Аборт… Аборт! Аборт?... Это страшное слово словно ядовитой занозой вонзилось в сознание Натальи Павловны и не отпускало уже ни на секунду…
В свои тридцать восемь, она была довольно успешным человеком. Можно сказать, что у неё было практически всё, что желает любая нормальная женщина: хорошо оплачиваемая работа, шикарная 4-х комнатная квартира, обставленная дорогой мебелью, полный гардероб нарядов, обширный дачный участок, авто бизнес класса, уважение коллег на работе, многочисленная родня, и наконец, её любящий муж…
Для полного счастья, пожалуй, не хватало только одного, но главного – у неё не было детей. Это обстоятельство, постоянно приводило её в непрестанное уныние, и она всегда ловила себя на том, как непроизвольно обращает своё внимание на молоденьких мамаш, гуляющих со своими карапузами в палисаднике их роскошного элитного дома…
Пастор церкви пришел в Дом Молитвы пораньше. До служения оставалось чуть больше двух часов. Он открыл Библию, взял чистый лист бумаги, и помолившись, приступил к подготовке проповеди для воскресного служения. План проповеди, который он до этого имел в своём сердце, изложенный на бумагу, выглядел неубедительным и неопределённым.
Другие мысли как то не шли… Василий Данилович в задумчивости, встал, прошел по кабинету, заглянул в окно. На улице, сквозь снежную пелену мартовского дня, уже явно пробивалось весеннее настроение, и два взлохмаченных воробья, купались в первой луже. «Посмотрите на птиц небесных» - пронеслось у него в голове. Да, пожалуй этого, хорошо знакомого ему места, и не хватало в его плане… Мысленно, поблагодарив Господа, он вновь сел за стол, и с увлечением погрузился в свои записи. В дверь тихо постучали…
Аборт… Это слово, тягучей занозой, вонзившиеся в сознание Натальи Павловны, и лишив сейчас ей покоя, вовсе не было новым для неё. Дважды за свою жизнь она уже пережила эту страшную операцию. Каждый раз результатом такого решения было предательство близких ей, любимых людей…
В первый раз, это случилось, когда она ещё была совсем юная – выпускница, сдавшая успешно экзамены на финансовый факультет в местный университет. Собственно говоря это событие и послужило в конечном итоге, тому первому трагическому финалу. В университет, на разные факультеты из их школы подали документы двадцать выпускников, в том числе шестеро из её класса. Из двадцати по конкурсу смогли пройти только двенадцать, в том числе она, и четверо её одноклассников. Вот это событие поступления в университет и решено было отметить по взрослому, на даче одного из парней.
Наталья, в то время была по уши влюблена в своего одноклассника Дмитрия, который тоже был среди поступивших ребят. Дима слыл первым красавцем в их школе, и до отношений с Натальей, имел уже большой опыт обольщения девичьих сердец.
Вспоминая прошлое, Наталья Павловна, теперь понимает, что ей о нём пыталась что-то рассказать Селиванова Юлька, которая в девятом классе, к концу года, вдруг бросила школу, и в десятом классе её уже никто не видел. Говорили, что она переехала в другой город. Но неожиданно на выпускном, Юлька появилась в шикарном платье, пригласила на белый танец её Дмитрия, и что то настойчиво ему говорила.
На лице Дмитрия, к концу танца сложилась крайне озабоченная гримаса, и он вернув Юльку назад к девчушкам, больше уже не танцевал.
В перерыве выпускного бала, когда все вышли освежиться, Юлька, закурив подошла к Наталье.
- Так вот значит, теперь ты дама его сердца?- сказала она, выпустив дым ей в лицо, и устремив на неё испытующий взор своих карих глаз.
- Да, мы любим друг друга! – не дрогнув, вызывающе ответила Наталья.
- Ну, ну… Смотри дорогая, как бы с тобой, не получилось как со мной. Поматросит и бросит….
- Что ты Юля, у нас всё серьёзно, а то что было у Дмитрия до меня, меня не волнует, за ним, почти вся школа бегала, но выбрал то он меня!
Юлька, после этого их разговора, ушла с вечера, и закат на реке они встречали всем классом без неё. Там, сидя на набережной, наблюдая рассвет, она спросила Дмитрия о ней.
- Дим, а что у вас было с Юлькой? Ты её тоже любил?
- Что ты солнышко, какая любовь? Так, детские шалости! Вот с тобой у меня всё серьёзно! А ты что, ревнуешь? – спросил он, обняв её за плечи, и мягко прикоснувшись своими губами к её щеке.
- Нет, что ты, просто она сегодня была такая грустная, да и ты после танца с ней, был какой-то не такой.
- Всё, брось все свои мысли и разговоры, а то я обижусь. Смотри какая красивая заря. Это новая заря нашей долгой совместной жизни. Мы же с тобой поженимся, а?
- Это, что, ты мне сейчас делаешь предложение?
- Нет, не то чтобы сейчас делаю, но, так сказать в перспективе, всенепременно – сказал Дмитрий, и подхватил её на руки, закружился.
Как было приятно ощущать эту круговерть чередующихся пейзажей реки, домов, людей. Находясь в его крепких, надёжных руках, Наталья видела его любящие глаза, и все сомнения, посеянные в её душу Юлькой, совершенно испарились.
После выпускного, они вместе готовились к поступлению в университет, вместе записались и ходили на подготовительные курсы, решали задачи дома у него, и у неё, ну и конечно же бесконечно, в тайне от родителей целовались.
Это было просто потрясающе:… голова кружилась, нега растекалась по всему телу. Пожалуй она уже тогда была готова отдаться ему, но Дима, события не торопил, чем окончательно завоевал её доверие...
Всё.., всё…, случилось там на даче, когда после весёлого и шумного застолья, весёлые и немного хмельные, в тайне от всех, они убежали на сеновал соседей. Хотя кому какое дело было до них? Все отдыхающие, кому это удавалось, пытались сделать подобное, и искали особые места, чтобы оставаться наедине. Мест таких было не много, поэтому романтические парочки уединившись друг с другом не могли долго оставаться наедине, обязательно кто-нибудь случайно, или намеренно, тревожил их покой, и все смеясь начинали балдеть и веселиться.
Наталье с Дмитрием никто не мешал, они слышали веселье своих друзей, их гневные крики - показаться им, но это только делало их уединение особенно загадочным и романтичным. Там, в потрясающих запахах свежего сена, наблюдая сквозь дыры в кровле небосвод миллиардов звёзд августовского неба, Наталья отдалась Дмитрию. Это было просто фантастично! Так вот она любовь!
Позже, они еще несколько раз имели близость, уже дома у Дмитрия, один раз чуть не погорев, когда внезапно вернулась с работы, чуть раньше срока, его мама Нина.
Когда ключ в замке повернулся, они еще нежились в постели. Быстро вскочив, хотя казалось бы чего уже было скрывать? Они, как солдаты оделись, и когда Нина Петровна заглянула в комнату сына, они, сделав умные лица, склонились над учебниками.
- Ма…а, мы тут к коллоквиуму готовимся,- сказал Дима, поправляя всклоченные волосы.
- Так разве, вы не на разных факультетах? – спросила Нина Петровна.
- Это по химии, она у нас одинаковая – нашелся Дима.
- Ну, ну – улыбнулась его мама, - смотрите, не нахимичьте чего.
В принципе, Нина Петровна, пока ничего не имела против этой скромной девчушки. Она была совсем другая, чем та последняя, кажется ту Юлькой звали.
Та приходила к ним в дом как хозяйка, и хорошо, что сыну хватило ума, отделаться от неё. Впрочем и та, и эта были не их круга, и в долгосрочной перспективе она никого из них для своего единственного сына не рассматривала. У неё на примете была уже готовая невеста для Дмитрия – это Ирина - дочь декана факультета международных отношений университета Станислава Васильевича и её близкой подруги Розы Львовны.
Они, обе из хороших, обеспеченных семей с молодости дружили друг с другом. Да к тому же, и по статусу были практически равны. Муж Нины Петровны – Михаил Иосифович был директором завода, шефствующего над университетом. Так, что и по жизни, и по рангу, они достаточно часто встречались, и в дачном поселке крайисполкома проводили выходные дни. Дружили семьями так сказать, и будущее своих детей, родители, к обоюдному удовольствию, уже определили. Они даже, вскользь, намекнули об этом своим чадам. Но Ирочка была на пять лет моложе Дмитрия, и он только посмеялся над этим предложением матери.
