(или интервью на заданную тему)
В достопамятные времена я с коллегами постоянно захаживала в Музей кино, который многие горожане почитали как настоящий островок культуры. Примечателен он был и уютным холлом, и хорошо оборудованным зрительным залом,в котором с завидной регулярностью проводились тематические просмотры отечественных и зарубежных кинопрограмм с участием солистов музыкальных театров, оригинальные выставки в рамках традиционных Биенале. А на встречи с известными и начинающими артистами и режиссерами, композиторами, писателями и поэтами собирались журналисты, ученые, студенты и школьники.
Небольшой коллектив Музея проявлял чудеса самоотверженности в деле популяризации на экране самого талантливого, доброго, разумного и вечного киноискусства. В этом его активно поддерживали национальные культурные центры и иностранные Посольства, аккредитованные в стране. Казалось, что такое общение никогда не закончится. Но, увы...
Среди многих встреч с кинорежиссерами в моей памяти сохранилась и та, которая случилась после просмотра одной самых талантливых драматических картин про царя Эдипа. Безусловно, внимание многих искушенных зрителей привлек этот фильм о страшном грешнике Эдипе не только, как образец классического жанра, разрабатывающигося мировой литературой аж с 496 года до нашей эры, но и прежде всего неординарным подходом к этой драматической истории харизматичного режиссера Овлякули Ходжакули (Овлякули Д.Ходжакулиев)- яркого представителя современного кинематографа.
Вот и на этот раз мэтр не обманул ожиданий поклонников своего творчества и, несмотря на хрестоматийно знакомый сюжет, история несчастного Эдипа «в черно-белых красках» воспринималась на одном дыхании, повергая зал в шоковое состояние. И прежде всего потому, что на экране были разыграны сцены с глубоким подтекстом и внутренними переживаниями всех участников. При этом в нем ничто не отвлекало от действа именно благодаря минимализму и полному отрешению от цветных изысков, пышных декораций, роскошных костюмов и дорогих украшений.
Гражданин мира
После окончания сеанса мне захотелось поближе познакомиться с удивительным интерпретатором классики и уже достаточно известным в ближнем и дальнем зарубежье режиссером Овлякули Ходжакули. И перво-наперво расспросить его про долгий путь к раскрепощенному творчеству, получившему яркое признание на многих международных театральных фестивалях в ближнем и дальнем зарубежье.
Гражданин мира оказался на редкость коммуникабельным и мы долго говорили о его новом фильме, созданном по мотивам произведений древнегреческого поэта-драматурга Софокла и римского государственника, писателя, философа и крупнейшего представителя позднего стоицизма Сенеки. Конечно, в первую очередь я задала эпатажному и импульсивному режиссеру Овлякули Ходжакули вопрос, почему же трагическая история ослепшего Эдипа «в черно-белых красках» на последних минутах заканчивается цветными кадрами?
На что режиссер ответил, что по его восприятию, ослепив себя, как это не парадоксально на первый взгляд, Эдип по-настоящему прозрев, осознал свое место в мире людей. И тогда Вселенная явила ему свои яркие краски.
Он рассказал, что эта удивительная киноистория была снята при поддержке Центрально -азиатской Академии искусств. А вот монтаж был осуществлен на студии "Gala Film" в Ташкенте. В фильме он занял интернациональный коллектив единомышленников,среди которых: композитор Реджеп Аллаяров (Туркменистан), художник Мария Сошина (Узбекистан), а так же прекрасные драматические актеры - Анна Меле(Туркмения) и Джамиля Садыкбаева (Киргизия), кстати, исполняющие свои роли на родных языках, что совершенно не помешало ему успешно реализовать поставленную цель.
-Честно говоря, я удивлен, скромно заметил режиссер, - что столичный Музей кино сумел собрать так много зрителей, которые терпеливо дожидались начала премьеры фильма, рискуя потерять свое драгоценное время, и при этом проявляли неподдельный интерес. Я очень доволен и рад, что привлек своим творчеством их внимание. Большое им всем спасибо.
-Овлякули, даже неподготовленный зритель чувствует, что в Вашем фильме все не так просто, несмотря на кажущийся минимализм художественного решения. Вот поэтому одна из зрительниц, не смирившись с финалом фильма - трагедии, подошла к Вам и поинтересовалась, а будет ли продолжение?
-Для меня, как для художника, такая искренняя наивность зрителей дорогого стоит. Значит, работали мы не зря и великая сила искусства кино вновь сыграла свою роль... значит нам, лицедеям, горячо поверили!
Одиночество на миру
-После знакомства с Вашими фильмами кажется, что Ваша главная тема в искусстве это одиночество человека «на миру»?
