В небольшом, бедном фракийском селе жила большая семья. Патриарха, главу семьи звали Тмолом, жену его - Партенидой. Жизнь в деревне во все времена была незамысловатой и тяжелой, а в этом селе - тем более. Дело было в том, что деревенька располагалась на склоне горы, а потому земля была никудышной, а зимы - холодными, так что селяне кормились корнеплодами и пшеницей, а из фруктовых деревьев в таких условиях выживали лишь яблоки да груши. Надо ли говорить, что Тмол всю свою незатейливую жизнь прожил в этом селе, лишь раз в год совершая с женой паломничество к храму Деметры и возлагая к стенам храма нехитрые дары. Как-то раз Тмол с женой в очередной раз отправились в храм Деметры, находящийся в двух днях ходьбы от села. По возвращении старик был потрясен открывшейся картиной: деревня была разграблена разбойниками, а все жители были беспощадно вырезаны или уведены в плен, в рабство. Долго Тмол и Партенида горевали, да что там - слезами горю не поможешь.
- Слышь, старая, а давай-ка по селу побродим, может, чего и отыщем.
- Не буду я по селу ходить. Нет у меня мочи больше жить.
- Не богохульствуй, Парта. Помни, боги все слышат и все знают.
- Ты как всегда прав, Тмол. Всегда есть надежда, что разбойники не всех наших родных перебили, а просто взяли в плен. И очень возможно, что им удасться убежать и вернуться домой.
- Ладно, Парта, ты сядь на лавку и жди меня. А я пройдусь по деревне, посмотрю, что где лежит, авось найду что-нибудь. Ведь мертвым больше ничего не надо...
Тмол ходил по деревне, обыскивая все подряд. И нашел немало интересного. Например, нескольких коз, восемь овец и двух поросят. Все это добро Тмол в несколько ходок доставил домой.
- Вот видишь, Парта, боги нас не покинули. Козы и овцы дадут нам молоко, а из него мы изготовим и сыр, и масло, и йогурт. А в поле уже колосится пшеница, так что голодными мы не останемся.
Партенида несколько ободрилась и занялась хозяйством. Постепенно жизнь стариков наладилась. Утром Партенида доила коз и овец, а после работала в огороде. Ну, а Тмол взял себе привычку рыскать по округе, выискивая все, что может им пригодиться. Вечерами старички сидели у конфискованной печки и вели неторопливую беседу, вспоминая родных и близких, проклиная разбойников и обсуждая хозяйственные вопросы. И вот, как-то вечером Партенида неожиданно спросила мужа.
- Тмол, а Тмол, а можешь сказать, что бы мне хотелось поесть?
- Ты имеешь в виду того, что у нас нет?
- Именно.
- Ну, я думаю, тебе хотелось бы поесть свежего ржаного хлеба.
- Не угадал.
- Тогда говяжьи котлеты.
- Нет.
- Может, жареную курочку?
- Ты почти угадал, Тмол. Только не курочку, а яйцо.
- То есть, яичницу?
- Неважно. Хоть яичницу, хоть омлет или просто вареные яйца. Ужасно желаю.
- Откуда ж я тебе их возьму?
- А я у тебя ничего не требую, Тмол. О, боги, почему вы так жестоки с нами? Великая Деметра, ведь мы ежегодно возлагали дары к подножию твоего храма и молились тебе! Разве это справедливо, что...
- Замолчи, нечестивая! Ты что, не знаешь, как мстительны боги? Они же нас накажут!
- Ну, и пусть. Что еще, кроме смерти? А зачем нам с тобой жить, когда нашей семьи уже нету?
- Она определенно свихнулась, - подумал Тмол, - Но что делать, ума не приложу...
На следующий день Тмол решил посетить самый дальний уголок деревни, расположенный выше по склону. Тмол бродил по участку, когда совершенно неожиданно услышал знакомые звуки.
- Не может быть! Да ведь это курица кудахчет!
Тмол отыскал курятник и обнаружил в нем одну единственную курочку.
- Иди сюда, моя хорошая, моя пестрая курочка! Я отнесу тебя к Парте и ты будешь нести ей яйца. Авось старуха малость присмиреет.
