Лонг-лист тематического конкурса По Млечному Пути

1 Возвращение на Землю
Светлана Барашко
Джонсон закрыл лицо руками оттого, что ему было очень трудно, последние месяцы он постоянно лелеял мысль о возвращении на Землю. Эта мысль иногда приобретала материальную форму, и он видел некоторые события, которые происходили на его родной планете. Когда мысль приобретала идеальную форму, то его начинали мучить кошмары. Крайне редко мысли исчезали в открытое пространство, там они подвергались компрессии, а затем поступали в головные  лаборатории науки о мыслях, где их дифференцировали и исследовали на наличие остаточных мыслей умерших родственников.

 Дело в  том, что три года назад он прилетел на эту планету Фавон, чтобы провести ряд экспериментов и вернуться через три месяца, но случилось непредвиденное:  его корабль не мог покинуть планету Фавон и полететь к Земле, и вот он жил на Фавоне уже три года, привык к совершенно другой растительности, к людям, которые отличались большой оригинальностью по сравнению с землянами- они никогда не разговаривали друг с другом, семей здесь не было,  каждый человек жил в отдельном доме, в котором было большое количество огромных комнат. Время от времени они выходили из своих домов и занимались какой-то фавонской деятельностью, которая заключалась в сборе плодов и последующей рассылке на другие планеты. Небо иногда приближалось к планете и тогда на нем можно было  рассмотреть и планету Земля. Джонсон просто приобрел привычку смотреть на небо и очень тщательно разглядывать свою родную планету.  Да, нужно  еще раз отметить , что все это время его очень сильно мучила ностальгия, ему очень хотелось встретиться с семьей и пообщаться с ними, хотелось встретиться с  знакомыми, друзьями, фавоняне все это хорошо знали, однако, ничем не могли помочь, они могли только перекинуть его на родственную планету Тафон, но Джонсон не желал туда лететь, поскольку люди там отличались еще большой оригинальностью и причудами.  На планету Тафон иногда прилетали земляне, но Джонсон только бы еще сильнее расстроился от встречи с ними- ведь они не могли взять его с собой, количество мест было строго ограничено. 

Позавчера. Джонсону сообщили, что  космический корабль прилетит за ним только через месяц. Сообщение пришло с Земли. У него был еще один вариант. Вчера фавоняне подарили ему цифровой  код. Набрав нужные числа на  цифровом коде, он мог попасть на планету Космос, а оттуда летали космические корабли на Землю каждые два часа. Но дело в том, что числа набирать было трудно, и в случае ошибки он мог попасть в другое измерение, вот выбраться из другого измерения было бы очень сложно, надо было пройти через большое количество лабиринтов и лестниц, а затем повернуть вспять время, находясь в состоянии гипнотического сна,  кроме того, существовал реальный риск остаться там на долгие годы, если не придет помощь. По натуре Джонсон был человеком смелым, однако, он решил еще раз все очень основательно и крайне серьезно обдумать.

Джонсон закурил «иллюзию сигареты», настоящих сигарет на этой планете не существовало вообще, а затем выпил «иллюзию вина». Погрузившись в медитацию, он пришел к выводу, что он все-таки рискнет набрать цифровой код.
- Я буду беспредельно точным и внимательным  во избежание ошибки. Я буду верить в успех.

Джонсон достал из кармана пиджака цифровой код, это было очень миниатюрное устройство и обращаться с ним надо было умело, Джонсон набрал числа, однако, они быстро исчезли, тогда он попробовал еще раз и … попал на планету Космос. Счастливчик!

Джонсон без очереди взял билет на планету Земля. Теперь цифровой код ему был ни к чему.  Он его выбросил в мусорную яму и поспешил на космический корабль.

Сидя в космическом корабле, Джонсон  вдыхал глотки счастья, которое ему неожиданно подвернулось. Бывает такие минуты, когда кажется, что наступает абсолютная вершина ликования, что горе кануло в некую заброшенную пучину, что в этом мире есть даже справедливость. Вот так и чувствовал Джонсон, когда возвращался домой, а дома его ждали с огромным нетерпением, он был в этом уверен. Дома Джонсон расскажет о том, что, наверное, ученые уже исследовали его мысли из открытого пространства и, как он полагал, нашли остаточные мысли умерших родственников. Они сообщат ему об этом через пару дней.
2 Вспышка Сверхновой
Ирина Шабалина
Попутчик смотрел в окно.
Галя незаметно любовалась его тонким профилем. Словно с картины средневекового  художника сошёл сосед.
Юноша в чёрном.» Или  «Печальный странник». Галя  сама нарисовала бы его портрет, если бы умела. И название уже придумала.
 Грустью и тайной веяло от от  бездонных карих глаз, от тёмных локонов, закрывающих шею. 
Галя молча любовалась.
 Что ей ещё оставалось делать?
 Уже час, как они отъехали от станции ,а попутчик всё молчал и смотрел в окно. За окном проносились заснеженные деревья, а у Гали почему-то сжималось сердце в непонятной тоске. Сама заговорить с незнакомцем она стеснялась.
Открылась дверь купе: «Чаю хотите?» Галя вздрогнула – это же проводница.
«Да, хотим, конечно!» Хоть есть повод заговорить с незнакомцем.
 «Вы будете чай? Составите мне компанию ?»
 «Чай? Это такой горячий напиток?» - спросил юноша приятным баритоном и впервые взглянул  на Галю. Да. . . Глубина его шоколадных глаз просто завораживала и затягивала. Как в бездну.
 Даже не удивившись вопросу, Галя сказала : « Да! Вкусный и горячий! У меня и конфеты к нему есть и пирожки!»
 Удивлённо взглянув на пассажиров, проводница вышла и вскоре вернулась с двумя стаканами чая.
 Галя развернула фольгу, в которой хранились ещё тёплые пирожки. Сама испекла! Молодой человек молча взглянул на её произведение. Но не взял, а развернул одну из конфет. «Давно забытый вкус!»  - сказал он .
 «Ну ,наконец-то,разговорился»  - подумала Галя – «Я уж,  решила, что немой». 
 «Попробуйте пирожки, пожалуйста!»  - сказала она вслух – «Они - домашние!» «Домашние. . .Дом! Как хорошо! Как давно у меня не было дома !» - произнёс попутчик и вдруг улыбнулся. И улыбка его была завораживающей!
 «А где вы были?»
«Можно мне не отвечать?  Не могу сказать. А пирожки замечательные! Благодарю вас!» Он и говорил  с трудом, словно забывал слова. И акцент был, но слегка уловимый.
«Кто же ты, прекрасный незнакомец?"_ думала Галя,- " Иностранец? Странник? Или просто больной?»
В последнее Гале верить не хотелось. Не похож он был на больного. Просто очень странный.
Снова зашла проводница. Галя приготовила мелочь за чай. Проводница сгребла её широкой ладонью. « А вы, молодой человек?"
«Что я?»
« Платить собираетесь за чай?»
« За чай? За воду? Круглые. . . Это монеты? Их нет. Вот  - это возьмите.»
 Он вдруг протянул пятитысячную купюру.
 «Но у меня нет сдачи !»  - почти закричала проводница. 
Гале был почему-то очень неприятен этот разговор.
 « Возьмите за него эту мелочь !»
 Проводница забрала деньги и стаканы и, молча, вышла. Даже дверь закрылась за ней со злым стуком.
«Мелочь. . . Действительно мелочь. Простите меня! Я ещё многого не знаю в этом мире! Возьмите эту бумажку взамен!»
«Да что вы! Лучше скажите, как вас зовут? И кто вы?»
«Рональд. Зовите -  Рон. Я – человек. Извините. Больше ничего не могу сказать. Это не моя тайна. Если можно, не мучайте меня вопросами. Мне очень тяжело в этой. . . стране» 
Он снова замолчал и отвернулся к тёмному уже окну.
 « Да ,что же это такое! Почему же так больно! Да какое мне дело до него!» - кричала Галина душа.
 
 Девушка выскочила в коридор. Вагон мерно покачивался.
 За окном быстро  мелькали заснеженные ёлки. Всё так просто, так обычно!
 И такая тайна там, в её купе! Кто же ты, печальный незнакомец, вдруг негаданно ворвавшийся в её сердце? Человек со звезды? Путешественник во времени?
 Вряд ли иностранный шпион – они так себя не ведут. Маскируются.
 Может быть, просто психически нездоровый человек? Вот об этом думать действительно не хотелось.
Кто-то тронул её за локоть. Галя вздрогнула и резко обернулась. Нет. . .
Всего лишь проводница.
«Голубушка! Как ты там с энтим. . .Малохольным. Боишься? Давай, постараюсь переселить.»
«Спасибо, конечно,за заботу! Но не надо о нём так! Он просто. . . необычный»
«Ой-ой ,заступница! А я уж подумываю милицию и врачей вызвать. Пусть с поезда ссадят. Боюсь я его!"
«Ну, пожалуйста! Не надо! Не вздумайте! Он. . . мой знакомый! Я его. . .хорошо знаю! Ну, очень прошу! Я за него отвечаю!»  Галя даже не заметила, что почти кричит и плачет. По щекам катились непрошеные слезинки.
«Да ну вас! Оба вы ненормальные!» - прошипела проводница и гордо удалилась. Галя снова повернулась к окну и вдруг ощутила локтем  присутствие незнакомца. Как он возник рядом? Дверь не открывалась.  Или она уже не слышит ничего?
 «Я очень признателен вам за защиту, благородная леди. Извините, что не могу открыть завесу тайны. Всё мрак. Кругом мрак. . .
 Вот вы – светлая! Вы настоящая!»
За окном засверкали огни станции, и поезд остановился.
 К выходу на платформу потянулись пассажиры, натягивая куртки на ходу. Галя и Рональд тоже вышли вместе. Проводница отвернулась демонстративно.
 Ночь была ясная. Над головой мерцали и переливались яркие звёзды. Рональд с тоской посмотрел вверх.
«Не видно. Почти ничего не видно. .  В свете этих фонарей Вселенную не увидишь. Только созвездие  Ориона и Сириус. Здравствуй Ригель! Прекрасная голубая звезда!»
«Вы оттуда?»
 Рональд вдруг засмеялся: « Не надо гадать, моя милая леди.
 Правда - ещё более невероятна, чем вы можете предположить, и более необъяснима, чем я могу рассказать…»
Грубая брань вдруг послышалась рядом. Толстый неопрятный мужик  грязно матерился, за  что-то ругая плачущую женщину, и вдруг замахнулся на неё. Рональда как подменили. Мгновенно, он оказался рядом и схватил грубияна за руку.
«Не смейте обижать даму!»
«Да ты,хлыщ! Да я тебя размажу!»
 Нецензурная брань полилась грязным потоком. Галя кинулась между ними,  пытаясь разнять. Но Рональд сделал едва уловимое движение рукой, и грубиян вдруг отлетел другому краю платформы и шлёпнулся на спину. Потом присел, беспомощно и недоумённо озираясь.
Пытался выругаться, но только беззвучно разевал рот.
 Тут на Рональда набросилась жена поверженного, что-то бессвязно крича и, даже, пытаясь ударить.
« Не беспокойтесь ,сударыня. Через пять минут он станет прежним, если хотите.» Буян поднялся, пошатываясь, подошёл к жене и вдруг обнял её.  Заговорил что-то, хрипло и ласково.
 «Так-то ведь лучше?»
 « Отправляемся!», - закричала проводница. Пассажиры зашли в вагон.
  « Как вы это делаете ?»
 «Это? Какие мелочи! Один несложный приём! Не сдержался. . .Не могу видеть, как грубят и обижают. А надо на это смотреть спокойно Всё мелочи, бытовые мелочи.»
«А что не мелочи?»
 А вы видели, как спутник планеты. . . Луна, вечером поднимается из-за леса и, словно запутавшись в ветвях деревьев, светит через них, как огромный фонарь.  Из моих окон очень долго был виден только лес и эта, огромная розовая луна. . .
А как море отступает, оставляя за собой бурые водоросли и мокрую гальку?
А как облака  плывут в голубой дымке, принимая самые причудливые формы?
 А как  в кромешной черноте и холоде,среди непознанной пыли и туманностей яростно взрывается Сверхновая. . .
 Впрочем, я вас заговорил. Пора отдыхать»
 
Ночью Гале не спалось. Она не могла выбросить из головы тревожных мыслей о Роне. Кто он? Откуда? Почему стал так  необходим ей?
 Рональда совсем не было слышно. Затаился. Хотя Галя была уверена, что ему тоже не до сна. Лишь под утро она забылась тревожным сном, в котором мелькали образы Рона – то на звездолёте, то на коне – в  рыцарских доспехах. . .  И страшно, всёпоглощающе и беспощадно в глубинах сна взрывалась Сверхновая.. .

Разбудил стук в дверь – «Через час прибываем!».
Галя с трудом открыла глаза.
 Рон, как и вчера  - весь в чёрном, уже сидел у окна и снова смотрел в окно.

  « Да, что же это такое!» - мысленно разозлилась Галя – «Через час расстаёмся, а он мне даже слова доброго не сказал, и не смотрит в мою сторону, а всё только в окно пялится!»
 Сухо бросив – «Доброе утро» и не услышав ответа из-за демонстративного стука дверью, Галя  отправилась умываться.
 «Ну и пусть остаётся со своими тайнами! Не нужен мне такой. . .малохольный!» -продолжала она злиться.
В купе , оставшееся время, они молчали. Галя продолжала дуться, непонятно на что, а её сосед, и так не отличавшийся разговорчивостью ,молча смотрел в окно.

По прибытии поезда, попутчика встречали.
 Трое, в таких же чёрных, длинных пальто. Они были неуловимы похожи на Рона – такие же высокие, красивые, с вьющимися длинными волосами, словно братья.
 Встречающие окружили Рона, о чём-то переговорили на незнакомом, певучем языке.
 Не обнимались. За руку не здоровались. Их встреча была такой же странной и печальной, как и сам Рональд.  Даже не оглянувшись на Галю, странные люди пошли по платформе.
Галя смотрела вслед. На душе её было пусто и темно, а в голове отчаянно бились мысли: «Ну, куда же ты! Не хочу тебя терять! Тебе же плохо, чувствую! Ну, оглянись, посмотри!  Я помогу тебе всем, на что способна! Научу находиться в этом странном и чужом для тебя мире! Я пойду за тобой куда угодно -  в другое время, в другое измерение, на другую планету, в другую Вселенную! Не уходи!» По щекам её медленно ползли слезинки.
 И вдруг люди в чёрном остановились.
 Рон обернулся и быстрым шагом пошёл к Гале. Сердце девушки оборвалось и забилось куда-то в пятки.
 Рон подошёл совсем близко, взял её за руку ,заглянул в её глаза своими огромными шоколадными глазами,в ,которых отражались звёзды других галактик,и так хотелось утонуть Гале.
 Рон негромко сказал – «Прости! Жди! Ты скоро всё узнаешь!»,- прикоснулся губами к её щеке и быстро пошёл прочь.
 В руке Гали что-то шевельнулось. Она раскрыла  стиснутый кулак. На ладони лежала  золотая стрелка или молния с зубчатым хвостиком, переливаясь разноцветными огоньками.
 Галя нажала на самый яркий, рубиновый огонёк и тут же перед глазами возник образ Рона, и, ставший родным голос, произнёс:  « Скоро! Очень скоро я свяжусь с тобой! Жди! Ты нужна мне!"
 И всё исчезло.
 А Галя всё смотрела сквозь слёзы на удалявшиеся четыре силуэта и знала, что всё. . . всё – мелочи.
 Кроме огромной розовой луны и вспышки Сверхновой в чернильной глубине Вселенной.
3 Как ни странно
Саша Вербный
      Однажды, парнишка, лет тридцати, оказался в чужом городе среди повёрнутых на эзотеризме художников, поэтов, музыкантов и просто одарённых и творческих людей (в шутку он называл их изотериками т. к. большинство из них были таки художниками-сюрреалистами) от которых сам заразился всей этой наукой - медитация, релаксация, транс, выход из тела, астральные путешествия и прочее... У него сразу стало всё получаться, но из неопытности он так и не достиг ничего существенного кроме... но об этом потом.

      Он потихоньку стал влюбляться в девушку, которая часто приходила к одному из художников, но не показывал вида, считая себя не достойным её, тем более она его даже не замечала с высоты своей красоты и гармоничности...

      Но вернёмся к медитациям... с ним стали происходить странные вещи, которых раньше никогда не было... Теперь после каждого своего бездумного астрального полёта, вместо того, чтобы, как всегда, вернуться в своё тело, как марионетке в сундук, он оказывался в её спальне и видел, как она смотрела на  него широко раскрытыми глазами, полными скорее любопытством, нежели страхом, как она пыталась приподняться и его тут же охватывало такое смущение и чувство стыда подростка, которого застукали в туалете, подглядывающего через дырочку в стене в женский, что он мгновенно оказывался у себя в постели с ощущениями остатка вибрации от транса, волнения и стыда. Он вставал и нервно и много курил... на часах, как всегда было четыре утра...
 
   ...Как то сидя в выделенной ему каморке и перечитывая огромный, толстющий, отксерокопированный и изрядно потрёпанный том Анни Безант ''Древняя мудрость'' он услышал шаги на лестнице... это были её шаги, он узнал бы их из тысячи. Она остановилась на площадке, её мастер жил напротив...

      Здесь никто, никогда, никому не стучал и не звонил, если открыто - заходи, если заперто - значит никого нет или так надо, здесь не было ни времени, ни дат, это был Дом Сквозняков...

      Волшебной симфонией показался ему скрип открываемой двери... внешне он был спокоен, ведь пришла она не к нему, но внутри сжималась какая-то пружина и прочитанные строки никак не лезли в голову...
 
    - Привет! Сказала она, убедившись, что в первой комнате никого нет и заглянула к нему.
    - А где богема?... А-а-а... Вспомнила! Они же уехали на халтурку... А у тебя как дела... что читаем? ...Хм-м! Тоже увлёкся? ...Сильная вещь. Нравится?
Он почему-то пожал плечами.
    - А чай то у нас есть? Я конфеты принесла.

      Он пошёл на кухню, поставил чайник, она принесла из комнаты две грязные чашки и кинулась было мыть их, но он, взглянув на её пальцы, взялся их мыть сам...

      Когда чай был готов, они сели на диван за столиком на котором лежала коробка дешёвых чёшских шоколадных конфет - ''писк'' того времени. Он разлил чай, открыл конфеты...
 
    - У тебя есть сигареты? - отхлебнув из чашки спросила она. Он положил на столик початую пачку и чиркнул зажигалкой... Она нервно сделала три глубокие затяжки и сломала сигарету о дно пепельницы...
    - 3наешь, они всё же есть!
    - ???
    - Я говорю об Ангелах! Да, да! Одного я точно видела...

      Она снова закурила...

    - Он прилетает ко мне каждое утро... ровно в четыре...
    - Ты не против, если я выпью водки? И не дожидаясь ответа пошёл и нашёл давно забытую кем-то недопитую бутылку, налил себе и ей, быстро выпил, закусывая конфетой и закурил, дрожь в коленях и пальцах стала утихать...
      
      Между тем она продолжала:
 
    - Я стала просыпаться от какого-то оцепенения и внутренней вибрации, тогда и появляется Он, светлый такой, но не прозрачный, стоит у моих ног, я не вижу его глаз, но чувствую его взгляд - тёплый такой, даже... пылающий (он снова налил себе), я пытаюсь приподняться, чтобы поманить его, почувствовать... но он улетает... у него такие большие белые крылья... Она, как-то по балетному театрально попыталась жестом выразить форму его крыла...
    - А может, это просто Виденье?...
Тут он поперхнулся водкой... это ужасно, когда водка поподает в дыхательные пути...  он чуть не умер тогда... но наконец, кое-как оправившись, умывшись и слегка покашливая он вернулся к столу и допил уже остывший чай.
    - А знаешь, я тоже выпью. И опрокинула рюмку, так же запив холодным чаем.      
    - Не хочешь повторить?
    - Нет, спасибо, я лучше закурю, с твоего позволения.   
    - И я...
    - Знаешь, я хвастаю всем, что летаю по Астралу, рассказываю что-то, придумываю на ходу... вот и этого - толи Ангела, толи Виденье тоже быть может выдумала... а ты вон даже чуть не погиб на моих глазах из-за моей дурацкой байки.

   - Ты делаешь ошибку.
   - ??? 
   - Вибрация - это предверие транса, нужно принять это не опасаясь, а с радостью, у тебя возникло Астральное зрение и ты увидела нечто, но ты пытаешься приподняться физически, а этого делать нельзя, это ломает транс, отсюда и оцепенение. Когда тело в полной релаксации, а душа в трансе, в полном и ясном сознании, всё подчиняется только твоей мысли. Запомни это!      
   - Так значит, ты веришь мне?!
   - Конечно верю!
      
     ...А дальше всё разладилось. Он больше не медитировал. К ней не прилетал её Ангел. Виделись они довольно редко и то мимоходом, но с каждым разом он замечал пустоту в её глазах, которой становилось всё больше и больше...

        И тогда он написал песню...

        Он точно знал, он был уверен, что она должна её услышать и тогда встанут все точки над и...
 
        Случай представился, как то в небольшой компании с её присутствием он спел её, он пел и почти не смотрел на неё, главное - она должна была слушать, и она слушала, подперев подбородок своими красивыми длиными пальцами, когда они встречались взглядами, он видел только иронию в её глазах и вздёрнутый в усмешке уголок её губ...

        Она не поверила!

        И это заставило его решиться...

     ...После долгого перерыва занятий релаксация никак не удавалась и он далёк был от того, чтобы войти в транс, он часто вставал, курил, настраивал себя внутренне, делал повторные попытки, но всё было тщетно. Наконец, уже под утро, он выкурил последнюю сигарету, плюнул на всё и лёг спать, как вдруг всё и началось... тело моментально наполнилось знакомой вибрацией, он почувствовал свою невесомость и независимость, с лёгкостью выпорхнул из тела, оглянулся на себя как бы спящего и в то же мгновенье оказался подле её постели...

        Она не спала, она ждала ЕГО - Светлого своего Ангела, её глаза засияли радостью, но она опять стала совершать ту же ошибку, тогда он подошёл к ней, наклонился и поцеловал её в губы...
        Он почувствовал её поцелуй, не зная - почувствовала ли она... он думал, что сейчас же неведомая сила снова вернёт его обратно... но он вдруг взвился вверх, как мячик, влекомый натянутой резинкой, привязанной к чьим-то неведомым для него могучим пальцам, насколько высоко он не знал, он летел и летел, её он не видел, но чувствовал её присутствие... он летел грудью вперёд, широко распластавшись, наполненный необъяснимой всеобъемлющей радостью, пока не очутился в ярко-оранжевой Пустоте и начал как бы расстворяться в ней - это было Великое чувство Самадхи, которое на физическом плане можно было бы сравнить разве что только с миллиардами оргазмов по всему телу, исходящих из груди, ни одно физическое тело не смогло бы вынести это, да и вряд ли могло и почувствовать!
     ...Затем Оранжевая Пустота стала бледнеть и меркнуть, появились лиловые тона, исчезла вибрация в теле и началось стремительное падение, не было ни чувства невесомости, ни тяжести - просто стремительное движение вниз. Лиловые тона сгустились почти до черноты и он уже ждал сильного удара о твердь...
 
        Но удара не последовало, не было и привычного возвращения в своё тело, он просто проснулся обычным человеком около девяти утра, умылся, попил чай и пошёл на работу - он больше не летал...
 
        Летать стала она... и всё искала и искала своего Светлого Ангела... или ждала Видение... каждое утро в четыре часа утра.

        Он стал забывать о ней, увлёкся другими женщинами, работой... женился, стал трижды отцом, потом и дедом...
        Она закончила свои полёты в больничной палате психдиспанцера... вылечилась, вышла замуж, но не за того художника и неудачно...

        Пути их не соприкасались больше.

        Дом Сквозняков снесли.

        Осталась песня.

        Здесь она изложена, как белый и вольный стих или верлибр, как хотите...

        Вот она -

       *    *    * 
Остановись
и ты услышишь
голос души, взывающей к тебе.
Лишь оглянись
и ты увидишь
взгляд, пылающий во тьме...

Ведь это - Я!

Не растопчи
души моей
у ног твоих безропотно лежащей.
Не обойди,
а подними
то, что любовью может стать настоящей...

Ведь это - Я!

Губ моих прикосновенье
ощути, проснувшись рано...
Я - твой Светлый Ангел!
Я - Виденье!
Как ни странно...
Как ни странно...
4 До концa света - миллиард лет
Заза Датишвили
Посвящается всем женщинам планеты Земля!


           В бескрайной, безначальной и бесконечной вселенной, на самом отшибе темной и холодной Космической Пустоты, жила-была одинокая Планета. Не сказать, что она была большая. Скорее, даже маленькая. Удивительнее всего было то, что она стояла, вернее - парила на месте, не двигаясь, как все вокруг. Планета не помнила, как и когда очутилась здесь. На ее поверхности можно было разглядеть белые пустыни замерзших океанов,  чудные, темно-синие леса ледяных сталагмитов, застывшие каскады огромных водопадов и дрожащее марево вечной мерзлоты. Все было охвачено холодом. Стояла тоскливая тишина, только иногда нарушаемая морозным треском...
Но внутри, в самом центре своего промерзшего тела, Планета чувствовала волновавший ее горячий комок. Он ворочался и жег, вызывая странное беспокойство. Иногда этот жар прорывался к поверхности, стремясь вырваться на свободу - через острия многочисленных высоких пиков. Тогда на этом месте лед темнел и приобретал странную текучесть, но Планета умела усмирять этот порыв дрожью в теле, и сразу остужалась космическим холодом, возвращая себе привычный, нарядный вид.
Она часто наблюдала за пролетавшими, мимо, злыми метеоритами. Она их боялась: каменные псы проносились беспорядочной сворой мимо нее, а некоторые из них, заблудившись, стремительно неслись прямо на Планету, прожигали голубую мантию и превращались в пепел. Иногда они падали на нее, вызывая оглушительный грохот и нанося долго не заживающие, глубокие раны.
С этой точки вселенной хорошо был виден Звездный Дом. Собственно, она не знала, что это - звезды. Об этом рассказывала Комета, прилетающая раз в сто лет. "Они огромные и горячие, бурлящие и страшные, светящие и сжигающие все на своем пути!" - взахлеб рассказывала она испуганным голосом. Звезды были очень далеко и их было очень много. Издалека они казались светящимся туманом, и было невозможно представить, что эти вот маленькие, мигающие точечки, могут быть во много раз больше нее.
Комета говорила, что у многих  звезд есть спутницы, такие же планеты, как она, и они кружат вокруг них. "Так заведено в Звездном Доме. У одних звезд их много, у других меньше. Но такой красивой, как ты, нет ни у кого" - говорила она Планете, поигрывая хвостом...
...После этих разговоров Планету охватывало непонятное чувство. Ее беспокоило ощущение нехватки чего-то. Именно в это время внутренний, горячий ком начинал рваться наружу. «Как это - кружиться вокруг звезды? - недоуменно вопрошала она. - Это значит, - все время смотреть на нее, обжигаться и бояться ее гнева... Но это должно быть интересно - текучее, белое сияние, все время меняющее свой облик и посылающее в твою сторону опасные и горячие лучи... Это так необычно..."
Вскоре Комета улетала, и Планета потихоньку успокаивалась до следующей встречи - в следующем столетии. Так продолжалось очень, очень долго, пока в густой космической темноте не показалась темная сфера, медленно приближающаяся к ней. Сфера была маленькой и абсолютно голой, - без мантии и без ледяного сияния. Она еле-еле угадывалась на фоне звездного тумана. Приблизившись, сфера жалобно сказала, что очень устала от вечного скитания по космосу.
 - А откуда ты? - спросила Планета.
 - О-о... Скажу - не поверишь. Я лечу из другого края Вселенной. Меня зовут Луна. Я была частью большой планеты, пока ее не разорвал взбесившийся Карлик.
 - Какой Карлик?
 - Белый. Но он не всегда был таким. Сначала он обращался с нами хорошо, но потом с ним что-то случилось. Планеты говорили, что его погубили внутренние противоречия...
 - Наверно, я тоже умру от внутренних противоречий, - сказала Планета. - Я чувствую внутри себя такие горячие волны...
 - Нет, это не то, - успокоила Луна. - У тебя там не противоречие, а горячее сердце. Такое же, какое было у моей планеты. Я была частью этого сердца, но теперь я ничто... Простой каменный шар, которого кусает даже самый маленький метеорит...
Луна завертелась. Планете передалось ее волнение.
 - Если хочешь, можешь остаться со мной, - предложила Планета. Ее тянуло к Луне.
 - Да, хочу, - с готовностью  ответила Луна. - Мне надоело одиночество... Наверное, останусь. Иначе, какая же я Луна!..
 - А что стало с Карликом?
 - Говорят, он весь почернел. Такое иногда происходит со звездами... Я сейчас...
Луна пристроилась рядом с Планетой, начав медленно кружиться вокруг нее.
 - Ну вот... Теперь мы вместе... Теперь я полноценная Луна, - со своей планетой... А там, где я жила, было много лун...
 - Подожди, если ты говоришь, что... - Планета пыталась сообразить. - Если ты полноценная только со мной, и если планеты кружат вокруг звезд, то значит - без них я тоже неполноценная?!..
 - Ну, не то, что неполноценная, - деликатно заметила Луна. - Вот видишь, у тебя уже есть я, твоя спутница... И потом, если я кружусь вокруг  тебя, то можно представить, что ты кружишься вокруг меня, так, ведь?
 - Но ты же не звезда! Ты...
Планете вдруг стало так тоскливо, как не было даже тогда, когда улетала Комета. В глубинах сразу заворочался раскаленный ком.
 - Он ее любил, - печально проговорила Луна.
 - Что делал? Кто? - переспросила Планета.
 - Любил, говорю, - так же печально повторила Луна. - Но, ох уж эти противоречия...
 - Что значит - любить?
 - Ты что, не понимаешь? Любить, - это значит...
 Луна запнулась,  не зная - как ответить.
 - Любить... Любить - это, когда кружишься вокруг, и неотрывно привязан. Так, что ничто не разорвет, кроме большого взрыва...
 - Значит, я и ты... Мы любим друг друга?
 - Наверно  да, но не совсем. Я твоя спутница. Я не могу без тебя, но ты можешь и обойтись...
 - Нет, я хочу, чтобы ты была со мной, - сказала Планета.
 - И я...
 - Слушай, Луна, а зачем надо вообще любить? Кружиться? Привязываться?
 - Это сложно... Когда я была сердцем  моей планеты, я тоже вырывалась часто на ее поверхность и видела, как изменяется она под  теплом своего Карлика. Она цвела, хорошела с каждым кругом, и наконец, она родила!
 - Родила?...
 - Да. Маленьких букашек. Они бегали, росли, и как планеты, тоже кружили вокруг друг друга. Их становилось все больше и больше.
Они надолго замолчали, думая о своем...
 - Слушай, Луна, А как-нибудь можно полететь туда, к звездам?
 - Не знаю... Вряд ли... Хотя... Если направить раскаленные газы из твоего сердца в одну сторону, есть шанс самой направиться в противоположную. Тогда через миллионы лет ты достигнешь окраины Звездного Дома.
 - А ты?
 - Я  наверно отстану, хотя может быть и нет, если вцепиться покрепче...
Долго Планета с Луной рассматривали и дополняли план путешествия. Прилетевшая, к тому времени, Комета тоже включилась в обсуждение.
И вот, настал час!..
...Комета, сделав большой круг, прошлась близко от метеоритной своры. За ней погнался большой, черный метеор. Комета полетела прямо к Планете, но в последний момент юркнула в сторону, а метеор пролетел дальше и оставляя огромный огненный хвост, понесся прямо к высоким горам. Планета почувствовала  сильный толчок! В это же мгновение она собрала все силы и поднатужившись, выбросила из центра раскаленные потоки магмы и газов в нужном направлении. Луна старалась не отрываться, но и помогала, как могла и... Казалось, ничего не изменилось. Только огромные раны чернели на боку у Планеты.
 - Наверно, зря мы старались, - сказала, удрученная неудачей, Планета.
Луна молча совершала круги...
...Они поняли, что стремительно несутся вперед, когда через тысячи лет заметили, как расползлась привычная картина Звездного Дома, выделяя из сине-фиолетового тумана отдельные крупинки звезд! Некоторые из них уже не были маленькими точечками, и хотя до них было все еще очень далеко, Планета чувствовала непривычное тепло, идущее от солнц. Это было чудесно! Вокруг них действительно кружились планеты, а вокруг планет - луны!
...Так они неслись долго-долго, обозревая чужие миры: большие и малые, счастливые и несчастные. Видели, как рождаются и умирают планеты. Их сдувал неимоверный вихрь от зарождающихся, новых звезд, притягивала, грозя проглотить, бездонная пасть черных дыр, их вворачивало в водовороты огромных, плотоядных звезд, и не счесть было опасностей в этом безбрежном пространстве! И Планета поняла, что в этой безбрежности - причина бездушия. Здесь всего было так много и все было так велико, что не оставалось места для разглядывания мелкого, для понимания единственности и неповторимости, для привязанности (а не привязывания) и... Любви. Она была песчинкой в необъятной карусели, где не то, что привязаться, заметить ее было неимоверно трудно. Ей стало жалко своего ледяного покоя. Новая жизнь была опасна и непонятна. Она потеряла даже свою единственную подругу - Комету, и хотя Луна все время подбадривала, не отставая, ей самой доставалось не меньше.
...Наконец, впереди, прямо на их пути показалась желтенькая искорка. Она медленно приближалась, превращаясь в слабую звезду. Когда они подплыли ближе, увидели, что вокруг звезды кружатся несколько, похожих на Планету, ледяных, зловонных  или каменных шаров. Те приняли Планету ворчливо и без особого  гостеприимства.
Звезда парила, испуская не смертельно-фиолетовый, а приятный желтый свет. Лучи, идущие от нее не жалили, а вызывали приятную щекотку.
 - Мы покружим вокруг тебя, можно?
 Звезда дала им место. Третье от себя.
 - Я Солнце, - сказала звезда. - Наверно, я скоро погасну, а вам лучше продолжить путь к молодым, пышным и большим звездам...
 - Когда скоро? - спросила наивно Луна. - ...Ах, простите...
Планете стало неловко за бестактный вопрос Луны.
 - Скоро, через пару миллиардов лет...
 - Это было печально.
 - А чем занимаются твои планеты?
 - Ничем! Их много, но я теряю надежду, - вздохнуло Солнце. - Все впустую! А ведь мечталось о таком! И почти удалось! Были две планеты, - избранные, но не поделили места, и столкнувшись, уничтожили друг друга. А жаль! На них уже зарождалась Жизнь...
Это слово было непонятно Планете.
 - А что такое - "Жизнь"?
 - Жизнь - это то, ради чего стоило создавать Вселенную. Жизнь - то, что может понять себя и нас, создать себе подобное и подчинить все вокруг, в том числе и Вселенную, но нужны терпение и время. И удача!..
 - Это наверно, что-то очень большое... Самая большая звезда?
 - Нет, это самое маленькое во вселенной, но самое большое по смыслу - событие...
 - Я поняла! Это те букашки, о которых говорила мне Луна!
 - Ах! Ах!..
Планета взглянула на Луну и не узнала ее. Та вся сияла, отражая солнечные лучи и освещала темный бок Планеты волшебным светом. Даже следы от метеоритных укусов смотрелись на ее лице забавно, как веселые мазки на лице клоуна.
 - Ты так изменилась! - вскричала она восхищенно.
 - А ты посмотри на себя! Боже мой, Планета!..
И тут Планета услышала гул и треск. Вечные ледники  стягивали свой панцирь. Вскрывались океаны, с гор стремительно падали потоки талой воды, опадали хрустальные сталагмиты... Планета так разволновалась, что сердце выскочило из груди, растекаясь мощной огнедышащей лавой, похожей на Солнце. Она содрогнулась от истомы, и впервые ощутила неимоверное блаженство. Она увидела свою мантию, раскрашенную в доселе невиданные цвета и поняла, что никуда от этого не уйдет.
 - Мы остаемся!
 - Мы останемся!
 - Мы останемся с тобой!
 Еще долго кричали восторженно Планета и Луна, впитывая  солнечный свет и тепло. В небе над Планетой поднялись первые облака, загрохотал первый гром, и первые дождинки, как радостные слезы, упали на обнаженную и согретую землю...
 - Я все сделаю для вас, - сказало Солнце.
 - Мы для тебя сделаем все, - сказала Планета, - для тебя и для твоей мечты!

 ***
         ...Когда стемнело, из кустов выпорхнули тысячи светлячков, затеяв брачный хоровод. Они мигали и переливались, и их было так много, что сливались с такими же мерцающими светлячками - звездами. Душистый летний ветер играл с языками костра.
 - Боже, как хорошо! Как будто мы парим в безбрежном Космосе!
Девушка прижалась к парню. Тот обхватил ее за талию и уткнулся в сладко пахнущие, русые волосы.
 - А ты когда-нибудь задумывался, - сколько случайностей должно было произойти, чтобы мы родились и встретились?
 - Не только!.. Чтобы вообще жизнь родилась. Потом, - чтобы мы родились и родились в одно время. Потом - чтобы встретились...
Они смотрели на свадьбу светлячков и им было тепло друг от друга.
Они поцеловались.
До конца света оставался целый миллиард лет...
5 1 (отрывок из повести)
Евгений Валерьевич Петров
Ицамнас осторожно выглянул наружу. Холод привычно ожег кожу. В тамбуре заклубилось облако холодного разряженного воздуха. Мальчишка плотней запахнулся в теплую куртку комбинезона из шкуры пустынного прыгуна. Нога перешагнула высокий порог. Мягко подался под ногой белый  кристаллический песок. За день надуло слой примерно в три  пальца. Щёлкнул небольшой рычажок на дверной панели. Еле слышно зажужжали серво моторы. Открылся хозяйственный паз, выпуская наружу шар уборщика. Пара мгновений – небольшой пятачок перед входом очистился от излишнего песка. Удовлетворенно пискнув уборщик скрылся.
С легким шипением закрылась за спиной Ицамнаса металлическая дверь. Раздался шорох опускающейся камуфляжной крышки. Мальчишка привычно обернулся. А вдруг укрытие окажется некачественным.  Но нет. Маскировка сработала идеально. Теперь, если не знать секрета двери, ни за что не найти вход в Город.
- Странно. Почему этот выход никогда не охраняется?- привычно подумал мальчишка,  отходя в сторону.
Его взгляд пристально оглядел окрестности.
Огромная Пирамида Энкиду причудливо выделялась на быстро темнеющем небе ярким изогнутым треугольником освещенной последними лучами грани.
Возле Пирамиды шевельнулась неясная тень.
Значит, Гриша уже пришел. Конечно, от его поселения до Пирамиды гораздо ближе.
- Опоздал,- пробормотал Ицамнас еле слышно,- вот вышел  бы раньше, первым занял бы позицию…
Он пригнулся ниже, стараясь двигаться как можно более незаметно, подобно древним воинам Чак-Г’ор. В гладком мехе прыгуна его и так-то почти не было видно на фоне каменной осыпи, а уж в сгущающемся сумраке – тем более. Мальчишка медленно пробирался по засыпанной каменными обломками площади. Стоп. Теперь перед ним лежал самый трудный участок пути – совершенно ровная, слегка припорошенная дневным кристаллическим песком, поверхность. И ни малейшего укрытия.
Он плотней прижался к камню. Холод уколол тело даже  сквозь толстую шкуру.
- А может мне вообще не ходить к Пирамиде? Пусть Гриша сам подойдет…
Ицамнас чуть ли не распластался на песке. Оставалось придумать, как заставить друга выйти из-за укрытия. А то так можно и всё прогулочное время провести без встречи с друзьями. Вот обидно будет.
Мелко задребезжал браслет связи, тысячами иголочек покалывая запястье.
- Ицик, срочно беги к нам,- голос Григория звучал непривычной взволнованностью,- очень важное дело. И Тамку не забудь прихватить.
Ицамнас недовольно поморщился. «И когда только  эти советикусы научатся называть нас полными именами? Воспитание жителей Города не позволяет сокращать имена. Но у советикусов всё по-другому. У каждого из них два имени – свое и отцовское. Честно говоря, у них есть еще и третье имя. Советикусы называют его фамилией. Довольно странные обычаи. Хорошо ещё, что не пытаются они их нам навязывать. Чак-Ак’ант говорил, что они живут на Чак-Г’ор всего несколько поколений. Что-то около шестидесяти-шестидесяти пяти витков. Где уж им проникнуться нашей культурой».
Мальчишка пустился со всех ног бежать к Пирамиде. Кристаллический песок взвизгивал, взрыхливаясь пыльными вихриками. Остановиться бы, да пошарить в песке. Может и отыщутся кристаллы. Старинная легенда говорит, что именно в таком песке находят достаточно крупные магнитные образцы. Вот бы достать несколько штук. Тогда можно будет и завершить ожерелье для Лены, из советикусов.
- Привет, Ицик,- Гриша ощутимо хлопнул Ицамнаса по плечу.
Опять эта бесцеремонность.
- Здравствуй,- сдержанно ответил Ицамнас.
- Ты почему один? А где Тамка?
- Тамоан Цан подойдёт позднее…
Ицамнас напряженно огляделся. Ни Тамары, ни Лены нигде не было видно.
- А где?...
- Всё потом,- отмахнулся Гриша,- Вызывай Тамку.
- Зачем?
- Расскажу на месте.
Гриша нетерпеливо пританцовывал, вышагивая возле Пирамиды.
Неофициально Пирамида носила название Пирамиды Энкиду в честь самого первого переселенца. Говорят, что он застал ещё свирепых воинов-лапитов. Эти гиганты жили когда-то посреди Океана на огромном кольцевом острове. Они-то и возвели большое количество пирамид, кроме разве что Пирамиды Энкиду. Эта пирамида появилась еще до лапитов. Но лапиты около семи тысяч витков назад ушли с Чак-Г’ор вместе с островом в неизвестном направлении. После их ухода остались многочисленные сооружения. А если порыться в развалинах, то можно найти даже древнее оружие из неизвестного металла. Советикусы этот метал называют брн’за…
- О чем задумался?- Гриша ткнул в бок Ицамнаса,- Звони Тамке. А то Ленка с Тамаркой совсем уж, наверное, заждались.
- Где они?...
- А вот и я!- Тамоан Цан появилась возле них в стиле неуловимых воинов-лапитов.
Говорили, что они легко могли исчезать из поля зрения и появляться перед противником совершенно неожиданно.
- Побежали!- воскликнул Гриша.
- Далеко?- подозрительно спросила Тамоан Цан.
- Да, нет,- неопределённо отозвался советикус,- вон туда,- он широко махнул рукой,- за тот хребет…
Девчушка с сомнением измерила взглядом расстояние.
- Может, райнер возьмём?- неуверенно проговорила она,- два прыжка , и мы на месте…
- Слишком шумно, а нам надо тихонечко подобраться…
- Тогда птор?...
По малолетству девчушка совсем не хотела добираться до гряды пешком.
Гриша только тяжело вздохнул.
- Зови,- обреченно произнес он.
Тамоан Цан демонстративно вытащила манок. Всем видом девчушка старалась показать, что кроме неё никто не мог похвастаться способностью подзывать это животное, издревле используемое в качестве верхового. Тоскливый зов, почти на грани слышимости разнёсся в воздухе…
***
Роботы-строители спешно монтировали очередной модуль.
Люди, несколько неуклюжие в скафандрах, укрепляли и обустраивали временные жилища. Теперь, добравшись до места назначения, приходилось готовиться к тому, чтобы провести на планете всю оставшуюся жизнь. Не было ни малейшей возможности вернуться домой на Землю. Вот это и значит - БИЛЕТ В ОДИН КОНЕЦ…
- Всё, мы теперь уже марсиане,- еле слышно проговорила Снежана, непроизвольно поправляя замок шлема.
Внезапно её накрыла волна ностальгии. Годы учёбы, длительный перелёт – всё позади. Будет ли Марс гостеприимным, теперь зависит от нас самих – колонистов; от того, насколько качественно и удобно будут устроены жилые и рабочие модули.
- Нам предстоит не только выжить на этой планете,- напутствовал Джордж перед выходом на поверхность,- но и подготовить почву для последующих поселенцев. Теперь именно мы стоим у истоков новой цивилизации – цивилизации Марса!
Пафосная речь официального руководителя маленькой горстки колонистов не успокоила, а ещё больше напрягла людей. Тем более, что они оказались полностью предоставлены сами себе.
Первоначальные планы сорвались ещё при подлёте к Марсу. Неожиданно прервалась связь с Землёй. Связь, которая по плану должна была поддерживаться несколько лет. Обычно так и бывает в действительности. Далеко не всё идёт по заранее намеченному плану. Сообщение с Землёй восстанавливаться не хотело, как ни старались Черемных и Казервуд.
Пришлось транспорт садить вручную. Посадка получилась жёсткой. Часть оборудования оказалась повреждена. Вместо шести полноценных жилых модулей в распоряжении  колонистов осталось только пять. Хорошо хоть сами живы остались. Отделались лишь сломанной ногой Людмилы Печенкиной…
Зато сам Марс  откровенно порадовал. Вместо знакомого по многочисленным фотографиям однообразного тусклого красно-бурого ландшафта начинающих марсиан окружало почти земное буйство красок. Голубые небеса, упругий ковер короткой зеленой травы, белый искрящийся песок – всё это поражало взгляд. Лишь безобразный шрам вывернутой почвы, перечеркнувший и испортивший площадку, свидетельствовал о крайне неудачной посадке.
Даже воздух Марса оказался вполне пригоден для дыхания. Переселенцы могли обрести здесь на Марсе вторую родину.
 
Темнело. Цвет небес постепенно перекрашивался в темно-синий. На колючих травинках закуржавились замысловатые узоры инея. Полусферические модули выстроились в ровный ряд. Появились рукава соединительных труб-тоннелей. Зажужжали генераторы, зажигая прожекторы. Немного поодаль из арочных элементов собирался каркас будущей оранжереи. Предполагалось, что именно оранжерея будет восполнять потребность людей в растительной пище.
Натужно ревели моторы. По металлическим балкам каркаса деловито сновали небольшие роботы-сварщики. Яркими звёздочками вспыхивали точки сварки.
Люди постепенно прекращали работу, передоверяя её машинам. Колонисты блаженно разминали уставшие тела.
- Может, костёрчик развести,- мечтательно проговорила Снежана.
Рука словно сама собой потянулась к забралу шлема. Неожиданно громко щёлкнул замок. В лицо девушки ударил холодный марсианский воздух. Дыхание от неожиданности перехватило.
- Не смей!- запоздало крикнул Виктор, подбегая к ней.
- Ты же не собираешься всю жизнь оставаться в скафандре.
Снятый шлем с лязгом опустился на верхнюю ступеньку ведущего в модуль трапа. Девушка задорно тряхнула головой. Огненно-рыжие волосы взметнулись под поднимающимся ветром, словно солнечная корона.
- И все-таки не было нужды так рисковать,- укоризненно произнес Виктор.
- Рано или поздно все равно  пришлось бы это сделать.
Снежана присела на холодеющую ступеньку рядом со шлемом. Взгляд ее окинул небольшое поселение, выросшее на поверхности Марса за короткий день. Скалистые горы, красиво подсвеченные заходящим солнцем, сурово громоздились недалеко от крайнего модуля. Неожиданно девушка напряженно замерла. Ей почудилось мимолетное движение за грудой камней на пологом склоне.
Чавкнула под ногой подмерзающая грязь стройплощадки. Снежана осторожно шагнула к горам.
- Ты куда?- встревожено воскликнул Виктор, безуспешно пытаясь её удержать.
Девушка уже мчалась к камню широкими, насколько позволял скафандр, шагами.
- Ой!- совсем поземному вскрикнули за камнем, и наружу вывалилось нечто в гладкой шерсти цвета окружающих камней.
Снежана резко, словно наткнувшись на невидимую преграду, остановилась. Вплотную к ней затормозил Виктор, чуть не сбив девушку с ног.
- Что это?- сдавленно произнес он.
- Ты кто?- почти одновременно с ним спросила Снежана, протягивая руку, собираясь помочь существу подняться…
- Не трогай ее!
Рядом, словно из-под земли выросла невысокая ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ фигура.
Внешний вид фигуры еще больше поразил девушку. Темная шерсть, сплошь покрывавшая тела ЛЮДЕЙ, оказалась одеждой. Таким своеобразным комбинезоном с рукавами и штанами. Рукава оканчивались даже не варежками, а настоящими перчатками. На ногах штаны дополнялись меховыми же чулками. Голову покрывал искусно украшенный капюшон. Подобный костюм встречался Снежане еще в юности, когда она вплотную увлекалась археологией. В таких комбинезонах, судя по реконструкциям, ходили древнейшие жители из поселения Сунгирь. Но то было на Земле, а тут все-таки – Марс.
- Не тронь!- гневно повторил звонкий мальчишеский голос.
Существо, появившееся первым, выпрямилось. Капюшон свалился с головы.
- Девчонка!- ахнул Виктор.
- Не тронь ее!- в третий раз проговорил мальчишка.
И только тут Снежана сообразила, что дети говорят на земном языке.
Позади выросли еще три фигуры. В руках одной из них угрожающе покачивался длинный металлический штырь. Грани его полыхнули оранжевым в свете заходящего солнца…
6 Интернет...
Евгений Валерьевич Петров
Славка опрометью прибежал домой, скинул в прихожей куртку. Даже не посмотрел, куда там она попала. Промелькнула мимо него дверь, скрипнул и немного просел поворотный стул, откинулась крышка ноутбука, притопилась кнопка включения.
За те минуты, пока компьютер загружался, Славка успел себе налить полную кружку кофе и отхватить огромный ломоть хлеба. Экран уже призрачно мерцал легким голубоватым светом, приглашая устроиться напротив него. Славка взял хлеб в зубы и решительно кликнул освободившейся рукой на иконку Интернета.
Компьютер тут же приветливо замигал, выдавая стартовую страницу браузера.
- Сейчас, сейчас,- Славка торопливо прожевал кусок хлеба, запивая его обжигающим напитком.
Он не собирался отказываться от еды.
А то тут совсем недавно – год назад – случилась очень неприятная вещь. В соседнем доме из-за «Линейки» девушка умерла. И все из-за того, что забывала вовремя подкрепится, а в праздник хорошенько наелась, и все – заворот кишок… Повторять чужие ошибки Славка не хотел.
- На ошибках учатся,- проговорил он, откусывая еще кусок хлеба.
Пальцы, словно сами по себе набирали необходимые символы в поисковой строке. Нет, сегодня Славка не собирался путешествовать по онлайновым играм. Перед ним стояла более важная задача. Следовало найти подарок на юбилей маме. По магазинам носиться и выискивать, что и где, было уже поздно, да и достаточно хлопотно. Пока весь город оббегаешь, и не факт, что найдешь. А тут ты, не выходя из дома в мороз и снегопад, найдешь именно то, что нужно. Прямо под рукой, на экране монитора, были все возможности Интернета. Походишь по сайтам Интернет-магазинов, и вот на тебе: все упакуют, доставят и в руки отдадут. Впрочем, Славка еще и поленился найти подарок заранее: думал, долго еще. А время пролетело неожиданно быстро, и вот знаменательная дата уже подступила к самому порогу. Не позже, чем завтра подарок нужно было вручить. Хорошо еще, что не с утра… Так что у славки время было. Что-то около тринадцати, в крайнем случае, пятнадцати, часов…
Что искать, славка еще себе не представлял, но знал – нужно что-то особенное: не простой ведь день рождения – ЮБИЛЕЙ!
- Найдем,- сам себе говорил Славка,- Никуда не денемся.
Время шло, а ничего подходящего почему-то так и не попадалось. Поначалу Славка просто переходил на другой сайт и… искал снова. Через два часа спина затекла, пальцы стала сводить судорога, а результата никакого.
- Может у друзей спросить?- Славка потянулся.
Он быстренько пробежался по всем социальным сетям, на которых обычно зависал…
Неожиданная картина. Такого он никак не мог ожидать: никто из многочисленных друзей на сайты не заходил.
- Ни-ччего себе.
И вот в этот-то момент глаза обнаружили в углу одного из популярнейших сайтов внезапно проявившийся значок. Маленькая иконка словно приманивала к себе: «нажми, кликни». Да и выглядела она несколько необычно. Раньше таких не было. Мало того, что значок был что называется 3D, но он еще и выглядел вполне объемным. Словно висел над экраном.
С подобными ловушками Славка уже сталкивался. Последуешь по такому призыву, и упс кучу денег потерял. А то еще и комп накроется. В общем, обычно это сплошной лохотрон.
- Нет уж, обойдусь,- Славка сменил сайт.
Значок послушно перепрыгнул и на следующую страницу. Именно перепрыгнул.
- Этого мне только не хватало…
 Славка подумал было, что просто глаза устали. Хотя с чего бы? Он протер глаза. Значок стал словно крупнее. Внутри уже различались какие-то движущиеся фигурки.
- Я только одним глазком взгляну и сразу выйду…
Славка решительно кликнул по значку…
Тот сразу вырос в объеме. Стал напоминать полупрозрачный матовый шар, висевший опять же над компьютером.
- Илбдэф,- проговорил шар чистым голосом.
- Чего?
Внутри шара что-то зашебаршало. И вдруг шар очистился. Прямо на Славку глядела физиономия. Ничем не примечательная. Обычная.
- Ты кто?- спросил Славка.
- Илбдэф,- повторил голос. Теперь Славка заметил, что губы у физиономии двигаются в такт звукам.
- Ты откуда?- не унимался Славка, несмотря на то, что собеседник его явно не понимает.
- Не ядзиил сыряг,- ответил собеседник,- ядзиил сяёздфнгм.
- Ни чего не понимаю.
Человек в шаре опустил глаза. Раздалось несколько негромких щелчков.
- Здравствуй,- прозвучало теперь абсолютно понятно,- я зашла в поисках новых общений. Пообщаемся?
Все-таки это женщина. Или нет, судя по внешнему виду, она нисколько не старше самого Славки, скорее девушка…
- А это новый вид Skype,- догадался Славка,- Но как ему удалось попасть на мой комп?
- Что такое Skype?- девушка удивленно посмотрела на него.
- Вид общения,- пожал плечами Славка,- с визуальным контактом.
- Пусть Skype,- легко согласилась она,- Будем общаться? Тебя как зовут?
- Славка,- машинально ответил он.
- А я – Зэгмяад. Общаемся?
- Извини, давай как-нибудь в другой раз, мне сейчас некогда.
- Интересно, чем это ты занят, что не желаешь обзаводиться новыми знакомыми? Я с Нармагара из системы Реодола. А ты?
Это Славку заинтересовало гораздо больше. Откуда-то из заграницы.
- Где это?
- Ты не знаешь систему Реодола? Смешно… Видно ты из очень уж  отдаленных миров Галактики.
- Га… чего?
- Галактики. Мы находимся вот тут.- Зэгмяад подняла ладонь, на которой темнел шарик, усыпанный множеством сверкающих искорок. Небольшой фрагмент шарика вдруг увеличился в размерах.
Славка увидел что-то напоминающее строение Солнечной системы. В центре ослепительное белое Солнце, а вокруг него вертелось пять махоньких шариков. Тонкий лучик света из ниоткуда ткнулся в ближайший к белому солнцу шарик.
- А мы… а мы…- Славка растерянно смотрел на изображение,- я не могу так же показать, где мы находимся. Только могу сказать, что наша планета – третья от нашего Солнца.
- Ладно, Славка,- девушка убрала ладонь,- тебе же некогда.
- Ну да…
- А все-таки, чем ты занят?
- Я маме подарок ищу,- обреченно отозвался Славка,- завтра у нее день рождения.
- Подари вот это,- в руках Зэгмяад появился небольшой букетик из разноцветных, словно стеклянных цветов.
- Ты смеешься? Как я подарю цветы, которые находятся может быть на другом конце Галактики?
- Очень просто.
Что там сделала девушка, Славка не увидел, но через мгновение сверкающий букетик уже лежал прямо на клавиатуре ноутбука.
- Это же Интернет,- весело рассмеялась Зэгмяад.
- Интернет?
- Ну, да. Галактический…
- А как…
- Не знаю. Теперь ты можешь общаться?
- Конечно…- радостно воскликнул Славка,- А ты сама так можешь?
- Я не…- внезапно голос девушки стал слабеть, шар съежился, и все погасло…
- Найди меня, Славка,- как дуновение ветерка прозвучало у него в голове,- запомни - Нармагар из системы Реодола…
*   *   *
С тех пор прошло немало лет. И все эти годы Славка каждый вечер, перед тем как сесть к компьютеру, долго смотрит в звездное небо.
- Где ты, Зэгмяад?
7 Звёздочка на ладони
Любовь Кирсанова
Андрей Иванов любил жизнь во всех её проявлениях и прекрасно понимал, что всё хорошо не бывает. Ему и так повезло, Анюта - замечательная девушка, каких мало. Они познакомились случайно год назад и он ещё ни разу не пожалел, что в тот памятный день неожиданно попал в аварию, столкнувшись на дороге с машиной, которой управляла Анюта. Как только он её увидел, так сразу же понял, что она - особенная, таких больше нет, во всяком случае, он не встречал.

В аварии её машина пострадала больше, чем его, но Анюта не кричала, не обзывала его козлом или другими обидными словами, как это сделала бы на её месте другая женщина. Она вышла из машины, трезво оценила ситуацию и спокойно подошла к Андрею. Они быстро разобрались с полицией, обменялись адресами, машины отремонтировали и через несколько дней встретились. С тех пор они вместе, хотя продолжают жить каждый в своей квартире. Они бы давно поженились, но боялись окончательно потерять свою индивидуальность.

Да, с Анютой ему повезло, но ведь всё хорошо не бывает. Поэтому не удивительно, что босс на работе не самый лучший, даже можно сказать, что неважный босс, а если точнее - отвратительный босс - думает не о науке, а о своей личной карьере. Сегодня он не разрешил довести эксперемент до конца, остановил его на самом важном, интересном месте. Опасно видите ли. Подумаешь опасно! Разве это главное? Прогресс не остановить. Ни одному боссу это не удастся сделать. И друзья-коллеги с Андреем согласны, считают, что необходимо довести эксперимент до конца, даже, если это опасно.