-Да, в какой-то мере это так. Я стараюсь в своей профессии исследовать это состояние неординарного человека на протяжении всей его жизни, так как мне, режиссеру, это чрезвычайно интересно. Хотя и говорится, что путь каждого предопределен при рождении, но дороги-то каждый выбирает самостоятельно, находясь под влиянием и образа жизни, и воспитания, и среды обитания. Нельзя существовать в этом сложном мире, постоянно угождая каждому, но и постоянно быть в противоречие с живущими рядом, не причиняя им боль, тоже большое искусство.
-На протяжении всего «киносеанса про царя Эдипа» на большом экране один мужчина и одна женщина пытались выяснить правду, тем самым, приближая конец своей прекрасной любви... А Вам самому близко понятие о приоритете
правды над "ложью во спасение", даже если она будет иметь негативные последствия?
-В жизни случается, что правда правде рознь... И,разумеется, как творческий человек, я тоже порой лукавлю, чувствуя, что иногда это помогает надолго сохранить романтику в отношениях между самыми родными и близкими, между друзьями и единомышленниками, мужчиной и женщиной, ведь порой их так не достает.Как бы то ни было, чем дольше живешь, тем становишься мудрее и терпимее. Да и само понятие «ложь во спасение» очень емкое.
Там за горизонтом
-Принято считать, что в трагедиях Сенеки философские идеи в какой-то мере выполняют и педагогические функции. А что Вы хотели выразить своим фильмом, кроме очередного пересказа величайшей трагедии?
-Поверьте, чтение нравоучений - не моя стихия и так «глубоко» я в своих помыслах при постановке «Эдипа», честно говоря, и не забирался. Я просто пытался проникнуть в идеи классиков собственным современным мировоззрением потому, что все жизненные коллизии, описанные философами древности, оказались созвучными моему пониманию жизни. Вот поэтому я хочу еще раз переосмыслить все написанное там за горизонтом тысячелетий именно в нашем динамичном ХХI веке, где люди все продолжают «наступать на те же грабли», и даже эдипов комплекс продолжает преследовать человечество.
-Чем Вам, как режиссеру и актеру, близко мировоззрение таких мощных авторов, как философы древности Сенека и Софокл?
-В основном стремлением к равновесию нового и старого. Они славили мощь свободного человека, предостерегая против нарушения «божеских законов», то есть традиционных религиозных и гражданских норм жизни. Все эти понятия и в наше время не пустой звук и мне, как творцу, очень понятны. Я вырос в Туркмении, учился в Узбекистане, жил и творил в разных странах и городах, где люди говорят на разных языках. Но лишь один язык является международным – это язык искусства.
-Кроме охоты к перемене городов и стран для проживания, вы замечены в стремлении менять и подмостки театров. Чем это вызвано?
-В основном поиском единомышленников для постановке каждого спектакля. В утилитарном смысле это сложно, но цель оправдывает средства. Например, для фильма «Эдип» я пригласил талантливых актеров Анну Меле и Джамилю Садыкбаеву, которые до этого играли в моих спектаклях на сценах репертуарных театров в Киргизии и Туркмении.
Родом из...
-Частенько, критики пишут, что искусство многих настоящих творцов родом из детства,и поэтому их сцена являет собой театр пронзительно выразительных метафор, чистых и глубоких воспоминания той поры.
А в какой среде прошло Ваше детство?
-Я родился в маленьком туркменском селе недалеко от Чарджоу в настоящей дехканской семье. Конечно, там жить, мечтать и развиваться маленькому человеку гораздо сложнее, чем его сверстнику в большом городе и это откладывает определенный отпечаток на всю жизнь.
Мои родители никакого отношения к театру не имели, потому что в нашем селе его просто не было, но зато иногда с концертами заезжали артисты, выступления которых были для меня великим праздником. Вот поэтому у меня с детских лет зародилась мечта пойти на сцену. После окончания школы я сначала закончил Ашхабадский культпросвет техникум, а затем уже и Ташкентский театрально-художественный институт.
Моя супруга Надира по профессии актриса и она прошла со мной, как говорится, «огонь, воду и медные трубы» - ведь я постоянно находился в поиске единомышленников в театрах на всем постсоветском пространстве для осуществления своих постановок, но, при этом, практически, с семьей никогда надолго не разлучался.
Поэтому, несмотря на такую сложную кочевую жизнь, у нас получилась дружная семья. Конечно, бывало, что по отношению к своим детям я проявлял строгость, принципиальность и, безусловно, оказывал влияние на их пристрастия в искусстве, так как считал себя ответственным за их судьбу. Я старался, чтобы мои дети выросли воспитанными и образованными людьми, правда иногда у нас с ними бывают и разногласия на почве восприятия современного киноискусства, но они к моим суждениям прислушиваются и мне это очень приятно. Сегодня Надира преподает мастерство актера в вузе, дочка Гунеш стала театроведом, уже замужем и живет самостоятельно, да и сын Чингиз определился с профессией.
