На улице темно и холодно. А в одной из деревенских изб вечерами всегда многолюдно. А все потому, что хозяева дома являются обладателями единственного на всю деревню телевизора. Новый, естественно, черно-белый, но с максимальным для начала семидесятых годов прошлого века экраном служит окном в мир для целой деревни. Антенна заметно возвышается над тесовой крышей двухэтажного опушенного здания и растущими перед домом деревьями. И все равно качество приема единственной телевизионной программы достаточно сильно зависит от погоды…
В комнате с телевизором заняты все места, пригодные для сидения. На диване по-хозяйски расположились бабушки, не привыкшие сидеть без дела, и потому попутно с переживаниями за судьбу юных героев гражданской войны вяжущие носки и варежки. На лавке за большим деревянным столом с точеными ножками сидят любители семечек. На полу перед диваном нашлось место деревенским мужикам, пожалуй, наиболее эмоционально реагирующим на любые козни врагов революции. Используя присущие языку выразительные средства и все его многообразие, они, нисколько не стесняясь в выражениях, клеймят позором киношных врагов трудового народа и этими же словами, но уже с другим эмоциональным оттенком поддерживают уже ставших родными лихих сорванцов, втянутых в мясорубку междоусобицы.
Не обращает внимания на разыгрывающуюся на экране и в доме бурю эмоций только маленький Витя, преспокойно играющий вместе с кошкой на полу клубками ниток, которые к концу вечера превратятся в носки и варежки, и наблюдающий за тем, как эти нити рождаются в руках у бабушек с прялками, которым место нашлось у большого платяного шкафа и возле русской печки. Витюшке уже почти три года, но ни мама, ни папа, ни бабушка и никто другой еще не слышали из его уст человеческой речи. Кое-кто из деревенских жителей даже сомневался в наличии слуха у мальчика. Но слышал он хорошо, а вот озвучивать когда-либо услышанное пока не торопился.
У соседки, бабушки Галины, пришедшей «на кино» раньше остальных совсем незаметно закончился клубок с нитками. От него остался лишь скомканный в шарик клочок газеты, на который собственно и наматывались когда-то нитки. В этот момент соседка и обратила внимание на мальчика, с интересом наблюдающего за вращением веретена в руках своей бабушки, за тем, как оно по сути парит в воздухе, удерживаясь еще не сформированной нитью, да подхватываемое ловкими бабушкиными пальцами. Галина, оставшаяся без работы до окончания очередной серии, но не привыкшая сидеть сложа руки, решила поиграть с ребенком, покачать того на ноге или просто подержать на коленях, но лучшего способа привлечь внимание малыша, чем бросить в него тот самый бумажный шарик не нашла.
Витюшка от неожиданно попавшего ему в затылок шарика вздрогнул и взглядом одного из лидеров белого движения с ненавистью посмотрел в сторону дивана. Бабушка Галя широко улыбалась и манила мальчика к себе руками. Взгляды остальных присутствующих были устремлены в сторону голубого экрана. Витюшка понял, что виновницей его испуга была именно она, бабушка Галина. Малыш встал и, чуть не плача, вдруг в ее адрес произнес:
- Ты чего, ... ?..
И дальше раздосадованный и не на шутку обиженный малыш выдал не фразу, не предложение, а целую речь из собранных им воедино многократно и по разным поводам слышанных возгласов, фраз и предложений, вместивших в себе все оттенки живой деревенской речи…
Впоследствии Галина неоднократно вспоминала, как она научила говорить трехлетнего малыша, и какими были его первые слова…