ЖЕНЯ.
«Сколько уже прошло? 15? 20 лет? Не помню точно, нужно подсчитать» - подумалось Жене, когда увидела сообщение от Али на сайте «одноклассники.ру». «Ой, 25 лет уже!» - неожиданно осенило молодую женщину и она невольно задумалась…
25 лет прошло с тех пор, как она в последний раз видела своего одноклассника Али Сафарзаде. Осенью 96-го он демобилизовался и заехал ненадолго в свой родной Куйбышевский р-н.
В тот день Женя была на работе, в Амонатбанке. Она работала там пенсионным бухгалтером. Женя сидела в своем кабинете и разносила по карточкам выданную кассирами пенсию. И вдруг в дверях кабинета появился Али. Загорелый, возмужавший, широко улыбающийся, с плечным мешком за спиной. Женя подняла глаза и ахнула. Вскочила со стула и рванулась к нему.
Обняла его и только потом вспомнила, что они в кабинете не одни. Ее коллеги и пенсионеры удивленно смотрели на них. Женя торопливо схватила Али за руку и потащила вниз, на первый этаж.
- Привет! Ты все? Служба закончилась? – радостно стала она его расспрашивать.
- Да, все! 2 года позади! Вот заехал к вам, потом поеду домой, – с гордостью ответил Али.
- В Мин. Воды? Как долго здесь пробудешь?
- Пока не знаю. Зайду к соседям, к Марату, Одилу. Хочу пацанов увидеть, кто остался.
- Марат в России, а Одил здесь. Шофером в Хукумате работает. Ты у кого остановился?
- Я еще никого не видел. С такси - сразу к тебе. Но, думаю, что на улице не останусь, - улыбнулся Али.
- Давай сегодня вечером к нам! Мама будет рада. Я отпрошусь пораньше, посидим, поболтаем.
- Ничего пока не обещаю. Если вдруг сегодня не получится, то завтра. Вы не суетитесь и ничего специально не готовьте! – сказал он серьезно и строго. – А то знаю твою маму: и пирожки затеет, и плов. Чая будет достаточно.
- Ну ты даешь! Друг приехал после армии, а мы тебя чаем встретим. Нет! Не пойдет!
- Я сказал: ничего не нужно! Я же не кушать приду, а на вас посмотреть.
- Ладно, посмотрим. Ты только приходи! Мы тебя будем ждать.
- Обязательно приду. Не волнуйся! Я пойду, Жень. Тебе работать надо, а мне – друзей повидать. Не отпрашивайся сегодня. Я, если приду, то попозже. Никто не приревнует? – он испытующе посмотрел на девушку.
- Нет, некому ревновать. Умед женился, если ты его имеешь в виду, - потупила взгляд Женя.
- И, слава Богу, он был не пара тебе. Ладно, я побежал. Маме привет, я приду.
- Хорошо Али. Ждем! – девушка еще раз обняла одноклассника, и они вместе вышли из здания.
Али пошел в центр, а Женя несколько минут в задумчивости смотрела ему вслед.
- Жених? – прервал ее мысли главный бухгалтер, аки Тагай.
- Нееет! – рассмеялась она. – Одноклассник и самый лучший друг!
- Жаль, что не жених. Вы хорошо смотритесь вместе.
- Все так говорят, но мы просто друзья. – Женя развернулась и пошла к себе в кабинет.
Али был очень дорог ей с самого детства, но никаких чувств, кроме дружеских, она к нему не испытывала…
«Привет подружка! – писал на сайте Али. «Как ты там? Вот зарегистрировался вчера и решил тебя поискать, хотя думал, что тебя здесь нет. А оказывается ты здесь аж с 2008 года. Как была передовой в школе, такой и осталась. Как дела, как жизнь, замуж вышла? Дети есть? Я тут редко буду бывать, компьютера у меня нет, пишу с компьютера племянника. Живу в Москве, а домой приезжаю раз в пару месяцев. Там сидеть в Интернете некогда, работа. Обязательно напиши что ты и как, я жду! Пока, вечером зайду на сайт».
Женя, уже в который раз, перечитывала сообщение и рассматривала фото друга. На сайте, правда, было только одно, да и то, не очень хорошего качества. Наверное, с телефона, решила она.