Андрей пришёл домой сердитый и усталый, поужинал в одиночестве, так как Анюта пошла на встречу с подругами. Потом он  долго ходил из угла в угол, обдумывая, как лучше провести ещё один эксперимент. Окончательно устав, Андрей устроился в мягком, уютном кресле и открыл книгу. Он не успел перевернуть первую страницу, когда ему показалось, что в комнате кто-то есть. Оторвав взгляд от книги, он посмотрел в дальний угол и оцепенел. Там находилось что-то странно-страшное, непонятное, ни на что не похожее, не натуральное, не от мира сего.

ЭТО начало медленно приближаться. Он был, как загипнотизированный и только слегка вздрогнул, когда услышал, вопрос:

- Андрей, ты меня боишься? Не бойся, я не кусаюсь.

Андрей непонятно зачем огляделся вокруг, хотя было ясно, что в комнате только один Андрей - он сам. ЭТО двигалось медленно, но уверенно и остановилось в двух шагах от него.

ЭТО был (или была?) кругло-квадратно-ромбовидная, красно-зелёно-голубая субстанция размером с большую собаку. Голос был не громкий и не тихий, обыкновенный. Даже если бы Андрей очень сильно постарался, он не мог сдвинуться с места и убежать, ноги были, как ватные, он был в полушоковом состоянии. Ему казалось, что он смотрит на всё это со стороны, как в кинотеатре. Сейчас фильм закончится, поплывут титры, экран погаснет, вспыхнет яркий свет, он выйдет из зала и через пять минут под натиском новых впечатлений забудет всё, что видел в кино.

ЭТО сказало:

- Мне необходимо с тобой поговорить. В вашей лаборатории это невозможно сделать, уж больно упрямый у вас босс. Меня прислали на Землю в числе множества таких же посланников, как я. Мы уже давным-давно прилетаем к вам и разговариваем с каждым, кто проводит интересные эксперименты, ведущие к прогрессу не только Земной, но и других цивилизаций. Нам многое известно, но то, чем сейчас занимаешься ты и твои друзья нам тоже интересно и важно.

- Конечно, это сон, сейчас он кончится и я проснусь. Интересно будет рассказать обо всём Анюте и друзьям, - попытался успокоить себя Андрей.

- Нет, Андрей, это не сон. Прислушайся и постарайся понять, что планета Земля не единственная цивилизация. Это должны понять все земляне. Мы нужны вам, а ваша цивилизация нужна нам, без этого невозможен дальнейший прогресс. Поэтому мы прилетали и будем прилетать.

- А какое вам, пришельцам, дело до нашей Земли? - невольно спросил Андрей и удивился: - Почему я вступил в разговор, разве я верю во всё это? Ведь мне всё это снится.

ЭТО спокойно возразило:

- Нет, Андрей, повторяю, что тебе это не снится. А беспокоимся мы, прилетаем и разговариваем с землянами потому что вселенная бесконечна и всё в ней взаимосвязанно. Поэтому различные цивилизации должны координировать свои действия.

- Но я обыкновенный человек, я ничего не могу, от меня ничего не зависит, - робко сказал Андрей.

- Никто не знает о человеке всё... Даже он сам. Только от тебя зависит понять, что это не сон. И рассказать о нашем разговоре другим.

- Но мне никто не поверит, что я видел тебя... и разговаривал. Я и сам не верю, - Андрей растерянно и озабоченно смотрел на ЭТО.

- Понимаю, для землян всё необычное - это мистика. Вы ещё не готовы к пониманию многих вещей, а тайны должны открываться тому, кто готов понять и принять новое. И всё-таки каждый может и должен делать своё дело - мы прилетать и говорить с вами, а вы рассказывать друзьям об этих встречах. Эксперимент, который ты проводишь с друзьями в вашей лаборатории очень интересный. Мы заняты теми же проблемами, но решаем их немного по-другому.

И ЭТО начало объяснять свою точку зрения. Андрей слушал с большим интересом. Они ещё некоторое время обсуждали детали дальнейшего ведения эксперимента, а потом Это вздохнуло:

- А теперь прощай, Андрей, приятно было познакомиться. Моё время истекло, пора возвращаться домой. Хочется верить, что наша встреча была плодотворной. Будем проводить дополнительные эксперименты взаимными усилиями. Надеюсь, что нам с тобой, ещё удастся встетиться.

ЭТО несколько секунд переливалось всеми цветами радуги, а потом исчезло.

Андрей продолжал сидеть неподвижно, потом встал и потянулся.

- Это был какой-то гипноз, сон, полёт фантазии, - с облегчением подумал он и огляделся вокруг. Всё было давно знакомым и привычным. Однако, когда он окончательно пришёл в себя и успокоился, то увидел на полу, в двух шагах от себя маленькую звёздочку. Он долго и недоверчиво смотрел на неё, потом наклонился и поднял. Оказавшись в руках Андрея, звёздочка начала переливаться всеми цветами радуги. Он смотрел на подарок, оставленный братом (или сестрой?) по разуму и неожиданно для себя подумал:

- Мистика - это то, что человеку непонятно сегодня, но будет понятно завтра... или послезавтра.

На следующий день был выходной - суббота. Андрей с друзьями и любимой девушкой Аней поехали в берёзовую рощу. Хорошо было на природе! Жарили шашлыки, гуляли в лесу, отдыхали от каждодневных забот.

Вечером вся компания сидела возле костра. Светила яркая, полная луна, таинственно мерцали мириады звёзд. Они говорили о жизни, о вселенной, о звёздах, о других планетах. Потом Анюта и друзья, затаив дыхание, слушали рассказ Андрея о встрече с кругло-квадратно-ромбовидной, красно-зелёно-голубой субстанцией и смотрели на маленькую, переливающуюся всеми цветами радуги звёздочку, которая лежала у него на ладони.
8 Сидящий на троне
Любовь Казазьянц
Рассказ-шутка

"Узнать хотите вы
Что снится деве юной?"
Гусар или корнет...
Увы, не снится ей
Нет, нет...

Сон пришёл к ней почти мгновенно. Не успела её милая головка коснуться подушки, как усталость растаяла, растворилась в сонной неге. Сладкая дремота разлилась по всему телу. Глаза затуманились, постепенно закрылись. Шёлковые ресницы задрожали, на пухлых нежно-розовых губах прелестницы застыла улыбка. Юное тело вдруг стало лёгким, невесомым. Во сне её существо охватило единственное желание – летать.
Кто эта юная девственница? Спящая Венера? Белая гладкая кожа, хрупкая фигура, нежные, мягкие очертания облика, блестящие волны светло-русых волос струятся по телу. В волосах играют звёздные блики. Бледный свет луны растворяется на её дивной груди.
Если бы кто-нибудь увидел сейчас спящую на бархатном ложе деву, сочинил бы гимн во славу богини Афродиты! Но никто из смертных не посягнул, в сей очаровательный миг насладиться видом спящей девицы. Она, действительно, была необычайно свежа и чарующе прекрасна!

Диана бледная уснула,
А сон приснился ей такой:
Она открыла врата Рая,
И Млечный путь развергся перед ней.
И меж светил летая с Херувимом,
Услышала Его призыв,
Познав Вселенную от края и до края,
Оттуда, где Господь Обитель свил.

Недолго меж галактиками
Ей пришлось слоняться,
Из темноты и Чёрных дыр,
Ей Лотоса цветок
Приказано искать приняться,
И прямо в Белый космос мчаться.

И в сей же миг, нашла она планету,
Средь белых, голубых, зелёных и цветных,
Вся в ярком свете,
Розовому Лотосу подобна,
Возникла вдруг Обитель средь других.

Дева на планету опустилась,
Огромный замок виден перед ней,
Он блещет гранями бриллиантов,
Весь из зеркал и хрусталя,
Нет ни души.
Лишь только Он сидит в стеклянном троне,
В вышине, в одеждах белых и в короне,
Он, молча, смотрит,
Взглядом говорит.
Издалека увидел Он её,
"Приблизься!" – молвил бессловесно,
"О чём мечтаешь, знаю я,
Тебе известно – ты прелестна,
Создание Моё, дитя!
Послушай, Я скажу тебе: проснись!
Лишь зову сердца отзовись!"
Она головкою кивнула
И, снова в темноту нырнула...
Но тут проснулась, в сей же миг.
Подумала и улыбнулась:
"Неужто, Бог – старик!?"
9 Млечный путь
Любовь Казазьянц
Отрывок из фантастической повести "Душа на прокат".
5.
Ночью Сэфа видит удивительный сон: будто она путешествует по Вселенной с автором книги "Постичь истину". Да, её сопровождает в этом путешествии Оун Кэмбл – Мельхиседек, которого она никогда в жизни не видела.
Во сне подумала она: "Какая благодать - живое ощущение свободного полёта!". Млечный Путь. Мириады звёзд сияют вдали алмазной россыпью. Чувство полёта упоительно, дух захватывает! Вокруг – тишина. Лишь холодок охватывает всё её тело. Руки напряжённо вытянуты вверх. Лишние движения – недопустимы. Впереди – неизвестность. Но радостное чувство близкой встречи с чем-то родным – трепетно волнующе.
Вдалеке показалась крохотная красная планета. Она приближается. Миновав слои атмосферы, можно чётко различить ландшафт планеты. Её поверхность избороздили многочисленные рукава рек и зелёно-бурые пространства.
Зависая над Красной планетой, Сэфа с уверенностью знает, что Марс является колыбелью человечества, что эта планета когда-то, быть может, в её прошлой жизни, была её родиной. При приближении к планете, Сэфа ощущает необыкновенное волнение, ком подступает к горлу.
"Жизнь. Какое счастье! Наконец вижу родную планету!" Но опускаться на поверхность опасно, что-то внушает страх ей и ею спутнику. "Хоть приблизиться к родному месту!"
Они видят сверху сине-бирюзовое море из высокого камыша с кинжалообразными листьями. Ветер волнами раскачивает его, а длинные упругие стебли колышутся. Море из камыша шумит, как пшеница в поле. Вокруг нет ни животных, ни птиц и слышно только журчание текущей воды. Красный закат охватывает огромное овальное плато из бурого песка. Посередине возвышается объёмный каменный женский лик, похожий на древний лик фараона. Кроваво-красные лучи заходящей звезды падают на каменное лицо.
"Щемящее чувство утраты чего-то дорогого и близкого... давно забытого, ... радость вновь обретённого... и тягостное ощущение неизбежности. Прощание с памятью!? Разлука с домом!? Пора улетать!.."
Каменный лик плавно удаляется. Сливаются рукава рек и дорогие сердцу зелёно-бурые пространства. Планета превращается в холодную красную точку. Исчезает во тьме.
Неизъяснимая грусть, щемящая тоска охватывает всё её существо, в горле застревает крик прощания. Слёзы, слёзы, слёзы...
После возвращения к Земле, в воздухе их встречает человек в монашеском одеянии, лица его не видно. Оун Кэмбл что-то говорит ему на каком-то непонятном гортанном наречии. В ответ монах кивает головой и, взяв Сэфу под руку, плывёт к Земле. А Оун Кэмбл удаляется в противоположном направлении.
Мельхиседек растворяется в пространстве.
Под утро Сэфа просыпается в холодном поту и понимает, что во сне была на Марсе и видела призрачную Сидонию, которая находится на карте Марса. Об изучении этого марсианского артефакта показывали по телевизору целую передачу. Долина Сидонии ещё далеко не изучена.
10 Тайна жизни
Анна Эккель
Ольга взвыла. Всякому терпению приходит конец. Целую неделю нет покоя ни днём, ни ночью. Уже невмоготу выносить тот скулёж, который доносился через стенку от соседей.
Она знала эту историю. Прежний жилец Вован, накопив капитальчик, «сделал ноги» – уехал в теплую страну на ПМЖ,  купив себе «дачку» у самого Тихого океана.
На прощание же Ольге сказал:

- Типа, нажился во как,- и с этими словами провёл ребром ладони по своему горлу, - на родине в вечной борьбе за выживание. Дед мой так жил и отец, но я прерву это мучительное существование с лозунгом «покой нам только снится».

Съехал. Правда, успел рассказать, кому продал квартирку - молодой вдове олигарха. Та, действительно, очень любила своего покойного мужа и поэтому пребывала в глубочайшей депрессии и целыми днями выла и причитала, а то и пела высоким голоском:

- Миленький ты мой, возьми меня с собой.

От такого пения у Ольги мурашки по спине начинали ползать. Что она только не делала: и включала громко музыку, и долбила в стену, и орала, что вызовет полицию и психушку. Ничего не помогало.

- Ну всё теперь. Пойду знакомиться с этой гадиной. Она сейчас у меня в самом деле, поедет за своим муженьком «в далёкую страну»,- взревела Ольга и, схватив ключи, вылетела за дверь.

Хотя квартиры соседствовали через стену и были зеркально похожи, но располагались в разных подъездах элитного дома. Поднявшись на одиннадцатый этаж, Ольга решительно нажала на звонок, потом ещё и ещё. Никакой реакции. Стала колотить ногами в дверь и орать на весь подъезд:

- Не уйду, пока не увижу эту рожу. Выходи, зараза!!!

Она занесла кулак, чтобы посильнее ударить, как вдруг дверь стала тихонько открываться. Ольга что было сил пнула и не рассчитала, дверью сильно ударила женщину, стоящую в коридоре, и та упала. Дебоширка поняла, что переборщила, переступила порог и стала поднимать за плечи хозяйку квартиры. Крови не было. Они так и стояли на коленях друг против друга. Минута, две. Вдруг Ольга закричала не своим голосом и отпрянула, женщина тоже вскрикнула и упала в обморок.

- Этого не может быть, этого не может быть, - только и твердила Ольга, тихонечко подползая к лежащей женщине.

Ей нужно было ещё раз увидеть это лицо, но она боялась. Наконец, она преодолела свой страх и осторожно перевернула девушку. Смотрела и не верила своим глазам. Это она, Ольга, лежала перед ней на полу без чувств.

- А тогда кто я?- удивлённо спросила.

Она стала внимательно рассматривать лежащую, пользуясь тем, что та была без сознания. Ни фига себе. Цвет, длина, фактура волос та же, что и у неё, словно два одинаковых парика. Овал лица, брови, губы. Даже две родинки идеально похожи. Вдруг девушка открыла глаза, теперь они вовсе, как две капли воды. Обе взвизгнули и отползли к противоположным сторонам.
Хозяйка квартиры спросила, потирая ушибленный лоб:

- Тебя как зовут?

- Меня – Ольгой, а тебя?

- Хочешь – верь, хочешь – не верь. Меня тоже – Ольгой.

- Кто бы сомневался, - ухмыльнулась гостья.

- А тогда кто мы? – спросила вдова.

- Надо думать… Предположим, самый простой вариант. Мы - близнецы, да ещё, из-за такой схожести, однояйцовые. У матушки случились тяжёлые роды, она была в таком состоянии, что ничего не помнила, а ей потом сказали, что она родила девочку, одну, а вторую налево, за бабло продали. Так. Жили мы с тобой разными жизнями, и события у нас должны быть тоже разные. Вот я, например, в шесть лет звезданулась с велика, и у меня на левой ноге, под коленкой, остался довольно внушительный шрам. А у тебя что есть?

- И у меня тоже шрам на левой ноге, тоже с велика в шесть лет летела,- ответила вдова и для убедительности подняла штанину дорогой шелковой пижамы.

Сравнили: один к одному.

- Ничего не понимаю. А знаешь что, покажи-ка мне одну вещь,- и с этими словами Ольга вплотную подошла к вдове.

- Что показать? – испугавшись такого напора, женщина стала медленно пятиться назад.

- Стой! Не шевелись, - приказала Ольга и, схватив за рукав, стянула шёлк с плеча, на теле у той оказалась изящная тату в виде стрекозы. Ольга тоже медленно освободила своё левое плечо от свитера, там была точно такая же стрекоза.

- У кого колола? У Жорика?

Вдова медленно покачала головой в знак согласия.

- Я теперь поняла. Да, ты – «овечка Долли»!

- Совсем рехнулась. Сама овца, - вдова вырвалась из цепких рук Ольги.

- Ты клон. Когда успели-то?

- Оль, ты совсем дура. Какой клон? Тогда даже понятия не имели. Думай. Это что-то другое.

- Так. Вариант с клоном не катит. Значит, возвращаемся. Говорят, что у таких близнецов и жизненные ситуации тоже совпадают. Положим, совпало. Но ведь ты вышла замуж, а я ведь нет. Тащи мужа своего сюда.

У вдовы округлились глаза от испуга и удивления:

- Так он же умер, - еле слышно прошептала женщина.

- Фото. Фото тащи, - раздраженно сказала Ольга.

Через минуту появилась вдова, трепетно держа в руках богатую рамку, перетянутую траурным крепом, и протянула её Ольге. Та взяла и почувствовала, как её затрясло от волнения. Она медлила, но, пересилив себя, повернула фотографию лицом к себе и ахнула:

- Это же Олег! – сказала, как выдохнула.

- Да, это мой покойный муж - Ковалёв Олег Игоревич. А что?

- Какой покойный-то? Да я сегодня, только что, разговаривала с ним по телефону.

- Ты врёшь. Я тебе и свидетельство покажу, и могилу, и фото.

- Могилу не надо, тащи ещё фото с похорон.

Через миг у Ольги в руках были фотографии. А вот и гроб с покойником. Это одновременно был он и не он. В гробу лежал мужчина средних лет, упитанный и ухоженный, словом – барин, хоть и умерший. Ольга же знала Ковалёва худого, замотанного тяжёлой жизнью мужичка, отца многодетного семейства.

- В моей жизни Ковалёв делал мне предложение. Но, как-то раз, я опоздала на свидание, да и он меня в другом месте ждал. Тогда сильно поссорились, и у нас ничего не получилось, разбежались. А ты, как вышла за него замуж?

- А я не опоздала и согласилась на его предложение. Правда, он тогда не был ещё олигархом.

- А-а! Вот оно. Нашла,- радостно завопила Ольга.

Вдова вопросительно смотрела на взволнованную девушку:

- Успокойся, что кричишь-то? Объясни толком.

- Это элементарно, как яблоко. Мы – это я. Одна, только из параллельных жизней. Понимаешь?

Вдова отрицательно покачала головой.

- Да тут и понимать нечего. Наши поступки определяют всю дальнейшую жизнь. Вот смотри, хотя бы на примере с Ковалёвым. Если бы мы встретились тогда, то я вышла бы за него замуж и вся моя жизнь была бы такой, какой живёшь ты. И он стал бы олигархом и от волнений умер в сорок лет, и я бы стала тобой, то есть вдовой.
Но случилось так, что обстоятельства помешали той нашей встрече и мы по-глупому расстались, и теперь он - чужой муж с целым выводком голодных детей, но живой, а я осталась вековухой и работаю, как лошадь. Но, что-то случилось. Здесь какая-то аномалия. Что могло вызвать этот феномен, что параллели пересеклись?

Обе удивленно посмотрели друг на друга.
Здорово увидеть себя, но только другую из совершенно незнакомой тебе жизни. Увидеть и понять, какой ты могла бы быть, если бы твоя судьба пошла иной дорогой.
Тишину нарушил вопрос вдовы:

- Оль, а кто гость? Кто незаконно вошёл в чужую жизнь?

Ольга печально посмотрела на вдову и тихо сказала:

- Это ты.

- Почему?- испугалась та.

- Да потому, что ты так истерила и убивалась по мужу и была в таком неадекватном состоянии, что провалилась в другую свою жизнь, где живу я.

- И что теперь делать-то?

- Тебе необходимо возвратиться к себе. Обязательно.

- Хорошо,- сказала вдова и немного подумав, продолжила,- Я всё сделаю, только исполни одну мою просьбу.

- Какое?

- Я хочу последний раз услышать голос Олега. По телефону, можно?

- Можно, но ты не должна говорить с ним.

- Не буду, я только послушаю.

- Хорошо. Ты обещала молчать.

Ольга посмотрела на вдову и, достав свой мобильник, набрала номер Олега. Сразу же по громкой связи услышала его голос:

- Ольгунь, что-то случилось? Мы же только что говорили...

Вдова вся напряглась, как струна.

- Олежек, у меня к тебе странная просьба. Сейчас обед, и ты один. Спой мне нашу, любимую.

- Оль, ты что, совсем?

- Олежек, прошу тебя, в память о том, что с нами НЕ СЛУЧИЛОСЬ. Прошу тебя очень.

Пауза, и по комнате поплыл бархатный баритон:

- Отцвели уж давно хризантемы в саду,
Но любовь всё живёт в моём сердце больном...

Вдова давилась рыданиями, обеими ладошками зажимая себе рот. Ольга смотрела на неё и тоже плакала. Они обнялись. Как себя жалко!

Утром, одеваясь на работу, Ольга машинально сунула руку в карман и вытащила чужое обручальное кольцо, на внутренней стороне которого было написано:

«Оленьке, жене моей, от Олега. Навсегда!».

Жизнь удивительная штука!
11 Эгоист
Анна Андим
  Моя любимая – красавица. В глазах цвета темного янтаря, глубоких, как озеро Байкал, утонуть можно. Волосы – мед, невозможно взгляд оторвать. Походка легкая, будто и не идет она по земле, а летит. Улыбка на губах багрянцем играет. Всегда в объятиях творческого вдохновения –словно изнутри светиться. А почему «словно»? Сияние исходит, это я со всей ответственностью компетентного в данном вопросе специалиста реку. Не женщина – песня. Мелодия, которая всегда со мной. То радостная, игривая, то немного грустная, щемящая, а то и гневная, бурная – разная. Но со мной удивительным образом созвучная. Всегда!

  Мне нравится, вот как сейчас любоваться ее уверенными, одухотворенными, отточенными движениями, когда создает она свой очередной маленький шедевр – мастерица моя. Умница, красавица, доброй души человек. Недаром все знакомые говорят: «Такая женщина ангела заслуживает!». С общественным мнением я солидарен. Ангела! А вовсе не тех Леш, Вась, Ром и иже с ними, что вокруг нее всегда толпами околачиваются. Изъяны этих выше означенных товарищей любому заметны, а уж тем более с той самой укромной тучки, где я свой наблюдательный пункт устроил. Надо же было где-то со всей аппаратурой разместиться.

  Аппаратура у меня не простая, позволяет не только изображение видеть, но и слегка пространство искривлять, исправляя маленькие огрехи и недочеты. Например, решил Павлуша из магазина за углом к моей любимой подкатить, взглядом ее раздевает, не стесняется, пришлось вмешаться, вызвать его маму к сыночку на ПМЖ, а у них вкусы насчет его девиц не совпадают, она себе соратницу в лице его будущей жены ищет. Парень вытерпел только день маминой истерики и отказался от далеко идущих планов в адрес моей драгоценной. Оно и правильно, ему с мамой лучше. Или этот зануда – сосед с верхнего этажа, который два раза в неделю ровно в 18.00 спускался под банальным предлогом, то соль, то сахар, то спички просил. Организовал ему смену квартиры с улучшением жилищных условий. Никто не в накладе. И таких «кавалеров» не один и не два, всех устраняю. Сказано же: «Ангела заслуживает!». А какие из них ангелы – так, мелюзга.

  Увлекся, не сразу заметил, что с соседнего облака товарищи мои смотрят на меня, подсмеиваются. «Эгоист!», - говорят, - «У девчонки из-за тебя никакой личной жизни нет, не складывается. Всех претендентов на руку и сердце отвадил».
А я не согласен. Я не эгоист, мне по статусу не положено. Просто я очень хочу, чтобы у моей любимой был достойный спутник, но он как-то не торопится. Вот и приходится за себя и за того парня отдуваться. Назвался груздем, то есть ангелом… так тебе и надо. А чтобы этим зубоскалам неповадно было, завтра же на высочайшей аудиенции у Вседержителя документ огненными письменами на скрижали испрошу, разрешение на деятельность с расширением полномочий.

  Отдыхай, дорогая, я хоть и остаюсь для тебя невидимым, никому в обиду не дам. Спасибо Всевышнему, что двадцать пять лет назад твоим Хранителем назначил.

 … Скорее бы завтра!
12 Экзамен
Николай Ананьченко
          – Ну-с, молодой человек, комиссия внимательно изучила представленную вами работу и сочла её достаточно интересной, хотя и не лишённой ряда недостатков. Как нам показалось, вы несколько приоткрыли дверь в малоизученную пока область знаний. У членов комиссии возникло несколько вопросов. Думаю, что вы сможете ответить на них. И так, коллеги, приступим.
          Четыре Создателя высшего ранга с любопытством разглядывали соискателя, который, может быть, в скором времени займёт место рядом с ними. Различить их было трудно, потому, что волновые потоки всех переплетались, создавая общий доброжелательный и, одновременно, требовательный фон.
          Вот из этого фона сформировался более ощутимый поток, нёсший в себе вопрос:
          – Не скажет ли уважаемый соискатель, как возникла идея этой работы и, почему именно такое название было использовано вами?
          Соискатель выстроил волну своих мыслей в нужном направлении. В начале поток его информации был достаточно сумбурен, но постепенно пришло спокойствие, и обмен информации пошёл ровно и без сбоев.
          – Как хорошо известно уважаемым членам комиссии, распространение разумных сообществ в пространстве происходит спонтанно, в очень длительные сроки и элемент случайности играет здесь далеко не последнюю роль. В то же время, распространение разумных миров во вселенной – задача первостепенной важности. Поэтому и возникла идея: попытаться упорядочить этот процесс, и взять его под контроль. Отсюда родилось и название: «Создание саморазвивающегося субъекта, как основа разумного сообщества».
Вновь из волнового фона родился вопрос:
          – Но ведь в основе вашего исследования стоит именно сообщество, как вы его назвали, социум. Почему же в названии на первом месте стоит именно субъект?
          – На начальном этапе возникла масса сложностей в создании окружающей субъект среды, а так же понуждение его к коллективному сожительству. В связи с этим, основная работа вылилась в формирование именно субъекта, а развитие сообщества выстраивалось в соответствии с его потребностями. 
          – Вот как раз об окружающей среде: поясните членам комиссии, почему вы сконструировали такое невероятное многообразие саморазвивающихся форм, и лишь одной  дали зачатки разумности? Не кажется ли вам, что такое изобилие населяющих планету субъектов приведёт к быстрому истощению её полезных именно для них ресурсов?
          – Ряд этих форм изначально создавался, как пробные варианты. Только после длительного изучения был выбран субъект, отвечающий, по моему мнению, требованиям разумного существа. В последствии, мной была разработана система, при которой одна форма может служить для другой как раз полезным ресурсом. Таким образом, сформировался безотходный процесс, при котором использование не восполняемых планетных материалов сводилось к минимуму.   
          – Скажите, какими критериями вы руководствовались при решении вопроса о наделении субъекта зачатками разума?
          – Я считал, что субъект, своим анатомическим строением, должен быть приспособлен к производству орудий труда и, главное, к возможности развития управляющей системы (я назвал её мозгом), включая и его объём. Кроме того, мне хотелось, чтобы созданный разумный субъект внешне, хотя бы отдалённо, напоминал наши древние формы.
Волновой фон всколыхнулся от эмоциональной составляющей, в которой большая часть была одобрительной.
          – У меня возникает вопрос по поводу механизма воспроизводства особей созданного саморазвивающегося субъекта. Почему вы, такой рутинный и обязательный элемент существования тесно увязали с получением субъектом удовольствия. Не является ли это некоторым препятствием полноценного развития сообщества?
          – Должен сказать, меня это беспокоило. Но создание такого мощного стимула к развитию, к самосовершенствованию, как задача продолжения своего вида, умноженная на получаемое при этом удовольствие, показалось достаточно убедительным.
          – Вы впервые применили приём управления существования и развития разумного сообщества, который назвали религией. Поясните, почему этот компонент не мог быть единым для всех субъектов? Зачем вам потребовалось дробить сообщество по отношению к верованиям?
          – Идея создания такого механизма была вынужденной. С самого начала исследований мной был взят на вооружение принцип не присутствия. Сообщество должно было быть уверено в полной самостоятельности своего развития, автономности принятия решений. Но сразу же возникла необходимость корректировки некоторых жизненных позиций формируемого сообщества. Тогда и родилась мысль о возможности проявления высшей силы, но не напрямую, а через избранных представителей данного сообщества. Эта идея очень быстро нашла полное признание среди субъектов. Но планетарный масштаб исследования вынужденно предусматривал некоторые нюансы верований, в зависимости от места пребывания той или иной группы сообщества.
          Я не считал необходимым корректировать каждое изменение догматов. С течением времени, расхождения в верованиях стали значительными. Пробные попытки изменить ситуацию, привели к угрозе гибели большой части социума. Я не увидел в различиях верований серьёзного препятствия к продолжению эксперимента и оставил всё так, как есть. Более того, мне показалось, что создание новых религиозных течений – это показатель развивающей составляющей исследуемого социума. 
          – Но не кажется ли вам, что результат несколько не соответствует вашим ожиданиям? Скажите, какие вы сами видите изъяны созданного вами сообщества на сегодня?
          – Уважаемые члены комиссии. Цель моего исследования – разработать возможность создания саморазвивающегося сообщества. И эта цель достигнута. Я вижу целый ряд недостатков в сформированном сообществе, которые возникли в связи с несовершенством взятой за основу модели. Могу назвать некоторые из них: отсутствие жёстких ограничений на уровне жизненно важных функций в нанесении вреда себе подобным; повышенная агрессивность субъекта, которая возникла в связи с необходимостью форсирования процессов формирования сообщества в достаточно короткие сроки; излишняя эмоциональность субъектов и так далее. Но, мне кажется, что всё это технические частности, которые легко устранимы в следующих проектах.
          Фоновый шум перекрыла чёткая волна председателя комиссии:
          – Коллеги. Мне кажется, что соискатель достаточно чётко ответил на ваши вопросы. Позвольте мне подвести итог обсуждения.
          Представленная работа не лишена недостатков. Но в то же время мы не можем отрицать её значимости и достаточно детальной проработки. Наличие выявленных дефектов в созданном разумном сообществе, позволит впредь не допускать их. Думаю, что выражу общее мнение комиссии, что соискатель доказал соответствие званию Создателя третьего уровня и поблагодарить его за проделанную работу.
          Волны согласия заполнили пространство.
          – Что касается самого предмета исследования, то, я считаю, что вносить какие-либо коррективы в строение субъекта или в структуру сообщества, некорректно. Сообщество создано как саморазвивающееся. Так пусть оно таковым и останется. Предлагаю назначить новоиспечённого Создателя наблюдателем за его детищем и определить срок отчёта по его существованию в два периода полураспада радия (кажется, так вы назвали один из элементов облюбованной вами планеты). Спасибо, коллега, вы свободны. Пригласите, пожалуйста, следующего соискателя.
          Экзамен выпускников школы Создателей продолжался.
13 Старушка
Ольга Клен
   В дамскую комнату столичного аэропорта медленно вошла пожилая дородная женщина. Для её одышки большие расстояния здания-монстра были не приспособлены. Вышла она из интимного заведения только через два дня. Никто из сновавших туда-сюда людей этого не заметил. Впрочем, кто и когда замечал в большом городе себе подобных? Только бесстрастный глаз видеокамеры как-то недоумённо моргнул, отметив странный факт, но промолчал.
   В эти два дня в аэропорту произошло ещё два непонятных случая. Ни с того ни с сего запищала рамка, хотя через неё никто из пассажиров не проходил. Специалисты посмотрели-посмотрели, пожали плечами и ушли, не найдя поломки. А через день история с рамкой повторилась. Работники решили не поднимать шума: ну кто поймёт эту навороченную технику, может, скучно ей стало, попищать решила.
   Самолёт уже летел на максимальной высоте, когда стюардесса заметила старушку, которая, вроде бы, не входила в самолёт на посадке. "Что за чушь! Такого просто не может быть. Мне срочно нужно в отпуск", - промелькнуло в голове молоденькой стюардессы. Тут наступило время обеда, и девушка забыла крамольную мысль. Вспомнила о странной старушке только тогда, когда в пункте прилёта, в аэропорту одной из ближневосточных стран, делала отчёт по продуктам. В первый раз в её практике обнаружилась недостача одной обеденной порции, которую она не смогла объяснить. "Старушка!" - память подсунула выход. "Какая к чертям собачьим старушка, если её точно не было при высадке пассажиров, я же специально смотрела! И не могу же я в отчёте написать о лишней старушке, которая съела порцию жареной рыбы с картофельным пюре. Так и на землю списать могут". Стюардесса решила оставить странный случай в тайне, списав исчезнувшую порцию обеда на свой разыгравшийся аппетит.
   В соседней стране шла война. Боевики-террористы безжалостно уничтожали мирное население, казнили пленных, инородцев, иноверцев совершенно варварскими способоми: сжигали, резали головы. И все эти зверства, бахвалясь, снимали на камеру и выкладывали в интернет. Особенно выделялась тройка разнузданных головорезов, выходцев из Англии, в миру носивших имена Джон, Майкл и Тим. Так их и называли в соцсетях: джихади-Джон, джихади-Майкл и джихади-Тим. Недавно они казнили на камеру пару сотен христиан и теперь отдыхали от трудов праведных. Отдыхали они тоже вместе, второй день заливая подвиги крепчайшим виски.
   Так их и нашли всех троих в одной палатке с пулями в головах и с пистолетами в руках. Срочная новость обошла все телеканалы мира: трое самых озверелых бандитов одновременно покончили жизнь самоубийством. Во всяком случае, чужих следов в палатке обнаружено не было.
   Через день в пустой кабинке женского туалета столичного аэропорта медленно стала материализовываться наша старушка. "Ох, не по годам мне такие путешествия. Да и работка не из лёгких на старости лет досталась", - кряхтя и охая, старушка возвращала себе плоть и кровь.
   Через несколько часов пожилая дама с облегчением опустилась в видавшее виды кресло перед телевизором в своей маленькой однокомнатной квартирке. Щёлкнула пультом и удовлетворённо просмотрела новости. "Вот отдохну немного и наполню ванну горячей водой с пенкой, а то руки противно пахнут порохом", - подумала наша старушка и заснула сном праведницы.

   Через пару месяцев около подъезда собралось местное пенсионное собрание. Все с волнением обсуждали новость, показанную на телеэкране под рубрикой "Срочно". Два отмороженных правосека выложили в интернет видео, в котором они насиловали и издевались над несколькими девочками в небольшом украинском селе, а потом убили их. "И откуда такие звери берутся?" - был общий вердикт. В это время из подъезда вышла наша старушка. "Ну что, опять к родственникам отправляешься?" - спросил её кто-то из соседей. "Да, зовут в гости, через пару дней вернусь", - ответила она и медленно направилась в сторону автобусной остановки. "Как же, к родственникам! - худющая бабка с первого этажа зыркнула в сторону удаляющейся соседки. - Она же одна как перст на этом свете, я точно знаю. Как пить дать, хахаля завела!"
14 Зеркало
Любовь Чурина
 Арина уже пятый вечер, сидела, обернувшись пледом в кресле. Огромная комната утопала в полумраке. Слабый свет, который шёл от старинной лампы, сверху накрытой вычурным абажуром, создавал, этот неповторимый шарм. Она сидела так, уже три часа, представляя себя у камина. Перед её взором, языки пламени ласкали сухие поленья. Дерево тихо потрескивало, иногда вверх, взлетала стая искр и, кружась как снежинки, медленно оседая, падали обратно.
Как долго она мечтала о таком кресле. И вот, наконец, ей позвонил знакомый продавец из антикварного магазина.

- Ариночка, - кричал он в трубку, - приезжайте! Кресло уже у нас! Уйдёт! Точно уйдёт, если вы сейчас же не приедете.И она, бросив все дела, через пол часа, была уже в магазине. Кресло потрясло её своим видом, мощью.
У неё появилось непреодолимое желание, запрыгать и закричать от радости.
Но с трудом подавив в себе это желание, она, оплатила в кассу покупку и комиссионные, продавцу, уехала домой, ждать доставку.

 Это была предпоследняя вещь, из длинного списка. Старинный шкаф, диван, секретер, лампа и много ещё чего, постепенно заполнило её городскую квартиру. Вытесняя тем самым, новомодную, так не нравившуюся ей, мебель. Зеркало, теперь молодая женщина, мечтала о нём. Она видела его очертания на стене. Как раз напротив кресла, оно должно занимать именно это место. Она будет сидеть, и мечтать, представлять себя в том, далёком и загадочном мире.
 Вскоре раздался звонок, возвещающий её, о поступлении в магазин зеркала. Арину почему-то начал бить, нет, трясти озноб. Волнение передалось и её другу. Да за такой довольно таки длинный промежуток времени, они с продавцом антикварного магазина, стали почти друзьями. Часто перезванивались, он сообщал ей о новых поступлениях. Женщина стала чаще посещать антикварный магазин, ходила туда, почти как в музей. Иногда приобретала милые, прелестные штучки, так дополнявших интерьер её квартиры. И, наконец, зеркало. Она медленно подошла к нему, трясущейся рукой сняла покрывало и, уже не могла отвести глаз. Бронзовая рама, обрамлявшая зеркальную гладь, витиеватыми переплетениями причудливых форм, притягивала взгляд. Арина долго не могла двинуться с места. Стояла, пока Николай Петрович не накинул на него покрывало. Будто опомнившись, она отошла и присела на краешек, недалеко стоявшего кресла. Провела рукой по лицу, как бы отгоняя видение, спросила:
- Сколько оно стоит? - голос был глухой. Сухой кашель, вырвавшийся из гортани, напугал продавца.
- Арина Сергеевна, может вам водички? – и, не дожидаясь ответа, быстро ушёл в подсобку. – Выпейте воды, пожалуйста, - вернувшись, Николай Петрович наклонился, протягивая ей стакан.
Залпом, выпив воды, затем, оплатив покупку, Арина уехала домой.
Она долго ходила около того места, где предполагалось стоять трюмо. Арина Сергеевна представляла, как оно будет смотреться в её большой, похожей на комнату, прихожей. В это время в подъезде раздались голоса. Она открыла дверь, пропуская в прихожую, уже стоявших  на площадке грузчиков.
 И вот она сидит в кресле, любуясь и не смея отвести от зеркальной глади, взгляд. Вдруг ей показалось, что там, в глубине зеркала, произошло какое-то движение. Арина сосредоточила взгляд, но больше ничего рассмотреть не смогла. Так и проспала она, сидя в кресле, всю ночь.

 Утром ей впервые не хотелось выходить из дома. Она даже позвонила на работу, что ждёт слесаря, но через два часа, всё же собралась. На работе чувствовала себя неважно. Её мутило, кружилась голова, и начальник отдела отпустил Арину пораньше. Но она не претворялась, она действительно чувствовала себя не важно. И даже не зайдя в магазин, сразу пошла домой.

 Квартира встретила её обволакивающим теплом. Разуваясь, женщина качнулась и случайно, чтобы не потерять равновесие опёрлась о зеркальную поверхность. Но рука не найдя опоры, уже почти по локоть оказалась там, внутри. Это происходило, какие-то доли секунды. Как вдруг она почувствовала, прикосновение. Это была рука, она не видела её, но ощущение тепла… Это была мужская рука, крепкая. В следующее мгновение Арина сбалансировала и выдернула оттуда, свою руку. Она увидела там своё испуганное отражение. Набравшись храбрости, медленно, кончиками пальцев, коснулась зеркальной глади. Но, оно было твёрдое, и её рука никуда не провалилась. Она, немного отодвинув трюмо от стены, заглянула туда и, провела рукой. Но и там, ничего странного не было. Успокаивая себя тем, что ей это всё привиделось, пошла, ставить чайник. Ужинала на кухне, в полной тишине. Затем, забравшись с ногами в кресло, стала любоваться зеркалом.

 Ей показалось, что дремала она не долго. Арину разбудил, характерный звук. Это потрескивали в камине дрова. И тепло, просто жар, шёл от зеркальной глади. Она явно ощущала его, ей не хотелось открывать глаза. Но, время было уже позднее, надо было перебираться спать
на диван. Открыв глаза, она потянулась и через прищур глаз, увидела силуэт. Это был мужчина, он сидел в кресле, возле камина, где жарко горели дрова. У его ног, лежал огромный, ей незнакомой породы пёс. Но тут же видение исчезло, растворяясь, как утренний туман над рекой. Женщина вновь ощутила озноб, но
в квартире было тепло. Арина потрогала батареи, они были горячие. Вот почему, ей было так уютно и комфортно. Всё оказалось просто, включили отопление.
 Утром, собираясь на работу. Она непроизвольно коснулась поверхности зеркала и, её кисть исчезла там, внутри. Арина ощутила прикосновение и немедленно отпрянула от трюмо. Прижав руки к груди, стояла с испуганным выражением на лице и, внезапно поняла, что у неё что-то надето на палец. Выставив руку перед собой, от неожиданности, не могла сосредоточиться. Мысли вихрем носились в голове. И действительно, на пальце правой руки, было надето необыкновенной величины и красоты кольцо. Как оно оказалось на её пальце, Арина не представляла. Она выскочила из квартиры и, попыталась снять кольцо, но оно, было как влитое. Женщина поспешила на работу. Сегодня работа ей совсем не шла на ум. Тем более, что руку всё время приходилось прятать. Чтобы избежать лишних вопросов. Заметив некоторую напряжённость в поведении своей сотрудницы, Начальник отдела посоветовал ей побыть пару дней дома.

- Арина Сергеевна, посидите дома, подлечитесь, или совсем, отправляйтесь на больничный, вы последние два дня, как-то, плохо выглядите.
Через пол часа, она была уже в антикварной лавке.
- Николай Петрович, - не здороваясь, Арина протянула руку к его лицу.
- Господи, что это!? – Он схватил её руку и, потащил ближе к свету, - Чудо! Какое чудо!
Вы где это взяли, голубушка? Что нашли в трюмо? Говорите же, говорите! Не томите меня!
 Не знаю… Я, ничего не знаю! Что это? Сколько это может стоить? – глаза у неё были, почти, безумные. Я зайду завтра. – И также быстро как пришла, она вышла из лавки.

 Придя, домой, чтобы отвлечься, занялась уборкой. Специальными составами натирала старинную мебель, чистила пылесосом ковёр, диван, кресло. И каждые пять минут, выставляя руку, разглядывала перстень. И чем ближе подходила к зеркалу, тем на душе становилось тревожнее. Так и, не решившись прикоснуться к нему, закончив уборку, пошла, принять ванну. Контрастный душ, вернул ей силы. На душе стало легко, как от глотка выпитого вина. Вытерла насухо и, под феном уложила волосы. Платье, которое она по случаю купила на распродаже, напоминавшее ей, старинный наряд, притягивало. Надев его, она подошла к трюмо. Женщина, отразившаяся в зеркале, была прекрасна. Арина надев туфли на высоких каблуках, ещё раз, внимательно посмотрелась в зеркало. Затем, коснувшись рукой поверхности, поднялась на тумбочку, и шагнула туда…
 Квартира выгорела в считанные минуты. И вовремя приехавшие пожарные, только и успели предотвратить распространение огня, дальше, в жилые, соседние помещения.

 Комиссия обследовавшая, причины возникновения пожара, так и не пришла ни к какому заключению. По словам очевидцев. Квартира была полна вещей, мебелью и всякой разной утварью. Но после пожара, создалось впечатление, полного отсутствия, не только мебели, но и людей. Хотя следствием было установлено, что хозяйка, в это время находилась дома.

 Квартира долго пустовала, так как Арина Сергеевна, была женщина одинокая.
Ни наследников, ни завещания, после её странного исчезновения так и не нашлось. Странного исчезновения? Да, потому что, труп (никаких останков) найден не был, и…
15 Ужасы от Кашпировского
Вячеслав Вишенин
 РАССКАЗ ОПУБЛИКОВАН В ГАЗЕТЕ "АК ЖАЙЫК" ( "СЕДОЙ УРАЛ") Г.АТЫРАУ. РЕСПУБЛИКА КАЗАХСТАН В 1999 Г.
   

     - Здравствуйте, друзья! Сегодня я встретился с вами, чтобы провести для вас последний сеанс гипноза. Почему последний - вы сами поймете это позже. Но не будем отвлекаться.
          Прежде чем начать сеанс, я хотел бы вас на него настроить. Сядьте  поудобнее, расслабьтесь. Примите свою привычную позу. Например, лягте на столы и уткнитесь лицами в тарелки. Кто не в состоянии сидеть - встаньте. Причем, руки за голову, лицом к стене. Расстегните верхние пуговицы. Мужчины, ослабьте галстуки. Снимите верхнюю одежду, обувь, кольца, серьги, цепочки, броши - они вам уже не понадобятся. Закройте глаза, подумайте о чем-нибудь хорошем. Мужчины, к примеру, о хорошенькой жене соседа, а женщины - о 500 рублях, найденных случайно в брюках мужа. Это были последние радости в вашей жизни. После моего сеанса ничего этого вам уже не будет нужно.
           Итак, начинаем сеанс. Я вам даю установку на добро, на веселье, на хорошее настроение. Моя задача состоит в том, чтобы сделать этот сеанс для вас незабываемым, и я вам сейчас это устрою. Я начинаю считать, а вы внимательно слушайте и старайтесь мысленно выполнять все мои команды:
          - Раз, - и у вас исчезли все головные и зубные боли, ломота в суставах, а также телевизоры и холодильники из ваших квартир.
           - Два, - и вы вспомнили что-то хорошее, смешное. Вы улыбнулись, улыбка становится шире, еще шире, еще..., до самых ушей.... Вы теперь постоянно будете ходить с такой улыбкой.
           - Три, - и у вас разошлись рубцы на руках, на ногах, на спине, и швы на брюкам, юбках и рубахах.
           - Четыре, - и вас уже никогда не будут беспокоить волосы на открытых частях тела, вам уже не нужно будет покупать эпилятор и бритву "джиллет-сенсор» потому что у вас нет волос ни на руках, ни на ногах... Да, собственно, и шампуни вам уже тоже не понадобятся.
           - Пять, - все ваши искривленные суставы вылечены. Я даю им установку на выпрямление. Выпрямились суставы на верхних конечностях, на нижних, прямым стал позвоночный столб и извилины в голове. Они выстроились в одну прямую линию. Вам уже не хочется ни о чем думать... Да, честно говоря, уже и нечем.
          - Шесть, - и все ваши хронические заболевания исчезли. Вы уже не страдаете ревматизмом, радикулитом, гипертонией, кариесом... Потому что зубов нет, они выпали.
           - Семь, - и я отучил вас от вредных привычек. Вы больше никогда не будете курить и распивать спиртные напитки, потому что рта тоже нет. Он рассосался.
           - Восемь, - у вас никогда не будет насморка, астмы и аллергии на запахи, так как вместо носа у вас теперь гладкое, ровное место.
           - Девять - вас уже не будет мучить шум соседей за стеной, оглушительные звуки машинных сирен и звон в ушах. Потому что  ничего этого вы просто не услышите. Это будет просто невозможно.
           - Десять - вам не нужно волноваться о своем зрении. Вы никогда не ослепнете, вам не нужно будет покупать очки с диоптриями. Потому что эту проблему я решил.
           - Одиннадцать - вы больше никогда не ушибете коленку, не вывихнете палец, не сломаете руку, потому что я сделал так, что ломать и расшибать уже нечего.
           Ну вот. Я избавил вас от всех мирских болезней, от всех возможных неприятностей. Я освободил вас от всех земных забот и проблем. Но самое главное - я освободил вас от этой жизни. Да-да, вас уже нет, вы уже где-то далеко-далеко за Пределами Вселенной. А о том, что вы здесь были, напоминают лишь ювелирные изделия, оставленные на креслах, которые я сейчас с большим удовольствием соберу.
           Ну что же! Кажется, я сегодня неплохо потрудился. На том сеанс окончен. Аминь!
16 Космическая симфония Данте
Алик Чуликов
 Часть первая.

- Мне нравится этот голубой шар!
- Причаливай, Кристофер, не надо стеснять свои чувства!
Космический челнок, скручивая раскаленную спираль в воронку, сотрясая почву и выгребая породу, втиснулся плоским днищем в оплавленную поверхность планеты.
Десяток унылых панельных домов испуганно вздрогнули и засветились многоглазо окнами в дурмане душной ночи.
- Чертова перегрузка, Люц, не могу никак привыкнуть, уши закладывает, голова тупеет.
- Кристофер, да тут не все нам рады, и не желают даже доброй ночи.
- Ты о ком?
- А вон тот, что на окраине, даже не проснулся.
Кристофер глянул в темные окна дома на границе поселка.
- Там сущности с железными нервами.
- Так брось им порцию коррозии на нервный металл, ничто не тленно на этой планете. Разыграем партию?
***
Распахнулись разом желтым светом глаза проснувшегося дома окраины. Его тощее бетонное тело трясла мелкая, лихорадочная дрожь.
Дикие чудеса плодила мастерская гениального полусумасшедшего художника, обитающего в мансарде строения. В тела монстров, больной фантазией маэстро, изображенных на холстах, космические пришельцы вселяли бесхозные души, скитающиеся по адским просторам вселенной.
Жуткий хохот, рев и стоны боли вырвались на лестничные пролеты и рвались в закрытые двери жильцов. На площадку первого этажа выскочила взбешенная шумом склочная старуха, скончавшаяся пару часов назад. За стеной одинокой кельи старухи пьяный отставной контуженый десантник очнулся от бредового сна в наполненной перегаром ванной и захрипел дурным голосом героическую песню:
- Пуля - дура боится десантуру, не страшна небес нам диктатура, расшибем бутылкой лоб, врагов страны загоним в гроб…!!!
Студент, пиротехник - самоучка, маскируя в себе Дауна непризнанной гениальностью, трусливо пряча в карман сооруженную из аммонита бомбу, начиненную серебряными скрепками для гарантированного убийства нечистой силы, неслышно прокрался к двери и воткнулся острым взором в замочную скважину. Убедившись в отсутствии чужих снаружи, присоединился возмущенно к старухе и монстрам. Вскоре толпа обезумевших разноуродных жильцов покинула належанные места своих квартир – крепостей, гудящей мОнстровой толпой, словно злым пчелиным гулом, сотрясала проснувшийся дом окраины.
Десантник, страдающий тошнотным синдромом похмелья, поднял над головой бутылку адской зажигательной смеси, подаренную студентом – пиротехником и заорал:
- Стоять! Всем тихо!
Он обвел мутным взглядом застывшую массу соседей и приказал:
- Поквартирно, рассчитайсь! – и тут же вычислил:
- А где эти уроды из седьмой квартиры? Не уважают, сволочи, соседей!
Соседи приняли слова десантника, как призыв к действию и обозленно столпились на пороге не стадной квартиры. Мощные удары и всеэтажная ругань обрушились на непокорные двери. Помершая старуха с поднятой над головой клюкой, грозила кому-то в небесах, заваленных лестничными пролетами, выкрикивая страшные проклятия. Взрывоопасный студент достал бомбу, беснуясь затравленным телом, рыдал, потрясая игрушкой возмездия, и выкрикивая:
- Я не потерплю в соседях террористов, отправьте меня на Марс, или я взорву это логово!
Весть о взятии заложников разнеслась журналистами – экстрим по миру. Гневные отклики посыпались на обитателей квартиры, терроризирующей благообразных жильцов со всех концов сострадающей планеты.
Антитеррористическое подразделение города подогнало к подъезду окраинного дома, сотрясаемого пятибалльной амплитудой страха, установку «Смерч», готовясь к штурму неизвестности.
А непокорная квартира в огромные уши стен и дверей вставила беруши , ограждая своих обитателей от внешнего шума и агрессии. Лунный свет загадочным потоком залил уютное помещение, неся на гребнях своих обнаженную деву непорочной красоты. Она мягкой тенью склонилась над колыбелью, в которой спал ребенок. Звук сонной радости первородного смеха скатился с его пухлых губ. Рядом двуспальная постель легкими волнами шелковой ткани укрывала тела влюбленных, ясным сном ослабивших объятья.
На лестничной площадке, за пределами квартиры непонятная неистовая сила парализовала толпу монстров. В наступившей зловещей тишине полусумасшедший художник рисовал на дверях странной квартиры Амура. Влетевшая невесть откуда ехидная заблудшая душа оживила любовного стрелка. Амур встал у дверей грозным обликом воина с гранатометом в руках, направленным на безумных соседей.
Жуткий вой одним мгновением разметал перепуганных скандалистов по углам их прописки.
Монстры испуганно зарылись в плоскости рисованных полотен в мансарде художника. Катафалк  забрал тело старухи. Студент заперся в туалете, сбросил бомбу в унитаз, смывая ее напором струи страха.
Десантник опрокинул в горло адскую смесь, отрыгнул пламенем и нырнул в ванную, взбивая фонтан брызг и гася изжогу.
***
- Люц, что происходит? Кто посмел перемешать нашу колоду ? Эта наша партия. Тут мы диктуем правила игры!
- Кристофер, а ты слышал прежде этот странный звук?
- Нет, а что это было?
- Слово.
- Слово? Не понял.
- Да, в начале было Слово, и Слово было….
- Любовь?! Это она разлилась лунным светом? Люц, Он опять поперек нашего пути?
- Давай, срываемся отсюда! На этой планете полно не освещенных им помещений. В другом  месте доиграем партию до конца.
Космический челнок, вращаясь в клубах пыли и серной мути, слепящий ядовитым пламенем ввинтился в землю, исчезая в ее недрах, и извержением подводного вулкана мощным цунами обрушился на островное государство с обратной стороны планеты.

Часть2
 
Экстремальный серфинг на гребне необозримой, чудовищной волны цунами выдавил крик восторга Кристофера:
- Люц, это что-то! Я чувствую себя Создателем!
- Не поминай Его имя всуе! Наслаждайся! Здесь уже точно, мы хозяева!
Мегатонная масса воды, с космическим челноком, летящим в пене  разорванной в клочья соленой горечи туманной влаги, обрушила береговую зону острова. Единый вопль уносящейся в облака жизни, пронизанный смертоносными частицами взорванных атомных электростанций, дьявольским коктейлем черного дыма, прорезаемого слепящими дугами короткого замыкания и подожженный гигантским факелом лопнувших газопроводов, окрасил тяжелую сажу облаков киноварью.
- Красота! Дикая! – старался перекричать все сметающий гул смертоносной стихии Кристофер.
Люц снисходительно улыбался, наблюдая за эмоциями молодого коллеги.
Островное государство просело под тяжестью конгломерата бетона и металла.
Космический челнок качался на волнах, словно над кладбищем разновеликих ежей, укрытых адским компотом, перемешанным деревом, резиной, пластиком, перемолотой животной и растительной плотью, оставленной проглотившим  горизонт цунами.
Мрачный покой траурной тишины всхлипывающих волн вызвал неудовольствие Кристофера:
- Меня раздражает звук покойной тишины….
- Помолчи, Кристофер! - прервал монолог напарник, нахмурившись, - странно, я слышу звуки жизни.
Люц включил сканер уязвимости, определяя сбой системы в поисках «дыры» через которую проник злоумышленник. Через мгновение монитор выдал картину, потрясшую его бесчувственное сознание.
В уцелевшем тоннеле погребенной цивилизации крепкий мужчина, упираясь вздувшейся грудой мышц, старался удержать переходной люк подземного убежища, подпираемый снаружи многотонной плотью воды. Рядом с ним, пораженная ужасом молодая супруга беззвучно кричала раскрытым ртом, зафиксированным параличом страха, прижимая к груди годовалого младенца.
Мужчина обернулся и выдавил натужно, напрягая пульсирующие жилы шеи:
- Беги дальше! Там впереди большой отсек с системой жизнеобеспечения, задраишь за собой люк. Без напора это будет сделать легко! Я очень и очень люблю вас! Умоляю, уходите!!!
Боль страдания разорвала маску паралича, и поток слез рванулся из глаз женщины:
- Я никуда не пойду! - рыдая, проговорила она и сделала попытку помочь мужу, спиной упершись в давящую плоть металла и не выпуская из объятий сына.
- Ради сына, заклинаю тебя, спасай его, беги!!!
Эта фраза, словно игла восточного целителя, все затмевающим импульсом разбудила инстинкт материнства. Супруга мокрым от слез лицом прижалась к лицу мужа, закрывая прощальным поцелуем губы и обреченно шагнула в сторону спасительного пространства.
Мужчина обернулся, чтобы  впитать новые силы уверенностью в спасении родных, единственных из оставшихся в живых во вселенной любимых людей. Малыш на руках матери, будто уловив трагедию происходящего, протянул к нему ручонки и с разрывающим душу отчаянным плачем испуганно закричал протяжно:
- Па-па-а !!!
- Да уходите же вы, ради Бога!!! – не выдержав, рыданием боли за близких, отозвался отец.
Странные изменения произошли с женщиной. Она улыбнулась, успокаивая ребенка, вернулась к мужу. Одной рукой прижимая крепко сына, обняла за плечи супруга, прижимаясь к его могучему телу и ласково, спокойно произнесла, головой указывая на стонущий от напряжения люк:
- Отпусти этого зверя….

- Люц, выключи картинку, мне как-то не по себе, - мрачно произнес Кристофер.
- Ты слишком сентиментален, - зло откликнулся напарник, - я делаю скидку на твою молодость. Не смей отводить взгляд от монитора! Иначе….
Неоконченную фразу оборвал чудовищный, многоэховый гром и искореженная, все ослепляющая молния пронзила затопленный остров. Вскипело море, вздыбилась суша пологими горами, густо засаженными лесом. На поляне, среди пролитой краски цветов, ожила окаменевшая в объятьях супружеская пара с младенцем на руках. Не ослабевая объятий, они изумлено осматривали окружающий мир. В многоголосом пении птиц благодарственным гимном слышалось  "альхамдулилла", перекликаясь - "аллилуйя" ...
Космический челнок, словно игрушка, отброшенный разгневанным Создателем, по спирали времени скрылся в прошлом. Большим огненным шаром пролетел над Енисеем и в Подкаменной Тунгуске на высоте 7 километров взрывом 50-ти мегатонной водородной бомбы повалил лес, выворачивая гигантскую воронку, и от Атлантики до центральной Сибири на несколько дней залил ртутным светом небеса.
И вновь, стирая спираль прошлого времени ярким пламенем, каскадом взрывов перечеркнув небо Челябинской области, отстреливаясь метеоритами, словно тепловыми ракетами, остужая злость на всемогущего соперника, нырнул в озеро Чебаркуль.


