать из неё новую руку? Правда, сможешь? – взволнованно спрашивал он.
– Ну конечно, – уверенно отвечал ёжик. – Я же учился у Варвары Никитичны. Не волнуйся, набьём ватой и пришьём! Будешь как новенький. Тут, кстати, и матерьяльчику можно набрать на костюм! – перебирая тряпьё, констатировал он.
В этот день из-под завалов было вызволено ещё много старых игрушек. Это были плюшевые зайцы, резиновые поросята, деревянные лошадки и прочие. Среди них выделялась большая лысая кукла в изорванном платье. Когда-то она, наверное, была очень красивой, о чём напоминали её огромные голубые глаза. Стыдливо прикрывшись листком газеты, кукла рассказала о своём несчастье.
– Мы из детского сада «Клубничка». Спонсоры привезли ребятам новые игрушки, а нас погрузили в коробки и...
Кукла огляделась вокруг и, в отчаянии опустившись на колени, залилась слезами.
Клим, ловко выхватив одной рукой из груды тряпья косынку, прожжённую утюгом, кинулся к кукле.
– Пожалуйста, не расстраивайтесь! – набросив на куклу косынку, попросил он. – Поверьте, всё не так плохо! Пойдёмте с нами! Будем вместе строить новую жизнь! Я Клим, это – Булавчик, а они – Щипцы. А как Вас зовут?
– Маша – Катя – Соня – Дуся – Анжелина… В садике было много девочек, и все звали меня по-разному, – сквозь слёзы отвечала кукла.
– Не плачьте, Дуся-Анжелина! – поддержал её Булавчик. –  Я – портной, сошью Вам новое платье. А Щипцы испекут пирожные для всех.
– А мне приладят новую руку, и мы устроим цирковое представление! – пообещал  Клим. – А пока давайте поработаем все вместе!
Все: и лесные жители, и освобождённые игрушки работали дружно и слаженно, и скоро поляну было не узнать. Вместо ужасной свалки здесь появилось прекрасное место отдыха. На поляне установили скамеечки, зонтики, соорудили мангал из бывшего холодильника и вырезали смешные фигуры из старых покрышек. Такие фигуры были во дворе у Булавчика. Их делал дядя Эдик из  квартиры №5.
Картонные коробки растащили птицы и полевые мыши для утепления своих гнёзд. Лишний мусор кроты закопали в землю, а на месте засыпанной ямы разбили клумбу, на которой высадили ромашки и одуванчики.
Теперь здесь смогут культурно отдыхать как лесные жители, так и туристы с грибниками. Вряд ли кто-то из них захочет намусорить на этой чудесной полянке. Но на всякий случай Щипцы и Питер прикрутили к дереву табличку:

                СВАЛКА МУСОРА ЗАПРЕЩЕНА
Будем надеяться, что это правило будет соблюдаться повсеместно.

Глава 12. Булавчик проводит хирургическую операцию
– Теперь, когда наши ряды пополнились, надо подумать, что нам делать дальше, – рассудительно сказала компьютерная мышь. – Стоит ли возвращаться к людям, которые выбросили нас из своей жизни? Или, может быть, обосноваться на новом месте? Давайте построим здесь, в лесу, небольшой посёлок и заживём одной дружной семьёй.
Булавчик, конечно, для себя давно решил, что делать. Он должен вернуться к Варваре Никитичне. Но его новые друзья находились в столь жалком состоянии, что лучшим решением было остаться и помочь им.
Погрузив на выброшенную детскую коляску найденные на свалке полезные вещи, вся компания в сопровождении активных белок отправилась искать участок, удобный для поселения.
Остановились в живописном месте у реки.
Берег в этом месте крутым изломом вдавался в воду, образуя небольшой полуостров.
Все очень устали, поэтому решили заночевать здесь. Мышь, подсоединив «хвост» к подобранной на свалке батарейке и подсвечивая себе красной лампочкой, вставленной в живот, прошлась по краю полуострова.
– С точки зрения безопасности лучше места и быть не может, – довольно сказала она. – С этой стороны обрыв, дальше кусты непроходимые, перешеек узкий, просматривается. Поставим тут часового и можем отдыхать. Разбивайте палатки!
– Зачем ставить часового? Разве нам кто-нибудь угрожает? – удивился Булавчик.
– Кому мы нужны! Нас ведь на свалку выбросили! – поддержал его Клим.
Мышь презрительно усмехнулась.
– Эх вы, беспечные глупцы! Неужели перенесённые испытания вас ничему не научили? Вы так и не поняли, что мир коварен, и надо всегда быть начеку! Слушайте тогда тех, кто умнее вас, раз не можете мыслить рационально!
– Я готов охранять лагерь! – вызвался Питер. – Я ведь есть гвардеец!
Никто не возражал против этого. Соорудив палатки из пластиковых пакетов, усталые друзья улеглись спать. Медведь простоял на посту некоторое время, вглядываясь в темноту. Вокруг было тихо, только квакали лягушки да зудели комары. Не чувствуя никакой опасности, гвардеец накрылся дырявой  крышкой из-под торта и тоже уснул.
Утром приютивший бродяг полуостров показался им ещё более привлекательным. По всему периметру со стороны реки его ограничивал сплошной каменистый обрыв, лишь в одном месте был удобный спуск к небольшому пляжу с чистым белым песком.
– Поселимся здесь навсегда! – любуясь окружающим пейзажем, мечтательно произнесла мышь Мишель. – Людям мы не нужны, попробуем пожить самостоятельно!
– Я бы хотел вернуться домой, – вздохнул Булавчик. – Варваре Никитичне, наверное, трудно без меня.
– И по Нам Клара Карловна, должно быть, истосковалась, – поддержали его Щипцы. – Нет уж, мы пойдём по домам: ёжик – в своё Карманово, а я – в Маркетанию, в славный кондитерский цех города Кухена.
– Ну, как хотите, – сморщила нос Мишель. – А Вы, Питер?
– О, мне хотелось бы посмотреть этот большой страна! – сказал гвардеец. – Я ведь ничего ещё здесь не видеть! Кроме дикий пикник бардов и кроме совершенно нецивилизованный свалка.
– А ты, циркач?
– Я пока не могу думать ни о чём, кроме руки, – грустно сказал клоун.
– Не будем откладывать операцию! – воскликнул Булавчик и пригласил Клима в палатку.
– Раздевайтесь, больной! – шутливо обратился ёжик к клоуну.
Тот  проявил неожиданное малодушие.
–А как же анестезия? Ведь это будет больно?! Я не выдержу!
– Придётся потерпеть! – твёрдо сказал Булавчик.
– Нет-нет! Я боюсь! Лучше не надо! Я и одной рукой обойдусь!
– Придётся позвать Щипцы, – вздохнул «доктор». – Пусть они тебя подержат.
– Это жестоко, жестоко! – Клим совсем потерял контроль над собой. Булавчик хотел было уже отложить операцию, но, к счастью, на крики клоуна в палатку заглянула Дуся-Анжелина.
– Что здесь происходит? Кому больно? Кто боится?
Клоун густо покраснел. Показаться трусом перед барышней было ужасно стыдно.
– Да мы просто шутим, – собрав остатки самообладания, дрожащим голосом произнёс он и театрально рассмеялся.  – Ха-ха-ха!
При этом из глаз его подобно двум фонтанам брызнули слёзы.
Кукла засмеялась. Теперь клоуну некуда было деваться, и он решительно подставил своё плечо под иглу Булавчика. Пока ёжик пришивал руку, пациент держался героически и не издал ни единого звука. Но едва Булавчик сделал последний стежок и закрепил нитку, Клим упал без сознания.
– Ах-ах-ах! – кукла бросилась к больному и начала брызгать водой ему в лицо. Вскоре клоун пришёл в себя и пошевелил новой рукой. Убедившись, что она работает, Клим бросился обнимать Булавчика вне себя от радости.
– Спасибо, мой друг! Вы спасли артиста!
– Не стоит благодарности, – отвечал Булавчик.
 Только теперь он почувствовал, как устал. Хирургическая операция – это весьма ответственное дело. Ёжик вышел из палатки на свежий воздух с чувством исполненного долга. Кроме того, что он помог другу, Булавчик выполнил ещё одно правило – постоянно совершенствоваться в своей профессии.