Тмол поймал курочку и направился домой.
А на Олимпе случилось следующее. Деметра, разумеется, прознала про речи Партениды и сильно задумалась. Тут ей на глаза попался вездесущий Гермес и богиня смекнула, что лучшего советника подыскать невозможно.
- Гермес, у меня к тебе дело.
- Слушаю тебя внимательно, моя самая любимая тетушка.
- Тут такое дело. Деликатное, я бы сказала. Видишь ли, Партенида...
- Жена Тмола, что ли?
- Она самая. И она стала упрекать меня, что я, мол, не совсем хорошо к ним отнеслась.
- Тетушка, ты имеешь в виду историю с разбойниками?
- Да, Гермес. Нехорошо получилось. Понимаешь, эти люди всю жизнь на меня молились, жертвовали мне дары, а я как-то этих разбойников упустила.
- Тетушка, ты наверняка хочешь знать судьбу их родни.
- Да, Гермес, так что же с ними случилось?
- Все они живы и находятся на берегу Эгейского моря, где ждут переправы на Италию.
- Этого нельзя допустить.
- Что ты задумала?
- Испытать их. И если они пройдут это испытание, то родню мы возвратим домой. А ты мне поможешь.
- Как скажешь, тетушка.
Тмол вручил курочку жене.
- Видишь, Парта, боги услышали твою просьбу. Возьми эту курочку и снеси ее в наш курятник. И будет она нести тебе яйца. А ты будешь делать себе хоть яичницу, хоть омлет или даже гоголь-моголь.
Партенида бережно прижала курочку к груди.
- Моя хорошая, пестрая курочка. Я назову тебя Рябисом. Да-да. Курочка Рябис. И буду каждый день двать тебе отборного зерна. А ты мне неси яйца, хорошо? Ну, пошли.
Всю неделю Партенида давала курице отборное зерно, да все без толку. Курочка Рябис нести яйца не желала.
- В чем дело, Тмол? Почему Рябис не хочет нестись?
- На все воля богов, Парта, - смиренно ответствовал муж.
- Заладил, боги, боги. Да где были твои боги, когда разбойники вырезали нашу семью? А теперь вот курочка не хочет нести яйца. Знаешь, что? Если она и в эту ночь не снесет мне яйцо, то завтра на обед у нас будет куриный суп.
Разумеется, в ту же ночь Рябис снесла яйцо. Но не простое. Золотое. Из чистого, без всяких примесей золота. Шутник Гермес подкинул под курицу здоровенное золотое яйцо, раза в два больше куриного.
- Тмол, Тмол, - задыхаясь, прибежала к мужу Партенида. - ты только посмотри, что Рябис снесла. Яйцо! Золотое!
- Брешешь!
- А вот и нет. На, смотри!
- О, великие боги. Да ведь это чистое золото! Интересно, сколько оно весит?
- Очень интересно. Можем мы как-то узнать?
- Вообще-то да. У тебя мерная мензурка сохранилась?
- Конечно. Разбойникам она ни к чему.
- Тащи ее сюда.
- Теперь смотри. Я наполняю ее наполовину водой, а потом опускаю в нее яйцо. Далее смотрим, каков теперь общий объем воды и яйца. А теперь вычитаем от общего объема первоначальный объем воды. Пожалста, у нас получилось ровно сто миллилитров.
- Значит что? Это яйцо весит сто миллилитров?
- Ты глупа, Парта. Сто двадцать миллилитров - это объем яйца. А для того, чтобы найти его вес, надо умножить его объем на удельный вес золота.
- Короче, сколько оно весит?
- Удельный вес чистого золота составляет приблизительно 20 граммов на кубический сантиметр. А это значит, что его чистый вес приблизительно равен двум килограммам.
- Два кило чистого золота? Да мы с тобой богачи, Тмол!
- А ты проклинала богов...
- Я их не проклинала, Тмол. Я их попрекала несправедливостью. Но я не хочу я менять свою семью на золото. И, кстати, как ты собираешься его продать? Ведь для этого надо ехать за тридевять земель, в Афины. А дороги полны разбойников. Нас же по дороге убьют!