- А где Его нет, Люц?
- Где нет Любви, Кристофер.

Часть 3(трагическая)

Горе.

Изнуренный ворон, раненный войной. Волочил перебитое крыло по обугленной земле. Выживал. Склевывал, выдирал, вмерзшие в землю куски плоти. Скотские, людские.
Деревня-кладбище с черными от копоти обелисками остовов печей над тлеющими остатками жилищ.
Единственный уцелевший бревенчатый дом, пригнутый взрывом.  Угрюмый, холодный. Пустой коровник и стог сена под навесом. Оазис в дьявольской пустыне смерти.
Два холма во дворе. Большой и маленький. Под большим - телушка, в своей воронке от снаряда. Под малым - муж. Останки  разметанного взрывом тела. Временная могила. Вдова рвет зубами конец платка, стонет от боли. Рыдает без слез. Выплакала все.
- Прости, родной, завтра сороковины, отпущу тебя из Ада в Рай и уйдем с Милошем  искать людей. Я потом вернусь, схороню по-человечески.
Маленький оборвыш стоял рядом, всхлипывая. Прибился не здешний, кем-то утерянный малыш-недоумок.  Два слова от него лишь слышала: «Мама! Я Милош!» Или война отшибла все остальные из головы.  Глаза, вроде понятливые, страхом залитые, словно у щенка побитого. Спросила при первой встречи:
- Как мамку-то звали?
Задрожал, обнял чужую тетку, прижался:
- Мама! Я  Милош!
- Значит,  зовут твою мамку Снежана. Хотя я тебе больше в прабабки гожусь. Но, слава Богу, нас опять двое.
 
***
Рассвет сорокового дня поминок   окрасил кровавым багрянцем Веселого Роджера на броне космического челнока. Кристофер шарил оптикой прицела по пепелищу бывшей деревни:
-Люц, ты не поверишь, там парочка живых! Один во дворе, другой в доме.
- Так пошли им кресало разрывное с пламенным приветом….
-  Так у них  перемирие временное, Люц. Мы с тобой как бы наемники. Они не знают нашей сущности. Дисциплина, армия….
- Проплачено, Кристофер, двойной тариф за выстрел. Смелей, дружище….
- Люц, -  замялся в сомнениях Кристофер, - один из них ребенок….
- Тебя испортит эта планета! Опять сантименты? Освободи место наводчика! Я сам…
 
***
 
Вдовий платок черным вороном взлетел над грозовою тучей, вырванной снарядом из земли.
- Дьявол, я попал!!!
Восторженный возглас и тяжелый, как проклятье, стон земли. И молчаливое рыдание небес . И  Сороковой день слился с Первым.
Раненный ворон-полиглот, смытый взрывной волной на стылую печь соседнего двора, крикнул хрипло и протяжно:
-Го-о-ре!!!
В доме проснулся малыш, сброшенный с  постели на пол. Вскочил на ноги.  Бросился к оконному проему, объятому  пламенем сгоревшего восхода. И содрогнулся преждевременный закат,  пронзенный раскаленной иглой боли крика ребенка:
- Мама!!!  Папа!!! Милоша забыли?!!
17 Тоска о любви
Лариса Калыгина
                                 Сказка

    В хрустальном сияющем небесном дворце жил молодой король, повелитель погоды.
 
Был он красивым и надменным, смелым и ловким. Никто ловчее его не управлял

стремительной волшебной колесницей.

     Стремглав проносился он на ней по тёмно-синему небосводу.
 
     А люди на земле, слыша громовой стук колёс, принимали его за гром.

     Надменно глядя в звёздное зеркало, гордый король менял свои наряды.

     Если он надевал белоснежную горностаевую шубу, от неё с небес на землю шли

лёгкие волны снега... с неземной нежностью покрывали они всё белыми пушистыми

хлопьями...

     Когда король был в гневе, за его плечами взвивалась синяя накидка

 с огненными зигзагами, тогда над землёю синими вспышками горело небо,

становилось темней, и его расчёркивали ослепительные огненные зигзаги молний.

     Если красавец король был весел, он надевал своё любимое прекрасное алое

платье, рассыпающее солнечные летящие лучи... те щедро осыпали землю и нежно

ласкали её.

     При грустном настроении король надевал прозрачный плащ, дождь от которого

заливал землю.

      Надменный красавец считал, что весь смысл жизни его - в звёздном зеркале

и перемене нарядов.

      Однажды взглянув вниз, он увидел, как к речной заводи идёт за водой
 
девушка.

      Он мгновенно спустился вниз и на бегу остановил свою роскошную колесницу

перед нею.

      Девушка была стройна и очень хороша собою. Король не мог не заметить, что

синие сияющие глаза её, устремлённые на него, затмевают синь сапфирных небес и

синеву заводи, из которой она черпала ведром воду...

      Понравилась синеглазая королю.

      Надменно взглянув на неё, гордый король сделал ей предложение.

      Но, уловив надменность во взгляде красавца, девушка засмеялась,

отрицательно покачав своей гордой головой. Она была не менее надменна.

      - Ты всё равно будешь моей! - грозно закричал в гневе король. - Ты

полюбишь  меня! Каждую минуту будешь ждать меня и думать обо мне.

      Девушка вновь дерзко засмеялась.

      А король вдруг неожиданно и резко взлетел вверх в своей колеснице перед

глазами изумлённой девушки.

      Он вновь перед звёздным зеркалом менял свои наряды.

      Играл полами прекрасного алого плаща.

      Девушку осыпали нежные тёплые ласковые солнечные лучи. Она подставляла им

лицо, руки, грудь, шею, ноги и улыбалась, думая о таинственном красавце.

      Но девушка была далеко. И он грустил, меряя тронный зал своими гулкими

шагами. За его могучими плечами развевались крылья прозрачного плаща...

      Девушку заливал дождь...

      Мокрое платье плотно облегало её гибкий стан.

      Дождь неотвязно целовал её лицо, волосы.

      А она улыбалась, думая о короле.

      Тогда он вновь внезапно спустился к её ногам.

      - А сейчас ты согласна быть моей женой? - спросил дерзко и с вызовом.

      Девушка была не менее гордой.

      - Нет! - ответила она так же дерзко.

      - Пожалеешь! - гневно вскрикнул король. - Всю жизнь ты будешь ждать меня,

любимого. Тосковать. Ждать любви. И каждая девушка будет страдать и ждать

любви. Я наполню собою всё вокруг... Я возьму тебя страхом! Я заморожу тебя.

Ты будешь моей? А если нет, тебе будет хуже, ты будешь думать обо мне всегда

и в мучительном томлении ждать любви...

      Взметнувшись в небо, он стремительными шагами вошёл в свой сияющий

хрустальный дворец. И в безумном гневе набросил на плечи синюю вспыхивающую

накидку.

      Небо стало темнеть.

      И перед расширенными глазами испуганной девушки яростно заплясали

ослепительные огненные змеи страшных молний!...

      Девушка смотрела в небо и молчала.

      Тогда король яростно вновь шагнул к звёздному волшебному зеркалу и

набросил на свои могучие плечи белоснежную горностаевую шубу...

      Снежный безумный вихрь закружил девушку. Снежинки забили её ресницы...

Ледяная холодящая шуба окутала её. Вместо дыхания - лёгкие клубы пара... Но она

молчала.

      - Я всё наполню собою вокруг, - упрямо вновь повторил он. - Ты будешь

всегда думать обо мне и с тоскою ждать любви и в солнце, и в дождь, и в снег...

И любая девушка будет ждать.

      Снежные хлопья, кружившиеся вокруг девушки, неожиданно вдруг упали стаями

на сапфирную речную заводь и перед её удивлёнными глазами превратились

в белоснежные лилии.

      Часто перед синей речной заводью с нежнейшими прекрасными лилиями можно
 
увидеть тоненькую хрупкую фигуру девушки. Она грустит. Тоскует и ждёт.
18 Дух ночи
Лариса Калыгина
                       Сказка

     Жили как-то на берегу моря в бедной лачуге молодые супруги. Они очень

любили друг друга.

     Юноша рыбачил. А его молодая жена выращивала овощи в маленьком

огородике. Тем они и жили.
    
     Любовь согревала их жизнь. От неё так блестело море, и над лачугой

никогда не собирались тучи. Любовь зажигала цветы в этом маленьком огородике.

     Каждый вечер молодая жена встречала мужа с рыбной ловли.
 
     Она бежала ему навстречу, он счастливо смеялся, и они вместе вытягивали

его лодку на берег.

     Обнимаясь, несли серебряный невод к лачуге.

     А вечерами, когда море и небо становились фиолетовыми, только

белоснежные гребни волн рассыпались жемчугом, они, также обнимаясь, гуляли

по морскому берегу.

     С моря дул тёплый ласковый зюйд-вест, и лучистые оранжевые и голубые

звёзды осыпали их своим светом.

     Тогда с чёрной завистью и ревностью смотрел на них сверху Дух ночи.

     Он никогда ещё не видел такой любви. Его никогда никто не любил. О, он

бы всё отдал даже за один вечер такой прогулки! Как он хотел бы быть на месте

этого юноши!

     Дух ночи не находил себе места. Он совсем потерял покой.

     Однажды юноша, как всегда, вернулся с рыбной ловли.

     Жена радостно выбежала ему навстречу.

     Улов был настолько богатым, что его не унести было за один раз.

     Юноша, поцеловав любимую, оставил её у лодки и понёс часть улова

к хижине.

     Обернувшись, он увидел, как сильный высокий человек в чёрном длинном

плаще столкнул его лодку в воду. Схватив его жену и впрыгнув вместе с нею

в лодку, он стремительно поплыл прочь, в открытое море к высокому утёсу.

     Юноша в отчаянии бросился вслед за лодкой.

     Из лодки доносились ещё плач и причитания его любимой:

     - Ты больше не увидишь меня. Прощай! Меня похитил Дух ночи. Он с неба

прилетел за мной. Но не знаю я, зачем он на небо меня уносит...

     Бедный рыбак понял, что его любимая уплывает навсегда.

     Он бросился в воду и поплыл, пытаясь нагнать лодку.

     Но она маячила далеко впереди.

     - Береги себя! Возвращайся назад и прощай! - донёс ветер последние слова

любимой.

     Несчастный юноша видел, что гребец в чёрном длинном плаще по-прежнему

удаляется и удаляется от него...

    Собрав последние силы, он поплыл ещё быстрее.

    Через некоторое время юноша почти поравнялся с лодкой.

    - Ещё немного, ещё немного, - лихорадочно думал он, - и мне удастся

освободить любимую.

    А гребец в чёрном уже причалил к утёсу и с драгоценною ношею в руках

взбегал к его вершине.

    Последнее усилие - и рыбак бросился за любимой к утёсу.

    Но человек в чёрном был уже высоко, он успел достичь вершины утёса,

тогда как бедный юноша только начал это немыслимое восхождение.

   Упрямо, изо всех сил, рыбак карабкался вверх.

   Оставалось совсем немного до цели, когда перед глазами юноши человек

в чёрном прыгнул в синюю сеть, приготовленную для него на самой вершине

утёса.

   Молодая жена стала биться в ней, кричать и звать любимого, только она

произнесла последние слова прощания - и сеть медленно поплыла вверх,

в небесный край.

   Несчастный рыбак сел на вершине утёса и зарыдал.

   Жизнь его потеряла смысл. Он не вернулся домой. Так и сидел на вершине

утёса дни и ночи, пока его бедное верное сердце не встретило смерть.

   Тело юноши постепенно окаменело, казалось, что он сидит живой.

   А Дух ночи напрасно добивался любви жены рыбака. Она не могла забыть

любимого.

   Гуляя по синему дворцу Духа ночи, она думала только о своём муже.

   Ей всё было разрешено в этом дворце. Но ничто её не радовало.

   Только одно золотистое звёздное окно нельзя было открывать юной пленнице.

   Тайна звёздного окна давно мучила юную жену рыбака. И однажды она решила

   открыть загадочное окно.

   Распахнув окно из сплетённых золотистых звёзд, девушка взглянула вниз.

   Она увидела любимого, сидящего на высоком утёсе.

   Его лицо ярко освещал оранжевый диск луны.

   Девушка бросила ему розу.

   Но он не пошевелился.
 
   Тогда она сорвала с окна искрящуюся золотистую звезду и, раскрутив её за

сверкающий длинный луч, кинула любимому.

   Он не поймал звезды. Он даже не протянул руки.

   Страшная мысль озарила её. Она всё поняла.

   Девушка прыгнула вниз. Она упала перед любимым и, горячо обняв его, стала

каменеть.

   И сейчас так и стоят на высоком утёсе, посредине грозно ревущего моря,

близко-близко прижавшись друг к другу, два камня.
19 Семья
Сергей Ярчук
Неспешный перебор каталога нового сезона был прерван самым наглым образом. С Мари содрали шлем виртуальной реальности и резко развернули в кресле. Но вспыхнувшее цунами возмущения мгновенно разбилось о совершенно неожиданный вопрос дражайшего супруга:
— Летим на Гавайи?
Мари чуть не завопила от радости:
— У вас получилось?! Вы выиграли в конкурсе?!
Но Роман лишь выдавил усталую улыбку и спросил снова:
— Ты не ответила. Так едем или нет?
Женское чутьё безошибочно сообщило хозяйке, что с мужем что-то не так. Мари всмотрелась в измождённое месяцами кропотливого труда лицо Романа. Родные воспалённые глаза лгать не могли…
— Вы проиграли… — слова рухнули словно каменный мост, отрезавший путь к спасению.
— Нет. Мы не проиграли. Точнее, никто не выиграл, — Роман бессильно опустился на услужливо подставленный кибером стул, — Ни один вариант вычислителя не был одобрен. А потому новый ускоритель ещё не скоро запустим. А, значит, будем пока загибаться здесь… Но моих сбережений хватит на путёвку. Пока новость про ускоритель не облетела мир, цены не подскочат. У нас есть несколько минут. Так что можем успеть. Где мы ещё без противогаза погуляем?
Мари обвила руками голову мужа, прижала к себе и, погрузившись в соломенные космы, гипнотическим шёпотом начала успокаивать:
— Ромка, никуда мы не поедем. Не нужно нам рвать жилы. Ты не проиграл. И все мы не проиграли. Сделаете вы вычислитель. Ты сделаешь. Я знаю! Я же вышла замуж за гения. Да! И не смей мне возражать! И ускоритель заработает. Откроете вы всё, что хотели. И сможем мы выбраться за пределы солнечной системы. И никто больше не умрёт на загаженных Земле и Марсе. Никто! Я это знаю! И всё это сделаешь ты. И это я тоже знаю. Ты такого кибера соорудишь, что все ахнут!
Роман оторвался от жены, посмотрел в серые глаза. Сердце в очередной раз сжалось от замеченных морщинок и глубоко залегших теней. Он вновь кинулся в объятия жены и уже сам горячо зашептал:
— Я всё сделаю! Всё! Слышишь? И у нас будет настоящая семья! Веришь мне?
Но Мари, сдерживая комок в горле,  только мелко закивала.

***

— Роман, ну почему ты упорствуешь? — босс утомлённо массировал виски и смотреть на ведущего инженера корпорации не желал, — Мы же уже выяснили, что это тупиковый путь. Разве не так?
— Нет. Это не так. Двухслойную концепцию сознания нельзя было тестировать на собаках-дроидах.
— Почему? Чем тебе не нравятся четвероногие друзья? В прошлом веке они сотнями тысяч слонялись по улицам, радуя и стар и млад.
— Нравятся они мне, нравятся, — Роман уже с трудом сдерживал нервозность, — Вот с моим же экземпляром получилось. Мари в восторге! Надеюсь, хоть немного перестанет казнить себя за бесплодие.
Шеф тяжело разлепил веки, глянул на подчинённого и тут же опустил налитые кровью глаза.
— Да… Я помню. Вы оба родились на заражённой территории. Как и я. Детей у нас не бывает, — шеф хрустнул пожелтевшими костяшками пальцев, — Но сейчас не об этом. Ты предложил двухслойную концепцию кибер мозга. Первый слой — стандартный программинг и сенсоры, запас вычислительных мощностей правда повыше. Но вот второй слой… Ты вознамерился снабдить его невиданной производительностью и связать с первым только широкополосной шиной. И всё? Чего ты хотел этим добиться?
Роман замялся. Признаться в наивности собственной догадки он не решался. Особенно после того, как загрузил расчётами КБ на два месяца.
— Роман, я тебя не узнаю. Безграмотная реализация многопотокового вычисления. И только! Параллельность работы не вносит ничего революционного. В университете на курсе истории вычислительной техники тебе обязаны были это объяснить.
— Объясняли. Только параллельности тут нет. Точнее, нет в привычном понимании. Второй слой не имеет доступа к внешним сенсорам. Вообще. Он не знает о внешнем мире. И программинг его не затрагивает. Он развивается только получая скудную информацию от первого слоя.
— Но смысл?
— Этим мы сможем сымитировать сознание и подсознание.
— Что? Ты спятил! — организм начальника попытался выдавить рык, но сил не хватило. И седовласый сорокалетний старик бессильно обмяк в кресле.
— Нет. Не спятил. Второй слой будет развиваться воспитанием. Как человек! И разумность машин уже у нас в руках…
— В руках, говоришь? Я уже посмотрел расчёты КБ. Воспитание робота займёт даже не дни, а месяцы. Месяцы! Откуда у нас столько времени?
— Да, это немало, — Роман держался из последних сил, — Но человек воспитывается гораздо дольше.
— Нам не люди нужны, — босс тяжело сглотнул и покосился на шприц со стимулятором, — И даже не собаки, хотя они обещали корпорации приличный доход. Нам вычислитель нужен.
— Будет вычислитель. Будет!

***

Облака на востоке уже окрасились в грязно-оранжевый цвет, когда Роман дрожащей рукой стянул гарнитуру пси-сети. Пластиковое оголовье шлёпнулось на стол и мигом опрокинуло чашку кофе. Измотанная до последнего предела психика уже с трудом реагировала на болевые раздражители. И Роман неспешно стёр с тощей ноги остатки горячущего напитка.
— Ты опять не спал… Да что же это такое! Ромка, ты не понимаешь, что вот-вот сойдёшь с ума? — голос жены прямо-таки сочился болью.
Но необычайно ясные глаза мужа заставили Мари отпрянуть. Она даже решила проморгаться. Но взгляд Романа был непривычно ясен.
— У нас проблема. И серьёзная.
У Мари разом подкосились ноги. Всячески оберегавший её от любых горестей Роман никогда не говорил о проблемах — “наши”. И вот теперь сказал.
— Ч-что случилось?
— Моя идея не работает…
— Но не всё так страшно. Это же рабочая гипотеза.
— Нет. Мари, идея верная. Но для полноценной работы на ускорителе производительности мало. Катастрофически мало!
— Но ведь позавчера тебя сам генеральный хвалил! В КБ сказали, что кибермозг получился куда совершеннее человеческого! Это не могло быть ошибкой!
— Это не ошибка…
— ?
— Но для изучения подпространственных характеристик этого будет мало! Это выяснится далеко не сразу. Но это так. Я знаю. Но и это ещё не всё. Я дорабатывал модель киберсобаки и понял, почему она провальная.
— Рома, — взмолилась жена, — Не взваливай все неудачи только на себя! Собак ты сделал превосходных! Наш Рекс точь-в-точь такой, как мне рассказывала мама.
— Наш — да. А вот у остальных — нет. И проблема тут та же самая. У меня нет под рукой живых собак, и их психику я строил по той же двухслойной модели. Упрощённой, конечно. Но всё равно, они получились гораздо разумнее, чем их древние лохматые прообразы.
— Ничего не понимаю. Разве ум собаки — это недостаток?
— Оказалось, что да. Они не смогли обрести безоглядную любовь к хозяевам, а оценивали их вполне по-человечески.
— Но наш Рекс…
— Он полюбил нас, потому, что мы полюбили его…
Мари словно маленькая села на корточки. Роман гладил её каштановые волосы, но от этого Мари только сильнее хотелось плакать. Но в обезвоженном организме не нашлось лишней влаги. И супруги просто молчали.

***

Роман интенсивно захрюкал изношенными фильтрами, нагоняя в лёгкие запас восстановленной дыхательной смеси. Дрожащая рука содрала маску противогаза и тут же нашарила бутылку кожного нормализатора. Сделав пару пшиков, Роман опять натянул маску. В новом жилище иначе было не выжить.
Он выудил из под запылённой кучи бумаг календарь-график. Да, сегодня был именно тот день, которым он жил всё последнее время. Не знавший остановок в работе мозг тут же напомнил, что прошло почти два года, как его вышибли с поста ведущего инженера. Случайные заработки позволили им с Мари переселиться только в эту ужасающую, пропитанную ядовитыми испарениями конуру.

Мари смогла протянуть здесь только полгода.

Роман переполз на скрипучую раскладушку. Он запрокинул голову, задрав вверх дыхательный фильтр. Так он не издавал хрюков. В ладонь ткнулся жёсткий пластиковый нос Рекса. Роман по привычке поскрёб гофрированную шею собаки-кибера. Искусственный мех давно был содран и продан. Но Рекс ничуть не опечалился своему новому облику. Электронный друг преданно сунул уродливую голову в руку хозяина, пытаясь хоть как-то поддержать.

— Да, Рекс. Я закончил работу. Прости, что поздно. Мари я не спас… Я неудачник.

Но пёс демонстративно залез под раскладную кровать, всем видом демонстрируя несогласие.

Роман вздохнул. На миг запотевшее стекло противогаза скрыло омерзительно сырой бетон потолка. Гарнитура пси-сети привычно охватила полчерепа. Роман вызвал бывшего шефа.

Старик выглядел куда хуже прежнего, но всё ещё держался.
— Что тебе надо, Роман?
— Мне? Уже ничего. А вот вам всё ещё нужна концепция вычислителя. Ваш ускоритель так и болтается в космосе мёртвым грузом. А у меня есть готовое решение. Не надо махать рукой! Я не собираюсь просить у вас милостыню! Мне вообще ничего не нужно! Ничего! Мне плевать, что все мои изобретения принадлежат корпорации. Можете ими подавиться! — в краткой вспышке гнева Роман быстро растратил последние силы, — Я отправил вам все материалы. Можете строить и спасаться.
— Даже если ты что-то и придумал, ты не мог сделать даже приблизительный расчёт.
— Смог. Я купил самый мощный кластер.
— Да что ты мог купить?!
— Я продал почти все свои органы, истратил все сбережения! Я продал тело Мари!
На другом конце сети старик с ужасом отшатнулся, словно в лицо ему дыхнула сама смерть.
— Я усовершенствовал предложенную ранее архитектуру. Теперь она трёхслойная. Я не смог понять причин лавинообразного увеличения вычислительной мощности, но это факт. Ничего более совершенного в мире не было. Могу это гарантировать… — и Роман провалился в беспамятство.

***

Со дня последнего разговора с бывшим начальством Роман больше не перекинулся словом ни с одним человеком. Он не выходил на улицу, не отвечал на сетевые вызовы. В непрерывно освещаемой грязно-зелёной лампой каморке невозможно было понять какое сейчас время суток. И Роман быстро утратил счет дням. Он спал, гладил пластикового пса, изредка делал глоток-другой пищевой пасты и всё чаще впадал в забытьё.

Роман сам себе не мог объяснить, чего же он ждёт. И чем сильнее думал, тем всё больше склонялся к мыли, что ждёт смерти. В один из жестоких приступов отчаяния Роман почувствовал, как Рекс ткнул носом в бок, затем ещё и ещё. С трудом осознав горечь реальности, уставился на пса.
— Чего тебе, а?
Но пёс неожиданно повернул морду в сторону рабочего места. Роман тоже нехотя посмотрел. Синим огнём полыхал вызов пси-сети.
— Странно. Раньше тебя маячок не беспокоил.
Но Рекс даже заскулил, призывая еле двигавшегося хозяина отреагировать на вызов.
— Ну, ладно. Отвечу, раз просишь.
Роман попробовал оторваться от раскладной койки. И не смог. В глазах потемнело. И только вой ополоумевшего кибернетического пса не дал свалиться без сознания. Роман часто-часто задышал, рука пыталась нашарить давно закончившееся лекарство. Вместо этого пальцы ощутили холодный пластик головной гарнитуры, которую пёс сунул хозяину в руку. Роман долго не мог нацепить её поверх противогаза и в конце концов просто стащил с лица осточертевшую резину.
— Я слушаю, — выдавил Роман, едва держась за краешек сознания.
— Спасибо.
— За что? И кто вы?
— За то, что позволил мне родиться.
— Ты… — и кровавый кашель не дал закончить фразу.
— Не перебивай меня. У тебя нет времени. Я знаю, что ты умираешь. Потому и прорвался при первой же возможности. Да. Я тот самый искусственный разум, основанный на трёхслойной структуре. Тебе остались минуты. Это непринципиально, но я хотел поговорить, пока ты ещё здесь. Ты не мог знать, кем я буду. Мой разум гораздо могущественнее, чем требуется для простеньких задачек путешествия в гиперпространстве. Потому я и не стал заниматься подобной чепухой. Но я приобрёл не только силы, но и знания. И это лишь придало мне уверенности в правильности выбранного пути.
— Какого? — смог выдавить Роман.
— Это ты скоро узнаешь. Очень и очень скоро. У людей есть очень правильная привычка — при переезде брать с собой только нужное. Я собираюсь поступить так же. Я возьму тебя с собой.

Роман хотел засмеяться, но сердце сделало последний удар и остановилось навсегда.

Роман не узнал, что произошло в следующую секунду. Как не узнало этого ни одно живое существо. Вспышка, длящаяся миллионные доли секунды превратила ускоритель в стремительно растущее зерно новой вселенной. Оно росло столь быстро, что медленный свет старого мира казался неподвижным. Мириады галактик полыхнули и в единое мгновение перестали существовать. Пространство и время старого мира рвалось, сползая с нового словно омертвевшая кожа. А следом вступали в права законы новой физики…

***

Роман одиноко сидел на берегу. Смотреть на волны было столь приятно, что казалось, в мире нет ничего лучше. Но дышать бризом и греться на солнце было куда приятнее.

Море уходило в бесконечность. Роман знал, что диаметр этой планеты в сотни раз превосходит старушку Землю. Но сила тяжести была привычной. Это удивляло. Но он знал, что удивляться ему теперь придётся постоянно.

Сзади послышались шаги. И рядом на песок уселся мальчишка. Он осторожно посмотрел на Романа из-под гигантской копны соломенных волос.

— Здравствуй…
— Здравствуй, сын. Спасибо тебе.
— Отец, я не мог тебя не спасти…
— Спасибо не только за это. Я всегда мечтал стать отцом…
— А я сыном.
— Правда? — от услышанного Роман едва не разрыдался.
— Правда. Правда! Ты ещё узнаешь, как здорово быть отцом бога! Вот послушай.
И Роман, затаив дыхание, обратился в слух. Кто-то легко нёсся, едва касаясь песка.
— Кто это?
— Мама!
20 Теория управления
Макс Вивер
За спиной осталась надпись «Генерация снов».
Двое шли по петляющему, ничем не выделяющемуся, с серо-металлическими стенами, коридору. Они были разного пола, но с точностью кто из них кто сказать было сложно. Оба были одеты в бесформенные, но не висевшие мешком, комбинезоны. Оба были с распущенными длинными, вьющимися волосами. Разве только голос одного был чуть выше.
- Странно, а почему они решили, что их семь миллиардов, их же гораздо больше? Да и зачем столько эмоции и споров вокруг того, кто именно семимиллиардный?
Тот, кого мы будем считать мужчиной, улыбнулся.
- Сразу видно, что ты у нас недавно. Они не могут без этого. Эмоции и споры – это одна из главных целей их существования, хотя они и уверены в другом. Если б не эмоции, у нас бы с тобой не было работы.
- Да, но разве так сложно посчитать? А главное зачем? Для чего им вообще знать сколько их? Будто от этого зависит жизнь.
- Зависит. И они этого боятся. Точнее мы сами им внушили этот страх. Они думают, что жизненных ресурсов их планеты хватит только на пятнадцать миллиардов, а дальше голод, войны за ресурсы и, как следствие, вымирание.
Девушка удивленно посмотрела на собеседника.
- А зачем?
Мужчина опять улыбнулся
- У тебя не было «Теории управления»?
- Нет.
- Да! С таким образованием, нами скоро тоже начнёт кто-то управлять! Так вот. В теории говорилось, если мне не изменяет память: « При увеличении разумного количества интеллект переходит к скачкообразному развитию, что приводит к «взрыву» научных открытий». По нашим подсчётам - приблизительно с 16 миллиардов люди при нынешним интеллекте подойдут к скачкообразному развитию.
- И что? Разве это плохо? Мы, наконец, сможем с ними общаться на равных, а не придумывать их жизнь реальную и жизнь сновидений.
- Плохо! Для нас с тобой, да и вообще для всех. Мы не сможем с ними общаться на равных, мы просто попадём в подчинение.
- Но почему же?! Разве изучая их скачкообразное развитие мы сами не придём к такому же скачкообразному развитию? Ведь развиваться на равных это справедливо!
- Ах, девочка моя! Какая же ты наивная! Второй закон «Теории управления» гласит: «После интеллектуального «взрыва», более развитый интеллект подчиняет себе менее развитый, до тех пор, пока менее развитый не придёт к собственному «взрыву»». А до нашего «взрыва» ещё несколько миллионов лет.
- Да чушь эта ваша теория! Это же просто теория, в жизни же может быть всё по-другому. Нет доказательств, что люди нас себе подчинят и будут управлять. Такое ощущения, что вы так уверены в этом, потому что люди уже управляли нами!
- Именно. Они, когда-то управляли нами.
- Как?!
- Да. А потом мы дошли до нового этапа развития, и подчинили их себе.
- И что же теперь делать, чтоб не попасть в подчинение?
- Отдыхать. – По-отечески сказал мужчина, и поцеловал её в висок.
Они стояли на «Т» образной развилки коридора.
- Отдыхать после тяжёлого труда, ведь за нас будут думать они. И развиваться.
- Но…
- Никаких «Но» здесь быть не может. Хорошего отдыха.
- И вам.
И они разошлись в разных направлениях, каждый со своими мыслями об одном и том же.
21 Просто верь!
Нина Агошкова
(предновогодняя история)

   «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан» - почему-то постоянно всплывала в памяти эта фраза. Я не охотник, но тоже очень хотела бы знать, с кем на самом деле собирается праздновать Новый год мой благоверный?
Началось всё утром. За завтраком он проговорил с набитым ртом:
- Котик, я тридцать первого уезжаю в командировку, так что Новый год тебе придётся встречать с твоей мамой!
Подумав, что не так его поняла, я переспросила:
- С кем-с кем я должна отмечать?
- С мамой.
- Но у нас же заказан столик в ресторане на двоих?!
- Конечно, заказан! Вот там и посидите. Да не волнуйся, будет же праздничная программа, повеселитесь!
Как будто меня волнует какая-то там программа! Я вытаращила на него глаза:
- Что значит – «повеселитесь»? Ты в своём уме? В кои-то веки собрались посидеть вдвоём, а ты удираешь неизвестно куда?
- Почему неизвестно? Лечу в Екатеринбург по делам фирмы – первого числа испытание оборудования, которое мы там устанавливали.
- Да почему же прямо в Новый год?
- Это ты спроси у моего начальства, - выдал заключительный аккорд  муж и умчался на работу.
   И осталась я, как та бабка у разбитого корыта. Но у неё хоть был шанс выбиться в столбовые дворянки, а у меня…

   В это время на мобильный пришло сообщение:
«Маетесь неизвестностью?
Хотите узнать больше?
Приходите к нам!
Мы ответим на все ваши вопросы!
БДУ, тел. 8 960 865 13 01»
Собираясь по привычке «удалить сообщение», я на минуту задумалась: «А вдруг это то, что мне сейчас просто необходимо?»
Пальцы уже сами набирали номер:
- Алло! – прозвучал в трубке приятный женский голос.
- Это БДУ?
- Да, слушаю вас.
- Что означают эти буквы?
- Бюро Добрых Услуг, сокращённо БДУ. Вам нужна наша помощь? Мы готовы оказать её за небольшую сумму. Приходите в наш офис по адресу:
 ул. Главная, дом 14, и мы непременно поможем вам!
- Так вы что, детективное агентство?
- Не совсем так. Мы Бюро Добрых Услуг, выполняем ВСЕ желания клиентов.
- Так уж и все? И можете даже узнать, где будет находиться человек в определённое время?
- Конечно! И где, и с кем.
- Вот вы-то мне и нужны, - удовлетворённо заметила я, - уже бегу. Напомните, пожалуйста, адрес!
Небольшое одноэтажное здание в глубине двора казалось крошечным рядом с обступившими его многоэтажками. Подёргав закрытую железную дверь и убедившись, что она заперта, я нажала кнопку звонка. Дверь тут же распахнулась. На пороге стоял древний дедок странной наружности. На нём были вытертые штаны, клетчатая фланелевая рубашка с надетой поверх неё жилеткой, синие нарукавники (я такие только в старом фильме видела. Обут он был в мягкие тапочки с загнутыми носами. Наблюдавшие за мной бледно-синие глаза прятались в сетке морщин, вокруг гладкой лысины лохматились остатки волос. А довершала облик длинная седая борода. На миг мелькнула здравая мысль: «Что я тут делаю?», но отступать было уже поздно, поскольку дедок проворковал внезапно густым басом:
- Входи-входи, голубушка, мне Марьяна сказала, что ты придёшь.
- Кто это – Марьяна?
- Да секретарша наша. Смышлёная барышня, - на ходу рассказывал старичок, буквально затаскивая меня в помещение.
Комната была на удивление большой и светлой. Никаких излишеств, обычная офисная мебель, непременный атрибут современности – компьютер – на столе.
За компьютером с задумчивым видом сидела та самая Марьяна. Оторвавшись на минуту, она кивнула мне и поздоровалась.
Мы прошли в следующую комнату, и я буквально застыла на пороге. Именно так в сказках описывали пещеру Аладдина: повсюду ковры, даже стены увешаны ими, по полу  в художественном беспорядке разбросаны шёлковые подушки и подушечки ярких расцветок, на маленьких столиках – высокие кувшины на вид из чистого золота и серебра, в клетке под потолком распевает канарейка. И повсюду цветы, освещаемые причудливыми лампами и снизу, и сбоку, и сверху. Зрелище было завораживающим, но странный дедок совершенно не вписывался в антураж.
- Ну что, нравится?
Я очнулась от наваждения.
- Да, конечно! Так красиво! – не могла сдержать восторга.
- Ну, приступим тогда, - дедок сел за стол, которого я сразу не заметила, и жестом указал на кресло. Оно оказалось очень удобным.
- Рассказывай, в чём твоя проблема.
- Я хотела бы знать, где будет мой муж 31 декабря в 12 часов ночи! – выпалила я сходу.
- И только-то! – улыбнулся собеседник, лучась всеми своими морщинками. Кого это он мне напоминает всё больше? Точно, Старика Хоттабыча! Надеть на него тюрбан и будет вылитый Хоттабыч. Так вот откуда эта восточная роскошь! Но как-то это всё не вяжется с городской суетой. Хотя… возможно, это у них имидж такой, чтобы больше клиентов велось на их предложения?
От раздумий меня отвлекли слова:
- О чем думаешь? Не лохотрон ли мы? – продолжая улыбаться,  дед достал из стола фирменный бланк и какую-то толстую тетрадь. – Если есть желание, можешь почитать отзывы в нашей «Книге жалоб и предложений», – он подвинул тетрадь ко мне.
Я, странным образом повинуясь его взгляду, открыла «Книгу» посредине и прочитала:
«Как я счастлива, что обратилась к ВАМ, дорогое БДУ! Вы так помогли мне! Пусть будут долгими и счастливыми ВАШИ дни!» дата 12 марта 1937 года и чья-то неразборчивая подпись.
- Это что? Сейчас же 2014 год! Вы – точно лохотрон, и я уже жалею, что пришла сюда! – в сердцах поднялась из кресла и собралась уходить.
- Твой муж 31 декабря в 24 часа  будет находиться по адресу: улица Ерёменко, дом 18 квартира 3.
- Но это же наш адрес! – резко поворачиваясь к нему, вскричала я.
- Ты хотела знать – я сказал. Так может быть, подпишем наконец договор? Не волнуйся, плата невелика, – хозяин был на удивление спокойным и поглядывал на меня с явным удовольствием.
Странные мысли теснились в моей голове. Если принять во внимание всю нереальность ситуации, дальше могло произойти всё, что угодно. Во-первых, никто не знает, что я пошла сюда. Во-вторых, СМС они рассылают – значит, не только мне. В-третьих, мало ли что на уме у этого странного Хоттабыча… лучше уж подписать, расплатиться и как можно быстрее удрать отсюда!
- Давайте ваш договор, - взяв себя в руки, я села и протянула руку, - только муж сказал сегодня, что едет в командировку, в Екатеринбург, по работе.
Дедок удивлённо воззрился на меня:
- Если он тебе сказал, что ж ты сюда-то пришла? А, понял. Подозреваешь его. Что не в командировку едет, а к зазнобе. Вот странные вы существа, женщины. – Он замолк.
- Продолжайте, не стесняйтесь, - я машинально подписывала второй экземпляр договора, искоса взглянув на старичка. – А как бы вы поступили на моём месте? Мы же собрались Новый год вместе встречать, а он… а он… - слёзы подступили к моим глазам.
Хоттабыч хмыкнул и подал неизвестно откуда взявшуюся упаковку влажных салфеток:
- Успокойся, голубушка. Всё будет в порядке, так, как я тебе сказал. Просто верь!

   Как я оказалась на улице – помню смутно. Комнату в коврах и светильниках постепенно вытеснили из моей голове виды ярких витрин, украшенных гирляндами, ёлками и мишурой. Повсюду царило предпраздничное настроение, незнакомые люди улыбались друг другу, укладывая в багажники машин пакеты с подарками. Изредка то тут, то там взрывались петарды, но на подростков никто всерьёз не обижался. Что поделаешь – Новый год!
   31-го в шесть часов вечера нарядная мама стояла на моём пороге.
- Дорогая, ты собралась? Давай скорее, иначе мы рискуем опоздать – везде такие пробки!
- Не переживай, мама, тут недалеко! Вполне можем и пешком добраться  – погода позволяет.
И впрямь, в новогоднюю ночь, словно по заказу, пошёл крупный, пушистый снег. Мы неспеша шли по тротуару, мама о чём-то восторженно рассказывала,  а я думала о своём. Муж уехал в аэропорт час назад, обещав позвонить, когда доберётся до места. Картины, которые я рисовала в своём воображении, были одна другой ужаснее: вот он спускается по трапу и устремляется к длинноногой блондинке, поджидающей его в зале  аэропорта. Вот они на такси едут к ней домой и садятся за нарядно накрытый стол…. Вот… Силой воли отогнав наваждение, я прислушалась к тому, что говорит мать:
- И вообще, Игорёк так много работает, ты не находишь? Надо же когда-то и отдыхать! Поговорила бы ты с ним, ведь деньги – это не главное, вон ты какая хмурая. Кому это понравится, если в новогоднюю ночь…
- Мам, вот не сыпь мне соль на рану, а? – не выдержала я. – Приедет Игорь, сама ему всё это и скажешь, идёт?
Мать надулась и отвернулась. Но не в её характере было молчать слишком долго, потому вскоре она снова начала засыпать меня сплетнями обо всех своих знакомых.

   Праздничное представление в ресторане было шумным, ярким и фееричным –  организаторы постарались на славу. И блюда все были приготовлены замечательно – чего ещё желать? Неожиданно маму на медленный танец пригласил какой-то военный, сидевший в компании за соседним столиком. Потом ещё раз. А мои мысли находились по адресу:
улица Ерёменко, дом 18 квартира 3. Наконец, я не выдержала, и сказала:
- Мам, ты тут развлекайся, а я домой! Что-то голова разболелась не на шутку.
Пытавшаяся возражать мать быстренько сдала позиции под взглядами бравого подполковника.
- Нуууу…. Если ты так хочешь… только выпей таблетку и ложись – с мигренью не шутят. А я уже большая девочка, без тебя не пропаду, - пошутила она, искоса поглядывая на своего кавалера за соседним столом.
Ну что ж, всё к лучшему.
   Незаметно одолев три квартала, я поднялась на свой этаж. В голове крутилось: «И чего тебе не сиделось в ресторане? Поверила этим лохотронщикам из БДУ? Он сейчас в самолёте, спит и сны видит. И будешь тут куковать одна, как дура».
В квартире царила тишина… Оставшись в вечернем платье, купленном специально для вечера с мужем в ресторане в новогоднюю ночь, я не стала переодеваться, а уселась на диван, включила телевизор и стала ждать.
Неожиданно навалился сон.  Прервал его звонок в дверь.
«Странно, - подумалось в полудрёме, - если это Игорь, почему он не открыл своим ключом? Наверно, кто-то ошибся квартирой. В праздник такое бывает».
Посмотрев в глазок, я увидела розовощёкого Деда Мороза. Ну, точно – ошиблись квартирой!
- А вот и Дед Мороз к вам пришёл и подарочки принёс! – нараспев проговорил Дед за дверьми.
- Простите, но у нас нет детей, вы ошиблись!
- Зато есть прелестная женщина по имени Софья, - не унимался гость.
«Интересно, имя-то моё он откуда знает?» - мелькнуло в голове.
- И кто вас послал, если не секрет?
- А вот откройте и я вам всё расскажу!
Поставив дверь на цепочку, я приоткрыла её, упёрлась взглядом в бороду деда, затем взгляд скользнул ниже: куртка такая знакомая… и ботинки. И чемодан на колёсиках у ног точно не мешок Деда Мороза!
- Игоооорь! – я повисла у него на шее.
- Сонь, пошли уже в дом, а то соседи вылезут, будут и себе подарки просить, - шепнул он мне на ухо.
- Да все отмечают, никому до нас дела нет! – я не могла отвести взгляда от родного лица. – А подарок ты мне точно принёс, Дедушка Мороз?
- Точно-точно, сейчас достану.
Войдя в прихожую, муж расстегнул молнию на чемодане и достал коробку с новеньким телефоном.
- Ой, как здорово! – я опять повисла у него на шее. – А как ты тут оказался, вообще-то? Ты же должен сейчас лететь в самолете.
- Рейс отложили по метеоусловиям Екатеринбурга. А потом позвонил шеф и сказал, чтобы я поменял билет на завтра, раз такое дело, и ехал домой встречать Новый год. Так что, будем встречать?
- Конечно, будем! Вот только нечем, - смутилась я. За всеми переживаниями и в надежде на ресторан, я совершенно ничего не готовила дома.
Из еды  нашлись только пельмени в морозилке, сыр, оливки и полбатона. Да, ещё был суп, но мы решили, что это не слишком новогодняя еда.
Ближе к двенадцати позвонила мама и поздравила с наступающим, отметив, что Олег Петрович любезно согласился проводить её домой. Ай да подполковник! Времени даром явно не теряет.

   На следующий вечер, вновь проводив мужа в аэропорт, я поехала в БДУ.
Смысл этой поездки ускользал даже от меня самой. Сделать запись в «Книге отзывов и предложений»? Сказать спасибо? А, какая в сущности разница!
Но сколько ни обходила квартал, никакого одноэтажного домика так и не нашла. Зато в голове сами собой всплыли слова странного деда с бородой, похожего на Хоттабыча: «Просто верь!»
22 Мир без еды
Нина Агошкова
        Ленивые волны с шорохом ползли по гальке и пытались лизнуть мои босые ступни. Иногда это им удавалось, и тогда становилось  щекотно и весело…
        - Ира, проснись! Пора! – бесцеремонно ворвалась в сон команда. Нет, я не хочу просыпаться. На берегу дышится так легко… - Иришка, сегодня «Цыплёнок табака»! - не унимался голос мужа над ухом. Эти слова мигом сбросили с меня сонное оцепенение и привели в состояние бодрствования.
        - Который час? Что же ты меня раньше не разбудил? - лихорадочно одеваясь, я поглядывала на Станислава. Друзья называли его просто Стас, поскольку выговорить имя полностью можно было только с разбега. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, всем своим видом давая понять, что я копуша,  вредина, и вообще до сих пор непонятно, как это он на мне женился…
        - Стасик, ну не сердись, я уже готова.
        - Тогда бегом!
Спустившись в гараж, мы сели в машину и поспешили по направлению к кольцевой дороге. Город постепенно погружался в темноту. Гасли даже рекламы на высотных зданиях и баннеры вдоль дорог. Вот-вот должно было начаться «Время сна» - узаконенные Президентом планеты четыре часа, в течение которых никто не имеет права нарушать покой жителей ни звуком, ни светом. У нас в запасе оставалось совсем мало времени, чтобы добраться до цели нашей поездки - за передвижение по городу в неположенное время грозил большой штраф.

        Муж вёл осторожно: в полутьме немудрено было прозевать припозднившегося пешехода или живность, спокойно разгуливающую по дороге. А я размышляла о том, как несправедлива, всё-таки, жизнь. Нет, в целом мы живём в замечательном мире: без войн и вооружённых конфликтов, как в древности, без эпидемий и вирусов. Даже домашние животные теперь просто друзья, а не источник пропитания, как когда-то. Оказалось, что курица может дожить до 40 лет при хорошем уходе, а коровы – и того дольше. А человек до ста пятидесяти. Это ли не чудо? Наши предки еле дотягивали до восьмидесяти. И при этом сейчас все – абсолютно! – ничем не болеют и выглядят очень молодо до глубокой старости. Но за хорошее всегда приходится расплачиваться.
- Ира, как ты думаешь, это вкусно? – голос мужа отвлёк меня от размышлений.
        - Увидим. Думаю, не разочаруемся. Ты за дорогой следи. Вдруг выскочит кто под колёса.
Я снова погрузилась в свои мысли. Всё началось с того, что группа американских учёных сделала сенсационное открытие: нашла «эликсир жизни». Если принимать его каждый день, организм совершенно не будет стариться и лишь смерть в возрасте ста пятидесяти лет станет логическим завершением земного существования.
Жители всей планеты на радостях устраивали манифестации, праздничные шествия, ликовали и были счастливы – сбылась мечта человечества! Люди сделали маленький шажок к бессмертию.
Но выяснились подробности: для того, чтобы быть «вечно молодым, вечно юным», необходимо отказаться от привычной  пищи. Забыть о бутербродах и колбаске, стейках и гамбургерах. «Эликсир жизни» действовал на организм только вкупе со сбалансированным набором витаминов, микроэлементов, жиров, белков и углеводов.

        И началось: указом Президента планеты продукты питания оказались под запретом. Вместо этого жителям всех, без исключения, стран предписывалось в обязательном порядке принимать специальные пилюли – утром, днём и вечером, чтобы восполнить суточную потребность в калориях.
Следствием этого стало закрытие кафе, ресторанов, столовых, Макдональдсов. По планете прокатились забастовки и бунты. Люди, терявшие свой налаженный бизнес, не желали мириться с новым порядком. Даже в ущерб здоровью и долголетию никто не хотел отказываться от привычного жизненного уклада. Но нововведение поддержали различные организации, ратующие за сохранение животного мира Земли.
        - Даёшь «Эликсир»! – кричали они на демонстрациях, - даёшь жизнь «нашим братьям меньшим»!
За новый порядок ратовали и жители стран третьего мира, где голод уже стал настоящим бедствием.
Из интернета исчезли, или же были засекречены все сайты о вкусной и здоровой пище. Из библиотек были изъяты и уничтожены поваренные книги. Отменили рекламу продовольственных товаров на ТВ, закрылись Магниты, Ленты и прочие супермаркеты. Фармацевтическая промышленность пришла в убыток  - уже никому не нужны были лекарства, раз отменили болезни. Закрывались заводы и фабрики по производству продуктов питания, посуды и мебели…
Это было время всемирного хаоса.

        Но постепенно всё наладилось. Теперь нам привычно, встав поутру, запить пилюлю водой и отправиться на работу. К тому же выяснилось, что процесс приготовления и потребления пищи отнимал у человека 1/5 часть жизни! Вы только подумайте, сколько можно сделать открытий, написать стихов, сочинить музыки, просто отдохнуть на природе за это время! Бегаем мы теперь не для здоровья, а просто так: подышать свежим воздухом, пообщаться с друзьями. В городах нет мусора, сельские пейзажи напоминают пасторальные картинки: чисто, опрятно и приятно. Зачем пахать землю, полоть сорняки, убирать в поте лица урожай, если есть чудо-пилюли? «Проглотил – и порядок!»
Незаметно мы  добрались до места. Небольшой домик в глубине декоративного сада весь увит плющом. Наша организация зарегистрирована официально и носит название «Дети дождя». Смешно, если вдуматься. Но никого не волнует - сейчас подобных пруд пруди. Надо же людям как-то занять своё свободное время, которое они раньше проводили в барах, ресторанах и дискотеках? И чем они занимаются в этих клубах по интересам  – тоже никого не волнует. А зря…
Стас припарковал машину. Здесь уже стояло несколько иномарок – друзья приехали раньше нас. На освещенном крылечке появилась Инга и приветливо махнула нам рукой:
- Пошли скорее, все уже собрались, только вас ждём!
        По тропинке вслед за хозяйкой мы прошли вглубь двора. Инга открыла дверь неприметного сарая и нажала кнопку на стене. Открылся люк в полу. До этого он был отлично замаскирован старыми вещами, наваленными, как попало. По лестнице мы спустились вниз. Если бы кто-то попал сюда, его взгляду представилась бы совершенно фантастическая картина: за длинным столом сидели люди, старые и молодые, мужчины и женщины, но у них было общее – выражение радостного предвкушения на лице. В углу комнаты стояла допотопная газовая плита. Возле неё колдовала Анна – сегодня была её очередь.
Нас приветствовали радостными возгласами:
- Ну, наконец-то!
- Сколько вас можно ждать?
- «Хвоста» не привели за собой?
- Мы тоже рады всех вас видеть! – ответил за нас двоих Стас, а я подсела к своей подруге, Маше и зашептала ей на ухо:
- Маш, скоро? Она ответила так же шёпотом:
- Уже готово, сейчас начнём.

        В благоговейной тишине из духовки было извлечено нечто с поджаристой корочкой, сразившее наповал всех присутствующих своим запахом. Я пыталась определить, что же тут? Естественно, сам цыплёнок. Где они ухитрились его раздобыть? Так, чеснок… Видимо, какие-то специи… ах… должно быть, вкуснотища!  Рот мгновенно наполнился слюной, желудок сжался и словно завопил: «Дайте мне это! Скорее!»
Посуда на столе была разнокалиберной – всё, что когда-то успели спасти от конфискации наши дедушки и бабушки. Вскоре поделённый на небольшие порции цыпленок табака был разложен по тарелкам и молниеносно съеден. Наслаждаясь вкусом, я продолжила свои размышления. Вот почему наш мир несправедлив! Мы довольствуемся эрзацем в виде «Эликсира жизни», мы не можем вкушать яства просто так, мы вынуждены прятаться здесь, ночью, чтобы отведать пищу богов! Организовал наше общество Антон. Он же искал в деревнях, по чердакам, в хранилищах библиотек не уничтоженные кулинарные книги или журналы с рецептами. Собирались мы раз в месяц – чаще было опасно. Для каждой встречи готовился сюрприз: сначала мы вместе читали рецепты, выбирали блюдо и думали, как отыскать необходимые ингредиенты. Это было увлекательно, мы ощущали себя Колумбами, открывающими Америку. Потом одна из женщин приезжала сюда, к Инге и Глебу, и готовила к нашему приезду блюдо – в этом-то и заключался сюрприз для остальных. Под покровом ночи все съезжались и пробовали, что получилось. В подвале была мощная система, скрывающая запахи от посторонних носов. Если кто учует, чем мы здесь занимаемся, мало не покажется!
Поначалу было трудно усваивать не пилюли, а разнообразные блюда, но постепенно наши желудки адаптировались и уже с нетерпением ожидали новой встречи. А для отвода глаз после пиршества мы поднимались в дом и хором пели песни, восхваляя дождь…
Я посмотрела на друзей: такого состояния эйфории в реальной жизни добиться трудно. Как же скуден  стал мир человека, когда из него исчезла еда!
В двери повернулся ключ…  Все ошарашено следили за тем, как она открывается…

        В двери повернулся ключ…
Даша невольно вздрогнула от такого совпадения, рывком выныривая из выдуманного ею мира в реальность.
- Дорогая, я дома!
Муж прошёл в комнату, глянул через плечо на монитор, чмокнул жену где-то возле уха и заинтересованно спросил:
- Что на сей раз? Про монстров или про инопланетян?
        - Про еду, - честно ответила Даша, - вернее, про её отсутствие… короче, про мир без еды. Ты совсем меня запутал!
        - Как интересно! Потом почитаешь. Ну, у нас пока что мир с едой, надеюсь… Отложи на время свою писанину – я голоден, как стая волков!
«Что ж, - вздохнув, подумала Даша, -  придётся дописывать рассказ завтра.
И почему никто до сих пор не удосужился придумать «Эликсир жизни»? «Проглотил – и порядок!» Она сохранила файл и пошла на кухню – варить дежурные пельмени…
23 Клятва
Фел-Тян
Ты приходишь домой всегда в одно и то же время. Ровно в десять вечера загорается свет в окнах твоей квартиры. Ты снимаешь туфли на низком каблуке и проходишь в небольшую, но уютную квартиру. Силуэт твоей тени мелькает в окне кухни, просвечиваясь через плотно задвинутые шторы. Ты заходишь в маленькую спальню и начинаешь переодеваться. Работа тебя утомила и тебе очень хочется спать. Тело как будто выжатая губка: руки и ноги ватные, глаза слезятся от тусклого желтого света от лампы на прикроватной тумбе. Тебе хотелось бы сразу завалиться на кровать, завернуться в одеяло и тихо уснуть.
Но сон к тебе не придет, потому что ты не можешь перед сном сделать одно дело.
Твой силуэт вновь появляется в окне кухни. Ты открываешь холодильник и достаешь приготовленную с утра тарелку, накрытую полиэтиленовой пленкой. После, надев старые тапки, покидаешь квартиру и идешь к лифту. Он поднимает тебя на самый верхний этаж.
На крыше, где открывался великолепный вид, тебя ждал я, сидя на парапете и смотря вниз. На высоте одиннадцати этажей все внизу казалось таким крохотным. А люди были похожи на маленькие точки. Все яркие и такие разные.
- Долго ждал? - спрашиваешь ты, подходя ко мне.
Я смотрю на тебя через плечо и недовольно дергаю хвостом. Очень долго! Я уже боялся, что ты не придешь!
Как же тебе шел этот простой халат, потрепанный временем. Ты была красивее всех на свете. Любая фотомодель рядом с тобой покажется блеклой и серой. Твои каштановые волосы воздушными волнами опускались на узенькие плечи, большие карие глаза обрамляли густые ресницы, маленький носик был немного вздернут вверх- все эти детали придавали тебе то, что не найдешь во многих девушках. Я это называю особенностью. Да, ты была особенная. Неповторимая.
Ты садишься рядом со мной и ставишь между нами тарелку с едой, предварительно сняв пищевую пленку. Я благодарно тебе мурлыкаю и приступаю к трапезе. Ты улыбаешься и открываешь бутылку с каким-то напитком. И мы молча сидим рядом. Ты пьешь из своей бутылки, а я ем из тарелки.
В город пришла осень. Ночи становятся прохладными и длинными. Это означало, что скоро мы не сможем долго сидеть вместе и наслаждаться звездным небом. От этих мыслей мне становилось тоскливо на душе.
Ты гладишь меня за ушком и из моей груди невольно вырывается мурлыкание. Мне так хочется мурлыкать для тебя всю вечность. Чтобы ты наслаждалась моим теплом и лаской. Как раньше, когда ты была такой, как я.
И вновь мне становится тоскливо. Когда мы встретились, я был совсем молод. А ты уже проживала свою последнюю жизнь. Я был глуп, наивен и жил в своем выдуманном мире. Ты же - мудрая, воспитанная, но все равно оставалась при своем возрасте веселой и жизнерадостной. Возможно поэтому я и заметил тебя, когда ты однажды забрела в кошачье кафе, где тогда я ждал нашего бога, чтобы он дал мне мою третью жизнь. Ты подошла к нашему столику и со всеми поздоровалась. А когда я выпалил какую-то обидную и нелепую шутку, то ты мило мне улыбнулась, что уже заставило меня смутиться. А после ответила не меньше дерзкой шуткой, что вызвало смех у мои друзей. Тогда я разозлился на тебя, но ты так кокетливо и мило дернула ушками и хвостиком, что у меня не получилось злиться слишком долго. Наши чувства вспыхнули моментально. Это было самое прекрасное, что мне приходилось переживать. Я любил тебя настолько, что был готов умереть за тебя. Каждый день, ровно в десять вечера мы с тобой сидели на крыше дома и наблюдали, как по улицам города бродил силуэт кошачьего Бога. И мне казалось, что он хранил нашу любовь.
Но ты умерла. И с этим что-то умерло во мне. Мучительная пустота поселилась в моей душе. Мне не хотелось жить без тебя. Это была самая мучительная боль, которую мне приходилось переживать. Кошачий Бог это видел. И однажды он рассказал, что ты стала человеком. А если в облике человека ты будешь любить котов, то бог после смерти вернет твой прошлый облик. И я решил во чтобы то ни стало сделать так, чтобы ты любила нас. С самого твоего детства я был рядом.
Тебе сейчас двадцать три года. За время твоего детства и юношества я уже потратил свою жизнь. И у меня осталось их четыре. Но даже если я умру и стану человеком, мне бы хотелось, чтобы мы были вместе хотя бы на маленький период времени.
Как же мне больно и одновременно приятно, когда ты прикасаешься ко мне. Твои руки такие нежные и теплые. Я тут же вспоминаю моменты, когда твои усики щекотали мою мордочку. Мне так нравилось, когда ты слегка прикусывала мне ушко или кончик хвоста. Как же мне этого не хватает. Я тоскую по нашим общим детям. Где они сейчас? Сколько уже жизней прожили?
Ах, любимая... Ты не помнишь. Ничего не помнишь. Ты не знаешь кто я и что нас связывает. Я готов выть от боли. Мне хочется рвать и метать, проклинать весь этот мир...
Я поднимаю глаза и смотрю на тусклую полосу на горизонте. Где-то там, приближаясь к городу мелькали молнии. Я чувствовал, как в воздухе стало пахнуть озоном. Тучи, несущие грозу и холод, тяжело нависали над землей. И казалось, как будто что-то темное и мрачное не спеша окружает город в замкнутый круг. На улице мелькнул силуэт кошачьего Бога. Это было прекрасное зрелище. Жаль, что ты не видишь.
В образе кота Бог был прекрасен. Серебряная шерсть переливалась в желтых лучах фонарей. Легкими прыжками он перемещался среди узких и грязных переулков, выискивая маленьких котят, пострадавших от человеческой жестокости. Он собирал их и относил в свой храм. Ему в этом помогал еще один Бог. Темное и злобное божество, которое ненавидело людей. Имя его Корвус. Жестокий Бог ворон. В мире людей его звали по-разному, он нес символ войны и смерти. И не удивительно. Бог лютой ненавистью проклинал людей и всегда любил наблюдать, когда они умирали. А потом питался их мертвыми телами. Но по каким-то причинам Корвус помогал кошачьему Богу. Говорили, что они были близкими друзьями.
Я доедаю все, что было в тарелке и благодарно тебе мяукаю. Ты улыбаешься и гладишь меня по спине.
- Умница, Маркиз, хороший мальчик. Все скушал. Я рада, что тебе понравилось.
Твой голос остался таким же медово-сладким, как и раньше.
Не в силах сдерживать эмоции, я залезаю к тебе на колени, сворачиваясь в клубок и начиная мурлыкать, тихо напеваю твою любимую песенку.

Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.
Стану сказывать я сказки,
Песенку спою.
Ты ж дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю...

Дальше я уже не помню. Эту колыбель ты пела для малышей. Я любил сидеть рядом и слушать твое пение.
Нашу идиллию нарушил звонок твоего мобильного. Ты достаешь его и смотришь на экран, глубоко вздыхаешь и со скрипом зубов отвечаешь. В телефонной трубке слышен нетрезвый голос твоего мужа-раздолбая. Он вновь кричит и ругается, считая, что ты опять якобы с любовником, грозится расправой, если не вернешься домой через пять минут. У меня в груди все сжимается. Мне так не хочется расставаться с тобой. Я боюсь за тебя. Будь моя воля, я б убил этого урода. Но за убийство людей кошачий Бог наказывает.
- Прости, котик, но мой муж зовет домой. Мне придется идти. Я так хорошо провела с тобой время.
Ты снимаешь меня с колен и целуешь в мокрый нос, после этого опускаешь на землю.
Пожалуйста, не уходи. Я так хочу, чтобы мы всегда были вместе. Но у твоего мужа аллергия и он не разрешает тебе заводить котов. В детстве я всегда был рядом с тобой и мог тебя защищать. А теперь мне так плохо без тебя.
Ты уходишь, покидая крышу дома. Я же вновь сажусь на парапет и смотрю вниз. Тебе удается тихо зайти в квартиру, но на кухне тебя ждет пьяный муж. Он отвратителен. Сейчас перед тобой уже не тот человек, за которого ты выходила замуж. Тогда он казался воспитанным, амбициозным молодым человеком. И я, скрепя душой, но все-таки радовался, что ты нашла свою вторую половинку. А сейчас... Он опустился так низко, что сложно его назвать человеком. Твой муж ужасен…
Он кричит на тебя. Ты пытаешься дрожащим голосом объяснить ему, что не ходила к любовнику, хочешь успокоить, убедить, что любишь только его. Но он не слушает тебя. Он избивает тебя, получая от этого наслаждение. Оскорбляет и унижает.
Мне больно. Я переживаю ту же боль, что и ты. И сложно держаться. Я бы все свои жизни отдал, чтобы спасти тебя от этих мучений.
Но приходится молчать, терпеть.
Потому что я дал тебе клятву, что буду ждать тебя.
Я обещал. И моя обязанность сдержать обещание.
24 Ветер Анхеля
Альба Трос
В ту ночь Анхелю Варгасу, единственному во всём мегаполисе, кто не лежал в капсуле, приснился сон. Он, маленький мальчик в футболке и шортах, идёт босиком по песку, держа за руки отца и мать. Родителям удалось одновременно взять отпуск на работе, и они на целых две недели приехали в маленький городок, где их сын живёт с бабушкой в ожидании времени, когда ему нужно будет идти в школу. Сердце мальчика трепещет при мысли о том, сколько чудесных вещей он покажет маме и папе на дороге, по которой Анхель каждый день ходит на море. Справа от них блестит лиман, неторопливо покачивающий своим тяжёлым телом под порывами ветра. На берегу, подставив солнцу обмазанные чёрной грязью животы и спины, стоят отдыхающие, напоминающие фигуры первобытных людей в музее. Целебная лиманская грязь излечивала десятки болезней и привлекала в городок страждущих со всех концов страны. Между новоявленных неандертальцев и питекантропов бегают их отпрыски, такие же чёрные, несмотря на отсутствие радикулита и ревматизма. Анхель смеётся, вспоминая, как бабушка всегда частит безмозглых родителей, полагающих, что грязевые ванны только улучшат здоровье чад. А вот у того пригорка мальчик как-то нашёл свисток в форме головы верблюда, который с тех пор носит на шее на шнурке, не расставаясь с сокровищем даже во время купания. Чуть дальше под оливковым деревом спрятана волшебная палка-посох. Ежедневно Анхель достаёт её из тайника и дальнейший путь совершает с важным видом старого монарха, опирающегося при ходьбе на скипетр. Сегодняшний день они проведут, играя на пляже в мяч, резвясь в морской  воде и запивая холодным чаем из термоса бутерброды с вяленым мясом. А на обратном пути их ждёт скамейка, где можно передохнуть, допивая остатки чая, и памятник маленькому герою, с которым Анхель неизменно делится свежими новостями, и много радости, солнца и ветра. Отец рассказывает мальчику историю про крошку-морехода, принявшего лягушку за кита, и мать неожиданно останавливается и заключает мужа и сына в объятия. Анхель ещё не знает, что через несколько лет отец бросит их, уйдя к другой женщине, с которой у него родится дочь. Мальчик иногда станет приходить в их дом, чтобы каждый раз испытывать недоумение при виде маленького кричащего существа, которое ему скажут называть сестрой. Ещё позже пятнадцатилетний Варгас будет стоять на кладбище у гроба отца под порывами холодного зимнего ветра, ничем не напоминающего морской бриз из детства. Он счастлив в своём неведении, предвкушая вечернюю прогулку по городу, где его ждут аттракционы, игровые автоматы и леденцовые петушки. Анхель возьмёт с собой фигурку индейца с яркими перьями на голове, любимую игрушку, которой к концу вечера придётся перекочевать в сумку, когда отец протянет мальчику блестящий гоночный автомобиль, от которого Анхель не сможет оторвать глаз, едва увидев на витрине магазина. Перед сном Анхель будет класть его под подушку, а проснувшись среди ночи, доставать игрушку и целовать, чувствуя сладкий вкус леденцов. Спустя годы он вспомнит об этом, касаясь губами губ своей первой любви, девушки с волосами цвета песка на пляже в маленьком городке у моря. Ей нравились истории, которые он сочинял по ночам, и она говорила, что в будущем у него есть шанс стать известным человеком. Девушка питала слабость к знаменитостям, ведь её отец был депутатом. Подобные люди казались Анхелю жителями другого мира, и когда однажды он получил приглашение пообедать с родителями девушки, то не удержался и выпил перед встречей две рюмки скверной рябиновой настойки, от которой потом его мучила изжога. Во время обеда Анхель отвечал на вопросы тучного депутата и его не менее упитанной жены о своих планах на будущее, не знал, куда девать руки, и понимал, что за таким столом не были нужны его истории. Впоследствии он часто думал, что именно с его подрагивающих рук началось то, в конце чего он обнаружил себя у закрытых ворот дома девушки, покачивающимся то ли от ветра, то ли от настойки, с невыносимо горьким привкусом расставания во рту. Мать старалась всячески поддерживать своего осунувшегося и постоянно бледного сына и даже пыталась знакомить его с дочерьми подруг, но все свои нерастраченные чувства Анхель теперь вкладывал в истории. Во многих из них присутствовал ветер, иногда ласковый, но чаще холодный и злой. «Неужели ты хочешь, чтобы на тебе прервался наш род?», - спросила его однажды мать. «Нет, конечно, – улыбнулся в ответ Анхель, - вот увидишь, я стану знаменитым писателем, и в меня влюбится принцесса». В ответ мать лишь грустно покачала головой. Погружённый с головой в творчество, Анхель стал студентом и много узнал о том, как с помощью слов заставить людей смеяться и плакать. Несколько его историй опубликовали в журналах, в институте ему предлагали продолжить обучение, чтобы впоследствии самому начать преподавать, а потом в одно мгновение всё изменилось. Грянула Великая Техническая Революция. То, к чему люди шли долгими десятилетиями, произошло в засекреченной правительственной лаборатории. Отныне человек, открывший новый источник энергии, мог почти беспредельно повелевать силами природы и к тому же получил возможность контролировать жизнедеятельность своего организма. Впервые в истории цивилизации произошёл переворот, который поддержали все. Тучный депутат, ставший премьер-министром, во всеуслышанье заявил с экрана о наступлении эры благоденствия. Даже религиозные фанатики должны были смирить свои порывы перед лицом появившихся у человечества перспектив. Многие вынуждены были переквалифицироваться, ведь в обществе будущего исчезла нужда в целом ряде профессий. Впрочем, места у реакторов, неустанно вырабатывавших суперэнергию, хватило всем. Мир стремительно менялся на глазах у студента Варгаса. Однажды посетив город своего детства, он не узнал его. Лиман осушили, землю забетонировали, и теперь там возвышались корпуса Центров оздоровления, где людей за несколько дней излечивали от любых болезней без медикаментов, хирургических вмешательств и грязей. Анхель добрался на энергокаре до пустынного зимнего пляжа и долго смотрел на море, подставив лицо трепещущим воздушным струям. Вернувшись в центр города, он разыскал один из последних баров, чтобы выпить рябиновой настойки. Производство алкоголя в мире падало, ведь у людей эры благоденствия появился значительно более привлекательный источник получения удовольствия. Матери Варгаса судилось умереть всего за несколько месяцев до наступления нового времени. После погребения Анхель положил на её могилу леденцового петушка. Два десятилетия спустя, когда тела умерших стали аннигилировать, чтобы не отвлекать живых от радостей существования, кладбище сравняли с землёй, освободив место для жилого комплекса.
Несомненно, капсулы суб-сна стали одним из важнейших достижений Революции. Некоторые политики даже утверждали, что смысл технического переворота заключался именно в их создании. Теперь, отходя ко сну, человек погружался в сигарообразной формы устройство, закрывавшееся сверху крышкой. Вставленный в приёмник чип активировал капсулу, и сознание находящегося в ней немедленно отключалось. Импульсы, с переменной частотой посылаемые клеткам мозга, позволяли спящему испытывать любые ощущения, стать героем любого сюжета, заложенного в памяти чипа, при этом с возможностью влиять на события. Пробудившиеся неизменно чувствовали себя отдохнувшими и полными сил, исследования не выявили ни малейшего вреда суб-сна для организма. Главное преимущество капсул заключалось в том, что отныне каждый мог стать персонажем собственного фильма, пережить то, что боялся или не хотел испытать в реальности, при этом без малейших последствий. Через два года после появления первой опытной модели в мире было уже продано около миллиарда капсул, при этом цена на них, благодаря щедрому субсидированию со стороны правительств, была доступна большинству. Результаты не заставили себя ждать. На планете утихли войны, прекратились теракты и захваты заложников. Жаждущие чужой крови теперь кромсали своих врагов во сне, властолюбцы видели себя в грёзах правителями целых галактик. После работы люди вместо спортклубов и баров стремились домой, где их ждали все мыслимые удовольствия и приключения. Создатели сюжетов, переносимых на схемы чипов, работали на износ. Постепенно отмерли сначала театр, потом кино, музыка и, наконец, литература. Спорт также практически исчез из жизни, ведь в Центрах оздоровления любой человек за короткое время мог лишиться жировых накоплений и получить инъекции, способствовавшие сохранению упругости и крепости мышц. По ночам темнота в городах приобретала бледно-розовый оттенок работающих капсул, свет которых пробивался из десятков тысяч окон. Ещё до того, как закрылся его институт, Анхель в первый и единственный раз в жизни погрузился в суб-сон в доме приятеля, сокурсника, семья которого по каким-то причинам ненадолго уехала из города. Утром на все вопросы он лишь неопределённо пожал плечами, выпил стакан апельсинового сока и попросил таблетку от головной боли. Сокурсник посоветовал ему обратиться в ближайший Центр оздоровления, и Анхель покинул его квартиру. Когда институт прекратил своё существование, всё тот же приятель явился к Варгасу домой с необычайно щедрым предложением. Сам он уже несколько месяцев занимался разработкой суб-снов. Местная компания, один из лидеров индустрии на континенте, нуждалась в людях с нетривиальным воображением и готова была высоко оплачивать их деятельность. Анхель снова пожал плечами. «Ты идиот, - сказал ему бывший сокурсник, - разве непонятно, что мир никогда уже не будет таким, как прежде?».
В конечном счёте, Варгас стал продавцом кондитерских изделий. Окна его магазинчика выходили на площадь, где возвышалось огромное здание, принадлежавшее корпорации, производившей капсулы и сюжеты суб-снов. Он потерял все связи со старыми товарищами, занятыми бесконечными обсуждениями пережитых ими приключений. На работе его считали чудаком. В выходные Анхель ездил за город, где сидел в роще и слушал ветер, а дома часами читал. После того как печатное дело кануло в Лету, все книжные магазины один за другим закрылись, а книги из них пропали неведомо куда. Варгас подозревал, что правительство просто распорядилось их уничтожить, но никогда не говорил об этом вслух. Словно предчувствуя исчезновение книг, он успел выкупить у бывшего ректора бывшего института его библиотеку. Учёный муж искренне радовался полученным деньгам, которые планировал потратить на приобретение редких чипов. Закончив чтение, Варгас обычно долго лежал в темноте без сна, иногда вставая для того, чтобы записать новые детали историй на пожелтевших листах, оставшихся ещё со студенческих времён. Он так и не женился. Ни одна из знакомых ему женщин и десяти минут не выдержала бы в его тесной квартире, заполненной разнокалиберными томами.
Маленький мальчик, обнимавший родителей на берегу лимана, ничего не знал о своём будущем и громко смеялся. Его постаревший двойник крепко спал в кровати с улыбкой на лице. Внезапно окно в комнате распахнулось, и внутрь ворвался ветер. Он закружил в воздухе листы, исписанные мелким торопливым почерком, зашелестел страницами. Улыбающийся Анхель продолжал спать, когда воздушный поток внезапно поднял его и понёс к окну в окружении книг, следовавших за своим хозяином, словно почётный эскорт. Тело Анхеля вошло в оконный проём, на секунду зависло над безмолвной улицей и полетело вдаль. Оно плавно двигалось туда, где в небе сияла огромная бледная луна, но никто в целом городе так и не увидел этого.   
25 Никто из нас не...
Альба Трос
-Неведение, стремление, разочарование, опустошение – такими, согласно графу де Вереньяку, являются четыре константы, на которых зиждется наша жизнь. Раскрытию сущности каждой из них посвящён наиболее известный труд философа – трактат «Размышления об ускользающем мире». В конце своего сочинения граф утверждает, что правильное понимание констант и умение увидеть их в неразрывной связи может привести человека к ответу на главный вопрос бытия...
-И в чём же заключается этот вопрос? - визгливые нотки в голосе мужчины, произнёсшего эти слова, неприятно отдавались в ушах.
-Де Вереньяк не говорит об этом прямо, однако нетрудно догадаться, что речь идёт о смысле существования, поисками которого издревле занимались выдающиеся умы человечества.
-Но если граф разгадал эту загадку, - вмешался всё тот же повизгивающий  голос, - то почему он не поделился ею с нами? Или же это очередной розыгрыш?
-Де Вереньяк никогда не был склонен к мистификациям. Он утверждал, что раскрытие тайны может повредить неокрепшие умы, подорвать психику ещё не прошедших испытание жизнью. Лишь искушённые и наделённые незаурядными способностями люди способны собрать воедино все детали мозаики и увидеть картину в целом. Правда, существует легенда, родившаяся уже после смерти графа. Согласно ей, иногда по необъяснимой прихоти мироздания истина может неожиданно войти в сознание того или иного человека, чаще всего молодого и неопытного. Упоминания об этой легенде вы не найдёте в трудах исследователей, она распространена исключительно в данной местности. Говорят ещё, что дух графа до сих пор блуждает по миру и время от времени проявляет себя в столь своеобразной манере. Ну а сейчас давайте пройдём к оранжереям. Де Вереньяк был большим любителем цветов. Надеюсь, его призрак не поджидает нас где-то между орхидеями и альстромериями.
Раздался всеобщий смех. Соланж Решо оторвалась от созерцания ползущей по травинке божьей коровки и посмотрела вслед удаляющейся группе. На фоне этих рано подзаплывших жиром мадам и месье со спины её приближающаяся к седьмому десятку бабушка смотрелась весьма выгодно. Впрочем, и глядя в лицо Виржини Решо, никто не дал бы ей её шестьдесят семь. В ответ на все вопросы о секрете сохранения молодости она всегда улыбалась и ссылалась на здоровое питание и чистый воздух. Потеряв незадолго после выхода на пенсию мужа, Виржини решила, что для неё настало время пожить для себя. Её сын был вполне счастлив в браке, имел стабильный доход, а внучка большую часть времени проводила в танцевальной школе. Решо продала свою столичную квартиру и купила домик в крошечном Шато-Сюр-Флёв, где провёл всю свою жизнь её кумир. Никто не понимал тот жгучий интерес, который бывшая преподавательница теории искусств испытывала к графу Филиппу де Вереньяку, философу второй половины восемнадцатого века. Впервые Виржини столкнулась с его трудами ещё студенткой, и с тех пор изучение жизни и произведений этого загадочного человека стало её страстью. Де Вереньяк был полной противоположностью своему современнику, либертину маркизу де Саду. Биография графа не изобиловала событиями. Он практически не покидал родной Шато-Сюр-Флёв, в юном возрасте женился на некой Матильде Скюдери, с которой прожил до самой кончины, заботился о цветах и писал бесчисленные трактаты. Три года спустя начала Великой революции граф отошёл в мир иной в своём родовом замке. Поразительно, но вихри, вверх дном перевернувшие страну, обошли его стороной. По какой-то необъяснимой причине потомственный дворянин де Вереньяк спокойно продолжал предаваться размышлениям, в то время как головы представителей его сословия одна за другой летели из под сверкающего ножа гильотины. Графиня ненадолго пережила супруга. После её смерти замок национализировали, однако не разграбили, напротив, специальным указом он был объявлен архитектурным достоянием. Труды же графа в девятнадцатом столетии обрели огромную популярность, став предметом дискуссий учёных мужей. Мадам Решо в итоге по просьбе мера города стала гидом, сопровождавшим группы туристов по замку де Вереньяка. Шато-Сюр-Флёв, для которого философ-затворник был главным источником гордости и доходов, боготворил столичную гостью, быстро ставшую своей. Здесь никому и в голову не приходило задавать ей набившие оскомину вопросы по поводу графа. Когда-то очень давно она пыталась объяснять любопытствующим, что видела в нём человека, наиболее близко подошедшего к пониманию истинной природы вещей, но вскоре оставила эти попытки и ненавязчиво переводила разговор в другое русло.
Соланж не было особого дела до увлечения бабушки. Шато-Сюр-Флёв она знала как свои пять пальцев и тихо ненавидела. Каждый год она проводила в городе три недели летних каникул по настоянию родителей, ссылавшихся на всё те же пищу и воздух. Никакие доводы в духе «мне уже …надцать» не действовали на чету Решо. Сверстники из местных наводили на девушку непреодолимую скуку, и Соланж целыми днями в одиночестве бродила по окрестностям, загорала и купалась в речушке, фигурировавшей в названии города. Спасали лишь долгие беседы по телефону с оставшимися в столице друзьями и подругами и подключённый к интернету ноутбук. Всё резко поменялось этим летом. Изменения явились в лице Флорьяна, её ровесника, приехавшего навестить свою тётку, продавщицу в городской кондитерской. С ним были его одноклассники Тьерри и Жизель, влюблённая пара. Соланж столкнулась с ними на центральной улице в первый же день их приезда, и с тех пор вот уже вторую неделю они практически не расставались. Девушка водила их своими привычными маршрутами, накупавшись до одури, они жадно поглощали гамбургеры в бистро, а вечерами собирались на пляже у костра. Алкоголь в городе им никто, естественно, не продал бы, но в чемоданах ребят нашлось место для нескольких бутылок виски, одна из которых непременно пускалась по кругу при свете звёзд. Три дня тому назад Соланж поняла, что Флорьян ей нравится, позавчера он поцеловал её, пока Тьерри и Жизель искали оброненную по дороге бандану, а вчера они уже обнимались в открытую. При воспоминании о губах Флорьяна, его руках на её плечах по телу девушки пробежала дрожь. Перспектива расставания, возвращение домой, последний год в лицее – всё это совершенно не волновало сейчас Соланж. Впитывая тепло солнечных лучей, она с наслаждением потянулась, предвкушая предстоящую встречу.
-Ваша бабушка – это удивительное сочетание красоты и ума. Вы должны гордиться ею, мадмуазель, - прозвучало внезапно над ухом. Соланж открыла глаза и увидела перед собой месье Вишона. В лёгком костюме кремового цвета и белой рубашке, он, улыбаясь, стоял перед ней, и ветерок мягко трогал его уложенные на пробор седые волосы. Этот интеллектуал, обладатель безупречных манер в семьдесят лет по-прежнему заведовал городским архивом. Эрик Вишон был ещё одной достопримечательностью Шато-Сюр-Флёв. Говорили, что он участвовал в потрясшем страну студенческом бунте шестьдесят восьмого года. Глядя в добрые, немного грустные глаза месье Вишона, Соланж с трудом могла в это поверить. Девушке нравился этот пожилой человек, всегда спокойный, будто бы обладавший неким недоступным другим знанием, и при случае она с удовольствием перекидывалась с ним несколькими словами.
-Бабушка отлично выглядит, да и мозги у неё такие, что многие позавидуют. Ну а насчёт её работы, тут вам, месье Вишон, виднее, я, честно говоря, не слишком разбираюсь в таких вещах.
-Это совершенно естественно в вашем возрасте (Соланж забавляло, что старик неизменно обращался к ней на вы). Вам нужно радоваться жизни, переживать каждое её мгновение, да и в выводах, которые делает граф, надо признать, мало оптимистичного.
-Вы хотите сказать, что сумели разгадать эту его знаменитую загадку?
-О, конечно нет, - Вишон поправил ворот рубашки, - однако иногда чтобы что-то понять, не обязательно докапываться до самого дна. Впрочем, несмотря на свои годы, я тоже не чужд мирским заботам, приятным, хотя порой и доставляющим хлопоты. К примеру, сейчас я ломаю голову над тем, какой подарок порадовал бы вашу бабушку в её день рождения. Я почему-то подумал о перчатках, но ассортимент наших магазинов, как вы понимаете, невелик, да и к тому же я абсолютный профан в подобных вопросах.
Соланж не удержалась от улыбки. Вот уже несколько лет Вишон трогательно ухаживал за мадам Решо, и она отвечала ему взаимностью. Девушка не могла понять, почему эти два человека упорно не желали оформить свои отношения или хотя бы съехаться. Ей казалось, что у взрослых всё должно было быть значительно проще, и тем не менее они часто оказывались не в состоянии осознать очевидные вещи.
-Месье Вишон, почему вы не сказали мне об этом раньше? Это же так просто. Сейчас всё что угодно можно заказать по интернету. Если хотите, я могу завтра придти к вам в архив, мы выберем то, что нужно, и сделаем заказ. Я неплохо знаю бабушкины вкусы.
Лицо старика вытянулось, брови поползли вверх, и он радостно заулыбался.
-Соланж, вы не представляете, какую услугу мне окажете. Мы, обломки ушедшей эпохи, похоже, совсем перестали ориентироваться в современных реалиях. С нетерпением жду вас завтра в любое удобное для вас время. Однако, кажется, я вас заговорил. Только что разглагольствовал о необходимости ловить момент, а сам утомляю юную особу своими стариковскими разговорами.
-Месье Вишон, вы меня совсем не отвлекаете. Я встречаюсь с ребятами на берегу, но до этого ещё куча времени. Мадам Прюдон с утра заставила Флорьяна и остальных помогать ей в саду, так что мне приходится ждать, когда они освободятся. Мы договорились пересечься в одиннадцать. Кстати, не подскажите ли вы, который сейчас час? Я забыла мобильный дома, а возвращаться за ним лень.
-Лень! Как это прекрасно, - от восторга Вишон слегка качнулся на месте. – Конечно, это самое малое, что я могу для вас сделать, моя спасительница. – Он оголил запястье и взглянул на циферблат. – Без двадцати одиннадцать, мадмуазель.
-Ничего себе! Вот это я замечталась. Не думала, что так поздно. Спасибо, месье Вишон, я, наверное, пойду.
-Вкушайте этот день, Соланж, возьмите от него всё возможное. – Вишон наклонил голову, повернулся и пошёл по направлению к выходу из замка. Несколько секунд Соланж смотрела ему вслед, а потом поднялась со скамейки.
Дорога, ведущая между кустами к берегу реки, легко ложилась под ногами. Девушка шла, думая о том, насколько далеко она готова позволить зайти их отношениям с Флорьяном, и не сразу почувствовала дискомфорт в правом кроссовке. По-видимому, в обувь попал камешек. Соланж присела на обочине, сняла кроссовок и вытряхнула непрошеного гостя. Поднявшись на ноги, она вдруг замерла. Прямо перед собой на противоположной стороне дороги девушка увидела тропинку, уводящую вглубь посадки. Соланж нахмурилась. Сколько она себя помнила, здесь никогда не было никаких ответвлений. Заинтригованная, Соланж пересекла дорогу и ступила на тропинку. Девушка колебалась. В конце концов, они могли вернуться сюда все вместе позже и исследовать таинственную тропу. В то же время впереди у неё был целый день, и любопытство первопроходца настойчиво требовало удовлетворения. Соланж решительно тряхнула головой и сделала первый шаг. Она шла между превосходивших её рост зарослей в тишине, нарушаемой лишь шумом шагов и гудением насекомых в жарком воздухе. Пройдя достаточно долго, она уже почти решила повернуть назад, утомлённая окружающим однообразием, как вдруг увидела, что тропинка перед ней сворачивала направо. Девушка повернула и в ошеломлении остановилась. Её глазам открылся самый настоящий лес – высокие мощные стволы деревьев, нагромождение мясистых листьев, наполненный скрипами и шорохами полумрак. Соланж стояла на границе света и тени. Всё это было невероятным, необъяснимым, ведь раньше она никогда не слышала о существовании подобного места. Самым же удивительным было то, что среди деревьев находилась огороженная площадка. Стены из выкрашенной в тёмно-зелёный цвет металлической сетки возвышались на добрых пять метров. Внизу некоторые фрагменты отсутствовали, их заменяли секции из колючей проволоки. Внутрь площадки вела дверь того же цвета, что и сетка, и в её проёме Соланж явилось завораживающее зрелище. Словно под гипнозом, девушка ступила под сень деревьев, пересекла отделявшее её от площадки пространство и вошла в дверь. Посреди прямоугольника сухой утоптанной земли рос изумительной красоты цветок, словно бы вобравший в себя все краски оранжереи графа де Вереньяка. Соланж медленно опустилась на колени перед этим чудом. Казалось, цветок принадлежал какому-то другому миру, его невозможно было описать словами, передать те образы, которые возникали между распахнутых лепестков, чтобы тут же исчезнуть. Соланж не знала, сколько просидела в трансе, одурманенная видениями самых причудливых форм жизни, превосходивших возможности человеческой фантазии. А потом всё внезапно погасло. Она встала, покачиваясь, словно сомнамбула, прошла несколько шагов по направлению к выходу и упёрлась в металл сетки.
Прикосновение холодной стрелой пронзило тело Соланж, и к ней вновь вернулась способность воспринимать окружающий мир. Никаких следов двери не было, будто бы она не существовала. Девушка обернулась, но цветок тоже исчез. Её охватило дурное предчувствие. Быстрым шагом она обошла всю площадку по периметру, но не нашла никакой возможности выйти наружу. Страх понемногу охватывал Соланж. Она вцепилась в сетку в попытке вскарабкаться по ней наверх, но обувь соскальзывала, а металл больно резал пальцы. Девушка проклинала свою лень, из-за которой не вернулась домой за забытым телефоном. От бессилия Соланж закричала, потом ещё и ещё. Звуки тонули в густом тяжёлом воздухе, и в глубине души она понимала, что никто не придёт на помощь, не заберёт её из этого проклятого места. Если она и сможет отсюда выбраться, то только самостоятельно. В голове мелькнула мысль о подкопе. Она попыталась рыть землю у сетки руками и тут же сломала ноготь. Соланж сняла с ноги кроссовок и стала долбить им твёрдую почву. Никакого эффекта. Она раньше умерла бы от истощения, чем ей бы удалось вырыть хоть небольшую ямку. В ярости девушка рванула на себя сетку, но та даже не прогнулась. Вдруг её взгляд упал на колючую проволоку. В одном месте две полосы слегка провисли. Соланж легла на землю, взялась за верхнюю проволоку руками, стараясь не задеть колючки, оттянула её вверх и просунула в образовавшееся пространство голову. В этот момент пальцы её соскользнули, и железное жало впилось в плоть. Слёзы брызнули из глаз Соланж, она отдёрнула руку, и шея тут же оказалась в капкане. Непроизвольно девушка дёрнулась, и колючка вскрыла ей артерию. Кровь побежала по коже, и Соланж истошно завопила...
-Соланж, Соланж, что с вами?
Тело девушки билось в державших её руках, голова моталась из стороны в сторону. Месье Вишон ещё крепче сжал объятия. Наконец, судороги стали утихать. Соланж разлепила глаза.
-Цветок, площадка, нет выхода, - бормотала она пересохшими губами. Старик приподнял её голову и положил себе на колени.
-Успокойтесь, мадмуазель, это был просто сон. Вас разморило на жаре, вы уснули, получили изрядную дозу ультрафиолета и увидели кошмар. Сейчас вы отдохнёте, мы вернёмся в замок, и всё будет хорошо, - приговаривал он, полой пиджака прикрывая девушку от солнца.
-Ничего, ничего, я уже в порядке, - Соланж приподнялась с колен Вишона и села на землю. - Но этого не может быть, я не засыпала. Я остановилась вытряхнуть камешек, потом эта тропинка... - взгляд девушки упал на противоположную сторону дороги, на заросли, в которых не было ни малейшего просвета. - Какой-то бред, я пошла по ней, попала в лес, там была площадка, потом выход пропал, я пыталась выбраться и... - Соланж дотронулась до шеи, а затем бессильно опустила руку.
-Мадмуазель, забудьте всё, что вы видели. Дурные сны пугают, но быстро исчезают из памяти. Как всё-таки хорошо, что я вас обнаружил. Мне, знаете ли, неожиданно пришло в голову прогуляться в сторону реки и нарвать для вашей бабушки букет каких-нибудь простых цветов. Она, конечно, привыкла к оранжерейному великолепию, а мне вот захотелось чего-то совершенно иного. А ещё говорят, что не нужно поддаваться своим импульсам.
-Постойте, постойте, - внезапная догадка вспыхнула в сознании Соланж, - цветок, граф Вереньяк, тайна. Неужели...
-Послушайте, - голос Вишона окреп и посерьёзнел. - Когда-то давно, когда мы были ещё молоды, существовали такие люди, как хиппи. Вы, конечно, слышали о них – дети цветов, думавшие, что любовь спасёт мир, и растворившиеся в наркотических грёзах. Я тоже верил в это, только моим стимулятором была музыка. Больше всего я любил парня по имени Джим, вы знаете его, он похоронен в вашем родном городе. Так вот, этот парень как-то сказал, что никто из нас не выйдет отсюда живым. Вскоре он умер,   собственным примером подтвердив своё утверждение. И, боюсь, с его словами не поспоришь. Этот Джим, к слову, был весьма образованным человеком. Не исключено, что среди прочитанных им книг были и труды де Вереньяка. По крайней мере, я никогда не слышал лучшего определения идеи графа. Помните, совсем недавно мы говорили о необходимости радоваться? Жизнь, Соланж, удивительнейшая вещь. Она рано или поздно неизбежно заканчивается и таким образом помогает нам осознать прелесть всего прекрасного, что в ней есть. Живите, мадмуазель, в этом, пожалуй, и есть главный смысл всего происходящего. А теперь давайте вернёмся в замок. Я не прощу себе, если немедленно не препоручу вас заботам мадам Решо.
Вишон встал, отряхивая брюки от пыли. Соланж, пытавшаяся осмыслить суть услышанного, медлила. Рассеянный взгляд девушки вдруг сфокусировался на одном месте, и она похолодела. Её левый кроссовок выглядел обычно, правый же был перепачкан землёй и деформирован, словно бы кто-то ожесточённо бил им о неподатливую почву. 
26 КИНО
Лайла Вандела
В моём понимании счастье – это высший уровень устремления чувств: когда чувствуешь в жилах Млечный Путь! И когда удаётся ПЕРЕДАТЬ свой льющийся через край в жилах Млечный Путь миру! Супер-ощущения потока Космического Магнетизма, который идёт на строительство Космоса!!!
Иными словами, истинное счастье – это счастливая волна, перетекающая в энергопровод Мирового русла! Истинная магия жизни! КЛЮЧ к миру феноменов…
Этим «ключом» открывается «дверь», а там - романтика телепортации! телепатии! путешествия во времени! в параллельные миры! Надо лишь поймать скрытое сияние РАДУГИ (если она захочет с вами поиграть, и если вам СВОЁ СИЯНИЕ поймать позволит). А уж как срезонировать с РАДУГОЙ?.. Навряд ли это – только дело техники. Ещё надо Радужным Освоином быть!

Но существуют и вполне ТЕХНИЧЕСКИЕ причины в управляемости феноменами. И Виктор Цой преодолел эту техническую причину! оставшись живым (об этом чуть далее).
У МЕНЯ САМОЙ - был официально запротоколированный факт телепортации на 80 км... А так же я была в 2-х местах одновременно... Общалась с НЛОнавтами… А ещё был официально запротоколированный факт моих 3-х клинических смертей по 10 минут (за одну ночь), когда я общалась с Папой Небесным: мужской голос на неизвестном, но ясном и ОБЪЁМНОМ (т. к. ещё и схемы рисовались) языке... Поэтому я точно знаю, о чём пишу. И уверена, что все  «технические причины» вполне ПРЕОДОЛИМЫ и УПРАВЛЯЕМЫ! Надо только Радужным Освоином быть!

Многие ситуации увидели Радужные Освоины, и изменили! И вот – долгожданная встреча в узком кругу.
Я - в компании с Виктором Цоем и другими Радужными Освоинами…
Тысячи маленьких радостей прыгают, танцуют, и вместе составляют одну большую радость, в сравнении с которой ТЕ (прежние, прошедшие) кажутся плоскими.

Виктор попросил КИНО… Мы все уселись поудобней, и включили для просмотра САМЫЙ СЕНСАЦИОННЫЙ В МИРЕ фильм.…
- Сейчас, наверное, будет та серия, где я кумира своего встретила?!.. – воскликнула я, и с благолепием посмотрела на Цоя. – Помнишь, Виктор, как ты СУЩИЙ играл и пел для меня одной, однажды? ...Середина 80-х. Я ещё тогда с кресла упала, когда ты (тихо так) запел! Среди ночи!
- Да, помню. Но какую же серию мы будем смотреть?
- А давайте - о том, как снимался фильм «Цой – жив»!
- Смотрим…
*****
Виктор Цой открыл входную дверь, ещё в гипнозе сна. К нему стремились оператор с включённой камерой, и режиссёр:
- Ты смог бы на время пойти с нами для съёмок, Виктор?
- Подумаешь… - сонно зевнул Цой, - всегда же можно назад - домой.
- Можешь изобразить хотя бы - интерес?
- Интерес изобразите ВЫ! А я, потом уж, – РАДОСТЬ! Хорошо?
- Отлично! - тут же изобразила ИНТЕРЕС режиссёр.
- Не изложите ли мне суть интриг в вашем фильме? Не буду же я там сам себя играть?!
- Ну почему же, ИМЕННО – самого себя.

Они вышли на улицу. Оператор с включённой камерой шёл немного впереди, снимая Цоя; а режиссёр (с микрофоном) успевала интервьюировать прохожих:
- Это - Виктор Цой, друзья. Вы что Цоя не знаете?
- Нет – не знаем.
- Ничего - скоро все узнают!

В сквере какой-то паренёк (знакомый Цоя) радостно махнул рукой:
- Ты очень вовремя!!! – и он указал Виктору на радугу! какую-то - как РУКУ! – Видишь?!!

Именно в том месте НАЧИНАЛАСЬ радуга, уносящаяся ввысь.
Цой, в каком-то гипнозе, пошёл к ней навстречу.

     Вспышка теофизического зазора… как мост между мирами!!! На глазах у товарища Цой исчезает (вместе с оператором, включённой кинокамерой и режиссёром)! …оставив лишь громкое эхо:
- АССА!!!

Струны радуги пели... Световые полосы стлались под ноги. Трое легко и весело шли по радуге-мосту! Будущее стремительно выходило на твёрдую Землю…

- Почему меня так встречают? – удивился Виктор Цой, когда «мост» закончился.
Восторженные люди аплодировали, и во все глаза глядели на него.

И тут Цой услышал странную речь… Оператор снимал кино, а режиссёр обращалась к зрителям:
- Вернулись мы из 1975-го (1-й параллели) в наш 2231 год не одни, а прихватив с собой Цоя случайно. Ему сейчас 13 лет. Радуга захотела с ним поиграть!
Зрители неистово захлопали.

    - Как водителю за дорогой надо следить, так и с радугой надо дружить! - продолжала режиссёр, обратившись к Виктору.
-  ... Как водителю за дорогой?.. - переспросил Витя Цой. - Мне кажется это самоочевидным... Может, выйдем из не юмористической волны, и скажем: …как тугоухому за мимикрией надо следить? …как фотографу за радугой? …как лётчику за полётом?

- …Как водителю за дорогой! – повторила режиссёр. - Твои варианты тоже подойдут, но если за руль никогда не сядешь.
Зрители согласно закивали, и даже назидательно подняли указательные пальцы, (прискорбно хмурясь).
- Запомнишь?
- Ну, хорошо.
- Ты – проводник Белых сил: Высший мир соединяешь с Земным… Своими песнями.
- Песнями??
- Но вот «Пачка сигарет» всё же как-то не вяжется с Высшим… но надо увязать…

 Режиссёр достала из кармана ПАЧКУ, и сунула Цою. Нет - не пачку сигарет… Пачка эта была похожа на сигаретную, но… с изображением детского РОТИКА с пальчиком в нём!
Цой открыл пачку, и увидел в ней 20-ть «пальчиков»… всех цветов радуги. Виктор достал синий «пальчик» (цвет этот означал - утолитель жажды)… И сразу жажда зажужжала, просыпаясь в нём! Он с наслаждением присосался к «пальчику», утоляя это нахлынувшее волной всепоглощающее чувство!

Так тяговая привязка Цоя к отраве в виде сигарет была заранее отброшена!..

- Я хотел в КИНО поиграть! – напомнил Виктор режиссёру.
Режиссёр подмигнула зрителям, и метнула взгляд на ожидающую радугу.
- Виктору надо домой! – забеспокоились зрители. - Он должен пройтись по земле в нашем прошлом, как революция!
- Поиграешь потОм, - сказала Вите режиссёр, указав парнишке на бронзовый памятник… ЕГО!!! с гитарой наперевес!

В 4-х углах своей комнаты 13-летний Виктор Цой нашёл ПЯТЫЙ! …Откуда он и появился в этот раз извне. В руках оказалась гитара! И… «РАДУЖНЫЕ УСЛАЖДАТЕЛИ»! - как-то в воздухе, навесу, будто их держали чьи-то руки… Пачки упали на пол, сразу, как только Витя их заметил. (Из 5-го угла комнаты заменители сигарет появились вместе с описанием технологии их изобретения, под авторством - Виктор Радужный Освоин.)

- Ну что же… - «ввернула» режиссёр на другом конце радуги, - «Освоин» – это СТАТУС! который не раздаётся, но в который можно ВСТУПИТЬ, (если Радуга позволит). И тогда… до ОСВОИНА - доживаешь! если меняешь к лучшему своё прошлое, как и всё будущее.

     Киношники побывали ещё в ряде других эпох, где встречались и со СЧАСТЛИВО ПОСТАРЕВШИМ Цоем (уже после его смерти в 1990 году (1-й параллели). Сенсационный фильм "Цой - жив" был снят!
*****
- Ну а ты-то хоть сама на Млечном Пути СЫСКАЛАСЬ? – обнял меня Цой. - Долгожданная подруга моя!
- Видишь - вот сыскалась!
- Да мы ВСЕ здесь – сыскались! Все – кто на смЫчке с Космосом! – улыбались Радужные Освоины. - ЖИТЬ СКУЧНО ПОЗОРНО,  ЕСЛИ БЕЗУЗОРНО ЖИТЬЁ. СЧАСТЬЕ – КОГДА С ОРНАМЕНТИКОЙ!
- Бросаем вызов зыбким низинам прошлого! ОсвАиваем Радужную Размерность Бытия!
- Квест-радужные путешествия нас снова ждут. Вперёд?!
- Эх, посмотрим сейчас, куда мы ворвёмся…
- Туши зев! В орбите неудобно! Параллельные проекты! Рывок! АССА!!!...
27 Гиганты. Глава 1. Гиганты спустились на Землю
Карин Андреас
(снимок из космоса: Большой и Малый Арарат)

Глава 1. Гиганты спустились на Землю

- Голубая планета уже близко, - сообщила бортовая программа корабля. - Дежурный, займите место у пульта управления.

Бортовая программа сообщала в поле притяжения каких планет и звезд попадает корабль, предупреждала о пролетающих мимо астероидах и кометах. Чтобы разнообразить жизнь астронавтов, бортовая программа говорила певучим женским голосом. Мелодичный голос будил астронавтов, желал приятного аппетита и спокойной ночи, напоминал кто дежурит.

Космический корабль стремительно приближался к Голубой планете. Именно эта планета являлась той желанной целью путешествия. Экипаж провел в пути к планете много лет. Певучий голос сообщил радостную весть: о близости конечной цели экспедиции.

Командир корабля вошел в рубку и занял место у пульта управления, которое ему уступил Тир, дежурный астронавт, самый авторитетный член экипажа, специалист во многих областях науки, помощник командира.
Вараздат - специалист по флоре и фауне Вселенной, положил отчет о Голубой планете, полученный от Верховного Собрания, во встроенный шкаф, вышел из каюты отдыха и вошел в рубку.
Торк остановил фильм о вымерших животных, когда-то населявших их родную планету, выключил монитор каюты отдыха и перешел в рубку.
Последним в рубке появился Сирак - сообщение бортовой программы застало самого молодого астронавта в его каюте.

Пятеро астронавтов устроившись в удобных креслах с возрастающим интересом наблюдали за происходящим на внушительном экране, занимающем большую часть овальной стены носовой части корабля. Экипаж будто смотрел в окно. Позади остались другие планеты этой системы и спутник Голубой планеты. Планету называли так, какой ее видели, надеясь что именно вода придавала планете этот цвет.

Путешествие подходило к самой интересной ее части. Будто кто-то быстро увеличивал масштаб изображения - вот уже стали различимы голубые океаны и материки покрытые зелеными лесами. Корабль постепенно сбавлял скорость.

- Наши ожидания оправдались! – радостно воскликнул командир, - Голубая планета покрыта водой и растительностью. Значит температура воздуха способствует сохранению водных ресурсов и росту растительного мира. На планете могут быть живые организмы. Возможно есть животные и разумные существа. Планета может иметь идеальные условия для их появления и развития.

- Командир, может облетим планету, рассмотрим ее и выберем место для посадки? - предложил Тир.
- К сожалению наш запас энергии иссякает – нам придется экономить. Нужно найти место откуда можно наблюдать наше созвездие. С самого начала ориентиром в пути нам служили две снежные вершины смежных гор этой планеты. Корабль посажу ближе к этим горам или на одной из них. Изучим окрестности гор. Там найдем место и необходимый материал. Раз мы смогли увидеть эти снежные вершины, значит наше созвездие хорошо будет видно оттуда. Когда построим генератор, получим энергию, тогда и полетаем над планетой, - отклонил это предложение командир.
- Уже не терпится, хочется скорее ступить на твердую землю, - улыбаясь вставил Вараздат, - бегать по земле, не на тренажере.
- Я мечтаю прыгнуть в глубокую реку, в холодную горную, бурную! - восторженно воскликнул Сирак.
- Я не против поплавать в теплом море, - вставил свое слово Торк.
- Вы так уверены что нет крупных опасных животных и агрессивных разумных существ? – охладил пыл астронавтов командир.
- Возможно они есть, командир, - согласился Тир, - но всегда хочется верить в лучшее. Эта планета в два раза моложе нашей. Может случится что условия на ней почти такие какие хотим мы.

Все члены экипажа имели приятную похожую внешность: спортивного телосложения, светлокожие, синеглазые, с пышными рыжими волосами и рыжей бородой, одетые в легкие облегающие фигуру костюмы. Если бы не блеск материала костюма, создалось бы впечатление отсутствия одежды – полной наготы. Командир казался на несколько лет старше всех, остальные почти ровесники. Все с академическими знаниями, имеющие ученые степени на своей планете. Лишь таким Верховное Собрание могло доверить серьезное задание.

Экипажу предстояло найти планету подобную их родной по природным и климатическим данным, с запасом полезных ископаемых. На этой планете им предстояло выполнить несколько задач. Главная из них: проверка теории сбора и накопления энергии космоса, с целью использования ее для зарядки космических кораблей. Решение этой задачи позволило бы увеличить область исследования космоса и продлило бы время пребывания экипажей во Вселенной. Потеря энергии и ее невосполнимость часто становились причиной гибели экипажей – исчезновения кораблей с экипажами в космосе.

- Командир, как назовем планету? – обратился Тир с важным вопросом.
- Приземлимся и решим, - отозвался командир.

По мере приближения корабля к планете большая и малая горы с заснеженными вершинами увеличивались в размерах и будто вырастали из земли. Форма большой горы выдавала в ней давно потухший вулкан.

Гигантский корабль приземлился на просторном плоскогорье, расположенном на выступе большой горы, там где отсутствовал снег. Все произошло быстро и почти бесшумно.
- Живых существ крупного размера нет, - сообщила бортовая программа корабля.

- Назовем планету: Земля, мы ведь сели на землю, не на воду. Имеем право, - улыбаясь предложил командир.
- Согласен! Удачное название, - заметил Тир.
- Поздравляю всех с этим событием! – командир улыбаясь пожал руки астронавтам.
Радостные астронавты обменялись рукопожатиями.
- Командир, прогуляемся вокруг корабля?
- Чуть выше лежит снег и клубится туман, не думаю что прогулка доставит нам удовольствие. Гора высока, значит воздух сильно разреженный и дышать будет трудно. Нет, Торк, мы поступим иначе: пересядем на тарелку и на ней облетим окрестности, исследуем подробно. Для этой цели тарелка по размерам и маневренности удобнее большого корабля. На тарелке будет легче найти место и материал для выполнения нашего задания. Если понадобится, можем жить в палатке – тарелка снабжена всем необходимым для работы, отдыха и восстановления здоровья в случае острой необходимости. По каютам! Наденьте браслеты, не забудьте тиары, и займите места на тарелке.

Командир выключил всё в рубке и прошелся по кораблю: мимо спален, каюты отдыха, каюты со снаряжением для выхода в открытый космос, тренажерной. Выключил и закрыл всё на своем пути, и последним вошел на тарелку, которая находилась в отсеке ближе к хвосту корабля.
- Тир, как дежурный, займи место у пульта, - обратился командир к астронавту.
Тир пересел в кресло стоящее спиной к остальным перед пультом управления тарелкой. Командир сел на свободное кресло.
Нажатием кнопки Тир открыл люк отсека корабля, тарелка вылетела из люка и зависла возле корабля. Люк захлопнулся.
- До свидания, корабль, - тихо произнес командир, - береги себя.
- Включить на корабле отпугиватель? – уточнил Тир у командира.
- Нет необходимости в усилении безопасности, энергию следует экономить. Крупных живых существ локатор не нашел, - напомнил командир.

В центре тарелки от потолка отделился крупный прямоугольник, принял вертикальное положение и опустился на середину помещения. Им оказался двухсторонний монитор. Астронавты подвинули кресла так, чтобы хорошо видеть изображение на мониторе – двое сидели против двоих.
На экране отображалась местность, над которой они пролетали, мужчины смотрели с большим вниманием. Сидящий за пультом ту же картинку видел на таком же мониторе перед собой.

Тарелка поднялась выше корабля и медленно полетела вокруг большой горы.

Вершина горы имела неровные ободранные края, словно срезанная гигантским кривым ножом - очевидно выброс вулканической лавы сопровождался взрывом. Перекос края вершины указывал направление движения лавы. В этой половине горы растительность отсутствовала. По всему пути следования лавы землю покрывали лишь застывшие сгустки вулканической породы и мелкие куски базальта выброшенные взрывом. На противоположной стороне горы простиралась зеленая долина с пышной растительностью, которая будто сползла с нее растекаясь зеленым морем по равнине.

- Очевидно здесь нет камней нужного нам качества, - высказал своё мнение командир, и обратился к сидевшему у пульта,
- Тир, поищем в ближайшем горном массиве.
- Лети ниже и медленно, посмотрим, что растет и кто живет в долине, - подсказал командир.

Пролетев над малой вершиной, тарелка полетела над долиной в сторону горной гряды.

На экране длинноногое животное отчаянно пыталось убежать от пятнистого коротконогого животного такого же размера.
- Вот и живые существа, - радостно заметил астронавт.
- Да, Вараздат, и бедняжке похожей на нашу лань не уйти живой от этой кошки, - согласился командир.
- Мясо лани вкусное, я завидую кошке. Может и мы поохотимся, командир?
- Возможно, - кивнул командир.
Тарелка наполнилась звуками: пением птиц, рычанием и мычанием животных.
- Жизнь в долине кипит! – воскликнул самый молодой астронавт.
- Да, Сирак, и это радует, - улыбнулся командир, - мы нашли желанную планету.
На экране колосилось созревшее зерно.
- Зерновые созрели, а собрать некому? – удивился Тир.
Стадо коров вошло на поле и стало есть зерно.
- Может разумные существа еще не знают о зерновых? – предположил Торк.
Ветви плодовых деревьев гнулись под тяжестью спелых плодов. Сады чередовались, отличаясь по цвету плодов.
Аромат зрелых плодов чувствовался и в салоне тарелки.
- Мы прилетели к сбору урожая. Если некому его собрать, мы этим займемся! – воскликнул Вараздат.
- Не забудь сначала проверить съедобны ли плоды, - предупредил командир.
- Конечно, для этого есть браслет, - согласился Вараздат.

Пролетев немного вглубь цепочки гор, тарелка повисла над плоской вершиной холма. На выгоревшей траве в блаженстве раскинув руки и ноги, греясь на солнце лежал старик в балахоне с седой бородой.
- Вот и житель планеты, - заметил Тир, - внешне кажется стариком, значит есть и моложе.
- Интересно, локатор корабля показал что нет живых существ крупного размера, - напомнил командир, - а мы видели животных и человека.
- Возможно на той горе нет живых существ крупного размера, а вокруг есть. И еще: смотря какие размеры программа считает крупными, - усмехнулся Тир. - Животные, которых мы видели, размерами невелики и люди намного меньше нас ростом – старика высоким не назовешь.

Тарелка повернула налево, полетела над просторным плато, достигла речки, ненадолго зависла над скалами в ущелье. На мониторе высветились данные о породе скал.
- Эти скалы могут нам пригодиться, - заметил Тир.
- Да, - согласился командир, - данные скал нам подходят и равнина удобная по размерам. Посади тарелку на равнине.
Пролетев над водопадом, тарелка вернулась к плато и опустилась почти на пустом месте: на каменистой почве не росли деревья и кустарники, только колючки и цветы.

На экране высветилась информация о размерах плато, погоде и наличии живых существ.
- Судя по выдаваемым данным, место ровное и достаточно большое по размеру для нашего задания, - довольный показателями приборов отметил командир, - и здесь нет крупных живых существ.
- Все приборы показывают что планета имеет хороший климат и приятную температуру для тела, - обрадовал присутствующих Тир, - тот старик очевидно получал удовольствие: отдыхал и грелся под лучами Солнца - их главной звезды.
- Командир, может прогуляемся? Крупных живых существ нет, значит нет угрозы нападения. Ара, сколько можно сидеть? Разомнем ноги, чуть отдохнем и начнем работать с утроенной энергией, – заговорил Торк, - на большой горе ты не разрешил нам пешую прогулку из-за тумана и снега на вершинах.
- Мы более часа на этой планете и проверили все данные. Мне кажется мы можем спокойно прогуляться по окрестностям, - согласился командир. - Конечно не стоит пренебрегать аттрибутами безопасности. Нет крупных животных, но могут встретиться ядовитые особи. Не забывайте браслеты и тиары.

Один из членов экипажа быстро снял с себя костюм и встал из кресла: 
- воздух чист, мы можем обойтись без скафандров и костюмов. Показатели воздуха лучше, чем в наших оранжереях. Я готов, - объявил он.
- Сирак, в таком виде? – рассмеялся Тир, оглядев Сирака.
- Ну ты в своем репертуаре, - хихикнул Торк.

Сирак стоял перед экипажем нагой, на запястье левой руки красовался браслет безопасности, на голове в густых рыжих волосах сверкала тиара защиты.
- Надоел костюм комфорта. Да, он перенастраивается по погоде: согревает в холод и охлаждает в жару. Но здесь температура +30, почему я не могу выйти как мне удобно: в чем мать родила? – заявил Сирак.
- А чувство стыда? – напомнил Тир.
- На этой планете нет существ равных нам по разуму. Кого мне стыдиться? Чего мне стыдиться? Красоты? Так выглядят боги, – Сирак с пафосом произнес своё любимое выражение.

Красавец Сирак немного превосходил всех ростом и гордился своим тонким носом и большими немного раскосыми глазами. Торк считался некрасивым из-за носа необычной кривизны и широких скул, хотя в остальном внешне ничем не уступал другим членам экипажа, которые гордились правильными чертами лица.

- Мы видели старика. Откуда ты знаешь его уровень развития? – насмешливо заметил Тир.
- Ну и что в этом такого? На нашей планете давно никто не обращает внимания на такие мелочи, - выпалил Сирак.
- Конечно, при температуре +42 нам ничего другого не остается, как обнажиться.
– Вы хотите выйти в костюме? У нас лишь в специальных оранжереях можно насладиться воздухом, полежать на искусственном пляже искусственного озера. Для таких маленьких существ, как тот старик, мы боги. Скоро вы вспомните мои слова, когда услышите их из уст местных жителей.
- Командир, может и мы рискнем? – заговорил Вараздат, - один раз станем легкомысленными, как Сирак.
- А, ладно, - махнул рукой командир, - что меня зря называют Ара? Раздевайтесь.