Между будущим и прошлым
-Среди наших современников бытует мнение, что в наше время нужно жить только настоящим, отбросив прошлое и не заглядывая далеко в будущее. А Вы тоже так считаете?
-Ни в коем случае. Мне кажется, всем своим творчеством я постоянно демонстрирую свою позицию, искренне полагая, что всей своей тысячелетней историей человечество накопило много расхожих истин, которые основываются на божественных постулатах.В их числе это и незабвенная память о предках, и забота о будущем поколении. В этом есть смысл человеческого существования, а нарушающий законы мироздания, как правило, страдает от угрызений совести или расплачивается всей своей жизнью.
-Древние трагедии, такие как «Медея», «Федра», «Агамемнон», развивающие мысли о всевластии рока, гибельности страстей, оказали большое влияние на европейскую трагедию эпохи ренессанса и классицизма. Но может ли современная драматургия создать образы стольже мощных трагических героев?
-Наверняка и наше сложное время больших перемен рождаются произведения, герои которых наперекор судьбе отстаивают свои позиции, но,как говорится, нет пророков в своем отечестве. Думаю, пройдет определенное время, которое обязательно все расставит на свои места и тогда современная драматургия явит обществу в разных жанрах незаурядные произведения, созвучными ХХI веку, с неординарными узнаваемыми героями. Нет плохих жанров, есть плохие пьесы и плохо подготовленные актеры.
Театральная романтика
-Пока критики спорят «о психологических характеристиках, сохранении общей монументальности образов и усложнении композиции», в наших театрах на потребу некоторым зрителям процветает«простенький куинизм с креслами под двухзначными номерами». Однако Вы в этом процессе не замечены, а почему?
-В своем творчестве я никогда не ставил перед собой цели подработать на постановке раскрученной пьески. Это не мое потому, что я не вижу в этих пьесах глубокого смысла, да и театр создан не на потеху, а для того чтобы человек думал и сопереживал героям и сквозь слезы, и сквозь смех.
Мне ближе романтическое представление о моей замечательной, древней как мир, профессии. И горько сознавать, что в наше время начал исчезать культ театра, как истинного храма искусств, и сегодня в этот храм все реже приводят детей. А я бы хотел, чтобы юное поколении воспитывалось не на примитивных заокеанских фильмах, а на великих классических произведениях с живой актерской игрой.
-Легко ли быть режиссером в эпоху перемен?
-Не просто, если сохранять истинную приверженность к художественным поискам на подмостках театров, категорически отметая конъюнктурные и прагматические цели. Театр это мое создание, которому я посвятил всю жизнь и которому я служу. Он постоянно существует во мне, в моем воображении, не потеряв в эпоху перемен своих глубоких пристрастий к настоящим художественным поискам. Это современный театр, соединяющий верования и чувства различных культур и ментальность разных народов.
В известном смысле это мой «тотальный театр Овлякули», без временных целей, без прагматических шор и политики, обращенный к вечным общечеловеческим идеям, страстям и чувствам. Я в разное время поставил спектакли во многих ташкентских театрах, некоторые из них еще продолжают идти, другие сошли со сцены, в основном из-за отсутствия исполнителей главных ролей...
Канул в Лету Музей кино, оставив сообщество киноманов и театралов без необходимого информационного общения с единомышленниками на почве искусства.
И не секрет, что нынче многие современные фильмы не находях дорогу к зрителям. И только такие режиссеры как Овлякули Ходжикули продолжают
неустанно удивлять зрителей грустными и веселыми спектаклями, постоянно оставаясь востребованными не только на просторах Центрально-азиатского региона.
Всего режиссером поставлено около полусотни спектаклей. Многие из них были отмечены заслуженными наградами, в том числе: "Король Лир" У.Шекспира, "Саломея" О.Уальда, "Женщина в песках" К.Абэ, "Иосиф и его братья" Т.Манна, "Самоубийство влюбленных на острове Небесных сетей" М.Тикомацу, "Раксу Самоъ" и "Язык птиц" А.Навои и многие другие. Осуществил он и свою мечту, сняв документальный фильм "Плывущий против течения" об Игоре Савицком- художнике, реставраторе, этнографе и искусствоведе, создателе и первом директоре Нукусского музея искусств.
Ну, а сегодня остается только искренне позавидовать тем самаркандцам, которые в музыкальном драматическом театре в разгар золотой осени знакомятся с очередной работой нашего соотечественника и «гражданина мира». Это опять легендарный «Эдип, но наверняка обогащенный новым творческим поиском и осуществленный в рамках проекта "Наставник и Ученик».