- Ты права, Парта. О! Если это на самом деле золотое яйцо, то внутри него должен быть золотой цыпленок, не так ли? И этот цыпленок вырастет и станет золотой курицей, которая будет нести такие яйца! Давай сломаем его и посмотрим,
- Давай!
Тмол взял молоток и начал колотить по яйцу. Бил, бил, не разбил.
- Эх, ты. Немощен ты стал, Тмол. А ну-ка дай молоток мне.
Била, била старуха, да без толку. Старики запарились и уселись за стол, глазея на монументальное яйцо.
За всем этим наблюдал вездесущий Гермес, оборотившийся мышью.
- Ого, мой час настал.
И мышь выскочила из норки, сноровисто вскарабкалась на стол. Мышь пробежала мимо яйца и задела его хвостиком, вследствие чего яйцо скатилось на пол и разбилось. Однако, разбилось самым невероятным, фантастическим способом. На полу аккуратно, рядышком лежали две половинки яйца, одно побольше, другое поменьше. Однако - о, чудо. Внутри каждой половинки, в золотом обрамлении сияли крупные брильянты.
- Тмол. что это?
- Я этого никогда не видел, но уверен, что это - драгоценные камни. Взгляни, как они переливаются.
- Тмол, посмотри, какая красота! О, боги, неужели у меня, старухи, есть драгоценности? А ведь я всю жизнь об этом мечтала!
- Что ты предлагаешь?
- Давай спрячем наши драгоценности в тряпье и направимся в Афины. Там мы яйцо продадим и будем безбедно жить.
- Не ты ли хотела умереть? Не ты ли упрекала богов?
- Что было, то было, Тмол.
- Помолчи и слушай мою волю, Парта. Мы снесем эту золотое яйцо с драгоценностями к храму великой Деметры и попросим у нее прощения за богохульство. А если ты мне будешь перечить, то знай, что кнут разбойники не тронули и он висит на том же месте, в конюшне.
- Хорошо, Тмол.
Старики спозаранку вышли на дорогу и к конце второго дня очутились у подножения величественного храма.
- О, великая Деметра, прости нас, неразумных. Клянусь тебе, потеря близких и родных помутила наш разум, особенно, у моей жены, Партениды. Но более мы этого никогда не сделаем. Возьми же эти дары и будь к нам благосклонной.
Партенида благоразумно помалкивала, а на обратном пути обратилась к мужу.
- Не поверишь, Тмол, мне сейчас так на душе спокойно, что великая Деметра снова благоволит к нам.
А в это время на берегу Эгейского моря развернулись весьма интересные события. Разбойники благополучно дошли до искомого пункта назначения, и, загнав и заперев пленников в зараннее подготовленный сарай, расслабились. То есть, грубо говоря, перепились. А запертые в сарае пленники нежданно-негаданно (хвала Гермесу!) обнаружили в углу помещения небольшой арсенал, с ножами и саблями. Естественно, через несколько минут вся эта злая орава ворвалась к пьяным разбойникам и всех их перебила. Старший сын патриарха, Форбант строго-настрого запретил всем пить и дал на сборы десять минут, после чего пленники собрали все имущество разбойников, тела их припрятали в ближайшем лесу и скрытно выступили в поход. Разумеется, домой.
И так случилось, что в деревню с одной стороны зашли старики, а с другой - пленники во главе с Форбантом.
- Дети мои! Внуки мои!
- Мой правнучек! Мой Аспиртик!
Как была счастлива семья, пережив ужасы и вновь соединившись.
- Воздадим же хвалу великим богам, - исступленно кричал Тмол, - Дети мои, нам надо здесь, в селе построить храм великому Зевсу.
А курица?
А курица стала всеобщей любимецей. Каждое утро Рябис получала отборное зерно, а Аспиртик копал ей червей. И когда семья собиралась на обед, то патриарх Тмол непременно сидел во главе стола с курицей на коленях.
- Хорошая ты моя. Неси нам яйца, только не золотые, а простые.