Начало: Бабушка, расскажи сказку! http://www.proza.ru/2016/09/26/1422
Бабушка, давай про любовь! http://www.proza.ru/2016/09/29/1659
Джульетта от Бабушки http://www.proza.ru/2016/10/04/1733
- А вы сомневались, что притча про любовь.
Актер опустил глаза. На какое-то мгновение в комнате медиков повисла тишина. Зрители лежали на своих кроватях, по-прежнему завороженные, и не желали возвращения в реальность.
- И ведь ни слова матом, – нарушил идиллию старший, Папа Гена, сo счастливой улыбкой на лице, - Браво!
- Ну, ты, Бабушка, нынче в ударе! – похвалил Сан Саныч, тоже старший прапорщик, но на пяток лет моложе.
- Юра, обалдеть! Ничего подобного не слышал, - изумился Авдеев, самый молодой, летеха, - кто автор, ты сам?!
- Да, бросьте вы, - кокетничал герой и лицедей, слегка покачивая головой, - навеяло, с кем ни бывает. Друг приехал, случайно вышло. Все. Забыли! Лучше, Витя, ты расскажи, как там в Союзе. Как тебе в голову взбрело - вернуться? Мне кажется, попади я домой, сбежал бы куда угодно: в Тайгу, в Тундру, к лешему, лишь бы обратно не ехать.
- Щас! Как же-с, – возмутился Сан Саныч, лежа, с места. - Ишь - орел! Нам что ли с Геной за всех тут отдуваться? В лес он решил от службы закосить! Так и запишем, товарищ начальник, - старший прапорщик посмотрел в сторону начмеда Якушева, - в отпуск хирурга не пускать, – не благонадежен, может прикидываться бабкой. Короче, Вороненок, колись уже, чего там нового в Союзе.
- Да, что рассказывать, мужики? Дом и есть дом. Вода сладкая, это да! По началу, никак не мог напиться. А остальное, по-прежнему.
- Ба! Да ты наш клиент! - Юрий взлохматил себе волосы. - У тебя же типичный астено-невротический синдром. Я не скажу, что это намного лучше шизофрении, ее гебефренической формы, - глаз у хирурга сделался хитрым, без сомнения, он взялся осваивать амплуа двинутого психиатра, тему более достойную, чем дезертирство после отпуска, о чем минуту назад ему недвусмысленно намекнул Сан Саныч, - у нашего пациента пласт воспоминаний в полтора месяца, а он всю информацию зажал, делиться ей ни с кем не хочет. Типичный случай, описанный во всех учебниках по психиатрии. Это неминуемо ведет пациента к гипостенической форме заболевания!
- Конечно-конечно, - заулыбался Авдеев, - Вовочка, поделись мыслями о битве Пересвета с Челубеем", а он: "Делиться мыслями? Я что, Мариванна, похож на шизофреника?"
- Именно так, - подхватил Саша Сурначев, - все начинается со школы, к примеру, у твоего же Вовочки: "Я Верку Петрову пригласил вчера в кино, а она, зараза, не пришла, и я весь вечер рвал на голове волосы и не находил себе места! Какая там история Руси?! Да, Пересвет с Челубеем на Куликовом поле просто тащились на своих конях, по сравнению с моими вчерашними страданиями!" Гражданин начальник, - обратился анестезиолог к лежащему с закрытыми глазами начмеду Якушеву, - мы Вам, часом, не мешаем спать?
- Нет-нет, я слушаю внимательно, мне очень интересны эти новые сведения по психиатрии.
- Или вот еще, - подхватил тему Сан Саныч, - ужинаешь ты вечером, а жена пристает: дорогой, расскажи, как дела, что нового на работе? А ты отнекиваешься: «Чего там рассказывать, все по-прежнему», а сам думаешь: ох, хорошенькая медсестра пришла в наше отделение работать, но жене-то я, хрен, скажу об этом. Это вторая стадия, типично возрастная.
- Мы же не просим тебя рассказывать о чем-то сугубо личном, - продолжал хирург, - но у здорового человека, вернувшегося после отпуска, должны быть сильные впечатления. Мы за тебя переживаем. А лечение одно – сильная эмоция. Вот, к примеру, настоящий актер пропускает через себя пьесу, а зритель с благодарностью внимает, и получается, что все зализывают раны. Или поэт, может одним четверостишием зажечь сердца людей, если сумеет дать сильную эмоцию. Думаешь, просто так? Нет, чтобы повысить иммунитет. Поэтому-то в Союзе и затеяли перемены. Борьба с алкоголем и «Перестройка» дают народу такие впечатления, что здоровеет вся нация. Неужели, ты ничего не заметил в лицах, в песнях? Не просто же так мы гробим здесь здоровье, в том числе свое.