«Ничего, ничего» - подумала Нина Петровна, оглядывая запыхавшихся «влюблённых». «Пусть мальчик покувыркается с кем хочет. Раз ума хватило освободиться от одной, то и от второй сможет избавиться тоже. Нет эта Наталья совсем не ровня Ирине! Да и как их вообще, можно сравнивать? Ирина из интеллигентной семьи, постоянно ходит по музеям, вставкам и театрам, занимается и в художественной и в музыкальной школе. И на подобное времяпровождение, просто, ну никак не способна! А мальчик то мой, уже, смотри - мужчина! Что ж, пусть немного поразвлекается»…
Вслух же Нина Петровна, слащаво улыбаясь, сказала совершенно другое.
- Ребята, через двадцать минут, жду вас в столовой.
Эти волшебные дни своей первой любви – Наталья Павловна часто вспоминала с легкой грустью…
Как всё было прекрасно до того момента, когда она впервые в своей жизни, не услышала от своего возлюбленного этого гадкого слова – аборт...
Аборт..., да именно аборт! И это говорил он! И это гнусное слово было направлено на неё и её ребёнка! Всё вмиг рухнуло, всё потеряло свои краски…
Случилось это тогда, когда, обнаружив задержку и легкое головокружение с тошнотой, ещё не вполне уверенная в случившимся, она поспешила поделиться со своим Димочкой, этой удивительной новостью: кажется она беременна, у них будет сын! Да сын, непременно сын, похожий на своего отца – такой же красавец! Она это чувствует! Дождавшись его в гулком коридоре главного корпуса университета, она была немного удивлена тем, что он шел с девушкой, чуть при обнимая её. Увидев Наташу, он отдёрнул руку от этой рыжей, и приветливо ей помахал. «Нет всё в порядке – это только его однокурсница» - пронеслось в голове.
- Димась, мне срочно нужно с тобой поговорить. Наедине, - упирая на это последние слово, произнесла Наталья.
- Хорошо. Пока Светик! – попрощался с однокурсницей Дима.
Они вышли на ступени крыльца главного корпуса.
- Ну, - как то напряженно и встревоженно спросил он.
- Давай пойдём на аллею – ответила Наталья, это очень важное, и мне не хочется говорить тебе «это» здесь.
Они немного прошлись по центральной аллее, не проронив ни слова. Что то ужасное уже начинало происходить между ними. Наталья почувствовала какую то дистанцию и холодность Дмитрия. Но всё же начала этот важный разговор.
- Дим, помнишь. Там на берегу Оби, ты обещал на мне жениться?
- Конечно, я и не отказываюсь – ответил он.
- Так вот время пришло, я беременна…
Лицо Дмитрия как то непроизвольно съехало, и та ужасная гримаса, которая была на его лице, когда он танцевал на выпускном с Юлькой, покрыла, можно сказать всего его. Он стазу же, непроизвольно отстранился от неё и встал на месте.
- Подожди, может быть это просто так, тебе показалось?
- Как это просто Дима? Я же говорю, что меня тошнит..
- Нет, нет, давай не будем делать поспешных выводов. Сходи к врачу, и потом будем принимать решение.
- Решение? Какое решение, Дим?
- Ну… Аборт там, или ещё что?
- Аборт!? – в глазах всё потемнело, и еще на что-то надеясь, она почти пролепетала - Дим, а ты что, жениться уже передумал?
- Нет, нет, солнце мое, конечно же нет, не передумал, только не сейчас, не сейчас… Потом в перспективе…, конечно и обязательно… А сейчас совсем не время...
- Спать значит время, а жениться нет?! – задыхаясь от гнева, уже не сдерживая себя от навалившейся вдруг ярости, закричала Наталья. Встречные прохожие отшатнулись от этой пары, выясняющей свои отношения.
- Что ты орёшь? Смотри от тебя уже люди шарахаются! Я не обещал тебе жениться сейчас. Это глупо со всех сторон. Посмотри, мы оба студенты, у нас нет собственного жилья, на наши стипендии мы не сможем прокормить ребенка. Со всех сторон оставлять его неправильно. Твоя учёба накроется, да и моя, пожалуй, тоже. Да и родители будут крайне недовольны! Самое верное решение сделать тайно аборт, пока еще небольшой срок. Я знаю одного врача, берёт недорого…
Слова любимого словно обухом по голове накрыли Наталью, она уже не кричала, слёзы хлынули из её глаз, и она не оглядываясь бросилась бежать прочь от Дмитрия. Он же, только посмотрев ей вслед, развернулся и отправился в другую сторону, назад к университету…
Сколько она кружила по маленьким улицам старого города она уже и не помнит. Опавшие желтые, зелёные и багряные листья, создавая прекрасный ковёр поздней осени, приятно шуршали под ногами, будто успокаивая её. Но горе её было чрезмерно – её любимый, тот, кому она доверялась полностью, и отдалась без остатка. предлагал совершить ей это!
Аборт – какое все же мерзопакостное это слово!
Вернувшись поздно вечером домой, она поначалу скрыла своё новое положение. В течении недели записалась и сходила к гинекологу, где всё подтвердилось. Гинеколог, большая, грузная дама, не особо церемонясь, поинтересовалась;
- Когда на аборт?
- Я ещё не решила – ответила Наталья.
- Что тут решать? Предохраняться нужно было! Залетела, так давай решайся уже! Мужика то поди нет? Молодая, еще родишь в своё время.
Раздавленная и тревожная Наталья вернулась домой. Её состояние было просто плачевным, да и слезы предательски, и непроизвольно лились из её серо-зелёных печальных глаз. Так, что на этот раз от матери своё состояние она скрыть не смогла.
- Что ревёшь бурёнушкой-коровушкой? – поинтересовалась мать,- поссорились с Димой?
Может быть упоминание Дмитрия, а может это обидное сравнение с коровушкой сделали своё дело, и Наталья взахлёб принялась плакать. С большим трудом, сквозь рыдания, матери удалось всё же понять причину столь трагичного состояния дочери.
- Успокойся, дорогая. Слезами горю не поможешь. Теперь нужно думать, что дальше делать?
- Мама, ну как ты не понимаешь? Он же не хочет жениться и предлагает сделать аборт!
- Так, давай ка отправляйся в свою комнату, а то скоро придет отец. Не будем пока его посвящать в наши женские истории.
В субботу в квартиру семьи Лопаревых позвонили. На пороге возникла Нина Петровна - вся такая нарядная в модном кашемировом осеннем пальто, в шляпе – таблетке и с эксклюзивной маленькой сумочкой под цвет своего наряда. Пройдя в гостиную мимо, ошарашенного – ничего не понимающего Павла Григорьевича, она сразу же приступила к делу.
- Надеюсь вы понимаете, что в столь неожиданном развитии отношений наших детей нет ничего хорошего…. - С многозначительностью,- начала она свою речь.
Светлана Сергеевна, запахнув домашний халат, предложила Нине Петровне присесть за стол. Павел Григорьевич в домашних штанах и футболке, всё ещё не приходя в себя, остался стоять у стены.
- Эта беременность совсем не кстати, - продолжила свою речь Нина Петровна. – Они совсем юны, им обоим нужно получить образование. Да к тому же, Дмитрий скоро уезжает в Лондон по программе обмена студентами. Вы понимаете, что в данном положении, ни о какой женитьбе, не может идти и речи. Конечно они переживают, но нам взрослым нужно занять твёрдую совместную позицию: вначале образование и работа, а уже потом семья и всё последующее. Что же касается этой беременности, то мы цивилизованные люди, и надеюсь решим всё миром. Вот тут для того, чтобы Ниночка в хорошей клинике смогла решить все свои проблемы – сказала Нина Петровна, положив на стол конверт.
Она быстро встала, и ушла назад к выходу, обдав ошеломлённого Павла Григорьевича, впавшего в ступор, сногсшибательным ароматом французского парфюма.
- Что это было? – спросил у жены Павел Григорьевич. Из соседней комнаты выбежали двое внучат-близняшек от их старшей дочери Людмилы.
- Это Нина Петровна, мать Дмитрия, с которым встречалась наша дочь. – ответила Светлана Сергеевна.
- Подожди, но она говорила о какой то беременности? Когда они успели?
- Дело не хитрое, молодое. Вот только что делать?
- Как что, пусть женятся, сыграем свадьбу.
- Паша, ты наверное не услышал. Они ни о какой свадьбе слышать не хотят. Нам нужно решить: рожать Наталье или делать аборт. Смотри, вот и деньги Нина Петровна принесла – указала она на конверт, лежащий на столе.
