Он примостился к спиной к стволу и поглядел на костёр. Да, и его тоже разводить нежелательно, но и без него никак. Вообще, в зоне отчуждения следует бояться как людей, так и животных. Пока что ему попадались лишь зайцы да лисы. Есть ещё всякая мелочь типа сусликов да белок, но они не в счёт. А вот встреча с крупным зверем, буде таковая случится, непонятно чем закончится. И непонятно, чем закончится встреча с людьми — находиться здесь строго запрещено. Именно поэтому он не стал добираться сюда ни на машине, ни на велосипеде — слишком заметно. Поэтому не взял с собой палатки. Двустволка может пригодиться, если встретишься с крупным зверем, или с другими нелегалами. Но пальба в лесу незамеченной точно не останется, а если патруль поймает с оружием — будет только хуже.
Но вот от костра отказываться никак нельзя. И он забылся тревожным сном, прислушиваясь к каждому шороху, ожидая опасности.
* * *
Утром он осторожно пробирался к цели, каждые пять минут останавливаясь, внимательно оглядываясь вокруг и прислушиваясь. А когда шёл — высматривал, чтобы не наступить на змею.
К полудню он вышел к старому шоссе. Трава, а кое-где и мелкие деревья пробивались через старый асфальт, приподнимая, вспучивая, растрескивая чуждую шкуру земли. Отсыпанная щебёнкой обочина и вовсе исчезла в высокой траве, уже сухой и жёлтой. Старый облезший указатель ещё хранил название посёлка.
Теперь он вошёл в городок и шёл по улицам, что были ему когда-то знакомы. Частные дома, многоэтажки, магазины, школа, клуб, оставленные машины — всё это утонуло в дикой зелени, к концу лета пожелтевшей и высохшей, и только молодые деревья зеленели листвой. Не только трава, но и корни деревьев ломали асфальт и бетон улиц и площадок, приподнимали и гнули железные оградки.
Было не по себе. Впрочем, в таких местах по-другому и не бывает. В брошенных зданиях могли теперь обитать и дикие животные, и люди. Вряд ли они обрадуются такому гостю, да и заметить их тяжело — если уж кто и живёт здесь, то прятаться-то он должен уметь искусно. Поэтому постоянно ждёшь атаки сзади.
Наконец, он дошёл до дома, где когда-то жил. Осторожно пробрался к подъезду, поднялся по лестнице, попытался вставить ключ в скважину. Замок насквозь проржавел. Впрочем, старая фанерная дверь легко выломалась. В квартире всё пропахло сыростью. Пыль и плесень сделали своё дело. Он прошёлся по комнатам, потрогал облезлую мебель, и пошёл обратно.
Перешёл через переезд у брошенной станции и вокзала. Пути угадывались только по тянущимся над молодым леском ржавым проводам. Сами пути давно утонули в траве. Тут много чего брошено — склады с горючим, газохранилище. Интересно, пытался ли кто-нибудь всё это вывезти — легально, или нелегально?
* * *
Он выбрался из посёлка. Здесь развилка дорог, и посёлок находится между ними. Чуть дальше обе дороги выйдут на мосты через речку, а вот до речки он так и не дошёл. Прикинул — дороги довольно широкие, почти не поросли травой, да и деревья к высоким насыпям почти не подобрались. Чиркнул спичкой, запалили сухую траву. Маленький огонёк быстро разгорелся, охватил с треском и сполохом высокий бурьян. Пал пошёл дальше, оставляя землю, укрытую слоем чёрного пёпла, с редкими струйками дыма.
Пора! Надо уходить. Если повезёт — пал перейдёт на деревья, пойдёт по посёлку, сжигая дома и машины. Он хотел быстрее уйти, но почему-то оставался неподалёку. А если пожар перейдёт на лес, и ему некуда будет бежать? А если засекут его следы? Но он оставался, наблюдая, как над верхушками деревьев поднимаются грозные чёрные клубы. Иногда что-то гулко ухало — видимо, много чего не увезли. Как-то он подобрался к дороге — пара пожарных машин проливали обочины. В самом посёлке пожар никто не тушил.
Нет, теперь и в самом деле пора. Припасов почти не осталось. Теперь территорию должны оцепить жёстче, на выходе он почти наверняка попадётся. Впрочем, то же он думал, когда только собирался сюда идти, а до сих пор на свободе. Но снова будет тянуть — теперь уже поглядеть на пепелище.
И даже если это место сравняют с землёй, и даже руин не останется — он всё равно будет хотеть побывать здесь.