- Конечно, не за дарма, - добавил жизнеутверждающего доктор Сурначев, - у тебя, Бабушка, две пенсии идет одновременно. Одна здесь – на пропой и артистизм, вторая дома - на сберкнижку, считай, с размером, как у «пенсионерки союзного значения», а если не доволен, вот тебе порог, КПП и кукуруза, а дальше – кишлаки с топорами и эмоциями Раскольникова.
- Я, Саня, говорю о здоровье друга, а в духовскую кукурузу ходить – не гигиенично, - парировал хирург.
- Кажется, начинаю выздоравливать, - заявил Авдеев, - вспомнил: был на двух свадьбах, в августе, с перерывом в неделю, женил двух друзей.
- Вот! Видишь? Стоило нам в доверительной беседе чуть повысить градус душевного настроя, и у тебя сразу возник правильный ассоциативный ряд! А говоришь, без изменений, - воскликнул хирург, глаза его горели, - завидую, небось, упился в стельку, и тебя все носили на руках!
- Да, какой там? – Разве что - шампанского немного. На первой - я был свидетелем, на второй - свидетельницей была моя подруга.
- Какого, спрашивается, рожна таких вот посылают в отпуск? – возмутился на Авдеева Папа Гена, - две гулянки запорол вчистую! Надо его, братцы, как-то тренировать к достойной жизни, он же нас позорит.
- Что там нынче, хоть, поют на свадьбах? – со вздохом спросил Сан Саныч. - Не все же, как в нашем курмыше: Любовь Успенская да Вили Токарев, днями напролет.
- Народ сильно мучил «Любимчика Пашку» Пугачевой, а молодежь все больше зажигала под «Биге Джапан» группы Альфавил. Стал популярен «Наутилус Помпилиус» с Бутусовым, я даже кассету с собой привез. У Виктора Цоя новые вещи - очень классные. Слушаешь, и ощущение, что про Афган.
- Вот! Вот, уже теплее! Ну же, смелее, друг, не стесняйся! – продолжал Юрий роль психиатра. - Выдай нагара!
- Ты прав, эмоция, пожалуй что, была. Перед самым отъездом настроение было паршивое. Решили с подругой сходить в кино, крайний раз. Выбрали говорящее название - «Законный брак». Там в конце 41-го ведущий актер театра, помогал учительнице музыки, она после малярии, вернуться из Ташкента домой в Москву. Для этого они расписались, с намерением по приезду развестись. Ну, по отношениям сразу было понятно, что развод им не светил. Диалоги в фильме великолепные – шутливые, остроумные, слушаешь и диву даешься. По приезду в Москву он отказался от брони. Надо смотреть. Но дорога - это отдельная тема. Она такая же самая, как и сейчас из Москвы в Ташкент! Да, и что может измениться на этих полустанках еще сто лет. А эмоция? Ты еще с девушкой в кинотеатре, на экране узнаешь дорогу за окном теплушки, завтра тебе в Ташкент, а Булат Окуджава среди попутчиков поет песню под гитару. Помните, как у нас здесь после дождя в прозрачном воздухе открываются горы - такая красота!
- Знаешь, - заговорил Папа Гена, - твой рассказ напомнил мне про Зиновия Гердта, недавно про него попалась мне статейка. Он в 41-ом отказался от брони. Двадцать восемь актеров Андреевской группы, в которой он служил в Москве перед войной, так же ушли на фронт, а вернулись только восемь.
- А мне Гердт напоминает моего деда Сашу, он с фронта вернулся, а в прошлом году его не стало.
Юра Сараханов, достал из-за спинки кровати гитару, решительно принес ее Виктору, сидящему на койке у Сан Саныча:
- Надо петь! Просто слов для эмоции часто не хватает.
Авдеев взял настроечный Ре-мажор на открытом ладу, чуть поправил колки, перевел пальцы на Ми-септ и запел:
После дождичка небеса просторны,
голубей вода, зеленее медь.
В городском саду флейты да валторны.
Капельмейстеру хочется взлететь.
Ах, как помнятся прежние оркестры,
Не военные, а из мирных лет.
Расплескалася в уличках окрестных
Та мелодия, а поющих нет.
С нами женщины, все они красивы,
И черемуха - вся она в цвету.
Может жребий нам выпадет счастливый,
Снова встретимся в городском саду.
Но из прошлого, из былой печали,
Как не сетую, как там не молю,
Проливаются черными ручьями
Эта музыка прямо в кровь мою.
Какой там, мужики, диагноз? - улыбнулся исполнитель, прижав ладонью струны.