- Как без свадьбы?! Какой аборт?!!- в гневе, выходя из ступора, закричал глава семейства. В это время, из университета домой вернулась Наталья. Она была удивлена открытой входной двери квартиры и громкими возгласами своих родителей.
- А, вот и ты пришла..! Дорогая доченька, расскажи ка батюшке, как это ты смогла не выходя замуж, нагулять ребёночка? – с явным раздражением произнёс отец.
Павел Григорьевич был человеком консервативных взглядов. Помня свою молодость, как они дружили со Светланой: всё лето ходили до рассвета, держась только за руки, прежде чем в первый раз поцеловались. Он предполагал, что и сегодня отношения молодых должны быть подобными, и все другие, приятные излишества уединённой жизни между молодыми, должны происходить только после получения законного статуса.
- Папа, так вышло – ответила дочь.
- Как это вышло, он что тебя обесчестил?
- Нет папа, я его люблю.
- Вот так любовь! Нашкодить – нашкодил, смог! А отвечать сил нет, мамочку свою послал! Жених долбанный,…….!
- Ну, хватит ругаться – вмещалась супруга, - Давайте теперь серьёзно подумаем что же делать? Ты сама определилась – будешь рожать иди нет? – спросила она у дочери.
- Ма я не знаю, всё так сложно...
- Пойми чем дальше будешь тянуть, тем будет сложнее. Я думала, что у вас с Димой всё серьёзно, и что после свадьбы ты переедешь к нему в дом. Ведь у них большая квартира. А у нас смотри: нас уже семеро в этой хрущевской трёшке. Конечно, если твёрдо решила, то ладно. Но только учёбу в университете действительно придётся оставить, тут Нина Петровна права: или дети или учёба. Мне пять лет ещё до пенсии, я просто не смогу тебе помочь как надо, да и растить ребенка без отца, та ещё перспектива. Да и без образования, какое будущее тебя ждёт? К нам на завод на станок? Кому ты нужна будешь с ребёнком?
- Мама! Ты о чём? Мне никто другой не нужен!
- Что же про нас скажут соседи и родня? Раз такой позор случился – вступил в разговор отец, - то не надо выносить сор из избы. Делай аборт и всех делов конец. Вот и деньги эта дама принесла – указал он на конверт, который всё ещё нетронутым, лежал на столе.
- Как…, как вы могли?.. Взять деньги у них на аборт?.. Вы с ними за одно – закричала Наташа.
- Да мы их не брали… – пыталась оправдаться мать.
- Что ты оправдываешься перед ней - закипел вновь Павел Григорьевич, - поступила как дворовая, шалавая девка, а теперь права качает?!
Ужасные слова отца больно резанули Наталью. Где то в глубине души у неё закипело всё её естество: «Так вот значит как? Её не могут понять ни мать, ни отец! Они, как и Дмитрий, предали её тем, что взяли эти гнусные деньги».
- Оставьте меня все вы чистоплюи,- закричала она, – выбегая из квартиры.
Впрочем убежала она не далеко, виной тому был каблук, который вдруг сломался на лестничной площадке, и она кубарем скатилась вниз по лестнице, ударилась головой, и потеряла сознание.
Пришла она в себя уже в скорой, которая везла её на срочную операцию, так как открылось обильное кровотечение, и врачи уже не спрашивали её согласия на аборт. Ей ввели какое то расслабляющее лекарство, и вся последующая операция происходила как бы не с ней.
Вот так в первый раз Наталья Павловна и познакомилась с эти страшным словом.
Теперь, постоянной невыносимой дробью оно выстукивало вновь и вновь в её сознании, и стоя перед дверью пастора, она думала о том, что нужно ли рассказывать ему всё, или достаточно лишь обозначить проблему дня сегодняшнего.
Ведь это зловещее слово – аборт, вновь во весь рост встало перед ней, и требовало опять только её решения…
- Войдите,- вновь повторил Василий Данилович.
На пороге, открыв дверь, показалась Наталья Павловна - интеллигентная женщина, в этом году принявшая святое водное крещение в их церкви.
- Проходите, присаживайтесь, - видя некоторую растерянность и её смущённость, произнёс он, - что у Вас, о чем вы хотите поговорить? – продолжил он, отодвигая в сторону свои заметки.
- Понимаете Василий Данилович, мой вопрос очень личный. Я даже не знаю с чего начать?
- Начните с главного.
- Ну, если с главного, то мне по медицинским показаниям врачи настоятельно рекомендуют сделать аборт!
- Аборт? – удивлённо вкинув брови, переспросил пастор.
- Да, именно аборт. Иначе они не дают мне никаких гарантий.
- То есть?
- Ну они говорят, что если я соглашусь на роды, то шансы выжить после родов у меня не более пяти процентов.
- Настолько всё плохо?
- Да, вот посмотрите сами, - Наталья достала из сумочки свою медицинскую карту из женской консультации, открыв её в нужном месте.
Пастор вчитался в документ. Там среди различных анализов, на отдельном листе, лечащим врачом была вынесена резолюция: в связи с лимфогранулематозом, недостаточностью в работе надпочечников и серьёзными нарушениями ритма сердца матери: роды категорически запрещены. В верху, в углу заключения, стояла подпись заведующего отделения, а внизу еще две подписи других врачей.
- Так,…- задумчиво протянул Василий Данилович, - значит врачи говорят, что рожать вы не можете...
- Да, они так утверждают, и требуют от меня согласия на прерывание беременности…. Аборт…
Сказав это страшное слово Наталья Павловна не сдержалась и расплакалась. Воспоминания вновь накрыли её волной и она в мельчайших подробностях вспомнила своё второе знакомство с эти ужаснейшим словом.
Ужасным сейчас для неё это слово было потому, что второй раз согласие на аборт она принимала абсолютно сознательно, выбирая между жизнью матери одиночки, без определённых перспектив, и сногсшибательной карьерой в дипломатической миссии за границей.
Как бы затем она не оправдывала себя, что так сложились обстоятельства, тем не менее, в глубине души она всегда осознавала, что сделала неправильно. Она даже несколько раз ходила в православный храм, и там ставила свечки за упокой убиенного, но душевного покоя не находила. Возможно это чувство вины, этот многолетний груз сознательного греха, который с возрастом не уменьшался, а всё возрастал и привел её к покаянию, и в эту необычную христианскую церковь, где все братья и сестры по вере, где выслушивают и молятся за всех, в том числе и за твои личные проблемы.
На третий день после аборта Наталью выписали домой. Какое то время она была обижена на родителей и разговаривала только со своей старшей сестрой Людмилой и её детьми пятилетними близняшками Машей и Аней.
Конечно она вначале, пропуская занятия, почти завалила учёбу, но подруга Лилька, принеся ей на хвосте «страшную весть», что её Дмитрий вспучил в интимные отношения с рыжей стервой Светкой, на удивление подруги, помогла ей взять себя в руки.
Она перестала пропускать занятия, сдала накопившиеся хвосты, и с головой погрузилась в учёбу, выйдя по итогам второй сессии в число лучших студентов университета, и получив гранд губернатора за одну из научных работ.
Дмитрий пытался было восстановить с ней отношения, встретив её как то на крыльце университета
- Пойдём сходим куда ни будь? – предложил он.
- А что, теперь можно? Ах да, пузо то уже не мешает? !– ответила она.
- Ну, зачем же так, я же люблю тебя! – воскликнул Дмитрий.
- А свою рыжую. Тоже любишь?
- Кто тебе сказал?
- Да какая разница, кто сказал. Ты же ни разу ко мне не пришел, ни в больницу, ни домой, когда я загибалась от этого аборта. Вот такая у тебя любовь?
- Понимаешь у меня учёба, родители. Они против наших отношений.
- Каких отношений? Ты, Димась не парься…, я теперь тоже… против. Двигай к своей рыжей – проговорила очень отчётливо Наталья, сделав ему ручкой, сбегая вниз по ступенькам университета главного корпуса.
На своё удивление, она даже почувствовала некоторое облегчение от этого разговора. Всё было в прошлом. Вся любовь и всё такое… Нужно выбираться из этого провинциального города и делать свою карьеру в другом месте, подальше от всех этих воздыхателей.