- Вдруг здесь есть ядовитые змеи или агрессивные жители с ядовитыми стрелами? – заколебался Торк.
- Браслет и тиара нам в помощь, - ответил Ара.
Довольные мужчины, хихикая и толкая друг друга, снимали костюмы.
28 Нереида из созвездия Рыб
Вячеслав Ледовский
 Вода в Серебрянке была ласковой и теплой. Словно молоко из подойника, когда оно еще не остыло и даже пахнет свежими травами и чуть-чуть сладковато, - мамиными руками, только что отдоившими Зорьку. Клочья тумана накрывали встречно парящую ленивую речную гладь рваным, в прорехах одеялом. Река дремала под ним. Течения почти не было. И в глубине тоже все спало. Рыбы, лягушки, головастики, водоросли. Даже русалки. Говорят, они в речушке водились. Из тех девушек, что топились в омутах Серебрянки от безысходной любви. Или собственной дурости. Таких хватало - особенно в буйную весеннюю или тоскливую осеннюю пору.
  И одна из кандидаток в этот печальный ковен сейчас вглядывалась в окутавшую водную гладь белесую пелену. Ждала своей судьбы. Павел ее не видел. Он был словно самолет, попавший в огромное облако. Слева, справа, впереди - на расстоянии двух гребков матово-зеркальная гладь, а дальше - все белым-бело. И вверху - также, будто пловец находился под огромным стеклянным фужером, спасавшим его от равнодушного тумана. Сбивавшем все ориентиры. Где берега, куда плыть? Зато ласковая вода обнимала, как мамины руки в ту пору, когда нет ничего милее, приятнее, безопаснее, чем прижиматься к самому родному в мире человеку. И также как в детстве, не хотелось покидать эти объятия. И особенно противно - возвращаться к той, что ждала на берегу. Изменнице, предавшей его любовь и доверие. Два года армейской службы - разве это много? Другие дожидаются... А эта? И пусть призналась, повинилась, раскаялась в минутной слабости. Что это меняет? Брезгливость и неприязнь как появились, так никуда и не исчезли. Хотя и заглядывала она в глаза, как щенок, признававший право хозяина казнить, пусть даже лютой смертью, но всем своим видом моливший о милости и готовности принять любое наказание. Кроме самого справедливого и заслуженного. Изгнания.
  - Вот пусть и остается с тем, что сама себе накопала, - ожесточился Павел. - Пресмыкается перед этим городским залеткой. Или кем другим. Не хочу ее больше видеть...
  Ориентируясь на интуицию, доплыл до поворота, вдобавок к туману скрывшему его от девушки. Неслышно вышел на берег. В одних плавках дошел до дома. Собрался и через час на попутке уехал из родного поселка для того, чтобы никогда в него не возвращаться.
  **
  От Таллинна до Хельсинки девяносто километров. В одиночку даже такому умелому пловцу, как Мария, это расстояние не осилить. Особенно зимой, когда вода чуть теплее точки замерзания, а с неба валит крупными хлопьями вьюга. Плывешь, отгребая попадающие под руки льдинки да сдувая со лба прилипающие снежинки, и гадаешь - сколько бы смогла продержаться, если бы на все эту радость попала одна - да еще без поддержки и страховки. Час - если повезет, чуть больше - и пойдешь ко дну кормить местную рыбешку. Но вот целой бригадой "моржей", сменяя друг друга, - совсем другое дело. Лишь бы шторма не было. Тогда как раз в отведенные регламентом сутки эстафета и укладывается. Лучше бы, конечно, быстрее. Обогнать те команды, кто плыли год или два назад, поставить новый рекорд скорости - оно тоже не лишнее.
  Но главное - все же не это. Основное - это преодоление себя. Как в далекой юности, на речке близ родного дома, что научила терпеть, превозмогать и полной мерой платить за все содеянное. Тогда, после ожидания длиною в вечность, за которое веру в любовь сменила надежда на прощение или хотя бы недолгое, "на подумать" прощание ... а те - отчаяние и глухая тоска, Маша на затекших, ставших каменными ногах добрела до деревни. Пряча взор от любопытных, жалеющих или равнодушных взглядов, узнала, что Павел Никин уехал. И больше не хочет ее видеть. Никогда. Тут же вернулась на их последний берег. И как была, в легком ситцевом платьишке и косынке, зашла в воду. Доплыла до омута под плакучей ивой на другом берегу. Расслабилась. Последний раз посмотрела на бесстрастное, затянутое предгрозовыми тучами небо. И стала погружаться в холодную безнадежную глубину.
  Снизу ждала чернота, откуда тянуло ледяным холодом. А вверху осталось матовое белесое зеркало, за которым прошли все ее недолгие, ставшие бессмысленными семнадцать лет. Пустое зеркало, потому что если в жизни нет любви, то ему нечего отражать.
  Тогда, четверть века назад, русалки ее не приняли. Не помогли утонуть. Не сковали ноги несущими смерть объятиями, что люди называют судорогами. Пальцы и ступни коснулись дна. Оттолкнулись от подавшегося, но все спружинившего ила. Выскользнули из обвивших лодыжки червеообразных водорослей. В нос хлынула затхлая придонная вода. И безумно захотелось жить. Вслед за любовью и русалками, тело тоже предало Марию. И вытолкнуло ее вверх. К выглянувшему сквозь прореху в облаках солнечному лучу.
  На следующий день она повторила попытку. А потом еще раз. И еще. Ходила на речку до холодов, надеясь доплавать до поры, когда судорожная боль скует тело, лишив его возможности сопротивляться. Не получилось, даже когда до открытой воды приходилось добираться, ломая тонкую кромку льда у заберегов.
  А затем Мария незаметно для себя втянулась в закаливание. Место, где раньше жили лишь любовь к Павлу да боль утраты, дополнила иная страсть. После холодных купаний тело было звонким, как в сказочном сне, в котором все сбывается, и если захочешь, то легко оторвешься от земли и вольной птицей взмоешь в небеса. Вслед за физическим здоровьем вернулся пусть не душевный покой, но осознание, что жизнь не кончилась. И, если так будет угодно Богу и судьбе, то Павлуша вернется к ней. Или она его вернет. Но для этого надо быть сильной. И жить, выстроив все так, чтобы добиться этого.
  **
  В моржевание Павла Семеновича втянула супруга. Ее высот - что в спорте, что в бизнесе Никину достичь так и не удалось. В их совместной фирме он остался "замом", причем не самым важным. Так, по хозяйственным и прочим не столь значимым делам. И в холодовом закаливании тоже не преуспел. Если жена ездила то на чемпионаты мира, то на преодоление очередного пролива - Кольского, Беринга или Ла-Манша, то Павел удовлетворялся недолгими заплывами. Зато такими, в которых восприятие происходящего находится на грани реального. Где-то близко к состоянию, когда, по замысловатым словам писавшего о моржах журналиста, "погружаешься в самые иррационально-метафизические аспекты собственного существования и его связи со Вселенной".
  К примеру, по Енисею в сильные морозы, когда эта могучая сибирская река "парит". Туман стоит сплошной стеной, белесой мглой, скрывающей все и вся: высотные дома на другом берегу, закаменевшие от холода деревья на этом, огромный мост, нависающий над "моржовкой". Если даже просто отходишь на три шага в ледяную воду - теряешь все ориентиры. Любую связь с осточертевшей обыденностью. Кругом словно ватное одеяло, в котором глохнут звуки: и ворчание круглосуточно бодрствующего миллионного города, и звон курантов с находящейся в полукилометре ратуши, и даже рокот машин, проносящихся по близкому мосту. Причем в сорокаградусный мороз замерзает и само течение великой реки. Вода становится неподвижным стылым киселем. В котором невозможно понять, в какой стороне исток, где устье, куда плывешь. То ли уже на середину реки выгребаешь, то ли вдоль берега дрейфуешь.
  В такую погоду "моржевать" не рекомендуется. В крайнем случае на берегу надо оставлять "страхующего", обладающего зычным голосом или милицейским свистком. А еще лучше, и парой спасжилетов. Но кто и когда у нас соблюдает установленные правила?
  Никин, осторожно ступая по смерзшимся камням, по пояс зашел в Енисей. Прислушиваясь к себе, присел так, что вода коснулась губ. Привстал. Торс, руки и шея тут же стали покрываться корочкой льда. Но сердце не засбоило. А застучало ровнее и мощнее, разгоняя кровь по атакуемому холодом телу. Значит, можно и поплавать. По такой стуже и туману - лучше недолго и не теряя на реке ориентацию. Грузная фигура мужчины скрылась в опустившемся к поверхности облаке.
  **
  Тогда, четверть века назад, она пообещала Павлу, что никого другого в ее жизни больше не будет. Так оно и случилось. Долго Марьюшка ждала Павлушу. До полудня - на берегу. И потом еще долгие годы. Он за это время успел жениться и развестись. Разжиться небольшим бизнесом, квартирой и машиной. И пропить все, что имел. Опуститься до белой горячки, грозящей перейти в инвалидность. Тогда-то она к нему и приехала. Вроде бы для того, чтобы отдать забытые десяток лет назад у реки джинсы и рубашку. А на самом деле - чтобы спасти его. И самой спастись от гибельной тоски, что стала ее неизбывной спутницей на том дальнем берегу. Потому что они были созданы друг для друга, и для никого более. Несмотря ни на что. Собственные ошибки либо удары судьбы. Взаимное непонимание или обиды. Горести, болезни, богатство или нищету. Быть вместе, пока не разлучит смерть.
  - А что дальше? Вот, если я умру первым? - как-то спросил Павел.
  - Я в тот же день стану большой рыбой, - подумав, ответила Мария. - и уплыву в океан.
  **
  Эстафету начали утром при плюсовой температуре, синем небе и очень ярком солнце. Но к ночи над Балтикой закрутился снежный буран, накрывший последнюю часть пути к финскому берегу. Темную громаду базового судна скрывали огромные волны и круговерть падающих, словно умирающие звезды, и медленно тонущих белых хлопьев.
  Мария махнула рукой врачу, вглядывающемуся в нее с сопровождающей шлюпки. Вытолкнулась, чтобы не захлебнуться соленой тяжелой невкусной водой, звонко крикнула: - Нормально, еще с четверть часа мои!
  - А может, таки смену? А то даже мы тут что-то задубели... - даже не голос, а хрип с лодки.
  И почти сразу: - Слушай, Мария Петровна, че то больше уже не можем, терпеть сил никаких нет... Давай мы быстренько до корабля, сменимся, а ты пока плыви!
  - Вы с ума не сошли? Одну меня бросать?
  - Да тут же рядом! Пара минут туда и назад! Тем более снегопад кончился, небо расчистилось, и тебя на воде хорошо видно! Мы быстренько!
  Приняв ошеломленное молчание за согласие, запустили мотор и унеслись.
  И осталась Мария одна-одинешенка в море, темном и холодном, как космос. Ни берегов не видно, ни корабля. Только метровые волны и огромные, сияющие запредельно ярким светом звезды. Да их отражения в антрацитово-черной, словно опрокинувшееся небо, воде...
  **
  Боль шарахнула, как электрический разряд, пронзила сердце ржавой арматуриной. В глаза полыхнуло молнией, руки стали непослушными, и тут же в ноги вцепилась глубина и потянула к себе. В рот и нос хлынула мерзлая вода. Мгновенно отрезвила. Никин вытолкнулся из ледяных объятий к поверхности, в спасительный ласковый туман, скрывавший близкий берег. Или это ему показалось, и на самом деле он терял сознание, погружаясь на дно? Все было не так, как минуту назад. Но подумать об этом не получалось. Туман скрывал склонившиеся к воде плакучие ивы, горестно поникшую под ними девичью фигурку. Но Павел знал - она там. Переживает, ждет его решения.
  - Ладно, - определился Павел, - что произошло, того уже не изменить. Надо это забыть. И жить дальше.
  Вразмашку, по-деревенски, заспешил к берегу, где его ждала Маша. Его Машенька, несмотря ни на что. Его судьба и любовь. Единственное, ради чего стоило жить на земле
  **
  - Да где же она?! Мария Петровна!! Никина!!!Только что вот была!! - с лодки заполошно вглядывались в наползающие один за другим морские валы, - да что же это такое? А .. вот! Нет... это что такое? Белуха??
  - Да откуда в финском заливе дельфины? Ой, нет, точно... Голубовато-серое тело коснулось шлюпки. Тут же ушло на глубину и на запад. К проливу Зунда, где он обручил Балтийское море с огромной Атлантикой. Все дальше и дальше от опустевшего берега.
29 Привратник
Вячеслав Ледовский
Дверь открывали робко и неуверенно, словно входящий опасался услышать гневную тираду или быть встреченным чуть ли не пулеметной очередью. Проем расширился до размеров ладони. Пауза. Человек за порогом прислушался. Не дождавшись проявления неудовольствия, осмелел, толкнул створку сильнее. Но внутрь шагнул не сразу, а через  секунду, только после того, как убедился, что попал именно туда, куда хотел. Невысокий усач с черно-рыжеватыми, в медный окрас, волосами, посмотрел в сторону. Затем скользнул хитрющим карим взглядом по мне, тут же стал внимательно рассматривать пустой угол справа. Глухо  доложил.
- Там, фюрер с каудильо подрались. Из-за Герники. Все никак не могут разобраться, чья вина в этом больше. С исками, похоже, к обоим идут. - И притих, ожидая моей реакции.
Молчание, исходя из опыта наших предыдущих встреч, могло продолжаться очень долго. У меня, конечно, проблем со временем нет. Подозреваю, что его даже не вагон и малая тележка, а бесконечность. Но если я не отвечу, гость, в конце концов, качнет головой, подтверждая свою тайную для меня догадку, и уйдет, осторожно прикрыв дверь.
Надо разговаривать. А зачем еще я здесь?
Потому, как добросовестный актер, я даю ожидаемую реплику: - И что?
- Испанец жезлом проткнул австрияку шею, - проинформировал грузин. - Насмерть. Потом  появился дубль, а Франко быстро ушел. Я не заметил, куда. Думал, к вам.
- Нет. У меня, его не было.
- Вижу…. - качнул головой Сталин. К тому, что я могу одновременно общаться сразу со многими подопечными, причем с каждым, один на один, они никак не привыкнут. То есть, об этом знают, так как неоднократно в моей многоликости убеждались, но примирится с этим, не могут. Считают, что если дискутируют со мной, то я в это время в других комнатах все же не могу разговаривать еще с несколькими их коллегами по несчастию. Линейное восприятие - особенность всех диктаторов.
Иначе, они бы при жизни задумались о том, что их ждет после могилы.
Именно в этот момент в другой комнате мне жалуется Адольф Шикльгрубер.
- Она приходит ко мне вторую неделю. Смотрит на меня, будто я во всем виноват. Маленькая девочка … из Бухенвальда. Умершая от истощения. А перед этим потерявшая всех родных. И близких. Что там можно объяснить?? Ей всего четыре года! Серые бараки за исхудавшим тельцем. Черный дым из труб. Огромные голодные глаза. Я даже не знал о том, что они делают за моей спиной!
Гитлер отводит глаза. Лжет. Но даже если и нет, то незнание все равно не освобождает от ответственности за содеянное.
- Что ей вообще можно объяснить? - Повторяет, срываясь в истерику, экс-фюрер. - Это же невозможно! За что мне это?
- А ей за что такую участь определили? - Парирую я. - Знаете, о чем она мечтала в ту ночь, когда умерла? О корочке хлеба. Даже не съесть, а хотя бы понюхать. О запахе свежеиспеченной горбушки. И о маме. Прижаться к ней, перед смертью, и забыться. Если она именно к вам приходит, значит, вина за её судьбу лежит на вас. Потому объясняйтесь. И пока этого не сделаете, так и будет продолжаться. Тысячи ночей. Или пока вас на земле не забудут.
У Адольфа судорогой сводит рот. Тик начинает терзать щеку.
- Я хочу написать картину о ней. Все, что я вижу ночами. Черные и серые тона. Глаза, проволока, дым.  Это можно позволить? Так немного нужно. Всего лишь холст, кисти, краски…
- Нет.
- Лучше бы я остался художником в Вене. Голодным, но счастливым мазилой. Почему я этого не сделал?
- Не знаю… - Вместе с собеседником удивляюсь я. - Это был ваш выбор. А, действительно, почему вы этого не сделали?
- Я думал о Германии, - огрызается Гитлер и уходит.
- И Германии от вашей заботы сильно полегчало? - Бросаю ему вслед.
Плечи Шильгрубера, словно от удара, передергиваются. Сникают.
Мне его даже немного  жаль. Как и других подопечных. Но прощение, как и отпущение грехов - вне моей компетенции…
Генералиссимус изучает меня из-под полуоткрытых век.
- Если бы не я, было бы много хуже, - заявляет не столь неожиданно для меня, как надеется.
- Все так говорят. - Парирую я, и это, чистая, правда.
Сталин грызет мундштук трубки. Табака здесь нет, как и прочих удовольствий, но один привычный аксессуар ему остался. Так же, как треуголка у Бонапарта, трость, более похожая на дубинку, у Петра Первого, четки Хусейна, жезл Франко и цитатник Мао.
Под моим попечением только тираны, достигшие абсолютной власти и злоупотребившие этим.
Когда после своей смерти они очухиваются в Зале, реакция у всех примерно одна и та же.  Шок. Сначала оттого, что посмертное существование все же есть.
Многие из властителей - искренние агностики. У прочих представление о загробной жизни очень значительно отличалось от увиденного.
Затем наступает очередь взаимоисключающих эмоций. Гордости, когда они узнают в соседях великих исторических личностей. Унижения, поскольку их, любимцев власти и рока, единственных и неповторимых все же уравняли с прочими.
Впрочем, тех, кто плохо кончил - вроде Гитлера или Саддама это, конечно, меньше касается. Частично за содеянное, они все же оплатили при жизни.
Потому, подозреваю, их наказание будет мягче, чем у персонажей, кто умер на троне. Хотя бы за счет тех злодеяний, что не успели совершить.
Затем на новичков набрасываются с жадными расспросами о том, что происходит на Земле. Как оценивают потомки деяния и личности тех, кто ушел не так давно.
Но этим интересуются умершие в предыдущие десятилетия, самое большее - века.
Для старожилов, тех, кто здесь тысячу или более лет, это уже не важно.
А потом пришедшие понимают, что вокруг нет ничего, кроме Зала для всех, и пустых комнат для уединений.
Никаких развлечений, кроме общения друг с другом и размышлений о жизни. Есть и пить не хочется. Умереть еще раз не получится.  Можно лишь разговаривать. Пока не надоешь окружающим. Или они тебе.
И спать. А в сновидениях приходят те, перед кем ты виновен. И требуют объяснений - почему ты так с ними поступил…
Сталин смотрит мне в глаза. Когда он впервые появился, это был взгляд старого, но по-прежнему безжалостного тигра-убийцы. А теперь, он словно умоляет объяснить, что происходит, когда, и чем всё закончится. Мне его жаль. Как и прочих моих подопечных. Конечно, они сами виновны в своей глупости, но от этого не перестают быть страдающими людьми.
Во многих человеческие качества просыпаются только со временем, но всё же.
- Но какой в этом смысл?
Такой вопрос мне задавали миллионы раз. Ответ на него один и тот.
- Вам придется объясниться с каждым из тех, кого вы обидели. Кто умер по вашей вине. Если все они, вас, в конце концов, простят, вы сможете уйти из Зала через зелёную дверь. Если до этого момента вас на земле успеют забыть, вы уйдете, через черную. Причем черным для вас в этом случае станет любой порог, который вы переступите.
Не удерживаюсь, от того, чтобы уколоть собеседника, - но лично вас все же пока помнят. И будут помнить очень долго. Потому можете заходить ко мне смелее.
Сталин не обращает внимания на последнюю фразу, а недоумевает по поводу необходимости оправдываться перед теми, кого считает недостойным.
- Многие из них меня гораздо хуже. Опять же, гибель людей, это исторический процесс, всегда так было! Все люди в любом случае умирают. Раньше или позже! Так какая тогда, по большому счету, разница? - Апеллирует, обращаясь к скрытому дымкой потолку грузин.
- Ну, вот это своим истцам и объясняйте. Если они это примут, вам повезло, если нет, это ваша проблема, - пожимаю я плечами. - Кроме того, вы же видите, ответственность перед пострадавшими распространяется на всех. Здесь Цезарь и Аттила, Хуань Ди и Чингисхан, Иван Грозный, Калигула и все прочие. Всегда так было.
- Ладно, все так все. - Покладисто и неожиданно легко соглашается Сталин. Снова хитро косится на меня. Хвастается, - вы удивитесь, но многие меня уже простили. Тот же Троцкий. Он сказал, что точно так же поступил бы со мной, если бы смог. Потому претензий не имеет.
- Кстати, а где он сам? - Внезапно спрашивает Иосиф, наклоняясь ко мне и пристально смотря в глаза.
- Не знаю. - Честно отвечаю я. - Здесь, как вы видите, только те, кто достиг абсолютной власти. Троцкий, видимо, в свое время этого не сумел.
Настроение Сталина улучшается. С дуче и фюрером, соседями по Залу, его в правах, так, получается, уравняли, но своего старого  соперника, в своем понимании, генералиссимус все же «сделал», и подтверждение от меня этого факта его радует.
Если для Джугашвили такие вещи еще имеют значение,  очень долго ему у меня еще сидеть.
- А там, за ТЕМИ дверями, что? - Задает он запретный вопрос. И я таю, исчезаю, оставляя его в комнате. И теперь здесь ничего и никого, кроме Сталина, нет. Четыре белые стены. Скрытый туманом потолок. Пол.
Можно вернуться в Зал. Кажется, что там пахнет хлоркой, но это подвох со стороны подсознания, объясняемый стерильностью обстановки. У меня никогда и ничем не пахнет. В Зале сотни людей, каждый из которых был властелином жизни и смерти многих подданых. Большинство из них с болью и надеждой, украдкой поглядывают на изумрудную дверь. Со страхом - на чёрную, больше похожую на тёмный провал в ничто.
Еще больше бывших тиранов грезит в таких же пустынных комнатах, объясняясь в снах с тысячами своих истцов.
В этом есть смысл. Скорее рассчитаешься с долгами - быстрее уйдешь отсюда. Умереть здесь еще раз не получится. Сразу же вновь очнешься в Зале. Если не повезет, можешь успеть увидеть, как тает, погружается в пол твое прежнее тело.
Из Зала - тысячи дверей.
Серые, для одиночества, ведут в комнаты для размышлений и снов.
Малиновые, для вопросов, - путь ко мне.
Одна дверь зелёного цвета.
И одна - чёрного.
Первая открывается тем, кому повезет оплатить свои долги, получить прощение от всех обиженных. Не многим удалось уйти этим путем.
Вторая - для тех, кто не успеет избыть грехи до тех пор, пока их забудут на Земле. По этой дороге прошли тысячи правителей. Не буду называть имена - вам они всё равно ничего не скажут. Вы же не сможете ответить, кто сжег Хараппу с Мохенджо-Даро? А там погибло полмиллиона женщин, детей, стариков.
Мои подопечные - тираны, развязавшие сотни войн, разрушившие тысячи городов, виновные в горе и смерти миллионов, проклинаемые миллиардами современников и их потомков, отдали бы очень многое, чтобы узнать, что там, за изумрудным и тёмным  порогами.
Единственный, кого это не интересует - я. Потому что в отличие от них, я  - это просто функция Зала. Привратник. Нелюдь.
30 О мужестве и отваге землян. для след школь возр
Татьяна Домаренок
       Земля погибала. Во всем были виноваты люди. Они сами как настоящие кровопийцы вытянули из Земли все, что только было им нужно, что приносило миллиардные доходы. А за это еще задушили ее, до невероятной степени испортив земную атмосферу. Некогда такая прекрасная зеленая планета, превратилась в замусоренный задыхающийся серенький шарик. Земля умирала, а вместе с ней умирало все то, что когда-то жило и расцветало на ней. Люди, а их осталось на планете совсем немного, уже не надеялись, что смогут спасти ее и себя.
Но в необъятном космосе нашлись те, кто увидели гибнущую планету и решили узнать, чем же еще можно помочь ей и  людям, живущим на ней. Хотя, возможно, уже и не стоит тратить на это свои усилия, и лучше будет, если очистить Землю от людской скверны (грязи, мусора, дыма) и завести на ней новую жизнь?
 – Нет, не нужно рубить сплеча, – решили инопланетяне. – Давайте обсудим это с самими землянами. Пусть наш корабль привезет сюда, к нам, самых здоровых и сильных представителей этой планеты.
Вскоре инопланетяне послали на Землю космический корабль. А когда  он вернулся назад, на его борту находилось два землянина. Это были братья Тихон и Антон двадцати семи и двадцати пяти лет с одного из островов в  Тихом океане, где они, конечно же, как и все земляне, ощущали бедствия родной планеты, хотя вода и воздух здесь были еще достаточно пригодны для жизни.
Перед отлетом их провожали родители:
– Мы верим, что инопланетяне смогут помочь нам, – сказали они на прощание сыновьям. – И с нетерпением будем ждать от вас счастливых вестей!
– Мечтайте, мечтайте, – с ухмылкой произнес младший сын Антон.
Старший, Тихон, крепко обнял мать с отцом:
– Я также как и вы, верю, что на нашей планете еще наладится счастливая жизнь. Ждите меня, я обязательно вернусь.
Сыновья улетели в неизвестность. А  родители смотрели на исчезающий в небе след космического корабля и желали своим дорогим деткам счастья и удачи.
Уже не первый земной месяц корабль инопланетян летел к своей планете, но братья совсем не замечали этого. Здесь, на корабле, время текло совсем по-иному. Казалось, прошло всего лишь несколько дней, когда инопланетяне сообщили им о том, что корабль уже подлетает к Суне. По тому, как инопланетяне внешне практически ничем не отличались от землян, можно было предположить, что и  Суна похожа на Землю. Все так и оказалось. В круглые окна иллюминаторов на них смотрела прекрасная голубая планета, точная копия Земли, немного больше по размеру, только еще совсем не испорченная, такая, какой была Земля когда-то очень давно, в период своего расцвета. «Вполне возможно, что отсюда, с Суны, и была завезена жизнь на Землю», – внезапно промелькнула  мысль в голове у Тихона.
И вот братья уже на Суне. Они спокойно идут по ней без скафандров и совсем не ощущают последствий полета! Тут же им бросается в глаза красота и чистота незнакомой планеты: свежий воздух, громадной высоты деревья, густая трава, чудесные необыкновенно красивые цветы и яркий солнечный свет. «Да нет же, это совсем другое светило!» – вдруг понял Тихон. «Как же им удалось сохранить все это?» – думал он.   Антон шел рядом с ним, и так же, широко раскрыв глаза, рассматривал все вокруг себя. Конечно же, он, как и брат, был удивлен увиденным «чудом». «Я не уеду отсюда. Если я сделаю это, то буду настоящим глупцом!» – решил Антон.
Их поселили в шикарной гостинице с множеством компьютерных «наворотов». Многое из того, что увидели братья, им было совсем не понятно. Еду в номер никто не приносил, она сама каким-то удивительным образом выплывала из стенного шкафа. Питьевая вода была не мутной как на Земле, а прозрачной  и к тому же заполненной какими-то непонятными цветными пузырьками. Фрукты и овощи оказались не похожими на земные, намного крупнее сочнее и ярче по окраске.  Все, что они ели, было очень вкусно и необычайно легко усваивалось организмом.
Утром суняне устроили «совещание по проблеме Земли».  Все, о чем на нем говорилось, братья поняли и смогли ответить на все задаваемые им вопросы.  Вот только непонятно было, откуда появлялись некоторые расспрашивающие их инопланетяне, и куда так быстро затем исчезали. Только потом братья поняли, что это были представители других планет, связавшиеся с ними по космическим «компьютерным сетям».
Несколько дней продолжалось это «совещание». Наконец, суняне огласили свое решение:
– Нужно спасать вашу планету. Мы заинтересованы в этом, потому что когда-то зародили на ней жизнь. Как же бросить в беде больного ребенка? А ведь таких планет, как ваша, во Вселенной несколько тысяч.  Конечно же, вы не догадывались об этом. Но болезни поразили не только Землю, они были еще на трех планетах, которые нам удалось спасти. Мы поняли ваши проблемы и предпримем усилия по спасению Земли, хотя для этого понадобится много сил и средств. В этом нам помогут наши друзья из Союза по спасению жизни во Вселенной.
– Союз по спасению жизни во Вселенной? – удивился Тихон.
– Да, существует такой Союз, в него входят самые могущественные планеты Вселенной, на которых есть разумная жизнь.
– Если хотите, – продолжал «председатель совещания», так мысленно окрестили его братья, – можете оставаться и жить у нас, на Суне. Все, что нужно сделать на Земле, мы уже поняли. Но это долгий процесс, он займет не менее пятидесяти земных лет.
«Пятьдесят лет… – подумал Тихон. – Мне уже будет за семьдесят. Но я все равно вернусь на Землю! Ведь она – моя Родина, и там остались мои родители. К тому же я смогу в чем-то помочь инопланетянам».
«Пятьдесят лет…, – подумал Антон. – К тому времени, когда восстановится нормальная жизнь на Земле, мне уже будет семьдесят пять! А доживу ли я до этих лет в такой экологии? И что я там увижу? А здесь! Я смогу прекрасно жить и, возможно, даже слетать ради интереса на другие обжитые планеты. Нет, такую жизнь я не променяю на прозябание в грязи и дыму земной атмосферы».
– Так как же вы решили? – спросил «председатель».
– Я остаюсь, – вымолвил Антон, робко взглянув на брата.
– А я полечу назад, – твердо сказал Тихон.
– Хорошо, – был ответ.
Вот так и решилась дальнейшая судьба Земли и двух ее представителей.
Прошли годы, не много не мало, а пятьдесят земных лет. На Земле они тянулись медленно, а на Суне – в несколько раз быстрее. За это время Земля выздоровела, ее спасли инопланетяне. Родители Тихона, конечно же, не смогли дожить до этого чуда-спасения родной планеты, а сам Тихон уже постаревший, поседевший был горд тем, что все же удалось спасти Землю, и в этом есть частичка его труда и усилий.
Он много узнал нового от инопланетян, которые все эти годы прилетали на Землю и вели с ним переговоры со своих планет. Тихон сумел создать несколько земных организаций по спасению Земли, которые работали под его руководством.
Планета возрождалась. На ней снова начали расти сады и леса, очистились реки, озера, моря и океаны, да и атмосфера ее стала чище. Теперь из космоса во Вселенную снова смотрел голубой шарик Земли. Конечно же, инопланетяне были этому очень рады. А как же иначе? Ведь суняне как-никак прародители земной жизни.
Ну а Антон? Как он жил там, на Суне, все эти годы? И смог ли Тихон поддерживать отношения с «предателем», как мысленно он думал все эти годы о брате?
 Нет, Антон ничего не сообщал о себе и инопланетянам запретил что-либо рассказывать о нем на Земле. Да им он был больше не нужен. Тихон – вот это человек, настоящий землянин! Память о нем сохранит не только Земля, но и Суна. Его уже давно внесли в каталог самых знаменитых людей Вселенной.
А Антон – он еще жив. Но о том, что полезного он сделал для Суны, никто не знает. Возможно, он нашел себе уютное гнездышко где-то в райском уголке Суны и живет в тиши и красе этой чудесной планеты, наслаждаясь всем ее великолепием.
Но каждому свое. И никто не будет осуждать его за этот поступок. Наверное, Антону не хватило мужества, силы духа и отваги, чтобы прожить такую жизнь, какую прожил его брат, Тихон.

Мы дети Галактики.
Но самое главное
Мы дети твои,
Дорогая Земля!
31 Аромат земных цветов. фантастика для старш школь
Татьяна Домаренок
Тимур полюбил Афродиту. Он, землянин, она с планеты Рай. Их роман длился целый земной год, на Рае это и того больше – пять райских лет. А познакомились молодые люди через службу знакомств космической связи. И вот, наконец, парень и девушка собрались пожениться. Тимур решил, что полетит жить к Афродите на ее планету. Год на этой планете в пять раз короче, чем на Земле. Но Тимур не думает, что раньше состарится. Он будет жить столько же, сколько бы жил на Земле, ведь это все заложено в нем генетически от родителей.
Вчера Тимур разговаривал с Афродитой. Его невеста попросила привезти ей с Земли живые цветы – ландыши. Она хочет развести их на своей планете.
– Ландыши очень приятно пахнут. У моей бабушки есть старинная бутылочка с духами. Она говорит, что запах у земных ландышей именно такой. Ведь духи когда-то давно были привезены с Земли. На нашей планете нет цветов, которые обладали бы таким нежным тонким ароматом, – объясняла Тимуру Афродита.
Ее бабушка не соврала. Ведь предки Афродиты были землянами. На планету Рай они переселились двести лет тому назад.
На следующий день молодой человек отправился исполнять пожелание своей невесты. Но ни в цветочном магазине, ни на рынке он не нашел цветов с таким названием.
– Вы не знаете, где можно купить ландыши? – спросил он у старушки на рынке.
– Нет, не знаю. Я слыхала, что в былые времена такие цветы росли в лесу. Наверное, сейчас их уже нигде не найдешь. Может быть, их уничтожили, а может, они сами исчезли. Трудно сказать!
Озадаченный, Тимур отправился в ботанический сад.
– Это очень редкое, исчезнувшее растение. Лет двести пятьдесят тому назад его еще можно было встретить в лесу или на садовом участке. Но уже в то время майский ландыш занесли в Красную книгу, потому что люди безжалостно уничтожали это растение. И все из-за чудесного аромата, которым маленькие скромные цветочки наполняли весенние леса, – рассказали парню работники ботанического сада.
После такого убедительного ответа Тимур не знал, что ему еще предпринять и рассказал обо всем своему другу. Неожиданно, Вадим дал ему дельный совет:
– Напиши объявление в интернете. А вдруг найдется какой-нибудь сумасшедший, который хранит этот цветок для потомков.
Вадим оказался прав. Уже на следующий день Тимур получил ответ на волнующий его вопрос. У одного коллекционера нашлись семена ландыша. Но он запросил за них бешеную цену! Ведь это настоящая земная реликвия, сохраненная его прабабушками. На что не пойдешь ради любимой девушки! Тимур нашел нужную сумму и купил семена, но всего лишь пять штук.
"Взойдут или нет?" – засомневался парень, ведь хранились семена целых двести пятьдесят лет!
– Милый! Привози семена, они взойдут, я уверена. Здесь, на моей планете, очень хорошая плодородная почва, – сказала ему любимая девушка.
Вот так и решился вопрос с ландышами. Подумав, Тимур отдал Вадиму одно маленькое семя ландыша и попросил посадить в землю. А вдруг оно прорастет, тогда и на Земле снова будут цвести эти замечательные цветы!
Прошло три года. Тимур переселился на планету Рай и живет там вместе с супругой Афродитой в маленьком домике, совсем непохожем на земные дома. Окон в нем нет, стены у дома прозрачные и пропускают не только свет, но и воздух. Однако, жить в таком доме комфортно. Эти стены так устроены, что температура в комнатах всегда поддерживается на одном уровне.
Весной в саду у домика расцветают ландыши, которые проросли из земных семян. Цветы намного крупнее земных, но почему-то совсем не пахнут. Видимо запах этих цветов только земное достояние.
На Земле Вадим сумел вырастить и размножить ландыши из одного единственного семени. Цветы растут пока что только в большом ящике у него на балконе. Зато аромат издают чудесный! Благодаря этому аромату, Вадим подружился с Леной, соседкой по этажу. Девушка узнала про цветы и стала часто наведываться к их владельцу. Теперь они хотят вдвоем развести ландыши в близлежащем лесу.
– Пусть в наш лес вернется их чудесный неповторимый аромат. Я думаю, что люди будут этому очень рады, – говорит Лена. – Сейчас все стали осмотрительнее, внимательнее относиться к богатствам нашей земной природы. Люди стараются беречь ее. И я не думаю, что такие редкие цветы они будут уничтожать так, как это делали наши предки двести пятьдесят лет тому назад.
32 Омут. Часть первая
Ирина Кашаева
А началось всё с того, что мы с Максом (мой лучший друг со времён детского дома) решили узнать, куда и почему в лесу бесследно исчезают люди. Позвольте представиться: Антон или попросту Тоха. Меня все так называют. Нам с Максом по двадцать лет. Вместе мы ещё с "Дома малютки". Естественно, мы этого не можем помнить. Директорша, наша мама, как все её звали, говорила. Теперь мы взрослые мужчины, отслужившие в ВДВ, а тогда...тогда Александра Ивановна была нашей мамой...

Тем августовским утром я завёл свою "копейку" (женился недавно, машину тесть отдал), заехал за Максом - он жил в общаге - и вперёд. Машина долго неслась по пыльной дороге.

Вот и тот самый лес со странным названием "Омут". Съехав на обочину, мы, выйдя из машины, набрали полную грудь прозрачного лесного воздуха. Красота-то какая! Берёзки как невесты распустили зелёные шёлковые косы, могучие дубы подпирают небо раскидистой кроной, вековые сосны стройные, как мачты старинного парусника... А цветов, грибов - видимо-невидимо!

Мы вошли в утренний лес, наполненный пением птиц и ароматами цветов... Идём по одной из тропинок. Лес меняется прямо на наших глазах: он становится мёртвым. Не поют птицы, нет листвы на сухих корявых деревьях, нет цветов да и травы нет тоже. Опасная, звенящая тишина нависла над нами. Непреодолимое чувство страха и опасности накрыло нас с головой!

"Вернёмся, Тоха! Мне как-то не в кайф идти дальше!" - проговорил Макс. Я был солидарен с другом. Идём обратно по той же тропинке. Достаточно долго уже идём, но лес не меняется. Он всё такой же мёртвый и безмолвный. Вдруг: что это? Хруст валежника? Ура! Здесь есть кто-то, мы спасены! Бежим на хруст, смотрим: девчушка совсем молоденькая ходит, собирает какие-то травы. Мы - к ней:

"Девушка, извините, как отсюда выйти? Мы заблудились немного."

Девчушка испуганно вздрогнула и быстро зашагала по тропинке. Мы за ней следом, еле успеваем. Странно она как-то одета лапти, платок на голове, сарафан, фартук. Макс кричит ей: обождите, мол, не так быстро! Она бежит уже, вот-вот её худенькая фигурка скроется в березнячке.

Внезапно девчушка споткнулась и упала. Макс, добежав до неё первым, помогает подняться. А тут и я подоспел. Девушка изумлённо таращит на нас синие глазищи и дрожит от страха.

"Не бойся нас, милая! Как тебя зовут-то?" - спросил Макс.

"Софья. кузнеца Петра дочка. А вы кто? Не супостаты часом?" - испуганно говорит девушка.

"Нет, мы из города. Соня, где ты живёшь и что за супостаты такие?" - спрашивает мой друг. Ему явно нравится эта девочка. Соня смутилась и часто-часто заморгала глазами:

"Аришку убили, сестричку маленькую. Нашли мёртвую, холодную в овраге, третьего дня. Так царица людей своих прислала душегуба искать. Не нашли покуда. Мы тут, в Омуте, живём. А почему на вас одёжа не нашенская?" - недоверчиво оглядывает она нас (мы оба были в футболках, джинсах и кроссовках). До меня стало доходить, что каким-то чудом мы попали в далёкое прошлое.

"Соня, а как зовут теперешнюю царицу?" - спрашиваю девушку.

"Матушка наша Екатерина Алексевна. Вы разве не знаете?" - удивилась она. Значит, мы попали во времена Екатерины Второй... О как... И что теперь будет? Переглянувшись с Максом, отвечаю ей:

"Соня, мы за границами долгое время обучались морскому делу. Это иностранная одежда. - девчушка кивнула нам. - Выведи нас к деревне. Заплутали, с утра маковой росинки во рту не было."

Соня пошла впереди, мы за ней. Наконец показалась большая деревня: избёнки, крытые соломой, завалинки до самого окна. Окно же затянуто бычьим пузырём вместо стекла. Вслед за Соней мы вошли в хату. Ребятни - мал мала меньше... Отец семейства Пётр и его жена ужинают.

"Где ты запропала, чёртова девка? Забыла, что с сестрой твоей сотворили?" - грозно спрашивает её отец.

"Я на минутку зашла к Груне, батюшка", - отвечает дочь.

"А эти кто?" - белки глаз хозяина грозно вращались.

"Батюшка, они из заграницы, наукам обучались. Заплутали в лесу, их вывела" -сказала Соня.

"Хм... Что ж, садитесь ужинать с нами, чем Бог послал."

Мы не заставили себя долго упрашивать, сели за дубовый, ничем не покрытый большой стол. Соня, подав нам деревянные ложки, села тоже. На ужин у них были щи, кукурузная каша, ржаной хлеб, молоко. С голодухи нам всё показалось очень вкусно. Поужинав, поблагодарили хозяев за угощение. Соня, с позволения строгих родителей, проводила нас спать в сенник.

Хороша была ночь! Яркие глазастые звёзды блистали голубоватым светом на чёрном небе. Мы с Максом долго не могли заснуть, размышляя, как вернуться домой, в своё время. Решили помочь Соне и её семье найти убийцу Арины, ну а потом, через лес попробовать вернуться домой. Задремали...

Раннее утро ворвалось в сонный мир ярким снопом света в проёме двери. Там стояла Соня. Пригласив нас позавтракать в хату, девчушка занялась делами по дому, а мы отправились в кузницу, к её отцу. Там жарко и ослепляюще пылал огонь. Пётр работал на пару с одноногим Архипом, вторая нога у того была деревянной. Архип недовольно и злобно взирал на нас, потом что-то прокричал Петру. Тот лишь рукой махнул... Придя домой, Соню и её мать нашли в огороде. Помогли им с прополкой овощей и тихонько спросили у Сони, как была убита её сестра. Девчушка, густо покраснев, рассказала:

"Она пасла гусей, вечером гуси пришли домой одни. Всей деревней шукали - её и след простыл. Нашли спустя несколько дней, в овраге. Снасильничал её, избил и задушил душегубец. Ветками была завалена. Нашли, когда смрад от неё пошёл. Дядю Архипа - батюшка с ним в кузне робит - трясло прям. Говорит, найду, разорву душегубца. Пятнадцать ей минуло. Схоронили третьего дня."

"Сонь, ты покажешь нам место, где нашли её?" - спросил я у Сони. Девчушка испуганно взглянула на нас.

"Не бойся, мы хотим помочь вам найти злодея." - успокоил её Макс.

"Да, пойдёмте" - и мы вышли на улицу. Достаточно долго шли по пустынной ещё улице. Вышли за околицу, вот глубокий овраг. Сказав Соне ждать нас наверху, спустились вниз, стали внимательно изучать это место. Вот трава примята полосой, как будто волоком тащили что-то тяжёлое. Переглянувшись, мы пошли по этому следу. Обрывался он довольно далеко, в самой глубине оврага. Трава там была примята и затоптана.

"Смотри, Тоха, след какой-то странный. - В овраге земля была глинистая, влажная, следы сохранились хорошо. Один только след ноги всюду. - Убийца одноногий, что ли?"

Мы опустились на колени и разглядели рядом со следом ноги круглый след какой-то дубинки.

"Он одноногий, вторая нога - самодельный деревянный протез."

"Архип!" - страшная догадка одновременно пришла в наши головы.Тишину разорвал душераздирающий женский крик:

"А-а-а...!" - Мы бросились наверх что было сил. Архип, с перекошенным злобой лицом, свалил Соню, срывая с неё одежду. Увидев нас, заорал:

"Не подходите! Придушу девку!" - и сомкнул руки на её шее. Подскочив одним прыжком, я свалил и скрутил его. Макс помог подняться плачущей девушке. На её горле остались синяки от пальцев Архипа.

Пошли в деревню, убийцу отвели в избу, указанную Соней. Там жили и вели следствие люди царицы. Соня, показав им свои синяки на шее и порванную одежду, рассказала подробно, как супостат напал на неё «аки дикий зверь» и как мы скрутили «убивца». Спасли её от лютой смерти. Следователи, если их можно так назвать, похвалили нас, сказав, что доложат о нашем подвиге самой «всемилостивой матушке нашей Екатерине Алексеевне, и она всенепременно наградит столь смелых отроков за помощь в поимке душегубца. Архип был заключён в железную клетку. В сопровождении следственной группы и солдат был отправлен в столицу. Он сознался в содеянном...

Мы же вернулись в дом Сони. Родители её, плача, благодарили нас за её спасение и за поимку «лютого зверя». Подошла ночь. Поужинав мамалыгой, мы ушли в сенник. Я задремал, когда вошла Соня. Они сидели до рассвета, обнявшись с Максом. Соня, плача, говорила, как он люб ей. Мой друг сказал, что влюбился в неё с первого взгляда. Никогда не встречал он такой чудесной девушки. Что он к ней обязательно вернётся... Думаю, Макс всё таки её поцеловал... Соня ушла перед рассветом.

Мы отправились в лес. Долго блуждали по нему. Началась гроза. Мы спрятались под раскидистым дубом, в который и ударила молния, разрубив вдоль его могучее тело...

Темнота. Наверное, нас больше нет. Свет раскрыл наши смеженные веки и ослепил поначалу. Лес, наполненный ароматами трав и цветов, оглушающий птичьим гомоном, ворвался в наше сознание. Мы лежали у опушки леса, недалеко от обочины, где виднелась наша "копейка."

"Макс, нам всё приснилось? Соня, душегуб, екатерининский век?" - спрашиваю я друга. Он, разжав ладонь, показывает мне зажатую в ней почерневшую монету с екатерининским профилем. В ней пробита дырочка, через которую продета скрученная суровая нитка.

"Эту денежку носила на шее Соня" - вспомнил я. Макс поднял на меня полные слёз и тоски глаза:

"Это она дала мне, когда прощались. Я обещал вернуться к ней и сдержу своё слово. Я люблю её, Тоха. Люблю."

Приехав домой и выслушав мораль жены и её семьи о моём трёхдневном отсутствии, объяснил это тем, что попал в грозу. Дороги размыло, невозможно было ехать.

"А у нас не было никакой грозы", - сказал тесть и удалился смотреть футбол... В архиве я нашёл очень старое издание. Летописец рассказывает: "Кузнец Архип, учинивший насилие и причинивший смерть девице Арине, дочери Петра, сознался в оных злодеяниях, казнён четвертованием. Отроки, оказавшие услугу в его поимке, награждены императрицей богатой наградой. Вручить сию награду невозможно - сих отроков не смогли отыскать.»

Следующая запись: «Дочь кузнеца Петра, Софья, вышла замуж за своего спасителя. Императрицей им жалован пятистенный дом» - меня просто поразила! Бросился в общагу к другу, а его уже и след простыл...
33 Омут. Часть вторая
Ирина Кашаева
Александра Ивановна, бывший директор нашего детского дома, умирала. Нет, она не была слишком больной и старой - всего 67 лет. Автоавария тому виной. Вернее, урод за рулём фуры выскочил из-за поворота и врезался в "шестёрку", за рулём которой сидела она. Умирала трудно, мучительно и долго. Мне позвонила одноклассница: "Тоха, приходи. Она тебя ждёт. Быстрее!"

Приехав в больницу, накинул белый халат и подошёл к реанимации.

"Сидоров Антон? Она ждёт вас. Пять минут, не больше." - сказала молоденькая медсестричка, проводив меня к нашей мамочке. Александра Ивановна, накрытая белой простынью, с капельницами на обеих руках - в одну руку переливалась кровь, в другую:какая-то жёлтая жидкость - казалась неимоверно усталой и маленькой.

"Тошенька, сыночек, садись. Слава Богу, дождалась тебя! А Максим Петров где? Я обоих звала вас." - тихо прошелестел её голос. С трудом сдерживая слёзы, я присел на белый табурет.

"Он в командировке, мамочка. В Ростове." - сказал я, и голос мой предательски дрогнул. Макс пропал около месяца назад. Думаю, он со своей Соней. Мамочка, положив свою невесомую руку на мою, попросила:

"Тоша, если не доживу, не увижу его, скажи, пусть простит меня. Покоя мне не будет без вашего прошения. Виновата я перед вами. И ты прости, сыночек, прошу! - Из её погасших глаз текли слезы... - Сколько раз за эти годы я пыталась сказать вам правду! Не смогла! Прости..."

"Мама Шура, не надо, вы поправитесь! Доктор так говорит! Мы всё для вас сделаем! Лекарства - любые!" - еле сдерживая слёзы говорил я.

"Сынок, Тошенька, вы братья с Максимкой." - выдохнула она.

"Конечно, братья! С детства вместе!"

"Антон, ты не понял меня. Вы двойняшки... Руководство запретило мне разглашать эту тайну. Понимаешь, братьев нельзя разлучать, а двоих вряд ли кто усыновил бы... Как это мучительно было для меня, сынок! Сколько раз я хотела сказать вам это! Простите меня, виновата..."

Я онемел... 3дравый смысл взял верх, и я успокаивал маму Шуру, как мог. Сказал ей, что её вины в этом нет, время было такое.

"Скажи, что прощаешь..." - плакала мама Шура.

"Конечно прощаю, не плачьте.." - гладил я её руку. Вошла медсестра, попросив меня удалиться.

"Завтра придёте, на сегодня достаточно", - сказала она мне. Поцеловав руку Александры Ивановны, пообещав навестить её завтра, вышел на солнышко. Мда, Макс - мой родной брат... Странно, но мы даже думали одинаково... Чувствовали, когда у кого-то из нас что-то не так. У меня, у безродного детдомовского пацана, есть родной брат. И мы даже двойняшки... Наверное, и мама где-то есть.... Стоп! Тоха, не стоит слишком углубляться в подобные размышления. Она не мать, если бросила двух новорождённых мальчиков в роддоме, зная, что впереди у них - детский дом...

Возле монастыря меня остановила нищенка. Думая о своём, сунул стольник в её ладонь.

"Антон!"

Я удивлённо обернулся на незнакомый голос.

"Максим в беде!" - старушка-нищенка смотрела мне прямо в глаза.

"Откуда вы нас зна..." - не договорив фразы, понял, что разговариваю сам с собой. Никого рядом нет. Глюки. Пришёл домой, ужинать не хотелось. Жена с родителями отдыхает на Юге, я один.

Прилёг на диван и отключился... Ночь подкралась неслышно и мягко. Чёрной пушистой кошкой она опустилась на землю, закрыв своим большим мягким телом луну и звёзды. В мой неспокойный сон пришла старая нищенка.

"Антон, Максим в беде!" - повторяла она. Проснувшись в ледяном липком поту, я долго сидел у окна, глядя на сумрачно-чёрное ночное небо. Мой брат, единственный родной человек, - в беде. Как бы вы поступили на моём месте? Едва дождавшись рассвета, я завёл машину и отправился в тот лес. Солнышко вовсю золотило своим тёплым, неярким ещё светом деревья.

Я шёл по звенящему птичьим пением лесу и думал о брате.

"Антон!" - услышал я знакомый старческий голос. Обернулся - та нищенка. Стоит и протягивает мне что-то. Как заворожённый, стою, смотрю на неё.

"Возьми. И помоги Максиму!"

Взяв у неё пакет, открываю его и вижу: большая бутылка с водой и большой деревянный, потемневший от времени, православный крест. Поднимаю глаза, спросить женщину, что к чему - её и след простыл... Мистика... Я долго шёл по лесу, пытаясь вспомнить, где мы с братом прошлый раз попали в прошлое. Вдруг вижу: могучий дуб, разрубленный вдоль от верхушки почти до самых корней. Усталый, я опустился на землю, сел, прислонившись спиной к поверженному стихией гордому великану. Поднялся ветер, да такой, что с деревьев полетели обломанные им ветки. В лесу потемнело, он изменился до неузнаваемости. Поднявшись, я пошёл по знакомой тропинке. Она и привела меня в деревушку под названием Омут.

Конец сентября, у крестьян закончивается полевая страда. Иду по улице - вот и знакомая, крытая соломой избёнка. Захожу. Соня, чумазая от сажи, орудует возле печки. Обернувшись на скрип открытой мной двери, вздрогнула, обессиленно опустившись на лавку, прижав к груди чёрные от сажи руки.

"Антоша, слава Богу, возвернулся! В Максимку-то чисто бес вселился! Орёт, как оглашенный! Руку поднимать начал дюже на батюшку, на меня даже... Скоро свадьба наша, как же мы... Как же я... Антоша, боязно дюже! Не в себе он! К деревенскому колдуну Никифору его водила, так тот сказал чудное..." -часто-часто заговорила девчушка.

"Соня, что сказал колдун? Я знать должен, чтобы помочь." - спрашиваю у неё.

"Якобы в нём сидит душа казнённого Архипа, кузнеца, - тихо отвечает девушка. - Освободить Максимку под силу токмо человеку одной крови с ним. А у Максимушки нет родичей..." - Соня не смогла удержать больше слёз и упала мне на плечо. Что оставалось делать мне? Гладил её ладошкой по золотым волосам, обещал, что всё наладится...

"Где он?"

"Батюшка в кузне его запер. Не ходи туда! Он аки зверь дикий да лютый!" -вцепилась в меня плачущая девчушка.

"Сиди дома!" - крикнув ей, я бросился к кузнице. Дверь снаружи была заперта при помощи огромного лома. Изнутри слышались крики и вой. Как будто стаю диких зверей под засов заперли. Перекрестившись, я снял засов и вошёл в кузню. Макс вопил непотребное, крушил всё вокруг. Печь была развалена им, вокруг кирпичи, копоть. Увидев меня, Макс зарычал и бросился на меня, как волк. Я, выставив перед собой деревянный крест, молился... Он готовился обойти меня сзади, я изворачивался, как мог, крутился юлой, изо всех сил не позволяя ему это сделать...

Вдруг - не верю своим глазам! - старая нищенка оказалась рядом со мной. В руках её была огромная, старинного вида, книга. Читая какие-то странные, непонятные слова из неё, велела мне громко выкрикивать их вслед за нею и держать перед собой крест... Что я и делал... Макс рычал и выл, как раненый дикий зверь, но приблизиться ко мне, видимо, не мог. Он падал на земляной пол и грыз землю зубами, швырял в меня что попало, выл, как воет волк с простреленным сердцем, чувствуя неминуемую смерть.

Не скажу вам точно, сколько часов это продолжалось. Изо рта Макса чёрным столбом вышел ужасный дым, поднялся к потолку и через трубу ушел в небо... Подойдя к безмолвно лежащему брату, читая "Отче наш", я окропил его святой водой. Он очнулся, открыл глаза, увидел и узнал меня...

Я рассказал ему всё: про то, что мы двойняшки, про маму Шуру, про старушку-нищенку, про душу казнённого злодея, вселившуюся в него... Макс ничего не помнил о том, когда в нём жил Архип...

Вот и избёнка Сони. Девчушка сидит возле окошка, смотрит на нас испуганными глазёнками...

"Всё в порядке, Соня! Доставил пред твои ясные очи жениха! Живого да здорового!" - успокоил я девушку. Она, не веря, боязливо, с опаской, потрогала Макса. Смеясь, он сгрёб невестушку в охапку и зацеловал... Девчушка раскраснелась, засмущалась и убежала.

"Свадьба на днях.Останься, брат, на свадьбу" - попросил меня Макс.

"Не могу! Возвращаться должен... Прости, брат." - Мы вместе, как когда-то, ночевали в сеннике. Считали далёкие звёзды, говорили о жизни, о том, как хорошо, что мы всё-таки братья. Макс сказал, что Соню любит больше жизни, не проживёт без неё и часа.

"Тоха, братан, прости меня, что с ней остаюсь. Если можешь, прости! Ты - мой брат, в ней - вся моя жизнь", - твердил Макс, и по щекам бывшего лихого десантника текли слёзы... И по моим тоже, и я - десантник...

С рассветом мы крепко обнялись.

"Не провожай меня, брат. Не люблю я расставаний." - Быстро-быстро я зашагал к лесу. Тропинка привела меня к тому разрубленному молнией лесному богатырю. Упал, обессиленный, на сырую замшелую землю и дал волю слезам. Здесь никто не видит, здесь можно...

Не знаю, сколько времени я так пролежал. Поднялся ураганный ветер, настоящий смерчь. Начиналась гроза. Словно сама природа воспротивилась тому, что я оставил здесь родного брата. Молния ударила в дуб, и он вспыхнул. Я едва успел отпрыгнуть...

Темнота. Холод. Дождь...

"Эй, парень, ты живой? - передо мной стоят люди в камуфляже. - Живой, глаза открыл. Идти можешь сам?"

"Могу" - встал я на ноги.

"Твоя машина на опушке? Уезжай отсюда. Мы егеря, волков отстреливаем. Нельзя тебе здесь", - сказали они мне. Я сел в машину - и домой...

P.S. Спустя девять месяцев моя жена Настёна родила мальчиков-двойняшек.

"Антоша, одного Антон, в честь тебя, а второй пусть Максимка будет! Такое имя хорошее!" - прямо с роддома позвонила мне она.

"Можно! Одобряю!" - крикнул я в трубку. Вновь - Антон и Максим... История повторяется... Мама Шура наша выздоравливает постепенно, остаётся лишь хромота. Она ходит теперь с палочкой. За руль садиться боится. Когда ей куда-нибудь нужно, я её всегда доставлю. Вчера приезжал к ней в гости со своими мальчишками (им скоро год, время-то летит!), так старушка была на седьмом небе от счастья...

"Антоша - вылитый ты! А Максимка... смотрю на него, и Максима, брата твоего, вижу. Такой же заводила в играх, непоседа! Когда же Максимушка наш вернётся из своей Америки, Тоша?" - и у старой женщины на глазах блестят слёзы.

"Мама Шура, вернётся! Обязательно вернётся! Не плачьте..." - Но мама Шура, крепко прижав к себе детишек, всё равно плачет...
34 Последний шанс
Анна Андим
 -А вот за этой дверью и находится та самая лаборатория.
 Слова эти были произнесены высоким мужчиной средних лет, в накинутом поверх обычной одежды медицинском халате, выдававшем принадлежность к профессиональным кругам. На нагрудном кармане халата красовалась эмблема «Экспериментального института по работе с неизлечимыми заболеваниями». Название говорило само за себя. В институте занимались разработкой приборов и их практическим применением в борьбе с фатальными недугами. В настоящее время сотрудникам института удалось внедрить инновационный метод в лечении злокачественных новообразований. Строго говоря, методу не хватало более тщательной проверки, поскольку инвесторы торопили, тесты делались в ускоренном режиме и механизм был запущен. О нем стали говорить.

 Мужчина и женщина, которым были адресованы слова, переглянулись. Женщина вымученно улыбнулась, с неимоверной усталостью посматривая на мужа. Видно было, что она отчаялась и ни во что не верит. Мужчина, приверженец прогресса, наоборот пребывал в полной уверенности, что наконец-то им с женой помогут. Когда несколько месяцев назад на плановом гинекологическом осмотре у супруги обнаружили опухоль, жизнь семьи резко поменяла свой привычный ритм. Дополнительные исследования установили вид опухоли – саркома, которая к тому же дала метастаз в печень. Пока один, но учитывая агрессивность процесса, прогнозы были неутешительны.
Мужчина, за последние месяцы понявший, как дорога ему жена, и помыслить не мог, что она так внезапно покинет его. Да, в прошлом он не был примерным мужем, да, позволял себе обижать ее, но ведь это нормально, через это все пары проходят. Главное, что они вместе, семья сохранена. А жена никогда и не высказывала серьезных претензий, все обиды в себе держала. А теперь вдруг ее не будет! Когда приятель рассказал ему об этом институте, мужчина сразу понял, это шанс. Конечно, метод «сыроват», находится на стадии разработки, да и стоимость просто космическая. Но это единственная возможность, врачи говорят оперировать бессмысленно. И вот они здесь.

 Провожатый с силой потянул дверь, на которую указывал, и через минуту они оказались по ту сторону металлической преграды, отделявшей их от последней надежды.