Глава 13. Мышь устанавливает свои правила
Пока Булавчик пришивал Климу руку, а все сочувствующие собрались возле палатки в ожидании результата операции, мышь Мишель ещё раз осмотрела окрестности, прикидывая, как бы здесь получше обустроиться. Она дошла до крайней точки полуострова и остановилась у обрыва, задумчиво глядя вниз.
С противоположной стороны реки к полуострову плыл, подгребая лапами и помогая себе веслообразным хвостом, кто-то большой и бурый. Это был бобёр. Выбравшись на берег, бобёр начал прихорашиваться, стряхивая воду с мокрой шерсти и расчёсывая её короткими смешными лапками.
Увидев, что за ним наблюдают, бобёр обратился к мыши:
– Честь имею, уважаемая! Позвольте предупредить, что наша бригада строит плотину вон за тем поворотом. Так что недельки через три этот полуостров станет островом. Не стоит Вам здесь задерживаться.
– Станет островом? Тем лучше! – обрадовалась мышь.– Значит, мы будем в полной безопасности.
Бобёр смотрел на Мишель с недоумением.
– Моё дело – предупредить, – повторил он ещё раз.
– Да поняла я, поняла! – махнула проводом мышь. – Скажите лучше, любезный, не знаю, как Вас величать…
– Роберт Робертович, – представился бобёр.
– Скажите, Роберт Робертович, вы ведь грызун, не так ли? Не могли бы Вы проредить вот эти ивовые заросли? Облагородить, так сказать, местность.
– Я за этим и приплыл, – отвечал Роберт Робертович. – Молодые ростки такие вкусные!
Вскоре вместо сплошных кустов на полуострове образовался настоящий парк с прямыми светлыми  аллеями и прямоугольными площадками, посыпанными песочком.
– Как видите, я времени зря не теряла, – похвалилась мышь.– Можно начинать строительство.
 Среди собранных на свалке полезных вещей было много разных железок, частей сломанной мебели, битых стёкол, кусков резины и пластика. Всё это богатство под руководством Питера было аккуратно рассортировано и разложено на будущей стройплощадке.
Мышь хотела приступить к строительству немедленно и, схватив понравившийся ей ящик от письменного стола, поволокла его куда-то, но гвардеец осадил её:
– Я удивлён! Вы есть такой образованный, учёный мышь! Это есть невозможно начинать стройка без проект! Сначала надо всё обдумать, рассчитать, разметить, и только потом приступать!
Мышь поняла свою оплошность.
– Я просто хотела проверить эту деревяшку на прочность, – попыталась оправдаться она. – Разумеется, никто и не собирался действовать без плана. Жаль, что нет компьютера, я бы всё быстренько рассчитала!
– Придётся рисовать проект на бумага, – подозрительно покосившись на Мишель, заявил Питер. – Вот кстати и карандаш.
– К сожалению, я не привыкла работать карандашом, – увернулась хитрая мышь. – Давайте сделаем так, Питер: Вы будете чертить, а я – давать ценные указания в соответствии с моим опытом и технической квалификацией.
Англичанину ничего не оставалось, как взяться за проект. Хотя он и не собирался надолго задерживаться здесь, у реки, но работа обещала быть такой интересной! До глубокой ночи они с мышью чертили на обёрточной бумаге и обложках старых тетрадок план будущего поселения. Точнее, чертил Питер, а Мишель, как и обещала, давала ему советы, по большей части бесполезные, скорее мешая, чем помогая. Но гвардеец был слишком вежлив, чтобы сказать ей об этом. Наконец проект был готов, и на следующий день бригада игрушек приступила к его воплощению. Им помогали добровольцы из лесных жителей.
Все работали дружно и весело, и вскоре на полуострове обозначились первые контуры будущего посёлка. Домики возводились из самых разнообразных материалов: обломков старой мебели, бутылок, брёвнышек, оставленных бобром, речных камешков и глины, обломков металла и шифера. Инструменты: молотки, лопаты, мастерки и прочее также нашли на свалке. Там же набрали гвоздей.
Мишель с озабоченным видом бегала без устали взад-вперёд по новой улице, отдавая ценные, с её точки зрения, команды. На самом деле толку от этих команд было мало.
– Ты, осёл, бери тачку и поезжай за глиной! А ты, пупс, полезай на второй этаж, будешь крутить лебёдку и поднимать кирпичи!
– Я и сам знаю, что мне делать! – отвечал розовощёкий пупс.
– Но-но, поговори у меня! – рассердилась мышь. – Кто здесь главный –
ты или я? Может, у тебя высшее образование есть? Тогда покажи диплом!
– А у Вас-то он есть? – не поддавался дерзкий пупс.
Мышь от такой наглости даже засветилась красным светом.
– Ну, погоди! – прошипела она. – Ты у меня ещё попляшешь!
Вечером она долго шепталась о чём-то со Щипцами.
На следующий день перед работой громкое клацанье лопаточек собрало народ на месте будущей площади.
Мышь с серьёзным видом взгромоздилась на деревянный ящик и начала свою речь.
– Друзья мои! – обратилась она к присутствующим. – В каждом, так сказать, коллективе должны существовать определённые правила, и эти правила должны соблюдаться. Чтобы был порядок. Нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Вы согласны со мной?
– Согласны! – дружно поддержали её игрушки.
– Мы с уважаемыми Щипцами, которые имеют огромный опыт прежней работы, взяли на себя труд составить список этих правил, – продолжала Мишель. – Я думаю, вы все согласитесь с ними и будете выполнять неукоснительно.
Щипцы подали ей свиток, и мышь, надев для солидности очки с одной дужкой, огласила его содержание.
– Правило 1: каждый должен трудиться для общего блага.
    Правило 2: каждый должен соблюдать распорядок дня.
    Правило 3: нельзя шуметь после отбоя.
    Правило 4: каждый должен исполнять приказы начальства.
    Правило 5: нельзя перечить начальству.
    Правило 6: спорные вопросы решает учёный совет.
    Правило 7: нарушивший правила подвергается наказанию.
    Правило 8: данные правила могут изменяться и дополняться в соответствии с текущим моментом.
Мышь внимательно оглядела толпу:
– Все согласны?
Большинство присутствующих поняли только правило про распорядок дня, потому что в детском саду существовал такой распорядок.
– Что значит «начальство»? – робко спросила резиновая козочка.
– А «учёный совет»? – поинтересовался один из поросят.
– Кто-то же должен следить за тем, чтобы правила соблюдались, – снисходительно усмехнулась мышь. – Я думаю, это должны быть самые достойные из нас, имеющие хорошее образование и жизненный опыт. Несомненно, это я и Щипцы. Будем работать и за начальство, и за учёный совет. Никто не возражает?
Возразить учёной мыши никто не решился.
– А как же Питер? – заикнулся было один из оловянных солдатиков. – Он тоже много знает и умеет!
– Питер – иностранец, – парировала хитрая мышь, – Но мы будем привлекать его в качестве консультанта. А теперь, если вопросов больше нет, можно приступить к работе.
Все разошлись по рабочим местам. Мышь больше не бегала туда-сюда по стройке. Она назначила бригадирами солдатиков, а сама забралась на вертящийся стул с отломанной спинкой и оттуда наблюдала за ходом строительства.
Щипцы теперь постоянно находились при ней, довольные тем, что получили ответственную должность. 
Булавчик не заметил произошедших в посёлке изменений, так как был увлечён своей работой. Обосновавшись в чехле из-под старой швейной машинки, он устроил там то ли ателье, то ли пункт скорой помощи, помогая игрушкам привести себя в порядок. Он пришивал оторванные носы и лапы плюшевым медведям и зайцам, чинил одежду куклам, мастерил лоскутные одеяла и подушки. Заказов было очень много, но Булавчику было так приятно приносить пользу новым друзьям, что он совсем не чувствовал усталости.
Дусе - Анжелине наш ёжик смастерил великолепный парик из распущенного на нитки чёрного свитера и сшил новое платье из рваной шёлковой косынки.
– Ах! – восклицала кукла, глядя в зеркальце от пустой пудреницы и любуясь своими локонами. – Мне так идёт быть брюнеткой!
Булавчик так заработался, что не выходил даже пообедать. Еду ему приносил Питер. Он же сообщил о новых правилах, установленных мышью, и выразил своё беспокойство по этому поводу. Но Булавчик был поглощён своими мыслями и не придал словам гвардейца большого значения.