Надо сказать, что Наташа была достаточно привлекательной внешне. Её точенная талия выгодно отличала её среди однокурсниц, но её серо-зелёные строгие глаза, и её насмешливый взгляд останавливал всякого, кто хотел было закрутить с ней новую интрижку. Смотря насмешливо на очередного ухажера, она иногда в лоб задавала тому прямые вопросы:
- Куда говоришь поехать на Новый год? На дачу в Горный Алтай? Ух ты! И что мы будем делать там, на этой даче целых пять дней? Ах , кататься на лыжах и снегоходе! А, ну и конечно, в баньке попаримся, да? А что там с выпивкой? Будет, и даже много? Вот, что дружок, я же вижу, как ты спишь и видишь свою мечту – затащить меня в койку! А что потом, а? Если я забеременею? Ты готов на мне жениться, или как ? Что ты, что то мямлишь? А родители, твои не будут против, а? Пока дружок, пока не созреешь для семейной жизни, ко мне не подходи…
Закончив университет, и получив распределения в одну из Московских фирм Наталья с легкостью покинула родительское гнездо.
Там, вдали от дома, хотя она немного и грустила от одиночества, но всё равно не позволяла себе никаких любовных отношений целых пять лет. Карьера шла своим чередом. У неё уже была своя комната в коммуналке и должность начальника финансового отдела их корпорации, осуществляющей поставку запчастей для плавучих нефтяных платформ из Скандинавских стран. Ей даже удалось пару раз побывать за границей в командировках.
Но как говориться ничто не вечно, и новый директор их компании, которого представили представители главка на одной из корпоративных вечеринок дня нефтяника, сразил её сердце. Впрочем и не только её. Все только и обсуждали это новое назначение. Никто до конца не знал женат он или нет, но все сходились в одном: что в свои тридцать два без мохнатой руки в главке, или еще где ещё повыше, такую должность не получить.
Все незамужние женщины, и даже некоторые, состоящие в браке, просто из кожи лезли, чтобы показаться на глаза этому красавцу.
Наталья Павловна, увидев Станислава Николаевича на корпоративе, была приятно удивлена его аристократическим манерам, умению непринуждённо держаться и шутить.
Но там, в ресторане, он даже не пригласил её на танец, проводя время со многими другими дамами. «Что ж, приятный мужчина! Но увы, видимо и вы не рыцарь моего романа», – подумала она в тот раз.
Через пару месяцев очередная командировка за рубеж свела их вместе. От их корпорации в Норвегию отравлялась группа из пяти человек: директор, его помощник – Борисова Эмма, главный инженер – по прозвищу старик Хоттабыч, начальник отдела снабжения - толстяк Владимир Леонтьевич, пытающийся всячески ухаживать за Ниной, и, собственно говоря она, как начальник финансового отдела.
Требовалось ознакомиться с новыми условиями коммерческого предложения там в Норвегии, и заключить новые договорные отношения с одним из новых поставщиков требуемого оборудования для Газпрома. Вообще эта командировка была не очень обременительна. В течении трех рабочих дней они ознакомились со всей документацией, и подписали все необходимые документы. Все эти дни Эмма всячески показывала и проявляла свой интерес к директору Станиславу, так что Наталья и не думала начинать никаких отношений с ним. Ей только и хватало сил, всячески отбиваться от навязчивых ухаживаний, и даже можно сказать приставаний, со стороны начальника снабжения. До отлёта в Москву, ещё оставалось два свободных дня.
- Вы же взрослая, женщина Наташа. И должны понимать, что мне потребовалось приложить все свои усилия, чтобы вы поехали в эту командировку, - жарко на ухо, говорил ей Владимир Леонтьевич вечером, придя на четвёртый день в номер её комнаты, и пытаясь зажать её на кровати.
Он попытался навалится на неё всей своей сто двадцатикилограммовой тушей, и обнять её своими мохнатыми ручищами. Но она легко смогла избежать всех его притязаний, в следствии того, что он был пьян, практически в стельку.
Получив от неё столь твёрдый отпор, он так и упал к ней на кровать, не в силах уже подняться, и, мгновенно заснув, стал что-то бормотать во сне. Поднять эту массу расслабленного пьяного тела она не могла, поэтому она оделась, и решилась поехать в город, т.к. за первые три дня не было возможности выбраться за пределы офиса. Требовалось тщательно проверять все соглашения, делать кучу звонов, получать тьму согласований, ну и т.д. «Так»,- думала она: «Ночная экскурсия по Осло мне не повредит. А это чудо в перьях, за это время немного придёт в себя, и я, позвав Хоттабыча, отправлю его назад в его номер».
Так рассуждая, она прибыла на центральную площадь города и была приятна удивлена всем тем великолепием ночного освещения и рождественской иллюминацией, в которой утопал город. Она вышла из автобуса и смешалась с разношерстной толпой туристов и зевак из разных стран. Тут были маленькие японцы, высокомерные англичане, крикливые голландцы, да всех и не перечислить. Говор стоял самый различный, иногда ухо даже улавливало и русскую речь. Она немного потолкалась на площади, среди этих туристов, и решила купить себе сувенир, завернув за угол. В какую то лавку. Она плохо посмотрела, что там, и очутившись внутри, уже хотела выйти назад, когда услышала своё имя.
- Наталья Павловна, а вы куда? – этот вопрос, заставил её обернуться. Вначале она его не узнала. В широкой шляпе, надвинутой на самые уши, куря большую трубку, на неё смотрел, улыбаясь их ненаглядный директор - Станислав Николаевич.
- Да, вот,зашла по ошибке, хотела купить сувенир,- ответила она.
- И правильно сделали, лучшего сувенира, чем курительная трубка из красного дерева, для вашего мужа и не найти.
- Что вы Станислав Николаевич, у меня нет мужа.
- Ну я имел в виду вашего мужчину.
- Извините, я пожалуй пойду – ответила она, направляясь к выходу.
- Подождите, раз вам не нравятся сувениры этой лавки, я смогу предложить вам совершенно другие, да и вообще, я готов провести для вас замечательную экскурсию по ночному Осло, я ведь бывал здесь уже много раз, – сказал он согнувшись в поклоне, дурашливо снимая шляпу, и махая ей внизу своих ног.
- Будьте моей Дульсинеей, вы несомненно сможете вполне рассчитывать на бедного, но честнейшего рыцаря этой ночи Дон Кихота Московского и Ословского, смеясь, предложил он.
- А что же ваша Дульсинея – Эмма? – ответила, улыбаясь Наталья Павловна.
- Ну что вы, Эмма – это только Санчо Панча, и не более…
Так дурачась, они вышли из лавки, и пробежали многие сувенирные магазинчики, где Наталья купила себе стеклянный шар, внутри которого были: горы, пруд со старой мельницей, маленькая девочка и два зайчика. Если его взболтнуть немного, то почти минуту на эту картину падал снег.
Пушистый снег мягкими большими хлопьями стал падать и кругом на улице, создавая и без того, радостную атмосферу этого удивительного вечера. Немного продрогнув, они завернули на огонёк одного из ночных баров. Продолжая дурачиться взяли немного грога для согрева. Затем вина, и начали танцевать ирландский танец, который вдруг зазвучал в этом баре, и многие туристы, из Ирландии устремились к сцене. К ним присоединились и Станислав с Натаальей. Он увлёк её на этот танец.
- Пойдём потопаем,- обратился он к ней.
- Что, вы?! Я не умею.
- Положись на меня. Это очень просто, нужно только в такт топать ногами.
Как было здорово отплясывать этот танец, топая бесконечное количество раз своими ногами. Кажется и танец и вечер вполне удавался…
- А знаешь, что, я хочу предложить тебе ещё одну необычную экскурсию – обратился к ней Станислав. В баре они непринуждённо, и без какого то напряга, уже перешли на «ТЫ».
- Куда же, мой Дон Кихот, - дурачась ответила Наталья.
- Я предлагаю посмотреть Норвежские фьорды и знаменитый маяк – ответил он.
Они поймали такси, и отправились в это путешествие. Станислав чуть при обнимая её, всё рассказал, и рассказывал ей о тех местах, мимо которых они проезжали. Впрочем, для неё всё это было уже неважно. Важным в настоящий момент был он, его прикосновения, его завораживающий голос.
Высадив их у подножия маяка, водитель уехал, сказав, что у него срочный заказ. Они не возражали. Теперь Станислав держал её крепко в своих объятиях, пытаясь защитить её от холодного ветра с моря. Так, простояв с пол часа, они всё же продрогли, и двинулись обратно к близ лежащему селению, в надежде поймать такси.
- Куда поедем к тебе или ко мне? – спросил Станислав её обнимая.
