Казус со смертельным исходом
Процесс 1952 г. по делу 19-летнего британца Дерека Бентли (1933—1953), повешенного за подстрекательство к убийству полицейского, ныне рассматривается как один из ярких примеров судебной ошибки в истории судопроизводства.
Из-за детской травмы и серьезных повреждений, полученных во время бомбежки Лондона при налете немецкой авиации Дерек страдал эпилепсией, остановился в своем умственном развитии на 11-летнем возрасте, не умел читать и писать.
В 1952 г. юноша остался без работы, т.к. его отовсюду увольняли, как не справившегося с заданием. Биографию Бентли уже украсил один криминальный эпизод, когда он за кражу в 1948 г. провел 20 месяцев в исправительной школе. При этом родные и знакомые Дерека отмечали, что он добрый, слабовольный, «мягкий» человек.
2 ноября 1952 г. Бентли случайно встретил своего приятеля, 16-летнего Кристофера Крейга. Кристофер, фанат гангстерских фильмов и обладатель револьвера, считал себя первостатейным головорезом. Он тут же потащил дружка, покорного его воле, «на дело», которое занесло их на крышу кондитерского склада. Злоумышленников, пытавшихся взломать люк, заметили и вызвали полицию.
Наряд полиции — сержант Фредерик Ферфакс с пятью констеблями тут же приехал к складу. Оружия у них не было.
Ферфакс, а за ним еще трое полицейских забрались на крышу. Хотя было темно, сержанту удалось схватил Бентли, но тот вырвался с воплем: «Let him have it, Chris!» (Эту фразу на суде защита трактовала, как «Дай ему пистолет», а обвинение, как «Застрели его»). После этого Крейг выстрелил из револьвера и ранил сержанта в плечо.
Раненый Ферфакс все-таки повалил Дерека на крышу, и тот больше не сопротивлялся. Через 15 мин подъехали оперативники с оружием. В результате перестрелки был убит констебль Майлс, а Крейг спрыгнул с 9-метровой крыши и повредил себе позвоночник. Во время стрельбы Бентли лежал у ног Ферфакса и о чем-то кричал товарищу.
Предъявив арестованным обвинение в попытке ограбления и убийстве полицейского, их отдали под трибунал.
Процесс проходил с 9 по 12 декабря в центральном уголовном суде Олд-Бейли. Председательствовал главный судья Англии и Уэльса лорд Р. Годдард. Обвинителем выступил адвокат К. Хемфри, свидетелями — полицейские, участвовавшие в задержании преступников. Крейга защищал адвокат Пэррис, Бентли — Кессел. Все 12 присяжных были мужчинами. Суд подогрел общественное мнение и СМИ.
Прокурор, уточнив формулировку обвинения, инкриминировал подсудимым «заранее обдуманное намерение убить полицейского», а Бентли еще и подстрекательство.
Как отмечали специалисты, обвинение изначально нацелилось на вынесение смертного приговора ответчикам — для подавления молодежной преступности, набравшей силы в Англии в послевоенные годы.
Поскольку Крейгу не было 18 лет, вся тяжесть обвинения в «совместном преступлении» легла на плечи совершеннолетнего Бентли.
При этом проигнорировали сведения о том, что Дерек — умственно ограниченный человек и не мог быть подстрекателем априори, поскольку подчинялся Кристоферу.
Следователи облегчили себе задачу, прописав Крейгу пентотал («сыворотку правды»), и вырвав у него таким образом признание в умышленном убийстве констебля. Суд проигнорировал противозаконность такой методы допроса, а также слова Кристофера, что он ни в кого не целился, а лишь «отпугивал» полицейских.
На вопрос, как он отреагировал на слова Дерека «Let him have it, Chris!», обвиняемый сказал: «Первый его выкрик я не расслышал», т.е. о каком подстрекательстве могла идти речь вообще? Обошли вниманием и тот факт, что после выкрика Дерека (если таковой вообще был; один из полицейских позже уверял, что Бентли вообще не говорил этой фразы) прошло не меньше 15 мин., которые Бентли провел у ног Ферфакса, прежде чем был убит Майлс. Суду было представлено также письменное признание Бентли, как было доказано много лет спустя — сфабрикованное следователями.
Но и это не все. Скотланд-Ярд не нашел пулю, убившую Майлса, по данным экспертов это была пуля 32-го калибра (которые использовали оперативники), тогда как Крейг стрелял пулями 45-го. Не исключено, что констебля сразил выстрел коллеги.