Глава 14. Праздничный концерт
Прошло, наверное, около трёх недель, и игрушечный городок был полностью построен. Торжественное открытие состоялось после обеда. Под бурные аплодисменты присутствующих мышь Мишель перерезала красную ленточку, и новосёлы бросились занимать понравившиеся им домики.
– Стойте! – закричала недовольная мышь. – Заселяться будем в порядке очереди! Следуйте за мной!
Она вышла вперёд и заскользила по дорожке, покрытой куском линолеума. Возле каждого домика она останавливалась и указывала, кто из игрушек будет здесь жить.
– Заяц с зайчихой – сюда, медведь с заплаткой на голове – в дом напротив, три поросёнка – в домик с трубой, коза с козлятами – вон в ту избушку, поближе к лужайке, трёхколёсный грузовик – в гараж…
Для себя Мишель выбрала двухэтажный особняк в центре посёлка, окна которого выходили на площадь.
– Вообще-то этот дом мы строили для себя, – попытался возразить розовощёкий пупс, ранее уже вступавший в конфликт с мышью.
– Что значит «для себя»? – разозлилась мышь. – Дома строились общими усилиями под моим руководством и по моему проекту.
 Настоящий автор проекта Питер вместе с активными белками устанавливал в это время водяное колесо для будущей электростанции и не слышал этого заявления мыши. Поэтому возражать ей никто не посмел. Пупсу со своими друзьями пришлось довольствоваться скромным домиком в конце улицы.
 Булавчик в распределении жилья не участвовал. Он остался в своём «ателье». Это помещение его вполне устраивало, так как он всё же не собирался оставаться здесь надолго.
Пока новосёлы были заняты приятными хлопотами, у ёжика выдалась свободная минутка, и он пошёл на берег реки подышать свежим воздухом.
Присев на пенёк, он смотрел на медленно текущую воду и думал о времени и о себе. По реке уже плыли первые жёлтые листья – предвестники осени.
– «И повидал я много, и иголки почти все сломал, – думал Булавчик. – Надо возвращаться домой! Как говорится, где родился – там и пригвоздился», – переиначил он пословицу, вспомнив гвоздь, на котором когда-то висел. Кажется, это было так давно! Но всё равно, есть правило – всегда возвращаться домой, сколько бы времени ни прошло.
Мысли ёжика были прерваны донесшимися откуда-то издали звуками музыки. Через некоторое время из-за густых зарослей камыша выплыл деревянный кораблик под парусами.
На палубе кораблика находился целый оркестр, состоящий из сверчков и кузнечиков, которые играли на скрипках и виолончелях. Дирижировала оркестром толстая пучеглазая жаба.
– Ещё раз с третьего квак-та! – строго проквакала она. – Маэстро, прошу!
Маэстро богомол, важно кивнув, ударил по клавишам игрушечного пианино. Сверчки и кузнечики дружно задвигали своими смычками.
– Здравствуйте! – крикнул с берега Булавчик.
Жаба изящно махнула лапкой, оркестр перестал играть, и музыканты повернули головы к берегу.
– Добрый кве-е-е-чер! – проквакала жаба. – Скважите, квак называется  это ква-расивое место?
– Это городок без названия, – ответил ёжик. – Его только что построили.
– О, квак здорово! А скважите, не было ли по этому случаю кванцерта?
– Ещё нет.
– Кве-ли-ква-лепно! – обрадовалась жаба. – Квакая удача! Наша группа квак раз гастролирует, и мы с большим удовольствием дадим кванцерт в квашем  городе!
– О, это будет замечательно! – воскликнул Булавчик.
Кораблик причалил к берегу, и музыканты спустились по трапу на землю. Матросы-лягушки помогли перенести на берег тяжёлое пианино.
– Меня зовут Жанна, – представилась жаба, протягивая ёжику свою перепончатую  лапку. – Я солист-ква и ру-ква-водитель ансамбля.
– Модельер одежды Булавчик, – отрекомендовался он. – Милости прошу посетить наш городок.
Жители городка с огромной радостью встретили гастролирующий оркестр. Последнее время все были заняты только работой и жили по строгому распорядку, поэтому истосковались по развлечениям. На центральной площади для выступления артистов были немедленно сооружены подмостки, которые на случай дождя прикрыли сверху большим зонтом.
Ближайшие к сцене места были заняты за час до начала концерта. Всем хотелось получше рассмотреть приезжих музыкантов.
Наконец занавес открылся, и на сцене появился Клим. Как истинный артист, он не мог упустить возможности выступить перед публикой.
Клоун сделал несколько кульбитов, прокатился по сцене на одном колесе, жонглируя при этом разноцветными шариками, и показал пару фокусов. Ему долго рукоплескали и не хотели отпускать со сцены.
Оркестр Жанны был встречен не менее громкими аплодисментами.
Музыканты отыграли несколько композиций на «бис». Мастерство солистки произвело на всех неизгладимое впечатление.
– Сколько чувства!  –  восхищались зрители. – Каков диапазон!
Под конец программы оркестр заиграл танцевальные мелодии, и все пустились в пляс.
Не разделяла всеобщего веселья только Мишель. Её раздражало то внимание, которое жители городка оказывали артистам. Про неё, самую умную мышь, все забыли.
– Ну, хватит! – зло прошептала она и, заведя недавно отремонтированный Питером будильник, нажала на кнопку. Будильник жутко задребезжал, заглушив звуки музыки и до смерти перепугав всех собравшихся.
– Отбой! – скомандовала Мишель. – Соблюдайте распорядок!
Обиженные музыканты зачехлили свои скрипки и ушли на корабль, не- смотря на просьбы многих зрителей поиграть ещё.
– Мы не при-квыкли к та-квому не-квультурному обращению, – заявила Жанна. – У артистов собственная гордость!
Остаться переночевать в городке они также не захотели.
Щипцы, готовившие торжественный банкет, были очень огорчены, но не стали перечить мыши.
– «Порядок должен быть во всём», – подумали они, хотя вовсе не были в этом уверены.
Всё-таки они сумели вручить музыкантам большой пирог с лесными ягодами, испечённый собственноручно, точнее, собственнолопаточно.
Кораблик, палубу которого провожающие забросали цветами, отчалил. Настроение у всех было испорчено. Довольна была только сорвавшая концерт Мишель.
– «Будете знать, кто здесь главный!» – похлопывая по земле проводом, повторяла она про себя. – « Я – самая мудрая, самая энергичная, самая эффективная начальственная мышь!»
Лампочка в её животе пылала, как красный сигнал светофора.