- Ко мне нельзя, - ответила она, - у меня в номере, на моей кровати, спит пьяный Владимир Леонтьевич!
- Ой, ко мне тоже нельзя, я совсем забыл, у меня в номере Эмма.
- Тоже спит в твоей постели?
- Ну может быть пока не спит, да какая разница? Не огорчай своего рыцаря гнусными подозрениями.
Так, смеясь друг над другом, и гостями своих гостиничных номеров, они вошли в Норвежское селение и увидели маленький придорожный отель. Там, заказав шампанское и ужин в номер, они остались на всю оставшуюся ночь…
По утру, они вернулись в город. Правда в гостиницу вошли раздельно, желая сохранить конспирацию. В номере Натальи, толстого начальника снабжения уже не было, и она приняв горячий душ с наслаждением, погрузилась в сладкий сон грёз и мечтаний своей будущности… Её сон был прерван настойчивым стуком. К ней в дверь, кто- то настойчиво стучался. «Ох! Опять что ли вернулся этот жирный воздыхатель?» - подумала она «Ну теперь, я готова задать ему трёпку!»
Какое же удивление ждало её, когда на пороге своего номера она увидела Эмму, которая размазывая потёкшую тушь с ресниц, ввалилась к ней в номер, и, не давая ей ни слова сказать, затараторила:
- Вы только посмотрите на него, он больше не хочет со мной встречаться. Я ему не подхожу!
- Эмма, знаешь, я извиняюсь... – начала было оправдываться Наталья, думая, что Станислав всё рассказал своему помощнику.
- Да, брось ты, я тебе хочу об этом козле рассказать, а ты, что то своё бормочешь. Ты только представь, я всеми правдами и неправдами добилась этой командировки, переспав с этой жирной свиньей! А теперь что, у меня нет никаких шансов? Я все эти дни к нему подбиралась и клеилась, мы даже договорились с ним, что вечером встречаемся у него в номере. Он уже дал мне свой ключ от номера. Я как дура, пришла туда, накрыла стол, расстелила кровать. А он, представляешь сбежал куда то на всю ночь, а сейчас выпроводил меня из номера, сказав, что у нас с ним ничего уже не будет! Даже в перспективе! Ты что нибудь понимаешь? А до этой командировки, он так призывно на меня поглядывал! Ну не козёл ли, а?!
Поняв, что их роман пока не открыт, Наталья не стала посвящать Эмму, тем, что её неудача обольщения директора, обернулась для неё счастьем этой удивительной ночи, и немного послушав её, сославшись на дикую головную боль, выпроводила её из своего номера.
Так, интересно начавшись этот их роман, продолжился и в Москве. Правда шило в мешке было уже не утаить, и многие поняли, что у директора и начальника финансового отдела уже не вполне служебные отношения. Поняла это и Эмма, и Наталья стала для неё врагом номер один. Она не разговаривала с ней, а узнав, что директор всё же женат, и его супруга пока находиться на лечении в Штатах, распускала самые гнусные слухи, как Наталья всё время домогалась директора во время их командировки в Норвегии.
Новость полетев, обросла такими подробностями, что услышав её случайно из открытой двери одного из кабинетов их фирмы, Наталья Павловна даже вначале не поняла, что речь в этом гнусном рассказе идёт о ней. В последней версии, услышанного рассказа, выходило, что она напоила директора, подсыпав ему, какого то наркотика. Затащила его бедного и невменяемого в бар неформалов. Там, раздевшись до нага, танцевала на столе, ну и т. д.
Наталья Павловна поняла, что это всё про неё только тогда, когда вошла в этот кабинет, и все сотрудники, ойкнув опустили свои глаза.
- Ну вы и даёте, - только и сумела сказать Наталья. Истерика уже начинала мелкой дрожью бить её тело. Однако, взяв себя в руки, она усмехаясь произнесла :
- В своём рассказе Вы забыли ещё двух негров….
Зайдя к себе в кабинет она, уже не сдерживаясь, горько заплакала. Её горькие слёзы были ещё и потому, что теперь она уже поняла, что на серьёзные отношения Станислав и не рассчитывал. Несмотря на то, что они уже несколько раз имели близость и у него в кабинете и в его шикарной квартире на Кутузовском проспекте, никаких особых предложений о дальнейшей совместной и постоянной жизни, он не делал. В свою квартиру Наталья его не звала, её коммуналка выглядела очень посредственно… Неделю назад, она пыталась говорить с ним об их будущем. Он же, в ответ, предложил ей только служебный роман…. Это было всё, на что можно было рассчитывать, а она было, уже размечталась.
Гром и окончательный разрыв в их отношениях грянул в тот день, когда Наташа решилась рассказать Станиславу о своём «интересном» положении. Конечно она не была вполне уверена, как он к этому отнесётся. Ведь они пытались предохраняться, и беременности, как будто бы не должно было быть. Хотя, если вспомнить все случаи их близости, то осторожными они были не всегда. Иногда, когда согласно графика не было, как ей казалось никаких угроз, они не применяли контрацептивы.
Сейчас смотря на две полоски в тесте, она, положив его в карман жакета, пошла рассказать ему эту новость.
- Зачем ты это сделала?- спросил её жёстко Станислав, едва, она переступила порог его кабинета.
- Что это? – спросила она
- Пожалуйста не делай из меня дурака! Это ты послала видео наших с тобой отношений в Майами моей жене. Я не знал, что ты так жестока!
- Станислав, я не понимаю о чём ты говоришь? У меня нет никакого видео, да и зачем мне это? Я хотела тебе сказать, что у нас будет ребёнок!
- Ребёнок! Так вот значит как ты решила меня привязать к себе! Я же тебе чётко дал понять, что наши отношения не пойдут так далеко. Понимаешь, всё, что я имею. это подарок тестя. Он работает в министерстве энергетики, и перекроет мне всю мою карьеру, весь кислород, если я подам на развод с его дочерью. Да, я практически тебя люблю, но жить буду со своей женой. Мне эти сложности не нужны. Я конечно, смогу, какое то время тебя поддерживать, если ты решишься родить. Но думаю, что лучше для всех нас, если ты сделаешь аборт.
- Аборт?! Но тогда у меня в будущем не будет детей! Срок уже достаточно большой!
- Ничего не хочу знать, и в свете всех этих новых событий, думаю тебе стоит написать заявление по собственному. А с ребёнком решай сама. Мне всё равно, оставишь ты его или нет. Я уже тебе сказал, что могу помочь только первое время. На следующей недели возвращается жена с тестем. Так что, вот, забери свои вещи.
Он протянул ей её пакет, где были домашний шёлковый халат, тапочки и гигиенические принадлежности.
Словно оплёванная, она вышла назад в приёмную. Видимо их разговор был здесь слышен, дверь же она не закрыла. «Впрочем, какая теперь разница?» - подумала она отводя взгляд от торжествующей Эммы. «Этот вопрос будущей жизни или смерти её ребёнка, ей предстояло решать вновь самостоятельно» И это гнилостное слово «Аборт» вновь, в полный рост, вставало на горизонте её жизни.
Она уволилась на следующий день. И разослав резюме по компаниям компаньонов стала ждать ответ. Время шло, но ответов не было. Знакомые к кому она обращалась с вопросом трудоустройства, как то сразу виновато опускали глаза, говоря:
- Понимаешь от меня тут ничего не зависит. Ты пойми Наташ, что теперь в Газпром и дочерние компании тебе не устроиться…
Так прошло еще какое то время. Деньги катастрофически закончились, может быть потому, что Наталья, получая хорошую зарплату, не привыкла экономить, и оставшись без работы, продолжала вести прежний свой образ жизни. Что делать с ребёнком она ещё не решила. Звонить матери или сестре в Барнаул не решалась…
Настойчивый звонок, рано утром в воскресенье, переполошил всех соседей коммунальной квартиры. Был он нескольких видов. Звонили одним протяжным звонком, звонили двумя и тремя короткими. В общем всеми видами, и все три семьи пошли открывать двери, столкнувшись между собой в длинном и тёмном коридоре. Наталья не пошла открывать, так как никого в гости к себе не ждала, но на удивление соседей, гость был именно к ней.
На пороге её комнаты стоял Иван Тимофеевич – один из начальников геологической партии смежников.
- Вот, что дочка, - обратился он к ей по отечески, - слышал о всём что про вас со Стасом говорят. Давай так, устраивайся в мою организацию финансовым директором, и оправляйся в Африку.