Серьезный и такой знакомый взгляд, еще более возмужавшая фигура, но без животика. Кожаная куртка и Красная площадь за спиной. «Совсем не изменился, - подумала Женя и стала писать ответ.
Глянула на часы: 10-25, еще день. Если зайдет только вечером, значит после 6-7 вечера, а может и позднее. «Значит, сегодня вечером буду сидеть в Интернете, ждать его, - решила она и вернулась к своей работе. «Хорошая все-таки эта штука: «одноклассники». Можно найти всех, с кем потерял связь» - подумала она с радостью. А такими, потерявшими друг друга во времена смутных годов периода распада СССР и дальнейших лихих 90-х, оказались миллионы людей…
Женя и Али были очень дружны еще с детского сада. Он был ей, как брат: защищал от обидчиков, угощал конфетами, в школе провожал до дома почти до 7 класса. Женя жила на окраине района и Али считал, что одной идти домой было небезопасно (это в мирное советское время). Все смеялись над ними и называли женихом и невестой. Но они были дружны другой, непонятной для окружающих дружбой, которая и впрямь походила на отношения брата и сестры.
У Али не было сестер. В его семье их было 5 парней. Все занимались силовыми видами спорта, и вид у них был очень грозный. Али был третьим из детей и самым серьезным из всех.
У Жени же братьев не было, только старшая сестра. Жили они втроем с мамой и сестрой. Папа умер, когда Жене было всего 5 лет. Он разбился на мотоцикле, прямо у дома. Сосед вечером уложил на асфальт скошенный клевер и забыл убрать резак для травы. Женин отец налетел на него в темноте и вылетел в арык. До больницы не довезли, череп был разбит. Женина мама тогда, как в ступор ушла: не ела, не пила и не разговаривала до самих похорон. Только когда машина с гробом тронулась, она закричала страшным диким голосом. Женя, не смотря на то, что была совсем маленькой, до сих пор помнит этот нечеловеческий вопль.
Антонина Ивановна, мама Жени, после похорон, каждый день ходила на кладбище. Старшей Оле было уже 10, она оставалась дома. А вот Женю она брала с собой. Садила ее в коляску и почти бегом бежала на кладбище. Она плакала, разговаривала с могилой, сажала цветы, каждый день сметала весь мусор и убирала любую травиночку, которая успевала появиться за сутки. Сестры отца не на шутку беспокоились за психику снохи, но их опасения не подтвердились. Примерно через год Антонина Ивановна стала реже ходить на кладбище и вроде стала опять прежней Тоней, которую все знали. Но только не для Жени.
Она видела затравленный взгляд матери, когда та думала, что ее никто не видит. Женя слышала по ночам глухие рыдания в подушку и видела красные опухшие глаза по утрам, которые мама старалась привести в порядок до работы кубиками льда, чайными компрессами и другими хитростями. А еще Женя видела, как менялась походка и выражение лица мамы, когда они шли на кладбище: мама словно летела на встречу к живому человеку.
Но, при всем при этом, Антонина Ивановна не забывала про дочерей. Она педантично проверяла их уроки (она и сама была учительницей русского языка и литературы в таджикских классах), штопала всю одежду, готовила и убирала, учила девочек женским премудростям и старалась сделать их жизнь интереснее и насыщеннее. Создать новую семью Антонина Ивановна даже не думала. Она сильно любила покойного мужа и, разговоры родных и друзей о возможности снова выйти замуж, она встречала с таким выражением лица, как будто ей предлагали сделать самую большую гадость на свете.
Именно в тот год после гибели отца Жени, Али и Женя сильно сдружились. Жили они недалеко друг от друга, на соседних улицах. Мама Али после трагедии предложила Жениной маме забирать их обоих из детского сада. «Нам все равно по пути, мы же мимо Вас каждый день проходим», - сказала т. Роза, и стала забирать детей одна. Антонина Ивановна тогда и возражать не стала, ей в то время смутно представлялось, как вообще можно жить дальше по прежнему распорядку. А потом это обстоятельство уже стало как само собой разумеющееся.