Глава 15. Диктатура мыши
На следующий день Питер зашёл к Булавчику, чтобы поговорить  о странном поведении мыши.
– По-моему, она слишком много брать на себя, – произнёс он озабоченно.
Булавчик согласился. Вчерашний поступок мыши ему тоже очень не понравился.
– Игрушки – послушные, в детском садике они привыкли исполнять желания детей. А Мишель этим пользуется, – горько вздохнул он.
– А ты заметил, что Щипцы ей помогать? – спросил Питер.
– Возможно, объяснение этому следует искать в их прошлой работе, – предположил ёжик. – Ведь они служили в кухне, у горячей духовки. Так или иначе, мы должны поговорить и с мышью, и со Щипцами.
– И поставить их на место! – заключил гвардеец.
Они уже собрались идти разбираться с мышью, но тут в ателье зашёл весь в слезах плюшевый котёнок. Они играли с братом, игра переросла в потасовку, в результате один из котят лишился глаза. Найти оторвавшийся глаз не удалось.
 Булавчику пришлось успокаивать бедного котёнка, искать подходящую пуговицу и пришивать её вместо глаза.
Не успел он закончить работу, как с площади донёсся ужасный звук ржавого будильника.
– Опять эта мышь что-то задумала! – пробормотал Булавчик. Завязав последний узелок, он отпустил повеселевшего пациента и отправился на площадь.
Действительно, мышь стояла посреди площади на подмостках, а Щипцы услужливо держали перед ней рупор.
–  Граждане! – обратилась к собравшимся Мишель. – Позвольте вас так называть! Хотя,  граждане ЧЕГО? Ведь у нашего городка нет ни названия, ни герба, ни гимна! Не кажется ли вам, что эту ситуацию необходимо исправить?
– Да! Надо придумать название! – раздались голоса со всех сторон.
– Не хочу показаться нескромной, – сказала мышь, – но, поскольку место для городка выбрала я, то и называться он должен в мою честь: Сен-Мишель.
Так как никто из поселенцев до сих пор не задумывался над названием городка, то и возразить им было нечего. Только пупс решился спросить:
– А что такое «Сен»?
Мышь замялась, но только на мгновение:
– Каждый, кто имеет мало-мальски приличное образование, должен знать такие элементарные вещи. Если бы здесь был компьютер, я бы подключилась и к Интернету и объяснила вам, невеждам, что такое топография и топонимика. А пока компьютера нет, извольте слушать тех, кто умнее вас.
Показать своё невежество больше никто не рискнул, и мышь перешла к следующему пункту, развернув перед собравшимися лист бумаги с изображением герба. Как и следовало ожидать, там была изображена сама мышь на фоне восходящего солнца, и на заднем плане – растопырившиеся щипцы.
«Мудрость и порядок» – гласила надпись на гербе.
Булавчик и Питер с недоумением наблюдали за всем происходящим. К такому развитию событий даже они не были готовы, что уже говорить о скромных и послушных игрушках.
Не дав никому опомниться, мышь сделала знак Щипцам, и под клацанье их лопаточек тонким писклявым голосом запела сочинённый ею же гимн:
Встаёт, встаёт заря над крышей,
И вместе с солнцем мы встаём.
Под руководством мудрой мыши
Мы замечательно живём!