- А разве вам Иван Тимофеевич не дано указаний, меня не принимать? – спросила Наталья.
- Есть такое указание! Так что в Союзе, ты нигде в нашей сфере и не устроишься. А о загранице речь не шла, так, что я смогу включить дурака. Да и нет у меня хорошего финансиста со знанием трёх иностранных языков. Ты же владеешь английским, немецким и французским. Всё верно?!
- Да, я еще испанский изучала.
- Ну испанский, там не нужен. В общем Наташа, в пятницу будет борт на Нигерию. В четверг с утра, я тебя жду в своём офисе со всеми документами. Мы подпишем трудовой договор, командировочное удостоверение на три года, быстро оформим тебе визу, и уже в пятницу ты будешь в солнечной Африке. Только знаешь, что дочка, тебе нужно решить свою проблему. Там, в этом сраном контракте, в этой совместной с нами английской компании, куда я тебя сватаю, есть условие: женщинам сотрудницам, никак нельзя рожать, в ближайшие три года, иначе огромные штрафы и санкции и к компании и к сотрудницам. Так что ни сейчас, ни потом три года ничего такого нельзя. Вот такие они – сраные капиталисты-работодатели. Но ты не унывай, ты же ещё молодая. Да и подальше от этого тестя будешь. Знаешь он пакостный человек, и за свою дочь, здесь тебе он будет мстить.
То, что тесть пакостный, Наташа поняла уже в этот же день. Вечером к ней в дверь стал ломиться сосед Колька – законченный алкаш. Она вначале, ничего не ожидая худого открыла дверь, и была повержена на пол его страстным порывом. Он попытался её изнасиловать, и пожалуй ему это и удалось бы, если бы, под руку Наташе не попала бутылка, которую незваный ухажер принёс с собой, и которой Наталья смогла огреть его по голове. Он обмяк и отвалился вбок. Она с трудом освободилась, вылезая из под него. На шум борьбы в проёме двери возникла голова другой жительницы этой коммунальной квартиры – тёти Даши.
- Ой, чёй деется?! – заголосила она, - Кого вызывать: милицию аль помощь скорую?
- Никого вызывать не надо, – придя в себя ответила Наташа, одергивая задранную юбку. Сейчас этот герой придет в себя и мы его расспросим, откуда это в нём столько любви ко мне воспылало. Что то раньше, он ухаживал всё за вами? Так тётя Даша?
- Я тебе девка, вот чё скажу. Колька этот только один из тех трёх, кто будет приставать к тебе. Вчерась на площадке, когда я выносила мусор я видела, как один верзила, давал по тысячной Кольке и еще двум собутыльникам. С тем условием, что они тебя изнасилуют. А потом, когда ты обратишься в милицию по этому вопросу, обещал дать им ещё по пять. В общем девка ты пропала: ни Колька, так кто другой тебя оприходует, это точно… А тех, собутыльников, которых он нанимал, этот верзила страшный обещал от ментов отмазать: мол запишут там, что всё у вас было по согласию, ну и так далее…
Расспросив соседку, Наташа поняла, что верзила был одним из подчинённых тестя, кажется его водителем. Она видела его пару раз раньше, когда работала…
Внизу живота что то тягуче заныло. Сосед Колька, придя в себя, виновато ретировался из её комнаты. Всю её мелко затрясло. «Вот так влипла! Тут не то что рожать, жить уже становится страшно!» - подумала она.
Утром она пошла к гинекологу, в платную клинику. Благо страховка была уплачена компанией и действовала до конца года. Врач осмотрев её, предложил два варианта: первый – это немедленно лечь на сохранение. В таком случае угроза выкидыша будет около пятидесяти процентов. В другом варианте, если сейчас уйти из клиники, то он не ручался, ни за сохранность плода, ни даже её жизни.
- Да вы можете умереть от кровопотери, матка вся в тонусе, и вам положен постельный режим. А если вы сейчас уйдёте, то угроза выкидыша повториться, и если поблизости не окажется больницы,– промолвил он,- то думаю, что точно ребёнка вы потеряете.
Второй вариант, который предложил врач – это сразу же не выходя из клиники согласиться на аборт. В этом случае он гарантировал ей здоровье, только честно предупреждал, что впоследствии, возможно, у неё уже не будет детей.
- Срок для аборта предельный, сами понимаете, – молвил он.
Дав ей час на раздумье, он удалился на обход. Лёжа на медицинской кушетке Наташа в отчаянии кусала свои губы. Оставлять ребёнка в столь сложных обстоятельствах было просто неразумно, но и прерывать беременность она не вполне была готова. Внутри у неё разыгралась настоящая битва, сама с собой она спорила, вернее, как бы спорили два голоса, а она должна была выбрать, на чьей она стороне.
«Ты сможешь, сама вырастить его!» - как бы говорил один голос. «Ага, щас, только выйдешь из этой клиники, и тебя встретит Колька со своими дружками. Они и за бутылку, пожалуй могут убить, а тут им такие деньжищи пообещали!» - отвечал другой. «Подожди», - говорил первый голос, - «Ты же можешь уехать к матери в Барнаул!» «Ага», зло вторил другой, - «опять придешь снова со своим вопросом, вот мол я из столицы в подоле вам родители принесла! Да и денег на дорогу у тебя нет!». «Но ты можешь попросить выслать денег на дорогу у сестры!»- вновь вступал в диалог первый. «Что ты, разве ты нужна ей со своими проблемами? У неё же свои дети!» отвечал второй.
Такая борьба длилась до прихода врача…
- Что ж милая решайся, думаю, что аборт – лучшее решение в сложившейся ситуации. Нужно было раньше беречься! А теперь, как я вам уже сказал, шансы ваши фифти-фифти. Если вы откажитесь, и возможно, вновь случится обострение, то будет вполне реальная угроза и вашей жизни.
- Доктор, но вы же сказали, что если будет аборт, то у меня может не быть детей!
- Да, так бывает, но далеко не всегда. Не сказать вам этого я не мог. Но у вас молодой организм. Даст Бог еще нарожаете…
Наталья Павловна согласилась, тем более, что фактически она понимала, что устроиться в профильную организацию теперь она не сможет, а идти работать куда-нибудь в ЖЭУ бухгалтером всю жизнь, что было в данной ситуации реальным, её не устраивало. Да и любимому человеку ребёнок вновь был не нужен… «Какой то злой рок – преследует меня в этих беременностях» - подумала она.
Операция прошла штатно, и на второй день Наталья Павловна была выписана из клиники. В этот раз, депрессию по поводу потери своего ребёнка, она смогла, как ей казалось, довольно быстро заглушить: слишком много нужно выло сделать до отправления на новое место работы в Африку. Она сумела за эти дни сдать в аренду свою комнату студентам, оформить все документы, в том числе и долгосрочную многократную визу, и в назначенный час, борт, взявший курс на Африку, уносил её, вместе с ей горестями в горы Килиманджаро…
- Аборт… - задумчиво повторил её слова пастор, - Наталья Павловна, а знаете ли вы что это грех?
- Да, конечно, я всё знаю. И делать его не хочу. Это долгожданная беременность, можно сказать чудо.
- Что вы имеете в виду?
- Дело в том, что в той прошлой жизни, когда я не думала о Боге, мне пришлось дважды совершить этот грех, и потом мне сказали что у меня уже никогда детей не будет! Так в общем то и оказалось, но это очень меня тяготило, потому что я, в далёкой Африке наконец то встретила своего мужа. Это препятствие иметь детей, как вам сказать, не давало мне полного ощущения счастья. Хотя мой муж меня обожает и любит, и никогда не ставил мне в упрёк мою бездетность, я всегда чувствовала свою вину перед ним, за то, что не могу родить ему наследника. Конечно у него есть взрослая дочь от первого брака. Он меня никогда ни в чём не укорял, но я всегда знала, что он очень желает иметь еще и нашего ребёнка.
Когда мы вернулись из-за границы, и продав свои квартиры в Москве приехали на нашу общую малую родину - Алтай, мы много потратили средств чтобы наступила долгожданная беременность. Что только мы не делали. Я лечилась и лежала практически во всех клиниках нашего города, и даже по этому вопросу выезжала к известному профессору в Германию. Посещала места силы Алтая и Урала, какие то особые святые места и монастыри по всей России. Но ничего не помогало. Беременности не было. Наверное, поэтому я и пришла к Богу. От в своего полного отчаяния и постоянно накатывающей депрессии.