Мама Али была осетинкой, а папа – таджиком. Жили они дружно и весело. Али и Женя ходили в одну группу. Али был общительным ребенком и всегда всем готов был поделиться. А однажды, он по секрету рассказал Жене, что в курсе, что ее папа умер. Но пусть она не боится, он ее в обиду не даст. Так и сказал: «Женя, я уже большой. Могу за тебя постоять. Папа сказал, что ты девочка, которая осталась без защиты. И что я, как мужчина, должен тебя защищать. Мы с братьями и отцом пока только маму защищали, а теперь и тебя будем. И ты никогда не будешь бояться!» - серьезно и уверенно сказал пятилетний мальчуган маленькой девочке с большими серыми глазами.
И он не соврал: Жене действительно долгие годы вообще ничего не было страшно. Али и его братья, без лишних слов, взявшие шефство над Женей и ее сестрой, никому не позволяли обидеть девочек. Старшие братья мальчика пользовались большим авторитетом среди районной молодежи, причем как на Западе, так и на Востоке (Западом и Востоком назывались две части района, условно поделенные по географическому расположению).
Шефство это продолжалось до 14-тилетия Жени, до начала гражданской войны. В октябре 1992 семье Али пришлось временно уехать на родину т. Розы, в Минеральные Воды. Хотя, как потом оказалось, временное переселение превратилось в переселение навсегда. Ребята Сафарзаде многим были поперек горла, так как за словом в карман не лезли и могли, в случае чего, и морду «расквасить» за дело. А в то смутное время убивали за любые обиды, косой взгляд или просто по чудовищной прихоти.
Женя помнит тот вечер, когда Али пришел прощаться к ним. Высокий, еще не совсем складный, с ломающимся голосом, но, с по-прежнему, твердым и упрямым взглядом.
- Жень, привет. Мы завтра уезжаем, - сказал он громко, даже излишне громко и, видимо сам не ожидая, что получится так громко, сразу осекся.
- Да, знаю Алиш. Вам нужно ехать, вам здесь опасно оставаться. Твоя мама с отцом правы, что забирают вас. Как все закончится, вернетесь и все будет по-прежнему, - мягко, желая не заплакать, ответила Женя.
- Уже не будет все как раньше! Вон Толика вместе с отцом убили! И за что? За старый «Москвич»! Мы могли бы остаться. Пошли бы в «Народный фронт». Мы же спортсмены. Мы можем больше, чем другие пацаны, - с горечью, но с большой живостью ответил мальчик.
- А какая разница, куда вы пойдете? Вы хоть где будете, вы везде будете УБИВАТЬ! Других Толиков или кого-то еще,- с грустью выдохнула Женя и на глаза навернулись слезы. Не смогла она их сдержать.
- Не плачь, Жень! Не надо! – Али виновато посмотрел на девочку. – Уже точно никуда не пойдем, завтра в Душанбе и на поезд. Только поедем через Яван. А то на Фахрабаде (Фахрабад - перевал между Вахшской и Гиссарской долинами. Через него проходит дорога в Душанбе) можно на кого-нибудь нарваться.
- Алиш, ты не переживай за меня, маму и Олю, ты же знаешь, мама сильная. И нас не тронут, потому что русские, - попыталась успокоить друга Женя. – Нам просто ехать некуда, да и не на что, а то и мы бы уехали.
Али потупился, ему было стыдно за то, что он не мог забрать семью Жени с собой. «Эх, будь я постарше…» - подумал он в сердцах.
- Я тебе принес тут кое-что, - мальчик стал бережно разворачивать тряпку, которую с начала разговора держал за спиной. В тряпке оказались нунчаки: он самолично их сделал. Женя помнила, как Али старательно обматывал их изолентой и как учился с ними обращаться. И девочка знала, как они ему дороги. – Бери. Плохо конечно, что я не научил тебя с ними обращаться, но в нашу войну нунчаками против автомата много не повоюешь. Память обо мне будет, может они тебя будут защищать, пока меня не будет. – краснея на последних словах, сказал мальчик.
- Ой! Ты что! Они же тебе так дороги! Может не надо? – робко возразила Женя.
- Нет. Я решил. Бери, - отрезал Али и решительно вложил палочки в Женины руки.
Они еще немного поболтали, а потом Али ушел и не было его в районе до 1995 года. Тогда, в декабре он был проездом в Куйбышевске. В 1994 году его призвали в армию в России и направили в Таджикистан, в Пяндж. Об этом Женя узнала от него лично, когда он декабрьским воскресным солнечным днем вдруг показался у ворот ее дома.