Здесь полной грудью каждый дышит,
Никто из нас не одинок!               
Под руководством мудрой мыши
Наш  процветает городок!

А коль  сгустятся тучи хмуро,
И будет громко гром греметь –
Под руководством мыши мудрой
Мы сможем всё преодолеть!

– Это же полный бред! – воскликнул Булавчик, но его голос потонул в дружном хоре начавших подпевать игрушек.
Мелодия гимна была заимствована у оркестра жабы Жанны. Она так полюбилась  вчерашним зрителям, что им было всё равно, какие слова петь.
Не в силах наблюдать это зрелище, Булавчик и Питер в полном смятении ушли с площади.
– По-моему, Мишель нуждаться в лечении! – сообразил Питер.
Но квалифицированного врача в городке не было. Булавчик вспомнил о знакомом дятле, лечившем сосну.
– Надо как-то добраться до него! Пойду-ка я в лес к нашим друзьям-ёжикам, они наверняка знают, как вызвать скорую лесную помощь.
Питер сказал, что пойдёт вместе с ним.
Наскоро перекусив грибным супчиком, друзья уже собирались отправиться в лес, как вдруг налетел ветер и пошёл дождь, загнавший всех в домики. Дождь лил до вечера, и поиски доктора пришлось отложить.
Утром оказалось, что буря нанесла городку значительный ущерб. У нескольких домов снесло крыши, были повалены деревья и фонарные столбы. Жителям пришлось целый день заниматься устранением последствий разбушевавшейся стихии.
Мышь по привычке бегала туда-сюда, давая работникам ценные, с её точки зрения, указания.
Розовощёкий пупс снова, к его несчастью, попался ей под горячую руку, точнее, под горячий хвост. Домик, в который его поселили, пострадал больше других, из-за чего пупс был чрезвычайно расстроен. Неуместные команды мыши просто вывели его из себя.
– Да катитесь Вы отсюда куда подальше! – выпалил он, ещё больше порозовев от гнева.
Мышь отреагировала жёстко: за пререкание с начальством пупс был схвачен Щипцами за шиворот и, в назидание всем остальным, подвешен вниз головой на позорном столбе, который установили в центре площади. Чтобы никто не попытался освободить преступника, для охраны к нему были приставлены два солдатика с ружьями. Ружья, конечно, были игрушечные, но всё равно было страшно.
Булавчик и Питер работали на другом конце улицы и узнали о самоуправстве мыши, только когда пошли на обед в закусочную «Данке шон», организованную Щипцами.
Увидев болтающегося на перекладине пупса, лицо которого из розового стало багрово-красным, друзья без промедления бросились к нему, чтобы освободить. Но солдатики преградили им путь.
– Не велено! – строго предупредили они, взявши ружья наизготовку.
Булавчик схватился было за свою шпагу, но Питер остановил его.  Подойдя к солдатикам, он отдал им честь и произнёс сурово:
– Капрал Питер, если кто не знать! Ваше звание какой? Рядовой! Устав учить? Чей звание выше? Капрал! Кто должен исполнять приказ? Рядовой!
Солдатики, стыдливо потупившись, опустили ружья.
– Смирно! – скомандовал Питер. – Кругом! Шагом марш в казарму!
Солдатики ушли, и гвардеец с Булавчиком сняли бедного пупса со столба. От стыда и унижения он плакал.
– Кто это сделал? – спросил его Булавчик, хотя и так было понятно, что это проделки мыши, возомнившей себя великой правительницей. Но то, что ей помогали Щипцы, было вдвойне неприятно.
Друзья проводили пупса домой, чтобы тот успокоился, и решительно направились в особняк Мишель.
Мышь отдыхала после обеда на балконе, развалившись в шезлонге. Щипцы стояли сзади и обмахивали её опахалом из перьев.
Питер с Булавчиком хотели подняться наверх, но входная дверь была заперта.
– Эй, Мишель! – встав под балконом, крикнул ёжик. – Спустись, поговорить надо!
– У меня сегодня неприёмный день! – издевательски отвечала мышь.
Поняв, что разговора не получится, Булавчик обратился к Щипцам:
– Послушайте, Щипцы! Мы ведь с Вами друзья, не так ли? Ведь Вы не забыли сорочье гнездо и те пытки, которые нам пришлось пережить вместе? Так что же заставляет Вас служить этой самозванке, которая сама себя назначила начальником? Неужели Вы думаете, что Клара Карловна одобрила бы Ваше нынешнее поведение?
Щипцы смутились и, отставив опахало в сторону, пробормотали что-то о том, что «во всём должен быть порядок».
Чувствуя, что дела её не так хороши, как хотелось бы, мышь юрко скользнула к будильнику, и оглушительный звон вскоре собрал жителей городка на площади.
Опершись на перила балкона, мышь обратилась к толпе:
– Кое-кто недоволен моим руководством! – направив хвост на Булавчика, пошла она в атаку. – Говорят, что мои методы слишком жестоки! Извольте! Я уйду! Выберите более достойного начальника! Только знайте – никто не обладает таким умом и талантом, никто не может, как я, анализировать текущие события и предвидеть будущее! Знайте – вы можете свергнуть меня, но тогда вас ждут неисчислимые беды, и первая из них – это Всемирный потоп!
– Не слушайте её! – вскричал пришедший в себя пупс. – Она никого не уважает,  думает только о себе! Таким нельзя доверять власть!
– Пусть Питер командует! – дружно выступили солдатики. – Он офицер!
– Нам тоже не нравятся такие порядки! – осмелел и Клим. – Мы хотим организовать свой театр, репетировать после отбоя, ездить на гастроли! Правда, Анжелина?
Кукла, с обожанием глядя на клоуна, согласно кивнула кудрявой головой.
– Булавчик всем нам помогает, а Мишель только наказывает! – понеслось со всех сторон.
– Выборы! Выборы! – закричали игрушки.
– Что ж, – нервно мигая лампочкой, прошипела мышь. – Будь по-вашему! Но помните мои слова: всех, кто против меня, ждёт страшное наказание! Вчерашняя гроза – ерунда по сравнению с тем, что скоро случится! Разверзнутся хляби небесные!
– Не слушать вы её! Её лечить надо! – успокоил народ Питер, и все разошлись готовиться к выборам.