- Да, я хорошо помню ваше бурное обращение и искреннюю молитву в церкви год назад, - сказал пастор, - кажется ещё у вас были сложности по вопросу крещения с мужем?
- Да, мой муж, вначале, категорически был против. Он считал, что я попала в секту, и говорил, что нужно ограничиться Православной верой отцов, а не ходить так фанатично к этим баптистам!
- Да... Я помню, что на испытании, вы сказали, что не оставите воскресных служений, даже если вам будет запрещать муж.
- Всё так, но он очень любит меня, и на крещении был вместе со мной. Правда после того, он только ещё дважды приходил в собрание. Но самое главное то, что моя долгожданная беременность теперь наступила. Это просто чудо, я уже и не надеялась... И вот, теперь мне нужно принимать это решение…. Врачи просто третируют меня. Что вы посоветуете?
- Наталья Павловна, а муж знает о всех этих ваших сложностях? – спросил Василий Данилович.
- Вы знаете, пока я ему ещё о беременности не говорила, хотела обрадовать, когда он вернётся из командировки. Но вот теперь вместо радости – это,- сказала она.
Слёзы непроизвольно вновь набежали, и Наталья Павловна зарыдала. В комнату постучали и открыли дверь:
- Василий Данилович, пора начинать служение.
- Кузьмич, проведи его ты, у нас здесь разговор пока не окончен,- ответил пастор.
Дверь закрылась.
Слёзы, вытекающие из её глаз напомнили ей о той первой встрече с её будущим мужем – командиром того самого самолёта, на котором она улетала от своих проблем в Москве в далёкую Африку.
На борту Антея была полная загрузка: ящики, коробки, и другое оборудование были прочно закреплены ремнями и растяжками. Для пассажиров были выделены лавки вдоль иллюминаторов борта. Семь сотрудников компании, летящие вместе с Наташей, держались пока своим кругом, не пытаясь вступить с ней в разговор, на что она нисколько не обижалась, будучи погружена в свои думы. Ей сейчас было не до разговоров….
Она смотрела вниз на удаляющиеся огни большого города, и слезы как то сами собой потекли из её глаз.
- Что ж вы так опечалены?- донеслось до неё сквозь шум работы двигателей самолёта.
Она подняла глаза. На неё внимательно смотрел пилот, как оказалось командир корабля.
- Возьмите, – протянул он ей свой чистый платок, - дорога ещё долгая, да и по родине пока плакать рано, мы пока ещё в пределах Российской Федерации.
- Спасибо вам за участие, – ответила Наташа, - А это я так, о своём, о девичьем.
- Что ж, приятного полёта, - сказал он, и пошел в кабину.
За эти долгих три года в Африке, Наталья Павловна отошла душой, и новое знакомство с пилотом корабля Сергеем Александровичем переросло в большую и настоящую любовь. Они расписались в дипломатической миссии России еще за год до своего возвращения на родину.
К концу её командировки, заканчивался и его трудовой контракт. Они вернулись в Москву, и решили вернуться на свою малую родину. Оказалось, что и Сергей родом из Алтайского района, и там живут его родители. Вообще, Наталья, смотря на своего мужа, могла также как и героиня фильма «Москва слезам не верит», сказать в своём сердце: «Как долго я тебя искала!»
Можно сказать, что они обои были счастливы в полной мере. У Сергея была дочь от первого брака – Анжелика. Она училась в одном из платных ВУЗов Москвы. И он оплачивал ей её учёбу. Наталья Павловна совершенно не возражала, и даже самостоятельно, также высылала некоторые денежные средства Анжелике к праздникам. Каждое лето Анжелика приезжала к отцу на каникулы. Они с Сергеем были материально хорошо обеспечены. Здесь в Барнауле Наталья Павловна устроилась финансовым директором в одну из крупнейших строительных корпораций, а муж Сергей стал заниматься собственным мебельным бизнесом.
Всё было хорошо, но невозможностью иметь совместных детей (прав оказался Московский врач) в последнее время чаще и чаще вгоняло Наталью в непреодолимую депрессию. Это обстоятельство и побудило её искать утешение в церкви. Вначале она стала посещать православную церковь. Она ходила на службы, ставила свечи, ездила в паломничество по святым местам, просила у Бога ребёнка и семейного благополучия.
Семейное благополучие было, ребёнка нет….
Как то один раз, покупая на базаре какие то покупки, она обратила свое внимание на инвалида, сидящего в коляске. Она подошла, чтобы дать милостыню и опустила ему на колени денежную купюру.
- Женщина - обратился он к ней, - Вы брать что-нибудь будете?
- Что брать? – удивилась она
- Ну, я не знаю, поводок, или игрушку для собаки. Если вас интересует поводок, то нужно ещё доплатить, а если вы заплатили за игрушку, то возьмите сдачу у меня в правом кармане.
Только теперь Наталья Павловна обратила своё внимание, что на стене за инвалидом были развешаны различные поводки, ошейники, и всяческие мелочи для домашних питомцев. При всём при этом он был совершенно один, и кажется не мог пошевелиться?
- Так вы здесь торгуете?
- Ну да, я же мужчина! А вы думали, что милостыню прошу, так?
- Но как же вы, вот так один?
- Во первых я не один! Со мной Господь! А во-вторых меня здесь все знают, да и жена с сыном скоро придут. В моём положении больше четырёх часов торговать на морозе вредно. Кстати, скоро Рождество! Приглашаю вас на служение. Возьмите вон там приглашение – скосил он взгляд в сторону.
Переведя свой взгляд в сторону взгляда этого странного инвалида, Наталья увидела стопку пригласительных листовок, придавленных книгой. Она машинально взяла одну из них, и поспешила прочь.
Дома она всё время вспоминала эту странную встречу. Пожалуй сейчас, анализируя её она приходила к выводу, что её больше всего поразило даже не то, что этот странный инвалид торговал, а не просил милостыню, а его спокойный взгляд. В его положении - почти полной парализации, он кажется был вполне довольным, а у неё этого внутреннего покоя ну никак не было. Вечером она поделилась этой удивительной встречей с мужем, и показала ему пригласительный.
- Может сходим туда? – поинтересовалась она у мужа.
- Нет, дорогая! Смотри , тут же черным по белому написано: Церковь Евангельских Христиан-Баптистов. Это не наша Православная вера, а американская секта.
Тем не мене, Наталья Павловна пошла на Рождественский спектакль, и была просто потрясена удивительной постановкой и количеством детей и молодёжи, участвовавших в этой постановке.
Так, постепенно, она стала захаживать туда всё чаще и чаще. Через некоторое время увидела и того странного инвалида – им оказался Владимир, который был широко известен многим в этой церкви, как «наш Джони».
Удивляло то, что к нему многие люди шли за советом, и он мог их ободрять. Как то раз и Наталья Павловна, после служения, вместе с другими верующими пришла к нему, как говорили здесь "с посещением". Он немного приболел, и не мог быть в тот раз на служении. Они все вместе пили чай, обсуждали различные новости. Там, дома, у Владимира, её поразило его способность читать Библию, с помощью палочки, зажатой зубами. Как Он хорошо знал Библию?! А она, современный человек ещё ни разу в жизни её и не читала.
После этого посещения, по его рекомендации она стала читать Новый Завет, и скоро покаялась во всех своих грехах пред Богом.
Муж Сергей в начале совсем её не понимал. Но видя, как она стала меняться и успокаиваться, пару раз сходил на эти собрания. Даже был с ней на крещении.
- Наталья Павловна? – вывел её из воспоминаний голос пастора, - думаю вам первым делом нужно известить мужа. Давайте сейчас помолимся, чтобы Бог дал нам ясное понимание того, что делать в таком трудном случае! Хочу только напомнить Вам, что для Бога нет ничего невозможного!
- ДА… Да , спасибо вам Василий Данилович за участие, я вас столько задержала….
- Думаю, что вместе ещё будем благодарить Бога. Только, знаете что, Наталья Павловна, ваш случай уникальный, и если вы не против, то мне бы хотелось заявить вашу нужду в церкви.
- Ой, Василий Данилович, что вы?! Все будут знать мои личные переживания?!
- Все будут молиться за вас! А где двое и более согласятся молится, - будет им,- вы же знаете это место.
- Нет Василий Данилович, мне очень неловко посвящать всю церковь в свои проблемы, у каждого же есть и свои переживания, зачем им мои нужды?
- Сестра Наталья, вижу, что не ходите вы на молитвенные собрания посреди недели. Иначе бы знали, что молится за других, носить их бремена - это особая привилегия зрелого христианина.