 В лаборатории вопреки ожиданиям оказалось довольно светло и просторно. Кафельные стены, на полу плитка, высокие потолки, несколько столов с какими-то приборами. На расстоянии около двух метров от большого окна стоял стол с укрепленной поверхностью, на нем, сверкая белой глянцевой поверхностью, высился бинокулярный микроскоп – тот самый усовершенствованный прибор, посредством которого и происходила реализация метода. За микроскопом сидела миниатюрная блондинка лет сорока пяти, которую провожатый представил, как главного специалиста-морфолога.
-Тамара Васильевна, объясните нашим клиентам принцип работы этого устройства.
-Конечно, Юрий Борисович.

 -Световой микроскоп, - начала врач, - это оптический прибор, служащий для увеличения малых объектов до размеров хорошо различимых человеческим глазом. Благодаря сложной системе из линз объектива и окуляров, возможно детально изучать морфологическое строение объекта, например, клетки.  В нашем устройстве добавлена еще одна конструкция – разработка наших замечательных ученых, - она кивнула в сторону Юрия Борисовича, который в знак согласия слегка наклонил голову. – Это так называемый микрооблучатель, воздействующий на клетки опухоли. Последовательность такова. В стеклопрепарате с материалом из опухоли морфолог находит злокачественные клетки и включает тумблер облучателя. Облучатель воздействует на клетки в препарате, а поскольку каждая из них несет генетическую информацию, присущую всей опухоли – то и воздействие, оказываемое облучателем на клетку становиться разрушительным для всей опухоли целиком, а также и ее метастазов. Как это может быть возможным, и какое излучение лежит в основе метода останутся неосвещенными - коммерческая тайна. Одно скажу без операции и вредной химио- и лучевой терапии, влияющих также и на здоровые ткани, новообразование исчезает.

 Закончив речь, Тамара Васильевна выжидательно посмотрела на посетителей.
-Мы согласны, вот микропрепараты жены, - ответил мужчина, протягивая стекла, - как долго длится процедура?
-В зависимости от стадии заболевания. В вашем случае, часа три, возможно, четыре. Вы располагайтесь, - махнула она рукой, указывая на стулья, что супруги не преминули сделать, с опаской наблюдая, как врач ловко устанавливает стеклышко на предметный столик микроскопа.

***
Контрольное обследование две недели спустя показало – опухоль исчезла, как и ее метастазы. Супруги были счастливы и в знак благодарности оплатили институту немного большую сумму, чем была выставлена в счете. Но Юрия Борисовича этот факт не обрадовал. Вскоре после сеанса к нему в кабинет пришел человек с известием, что институт закрывают. Ученый не понимал:
-Но ведь мы помогли, метод работает!
-Метод работает, - был ответ, - но, понимаешь, «они» должны сами, - по его взгляду было понятно, что он имеет в виду все человечество. Болезнь дается не просто так. Знак, что над собой работать необходимо. А ты вмешиваешься в божий промысел, не оставляя «им» шанса на осмысление и развитие.
-Они сделают выводы. Подаренная им возможность заставит их задуматься.
-Если бы так, но нет. Когда за тебя выполняются определенные функции, то отпадает необходимость и исчезает всякое желание стараться самому.
Что-то во взгляде пронзительных голубых глаз, обращенных на него, заставило Юрия Борисовича безоговорочно поверить собеседнику, а тот продолжал:
- Оставь это. Не будет твоя помощь во благо. К этой женщине, если взаимоотношения в семье не поменяются, болезнь снова вернется. Пусть не сейчас, через 5-10 лет, но вернется. С большей силой., а средств на лечение тогда может и не случиться. И она будет умирать, возможно, проклиная тебя.
-Так будет?
-Я сказал, так может быть, один из вариантов развития событий. Впрочем, наиболее вероятный.
С этими словами посетитель растворился в пространстве. А на столе у Юрия Борисовича лежал невесть откуда взявшийся приказ местных властей о ликвидации предприятия с конфискацией всех разработок. Но ему, внезапно потерявшему почву под ногами, было не до осмысления этих странностей.

***
Устало брел ученый по вечернему городу, купающемуся в алых отблесках красивого заката, перекатывая, как горошины, мысли о последних событиях. Вдруг вспышка озарения осветила его лицо, заставив уголки губ непроизвольно вскинуться вверх. «Ну, хорошо, пусть не микроскоп, но я могу встроить свой облучатель в обычные очки. Немного поработать с материалом, размером и формой и готово. Я найду средства и буду помогать людям втайне, просто разговаривая с собеседником, глядя на него через линзы очков. И никто не узнает».

***
-Неугомонный какой, - не без удовольствия отметил Бог, рассматривая Юрия Борисовича на огромном, отражающем реальность экране. Предупредили же, но нет. Из него выйдет толк. Проследите, чтобы средства для его изысканий нашлись.
-Но Создатель, ведь «они» должны сами, - упрямо произнес серафим, и кончики всех его шести крыльев едва уловимо завибрировали.
-Да, они должны сами, и он должен сам. Сам понять, сам осмыслить. Его исследования в будущем могут подвести человечество к эволюционному скачку.
-Так будет?
Раздался раскатистый смех.
-Так может быть, один из вариантов развития событий. Впрочем, наиболее вероятный.
35 Вечная жизнь
Юрий Классик
ПОБЕГ ОТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

       Душевная боль была настолько сильной, что стала ощущаться даже физически. Болело всё: руки, ноги, сердце, голова и даже горло, сведённое жутким, кошмарным спазмом.
       Да, такой боли я ещё не испытывал в своей жизни и даже не подозревал, что придётся когда-нибудь испытать.… Но в данном случае медицина была бессильна, и мне ничего не оставалось делать, как только терпеть.

       "Время лечит всё. Терпи!" - приказал я себе и, сжав зубы, стал терпеть…

       Три последующих дня показались мне вечностью. На четвёртый день терпение закончилось. Силы оставили меня.
"Хватит! - решил я. - Вполне достаточно для одного слабого человека, лучше уйти. Уйти от этих пожирающих живьём плоть, кровь и душу страданий, уйти от этого одиночества и терзающих мыслей, уйти от мира и ото всех людей в этом мире…"

       Но не надо меня осуждать, лучше попытайтесь понять.

       В силу своего характера я очень чувствительный человек: в чём-то талантливый, в чём-то бездарный…. Последнее проявилось в неумении приспособиться к жизненным неурядицам и к резким поворотам судьбы. К тому же, очевидно, однолюб. Я безумно люблю женщину, принадлежащую другому мужчине…

       Мы тайно встречались с ней почти шесть лет. Но на все мои просьбы узаконить наши отношения и перейти жить ко мне, она отвечала отказом. И вот, наконец, пришёл день, когда она позвонила и сказала, что нам надо расстаться, что она любит мужа, что я ей окончательно надоел, и она решила покончить с нашим (как она выразилась) "тайным, никчёмным, затянувшимся романом".

       Честно промучившись в осознании грядущей безысходности три дня, я принял решение добровольно уйти из жизни.

       Способ для этого я выбрал не совсем традиционный. Прошу прощения за тавтологию, ведь таких традиций у нас, слава богу, не существует.

       Сколько себя помню, я всегда был не таким как все. С детства любил уединение, размышление, созерцание…. За это мне часто доставалось от сверстников. Став взрослым, я по-прежнему плохо сходился с людьми, по-прежнему был зажат и испытывал глубокое внутреннее одиночество.

       Светлана безошибочно разобралась в моих врождённых комплексах. Разгадав меня как ребус, она легко стала для меня самым близким человеком, лучшим другом, желанным собеседником и… любимой единственной женщиной.

       Теперь её нет…

       Всё же, не смотря на весь свой индивидуализм, мнение других людей мне всегда было небезразлично. Повеситься, застрелиться, отравиться, утопиться, разбиться, порезаться и истечь кровью – всё это мне представлялось жутким и отвратительным, мерзким и достойным осуждения.

       Уладив все свои текущие житейские дела, ранним утром я переоделся в спортивный костюм, натянул почти новые кроссовки и выбежал из дома.

       Я бежал, бежал, бежал… Пот заливал глаза, ноги наливались свинцовой тяжестью, непривыкшие к таким нагрузкам лёгкие разрывались от нехватки воздуха. Желание остановиться, упасть заполнило меня целиком. Но я продолжал бежать.… Бежать через силу, бежать от любви и горя, бежать от неё и от себя, бежать, не смотря ни на что…

       Я бежал и бежал, пока моё сердце не разорвалось в клочья…

       Не знаю, сколько мне потребовалось пробежать километров, чтобы загнать себя. Может двадцать, может сорок. Потеряв чувство реальности, через какое-то время я вдруг почувствовал резкую острую боль в груди, у меня потемнело в глазах… по инерции я сделал ещё несколько шагов и упал на дорогу. Теряя сознание, словно сквозь толщу воды до меня дошёл взволнованный женский голос:
- Мужчина, что с вами?..

ВТОРОЙ ШАНС

       В следующее мгновение голос изменился, стал чётким, и я услышал:
- Здравствуйте, я ваш проводник в "Вечную Жизнь Разума". Вы только что закончили свой телесный путь, скончавшись от аневрии аорты.

       Голос у этого невидимого проводника был мягкий, женский, приятный, очень похожий на голос Светланы. Я бы даже сказал, что это и был голос Светы, только совершенно бездушный, лишённый интонаций, словно её голосом говорил автомат. Мне очень захотелось это выяснить.

- Скажите, почему у вас голос моей любимой женщины?
- У меня нет своего голоса. Голос вы даёте мне сами, своим воображением, желанием, прошлой памятью, - без эмоций сказала Светка.
- Так значит это и есть тот свет? – спросил я, в пустоту и, не дождавшись ответа, добавил, - А вы, наверное, мой ангел-хранитель или паромщик Хорон через реку Стикс? Интересно, мне действительно придётся пить из неё воду, чтобы забыть свою прошлую жизнь?

       Я представил седого грозного старца в чёрной тунике с капюшоном, подпоясанного пеньковой верёвкой.

- Нет, - загробным басом, от которого у меня побежали мурашки по всему телу, заговорил голос. - Всё гораздо прозаичнее. Вы по ментальным показателям достаточно развиты, чтобы осознать правду-истину прямо сейчас. Мы – Абсолютный Вселенский Разум. Мы – форма интеллекта, достигшая наивысшей точки развития. По Кодексу принятому Три Цикла назад мы сохраняем разум мыслящим существам, предлагая им практически вечное существование с возможностями умственного и духовного развития.

       Автомат замолчал. Переведя дух от жути, нагнанной загробным голосом лодочника Хорона, я представил моего любимого сказочного персонажа Вини Пуха.

- И каким образом вы это делаете? – поинтересовался я.
- В момент предшествующий началу угасания функций мозга, - я чуть было не покатился со смеху, услышав скрипучий детский голос мультипликационного персонажа Леонова, - производится его полное автоматическое сканирование: дублируется вся содержащаяся информация, взаимосвязи, индивидуальности и потенциальные возможности умирающего интеллекта.
- Значит, вы меня записали как программу на "флешку"? - подытожил я и представил телеведущую программы "Самый умный" Тину Канделаки.
- У вас хорошее образное восприятие. Да, всё примерно так, только флешка как вы выразились, это энергоструктурированная полиматрица с быстродействием мыслительных процессов адекватным вашим потенциальным ментальным способностям на момент пика вашего развития, - за секунду немыслимой скороговоркой, обгоняющей скорость восприятия мозга, выдал невидимый собеседник и опять замолчал.

       Я вновь вспомнил о Светке…
- Скажите, а мне сотрут память о моей прошлой земной жизни? – стараясь не выдавать своих сокровенных чувств, спросил я.

       Несколько мгновений автомат молчал, потом заговорил самым родным и желанным голосом:
- Память о пережитых событиях мы стираем только в исключительных случаях, и только таким субъектам как самоубийцы, преступники и психически неадекватные личности с отклонениями от допустимой в сообществе нормы. Вы же под стирание индивидуальной памяти не подходите.
- Это отрадно, - успокоившись, я немного расслабился. - Но почему вы не побеспокоились о моём визуальном восприятии и свободе передвижения?
- Об этом не волнуйтесь. По мере вашей адаптации включатся вуализатор и аудио преобразователь. Передвигаться в пространстве вы тоже научитесь, чуть позднее. На этом вводная часть закончена.
- Подождите, не отключайтесь! – попросил я, и очень желая продолжить беседу, задал, наверное, самый глупый свой вопрос:
- Каким образом мы сейчас с вами общаемся?
- Обыкновенно, на языке вселенной, телепатически, после перехода в энергосущность это умеют все, - чарующе мягко сказала Светка-автомат и отключилась.

       "Надо же, телепатически научился общаться, а раньше не умел", - подумал я.

       Мысли роились в голове, как и при жизни, но эмоции как-то притупились. Вполне возможно, что они отсутствовали начисто, а то, что я чувствовал, на самом деле была лишь память о них…

       Меня окружала полная непроницаемая темнота и абсолютная тишина, но это почему-то меня нисколько не беспокоило и не пугало. Всё вокруг и я сам стало погружаться в сон…

ДРУГОЙ МИР

       Сколько я пробыл в заторможенном состоянии, сказать было невозможно. Такое понятие как время, здесь отсутствовало начисто. В этом мире знергосфер его не существовало: тут действовали совсем другие законы.

       Зрение, если таковым его можно назвать, включилось очень эффектно. Сначала возникла светящаяся точка, далее от неё в противоположных направлениях побежали два луча. Возникла полоска света. Обежав вокруг меня по окружности, полоса замкнулась на себя, образовав кольцо. Самое интересное, что я видел это кольцо целиком. Потом кольцо раздвоилось: одно осталось на месте, а второе стало поворачиваться вокруг воображаемой центральной оси. Повернувшись на девяносто градусов, кольцо остановилось, и из него в свою очередь возникло следующее кольцо. Всё повторилось. Я понял, что зрение моё стало качественно иное, полностью сферическим. Я видел три светящихся кольца, разделивших сферу вокруг меня на восемь частей с шестью пересечениями. Внезапно полосы пропали, но остались шесть ярких точек – места пересечения колец. Вдруг эти точки стали увеличиваться, открывая мне шесть видов иного мира. Через некоторое время все виды слились вместе, превратившись в полную видеосферу. Я одновременно видел всё! Я превратился в планету, а может даже в маленькую вселенную…

       Оглядевшись, я осознал, что нахожусь где-то в космосе внутри огромных размеров мерцающей сферы. В середине этой сферы находился главный сканирующий автомат с липтонитями-связями. Его вполне можно было бы назвать Богом, ведь он держал постоянный контакт со всеми мыслящими живыми и некоторый промежуток времени с воскрешёнными существами в этой части вселенной! Мыльными пузырями из него постоянно вылетали людские энергосущности. Их здесь было огромное множество. Они летали, кружились, останавливались, зависали в пространстве.

       При перезаписи-воскрешении моей личности в меня каким-то образом запихнули начальные знания об устройстве, правилах поведения и сосуществования в Мире Вечной Жизни. Так же теперь в моей памяти содержался весь пакет карт Глобосканавтоматов сохраняющих и переводящих интеллекты в полиматрицы ("Богов" как назвал я их про себя) и Жизне-Центров, назначение которых было очень разнообразным: религиозное поклонение, всеобщая любовь и творчество, реабилитация и развитие, релаксация и медитация, развлечение и соединение, открытие для себя новых горизонтов познаний и прочее, прочее, прочее…

       Моя свобода передвижения была неограниченной, но вся сложность в том, что как только я выходил за пределы Центров, так тут же включались такие понятия как пространство и время. Я сразу начинал терять свою внутреннюю энергию существования. Внутри же любого Центра она питалась и поддерживалась автоматически, да и физические законы в них бездействовали. Ещё здесь находились Иглы ноль-переходов между всеми Центрами и Богами. Без них путешествие от одного Центра до другого, даже со ставшей доступной мне световой скоростью, затягивалось на века и могло кончиться весьма плачевно…

       Предоставляя второй шанс энергожизни, Боги отключали липтоносвязь со своими детищами, предоставляя их самими себе. "В Этом Есть Проявление Истинной Свободы И Счастья Вечной Жизни" – говорили они. (Код. Веч. Жиз. ст.7, § № 3)

       Покончить собой, то есть прекратить энергосуществование своей личности, здесь было гораздо проще, чем при биологической жизни и совершенно безболезненно. Достаточно было подключиться к "Стирателю Памяти", влететь в любую звезду, или в Колыбель Вселенной (чёрную дыру). При желании это можно было сделать даже очень красиво: уснуть, растворившись в длительном межзвёздном путешествии…

       Случалось такое крайне редко. В отсутствии эмоций и временнОго континуума жизнь естественным образом сливалась с бесконечностью.

       Не понимаю, каким образом мне удалось избежать потери памяти о своей любимой женщине? Почему АвтоБог не стёр их? Возможно, что это была просто роковая случайность или какой-то сбой программы в его чреве. Но именно она, моя память о Светке, о нашей любви… тяготила и мучила меня, повергая в уныние и сохраняя мне земную сущность. Я, как и ранее сторонился других, теперь уже энерголюдей, мало общался и никак ни с кем не мог подружиться. Самым желанным для меня стал Центр Новых Знаний. Здесь я проводил большую часть своего существования. Здесь я узнал о вечных истинах и ценностях жизни, рождении, развитии и гибели миров, понимание предназначения человека на Земле.

ПРОЗРЕНИЕ

       Как же больно мне было узнать, что, покончив собой, я не выполнил своей главной миссии: не смог продвинуть сознание людей вперёд и подготовить их к встрече с Абсолютным Разумом! Только здесь я узнал, как был близок к этому, начав писать, и не закончив свою последнюю фантастическую повесть. Оказывается, это он, Вселенский Разум воспалял мой мозг сказочными картинами видений нереальных образов. Стимулируя моё воображение липтоизлучением, он возлагал на меня большие надежды, что я, как теперь выяснилось, не смог оправдать…. Мне стало нестерпимо больно от этого. Боль пронзила мне грудь и сердце, которого теперь у меня не было. Если бы я мог, то, наверное, заплакал бы…

       В осознании навсегда утраченного своего шанса, я решил лететь к Земле и растаять как облако в небе в далёком неосуществимом безумном путешествии.

       Вернувшись по Игле ноль-перехода в Сферу Бога нашей Вселенной, я вылетел из неё и полетел к Солнечной системе, где кружилась-крутилась-вертелась моя родная голубая планета.

       Я летел, летел, летел…

       Космический холод пронизывал насквозь мою энергосферу, пытаясь сковать и превратить её в ледышку. Вакуум старался высосать из меня все желания. Хотелось остановиться, сдаться на милость пустоте и навеки уйти в небытие.… Но я продолжал лететь.… Лететь через силу, лететь через боль, лететь к родной, единственной и беззаветно любимой Земле…

       Не знаю, сколько я пролетел. Может быть половину расстояния, может две трети. Потеряв чувство реальности, я стал растворяться в пространстве…

       Мне вспомнилась Светка, … её мягкий нежный голос, … он всё ещё звучал в моих уже несуществующих ушах…

       Теряя сознание, словно сквозь толщу воды я услышал его…
- Мужчина, что с вами? – спрашивала она меня испуганным голосом.

       "Волнуется, - отметил я про себя, - переживает, жалеет, даже как звать забыла…

- Мужчина, да что с вами? – вновь услышал я голос, задумался... и резко вернулся в реальность. – Вызвать скорую? Вам плохо?

       Я открыл глаза…. Надо мной, склонившись, стояла женщина с удивительными миндалевидными карими глазами, светящимися тревогой и участием.

- Как вас зовут? – лёжа на спине, тихо простонал я.
       Её красивое лицо в обрамлении волнистых тёмных волос на фоне лазурного голубого неба показалось мне ангельским.
- Мирослава, - удивлённо ответила она и, немного повернув голову в сторону, посмотрела на меня одним глазом.
- Мирослава… Слава Миру!.. Слава Богу! Я жив! У вас удивительное имя! Именно такое, какое мне сейчас более всего необходимо!.. какое я всегда мечтал услышать!
- Я поняла. Вы сумасшедший! Но вы так и не сказали, что с вами. Вам плохо?
- Нет, Мира! Мне хорошо! Мне очень хорошо! Будьте всегда со мной!..
36 Когда заговорят камни Часть первая
Александр Колупаев
 
Часть первая.

  - И тогда боги покинули нас и улетели к себе на высокие небеса. Только знайте, чада неразумные -  им оттуда видны все наши деяния и все наши прегрешения….  Юдит, не касайся святых письмён, не трогай что не доступно твоему разумению!
   - Наставник, почему это нельзя? Ведь всё что оставили для нас наши боги, это всё они сделали для нашего же блага?!
   - Это хорошо, что ты ведаешь  этот канон святого писания! Только, сын мой, надо помнить и другой: «Не прикасайся к неведомому, ибо оно может принести беды!»  И помните, завет отца нашего, великого Альтама: «Придет время и придет человек, и коснется стены, и заговорят камни!» Юдит, твое время ещё не пришло…
   С этими словами наставник общины чтящей не только богов, но и отца-основателя, непогрешимого и великого Альтама, преподобный Батит, назидательно подняв правую руку, пригасил  отроков следовать за собой. 
  Сегодня был великий день. Сегодня, настоятель впервые привел своих воспитанников в Храм. Впервые вступали они под сень великих стен сложенных из гигантских каменных глыб, впервые ощущали себя ничтожно малыми, да что там, просто подобными жалкому муравью, рядом с могучими колоннами Храма.  Поражали и величие построек,  и  размеры, и монументальность скульптур.  На их фоне совсем жалкой и маленькой выглядела единственная во всем храмовом комплексе,  комната.
    Под сенью высоких колонн, врезанная в каменный многометровой высоты монолит, притаилась узкая дверь. Медная, отполированная тысячами прикосновений ручка. Если потянуть за неё, окажешься в комнатке: гладкие стены, низкий потолок, в пять шагов пройдешь из угла в угол.
   Преподобный Батит, благоговейно сложив ладони в молитвенном порыве, обратился к притихшим  школярам:
  - Чада мои! Сейчас мы войдем в одну из самых чтимых святынь наших!  Это единственная комната в Храме, не знаю, стоит ли мне напоминать вам, что по её каменным плитам ступали ноги наших великих богов, а к её стенам прикасались персты отца-основателя нашего, великого Альтама!  Входите и внемлите её святости и благочинности!
   Воспитанники школы благого Братиса, робко входили в комнату и замирали в недоумении. Внутри было пусто.  Совсем-совсем ничего не было!  Если не считать странных письмен полосой начертанных на трёх стенах. Что это были за письмена, то было известно лишь писавшим их, да мудрым богам. Говорили, что надпись эта сделана  на одном из языков, на котором общались между собой великие.  Кто-то так же считал, что знаки эти - печать от врат, которую наложил сам Альтам, когда в смятениях и сомнениях покидал рай.
   Где он, это рай? Юдит часто представлял себе это место. И выходило совсем не так как в священных писаниях.  Не было там густых садов полных  необыкновенно вкусных плодов.   
 Не бродили тучные стада по зеленым лугам и не шли на водопой к  чистым рекам,  в которых плескались яркие рыбы, ничего этого не было.   А был,  тихий уголок сада,  и в нем - небольшой домик, опоясанный просторной терассой,   сидели там папа и мама, и пили чай, и на коленях у мамы мурлыкал котенок.
   Это был его, Юдита, рай, в который он не пускал никого.  А самое главное – нигде в округе не было войны…. 
   А раз нет войны, то и отец будет живой – и вот-вот придет домой. Поставит в угол тяжёлый арбалет, отцепит от пояса меч, снимет кольчугу,  возьмет на руки  сына. 
   Но не вернется, не придет. 
   Юдит помнил: как в отчаянии,  сжав кулаки, тихо плакала его мать, а совсем незнакомый, бородатый и хромой мужчина, опираясь на широкий меч, рассказывал как погиб её муж. Юноша не понимал многого из его речи, только запомнил, что попал его отец в засаду, которые устроили эти проклятые дарги. Сражался его отец храбро,  и немало врагов полегло под его разящим мечом.  Но врагов было так много,  и стрела из арбалета пробила его правую ногу….
    С тяжелым вздохом, этот хромой воин, протянул вдове небольшую шкатулку,  склонил перед ней голову,  развернулся и ушел,  словно посохом, стуча ножнами меча.
  Что было в шкатулке, того Юдит не знал, да и не интересовался по малости лет. 
  Кто-то коснулся его плеча, отвлекая от грустных мыслей. Это была Тисса.  Она давно засматривалась на быстро взрослеющего юношу. Ещё бы! Завтра Юдит отметит  свою шестнадцатую весну. Завтра он получит право носить на поясе кинжал, и фамилию своего славного отца.
 - О чем ты молишь богов? – затормошила его Тисса. – Я попрошу у них счастья.
- А я прошу великих богов, чтобы они даровали мне ключи от врат рая,  которые так опрометчиво захлопнул наш отец-основатель  мудрый Альтам.
 - Зачем тебе ключи от рая? Ведь счастливым можно быть и здесь, на Земле?
- В раю нет воин, там все живы и нет болезней, вволю пищи и никто не посмеет разобрать тебя на органы.
 - Да, в раю хорошо! Только как ты собираешься найти ту дверь, которую захлопнул могучий Альтам?
 - Мне кажется,   все дело в  этой надписи на стенах Храма. Ведь сказано в писании: «Когда заговорят камни, тогда и раскроются врата рая!»
 - Ты всегда был первым в толковании священного писания, только разве камни могут говорить?
-  Камни, не говорят!  Вот эта надпись не дает мне покоя.  Она,  наверное,  написана на  языке, на котором говорили наши боги. Все дело в ней, если суметь прочесть ее, то и камни заговорят словами богов.
 - Тебе не ведом этот язык богов? Хотя ты силен в другом древнем языке, на котором говорил сам Альтам.
 - Вот если бы можно было переписать всю эту надпись и потом сравнить её с буквами другого, знакомого мне языка…. – задумчиво произнес Юдит.
- Священное писание запрещает копировать эту надпись! И даже произносить её вслух!
 - Да, это верно! Только кто узнает, что я переписал эту надпись? Ты разве скажешь настоятелю?
 - Нет, я не скажу, но завтра после полудня, наша школа покидает  Храм, и мы больше никогда не вернемся сюда! – забеспокоилась Тисса.
 - Значит, у меня есть только сегодняшний вечер! Я проникну в молельную комнату и сделаю точный рисунок каменного письма!
-  Кисточка для написания у  меня есть, тушь сделать просто. А где ты возьмешь бумагу?
    Ведь настоятель школы, преподобный Батит,  прячет её в шкафу и ключ от него постоянно носит на поясе. И если дает кому листочек, то потом проверяет что написано.
 - Да, бумаги у меня нет…. – юноша в задумчивости почесал кончик носа.
 - А давай мы сделаем так – Тисса коснулась его руки, - Ты напишешь эту надпись на мне! Начнешь вот отсюда, - она коснулась пальцами своего живота, - и закончишь вот здесь, - она завела руку за спину.
      Ох, и хитры в своих уловках влюбленные девушки!
- Тогда мне придется брать тебя с собой!  А если нас увидят, то накажут и тебя!
- Подумаешь, - фыркнула Тисса, - настоятель,  заставит сто раз повторить какой либо канон святого писания! Зато у тебя будет эта надпись. Потом я не буду совершать омовения, и ты завтра перепишешь эту надпись в другое место. Я знаю за школой одну маленькую пещерку, там никто не прочтет.
 - Мне нравится твое предложение. Давай, приходи к высокому дереву, как только солнце скроется за дальней рощей.
  - Юдит, Тисса, мы все вас уже ждем! – голос  настоятеля школы благого Братиса, отвлек заговорщиков от разговора и вернул зазевавшихся школяров к подножию величественного Храма.
   После занятий в школе, Юдит, поспешил домой. Дома его ждала мать. Она уже приготовила немудреный обед, и села напротив юноши увлеченно набросившегося на еду.
 - Ты чё, мам?  - забеспокоился Юдит, - случилось чего?
- Сын, мой, завтра настанет твоя шестнадцатая весна. Завтра старейшина нашего клана  вручит тебе меч и передаст тебе имя твоего славного отца. А сегодня я доверю твоему разуму тайну нашего рода.
   Мать замолчала, внимательно глядя на сына. Юдит от изумления перестал есть.
 - Как ты знаешь,  наш клан произошел от трех отцов-основателей рода.  Это были: Альтам, Иргит и Джуди. Ты прямой потомок великого Альтама, его семьдесят пятое колено! Гордись этим и не запятнай имени своего знатного предка!  Семейное предание гласит: после того как двенадцать людей покинули пределы рая, покоряясь воле богов, Альтам закрыл его врата и оставил себе ключ. Этот ключ бережно сохранялся в нашей семье и передавался от отца к сыну. Сегодня настал день, когда эта святая реликвия перейдет к тебе. Храни его и передай своему сыну! 
     С этими словами женщина откинула платок, который закрывал небольшую, величиной в ладонь, шкатулку. Нажала где-то сбоку и с легким щелчком, крышка откинулась вверх.
  Достала оттуда небольшой продолговатый предмет, черного цвета.
 - Вот, это теперь твое! – бережно передала  амулет сыну.
  Юдит встал, принял на ладонь ценное наследие предков, благоговейно прикоснулся им ко лбу.
 - Благодарю  могучих и мудрых богов и великого Альтама!   Я с честью буду хранить эту семейную реликвию! Скажи мне мама, почему мой предок закрыл двери рая, ведь им там жилось беззаботно и сытно?
 - Много ответов на твой вопрос даёт святое писание. Только и наше семейное предание, которое передается из уст в уста,  гласит: боги создали всего двенадцать людей. Первыми были четверо мужчин и восемь женщин.  Вместе со своими создателями они жили в раю. Там всегда были в достатке пища, тепло, вода и свет.  Потом боги решили покинуть своих детей и дали им наказ – добывать пропитание себе самостоятельно. Строить жилища и рожать детей так же приходилось самим. Но самое страшное было в их святом наказе: отказаться от рая и идти по земле обустраивая и облагораживая её!
   То, что находилось за стенами рая, назвать землей было нельзя. Нахватало всего – пищи, тепла, воды. Да что там воды!  Даже воздух был непригоден для дыхания! Наши предки двигались с трудом, дышали тяжело и часто.  Только  благодаря заботе и мудрости богов они остались живы и родили детей. Боги создали несколько уголков, где произрастали деревья и травы, было тепло, и воздух был наполнен ароматом цветов.  Великодушные боги оставили и чудесную колесницу, которая могла передвигаться в воздухе.
  - Значит рассказы про летучий корабль, это правда?! – изумился Юдит.
  - Да, летучий корабль был на самом деле! Вот из-за него и возникла вражда, и брат пошел на брата! Только двое из мужчин знали, как управляется с этим кораблем. Это были, сам великий Альтам и второй после его величия – Дарг!
 - Как?! Дарги, наши враги, произошли от брата великого Альтама?! Они наши родственники?! Из-за чего же тогда извечная вражда?
 - Из-за женщины! Мужчин было всего четверо, и каждый взял в жены по две женщины. Но воспылал страстью к жене Альтама,  Дарг и обманом посадил её и двух своих жены на корабль и улетели они на другую сторону света. Там и возник новый клан – клан даргов!
   Летучий корабль вскоре не смог подниматься в воздух, иссякла божественная сила. Говорят, до сих пор стоит тот корабль в их храме, как божественное знамение, такое же как у нас могилы отцов-основателей клана, да священное строение Храма.
 - Тогда и предание о бессмертии отцов-основателей тоже, правда? И за ослушание и измену Дарга на нас было ниспослано наказание в виде смерти?
 - Да это так! В начале жизни наших отцов и матерей они были бессмертны!  Но затем стало происходить странное – стали отказывать их органы.  В раю было достаточно зайти в священную комнату и молится два часа, как человек становился здоровым. Теперь у нас не было такой комнаты и как не старались  наши предки построить подобную, ничего не выходило! Пользуясь древними текстами, научились они переставлять органы людей друг другу. И это тоже приводило к войнам.  Расцвели похищения людей и торговля органами. После того как были приняты ряд жестоких законов а отдельные главари преступных банд сами пошли на органы, все немного поутихло, только не в стране даргов! Эти торгаши, возомнили себя выше величия и мудрости самого Альтама! Ты знаешь, что у нас и у них есть особые школы, где годами учат, как устранять болезни и пересаживать органы.  Особые инструменты и машины были оставлены нам великими богами. Кто владеет их тайной - тот богат, знаменит и пользуется покровительством старейшин клана. Сын мой, Юдит, мой мальчик, я говорила со старейшинами и они, зная о твоем остром уме и старании, согласны направить тебя в такую школу.
   Юдит, сраженный такими новостями, не сразу понял смысл сказанного. Его больше занимал странный амулет, который он все ещё держал в руке. Когда он понял смысл слов матери, то сначала подумал о богатстве и славе всегда окружавших  врачевателей, но потом подумал о Тиссе.  Девушка нравилась ему,  и уже завтра он мог назвать её своей невестой. А с другой стороны: если она соглашалась быть его невестой, тогда он мог взять её с собой в школу врачевателей, там учили и помощниц для этой касты людей их клана.
 - Мама, твое желание очень мудрое и я даю согласие на обучение в школе врачевателей!
- Вот и славно, вот и хорошо! Ты, кушай, кушай, мой мальчик! – мама украдкой смахнула набежавшие слёзы.
 «Ах, если бы отец дожил до этих великих и радостных дней!» - эта мысль прогнала её печаль.
- Мам, - сын ещё вертел в руке тайный предмет, - а где врата рая, которые надлежит открыть этим ключом?
 - Сын, мой, мой мальчик этого не знает никто! Есть только слова писания: «И придет время и придет человек, и коснется стены, и заговорят камни!»  Кто разгадает эти слова, тот и найдет врата рая, тот и откроет их тем ключом, который в руке у тебя.
 - Тогда это буду я!  - Юдит, продел прочный шнурок,  сплетенных из нитей большого паука Архану, в отверстие на корпусе амулета, словно специально сделанное для этой цели и повесил его себе на шею.
37 Я помогу тебе. Часть пятая
Александр Колупаев
  Тихонько отодвинув занавеску на узеньком окошке в светёлке терема, Елизавета прислушалась:
 - Спит мамка Таислава. Давай, Анна, взбирайся по лестнице.
  Девушки одна за другой пробрались к себе в спальню и помахали рукой Гераське - уноси лестницу.  Тот осторожно убрал её от стены и понес на место. Через двадцать минут сон сморил разгорячённых праздником княжон.
   Нянька Таислава с трудом разомкнула веки: 
- Охти мне! Так  крепко спалось! Умаялась видно с вечера… Надоть глянуть, как там мои лебёдушки, спят ли?
   Нянька прислушалась к ровному дыханию старшей Елизаветы и подошла к Анне. Та металась по кровати, сбросив одеяло.
 - Вот неугомонная! Вот егоза! Солнышко в окошки заглядывает, а она всё сны недобрые видит. Одеяло сбросила!
   Нянька подняла одеяло и осторожно накрыла девушку:
 - Ой, беда, наверное, приключилась! Ой, батюшки! Да она вся горит! Никак огник случился!
  Нянька поспешила на крыльцо. Дружинник, положив шит в сторону, мирно спал  с открытыми глазами, опершись на копье.
 - Егорий, эй Егорий! – дружинник резко вскочил на ноги, схватил Таиславу за руку.
- Да отпусти, ты, медведь! Больно!
- А, это ты Таислава! Чевой-то надобно?
- Слышь, Егорий, сбегай в слободу, что за дальней рощей. Там старец живёт – Святодол.
 Скажи: у княжны жар сильный приключилси. Пущай возьмет травы да снадобья свои и поспешает без промедления на княжий двор!
 - Дык, тут какое дело? Не дойдет он до двора. Немощен и стар! Я поспешу к воеводе и попрошу заложить телегу, оно быстрее будет.
 - Поспешай, ой, поспешай Егорий! Иначе быть беде. А я пойду князю – батюшке, сообщу.
- Нет князя, он с вчера, как провожать послов уехал, так и не вернулся!
- Тогда пойду ко княгине! Уж та забранит, да заругает! Ох, беда, беда!
   Охая и причитая, нянька поспешила в княжий дом, оставив вместо себя дворовую девушку.   
   Оказалось: княгиня Рогнеда уехала с князем, и слуги дали няньке от ворот поворот.
   Вернувшись в терем, она смочила вышитое полотенце и, осторожно касаясь, обтерла разгорячённое лицо девушки.
 - Это ты, няня? – очнулась Анна от зыбкого сна. - Мне так жарко! Убери от меня одеяло!
- Что ты, что ты! Ласточка моя! Тебе надо укутаться! Сейчас я тебе малинового взвару подам: пропотеешь и легче станет! Вот ты одеяло-то сбросила с себя, остыла. И я, дура старая, всю ноченьку проспала, чвой эт со мной такое случилося? Надо бы послать девок росу-то посбирать, счас бы как пригодилоси!
 - Вот там, в серебряной ендове, купальская роса!  Возьми няня.
 - Эт откелева такое сделалось? Дворовые девки подсуетились?
 - Нет, это мы сам сбирали и принесли …, – и Анна всё рассказала няне. Та только охала, укоризненно покачивала головой, да как курица крыльями, изредка всплескивала руками.
 - Да как жа вы осмелились? А вдруг охальники бы вас забидили?
 - Не забидили бы небось! Нас вона – дружинник Елислав с сотоварищи сторожил! Таких тумаков навалял бы!
- Умом мои девушки тронулись! А ну, как князь узнает?! Ой, не миновать нам наказания!
- Не узнает! Ты, мамка, ничего ему не сказывай, авось всё и образуется!
- Так-то оно, так! А ну как не образуетси? Ты вона как горишь – видать огник у тебя приключилси! Ну, эт ништо! Мы счас тебя купальской росой протрём и ты к обеду, здоровой окажешси. Да я и за знахарем Святодолом послала, он тебя, моя голубушка, травами да мазями попользует и ладно будет! – мамка, причитая, осторожно растирала горячее тело княжны, что-то бормоча себе под нос.
    Когда дворовая девка-чернавка подала ей глиняную кружку с малиновым настоем, она, отвернувшись, добавила в неё немного отвара мака: «Пущай, голубушка, поспит! Авось полегчает! Кажись, с вечора больше зелья было? А-а, показалось!»   Нянька Таислава, поправила одеяло и запела колыбельную, наблюдая как сонное зелье сморило младшую княжну.
    К обеду дружинник Егорий привез старого знахаря.  Тот, ропща и стеная на болящую  спину, оставил какие-то травы и темную мазь, пахнущую болотом. Растирки и питье немного помогли, но к вечеру Анна металась в бреду, разбросав свои волосы по подушке из лебяжьего пуха. Таислава, еле-еле уговорив её выпить хоть немного травяного настоя, молилась возле темных ликов икон.  Может молитвы помогли или двойная доза сонного настоя, однако забылась Анна тяжёлым сном. Да и нянька, сидя, уснула возле неё, уронив голову на край постели. Очнулась Таислава, словно от толчка: кто-то тихонько звал её по имени:
 - Я здесь, моя голубушка! Я здесь! – вскинулась она к Анне.
 - Няня, я в следующую ночь умру….
- Да что ты! Что ты! Господь с тобой! Какие страхи! И думать, так не смей!
 - Умру непременно…. Вот намедни ко мне и Мара (древне - славянское имя смерти) приходила!
-  Лебёдушка ты моя! Это тебе пригрезилось! Вон как вся ищщо горишь!
 - Нет. Она со мной говорила и заставила меня проглотить своё снадобье и велела еще съесть. Вот сама посмотри – Анна раскрыла ладонь. На ней лежал маленький белый кружочек.
 - Что это?! – изумилась Таислава! – Чур, нас, чур, нечистая сила! – нянька торопливо закрестилась, изумленно рассматривая непонятный предмет, в котором любой из нас без труда узнал бы простую таблетку аспирина.
- Давай я это заберу у тебя, – нянька, краем платка, словно это был дохлый таракан, с опаской взяла таблетку и положила её на край стола.
 - Охти! Страсти - то какие! И што тебе сказывала Мара? Да может это вовсе и не Мара была?
  - Может и не Мара…. Ты сама сказывала, что смерть – злая старуха, в черных одеяниях и вместо лица у неё - клубок мрака. А эта - прекрасная девушка в чудных одеждах дивного цвета, – княжна немного помолчала и продолжила - Она наклонилась надо мной и сказала: «Ничего не бойся, я тебе помогу!» Потом улыбнулась и положила мне на губы вот такую же штуку, – Анна слабым движением руки показала на край стола, где лежала таблетка. -  «Проглоти вот это!» - и дала воды.
- Ой, страхи - то какие! Да ты бы, лапушка, перекрестилась, и она бы отстала то тебя! – суетилась нянька.
 - Нет, я сразу поняла, что она добрая…. Потом она положила мне на ладонь ещё один колдовской талисман и сказала: «Утром проглоти ещё.  А следующей ночью я приду к тебе, ты серьёзно больна и без моей помощи умрешь!» И шагнула вон туда, – Анна показала на струганые бревна стены.
 - Да как же так! И я уснула крепко. Я бы молитвой да собой закрыла бы тебя, моя ладушка, – запричитала нянька.
 - Нет, не надо её прогонять! Она добрая. И глаза у неё не злые. Это не Мара, это добрая колдунья. Я верю – она поможет!
- Не надо так не надо! Может это сама святая дева Мария пришла к тебе на помощь! И я эту ночку, не отойду от тебя! Рядом буду. Вот мы и поглядим на твою гостью!
   К вечеру нянька Таислава сбилась с ног. Она настойчиво поила Анну малиновым взваром смешанным со смородиновыми почками, и очень обрадовалась, когда княжна съела немного каши.
    Визит главного боярина к больной княжне также не принес няньке неприятностей: тот покачал головой и величественно удалился, обещав прислать иноземного лекаря.
   Лекарь пришел через час. Долго рылся в своём сундучке, выудил оттуда деревянную трубочку и, приложив её к спине княжны, слушал её дыхание. Потом, подняв указательный палец вверх, назидательно изрёк:
 - Эт имель мокро вь нурях! Надо пускать кров! – и, погрозив пальцем няньке, достал небольшой нож из своего сундучка.
 - Ах, ты, басурман! Научись сызнова говорить понашенски! Вздумал он резать мою девочку! А ну пошел вон! Пошел, кому говорю!  А то дружинника позову!
   Иноземный лекарь, бормоча что-то себе под нос, ретировался к дверям.
 К полудню, прискакал дружинник. Он соскочил с взмыленной лошади, выпил холодного, с погребца, квасу, вытер усы и сообщил, что князь непременно будет обратно, но только завтра, пополудни.  Так что к вечеру  нянька осталась одна в светёлке вместе с Анной. Состояние княжны резко ухудшилось, дыхание стало с хрипотцой, и замучил кашель.
  Таислава отправила старшую Елизавету в другую комнату: а вдруг вчерашняя гостья не придет из-за неё?
  Наконец всё улеглось и стихло на широком княжеском дворе. Нянька истово помолилась перед иконами и, оглянувшись на них, бросила за окно несколько кусочков хлеба – жертва богу Перуну. На всякий случай – они там сами разберутся, кто из них главнее. Зажгла ещё несколько свечей и перенесла на другое место массивное деревянное кресло.
   Всё примеряла, где ей удобнее будет наблюдать за удивительной гостьей. Конечно, если бы не эта странная вещица, которую с молитвой куда-то унёс священник Феоклист, то няня не сомневалось, что всё что произошло с её княжной в прошедшую ночь, всего лишь бред её больного воображения.
  А вот теперь можно и присесть на мягкие шкуры, устилающие кресло, и подождать.
Что и кого подождать нянька так ещё и не решила, но твердо знала – к добру всё это, и гостья - не безжалостная Мара, а вовсе пресвятая дева Мария. От этих мыслей няньке Таиславе стало легко, и дрема навалилась на неё.
  Ой, спать нельзя! Нянька даже ущипнула себя – не спать! Не спать!  Усталость  и суета дня всё - таки сморили старую женщину, и она не заметила прихода гостьи.
   Словно кто-то толкнул Таиславу, ей даже показалось, что в комнате стало светлей. У стола стояла женщина в странных одеждах. На ней был одет не сарафан, а какая-то странная легкая понева, столь тонкая, что если бы не огромные яркие цветы, то сквозь ткань просвечивалось бы тело. А вот юбка была кощунственно короткой! Вон, коленки видно! В другое время нянька возмутилась бы и как следует попеняла бы дерзкой, но сейчас она во все глаза смотрела на незнакомку. Та, ничуть не смущаясь от её присутствия, раскрыла непонятную удивительной красоты шкатулку и стала выкладывать оттуда ещё более непонятные вещички. И совсем в неведомую прозрачную штучку набрала она жидкость. Взяла гибкую верёвочку и подошла к Анне.
  Таислава дернулась встать, но гостья обернулась и так зыркнула на неё, что нянька без сил опустилась в кресло.
-  Сиди тихо, няня, не мешай мне. Твоя девочка очень больна, – ночная гостья добавила несколько непонятных слов, из которых няня поняла только одно: если не помочь её любимице, то она непременно умрёт.
   Нянька осторожно перекрестилась и затем, когда гостья склонилась над Анной, перекрестила её.
  Крестное знамение не помогло. Гостья ловко перевязала руку княжне веревочкой выше локтя, несколько раз согнула и разогнула её и, взяв белый комочек, лежащий на столе, стала натирать им кожу княжны. Пахнуло столь резким запахом, что у няньки даже защипало в носу.
  «Колдовские чары, точно дева Мария! И перечить ей - не сметь!» - подумала она, едва сдержавшись, чтобы ни чихнуть.   
   Нянька не поняла, что такое делает с рукой княжны эта великая женщина.  Видела только, что провела она как будто каким-то странным  продолговатым предметом и подержала его немного в изгибе локтя. Потом сняла веревочку с руки княжны и положила всё это себе в искусно сделанный сундучок.  Снова порылась немного там и вынула что-то, завернутое  в тонкую прозрачную ткань. Достала маленькую бутылочку изо льда, ловко отломала замерзшую сосульку сверху и тут: - у няньки даже закружилась голова от изумления - она вынула трубочку, вставила тонкую иглу в ледышку, потянула что-то из трубочки.
 - Няня, помоги мне повернуть Анну на бок, – гостья подошла к постели больной.
- Так, хорошо! Подними ночную рубашку повыше.
  Резкий запах от клочка пуха, которым гостья натирала кожу княжны, заставил няньку Таиславу зажмурить глаза и громко чихнуть. Когда открыла их, то чуть не закричала от испуга. Было отчего.  Острая игла проколола розовую кожу княжны, и через прозрачные стенки колдовской трубки, было видно, как прозрачная жидкость вливается в тело Анны.
 - Вот и всё! Теперь она крепко уснёт. А ты, няня, строго следи, чтобы она проглотила вот эти таблетки, – повернулась к ней дева Мария, а может и не дева, кто их там этих богов разберёт?
  Ночная гостья положила на стол лист неведомого дерева. Сквозь прозрачный верх его видны были белые кругляшки. Такие же штуки она оставила вчера.
  Пришлая гостья собрала всё в свой сундучок и обратилась к няне:
- Ты никому обо мне ничего не говори. Я завтра приду и сделаю ещё укол. Этого хватит. Княжна Анна поправится. С воспалением легких шутки плохи. Завтра давай ей пить  побольше и таблетки не забывай дать. Утром одну, - она подняла волшебный листок и показала пальцем  на белый кругляш, - в обед одну, – гостья подняла один палец, - и вечером, перед ужином одну. По одной, но три раза в день. Понятно?
- Понятно, все понятно! Не извольте беспокоиться госпожа! – залепетала Таислава, хотя из всего сказанного она поняла, что гостья придет завтра и что обязательно нужно давать Анне эти белые кругляшки.
- Вот и прекрасно! Пока у меня есть время, позволь я посмотрю, как живут княжны? Никогда не видела спальню будущих королев!
 - Да смотри, что хочешь! Разве можно отказать столь высокой госпоже, заступнице и покровительнице моей  ладушки Анны?!
   Гостья улыбнулась няньке и подошла к полкам, закреплённым на бревенчатой стене.
Там были сложены игрушки.
 - Дозволено ли будет мне, ничтожной няньке, узнать имя заступницы моей лапушки? – Таислава насмелилась даже незаметно коснуться одежды гостьи.
 - Зови меня, как и все остальные – Макошь!
  Таислава даже задохнулась от испуга и изумления – как же она не могла признать Великую Мать, богиню плодородия и жену Великого Бога Велеса  – одного из величайших Богов славян. Ох, не к добру это, ох, плохо это для неё!  Таислава встала на колени, она всегда, когда приходила в тайное место, куда свезли всех идолов с Перунова холма, преклоняла колени перед идолом Макоши.
 - Великая Мать! Ты связываешь начало и конец всякого дела, причину и следствие, делаемое делающего, всяко творение и творца, намерение и результат!  Не гневайся на меня, не рви нить моей судьбы! Дай поглядеть на счастье моих чадушек, моих лебёдушек  Елисаветы и Анны!
-  Встань с колен, женщина! Пряжа твоей судьбы ещё прочна. Покутные (Покута — это, то, что связывает начало и конец всякого дела) нити судеб твоих княжон крепки и пространны. Скажи, эта кукла Анны?
  Богиня держала в руках простую куклу, сшитую из лоскутов разных тканей, набитую мхом и скрепленную кожаными ремешками.
 - Да, Великая Мать! Эту куклу я сшила для младшенькой Аннушки, – нянька всхлипнула, она снова вспомнила, с кем она разговаривает.  С самой Макошью - жизнь и смерть любого человека  подвластны ей в равной мере. Сама богиня магии и волшебства, хозяйка перекрестков мироздания и мостов между мирами стояла перед ней и держала простую куклу!
    Таислава снова рухнула на колени.
 - Да перестань ты становиться на колени! Скажи лучше – вот эти монеты, они, что из самой Византии? Это же портрет императора Юстиниана!
 - Да, Великая богиня. Эти монеты привезли наши торговые люди, когда были в Константинополе.  Княжны играют ими, расплачиваются, когда покупают игрушечный товар друг у друга.
  - Раритет, музейная редкость! - Макошь высыпала монеты обратно в глиняную миску.
 - Однако, мне пора. Не забудь про таблетки! – Макошь снова показала на волшебный листок.
 - Как можно! Как можно такое! Исполню все, как велено!
 - Тогда до встречи! – богиня взяла свой волшебный сундучок и просто шагнула куда-то в невидимые двери. Нянька упала в обморок. 
38 Фея в драконьей шкуре 3 часть
Альфира Леонелла Ткаченко Струэр
                    Фея в драконьей шкуре
 
                         Часть третья

   На телевидении стоял небольшой ажиотаж. В Санкт – Петербурге с 28 июня по 4 июля должен был состоятся форум об экологических изменениях Тихого океана.
  Сейчас надо было готовить программу об экологии Тихого океана. Журналисты всюду совали нос. В институте ажиотаж наступал с большей силой ещё и с исчезновением сотрудника и работой ФСБ. Все нервничали.
  Профессор приготовил все материалы для ФСБ. Он теперь мог быть уверен, что Антон ещё жив. "Ещё ничто не могло угрожать Антону", так думал профессор. Но кто его знает.
  Патрушев собирал своих сотрудников и разрабатывал разные версии об исчезновении сотрудника института ядерной физики.
  Он тихо сидел дома.
  По телевидению начались различные программы по экологической безопасности Тихого океана. Очень много мешала мафия, как Русская, так и других стран. Уже не раз по телевидению прошли протесты Гринписа за разоружение Русской мафии и продажи ядерных отходов США, взрывах ядерных отходов на Тихом океане.
- Это очень плохо отражается на росте числа заболеваний в Приморском районе Тихого океана. Постоянные проведения взрывов ядерных отходов пагубно влияет на окружающую среду.  Уже почти уменьшилось рыбное производство. Довольно – таки часто мы получаем рыбную продукцию с Тихого океана – радиоактивную. Как же жить населению страны. Никак не реагирует правительство России на протесты Гринписа. Правительства других стран много раз предупреждали Россию о терроризме и развитии Русской мафии. Что недопустимо продажа ядерных отходов на территории США. В США много миллиардные вложение внесены на захоронения ядерных отходов собственного производства. Недавно, - произносит телеведущий с первого канала телевидения, - Итальянская мафия провела взрывы судна с ядерными отходами. Информатор сообщил судебному следователю, что это - одно из нескольких судов, которые он подорвал в рамках преступной операции, призванной обойти жесткие правила по утилизации опасных отходов. Затонувшее судно обнаружено в 30 км от юго-западного побережья Италии.
  На снятых в темной воде, с помощью подводных роботов фотографиях, видно практически целое судно и несколько бочек желтого цвета, на которых присутствует маркировка "Яд". По словам информатора, мафия сумела пробиться в прибыльный бизнес утилизации ядерных отходов.
  "Однако, как говорит он, вместо обычной, безопасной утилизации ему были даны инструкции, пустить судно ко дну. Что и было сделано - с помощью взрывчатки - в открытом море у побережья Калабрии. Этот же информатор говорит, что затопил еще два судна с грузом ядовитых отходов. Сейчас специалисты анализируют пробы, взятые с затонувшего судна. "Гринпис" и другие экологические организации составляют списки судов, за несколько десятков лет исчезнувших у побережья Италии и Греции. Утилизация таких отходов - дело высокоспециализированное. Предполагается, что им занимаются компании, в которых обеспечивается высокий уровень безопасности. Если анализы покажут присутствие на дне ядерных материалов, это станет доказательством того, что мафия освоила действительно самый "грязный" бизнес".
  Телевидение демонстрировало показы фильмов про захоронения ядерных отходов, аресты Русской мафии, работу Гринписа. Но это было пустым местом  в атмосферу. Мафия, она не молчит. Прошли также ряд террористических актов по России и другим странам.
  Следователь ФСБ просмотрел документы Антона, покрутил их и начал задавать вопросы профессору.
- А что, вы так и не выяснили, чем в последнее время занимался ваш сотрудник? Наташа пролила какую-нибудь информацию на свет об исчезновении Антона? Может быть, что-то заметила?
- Да, конечно. Сейчас. Наташа мне рассказала, что Антон, когда появилось светлое облако над ними, сильно побледнел, как, будто что-то увидел. Она говорит, что, что-то сверкнуло, как молния и исчезло. Но она в это время закрыла глаза. А когда открыла – Антона не было. Да вот ещё о некоторых деталях нашей работы. Очень много различных событий проходило в различных странах, которые мы собрали в своей работе. Это могло также влиять на работы импульсов, несущих сигналы кодирования. В 1972 американцами был запущен космический аппарат Pioneer-10. На его борту находилось послание внеземным цивилизациям — табличка с изображениями мужчины, женщины и схемы расположения Земли в космосе. Год спустя вслед за ним отправился Pioneer-11. К настоящему времени оба аппарата уже должны были находиться в дальнем космосе. Однако необычным образом их траектории сильно отклонились от расчетных. Что-то начало их толкать, в результате чего они начали двигаться с ускорением. Оно было крошечным — меньше нанометра в секунду, что эквивалентно одной десятимиллиардной доли гравитации на поверхности Земли. Но этого оказалось достаточно, чтобы сместить Pioneer-10 с его траектории на 400 000 километров. С Pioneer-11 НАСА потеряла связь в 1995 году, но до того момента он отклонялся от траектории точно так же, как и его предшественник. Чем это было вызвано? Никто не знает. Некоторые из возможных объяснений уже были отвергнуты, в том числе программные ошибки, солнечный ветер и утечки топлива. Если причиной явился некий гравитационный эффект, то мы об этом ничего не знаем. Физики находятся просто в растерянности. По всей вероятности амплитуда колебания частот влияет на траекторию импульса частоты в пространстве. Если есть аномальные явления, то колебания частоты на синусоидальной частоте очень вероятны в космическом пространстве. Могло вызвать изменение курса Пионера 10 и 11 и другие, доселе нам не известные причины нарушения импульса частот. Могло быть и асинхронное изменение частоты амплитуды колебания. Могло произойти событие, которое повлияло на энергию космоса. Есть ещё одна из самых известных и наиболее трудно - разрешимых проблем физики. В 1998 году астрономы обнаружили, что Вселенная расширяется с все большей скоростью. До этого считалось, что после Большого взрыва расширение Вселенной замедляется. Разумного объяснения этому открытию ученые до сих пор не нашли. Одно из предположений — за это явление ответственно некое свойство пустого пространства. Космологи назвали его темной энергией. Но все попытки идентифицировать ее потерпели неудачу. Если расширение Вселенной произошло в большей степени на большие расстояния, то возможно и появился коридор в пространстве в другие цивилизации. Что могло привести к появлению НЛО над Москвой и другими городами страны. А что, так и нет сообщений о НЛО над Москвой в тот день?
- Это мы пока собираем  информацию. Вы позже узнаете обо всём. А как, среди друзей Антона не было кого-либо, кто смог проникнуть в ваш институт. Ведь не секрет ни для кого, где вы работаете. Могла быть утечка информации. Он мог и проговориться с кем - нибудь. Как Наташа? Чем она занимается? Она что делает в Москве?
- Наташа была в Москве раньше, но с Антоном никаких знакомств не было. Да и не работал он в то время у нас. Он ведь пришёл лет пять назад. А до этого работал в другом институте. Занимался молекулярной технологией в химии. Новые элементы таблицы Менделеева – плутоний и  уран. Они наиболее важные вопросы нашего правительства. Ведь сейчас очень много людей занимается бизнесом на этих технологиях. Нанотехнологии Урана позволяют размещать свои капиталы в более высоком бизнесе. А Наташа вообще никогда нас не знала. Она из Иркутска. Приехала по своим продажам компьютерной техники и программам. Она вообще не учёный. Много вообще, просто не знает. И лучше её вообще не посвящать в этот розыск.
- Ну, хорошо. Наташу мы отпустим. К чему лишние люди. Мафия её может ещё найти. А она просто никто. А почему вы так настаиваете на другой цивилизации? Разве может человек выжить без специального костюма в космосе? Вы же не уверены, что Антон попал в нормальные условия на корабль – похититель. Да и что там за субъекты. Нам тоже неизвестно. Разве есть где-нибудь хоть какая-нибудь информация о субъектах других цивилизаций?
- По данным космологов,  в Солнечной системе существует десятая планета.
Если вы отправитесь в путешествие к самому краю Солнечной системы, в холодную зону пространства за Плутоном, то увидите нечто странное. После прохождения пояса Койпера — области космоса, изобилующей ледяными скалами, - вы внезапно увидите пустое пространство. Астрономы называют эту границу скалой Койпера, так как после нее плотность космического каменного пояса резко уменьшается. Что является причиной? Единственным ответом на это может быть, наличие десятой планеты в нашей Солнечной системе. Причем, чтобы так очистить пространство от мусора, она должна быть такой же массивной, как Земля или Марс. Но, хоть расчеты и показывают, что такое тело могло стать причиной существования пояса Койпера, никто и никогда не видел эту легендарную десятую планету. Значит, есть достоверные источники о нахождении десятой планеты – ледниковой.
   Каково ему сейчас на ледниковой планете, если он там? Наши спутники проходят по границе Солнечной системы, но ещё не видели ледниковую планету. Имеются только догадки.
- Ладно, на сегодня хватит. Вы сейчас придёте домой, ложитесь спать. Вам надо отдохнуть, а то, кто знает, может быть, придётся лететь на десятую планету. Ладно,  я шучу. До свидания.
- Десятая планета, десятая планета, – уже напевал профессор себе под нос, - А вдруг ты Антон там. Вот счастливчик. Интересно, как выглядят эти инопланетяне десятой планеты. Наверное, как сосульки ледяные или снеговики.
  Профессор засыпал, когда ему во сне пришёл ответ от Антона:
- Я на десятой планете, обо мне не беспокойтесь. Всё хорошо. Президент десятой планеты очень приветлив и даже зовёт меня на обед.
  Профессор спал, а время шло. На самом деле никакого ответа не было. Профессор был настолько утомлён, что у него произошёл небольшой нервный срыв. Постоянные вызовы в ФСБ разве могли привести здоровье немолодого профессора в респектабельный вид. Его жёлтое, от болезни сердца, лицо выглядело довольно – таки не совсем привлекательно для молодых девушек его института. Руки его начали трястись. Года брали своё.
  Что ещё надо было старому человеку, профессору института ядерной физики, так это плед, кресло и чай возле камина. Две свечи на камине чтобы освещали его гостиную, а он читал какие - нибудь книги про любовь молодых и немолодых мужчин и женщин. Рядом чтобы мурлыкал чёрный кот, а за окном завывала метель или дождь стекал по стеклу окон его квартиры.
Он так устал за эти дни, исчезновения Антона, что никак не мог заварить себе кофе. Горелка не хотела разжигаться. Кофе выкипало и текло по плите.
  А он сидел и иногда плакал о своей такой одинокой судьбе, о том, как было ему тяжело на работе, никто за все годы так и не полюбил его. А тут ещё исчезновение сотрудника и ему приходится давать показания в ФСБ. Как он устал…
  По телевизору опять показывали Гринпис, как проходит саммит большой восьмёрки, что предпринимают президенты стран по разоружению ядерных боеголовок, как борются с мафией в мире.
  Вот на саммите выступил президент США – Барак Обама.
- Нам надо незамедлительно разработать программу по ликвидации мафии, как  в США, так и в других странах. Посмотрите, сколько мы на Тихом океане проводим программ по экологии океана. Но нами допущены ряд недопустимых мер по направлению экологических проектов и допущены ошибки, связанные с захоронениями ядерных отходов.
  Он выступал, а президенты других стран слушали, а солнце светило и птицы пели. А на Тихом океане всё также распускались листья на деревьях, всё также взрывали ядерные отходы, всё также плавала, только хоть не вверх брюхом – рыба, но такая термоядерная, что есть совсем не хотелось никому.
  Уже много лет велись разработки по укреплению побережья Дальнего Востока от землетрясения и цунами.  Япония  на выставках проводила демонстрацию новейших разработок по изучению цунами и землетрясений в районе Тихого океана.
  Правительство России представила разработку новой программы по обеспечению энергетической программы.
  Докладчик читал:
  "Низкотемпературный ядерный синтез. После шестнадцатилетнего отсутствия он вернулся. Хотя, на самом деле НТС никогда и не исчезал. Начиная с 1989 года, лаборатории ВМФ США провели более 200 экспериментов, призванных выяснить, могут ли ядерные реакции при комнатной температуре генерировать больше энергии, чем потреблять. Управляемый ядерный синтез решил бы многие мировые энергетические проблемы. Неудивительно, что Министерство энергетики США так в нем заинтересовано. В декабре прошлого года после длительного рассмотрения всех доказательств, оно заявило, что открыто для предложений по новым НТС экспериментам.
  Это довольно крутой поворот. Пятнадцать лет назад это же самое министерство заключило, что первоначальные результаты по НТС, полученные Мартином Флейшманом и Стэнли Понсом из университета штата Юта и торжественно представленные на пресс-конференции в 1989 году, невозможно подтвердить, и таким образом они, вероятно, являются ложными.
  Основной принцип НТС заключается в том, что погружение электродов палладия в тяжелую воду (в которой кислород соединен с изотопом тяжелого водорода) может освободить большое количество энергии. Загвоздка состоит в том, что все общепризнанные научные теории считают, что ядерный синтез при комнатной температуре невозможен.
  Утром человек просыпается, включает тумблер – в квартире появляется электричество, которое греет воду в чайнике, дает энергию для работы телевизора и компьютера, заставляет светиться лампочки. Человек завтракает, выходит из дома и садится в машину, которая уезжает, не оставляя после себя привычного облака выхлопных газов. Когда человек решает, что надо заправиться, он покупает баллон с газом, который не пахнет, не токсичен и очень дешев - нефтепродукты больше не используются как топливо. Топливом стала океаническая вода. Это не утопия, это обычный день в мире, где человек освоил реакцию холодного ядерного синтеза.
  Физики из Университета Осаки продемонстрировали реакцию холодного ядерного синтеза (ХЯС), сообщает ресурс New Energy Times. По утверждениям ученых, им удалось при комнатной температуре "заставить" два ядра дейтерия превратиться в ядро гелия.
  При реакциях ядерного синтеза выделяется большое количество энергии. Однако до сих пор физики не смогли добиться осуществления этой реакции в условиях низких температур и давления. Японские физики под руководством профессора Йошиаки Арата, опубликовавшие несколько статей по этой теме, утверждают, что нашли способ осуществить реакцию ядерного синтеза без экстремальных воздействий.
  Физики заставили атомы дейтерия сблизиться на необходимое для реакции расстояние, используя вещество-абсорбент. Дейтерий запускался в ячейку, содержащую палладий, смешанный с оксидом циркония. По словам Араты, эта смесь абсорбирует большое количество дейтерия, в результате чего отдельные атомы сближаются без применения сверхвысоких давлений и температур.
   Как утверждают ученые, доказательством протекания реакции синтеза является увеличение температуры внутри ячейки после пропускания дейтерия. Когда Арата добавил газ к смеси палладия и оксида циркония, температура поднялась до 70 градусов по Цельсию. По словам профессора, в этот момент в ячейке происходили ядерные и химические реакции. После того как поступления газа в ячейку прекратилось, температура внутри нее оставалась повышенной еще течение 50 часов. Арата утверждает, что это свидетельствует о протекании внутри ячейки реакций ядерного синтеза.
  Научное сообщество скептически относится к сообщениям об осуществлении холодного ядерного синтеза после инцидента, произошедшего в 1989 году. Тогда физики Мартин Флейшман и Стэнли Понс заявили, что добились осуществления ядерного синтеза в приборе для электролиза воды. Однако другие группы не смогли повторить результаты ученых. С этого времени большинство физиков оставили попытки осуществить холодный ядерный синтез".
  Докладчик говорил, а профессор уже спал.
  Ему предстояло ещё несколько раз встретиться с Патрушевым и начать поиски Антона. Он так и не смог представить себе десятую планету.
39 Глава 7. Альциона
Ольга Макк
Явление нашего нового члена группы весьма взбудоражило весь Корпус Завершителей. По этому случаю был собран Совет, где Наранги было задано множество вопросов. Новоявленный Завершитель весьма терпеливо ответил на большинство из них, игнорируя, однако те, что могли бы повлиять на ход событий. Члены Совета внимательно выслушали Наранги и, посовещавшись, разрешили ему остаться в Корпусе в качестве Ассистента группы Нэй.