Глава 16. Предсказание Мишель сбывается
На рассвете следующего дня городок Сен-Мишель был разбужен оглушительным визгом. Выглянув в окна, жители увидели бегущих по улице резиновых поросят.
– Вода прибывает! Спасайся, кто может! – выкрикивали в панике поросята.
И правда, поднявшаяся вода окружила городок со всех сторон. Крайние домики оказались затопленными.
Перепуганные жители сбежались на площадь. Больше деваться было некуда!
– Мы утонем, утонем! – в ужасе повторяли игрушки.
Мышь вышла на свой балкон с видом триумфатора.
– Ну, что я говорила? – гордо и презрительно обратилась она к не помнящим себя от страха обитателям городка. – Не слушали меня – вот и получайте!
– Давайте ломать деревянные постройки и делать плоты! – закричал Булавчик, следуя своему правилу: не терять присутствия духа.
– Ничего не надо ломать! – снисходительно улыбаясь, приказала Мишель. – Так и быть, я остановлю потоп. У такой выдающейся мыши как я хватит на это энергии.
Она спустилась с балкона, вышла в центр площади и, бормоча какие-то невнятные заклинания, начала вращаться вокруг своей оси, описывая хвостом окружность. Толпа, как загипнотизированная, смотрела на это действо.
И впрямь, вода вскоре перестала прибывать и даже немного отступила. Но городок остался на острове.
Жители, радуясь своему спасению, бросились благодарить супермышь.
– Спасибо тебе, Мишель!
Мышь важно раскланялась:
– То-то же! Пусть это будет всем вам наукой! Я прощаю вас за вашу глупость и недоверие ко мне, но в следующий раз…
– Нет, Мишель! Мы теперь всегда будем слушаться тебя!
Мышь томно зевнула:
– Ах! Я слишком устала, потратила почти всю свою магнетическую силу! Мне надо восстановиться! Ступайте же все по домам!
И она юрко скользнула в свой особняк.
Толпа потихоньку разошлась. Проходя мимо Булавчика и Питера, игрушки демонстративно отворачивались.
– Здесь есть что-то не совсем чистый! – сказал гвардеец ёжику. – Не может быть в один старый батарейка такой большой энергия.
– Я тоже так думаю, – согласился Булавчик.  – Но объяснить происшедшее с научной точки зрения никак не могу.
Друзья обошли территорию городка, размышляя, что же делать дальше. Вокруг была вода, и добраться до противоположного берега стало теперь совершенно невозможно. Думать о том, что игрушки останутся всецело во власти безумной мыши, было невыносимо.
– Будем строить плот, – решили ёжик и медведь. – Доберёмся до наших друзей в лесу и попросим помощи. 
Однако осуществить задуманное оказалось не так просто. Мышь теперь следила за каждым их шагом. Повсюду были её шпионы.
Друзья решили работать ночью при свете луны. Им удалось смастерить небольшой плот, и на рассвете они собрались отчалить. Они почти столкнули плот в воду, но вдруг где-то рядом послышался плеск, и из-за камышовых зарослей  выплыл кто-то большой и бурый. Это был Роберт Робертович, бобёр.