Историки единодушно отмечают, что Дерек подписал себе смертный приговор двумя своими высказываниями, в которые клещом вцепился прокурор, а следом и судья.
На вопрос, знал ли он, что Крейг будет стрелять, Бентли ответил: «Я даже не знал, что у него с собой револьвер». Искренний ли был этот ответ — неизвестно, но суд был уверен, что Дерек точно знал.
А своей фразой, что он не считал себя задержанным, а добровольно лежал у ног Ферфакса, Дерек добил себя. Рассчитывая задобрить присяжных, он лишь дал козырь обвинителю. Хемфри тут же обратился к заседателям: «Я констатирую, что обвиняемый Бентли не считал себя взятым под стражу, когда призывал своего приятеля убить полицейского и когда Крейг последовал этому призыву. Тот, кто не находится под стражей, несет ответственность за все происходящее. В этом смысле Бентли виновен в преднамеренном убийстве наравне с Крейгом». (К. Геерманн).
Адвокат Пэррис призвал суд рассматривать преступление его подзащитного Крейга как непреднамеренное, поскольку в темноте убийство произошло случайно, а также попенял следователям на применение пентотала.
Адвокату Кесселу защита не удалась, он даже «забыл взять последнее заключение экспертов о недостаточном умственном развитии подзащитного».
В заключение Хемфри призвал присяжных заседателей «признать обоих молодых людей в равной степени виновными в преднамеренном убийстве».
Обвинительный вердикт поддержал и лорд Годдард, чем превысил свой статус, напутствовав присяжных: «Этих двух молодых людей связывает убийство полицейского. Там, где два или несколько лиц совершают противоправное или уголовное действие, нет необходимости доказывать, что оба совершили его собственноручно. Этими словами я возлагаю на вас тяжелый долг вынести свое решение».
Посовещавшись 77 мин, жюри присяжных вынесло обвинительный вердикт обоим преступникам, с оговоркой — ходатайствовать для Бентли о помиловании.
Судья приговорил Бентли к смерти, а Крейга, как несовершеннолетнего, «к тюремному заключению — до тех пор, пока будет угодно ее королевскому величеству».
Адвокат Кессел подал ходатайство о пересмотре дела, но апелляционный суд его отклонил.
Палата общин обсудила этот случай и направила петицию, подписанную 200 депутатами, министру внутренних дел Д. Максвеллу-Файфу, который не рискнул обратиться с ней к королеве, отговорившись, что всем молодым правонарушителям необходим «урок в назидание».
Бентли казнили в уандсвортской тюрьме Лондона в 9 час утра 28 января 1953 г. «Проводил» в последний путь Дерека «официальный палач», казнивший на своем веку около 600 осужденных, А. Пирпойнт. Пирпойнт до последнего не верил, что ему придется повесить «невиновного мальчишку».
Узнав о казни, разъяренная толпа разгромила постройки возле тюрьмы.
С момента взятия Бентли под стражу его семья вела борьбу за снятие с Дерека обвинения в убийстве. После казни в доме остановили часы на 9, а его сестра Айрис вернула своему жениху обручальное кольцо со словами: «Не выйду замуж, пока не добьюсь оправдания Дерека».
Администрация тюрьмы несколько раз отказывала семье в посещении безымянной могилы Бентли и уничтожала венки, которые та оставляла у ворот тюрьмы.
Айрис добивалась оправдания брата 44 года — до своей кончины в 1997 г., и сделала все, чтобы Дерека реабилитировали в 1998 г.
Крейг отсидел в тюрьме 10 лет, и после выхода на свободу работал сантехником.
P.S. Судебную ошибку в деле Бентли доказал ведущий специалист в области судебной лингвистики Малкольм Култхард. Проведя анализ признания Бентли и протоколы его допросов, лингвист показал, что «нет никаких сомнений в том, что признание написано не Дереком, а кем-либо из полиции, скорее всего следователем». (И. Лесли).
Култхард также доказал, что суд принял интерпретацию обвинения фразы «Let him have it, Chris», «в то время как формальные лингвистические методы анализа коммуникативного акта и ситуации общения подтверждают интерпретацию защиты». (С.Н. Плотникова).
После этого и подобных других случаев лингвистическая экспертиза стала непременным атрибутом всех судебных разбирательств. А «дело Дерека» с тех пор называется «британским юридическим казусом», цена которому — жизнь невиновного человека.
Рис.