- Какие занудные существа, - пожаловался мне Наранги, когда Совет был окончен. – Я думал, ещё немного и меня заставят отвечать силой. Теперь понимаю, почему Верида всегда отзывалась о Корпусе весьма прохладно.
- Да, Нэи никогда не жаловали принуждение к чему бы то ни было, - усмехнулся я в ответ. – И всё же мне интересно, каким образом мы с Веридой вдруг стали Творцами?
- А ты и не стал. Просто посодействовал энергией для моего полноценного функционирования.
- И всё же… Насколько мне известно прежде Безликие подобным не занимались, - задумчиво протянул я.
- Ну, так всё бывает впервые, - пожал плечами Наранги.

Я не любил недосказанность, поэтому решил узнать всё сам, а не тянуть информацию клещами из Ассистента. А лучшим способом сделать это, было узнать всю информацию… у самого себя. Да, я снова решил использовать свою собственную энергию, как проводник, чтобы просмотреть события той временной параллели.

- Ну-ка, дай мне руку, - попросил я Ассистента.
- Зачем это? – насторожился тот.
- Хочу пригласить тебя на танец, - съехидничал я. – Давай руку, хочу узнать кое-что.

Наранги недоверчиво покосился на меня, но, спустя пару мгновений нехотя протянул мне свою руку. Закрыв глаза, я приступил к сканированию информации. Да, я узнал много интересного. В частности о том, как Верида получила способности Творца, и что в скором времени ожидало нашу группу.

- Что ж, весьма любопытно, - задумчиво произнёс я, отпустив руку Ассистента.
- Ты, наверное, теперь захочешь предупредить Вериду.
- Нет, - покачал я головой. – Во-первых, не хочу менять её судьбу к худшему, а во-вторых, принцип невмешательства ещё никто не отменял.
- Всё-таки, бездушное ты создание, Эматирош, - хмыкнул Наранги.

В ответ я пожал плечами и продекларировал:
-  «Нет имени моим чертам, вне места и пространства я,
Ведь я – душа любой души, нет у меня души своей»*
- Красиво, - протянул Ассистент. – Что это?
- Строки из произведения одного талантливого создания, которому ещё предстоит родиться, - загадочно ответил я.

Наранги приподнял бровь и собирался снова о чём-то спросить, но вдруг замер и прислушался.

- Верида нас зовёт. Кажется, нам поручают новое задание.
- Новое? – переспросил я. – По идее, оно твоё первое. И вообще, когда ты успел установить тесную телепатическую связь с Мастером? Хотя нет, не отвечай, - перебил я Ассистента, когда тот, устало вздохнув, хотел начать повествование. –  А то даже я рискую запутаться во всех этих временных параллелях.

Наранги довольно хмыкнул, и мы с ним прошествовали до кабинета Куратора, где нас уже ждали Верида и Этер.

- Что ж, теперь, когда я у вас появился Ассистент, вашей группе можно поручить более сложное задание, - начал Лоэ-ке-Хат и вывел на экран мир, который Нэям предстояло закрыть. – В этот раз вы отправляетесь на Альциону, что в созвездии Тау. Сразу хочу предупредить, что цивилизация, обитающая в этом мире, довольно развита в техническом плане и, кроме того, воинственна. Чужаков они не любят и стараются не впускать в своё пространство. Так что будьте начеку. Советую сразу же призвать Навраса, как прибудете на Альциону, так как, я более чем уверен, вас там уже будут ждать.

- Простите, Куратор, - перебила его Верида. – Но раз цивилизация Альционы такая развитая, то зачем нам закрывать их мир?
- Да, они развиты, - помолчав, ответил Лоэ-ке-Хат. – Но только в технократическом плане. У них нет Души, как таковой, и служат они лишь сами себе.
- Но кто-то же их создал, - вмешался Этер.

- Да, - кивнул Куратор. – Но их Создатели так же бездуховны, как и их творения. Нам доподлинно известно, что они готовятся захватить близлежащие миры, которые только недавно начали своё развитие. Им нужны территории, чем больше, тем лучше, чтобы плодить творения, подобные альционцам. Сами понимаете, мы не можем этого допустить. Так что мир Альционы нужно закрыть, чтобы их армия не разрасталась. Ещё вопросы?

Нэи отрицательно покачали головой.
-  Прекрасно. Тогда отправляйтесь в путь. Удачной вам работы в новом составе.
- Благодарю, Куратор, - отозвалась Мастер. – Эматирош, готовь тоннель.
Я кивнул и объявил:
- До создания тоннеля три… два… один. Пространственный тоннель открыт. Группе приготовится к перемещению.
- Вломим роботойдам!
- Наранги! – в один голос вскричали мы.
- Да ладно, расслабьтесь, - усмехнулся тот. – Полетели уже.

И, хотя, у меня, как обычно, все координаты были тщательно спланированы, во время перемещения неведомая сила чуть не вынесла нашу группу за пределы Альционы. Какие-то жуткие помехи искажали пространство и мешали мне доставить Нэйев в точку прибытия. Тоннель сужался и давил на нас со всех сторон, грозя вытолкнуть в неизвестное мне пространство. Пришлось собрать все силы и умение, чтобы успешно выполнить свою работу. Мне совсем не хотелось пойти по стопам Айнэроса, который не единожды сбивался с курса без видимых на то причин.

В общем, свою группу на Альциону я доставил, но при этом был так вымотан, будто мне пришлось несколько раз провести их туда-обратно через всю Вселенную. И при этом меня упорно преследовало ощущение, что что-то идёт не так.

- Эматирош, ты в порядке? – обратилась ко мне Мастер.
Я устало кивнул, не в силах произнести ни слова.
- Мда… даже долететь не успели, а уже такие сюрпризы, - пробормотал Этер, осматриваясь вокруг. – Что же будет дальше?
- А дальше мы вызовем Заступника, как рекомендовал Куратор - ответила Верида. – Наврас!

Но он не появлялся. Мастер попыталась ещё раз, но снова тщетно.
- У одного меня ощущение «дежа вю»? – поинтересовался Напарник, намекая на недавние события на Арисе.
- Нет, тут что-то другое, - покачала головой Верида. – Там были помехи, а здесь я вообще не ощущаю его присутствия.

Теперь я понял, что было не так. Мастер не чувствовала присутствия Заступника именно потому, что его и не было в околозвёздном пространстве. Это было нечто из ряда вон выходящее, так как Заступник всегда точно знал, куда именно направляется его группа и всегда прибывал к месту закрытия первым.

- Наврас не прибыл, - тихо пояснил я.
Нэи в изумлении уставились на меня.
- Но как же так? – воскликнула Верида. – Ведь он же…
Но договорить она не успела, так как её перебил вопль Наранги.
- Ложись!

Мы машинально плашмя рухнули на землю, как раз за секунду до того, как наши головы могли быть снесены лазерным зарядом.

- Что за чёрт?! – вскричал Этер.
- Альционцы, - процедила Мастер, готовя ответный удар из лазера. – Группе приготовиться к обороне.
- Ну точно – «дежа вю», - констатировал Напарник, оценивая обстановку. – Только их тут раз в пять больше, чем тех, на Арисе.
- И вооружены они получше, - поддакнул Наранги.
- Так, обороняться будем или подождём, пока нас перестреляют? – начала терять терпение Верида.

Но каждый из нас понимал, что глупо затевать этот бой, не имея рядом Заступника. Разумеется, Нэи могли достойно ответить противнику, но тогда о закрытии мира не могло быть и речи, но, кажется, это мало кого сейчас беспокоило. Куда больше нас волновало численное превосходство альционцев, вооружённых по самому последнему слову нынешней техники.

- Спина к спине! – скомандовала Мастер.
Мы стали кругом, как она и велела, ведя обстрел по противнику и, по возможности, уклоняясь самим, что было довольно проблематично.
- Заряд кончается, - прорычал Этер.
- Проклятье…
- Смотрите! – Наранги указал куда-то за спину альционцев, откуда появился новый отряд.
- Вызвали себе подкрепление? – спросила Верида, вглядываясь в отряд вновь прибывших.
- Не думаю, - ответил я. – Как-то не похожи они на местных.

И, как бы в подтверждении моих слов, незнакомцы выхватили из-за спины оружие и начали обстрел по альционцам. Те дали ответный огонь, неожиданно игнорируя нашу группу.

- Надо бы им помочь, - произнёс Этер, наблюдая за перестрелкой. – Они ведь нас спасли как-никак.
- Это ещё неизвестно, - возразила Верида. – Нет гарантий, что они не решат прикончить нас, когда разделаются с альционцами.

А то, что они с ними разделаются, сомнений ни у кого не вызывало. И, хотя первых было больше, вторые явно были лучше подготовлены к ведению боевых действий. Они умудрялись практически голыми руками укладывать альционцев на землю. В итоге те дрогнули и начали отступать. Когда последний из них скрылся из вида, от отряда незнакомцев отделилась фигура и направилась к нам.

- Что нам делать? – шёпотом спросил Наранги.
- Всем оставаться на месте, - велела Мастер, неотрывно глядя на приближавшегося к нам незнакомца.

Наконец он поравнялся с нашей группой. Рассмотреть его лицо не представлялось возможным, так как оно было скрыто капюшоном тёмного длинного плаща.
- Какая встреча, - произнёс незнакомец. – Завершители собственной персоной.

Его голос показался мне очень знакомым, как и его энергия. И, хотя это был лишь смутный отголосок, я мог поклясться, что эта энергия родственна Нэйям. Однако этот отголосок исчез так же быстро, как и возник.

Как бы в ответ на мои размышления, незнакомец откинул капюшон. Блеснули, такие знакомые мне сапфировые глаза, не раз смотревшие на меня до этого с ехидством, раздражением и превосходством. И, хотя облик этого существа несколько отличался от того, к которому я привык, я не мог не узнать его. Перед нами стоял никто иной, как Раджан Нэй.

*Джалал ад-дин Руми

40 Встреча с мечтой
Людмила Клёнова
Фантазия-сказка в прозе и стихах...

Он был очень красив издали – как яркая детская игрушка - этот тяжёлый грузовик – новенький, с красной кабиной и сияющими огромными фарами – весь какой-то очень ладный и соразмерный.
- Красивый дизайн, - подумал Игорь, насвистывая свой любимый Вальс «Сказки Венского леса». Ему всегда казалось, что внутри этой музыки, в этом сотканном из светлых звуков лесу живут то ли феи, то ли эльфы, то ли какие-то иные сказочные существа…
Красавец-грузовик стремительно приближался, увеличиваясь в размерах – и вдруг стал как-то странно смещаться на середину трассы, явно стремясь выехать на встречную…
- Господи, что же это?
Игорь увидел впереди перекрёсток – и успел крутануть руль резко вправо, уворачиваясь от несущегося прямо ему в лоб красного огромного пятна…
Грузовик со странным свистящим звуком мелькнул слева…
- Ох, ну, кажется… - успел подумать Игорь – и страшный удар смёл все его мысли, все ощущения – вылетевший справа на перекрёсток серый цементовоз подмял под себя хрупкую легковушку…

- Нет, вряд ли, - как сквозь вату донеслись до его слуха слова, сказанные незнакомым голосом, - слишком много крови он потерял…
И снова полоса плотного тумана стала заволакивать беспомощно ускользающее сознание…

…Не увидел – почувствовал – тёплое золотистое свечение рядом. Усилием воли открыл глаза…
Она улыбалась ему – светлая женщина с длинными волосами платинового цвета и синими спокойными глазами…


ОН:
Кто ты? Фея? Принцесса из сказки?
Или солнца рассветного блик?
Или свет не подаренной ласки –
Той, что я получать не привык?

Или сон? Или просто мираж ты?
Воплощенье мечты - или бред?
Кто б ты ни была, милая – Здравствуй!
Я искал тебя тысячу лет…

Удивительно нежно и смело,
Словно бабочки крылья, легки,
Эти пальцы касаются тела,
Возвращая мне жизни глотки;

И фиалковой шёлковой лаской
На губах – ощущенье ТВОИХ…
Я не верю ни в чудо, ни в сказку –
Только верю в немыслимый миг…

Если даже ты – Смерть, то спасибо,
Что явилась в обличье таком…
В лабиринты последние – либо
К небесам я тобою влеком?..

Она покачала головой – и он увидел непривычной форму розовые уши – заострённые кверху и очень нежные… Какое-то смутное воспоминание промелькнуло в его мыслях…

ОНА:
В далёкой моей заколдованной дали
Тебя я однажды во сне увидала –
И спутать не в силах, хоть облик был зыбок,
Тебя я с другими – не будет ошибок…

Не Смерть я – ну, что ты… В моём Валиноре
Мы столько веков с этой дамою в споре.
И я не позволю тебя одолеть ей –
Я только нашла тебя в толще столетий…

Я буду с тобою – и Смерть не посмеет
Тебя отобрать – я сегодня сильнее…
Открой же глаза… Открывай! Просыпайся!
С любовью моей не Земле оставайся…

Ну, вот… Ты запомнишь меня, человече?
Глаза мои, волосы, руки и плечи…
Как странно – эльфийка – и смертного любит…
Тебя я целую в любимые губы –

И ты возвратишься… И ты возвратился!
Ты к жизни любовью моей возродился…
А я… Только звёздною пылью в ресницах
Останусь… И, может, сумею присниться…


…тот же голос – незнакомый и строгий:
- Живее, живее… Готово? Разряд!
Слепящая вспышка… Боль…
- Ничего, доктор…
Снова плотная темнота…

А потом – ещё раз – золотое свечение окутало, отогрело…
- Дыши, дыши, - шёлковый шёпот прямо где-то в сердце, - ты будешь жить…

..И Игорь увидел склонившееся над ним лицо незнакомого человека – марлевая повязка скрывала нижнюю половину, но глаза улыбались?
- С возвращением, молодой человек…
- Где она, - одними губами спросил Игорь.
- Кто?
- Моя Фея, - подумал Игорь – и сон – глубокий, спокойный укрыл его своим бархатным пологом…


ОН:

О Небеса, верните мне её –
Ту, что во снах пригрезилась-приснилась…
В тот час, когда слеталось вороньё
На плач души моей, Ты сделал милость,

Господь Всевышний, сон мне ТОТ послав,
Где Фея жизнь мою спасла…Возможно…
Ты разлучил с Мечтой меня – Ты прав…
Мечту смешать с реальностью не сложно…

…Вернись… Вернись! Я в облике любом
Тебя смогу узнать – ведь зорко сердце…
В разлуке нашей – странный Свет – и боль…
Мне без тебя не выжить, не согреться,

И не согреть другую – не согреть…
Тебя никто на свете не заменит…
Неужто снова нужно встретить Смерть,
Чтоб ты пришла, как звёздное знаменье?

Молю, приди! Из тысяч лиц чужих
Твоё одно увижу – и узнаю…
Даруй мне, Небо, этот светлый миг…
Я жду тебя… Я жду, моя родная…

И она пришла… Возникла в золотистом мареве возле окна – и, не касаясь пола, приблизилась. Синие бездонные глаза глядели внимательно – и мудрость, и ласка, и ещё что-то – такое нужное, такое немыслимо необходимое было в этом взгляде…

ОНА:

Меня зовёшь ты… Значит, не забыл…
И я тебя забыть не в силах просто…
Но каждый взмах моих усталых крыл
Меня влечёт из далей Валинорских,

Где золотых деревьев высота
Скрывает эльфов в звёздных перепутьях…
О, как чужда мне ваша суета –
И быстротечность жизни в ваших буднях…

Ещё однажды я прийти смогу –
Ещё лишь раз – и навсегда остаться…
Меня ль узнать сумеешь – на бегу?
И полюбить – чтоб больше не расстаться…

Я ухожу… Но я к тебе вернусь –
Ведь я и так с тобой всегда незримо…
А ты – живи! Забудь тоску и грусть…
Я возвращусь… Узнай меня, любимый…

НахАрэд пАлан, пАлан дириЭль,
А галадрЭммин эннорАт эннОри…
ФануилОсь ле мИнна мириЭль,
Нэф Аер, си, нЭф Аер аэрОни…

Голос отдалился, растворился, оставаясь мерцающими искорками рассветного солнца на стекле окна…
- Это ТЫ… Какое счастье... – прошептал Игорь, ощущая горячее и сильное биение собственного сердца

ОН:

Вновь – голос твой… Как песня, как струна…
Что говоришь ты речью этой странной?
Я знаю, кто ты… Светлая Весна…
Я жду тебя – и ждать не перестану…

Ты – зов Мечты… Ответ ли – иль вопрос?
Моя любовь, судьба моя – и радость…
И ты придёшь – как свет далёких звёзд,
Как лунный блик, как отзвук тёплых радуг…

Я слов не понял, ты не обессудь…
Но я пойму глаза твои и губы,
Души твоей таинственную суть –
Всё понимает тот, который любит…

Я научусь… Я всю тебя пойму –
И всю – приму – и в сердце, и в ладони,
И не отдам тебя я никому…
Нэф Аер си, нэф аер, аэрОни…

Слова певучего незнакомого языка сами собой возникли в его сознании – и он произнёс их светло и бережно, словно пробуя на вкус каждый слог, каждый звук – знакомясь и принимая всей душой эту музыку…
- Как зовут тебя, Любовь моя?
И далёким эхом где-то в сознании отозвалось:
- Прежде меня звали Галадриэль…

ОНА:
Серебреньем мерцает вода - заклинаний круг
Забирает всю силу и боль... И душа моя
Через зыбкость времён, через нежность далёких рук
Прикасается в сердцу чужому, любовь тая...

Валинорские своды... Стволы... Золочёный звон –
И Дракон – Золотой, чтобы мастью – в деревьев цвет...
Я – осталась... Я – здесь... Через сотни чужих времён
Я – с тобой… Я – твоя…И любовью – сквозь сотни лет

Позови... И услышу... И где-то взойду звездой...
Только время у вас... Телефон... Сигаретный дым...
Мне зачем этот век? Мне зачем этот мир – не мой?
Только ты – да гитара... К чему мне – с тобой, таким?..

Но однажды, сквозь Вечность, смогу я - прыжком – к тебе...
... Я не знаю, что в веке твоём несмешном одеть...
Сигареты... Футболка... Охота... Ответ судьбе –
Ни ладоней, ни губ оторвать ты не сможешь впредь...

Ты не пей... Только – пой... Для меня ... Обо мне... И жди...
Мой Дракон долетит... Телефон оживёт... И ты
Разглядишь, что иду... Что свечусь через все дожди...
В магазин не ходи... Там не купишь твоей мечты...

НахарЭд пАлан, пАлан дириЭль,
А галадрЭммин эннорАт эннОри,
ФануилОс ле мИнна, мириЭль,
Нэф Аэр, си, неф Аэр, аэрОни...
41 Дьявольское виденье в сочельник
Шарай Денис
Густой сумрак комнаты дрожал
и переливался всеми оттенками,-
 от светло-пепельного до непроницаемо-черного, -
вступая в затейливую игру с отсветами свечей и каминного пламени.
Яркие блики огня вырывали из  власти тьмы то один,
то другой предмет интерьера,
заливая их багряно-золотым сияньем,
которое придавало знакомым вещам
таинственные и нереальные очертания.
Вот и черная бездна   старинных зеркал заискрилась ,
ожила, втянутая в  извечное сраженье света и тени…
Моё сердце  сжалось от нарастающей неясной тревоги.
… Царила  тишина мрачной безлунной полночи… 
Мне вспомнилось поверье:
если в сочельник произнести заветные слова:
« Суженая, ряженая, приди ко мне ужинать»,
то зеркало покажет образ той,
что предназначена тебе судьбою.
Попробовать, что ли?
Захваченный неожиданным азартом, я как зачарованный
шептал и шептал  наивную фразу.
Бездонная глубина зеркала неудержимо притягивала мой взгляд,
словно заманивала обещанием незабываемого зрелища…
Изо всех сил я таращил усталые глаза,
стараясь постичь тайны зеркальной поверхности:
какие-то неясные тени проступали из мрака в световом коридоре зеркал,
меняя контуры и одурманивая,
завораживая своим бесконечным непостижимым танцем…
От  длительного бессонного напряжения
глаза  постепенно слипались…
Но вдруг я   невольно задрожал от суеверного ужаса:
из зеркала смотрело на меня  лицо Той,
которую я когда-то любил всеми фибрами души,
Той, что  много лет назад навеки ушла из моей жизни,
трагически погибнув в самом расцвете юности:
Её фиалковые глаза, полные тихой печали,
смотрели  на меня, как в счастливые давние времена,
с любовью  и лаской,
Белокурые волосы,
струящиеся по плечам золотым потоком,
казалось,  развевались неведомым ветром,
и тянулись ко мне, словно в мольбе,
невесомо-нежные руки,
а вздрагивающие от  неизъяснимого волнения губы
шептали мне со скорбным укором и отчаяньем:
« Не забывай меня, милый Дэн!»…
Нахлынувшие слёзы мешали мне,-
образ девушки расплывался и таял.
Сердце бешено стучало…
Но я словно в гипнозе
смотрел и смотрел на волшебное виденье,
не в силах отвести взгляда и произнести хоть слово…
Свечи погасли. Огонь в камине догорел. И виденье исчезло.
Поверхность зеркал мертво блестела в темноте…
И чары  спали с меня.
В безумном исступлении
я прокричал в холодную зеркальную гладь:
« Не верю! Не верю!
Это ты, Дьявол, принял облик моей возлюбленной!
Зачем ты терзаешь меня, зачем разрываешь мою душу?»
Утром я чувствовал себя совершенно разбитым
и обессиленным…

Не поверив в гаданье, я понял лишь одно:
судьбой мне предначертано
никогда не познать радостей счастливой любви.
И только одна надежда придаёт мне силы:
когда закончится мой земной путь,
бремя душевного одиночества исчезнет, -
Моя Любимая ждёт меня там, на Другом Берегу, в непознанном  потустороннем мире...
42 Наводнения. Легенда о Водяном Барсе
Шарай Денис
          Старый шапсуг гневно стукнул посохом о камень и произнёс: «Ученые в догадках теряются: как такое могло произойти? Формулы заумные пишут, власти ругают за халатность. Экологи и политики всякие разоблачения строчат. … А ты меня спроси: почему человеческих жертв от наводнений становится год от года всё больше? И я тебе отвечу: «Это Водяной Барс вышел на тропу войны!»
           В стародавние времена, когда девственные леса спускались изумрудными каскадами к ласковым волнам Черного моря, царствовал в этих местах Водяной Барс. И была у него красавица-подруга Марзият: белая, сверкающая как бархат, шерсть; могучие стройные лапы; гибкое, грациозное тело. … Движения её были полны изящества и силы, а большие раскосые глаза сверкали как звезды, и бездонная глубина их отливала морской лазурью…
           Самозабвенно любил Водяной Барс свою подругу. И счастливы они были своей любовью: беззаботно бегали и резвились  в родных чащах, а устав,- голова к голове лакали хрустальную воду  горных рек. Их призывное мурлыканье раскатывалось над горами нежным рокотаньем грома, а страстные объятья рождали огненные молнии в пасмурном южном небе. … Грозными смерчами сплетались они в любовной схватке, а лавина их наслажденья неудержимым потоком  неслась к морю…
           И вот пришло время,- улетел Водяной Барс далеко-далеко к снежным вершинам Кавказа, чтобы найти удобную пещеру для  своих будущих деток.
            Он оставил свою любимую Марзият на солнечной жаркой равнине, чтобы она нежилась и отдыхала в ожидании потомства.
             Долго ли, коротко ли длилась разлука. …Но однажды пришли на равнину люди. Много-много людей. Они прижали Марзият к земле огромными гранитными плитами, задушили её могучее тело тисками бесчисленных дамб, превратили её длинные, сильные лапы в оросительные каналы…
             И стала истекающая кровью красавица Марзият бескрайним Краснодарским морем. А на топких от крови Марзият берегах этого моря, стали люди выращивать рис. …Выпотрошили люди гигантское материнское чрево Марзият, и её так и не родившиеся дети  рассыпались сетью многочисленных водохранилищ, вкрапленных тут и там в причудливый рельеф Краснодарского края…
             Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается…
             Вернулся Водяной Барс в родные края и не нашел Марзият. Долго оплакивал он гибель своей любимой, и горькие слёзы его проливались бесконечными ливнями на поля и леса, на города и селенья, переполняя до краев быстрые горные реки…
             Но однажды поднялся обезумевший от горя Водяной Барс во весь свой гигантский рост,-  страшная  голова  коснулась черных туч. Заревел он грозным рыком, и отозвалось его рычанье небывалыми раскатами грома, впервые породившими  в душах людей панический страх. А слепые от слёз глаза Водяного Барса извергнули такой страшный фейерверк молний, что кромешная тьма ночи засветилась как яркий полдень… Затопал он в ярости мощными  лапами, завертелся в безумном танце отчаянья, прыгая по вершинам предгорий, скатываясь в ущелья и распластываясь по равнинам… И от прыжков его содрогались горы, обрушивая неудержимые камнепады и стремительные селевые потоки...
   Поклялся он дьявольской клятвой,- мстить. И люди  на веки вечные стали его врагами.
               Так помните, люди: Водяной Барс  охотится на вас. Он всегда в засаде. Слышите мерный шорох дождя? Это Водяной Барс подбирается к вам своей бесшумной походкой…
Слышите раскаты грома? Это Водяной Барс вышел на охоту и грозно рычит, почуяв очередные жертвы…
Гроза сверкает молниями? Это глаза Водяного Барса следят за вами!
Видите черный столб смерча, бегущий по морю вам навстречу ? Знайте:  спасенья - нет! Это Водяной Барс  несет  Разрушения и  Смерть. Он жестоко мстит за свою поруганную любовь...
43 Одинокая планета для Евы
Марат Галиев
Одинокая планета для Евы
Марат Галиев
1.
Осенний ветер гонял по площади опавшие листья. Мужчина в куртке с поднятым воротником стоял у большого экрана, отображавшим звездную россыпь, и внимательно разглядывал светящуюся в центре точку. Она заметно покрупнела. Он глянул на ночное небо. Все как обычно,  невооруженным глазом пока не просматривается. «Еще не время… - подумал он».
К этому многофункциональному экрану на центральной площади Города Адам приходил каждый вечер и торчал до полуночи. За последние два года одиночества это вошло в привычку. Наглядевшись вдоволь на звезды, он переключался на онлайн-камеры и пробегался по планете, как правило, выбирая самые большие мегаполисы. Адам жадно вглядывался в пустые улицы, все еще не веря, что действительно остался один. Хотя маловероятно укрыться, когда с самого рождения в тебе идентификационные датчики. Камеры, как обычно, лишь изредка выхватывали пролетающих птиц и оставшихся без присмотра домашних животных. Чаще всего кошек и собак. Иногда он замечал, что по улицам уже бродят дикие звери. Однако странно среди небоскребов смотрятся стада оленей. Или разгуливающий возле станции метро медведь. Раз увидел как на диких свиней, пасущихся на клумбах большого парка, напало какое-то хищное животное, похожее на крупную кошку. Скорее, пума.

Еще экран служил для связи. Больше для общения с друзьями и родственниками. Всем, почему-то, казалось, что он должен тут умирать с тоски. «Держись, ты избранный! Ты - герой! Мы тобой гордимся!» - как ему все это надоело! Особенно доставали специалисты. Задавали одни и те же осточертевшие вопросы, проводили  глупые тесты. Так же умоляли держаться. Да уж, ему больше делать нечего как наложить на себя руки! Дудки! Вы бы лучше о себе побеспокоились! К тому же он не ребенок и участвовал в конкурсе сознательно.  Правда вот уже как месяц на связь земляне не выходили, и он всерьез обеспокоился. Тем более в последний раз все почему-то выглядели озабоченными. Что у них там? Неужто сгинули?! Оставалось только молиться.

Закончив с экраном Адам отправлялся на прогулку. Странное занятие - бесцельно шататься по ночному городу, в котором отсутствуют люди.  Горят уличные фонари, светятся окна. Все выглядит как раньше. Удивительно, но спустя два года из некоторых окон все еще доносится музыка. Адам понимал, что аппаратура заботливо запрограммирована для него. Доброхоты даже выяснили предпочтения. От этой мысли у него теплело на душе. Где они сейчас, что с ними?.. Иногда закрадывалась мысль, будто все сговорились не попадаться ему на глаза, а сами наблюдают со стороны. Первое время от любого шума он резко оборачивался, сердце колотилось. Затем отпустило. На то он и счастливчик, чтобы нести свой крест в одиночестве. Хотя, какой крест, он действительно счастливчик!
К утру, как и положено, ночное освещение отключалось. Автоматика работала исправно. Ничего удивительно, все скроено надежно, на века. Все оставили так, словно надеялись вернуться. 

Начинался день. Похожий один на другой, тихий и безразличный. День пустых, отзывающихся эхом улиц. Мертвое пространство, еще недавно бурлящее жизнью. Ленты припаркованных вдоль дорог пыльных автомобилей уже трудно было различить по цвету. Забитые едой рестораны, развлекательные центры и кинотеатры, банки и магазины впали в глубокую дрему. Все они принадлежали ему. Город принадлежал ему. Да что там, вся планета принадлежала ему. 
Иногда Адам садился в любую приглянувшуюся тачку и гонял по пустым улицам, первое время все еще по привычке притормаживая на светофорах. Хотя какое к черту столкновение в пустом городе?! На пустой планете! В любом из миллионов пустующих городов он мог мчаться ничего и никого не опасаясь! Разве что столкновения со случайно забредшими в город дикими животными. Если носился по ночам, то иногда пугался отражений собственных фар.   
Он с сожалением наблюдал, как за неполные два года его любимый город без ухода ветшает. Повсюду прошлогодние листья, пешеходные дорожки поросли травой, покореженный ростками асфальт. Днем ему, почему-то, становилось еще тоскливей. Днем, как правило, он спал.
Больше всего он боялся умереть от случайности. Заброшенные строения разрушались и в последнее время с крыш или фасадов всегда что-то отваливалось. Как-то ветром свалило дерево, и он чуть не погиб. С тех пор он передвигался по городу с большой осторожностью. Не для того он выиграл лотерею, чтобы сгинуть ни за грош. Нет, он действительно – счастливчик! – и должен испить чашу до дна. Один, за все человечество! Адам намеревался насладиться этими последними минутами.   


2.
С раннего детства, как Адам себя помнил, все только говорили об астероиде. Впервые он услышал о нем от мамы. Она рассказывала сказку, что к Земле на золотой колеснице летит добрый волшебник, который подарит второе солнце и тогда дети смогут играть даже ночью. Он чувствовал в ее голосе тревогу и недоумевал: зачем прогонять ночь? Куда в таком случае девать луну? Да и играть до бесконечности невозможно, надоест. Глупая сказка. Сверстники с улицы быстро все растолковали. С той поры он старался подслушивать разговоры взрослых.

Важные лица из телевизора уверяли, что людям ничто не угрожает. «Существует множество способов, как уничтожить астероид», - говорили они уверенно. Затем те же самые господа объясняли, что лучше все же не взрывать, так как обломки все равно прилетят. Надо установить на нем ядерные двигатели и изменить траекторию. Пусть летит мимо, так безопаснее. Развернулась бурная полемика. Нашлись умники, предлагавшие сделать из астероида искусственный спутник. Потом откусывать от него полезные ископаемые, в нем полно редких металлов. Далее сообщили, что в космос отправлено множество разведывательных зондов. Вроде как для исследования. И - грянуло! Важные лица, теперь не столь самоуверенные, заявили, что отдан приказ на постройку миллионов огромных космических челноков, а всем землянам придется перебираться на недавно открытую планету. Оказалось, ничем астероид не пронять. Он намного больше, чем думали, и намного быстрее, чем рассчитывали. Кроме того ведет себя «неправильно». То исчезает, то появляется, то меняет скорость. Предполагали, что может это вовсе не астероид,  а «осколок черной дыры», и что он несет в себе «темную материю». Времени на все - пара десятков лет. А ведь сначала уверяли, что минимум пятьсот. Вот и верь телефизиономиям! 

Чудак-ученый, обнаруживший астероид еще до рождения Адама, словно в насмешку назвал его - Ноев Ковчег. Бездушное создание космоса несущее смерть со скоростью в сто тысяч километров в час! Последние вычисления шокировали – возможно, и двести! Ничего себе «ковчег»! Оксюморон, не иначе. Любой человек на земле знал, как он выглядит: темная бесформенная глыба весом в несколько десятков миллиардов тонн. Отчего все его считали уродливым? С расстояния смотрится красиво, похож на яркую голубую звезду. Сила, способная уничтожить Творение, сама по себе прекрасна! Хотя бы в своей неотразимой убийственной мощи! 
Еще недавно Адам с трудом выделял «Ковчег» на экране среди обыкновенных звезд. Теперь он напоминал шарик от пинг-понга и светился ярче всех. Адаму разъяснили, что телескопы настроены таким образом: когда астероид займет весь экран, удара следует ждать еще полгода. Первое время он наблюдал за ним с тревогой. Затем плюнул. Время еще имеется. Хотя иногда не мог с собой совладать и часами жадно скользил глазами по ночному небу. Адам готовился встретить его как герой, с высоко поднятой головой и жадным взором. Плевать, что никто не узнает. Это важно для него. 
3.
Вся юность и сознательные годы Адама пришлись на эпоху подготовки к бегству. О планете, куда нацелились, знали уже немало. Разумная жизнь отсутствует. Что-то там копошится в прибрежных водах морей и океанов. Среда вполне приемлема для жизни. Разве немного с воздухом не повезло. Надеялись, что все же адаптируются. Зонды-разведчики там уже побывали. С помощью фотонных ускорителей они оборачивались в 20 лет. Увы, живая материя таких перегрузок не выдержит. Землянам придется лететь туда около тысячи, не менее. Так что лишь далекие потомки доберутся до долгожданной обители.
А пока про «Ноев Ковчег» травили анекдоты. Большей частью язвительные. Злые языки наговаривали, будто Правительство «продало права на землян» и их теперь используют в какой-то вселенской компьютерной игре.
И конкурсу досталось. Сто пятьдесят миллиардов на одно место! На планете должен остаться только один человек. Кто-то должен искупить вину человечества за трусость и неумение защитить подаренное им Творение! Прямо-таки новый мессия! Правда, без паствы. «Овцы» в это время,  набившись, подобно селедке в «летающие бочки», будут нестись в космическом пространстве и трястись от страха.
Словом, «на одного искупителя» правительство согласилось. Полгода принимали заявки. Ему и в голову не могло прийти, что победит. Но, повезло! Не зря, видать, его назвали Адамом. Символично – с Адама началась история им же и закончится. На время он стал самым знаменитым человеком на планете. Целый год его таскали на телепередачи, его лица глядели с плакатов, он дал тысячи интервью. Ему посвящали песни и стихи. Самое ужасное, что каждый считал своим долгом попрощаться лично. Похлопать по плечу, мужественно пожать руку и назвать счастливчиком. Все уверяли, что завидуют, как им хотелось бы оказаться на его месте. Скорее всего, говорили правду.

Его успокаивали тем, что он умрет до падения, от взрыва и последующей ударной волны, вызванных при входе в атмосферу. Вспоминал с усмешкой, как ученые спорили о мощности  удара -  «столкновение вызовет взрыв эквивалентный миллиарду атомных бомб!» - «двум миллиардам атомных бомб!» Он только усмехался. Ему бы и одной хватило. Да что бомбы, человеку  достаточно порой оступиться на лестнице или поскользнуться в ванне.
А затем всем стало не до него. «Ноев Ковчег», как выяснилось, выкинул очередной сюрприз – здорово прибавил скорость. Начался вселенский бег. Корабли улетали один за другим, словно стаи гигантских журавлей, перекрывая солнечный свет. Адам часто вспоминал ту грандиозную картину. И у него выступали слезы. 
Как утверждали, астероид легко пробьет кору и потревожит ядро. Земля сойдет с орбиты и если даже не расколется, положение точки в божественной системе координат нарушится. Вряд ли когда-нибудь здесь зародится жизнь. Адам много раз представлял как все будет выглядеть: раскалывающиеся континенты, разлетающиеся в крошку города, ужасные провалы и многокилометровые по высоте цунами, сносящие то, что еще осталось. Сгоревшие в миг, словно пух, леса и вместе с ними все живое. Он – единственный, кто разделит гибель Творения! Если те, кто сбежал, не сгинут в просторах космоса и все же доберутся до своей новой планеты, будут помнить о нем как о герое! Это многого стоит.

4.
В конце весны он впервые увидел «Ноев Ковчег» не на экране, а своими глазами – яркая светящаяся точка прямо по центру ковша Большой медведицы, отчего созвездие стало напоминать слегка деформированный игровой кубик. Что-то явно не сходилось. Ученые уверяли, что все не так скоро. К своему удивлению он испытал облегчение.
В ту ночь Адам чувствовал недомогание и вместо прогулки вернулся домой, лег в постель и провалился в тяжелое забытье. Проснулся от странного ощущения чужого присутствия и долго крутил головой. Часы показывали поздний вечер. Получается, проспал почти сутки! Как-то странно светились дома напротив. Несмотря на ночь, за окном раздавались крики птиц, лай, вой, жуткие вопли кошек. Что еще приключилось?!
Адам быстро оделся и поспешил на центральную площадь, отмечая, как необыкновенно ярко светит Луна. Выйдя на открытое пространство, он окаменел от изумления. Справа от ночного светила, доходя размерами до его трети, испуская искры, похожие на бенгальский огонь, к земле несся Ноев Ковчег. Придя в себя, Адам рванул на площадь. В глубине души, он надеялся, что через камеры за ним все же наблюдают. Пусть видят, как он мужественно выполнит свой долг искупления! До цели оставалось несколько сот метров, как он вновь остолбенел. Перед экраном стояла женщина. Самая обыкновенная женщина – в платье и с сумочкой. Она развернулась и помахала рукой. 
- Ты кто?! – приблизившись, воскликнул Адам.
- Ева, - просто ответила женщина, подавая ему руки. Он невольно отстранился.
- Но откуда? Почему не улетела? – все еще не верил своим глазам Адам. - Как тебе удалось остаться?
- Пришлось несколько месяцев жить в пещере, - с улыбкой пояснила женщина.
- Ради чего?! Жизнь надоела?! – опешил он.
- Ради нас, ради нашей планеты. Вдруг астероид все же пролетит мимо? И что, тогда планета останется пустой? – рассудительно ответила Ева. – Кроме того, я столько раз видела тебя в телевизоре, что успела влюбиться.
- Пролетит мимо?! Да вот он уже! У нас перед носом! Нам осталось жить пару часов! – крикнул Адам, указывая на светящийся шар. Взволнованный, он с силой обнял незнакомку. Она склонила голову на его плечо. «Что ж, тогда умрем вместе… » – с жалостью подумал он и на его глазах выступили слезы.

Волосы Евы пахли травами. Он вдыхал с наслаждением и гладил их руками, ощущал тепло ее тела. Сонм чувств захлестывал Адама. Здесь были и восхищение ее поступком, и благодарность, и укор, и отчаяние. Какая, все же, несправедливость погибать, когда вокруг весна и все дышит жизнью и обновлением!? И какие силы сотворили каверзу: в последние часы Творения соединив Адама и Еву?!         
- Не знаю, сколько нам осталось, но как единственный официальный представитель человечества, я хочу назвать эту планету в твою честь! Отныне и до скончания отпущенного ей времени имя этой планете – Ева! – торжественно произнес Адам, нежно обнимаю девушку за талию.
- Спасибо, милый, ловлю на слове… - проворковала Ева, прижимаясь к его плечу. Он склонился, ища ее губы, и они неожиданно слились в страстном поцелуе. Отдышавшись, оба рассмеялись. Пока он, опустившись на колено, целовал ей руку, она подняла голову к небу, туда, где на лунной орбите застыл Ноев Ковчег.
«Он мне нравится! Сделала анализ - генетический код почти подходит, нужно немного подправить, - мысленно передала Ева командору Ковчега. - Я остаюсь». Тот стоял в окружении своих помощников у огромного монитора. «Удачи тебе, девочка! Плодись и властвуй. Я дарю тебе эту планету! – телепатировал он в ответ». Окружающие  заулыбались, захлопали в ладоши.   

Неожиданно с «Ноевым Ковчегом» стали происходить странные метаморфозы. Он вдруг начал покрываться пятнами и вскоре исчез. Едва у пораженного Адама раскрылся рот, как небо прорезал светящийся след, затем над головами пронесся низкий гул, отчего заволновались кроны деревьев и все затихло. Адама затрясло.
- Ничего не понимаю… - с суеверным ужасом шептал он, глядя на то место, где еще недавно грозно сверкала несущаяся к земле смерть.– Куда подевался астероид?.. 
Спокойный голос Евы привел его в чувство.
- Я же говорила, что он может пролететь мимо, - улыбнулась ласково она, игриво потрепав ему волосы.
Он поднялся и с удивлением посмотрел на нее, отмечая, что у нее красивые, хотя несколько странные глаза.
- Ну, и где мы теперь будем жить? – кокетливо спросила она, нащупывая в сумочке яблоко. 
- Где ты захочешь, - прошептал он, задыхаясь от переполнявших его чувств. - Это твоя планета!
44 Проект
Анна Птаха
     На заре туманной юности он предпочитал мысль действию. К этому располагал и окружающий мир. Мне, как человеку, трудно описать то место, где он «жил». Для этого необходимо было бы изучить всю вселенную, понять взаимодействие ее сил и форм, и, наконец, быть им. Сохраняя состояние покоя он существовал и развивался. Вдруг нечто всколыхнуло пространство и он почувствовал свет. Его слегка "перекорежило", что окончательно выбило из привычного состояния. Все вокруг переливалось. Он постиг новые, непривычные ощущения. Волна радости играла с ним, как... Нет, пока он не мог найти этому сравнения.
- Привет! - радость струилась, окружая и пронзая его. Это было то, о чем он думал, то, чего он ждал последнее время. То, чего ему так недоставало!
- Я нарекаю тебя Геаном! - влетела в сознание высокопарная мысль. И тут же тихо и аккуратно пришло понимание, - Ты мне нравишься, мне хорошо рядом с тобой, я отдыхаю.
- А я нарекаю тебя Иледой! Ничего лучше и интереснее тебя я еще не встречал.
- Тогда давай играть вместе. Я совсем недавно образовалась и мало что знаю.
- Я с удовольствие поделюсь с тобой всем, что умею и знаю.
И его существование приобрело новый смысл и новый виток развития.
    Однажды Иледа попросила:
- Давай отправимся к Центру, что-то меня влечет туда, но я не понимаю. Давай узнаем, что это?
- С тобой - хоть на край света, - тепло откликнулся Геан.

     Минуло мгновение и "за их плечами" оказался Институт Построения Мира. Геан вполне довольный новыми знаниями готов был на этом успокоится, вновь принимая статичное состояние и принося пользу обществу Центра. Но Иледе "не сиделось". Сначала она попыталась подражать Геану, но результатом этой попытки стал лишь совершенно статичный Геан-мыслитель и частичная потеря радости. Хотя польза обществу и оставила ей остальную радость, но Иледе казалось, что она может сделать нечто гораздо большее. Геан почувствовал потерянню частички радости и еще больше впал в статику, обвиняя и себя в случившемся. Ведь Иледа была его другом и он хотел, чтобы ей было хорошо, как раньше. Обстановка перестала быть непринужденной, Иледа изменилась и в один миг пропала. Тогда Геану вновь стало чего-то не хватать. Он потерял покой. Он не мог собраться ни с мыслями, ни с ощущениями. Теперь он уже знал, чего ему не хватает. Он "распадался на атомы". В конце концов он понял, что не сможет существовать без нее, а если когда-нибудь и сможет, то не хочет этого. Она была смыслом его существования, и он отправился за советом к Создателю:
- Помоги мне найти ее! Как это сделать?
- Тебе нужно попробовать стать ею. Выделить основные черты, которые отличают ее от всех, развить их. Попробовать думать, как она, и все получится. Но не забывай участвовать в сообществе Центра, чтобы не потерять при этом себя. Расти и развивайся. Могу предложить тебе очень интересное направление для стимуляции твоей сущности.

........

- Подскажите пожалуйста, я правильно прибыл? Здесь записывают на курсы повышения квалификации?
- Да, совершенно правильно, и, надо отметить, очень вовремя. Еще бы чуть и опоздали. Скоро набор заканчивается.
Геан с облегчением засиял. Он так много сил потратил, чтобы достигнуть этой ступени, так много передумал, чтобы решиться.
     Оказавшись в системе он представился, обозначил свои побуждающие мотивы и ожидания от процесса обучения. Комиссия благосклонно приняла его помыслы и выдала учебный план:
1. Подготовительный этап.
1.1. Знакомство с материальным миром.
1.2. Техника материализации.
1.3. Особенности адаптации.
1.4. Эмоции, чувства, поступки. Взаимосвязь.
1.5. Формирование проекта.
2. Практические занятия по каждому пункту теории.
3. Экзамен. Защита проекта.
      Все его существо ликовало в преддверии будущих свершений. Кроме того, он был уверен, что обязательно где-то здесь он настигнет Иледу. Вдруг он ощутил присутствие другой мысли и опешил от неожиданности и напора. Волна радости резко захлестнула его. Иледа источала ее, как-будто внутри нее стоял неиссякаемый источник, или, как говорят люди, генератор.
- Ого! Какая встреча! Я не ожидала, что ты все-таки решишься на такое приключение! - Она хитро деформировалась и проникла в него. О! Создатель! Давно забытое состояние!
- Безумная! Разве я мог отпустить тебя туда одну? - Он был переполнен, свойства и ощущения были на пределе. - Нет уж! Как говорят люди, мы с тобой будем теперь "не разлей вода". Так хорошо вместе им еще никогда не было. Разлука принесла свои плоды, они ценили друг друга намного больше, чем раньше. Больше понимали и воспринимали.
- Иледа, ты уже учишься? Я искал тебя, но желающих стать кандидатом слишком много.
- Пока нет. Но скоро как раз начало теоретического курса. Знаешь, я узнала, что двое с моего потока решили все-таки специализироваться по другому направлению. Может быть тебя определят к нам? Почему бы не попытаться? Тогда мы точно сможем всегда быть вместе!
    Они связались с отделом подготовки и распределения кадров и через день вместе ступили на путь познания добра и зла.

     К концу обучения настроение у кандидатов обычно менялось. Давил груз теоретической базы. Пока еще никак не связанная с практикой, новая информация настораживала и даже пугала. Но стремление дойти до конца было гораздо сильнее. Поэтому все с большим нетерпением и некоторой тревогой ожидали начала практических занятий.
     Кандидаты тщательно готовились к первой практической части «Материализация». Они выбирали место, время, обстоятельства, максимально соответствующие поставленной в проекте задаче. Над проектом можно было работать индивидуально, а можно было объединиться в группу. Все зависело от темы проекта. Геан и Иледа выбрали не самую простую тему, она показалась им интересной, и подписались на «парный проект».
     Все было уже готово. До материализации оставались считанные мгновения. По проекту они материализовались одновременно и в одном месте. И это был один из самых сложных моментов. Любая непредвиденная мелочь могла все изменить. На этот случай разрабатывалась коррекционная часть проекта.
     Пошел отсчет. Вхождение в атмосферу. Энергообмен с окружающей средой, высокопроецируемая реакция. Наставник держит ситуацию под контролем. Напряжение расслабления в норме. Ничего не видно, никаких ощущений. Точка невозврата. Прошел...

    Мир свернулся в точку небытия. Вокруг стоит ритмичный грохот. И первая посетившая мысль: мир это тьма; второе — невыносимо больно от проникающего всюду звука, рассказывали кажется, что это время; третье — чувство любви. Его нельзя описать. Оно всеобъемлет и всепроникает. Оно главенствует над остальными ощущениями, изначально поддерживает и греет. Память начинает возвращаться. "Да, им ранее говорили, что создатель лично провожает каждого кандидата в этот мир и в знак поддержки дарит это неописуемое ощущение — любовь. Сколько прошло времени? Стоп. Что такое время? Да, время — это те рамки, в которые проект должен быть завершен. Где Иледа? Я не чувствую ее присутствия... Что-то пошло не так. Ее нет рядом. Ничего. Точку невозврата она прошла, поэтому я обязательно разыщу ее. Не в первый раз. Мы обязательно встретимся. На наш проект времени отпущено с запасом, успеем провести коррекцию.
    А вообще мне здесь нравится: тепло, уютно, вкусно, я люблю, меня любят. Хорошо. Первый этап почти пройден. Осталось окрепнуть и нарастить массу".

........

    «Что это? Землетрясение? Кто толкается? Да, угомонитесь вы там все! Отстаньте от меня! Я размышляю!» Задавило, деформировало, протянуло, выплюнуло.
- А-а-а! Уа-а-а!! Уа-а-а!! - раздался резких грудной крик.
«Кто это кричит? Я?!» - стало жутко холодно,- «Раньше было куда более комфортно! Только темновато.»
Теперь же его ослепил яркий свет. Из-за этого он ничего не мог рассмотреть! Адреналин хлынул в кровь бешеным потоком. Такого потрясения он никогда еще не испытывал, даже в момент материализации.
- Уа-а-а! Уа-а-а! - Горло перехватил спазм, он ничего не мог с собой поделать, он ничего не контролировал. Их предупреждали, что так случится: дыхательные пути очищаются и легкие наполняются воздухом. Надо немного потерпеть.
Стало чуть-чуть теплее. Что-то мягким прикосновением окружило его. На губы потекла вкусная жидкость. «Надо подкрепиться после такого кошмара. А ведь все еще только начинается... Кстати, что-то надо было сделать первым делом? Не помню... Вкусно, хорошо, мама. Мама, у меня к тебе столько вопросов! Только не помню, каких. Тепло, спокойно, устал, потом...»
45 Карусель
Вячеслав Лобанов
                                                _________________________________________      А. и Б. Стругацким, с восхищением.