- Но нас же уже двое!- воскликнула Наталья
- Хорошо, если вы против церковной молитвы, то других братьев и сестёр в ваши проживания мы посвящать не будем. Обязательно всё расскажите мужу. И давайте вместе с ним, приходите в следующее воскресенье часов в семь – после второго собрания. Как раз многие уже разойдутся.
- Василий Данилович - обратилась Наталья Павловна, выходя из кабинета
- Да?
- Вы, знаете, наверное всё же расскажите служителям о моём положении. Я очень уважаю наших проповедников, и надеюсь на вашу мудрость.
- Надейтесь дорогая, лучше на Господа!
- Да, да, конечно!
- Значит на нашей встрече могут быть еще несколько служителей, я правильно вас понял?
- Да, если можно, то пригласите Спиридоновича.
Дверь закрылась. Пастор в глубокой задумчивости встал. С такой проблемой в своей практике он ещё не сталкивался, но дав совет Наталье Павловне полагаться на Господа, сам тоже предал всю эту проблему в Его рассмотрение.
В дверь снова постучали, и, открыв её, в кабинет зашли братья. Они увлечённо обсуждали благословение сегодняшнего дня: на служении покаялось три человека. «Так, нужно выбрать некоторых, для этого непростого служения. Как быть? Кого избрать?» – пронеслось у пастора в голове.
Когда беседа с покаявшимися закончилась и все начали расходиться по домам. Пастор спросил:
- Братья, кто готов по поститься три дня ради одного непростого дела?
Этот вопрос пастора, многих застиг врасплох. Впереди была трудная трудовая неделя. И поститься три дня, при этом работая, было достаточно серьёзным испытанием.
Только три человека согласились остаться, чтобы услышать нужду, среди них оказался и Спиридонович, о котором вспомнила Наталья Павловна. «Ну вот, пожалуй это и ответ от Господа по избранию молитвенных ходатаев для такой сложной миссии!» - подумал пастор.
- Братья мои,- обратился он к оставшимся, - дело на которое я вас оставил очень ответственное и сложное, можно сказать, если слушать врачей, невыполнимое. Но все вы знаете как Господь отвечает, поэтому и сейчас будем надеяться на Его милость, тем более что речь пойдет о человеке, который ещё в утробе матери, или даже больше: и о самой матери и о еще не рождённом дите.
Затем, Василий Данилович коротко рассказал служителям суть проблемы:
- Наталья Павловна ждёт от нас рекомендаций и совета, что ей делать?
- Ну ведь аборт это грех! – воскликнул один из оставшихся.
- Да. Это так. И Наталья Павловна это понимает. Но как говорят врачи в случае родов, она практически сто процентов не выживет.
- Так значит нам нужно просто молиться о здоровье матери! – поддержал разговор Эдуард
- Ох, не так братья всё и просто – вступил в обсуждение Кузьмич, - понимаете: вот мы скажем что всё будет благословенно, что Бог всё благословит, а Бог распорядится иначе, и что тогда? Баптисты угробили младенца и мать? Ведь врачи говорят, что аборт необходим, и если будет аборт, то мать будет жива! А если роды, то непременно помрёт, да и жизнь ребёнка под вопросом?! Тут надо искать Божьего решения!
- Вот братья я вас и собрал, чтобы прийти к этому решению.
- Ты, же Данилыч объявил пост. Давайте назначим время и по окончании поста будем принимать какое-либо решение в этом вопросе – вступил в разговор Спиридонович.
Так и было сделано, постившись три дня, братья служители, остались после второго воскресного собрания ожидать супругов. Они между собой уже обговорили то, что сказал им Господь. Вот только не были вполне уверены как их совет воспримут супруги.
В дверь постучали. И медленно открывая её, в кабинет вошла Наталья Павловна с мужем.
- Присаживайтесь – предложил пастор.
Они сели. Было видно, как они были напряжены, особенно муж Натальи. Он впервые был в этом кабинете пастора, и был расстроен тем, что в вопросе, который стоял перед ними, не видел никакого хорошего выхода. Он очень желал этого ребёнка. Он даже втайне как то молился об этом Богу. И вот теперь, зародившаяся жизнь – их чадо было в утробе суженой! Но предстоящие роды, как уверенно говорили об этом врачи, оборвут жизнь его любимой, и с большой вероятностью и ребёнка. Ему нужно было делать выбор между супругой и ребёнком. От его слова зависело кто из них продолжит свою жизнь на земле. Аборт – смерть ребёнка, роды – смерть любимой…
Этот сложный, можно сказать ужасный выбор, он сделать никак не мог, поэтому и согласился прийти сюда к этим баптистам, в церковь, которую уже больше года посещает его супруга. Он знал почти всех, находящихся в кабинете. Потому что уже бывал на собраниях несколько раз. Да конечно, с кафедры все они неплохо говорили о Боге, Его откровениях, и о многом другом. Но что могут сказать они сейчас, когда его мозг просто разрывается от этой боли и неизбежности?
- Мы пришли к одному мнению – сказал пастор.
- Да, мы слушаем, подаваясь вперёд, воскликнула Наталья Павловна.
- Перед тем, как я расскажу о нашем решении. Я хочу еще раз спросить вас Наталья Павловна.... Верите ли вы в загробную жизнь?
- Да,конечно!
- А вы, Сергей Александрович? – обратился Василий Данилович к мужу.
- Вы знаете, я ещё до конца не верю. Считаю что, что там конечно что-то существует. Но это для меня, пока чётко не определено.
- Вот видите. Теперь когда вы ответили на этот вопрос я скажу вам к чему мы все совместно пришли.
Звенящая тишина повисла в помещении…..
- Всякое убийство есть грех! И Аборт, это такое же убийство! Псалмопевец Давид в одном из своих Псалмов пишет, что у Бога, для каждого зародыша, образовавшегося во чреве матери, записаны уже все его дни, для него назначенные.
- То есть вы против аборта, - спросил Сергей.
- Да, несомненно против, – ответил пастор.
- Но врачи говорят, что тогда Наташа умрёт?!
- Жизнь и смерть во власти Вседержителя, а не врачей. Поэтому я и спросил вас о том, как вы относитесь к загробной жизни. Ведь здесь на земле мы проживаем хотя и яркую, но всё же столь небольшую, по отношению к вечности, жизнь. И тем, кто верою в Иисуса Христа получил оправдание, смерть физического нашего тела не страшна. Мы имеем надежду встретиться там у Господа.
- Другими словами, вы вот так спокойно отправляете мою жену на смерть? В этом ваше решение?– тихо спросил Сергей.
- Нет, дорогие наши супруги! Мы верим, что Господь знает вашу нужду и ответит на ваши и наши совместные молитвы. Мы считаем правильным для Натальи Павловны готовиться и идти на роды, не взирая на эти настоятельные рекомендации врачей о прерывании беременности. Ибо верим, что жив Господь! Вам же, Сергей Александрович, мы настоятельно рекомендуем искать лица Господа и примириться с ним через молитву покаяния. Тогда, даже, если смерть разлучит вас здесь, в вечности вы будете вместе. Впрочем, я очень верю, что Господь не допустит до вас такой трагедии.
- Спасибо, за ваш совет – тоже тихо промолвила Наталья. Внутри себя она уже обретала полную уверенность, что всё будет хорошо...
- Давайте совместно помолимся о вашей нужде. Думаю всем нужно встать на колени, -сказал пастор.
Все, находящиеся в комнате опустились, и поочерёдно все, даже Сергей, помолились Богу Небесному.
- Ой, - воскликнула Наталья.
- Что с тобой?! – встрепенулся Сергей, - тебе плохо?
- Нет что ты дорогой, нет. Просто наш ребёнок впервые толкнул меня.
Умиротворённые и спокойные родители ушли домой. Разошлись к своим семьям и братья….
Ещё много горячих молитв отправляли они в небеса по этому сложному вопросу, и в назначенный срок родилась чудесная девочка, которую тут же приложили к груди матери, и на всю палату Наталья воскликнула:
- Слава тебе Боже!
Врачи были в полном недоумении, и очень хвалили заведующую женской консультации, которая смогла так хорошо подвести к родам столь сложную роженицу…
Через год, когда дочка Ангелина делала свои первые шаги, окрестности лесного озера огласили несколько ответов крещаемых. Среди них был и Сергей. Теперь и он с полной уверенностью на вопрос пастора Василия Даниловича, отвечал:
- Верую….
ТВГ, г. Барнаул, октябрь 2016