Глава 17. Разоблачение мыши. Бобры помогают построить мост
– Здорово, ребята! – увидев Булавчика и Питера, поприветствовал их бобёр. – Я вот решил поглядеть, что здесь происходит.
– Наш городок почти затопило! –  пожаловались ему друзья.
– Построили всё-таки! – с досадой произнёс бобёр. – А я ведь предупреждал вашу… эту, похожую на мышь! Говорил, что наша бригада строит плотину, и что здесь останется маленький островок.
Ёжик с гвардейцем были потрясены до глубины души. Выходит, Мишель знала о предстоящем затоплении и сознательно подвергла население городка опасности. Немного придя в себя, Булавчик попросил Роберта Робертовича рассказать обо всём жителям города.
Бобёр также был возмущён тем, что коварная мышь скрыла информацию от своих товарищей.
– Какая подлость! Ну, я её выведу на чистую воду! – воскликнул он.
Булавчик и Питер побежали вперёд.
– Все на площадь! – кричали они, стуча в окна и двери домиков.
Роберт Робертович следовал за ними.
Увидев со своего балкона идущего по улице бобра, Мишель поняла, что разоблачена. Не дожидаясь, пока народ соберётся на площади, она попыталась  ускользнуть через чёрный ход. Добежав до берега, она обнаружила в кустах оставленный нашими друзьями плот и с разбегу прыгнула на него в надежде уплыть. Но её длинный хвост зацепился за куст, и мышь оказалась в воде. Батарейка оторвалась и утонула.
– Спасите! – жалко пищала мышь, пытаясь уцепиться за край плота. – Тону!
Хорошо, что Щипцы не оставили свою начальницу в беде и вытащили её на сушу. Мишель дрожала от холода и страха, лампочка в её животике потухла. Ничто в её теперешнем облике более не напоминало прежнюю грозную правительницу городка.
Бобёр рассказал всё как было, и игрушки поняли, что были обмануты.
Возмущению их не было границ.
– Судить её! – призвал оскорблённый мышью пупс. – Повесить за хвост!
Мышь, пролепетав что-то нечленораздельное, рухнула на землю, потеряв сознание от испуга.
– Не трогайте её! – остановил Булавчик рассерженных горожан. – Разве вы не видите, что она больна!
Проявлять милосердие даже к тем, кто не очень-то его заслуживает – вот ещё одно правило Булавчика.
Мишель отнесли в дом и уложили на кровать. Сердобольная Дуся-Анжелина осталась подежурить у её постели. Вскоре мышь высохла и пришла в себя, но из дома выходить не спешила.
Роберт Робертович обошёл остров и нашёл решение, как помочь жителям городка восстановить связь с большой землёй.
– Ничего фатального! – успокоил он поселенцев. – Построим мост, и сможете ходить куда пожелаете!
В тот же день бригада бобров доставила несколько подходящих брёвен и соорудила добротный мост, соединивший остров с противоположным берегом.
Счастливые поселенцы не знали, как благодарить добрых речных строителей. Клим с помощью Анжелины и резиновых поросят устроил в честь бобров цирковое представление. Роберт Робертович и его команда от души смеялись, хлопали в ладоши и стучали хвостами о землю.
– Молодцы! – сказал бригадир бобров после концерта. – Это очень здорово, что вы здесь поселились! Жизнь в лесу и на реке станет гораздо интересней. А если будут какие-нибудь трудности – обращайтесь к нам без стеснения. Всегда будем рады помочь друзьям.

Глава 18. Булавчик, Питер и Щипцы уезжают
С этого дня жизнь в городке стала спокойной и радостной. Все вопросы теперь решал избранный на общем собрании совет игрушек. Все правила, придуманные мышью, были отменены. В основе отношений были теперь правила Булавчика, то есть доброжелательность и взаимовыручка. Название городка сменили. Он стал Городком Друзей. Эмблемой городка стали две руки, пожимающие друг друга, а из гимна убрали всякое напоминание о «мудрой мыши».
Доктор-дятел, осмотревший больную Мишель, не нашёл никаких серьёзных отклонений в её здоровье. Возможно, виной столь неадекватного поведения мыши могла быть подобранная на свалке старая батарейка, которая впоследствии утонула. Дятел посоветовал пациентке найти какой-то другой источник энергии. Но характер Мишель и так изменился. Она старалась быть незаметной и ни во что не вмешиваться. Из особняка перебралась в маленький домик, из которого почти не выходила. Никто её не преследовал и не обижал.
Лето подходило к концу, и Булавчик собрался домой. Питер тоже решил идти с ним. И жителям городка, и ёжикам, и белкам, и бобрам было жаль расставаться с умными и талантливыми друзьями. Все наперебой уговаривали их остаться. Но, как ни трудно это было, они не стали менять своего решения.
– До Карманово совсем недалеко. Направление движения мы знаем, за неделю доберёмся.
Друзьям были устроены торжественные проводы. Щипцы приготовили роскошный ужин, на который собрались все окрестные зверушки. Артисты организованного Климом театрально-циркового коллектива дали большой концерт. Веселились до ночи, а утром все вышли провожать ёжика и гвардейца. Многие плакали.
Булавчик и Питер, сопровождаемые толпой игрушек, вышли к новому мосту. Булавчик остановился и поклонился на прощание. Гвардеец, как положено по уставу, отдал честь.
– Счастливо оставаться!
– Прощайте! Не забывайте нас! – махая платочками и плача, отвечали игрушки. Оловянные солдатики, сдерживая слёзы, также отдали честь.
Ёжик и медведь, бросив прощальный взгляд на городок, вступили на мост. Но не успели они дойти до его середины, как сзади послышались знакомые клацающие звуки. Неуклюже ковыляя на своих лопаточках, друзей вприпрыжку догоняли Щипцы.
– Мы всё же решили, что наше место не здесь, – запыхавшись, промолвили они. – Если вы не возражаете, продолжим наш путь вместе!
Булавчик и Питер, разумеется, были только рады.
Дальше путешественников провожали семья ежей и активные белки. По тропе грибников зверушки вывели друзей на шоссе.
– Дальше мы не пойдём, – сказали ёжи. – Слишком опасно. Много наших полегло под колёсами машин.
Глава ежиной семьи подарил Булавчику несколько настоящих иголок из собственной спины. Авось, пригодится в дороге.
Тепло попрощавшись с колючей семейкой, Булавчик, Питер и Щипцы пошли вдоль трассы в сторону Карманово. Белки какое-то время сопровождали их, прыгая с дерева на дерево, но вскоре лес поредел, и белки отстали.
Мимо проносились, наводя ужас на маленьких путешественников, разнообразные машины: легковые автомобили, грузовики, огромные фуры и лесовозы. Задолго до их приближения земля начинала дрожать, и друзья падали от страха в пыльную траву на обочине. Они хотели было уйти подальше от шоссе, но побоялись заблудиться. Так они шли  четыре дня, и наконец, поднявшись на пригорок, разглядели вдали очертания посёлка.
– Ну, ещё немного, и мы будем дома! – воскликнул Булавчик.
Но он рано радовался. Неожиданно начался сильный ливень, и путникам пришлось искать укрытие. Вокруг была голая местность, и спрятаться было совершенно негде,  кроме стоящего на противоположной стороне дороги огромного автомобиля-холодильника (рефрижератора).
Водитель этой машины сидел в кабине и, похоже, спал.
– Скорее туда! – выкрикнули Щипцы и запрыгали через лужи, смешно расставляя свои лопаточки. Питер подхватил Булавчика под руку и, вращая штопором для более быстрого движения, поспешил за Щипцами.
Под автомобилем было вполне сухо и комфортно, и уставшие друзья не заметили, как заснули.
Пока они спали, дождь прекратился, и водитель дядя Паша вылез из кабины, чтобы поменять колесо. Тут он и обнаружил  всех троих.
– Вот те на! – удивился он, разглядывая медведя-гвардейца. – Уж не ты ли испортил мне колесо своим штопором?
Внезапно разбуженный Питер онемел от страха и ничего не смог сказать в своё оправдание.
Дядя Паша забрал найденные сувениры в кабину. Булавчика он повесил на лобовое стекло как талисман, Питера примагнитил к стенке, а Щипцы спрятал в ящичек, который водители называют «бардачок».
– Этим буду консервы открывать, а щипцы отвезу тёще в подарок.
Поменяв колесо, он завёл мотор и поехал. В противоположную от Карманово сторону.