Мама Жени очень обрадовалась, стала усаживать его за стол, а он никак не хотел садиться. Женя потом поняла почему: он видел, что живут они бедно и, видимо, не хотел объедать. Но Антонина Ивановна могла быть настойчивой и под ее напором Али сдался.
Он рассказал, о том, как они устроились в Мин. Водах. О том, что старшие два брата женились. Мама сидит дома, а отец работает шофером на автобазе.
Пока мама Жени ходила ставить чай, Женя с Али немного посекретничали: Женя рассказала, что у нее парень есть, Умед. Али тут же оживился и потребовал все о нем рассказать. Услышав, чей он сын, нахмурился и сказал:
- У него братья гнилые. Не верь ему! Эх, меня здесь нет, я бы с ним поговорил!
- Да нет. Все у нас хорошо, не переживай. Он почти как ты: никто ко мне даже приблизиться не может. Ревнует страшно, – поспешила успокоить друга девушка.
- Не знаю, не знаю. Помню его в детстве. Маменькин сынок – сердито отозвался об Умеде Али.
- Ой, а что у тебя то? Девушка есть? – поспешила отвести разговор от себя Женя.
- Кажется есть, - неожиданно смутился молодой человек.
- Это как: кажется?
- Ну, там в Мин. Водах у нас соседка одна была. Карина. Мы с ней в параллельных учились. Ходили вместе в кино, на дискотеки. Братья у нее очень строгие. Всегда вместе с нашей компанией ходили. Вроде бы я чувствовал, что я ей нравлюсь, но спросить боялся. Братья ее очень хорошо ко мне относятся, не хотел обидеть их сестру. Там на Кавказе с этим жестко. А когда в армию уезжал, отправил записку через ее подругу. Спросил, будет она меня ждать. Она ответила, что будет. Вот так и живем. Я ведь ей даже письма написать не могу. Это для кавказской девушки позор. Ну, если парень ей пишет, а они не помолвлены. Звоню иногда домой и у брата Алана спрашиваю. Он говорит, что вроде бы все тихо, наверное ждет.
- Как-то странно все у вас там, - засмеялась девушка. Она была очень рада тому, что у Али появилась хотя бы призрачная, но девушка. Она была уверена, что он будет прекрасным мужем и отцом.
Тут к ним присоединилась мама, и разговоры пошли совсем другие. Али провел у них минут 40. Ждал, пока сослуживцы вернуться. Они сюда по просьбе руководства района приехали, а Али напросился с ними, для того чтоб Женю проведать.
Недели через две, Али через друзей передал солдатский сухой паек: сахар-рафинад, тушенку (аж 5 банок), макароны и рис. Антонина Ивановна ахнула.
- Это ж надо, даже оттуда умудряется помочь и поддержать. Значит сегодня у нас на ужин макароны по-флотски! – радостно взмахнула она руками.
Мясо они давно не видели, да и сахара тоже. И этот день стал настоящим праздником в Жениной семье.
Оля, сестра Жени, на тот момент была уже дипломированным химиком-технологом и работала в одном из НИИ Саратова. Еще в далеком 1989 году, она, на свой страх и риск, уехала в далекий Саратов поступать, не сдрейфила и на «отлично» сдала все экзамены, и даже смогла устроиться в общежитие.
Конечно, в связи с распадом Союза, Оле пришлось нелегко. Из дома помощи ждать не приходилось. Стипендии было в обрез. Крутилась девушка, как могла: занималась репетиторством, писала рефераты и контрольные, мыла посуду в кафе университета, в общем, бралась за любую работу, которую могла найти. И, при этом, умудрялась учиться на «4» и «5». В итоге – диплом с «отличием» и предложение работать в престижном НИИ.
Правда, в начале 1995 года, в НИИ появились сложности с финансированием, но Оля заверяла маму в письмах, что это все временно и скоро все будет хорошо. Деньгами она пока помогать не могла. Оклад у нее, как у молодого специалиста, был небольшой. Приходилось оплачивать комнату в коммуналке. Но Оля была терпеливая, а Антонина Ивановна с Женей и без этого догадывались, как нелегко старшей дочери и сестре так далеко от семьи и родного дома.