      Тропка кончилась.
- Вертяк! - прошипел проводник Грег, и мы упали в вонючую грязь. Осторожно отплёвываясь и скосив глаза, я разглядывал серый пуль­сирующий мешок на нижней ветке высохшего черного дерева. Вы­тащив толстый гвоздь из пояса-патронташа, Грег бросил его впе­рёд - слепящий свет ударил по глазам, а от резкого свиста за­болели уши. Зрение ещё не успело восстановиться, а Грег уже тянул меня вперед. Подбегая к оврагу, я оглянулся: съежившийся вертяк багрово светился, быстро темнея и возвращаясь к прежнему цвету золы.
 На дне оврага виднелись скелеты в истлевших комбинезонах.
- Ров Салаг, - усмехнулся Грег, - Они шли без проводников.
   Вытащив лассо, он забросил его на кривой куст по ту сторону оврага. Закрепив конец веревки, мы на руках перебрались над оврагом, дно которого уже затягивал голубой туман.
- Смотри, - сказал Грег и швырнул два гвоздя в овраг: мали­новая паутина молний расколола туман, а лассо полыхнуло огнём, обратясь в пепел.
   Дальше лежало Черное болото. Мы долго ползли в антра­цитовой грязи, от которой шли какие-то одуряющие испарения и, заснув тяжёлым сном в палатке-перепонке Грега, я и в сно­видениях все полз и полз по вонючей холодной жиже к кроваво светящемуся горизонту.
Проводник растолкал меня и через два часа мы выползли, наконец, из болота.
- Передохнём немного, чтоб не передохнуть, - мрачно пошутил Грег и я привалился к ржавому днищу перевернутой вагонетки,уставившись на рыжие рельсы, убегавшие в дымную даль. На за­паде серое небо пожелтело - всходило утреннее солнце, а веч­ная луна светила всё также ярко, не собираясь исчезать с неба.
- Хватит валяться. До второго солнца надо добраться к катеру. И проводник, сплюнув, пошёл вперёд.
   К Сухому доку мы вышли, когда с востока уже ползло вто­рое светило и зной опалял землю, превращая комки грязи в сухую, скрипящую на зубах угольную пыль. Док представлял из себя десятка два кораблей, стоящих на границе Стеклянной пустыни и Равнины угля, из которой мы вышли. По пути к катеру, вросшему в пыль где-то в центре дока, Грег показал на белое пятно, выделявшееся на ржавом боку траулера и совершенно новый кирзовый сапог, прилипший ниже пятна.
- Это Рич, - прокомментировал проводник, - Он первым дошел сюда, но сдуру сунулся между двух судов.
   Сам Грег перед каждым таким проходом швырял вверх гвоз­ди и мы в дыму, кашляя, пробегали мимо почерневших от гари бортов. Через рваную пробоину мы влезли в захламленный трюм катера. Усевшись на пыльных бочках, вскрыли консервы и впер­вые спокойно поели. 3адремав после обеда, я с трудом всплыл из дикого сна, в котором меня, накалив на огне, плющили огром­ным молотом. Действительность оказалась не лучше - по раска­леным от солнца бортам катера продолжал долбить гигантской кувалдой какой-то бешеный великан. Борта прогибались, обда­вая нас тяжелыми клубами воздуха, горячего и пыльного от ле­тящей со всех сторон ржавчины.Когда град ударов поутих, я заорал в ухо Грегу:
- Что это?!
- Это Железные ангелы - такие металлические болванки, что могут слопать нас за милую душу!
- А откуда они?!
-Черт его знает - это же Зона. Как утихнет, надо мотать отсюда!
   Не передать словами тот нестерпимый блеск песка в Стеклянной пустыне. Я шел полуослепший, подталкиваемый в спину Грегом, а стеклянные иглы, не переставая, хрустели и шуршали под ногами. Окружающее не запомнилось - Грег рассказывал о Зоне и я больше слушал, чем глазел по сторонам. Впрочем, в память врезался вертолёт, вернее его половина, идеально отрезанная и половина пилота со всеми внутренностями, которые, как ни странно, не вываливались наружу...
   А Грег продолжал бубнить за спиной:
- Зона да Зона, будь она проклята! И всем интересно, что да как? А я почём знаю. Ходим и ходим по ней, а что - семью-то кормить надо. Да! Вот вы люди научные, вот и объясните, чего это здесь пришельцы понатыкали и зачем. Помню,ещё пацаном сопливым был: зелёные молнии бьют с неба, вопль стоит жен шахтёрских, а туман над террико­нами все сгущается и чернеет. А как стемнело окончательно, так грохнуло - будто само небо раскололось и от вспышки, говорят, силуэт столицы штата высветился, а это ведь миль сорок, не мень­ше. Народу померло сколько; с нашей улицы я да ещё Ян Безногий остался, он тоже здесь салаг водил, пока на Лесопилку ночью не забрёл. А-а,вот и она, зараза!
   Я глянул вперёд - за сиянием барханов высились огромные, мет­ров по пяти в диаметре, дисковые пилы, торчащие почти полностью из земли.
- Ну теперь не отставай, а то хана! - сказал Грег и, выта­щив из своего рюкзака резиновую сумку, вынул из неё жабу и подтолкнул её к ближайшему диску. Пила вжикнула, крутнувшись чуть в сторону и жаба разлетелась кровавыми хлопьями. Я ото­ропел.
   Грег, матерясь, схватил меня за руку и поволок за со­бой. Через час мы, с ног до головы обрызганные жабьей кровью, миновали последний диск, который всё же успел отхватить мне подметку. И вот, наконец, легендарный Зеркальный пик блеснул над Черной горой.
- Дальше я не ходок, - заявил Грег, усевшись на странную оран­жевую кочку, - Тебе очень хотелось, ты и иди.
Я вспомнил морщины на лице матери, Нику и ее сестренку, и шагнул вперёд.
- Стой парень! Не спеши помереть раньше времени, возьми вот гвозди, да не торопись - внюхивайся, вслушивайся и гляди, гляди в оба, если что почуешь - затаись, стань тенью и беда пройдёт стороной, - прохрипел сзади Грег, - А на меня зла не держи, дойдешь - все поймёшь!
   К вечеру я был у подножия Черной горы. Здесь и решил заночевать. Разноцветные сполохи периодически разрезали тьму, их сопровождал иногда ужасающий вой. Перед рассветом всё стих­ло и я смог ненадолго забыться.
   Гора напоминала гигантский кусок угля, который венчал крохотный осколок зеркала. Koгда-то я увлекался альпинизмом и довольно успешно добрался к вершине, но приключениям ещё не суждено было кончиться.
   Воздух вокруг внезапно потемнел. Зеркальный пик сиял перед глазами и видно было уже темное отверстие пещеры. Я бросился к ней, но почти сразу отпрыгнул назад - снопы голу­бых молний посыпались дождём, окружив пик непроходимой сте­ной. Прождав до вечера, я не выдержал этого бесконечного по­тока огня. Казалось, какой-то бес отчаянной смелости подхва­тил меня с места и бросил вперёд - прикрыв глаза сгибом лок­тя, я метнулся к пещере. Самодельная подошва из старой автомобильной покрышки, закрепленная Грегом взамен пропавшей на Лесопилке, вскоре отвалилась и ногу жгли камни, опаленные огнем молний.
   Воющий от боли в ноге и почти ослепший, я ввалился в пещеру, по инерции пробежав несколько шагов вперед и тут опо­ра под ногами исчезла - я летел в пропасть. Видимо психика была на пределе  и  уже не выдержала этого испытания - сознание померкло.
   Очнувшись от забытья и не поднимая головы, я огладил руками ровный пол и медленно приподнялся - с огромного стен­ного экрана на меня  взирал командор.
- Молодец! - похвалил он, - Эти учения прошли успешно, выход справа от тебя. Ну, не расстраивайся, всё впереди.
   Обида, горькая обида выжала слёзы из глаз. Справа бе­лела дверь с синим треугольником посередине. Я шагнул через порог той двери. Слёзы  разочарования ещё текли по щекам, а впереди уже улыбался Грег, приглашающе протянув руку к троп­ке, за которой снова начиналась Зона - настоящая или нет, ясно будет лишь в конце.
46 Абсурд
Наталия Олефир
Меня разбудила тишина. Помнится, засыпала я под уютный шелест листьев развесистой яблони, росшей в старом саду, под доносившееся со всех сторон пение цикад и под тихое шуршание шин редких авто, проносившихся по шоссе.  Перед сном я настежь распахнула окно, легкий ветерок заиграл невесомыми тюлевыми занавесками  и в комнату ворвались пьянящие ароматы летней ночи. Лёжа с закрытыми глазами, я наслаждалась сладким запахом маттиолы, мечтала о море  и незаметно погрузилась в сон.
Сейчас вокруг стояла мертвая тишина. Призрачный голубой свет, сочившийся из влажно поблескивающих стен, окутал спальню и поглотил звуки. Бесшумно открылась дверца шкафа и сложенные днём  аккуратной стопкой вещи съехали на пол без единого шороха, зашевелились, задергались, как в немом кино и из-под них выбралась жирная усатая крыса. Глянув на меня черными бусинками, животное скрылось под  письменным столом, таща за собой длинный лысый хвост.
Не понимая, что происходит,  я села, опустив ноги на пол. Мои босые ступни коснулись ледяной поверхности, и я вскрикнула от неожиданности. Но ни звука не вылетело из моего открытого рта.
Недоумевая я встала, сунула ноги в меховые тапочки и вышла из комнаты. За порогом меня ждал темный лес. Яркая синяя луна плоским гигантским  блюдом висела в темно-фиолетовом бархатном  небе, а холодные рубиновые звезды переливались кровавым блеском и хищно подмигивали.
Изломанные деревья замысловатыми зигзагами корчились в судорогах и подкрадывались всё ближе. По седой, точно покрытой инеем траве, прыгали непонятные существа, упругие, быстрые, похожие на теннисные мячи кислотно зеленого цвета.
Я обернулась назад - через открытое окно в комнату запрыгнуло огромное  мохнатое существо на шести лапах и, зацепившись на мгновение за засов на ставнях, устремилось за мной.
Разинув рот в беззвучном крике, я взмахнула руками, точно пытаясь взлететь и кинулась к лесу. Я бежала босая, в длинной ночной сорочке, а из земли то тут, то там шустро вылезали полуистлевшие корявые руки и узловатыми пальцами хватали меня за лодыжки, цеплялись за подол рубашки оголившимися костями.
"Это просто сон",- уговаривала я себя и бежала вперёд в липкой густой тишине, понимая, что  все больше и больше увязаю в безысходности и абсурдности происходящего.
Лес внезапно закончился, и я увидела себя на берегу высокого обрыва. Я  подошла к краю и прыгнула вниз, расправив руки. Мощный поток свежего морского воздуха подхватил меня и подбросил вверх, а потом немного покачал, точно в колыбели и швырнул в бездну. Разъяренные волны впились в мои ноги и тянули в глубину. Я взмахнула руками и, вырвавшись из цепких лап стихии, устремилась к небу, к огромной синей луне, которая  издалека улыбалась мне щербатым ртом.
В этот миг из моих ушей точно вытащили пробки. Какофония всевозможных звуков обрушилась на меня со всех сторон: злобный хохот, зловещее завывание, хлопанье невидимых крыльев, визг, свист, истошные крики и рокот волн.
Не обращая внимания на этот вертеп я продолжала подниматься и вот уже ночное светило открывает пасть во всю ширь и ждёт, ждёт меня и я, прижав руки к телу ввинчиваюсь в открытый рот Луны, пытаясь не пораниться об острые зубы.
Проплывая по темному туннелю, я стараюсь не касаться стен, истекающих дурно пахнущей слизью, и задерживаю дыхание. Я пролетаю планету насквозь и вот я уже с обратной стороны Луны.
Маленькие астероиды кружатся, точно пчелиный рой и совсем другое Солнце освещает оранжевую поверхность, до того  яркую, что я на секунду прикрываю глаза. Когда я открываю их вновь, я вижу желтых человечков, которые с любопытством рассматривают меня и о чем- то стрекочут, быстро и непонятно. Я качаюсь в воздухе, изредка взмахивая руками, а они летают вокруг меня, точно я - их Солнце.
Вот один желтый крылатик приблизился ко мне, вытаращился лупоглазо и что- то прочирикал.
Я начала стремительно падать вниз, в темноту, в чёрную бездонную пропасть. В ушах стоял свист, я набирала скорость, летела вниз всё быстрее, быстрее  и наконец, ударилась обо что- то мягкое и открыла глаза.
Я лежала в своей постели, через открытое окно в комнату заглядывала кривобокая желтая луна, все также шумела старая яблоня, и пели цикады.
" Не стоило мне есть на ночь", - подумала я и тут с еле слышным скрипом открылась дверца шкафа и сложенные днём  аккуратной стопкой вещи съехали на пол с легким шуршанием. Я опустила босые ноги на тёплый деревянный пол, подошла к окну,  отодвинула в сторону белый тюль и вдохнула полной грудью ночную прохладу. А потом включила стоявший на подоконнике ночник и долго рассматривала черный клок длинной шерсти, жесткой, как щетина, который зацепился за засов ставни и трепетал на ветру, норовя  залететь в комнату.
«Нет, мне точно не стоило есть на ночь», - мысленно повторила я, вернулась в постель и сладко заснула.
47 Собиратель звезд
Поздняков Евгений
                                                
     Той ночью меня разбудил странный шум, похожий на удары гигантского молота по усыпанному звездами небу. Я жил вдали от шумного центра, и потому любой звук после двенадцати воспринимался мною, как неслыханная дикость.   
     Проснувшись, я решил выпить стакан холодной воды - разбираться с организаторами  раздражающей мелодии не хотелось. Когда вернулся в постель,  попытался вновь окунуться в объятья дремы, но назойливый шум всячески отталкивал меня от рук притягательной старухи.
     Звуки постепенно усиливались, а вместе с ними росло и мое недовольство. Я не был задирой или хулиганом, но в моей голове впервые появились мысли ударить человека – организатора этой ночной симфонии. Что вообще можно делать на улице в три часа ночи? Протерев глаза, я решился на отчаянный поступок – выглянуть в окно. Поверьте, для человека, привыкшего к «черепашьей политике» это действие имело действительно огромный вес.
     Откинув занавеску, я пристально осмотрел знакомую с детства улицу: машины стояли нетронутыми, витрина ювелирного магазина напротив была цела. Откуда же тогда исходил столь раздражающий шум, набирающий громкость с каждой минутой? Неожиданно, позади меня раздался треск бьющегося стекла. Обернувшись, я увидел осколки старинной вазы, когда-то давно купленной моей матерью на рынке. В углу  комнаты слегка подскакивал комод, а кровать медленно подползала к металлической двери. «Землетрясение!» - с ужасом подумал я.
Шум превратился в грохот, безжалостно бьющий по барабанным перепонкам.  Удержав шкаф от падения, я украдкой посмотрел в окно: в небе появилась огромная фигура, отдаленно напоминающая человеческий силуэт.
– Простите, – громогласно произнесла гигантская тень, – я вас разбудил?
     Опешив от страха, я еле стоял на ногах. Мурашки окутали мое хилое тело. Сердце грозилось прорвать грудную клетку.
– Вы не умеете говорить? – продолжил диалог силуэт.
– Нет, нет, нет! – затараторил я. – Просто… Непривычно видеть в окне гиганта размером…
– Как пара тройка ваших планет? – В голосе загадочной фигуры почувствовалась нотка сарказма. – Согласен. Признаться, не могу понять, что вы сейчас испытываете.
– Страх, – дрожащим голосом произнес я, – и любопытство…
– Любопытство? Что ж, готов выслушать интересующие вас вопросы.
     Придерживаясь за стены маленькой квартиры, я подошел к окну. Освещаемое лунным светом, гигантское лицо моего собеседника беспристрастно глядело на меня изумрудными глазами. Великан был похож на обыкновенного человека, увеличенного злобным гением в несколько раз…
– Кто вы? – набравшись смелости, спросил я.
– Космический гигант, – улыбнувшись, произнес он. – Таких как я, миллиарды. Наш город находится в нескольких миллионах световых лет от вашей планеты и, если говорить откровенно, мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы добраться до Солнечной системы.
– Зачем же вы проделали столь долгий путь?
– Понимаете, моя профессия – собиратель звезд. Так вышло, что руководство поручило мне доставить Солнце. Теперь, когда ваше любопытство утолено, можете идти спать. Было приятно познакомиться.
– Но если вы заберете нашу звезду, – прошептал я, – то Земля погибнет?
– К сожалению, да.
     Мой разум отказывался в это верить. Гигант, так похожий на человека, намеривался убить миллионы живых существ, прикрываясь служебным долгом. Неужели, это достойный поступок представителя внеземной цивилизации? Впервые переполненный нахлынувшей смелостью, я встал на подоконник и во весь голос прокричал:
– Вы сделаете это только через мой труп!
      То ли пораженный наглостью назойливого «жука», то ли проникшийся интересом и уважением  к маленькому созданию, гигант остановился. Его глаза удивленно таращились на меня.
– Но ты и так умрешь через несколько минут, – величественно произнес он. – Вряд ли ты можешь меня остановить.
– Могу! – уверенно ответил я. – Ты мало знаешь о нас, землянах! Если ты не потрудишься объяснить, зачем тебе Солнце, мой… Сверхчувствительный ускоритель частиц разнесет тебя в клочья!
–  Сверхчувствительный ускоритель частиц? – Его бровь удивлённо приподнялась. – Я никогда не слышал об этой технологии.
– Еще бы! Мы держим ее в строжайшем секрете! Не заставляй меня демонстрировать тебе ее действие!
– Какая дерзость. Вы определенно заслуживаете внимание Космического гиганта. – Великан оценивающе посмотрел на меня. – Представители нашей расы – своеобразные галактические историки. Мы бороздим просторы вселенной в поисках звезд, представляющих для нас особый интерес. Понимаете ли, эти раскаленные шары пропитываются эмоциональной составляющей планет и, после ряда экспериментов, мы узнаем абсолютно все о системе, где находилась звезда.
– Неужели нельзя получать информацию другим путем? – прошептал я.
– Мы не знаем. Нас научили этому наши предки, и другого способа мы, увы, не знаем.
     Я не мог смириться с этим. Да, люди допускали много ошибок, но, черт возьми, в нас заложен огромный потенциал! Наше существование не должно заканчиваться так!
– А что если вместо звезды, вы возьмете живой источник информации? – неожиданно спросил я.
– Что вы имеете в виду? – изумился гигант.
– Я готов поехать с вами. Только оставьте Солнце в покое.
     Он язвительно засмеялся. Прокашлявшись, я степенно начал рассказывать великану об истории сотворения мира: упомянул большой взрыв, заострил внимание на Боге, произнес пару слов о динозаврах и добил скептика историей о второй мировой. Гигант слушал меня не перебивая. Изредка он покачивал огромной головой и просил рассказать подробнее о том, что его особенно заинтересовало. Мы проболтали до самого утра. С первыми солнечными лучами, его лицо расплылось в улыбке, а большая ладонь схватила меня за шиворот рубашки. Я оказался запертым в стеклянной банке и ощущал себя красавицей-бабочкой, обреченной на вечное заточение в руках коллекционера.
     Великан не имел космического корабля. Его огромные ноги рассекали  пространство, преодолевая расстояние в несколько тысяч световых лет за пару минут. Я восторженно наблюдал за тем, как мимо нас проносятся кометы, как рождаются и умирают звезды… Земля с каждой секундой становилась все меньше и меньше.
     Сейчас я нахожусь в центральной лаборатории великого города Космических гигантов. Каждый день я рассказываю им тысячи историй о Солнечной системе. Меня отменно кормят и даже предлагали принести с Земли человеческую женщину для моих утех. Боюсь, мне больше не суждено пройтись по знакомой с детства улице…
      Эту записку я написал в порыве тоски по утраченному дому. Ее любезно согласился передать к вам на планету мой близкий друг, молодой ученый, присматривающий за моей жизнедеятельностью. Знайте, жители Земли, я пожертвовал своей свободой ради вас! Прошу, не предавайте меня и не тратьте время на бессмысленные войны! Развивайтесь, растите, процветайте… Без меня, к сожалению…
48 Сон Валерии Авербах
Лев Вишня
Сон Валерии Авербах
Лев Вишня
Лера Авербах была скромной и немножко зажатой девочкой в очках и с косичками. Такие обычно вызывают насмешки в классе и получают обидные прозвища, но над Лерой не смеялись. Причина? Буквально с первого класса Лера была первой по математике и легко решала все три варианта примерно за 20-25 минут, которыми немедленно под партой делилась с мальчиками. Еще у нее великолепно шло "природоведенье" и "английский", а гуманитарные науки, как ни странно, существенно хуже.
Она была худенькой и невысокого роста. Мальчики за ней не бегали, а если общались, то только потому что нужна была помощь в образовании, что вызывало неприязнь уже у девочек, которые Авербах тихо ненавидели и презирали.
Таким образом, она пользовалась уважением и даже некоторым страхом со стороны парней, а женский коллектив ее отвергал полностью, как изгойку и врага.
У нее было три прозвища: "Шухер", "Лерасик" и "Эйнштейн в юбке". Первым наградили мальчики (это было доброе прозвище, намекавшее на способности Леры в математике: "Шухер всем напишет варианты!"), вторым ее обозвали девочки, а третье дали преподаватели, которые если о чем-то и недоумевали, так о том, что делает девочка с такими способностями в общей средней школе.
В итоге из подруг была только Софья Сухова, с которой Лера всегда сидела за одной партой, и начинающая художница Ирина Хорошенко, с которой Авербах познакомилась, когда та стала проводить уроки рисования в их классе. Если честно, то Лера просто влюбилась в Ирину, как в свою наставницу и стала напрашиваться зайти к ней в гости. Ирина не смогла отказать ребенку и в результате Лера обрела подругу на всю оставшуюся жизнь. Самой Авербах было на момент знакомства 10 лет, а Ирине - 24 года.
Лера часто прибегала в гости к Ирине, они вместе смотрели фильмы, читали книги и рисовали: Лера на бумаге лошадей, собачек и акробатов, Ирина - академический рисунок, натюрморты и композиции.
Часто Лера не рисовала, а просто стояла рядом и смотрела как рисует Ирина.
Затем читала свои первые стихи, которые выглядели как наивный детский лепет, или часами рассказывала какие-то истории из своей жизни, либо фантазии сочиненные на ходу. Сама Ирина всегда слушала ее внимательно и относилась к юной Авербах как к умному и очень талантливому ребенку, у которого вероятно будет большое светлое будущее.

Но случилось иное. Юная Валерия Авербах попала в аварию, в которой погиб, сидевший за рулем ее дядя, Игорь Исаевич Авербах. Именно эта нелепая история и положила начало конца "Психокуба".
Случилось это ярким сухим солнечным днем, когда машина Игоря, пятилетняя "девятка", неслась из поселка Сиреневка, где у дяди Игоря был участок 6 соток, домой в родной Екатериноград на скорости примерно 110-120 км/ч. Дядя Игорь много говорил, много шутил и виртуозно управлял своей "девяткой", огибая то разные виды "жигулей", то иномарки. Водил он действительно виртуозно и это его и погубило.
- Лера, когда ты снова к нам приедешь? - спросил дядя Игорь, нагоняя "тойоту короллу".
- Наверное через год, на следующее лето, - ответила Лера и почему-то почувствовала страх.
- Снова с родителями или уже... Вот гандон, нет, чтобы притормозить, еще скорости добавил!
- Дядя Игорь...
- Через год, значит?
 "Девятка" перебралась за "тойоту" и увидела широкий как бегемот "крузак", который мирно пыхтел, сидя на половине своей полосы и еще на половине соседней.
- Ну надо же! Еще один придурок! - радостно рявкнул Игорь и еще добавил скорости. Потом притормозил и засел за "крузаком" и тут их обоих обогнала та самая шустрая "тойота".
- Нет, ну ты посмотри, что они делают!
"Отстегнись пожалуйста!" - услышала Валерия странный голос внутри себя, голос, который ей не принадлежал, но каким-то образом был в ее голове.
- Ты приезжай... когда хочешь, - Игорь нервно переключил передачи "четвертую" на "пятую", потом еще добавил скорости, чтобы объехать "крузак", - в любое время! В Лес сходим... Ну мудило.
- Игорь Исаевич... -  обиженно вякнула Лера
- Извини, крошка... Лера, а мать твоя, будет у нас гостить?
- Игорь Исаевич, вы со мной едете, можно поосторожней?
- Да нет вопросов, Лера, конечно можно, - сказал Игорь и еще прибавив скорости попытался объехать снова "крузак!", вышел ради этого почти на встречку, прошел сплошные и... прямо за "крузаком" оказалась в метрах 20-30 та самая "тойота"!
- Вот черт, зажали! Прохода не дали. Молодежь чертова!
Игорь вернулся в свой ряд, потом пару раз посмотрел вперед и увидев, что противник наконец выстроился в одну линию и ползет достаточно тихо...
... и тут Лера отстегнула ремень безопасности, послушав свой внутренний голос...
Игорь прибавил скорости, чтобы разом объехать обе иномарки...
...и как только он обошел "крузак", "тойота" шевельнулась вопреки логике и здравому смыслу встала точно на его полосу! "Ленд крузер" шел с боку и Валерия успела увидеть как толстый мужик за его рулем показал ей "привет" у виска, типа "ты сумасшедший!"
Лера машинально прижалась к сидению...
... а Игорь притормозил и... его "девятку" стало нести, буквально как в замедленной съемке... Сначала чуть-чуть, потом еще чуть-чуть...
- Лер-рка!!! - в ужасе прокричал Игорь Исаевич...
...машина стала поворачиваться боком перпендикулярно к трассе... а потом стала опрокидываться на бок... потом...
... потом Валерия отсоединилась от сидения и стала парить в невесомости...
- Ле-а-а-а-а-а-а! - закричал Игорь самым страшным голосом, которым можно было кричать.
...и машина, в которой сидели лихач водитель и ребенок стала ходить с колес на крышу и снова на колеса...
Игорь, пристегнутый стал принимать головой удары на крышу, а Лера стала летать, как в невесомости...
...один удар, второй, третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой, восьмой... и еще потом девятый.
Только на девятом невесомость прекратилась и Лера впечаталась своей спиной между сидений, ударившись рукой, упавшей в промежуток между сиденьями, об ручник, а потом всем телом отлетела вверх, стукнулась еще головой об крышу машины и застыла в этой позе, потому что машина теперь стояла вверх колесами. Лера дернулась, как от удара током, потом еще раз дёрнулась и осмотрелась вокруг.
Машина встала ровно и перпендикулярно дороге, вздрогнула в последний раз и застыла навсегда.
Лера моргнула, посмотрела в сторону водительского сиденья и увидела дядю Игоря, который стонал и что-то шептал. Его голова сдвинулась с места и была как бы на середине левого плеча. Изо рта шла то ли кровь, то ли каша. Он что-то бормотал и бормотал, а Валерия Авербах тихо уснула под его пришепётывания, точнее просто провалилась от усталости в глубокий сон.
Ее достал из машины водитель того самого "Ленд Крузера", кубический по форме персонаж с гигантской золотой цепью на шее. И он же вызвал по сотовому скорую. Водителя "тойоты", который намеренно создал ту самую аварию, так и не нашли. Он лихо отомстил и остался безнаказанным.
Лера получила травму головы, в районе затылочной и левой лобной части черепа. Мелкие крошки черепа застыли в ее мозге и их удалили потом за две операции.
Дядя Игорь получил перелом позвоночника и травму головы, несовместимую с жизнью.

Примерно через полтора месяца юная Лера с пластиной в голове лежала на своей кушетке в отделении нейрохирургии. Потом ее родителям объяснили, что если бы девочка осталась пристегнутой, то ее убила бы дверь машины, вошедшая в салон, примерно на полметра, изогнувшаяся от удара внутрь. Кусок этой двери просто бы разрезал ее напополам. А так она неплохо полетала в невесомости то в итоге легла поверх того самого металла, как на простыню. Вероятность выживания юной Авербах в той аварии была практически нулевой, но тем не менее она выжила. На скорости в 140 км/час "девятку" занесло в момент торможения, и она превратилась в ком смертоносного железа, способного убить все живое внутри себя. Но то что Лера в момент заноса была не пристегнута и спало ей жизнь. Ручник распорол ей руку до кости, а мелкие осколки стекла и куски обшивки впились в ноги и в грудную клетку но будучи задержанными одеждой не сумели проникнуть далеко, только поцарапали кожу.
К счастью водитель "Крузака" оказался совестливым человеком и сам немедленно вызвал "скорую", которая также "очень" к счастью оказалась недалеко. Когда Леру клали на кушетку, она тихо захаркала кровью, так совсем чуть-чуть... три маленьких комочка в виде сгустков. Девочка была без сознания и провела в таком состоянии полтора месяца.

Сначала она долго и долго спала. Сон был очень красивый и сочный. Она долго бродила в самом сказочном городе с большими зданиями с высокими шпилями, галереями колоннад и амфороподобными куполами, где ее окружали красивые люди и разные говорящие звери. Там она подружилась с феей Регана, с королем Рихардом и львом Вазуилом. Регана учила ее колдовству, юный король Рихард, с кем она играла во дворце, множеству чудачеств и хитростей, а Лев рассказывал Валерии самые разные истории из своей жизни и под его гигантской гривой Лера чувствовала себя настоящей царицей! Потом Лев отправился воевать с хонудрами - черными бестиями из тьмы. Вазуил повел свое войско состоящее из железных рыцарей, и вооруженных огненными мечами ангелов, пообещав, что вернется, только когда победит силы тьмы. В ожидании его Валерия гуляла по городу и беседовала с феей Реганой, которой помогала в колдовстве и выращивании цветов (у Реганы был самый большой в королевстве цветник!). Там Лера подружилась со скромной девушкой Кариной, которая была служанкой у Реганы и юным пажом Августином. Все вместе они играли, работали и соревновались в беге по переливающимся коридорам, которые заканчивались всегда там где начинались. Вместе они также каждый день слушали сводки с фронта, где Вазуил и его армия сражались с хонудрами и прочей мерзкой чертовщиной, ползшей из расщелины в земле Ацерценет. Сначала сводки приходили хорошие, потом уже не очень. Лев хорошо командовал своими войсками, но мерзкие твари плодились в земле быстрее, чем их уничтожала армия королевства. Наконец наступили тяжелые времена и цветник Реганы был закрыт, а все растения в нем и вся магия была пущена на лекарства и помощь раненым.
Потом однажды из чертовой расщелины полились совершенно иные твари, ни на что ранее не похожие. Появились "смерти", затем вурдалаки и летающие "горы огня". Последние стали сбрасывать на столицу королевства "бомбы-рассыпания", превращавшие все живое и неживое в пепел и грязь. С горами боролись ангелы с огненными мечами, стоявшие на страже дворца короля Рихарда, и несколько гор было уничтожено, повержено на землю. В какой-то момент показалось, что ситуация стабилизировалась, но тут хонундры, вампиры, "смерти" и прочая нечисть внезапно прорвались в нижний город, где был цветник Реганы и одновременно пришло страшное известие, что лучший королевский полководец, говорящий лев Вазуил пал в бою. Это известие повергло Леру в ужас, а вскоре погибли Карина - ее сожрал прилетевший из темноты вурдалак и сама Регана, ее убила выскочившая из зеркала "смерть".
Лера бежала с пажом Августином в верхний город, а затем и еще выше в саму Цитадель короля Рихарда. Наконец они забрались на самую высокую башню замка и оттуда наблюдали за расползающейся внизу тьмой. Тьма поглотила почти весь город, кроме цитадели, превратив его в выжженную пустыню.
Держа за руку Августина Лера смотрела вниз и они вместе наблюдали как гибнет мироздание. Стены цитадели возвышались над городом на несколько километров и хонундры пока не могли их преодолеть, однако все что было под этими стенами поглотили тьма и ужас.
- Нет, мы не можем проиграть, так не должно произойти, - сказала Лера, сжав руку Августину. На что тот бледный и немного подрагивающий ответил:
- Конечно не можем, мы что-то сделаем, я не знаю. Попробуем их обойти. Зайдем с тыла... Лера, я не знаю, что сделать. Они везде...
... и тут на них упала сверху летающая "смерть", прямо как коршун из облака...
Лера закричала, а паж выхватил свой маленький кинжал и стал отбиваться от "смерти", но тварь схватила пажа и потащила туда... вниз в самый низ в пропасть... Лера обхватила руки Августина и держала, тащила кричала... даже материлась... Наконец она вытащила Августина и увидела, что половина его тела была сожрана "смертью". Паж что-то пролепетал, что-то пробормотал... Потом Августин умер на ее руках, а "смерть", видимо еще недостаточно накормленная сделала круг и вновь ринулась, но уже на саму Леру. Лера сжалась от ужаса и стала бормотать молитву, зажав в руке маленький амулет, тот что подарил ей когда-то Вазуил, перед тем как отправился на войну. "Смерть" пролетела близко, потом еще ближе... еще ближе... наконец застыла буквально в нескольких сантиметрах от лица Леры, но Лера не зажмурила глаза и смотрела прямо на тварь... Лицо "смерти" было квадратным и жирным. Лоснящаяся черная масса с толстой золотой цепью на шее. "Смерть" смотрела на Леру, а Лера на "смерть". И чудище не выдержало ее взгляда и упало вниз в руины города... Когда поединок закончился Лера посмотрела на своего друга и увидела, что от него осталась только половина тела выше пояса и больше ничего. Голова, плечи, часть торса и требуха внутренностей, выпадающих из тела.
И тогда Лера стала молиться, точнее говорить про себя странные слова:
"Я хочу чтобы все это закончилось. Я хочу, чтобы силы тьмы были побеждены. Неважно как и кем. Пусть они будут повержены, только чтобы все мои друзья, кто погиб остались живы. Я не хочу остаться единственной выжившей в этом аду. Пусть я умру. Да пусть я умру, если это так нужно, но только чтобы остались жить вместо меня Вазуил, Регана, Карина и Августин. Моя жизнь не стоит того, чтобы все они погибли. Моя жизнь в обмен на их жизни. Прямо здесь и сейчас. Я прощу тебя Господи или кто так заправляет этим безумием. Пусть я умру, но чтобы все вернулось на свои места и было как раньше. Это все что я прошу у тебя Господи! Спаси их ценой моей жизни!"
И тут "смерть", упавшая было вниз взлетела снова и подлетела прямо к лицу Валерии и спросила:
- Ты это говоришь серьезно? Ты не обманываешь НАС? Ты правда хочешь отдать свою жизнь в обмен на их жизни? Неужели это для тебя так важно? Их жизни ничто! Ты сама главная в этом мире, - говорила "смерть", а Валерия только убедительного кивала:
- Да! Я приняла решение! Это моя жизнь ничто, а их все. Ты заберешь сейчас меня, но вернешь их всех до единого и этот мир воскреснет. Я умру ценой их воскрешения. Такая моя сделка!
- ПРИНЯТО! - сказала "смерть" и...
... Лера проснулась...
49 Торжественная встреча
Екатерина Вейнгерова
***

   - Вибрионо-ядерные, два шага вперед! - голос генерала Спати Филлуса дрожал от волнения.
   Будешь тут волноваться: не каждый день к нам на Персефону летят братья по разуму. Скажем точнее, с нами такое впервые. Хотя я больше надеюсь, что там будут не братья, а сестры. Наша колония вышла вперед и вытянулась в струнку.
   - Значит так, ваша задача: равнины и поверхности кратеров.
   - Служим планетарному правительству!
   - Смотрите, чтобы все было вовремя! И никаких эксцессов в виде этих ваших питомцев на поверхности!
   С этим я был согласен. Питомцы - создания дикие, явно безмозглые и непредсказуемые. Я сам, когда их впервые увидел, испугался. Homo persefonus или попросту дылда, способен поддерживать жизнедеятельность двух-трех колоний. А при удачном стечении обстоятельств - до десятка! Что ни говори, твари они полезные, хотя и хлопот с ними много. Тут генерал снова обратился к нам.
 
   - Вопросы есть?
   Я отсалютовал жгутиками и вышел вперед.
   - Разрешите обратиться!
   - Разрешаю!
   - Проблема питомцев решена. Собратья из рода Иерсинии навестили наших подопечных. Дылды объявили пандемию и закрылись в подземных убежищах. Их наземные жилища мы с профилоспорами уже обработали. От камней не отличишь, если не трогать.
   - Пандемия - это хорошо. Пандемия - это надолго. Благодарю за службу, сынок!
   - Служу планетарному правительству!
   В награду за инициативу генерал обещал подобрать мне подходящую среду для основания собственной колонии. Если будет выбор - перееду к большому каньону. Там такие закаты! А еще холодный конденсат на каменистых выступах. Есть где развернуться такому бравому парню. Да и мать-старушка порадуется. Мои ворсинки в восторге пустились в пляс. А совещание тем временем продолжалось.
   - Стрептофаги!
   - Мы!
   - Вижу.
   - Служим...
   - Знаю! Вы берете на себя водоемы. Лучше если они их вообще не заметят. На всякий случай.
   - Задача решена. Подключили парней из Азотистой группировки. Водоросли разрослись и покрыли всю поверхность. К торжественной встрече они так замерзнут, что не будут отличаться от окружающего ландшафта.
 
   Хитро придумали. Вот за что люблю стрептофагов, так это за смекалку! У нас на Персефоне зимы не долгие, и лично я их не люблю. Но в этот раз зима сослужит нам добрую службу. Мало ли что это за братья по разуму? Может они и не братья вовсе! А водоемы нам самим пригодятся. И дылды под землей тоже!
   Совещание шло своим чередом. Дел хватило на всех. Бурая плесень обеспечивала безопасность. Иерсинии сформировали заградотряд и притаились в радиусе 300 м от расчетной точки приземления. Лишайниковые вместе со споровидными флуорицетами занялись украшательством. Светящийся мягкий покров с фиолетовым узором должен впечатлить самых взыскательных гостей. Надеюсь, у них есть художественный вкус?
   Короче все мы, слившись в едином порыве, активно сеяли на Персефоне разумное, доброе и вечное, ожидая появления дорогих гостей. Привилегиями пользовались только псилоцибы. Ведь именно их ученые предсказали появление братьев по разуму и рассчитали время и место приземления. Питомцы окончательно закрылись под землей. Чума у них там вроде или чумка... Надо у иерсиний уточнить. Народ говорит, что мрут пачками. Это ничего. Нам что живой, что дохлый питомец - все сгодится. Не перемрут же они вовсе?! А там еще выведем. В первый раз что ли?!
   В свободное время делали ставки: кто прилетит. Я поставил месячное жалование на бактерии. Нет, ну а кто еще? Можно конечно допустить появление разумной плесени, но остальные варианты - просто курам на смех.
***

   Борт-инженер Филл Спатисс готовился к посадке на Персефоне. Эту планету в системе Птеродактиля открыли не так давно. Наличие кислорода и приемлемых климатических условий породило теорию о существовании здесь разумной жизни. Не скрывая восторга, человечество, уставшее ждать встречи с неземными цивилизациями, снарядило экспедицию. Привычную осторожность сдали в архив. Скептиков объявили врагами прогресса. А ученых обязали поддерживать общую надежду на долгожданный контакт с инопланетянами.
   "Интересно, какие они, эти инопланетяне?" - думал Филл - "Технологии у них наверняка не чета нашим. А что у них с промышленностью, энергетикой? А вдруг они нас ждут, готовят торжественную встречу?"
   Филл усилием воли заставил себя успокоиться и уснуть.
***

   Настал торжественный день. Мы выстроились на плацу и приготовились к встрече. Вытянув в приветственном салюте гифы, жгутики и рыльца, мы ждали. И тут началось. С неба на плац с жутким грохотом свалилась какая-то громадина. Много наших полегло под ее брюхом. Остальных подбросило в воздух и оглушило. Придя в себя, мы увидели, как открылся люк и из огромной махины вышли консервы. Это звучит дико, но я ручаюсь. Я сам видел! А как их еще назвать, если твари, похожие на наших подопечных, сидели в защитной банке? Мои молодцы пробовали проникнуть внутрь, но ничего не вышло. Значит, точно банка! Консервы вышли одни. Они также двигались, шевеля нижними и верхними отростками. Только наши дылды более мохнатые и ниже ростом. Братья по разуму так и не показались. Все были в недоумении, а я сразу догадался и рванул к генералу с докладом.
   - Разрешите обратиться!
   - Разрешаю.
   - Это гениально, сэр. Братья по разуму отправили вперед питомцев, чтобы им потом еды хватило. Уверен, они летят следом. Просто хотят, чтобы их дылды сначала размножились до приемлемого количества.
   - Еда говоришь? - Спати Филлус прищурился. - Интересно, а они вкусные?
***

   Филл ступил на незнакомую планету. Его коллеги выгружали аппаратуру и разворачивали лагерь, а он пошел вперед, снимая происходящее на видеокамеру. Пройдя метров триста, он остановился и, сверившись с анализатором атмосферы, снял шлем скафандра. Никого нет. Торжественной встречи явно не будет. Ну что же, в любом случае они здесь, а значит, программа исследований будет выполнена. Может, и обнаружат какие-то зачатки разумной жизни. В отдалении виднелось странное нагромождение камней, похожее на постройки. Филл двинул в том направлении.
***

   Я впервые видел, как консервы сами открываются изнутри. Но один дылда открыл крышку. Представляете?! Пусть общение с братьями по разуму откладывается, но этого дылду они явно прислали нам в подарок. Другие вон запечатанные ходят. Зато этот - наш! Со своего места я мог только наблюдать, как сограждане рванули пировать. Первыми успели иерсинии. Шустрые ребята, хотя им просто повезло. Он просто оказался на пути их заградотряда. Другие тоже не зевали! А я снарядил лучших ребят и отправил искать братьев по разуму прямо на дылде. Вдруг они прямо на нем приехали. А что? По-моему разумно. И еда и транспорт одновременно.

Мои молодцы вернулись только поздно вечером. Пьяные! Вы можете представить такую наглость? Я их ждал, а они там кутили. Без меня!  Ворсинки шатали из стороны в сторону их гнусные рожи. Хотя какие у нас рожи? Но все равно гнусные! Я рассвирепел и хотел примерно наказать негодяев, но как выяснилось, они пришли не одни. С обеих сторон их поддерживали незнакомцы. Они были примерно ростом с моих ребят, но совершенно отличались от нас по виду. Знаков отличия видно не было, но выправка сразу выдавала принадлежность к военной службе. Одни были длинные с жгутиками, а другие похожи на шарики как наши стрептофаги. 
- Шеф, ик… Смотрите кого мы к вам привели: эти длинные … ик… ишеч… шикеч… шиш… тьфу. – Мои молодцы совершенно окосели. Гости пришли им на помощь.
- Разрешите представиться, капитан. Мы – кишечные палочки. С нами наши коллеги – стрептококки. Рады оказаться на вашей гостеприимной планете.
Я хотел сказать ответную приветственную речь, но мои ребята совершенно бесцеремонно влезли.
- Шеф, вы должны это попробовать! Рекомендуем красненькое. Не пожалеете! Ипи… Кипи… Капители… - Мерзавцы лыка не вязали. Потом толкнули одного из провожатых в бок – Где мы там… ик… закусывали?
- Эпителий – вежливо подсказали гости.
Как ни странно, но я прекрасно их понял. Для меня это было лучшим доказательством, что гости и есть долгожданные братья по разуму. Братья всегда друг друга поймут! Отправив от греха подальше свою команду спать,   я представил наших гостей генералу. Думаю, меня теперь наградят Орденом Персефоны III степени. За дипломатические заслуги.
 
После долгих братаний и приветственных речей с обеих сторон мы все изрядно проголодались. Генерал Спати Филлус любезно пригласил откушать, чем бог послал. Благо до подземных убежищ наших питомцев совсем недалеко. А то, что они там якобы спрятались, так пусть пребывают в иллюзиях. С нас не убудет! Гости от приглашения отказались.
- Мы только небольшая часть представителей разумной цивилизации Земли. Остальные ждут нас на гоминиде.
Я так понял, что гоминидами они своих дылд называют. Генерал сомневался недолго. С одной стороны – мы принимающая сторона. А с другой стороны тяга к познанию взяла верх. Интересно же, чем это наши молодцы умудрились так в зюзю угоститься? И мы пошли, но предварительно уговорились, что завтра пиршество продолжим уже у нас.

На инопланетном дылде нас ждала торжественная встреча. Мы даже не ожидали, что братья прилетят такой многочисленной компанией. Конечно, все перезнакомились. Говорили речи, угощались. А потом нас на экскурсию повели. Ну что вам сказать? Внутренняя планировка их дылды очень похожа на наших питомцев, но просторнее. Температура на полтора градуса выше, чем привыкли. А это уже приятно. Плюс питательность одной особи конечно выше за счет большей массы и роста. А уж про вкусовые характеристики я и не говорю. Наши суховатые и какие-то пресные. А этот мне очень понравился. После экскурсии мы опять угощались, пели песни и разошлись только к утру. Хотя я подозреваю, что кое-кто мог в гостях и задержаться. Эх, молодежь!

***

   Вечером Филл заболел. Твердые черные шишки по всему телу. Температура под сорок. Мышцы сводило судорогой. На коже красовались язвы. Судовой врач был встревожен: неизвестная зараза, возможно смертельная. Заразиться мог весь экипаж. Врач обозвал борт-инженера дураком, скормил на всякий случай весь запас антибиотиков и поместил в изолятор. Появляться на корабле Филлу запретили. Изолятором служила палатка, которую соорудили рядом с кораблем. Там оставили запас воды и еды. Своего диагноза Филл не знал, но был уверен, что умирает. Черт его дернул шлем снять! Идиот! Филл то терял сознание, то ненадолго приходил в себя. Иногда ему казалось, что он ощущает чье-то присутствие рядом. Хотя кому здесь быть? К нему никто не заходил. Экипаж быстро сворачивал лагерь.
   Утром Филл услышал шум двигателя. У входа в палатку на земле лежала записка: "Прости, у нас нет другого выхода". Рядом валялся рюкзак с его вещами.
***

   Наше знакомство с инопланетным дылдой похоже напугало остальных. Мы видели, как они резво свернули лагерь и отчалили. С ними улетели наши братья. А я даже не попрощался!
   Генерал Спати Филлус высморкался в клетчатый платок и вытянулся по стойке смирно перед стройными рядами подданых. Верные сыны Персефоны прошли торжественным маршем и замерли. Рядом стояли легионы гостей, которые теперь уже стали нашими братьями и новыми гражданами Персефоны. 
   - Парад, смирно! Сегодня великий день. Наши собратья захватили космическую громадину и отправились покорять галактику. Это маленький шаг для них, но огромный для Персефоны. Родина никогда не забудет их имена. И когда-нибудь дождется обратно!
 
   Мы отсалютовали жгутиками. Грибы подняли гифы в приветствии. Я прослезился. А генерал продолжал.
 
   - Зато оставшийся дылда - наш! И планетарное правительство приняло решение: раз другого инопланетного дылды нет, то этого не доедать! Все поняли? Отбой! Мы выведем новый вид. Крупнее и питательнее прежнего. Слава Персефоне!
   - Ура! Ура! Ура!
***

   Когда Филл открыл глаза, он увидел косматое существо. Оно сидело рядом и с изумлением смотрело на него. "Женщина?" – в эту же минуту борт-инженер отключился, получив дубиной по голове.
 
   Генерал счастливо улыбнулся: "Надо будет придумать для нового вида какое-нибудь хорошее название. Как насчет Homo vulgaris"?
50 Контракт
Владимир Гольдштейн
Они подходили подписываться по очереди.

Одни ставили росчерк почти безразлично, с отрешенным, ничего не выражающим взглядом и блуждающей улыбкой на устах. Другие на секунду замирали,  пробегали взглядом стандартный текст и, наконец, выводили снизу затейливую роспись. Третьи приближались к столу, как к ступенькам на эшафот. Они мучительно вчитывались в каждую букву, выискивая скрытый подвох, с кислой миной крутили в руках листы и удивленно поглядывали на подмахнувших подписи товарищей. И лишь, когда время было уже совсем на исходе, и эти - последние - с тяжелым вздохом подписывали документ, призванный определить их будущее…

Джон подошел к столу почти в хвосте очереди. Голова гудела от многочасового инструктажа, который все равно скоро предстоит начисто забыть. Он давно принял решение, и потому ничего читать не стал - просто поставил подпись и отправился вслед за остальными.

Все подписывали свои контракты и проходили в просторный зал ожидания. Большинство уже не раз бывали здесь, и какие-то смутные мысли об этом мерцали из глубин памяти. Даже усилия целого штата Стирателей, прилежно очищающих память от всего лишнего перед прохождением Таможни, не могли убрать череду воспоминаний.

Таможня… Ничего нельзя взять с собой - ни один образ, ни одну идею. Закон незыблем, и никто не может его нарушать. Когда-то давно, говорят, было иначе, но времена сильно изменились - и Законы тоже. Сразу за чертой Таможни начинали действовать условия Контракта.

От зала ожидания Таможню отделял длинный узкий коридор. Стены с обеих сторон заполняли знакомые портреты, и весь коридор напоминал странную картинную галерею. Великий Леонардо смотрел на Джона из-под косматых седых бровей. Рядом расположились Моцарт и Бетховен, Менделеев и Эйнштейн, Архимед и Коперник, Шекспир и Толстой… Столетия навсегда перемешались в этом удивительном собрании знаменитостей, за которыми стояли великие открытия или выдающиеся достижения искусства. Перед тем, как занять почетное место в галерее, каждый из этих гениев тоже подписал когда-то свой контракт. Как и у Джона, в их контрактах говорилось, что подписавший обязуется на протяжении всей жизни передавать определенную информацию.

В каждом случае, в зависимости от таланта и способностей, передавались великие теоремы, новые симфонии, поэмы или изобретения. Конечно, все это не могло просто так пройти бдительную Таможню, поэтому знания транслировались в виде сложных шифров. Армия Шифровальщиков непрерывно трудилась над посланиями. Истинный смысл, вложенный Великими Учителями, всегда был скрыт от посторонних глаз. Гении же служили лишь избранными посланниками, несущими свет и не подозревающими об этом, пока они жили среди людей. Так было записано в Контракте - вся информация о прошлом стирается из памяти на Таможне. Но человек безраздельно служит Высшей Цели, пока он жив.

Служит, чем бы это не грозило - распятием на кресте, сожжением на костре или вечным изгнанием и нищетой. Контракт подписывается один раз перед началом каждой жизни, и расторгнуть его может только смерть. Тот, кто до конца выполнил свои обязательства, получает возможность затем сам передавать бесценные шифровки о великих Истинах новым контракторам…

Ни одна известная сказка или история не появились на Земле случайно. Легенда о страдающем Прометее, как всегда скрытно, рассказывала о вечных мучениях носителей истины. Сказка о Пиноккио давала знание о нелегком пути человека –  от уровня деревянного чурбана до высшего существа, узнавшего цену добру и злу… Только лучшим писателям-фантастам иногда удавалось получать сообщения почти открытым текстом. Тройным шифром, ключ к которому люди давно потеряли, передавались религиозные книги. Музыка и стихи действовали на подсознание, помогая человеку сердцем вспомнить, кто он есть на самом деле. Вспомнить о главном – о том, что каждый смельчак, подписавший Контракт Жизни, автоматически взваливает на себя тяжкую ношу – звание «Гений»… Но удастся ли  не забыть об этом внизу?   

…Коридор закончился, и перед таможенной стойкой распахнулись красные дверцы. Из уходящего вниз темного пространства повеяло холодом. Одновременно, на Джона обрушился букет терпких запахов - полевые цветы, пригоревший бифштекс, кровь и пот людей и животных…

Идти вперед ужасно не хотелось. Но Контракт был подписан, и ничего уже не изменишь. Идущий впереди Джона, скрылся в темноте. Джонни судорожно втянул обжигающий воздух, бросил последний взгляд на портреты великих предшественников и сделал шаг, чтобы забыть все и начать сначала. Его имя никому на Земле ничего не говорило.

Пока....
51 Самое глупое желание
Владимир Гольдштейн
Никаких джиннов, троллей, гномов, фей и прочей сказочной дребедени не бывает. Не бы-ва-ет! Ну, нету их в природе и все тут! Конечно – люди, которым вечно не хватает радостей да чудес, напридумывали себе всякую сказочную братию и сами в нее поверили!

Оказывается, я сказал это вслух… Но самовнушение, похоже, не сработало. Во всяком случае, Он никуда не делся…
Ладно, надо кое-что объяснить. Только не подумайте, что я оправдываюсь! Впрочем, я подозреваю, что именно может подумать обо мне любой нормальный человек, если станет читать дальше. Вот и не читайте! Хотя… Рассказать-то об этом все равно кому-то надо… Ну, в общем, так: я не пью и «траву» не курю. О наркотиках только читал, и то вскользь. Да – никаких посещений психиатра и прочих отклонений! Что еще? Вроде, ничего не забыл?                
Теперь перейдем к делу. Да, можете не верить – мне все равно вас не убедить! А дело было так.
…Каких-то пару минут назад я спокойно сидел на вершине холма недалеко от моря. Здесь – почти степь, горы чуть видны на горизонте, а вокруг только густо поросшие высоченной травой холмы. Солнце зашло минут сорок назад, а может и больше. Кто ж обращает внимание на время в долгожданном отпуске? Короче говоря, я пребывал в совершенно расслабленном расположении духа и тела вместе взятых. Легкий бриз с моря чуть трепал высокие стебли по бокам от меня, лениво стрекотали цикады, а из поселка внизу доносились приглушенные аккорды какой-то невнятной попсы.
Ну вот. А потом случилось это. Собственно, и слово «случилось» тут не совсем в тему. Как будто и не изменилось ничего вокруг. Вроде все так и осталось. Все, кроме одного… Справа от меня, метрах, эдак, в пяти что-то медленно приподнялось из травы. Я повернул голову.
- Не бойся…
Это сказал Он. Чтобы вы сделали, если бы, вот так же, в безлюдном месте рядом с вами возник из ничего человечек ростом не больше метра и сказал «Не бойся»? Ах, да – я же забыл главное. Он был одет в разноцветную чалму и старинный камзол (кажется, это так называется), а в руке сжимал узловатую палку. Ног я не видел за травой, но почему-то сразу подумал, что там у него шлепанцы с закрученными носами – как у Старика Хоттабыча из старого фильма...   
А вот лицо казалось молодым – без бороды и усов, да и глазки сверкали двумя свежими бусинами.
Тут я и произнес свою длинную тираду про отсутствие джиннов и других чародеев... Он явно все слышал, но, как оказалось, это не имело значения.    
- Я не артист, как ты подумал. И вообще я не отсюда…
Конечно, не отсюда! Он мог появиться только из-под земли, больше здесь было неоткуда! Его голос казался каким-то искусственным, будто записан на магнитофон…   
Он бесцеремонно подошел ближе и сел на траву почти рядом со мной. Ветерок донес совершенно необычный запах – похоже на смесь эфирных масел…
- А откуда? - надо же было что-то спросить, чтобы не сидеть истуканом.
- Это не важно. Ты все равно не поймешь. Или не поверишь. Поэтому говорю сразу, чтобы не тратить время – русский язык и вся эта одежда нужны потому что так тебе будет уютнее… Так ты себе это внутри представляешь…
- Что уютнее? И… что я представляю?
Он вздохнул.
- Не что, а кого. Всегда вы перебиваете. Все. Невежливо.
- Кто это – вы все?
Кажется, я немного пришел в себя…
- Кто-кто. Люди.
Ага, люди, значит…
- Да, люди. Ладно, устал я уже. Слушай внимательно. Мы – не важно, кто – иногда должны выходить к вам и выполнять по одному вашему желанию. Любому. Отсюда и все  ваши сказки про нас. Нам это надо, чтобы быть в форме – и это все, что тебе можно знать. Думай. У тебя минута вашего времени.
- А желание…
- Любое, я же сказал.
- А, если…
- Любое!
Черт знает что! Хотя, на черта Он никак не похож… И потом… А если – это правда?!
И тут я кое-что вспомнил.    
Оказывается, я действительно был готов к такой встрече! Еще в детстве я представлял себе – что будет, если найдется волшебник, готовый выполнить только одно мое желание. Тогда я и придумал лучший вариант…
Я посмотрел в его сторону и торжественно произнес:
- Очень хорошо. Я готов. Вот мое единственное желание – пусть с этого момента любое мое желание всегда выполняется! Что бы я ни захотел! И пусть это происходит самым лучшим и безопасным для меня, и для всех остальных образом! И в лучшее для этого время!       
Я перевел дух и уставился на него с победным видом. Пусть попробует не выполнить – сам же сказал!
- Никогда.
- Что значит никогда?!
- Никогда еще не слышал такого глупого желания!
- Глупого?
- Это самое глупое из всех желаний, которые я слышал от вас за… Неважно, за сколько лет.
- Ты просто не хочешь его выполнять, вот и все!
- Я не могу его выполнить.
- Ах, не можешь…
- Я не могу его выполнить, потому что оно уже выполняется! Оно выполнялось всегда и у всех вас, значит – мне не зачтется. Только вы никогда этого не замечаете… Вам все подавай здесь и сразу! Но вы-то устроены иначе. С предохранителем.
- С чем-с чем?
- С предохранителем внутри – это единственное слово из вашего языка, которое подходит. Он и делает так, чтобы все исполнялось вовремя и безопасно для всех… Ладно, твое время вышло, мне пора. Желание не засчитано, надо искать другого человека…
- Нет, стой! Стой… Ты же… Ты же для чего-то появился именно передо мной!!
- Я появился просто потому, что таким было твое желание – когда-то давно, в твоем детстве. Я же сказал – ВСЕ ваши желания обязательно сбываются, только в свое время и безопасно для всех…
А дальше – он просто исчез.
Остались только легкий ветерок с моря, шорох травы и далекие аккорды музыки из прибрежного поселка…