Глава 19. Возвращение домой
Было от чего упасть духом! Но у Булавчика в запасе было ещё одно правило: даже в самых неудачных неудачах находить что-то позитивное!
– Что ж! – сказал он Питеру. – По крайней мере, увидим мир!
Англичанин ничего другого и не хотел.
– Наконец-то я посмотреть этот огромный и непонятный страна!
Щипцы, конечно, не хотели никуда ехать, но для них всё разрешилось как нельзя лучше. Подъезжая к городу, водитель открыл бардачок, достал телефон и позвонил кому-то.
– Алло! – ответил женский голос.
Голос показался Щипцам знакомым. Они застыли, вслушиваясь в разговор.
– Добрый вечер, Клара Карловна! – с большим уважением произнёс дядя Паша.  – Я сейчас к Вам подъеду!
– Подъезжай, дорогой! – ответил такой родной для Щипцов голос.
«Клара Карловна! Неужели!» – Щипцы не верили, что такое может быть. От волнения они затряслись мелкой дрожью и зазвенели.
Машина въехала в какой-то переулок и остановилась возле дома с ярко освещённой верандой. На веранде сидел крупный рыжий кот. Кот держал в лапах маленькую гавайскую гитару, аккомпанировал себе и пел тягучим, как варёная сгущёнка, голосом.

Есть планета одна, в телескоп не видна,
Потому что она далеко-о-о!
На планете на той протекает река,
 А в реке той течёт молоко-о-о!

Голубые цветы неземной красоты
Распускаются там по ноча-а-ам!
И гуляют коты неземной красоты
По творожным речным берегам!

И на лёгких ладьях под огромной луной
Проплывают коты по реке,
И поют они песни порою ночной
На кошачьем своём языке!

Мяу-мяу мяв-мяв-мяв!
На кошачьем своём языке!

– Будь Мы прокляты, если не знаем этого кота! – восторженно  клацнули Щипцы. – Сомнений нет – это дом Клары Карловны! Ну что ж! Наше путешествие закончено! Рады были знакомству с Вами, Наши милые друзья! Не поминайте, как говорится, лихом! Простите, если что…
Щипцы не успели закончить фразу, а ошеломлённые Булавчик и Питер не успели ничего ответить. Водитель схватил Щипцы и унёс. Булавчик только помахал им вслед. Было грустно расставаться со Щипцами, ведь столько было пережито вместе, но и радостно оттого, что Мельхиоровые вернулись к своей хозяйке.
Есть такое правило: кто хочет вернуться, тот всегда возвращается.
С водителем дядей Пашей наши друзья проехали на самый юг страны, к Чёрному морю. Это было весёлое и увлекательное путешествие. Дядя Паша оказался человеком весёлым и жизнерадостным. В дороге случались разные непредвиденные происшествия. Были мелкие аварии, пробки, размытые дороги и прочие неприятности, но водитель никогда не унывал и всегда находил выход из трудных ситуаций. Случалось, что на помощь ему приходили другие водители. Булавчик и Питер тоже старались помочь в меру своих сил. Зашить одежду или открыть банку консервов – это они всегда были готовы сделать.
И, конечно, они получили массу впечатлений. Булавчик впервые увидел настоящее море, совершенно несравнимое с тем, что ему приходилось видеть по телевизору. А Питер за время путешествия научился говорить без акцента.
Побыв несколько дней в южном городе, дядя Паша загрузил свой рефрижератор фруктами и поехал обратно.
Булавчик просто прилип к стеклу, боясь пропустить родное Карманово. Наконец, к его радости, дядя Паша, как по заказу остановился на заправке прямо в центре посёлка. Был вечер, и через лобовое стекло Булавчик видел знакомый фонарь, освещающий маленький дворик, который так часто снился ему по ночам.
Дверь кабины была открыта.
– Питер, помоги мне! – попросил ёжик. Гвардеец, приложив все свои силы, оторвал спину от стенки и, вращая штопором, подскочил и снял Булавчика с крючка.
– Ну что, бежим? – спросил Булавчик.
– Нет, друг! – вздохнул Питер. – Ты же знаешь – груз идёт в Питер, а я так хочу туда попасть. И вообще, мне понравилось ездить с дядей Пашей по стране. Наверное, в этом моё призвание.
Булавчик не стал настаивать. Друзья крепко обнялись на прощание, и ёжик незаметно выскользнул из кабины и побежал на свет такого родного фонаря…