ПРОКЛЯТИЕ РОГНЕДЫ. Книга 1. Глава 6.
РАСПРАВА С ОЛЕГОМ
Немного о внутренней политике и международной обстановке того периода.
Владимир же взяв Новгород, объявил себя сыном Святослава и князем новгородским. По совету Добрана, послал он сватов к Рогволоду, которые просили руки княжны Рогнеды. Очень Добрану хотелось во-первых укрепить в народе веру в княжеское происхождение племянника, за безродного раввиныча Рогволод бы дочь не отдал, а во-вторых, хотел он союзника иметь, чтобы стравить запад Святой Руси с востоком.
Когда Новгород был взят, Добран послал гонцов в Византию, где через влиятельных хазар-ростовщиков, обратился к базилевсу за поддержкой, пообещав принятие Русью христианской религии греческого обряда. Это формально подчиняло Русь Византии, через Патриарха и Синод, которые были в Царьграде. А фактически это установило бы полную власть хазар над Русью. Тем более, что иудейский синедрион в Константинополе придерживался плана насаждения на Русь христианства именно греческого образца. Это создавало двухполярность на территории Европы и западной Азии. Всегда можно было столкнуть Рим и Константинополь.
Еще тогда Владимир получил из Византии митрополита Михаила родом болгарина и 4 епископов, много священников, диаконов и певчих - славян по национальности. Епископы были посажены в Ростове, Новгороде, Владимире, Белгороде. Из этих центров и проводилось потом крещение Руси. А пока надо было дать свободу всякой религии и построить, как можно больше христианских храмов.
С Новгорода он готовит военный бросок на остальную Русь, укрепляя свое войско скандинавскими и немецкими наемниками и отправляя своих посланцев в дикую степь к печенегам. После захвата Новгорода он сам поедет к печенежскому хану Бузулуку, сыну хана Курии.
А Русь ждало страшное время! Большая беда надвигалась медленно и незаметно. Через восемь лет после захвата Новгорода, Владимир снова придет, чтобы крестить его огнем и мечом.
Крещение. Проникнув на территорию Руси в 978 году благодаря Владимиру Красно Солнышко, который был не прочь предаться оргиям и пьянству, началось повальное спаивание и разложения Великого народа Славяно-Арийской империи, был создан перекос в развитии накануне сложного для цивилизации времени - Ночи Сварога. Социальные паразиты долго готовились к этому вторжению...и у них получилось...
Вероятнее всего Владимир посылал сватов к Рогволоду еще из Германии, когда Рогнеда была ещё малолетней. Он заранее знал, что станет каганом Руси, даже если придется уничтожить почти всех. Во имя этого, он готов был отдать Русь крестоносцам, Византии, даже, если придется разорвать её на части. Вторжение в Новгород готовилось давно, и завоевание остальной Руси тоже. Но лучше было взять часть Руси, некоторые княжества, дипломатическим путем. Путем женитьбы на дочери Рогволода. Он был самостоятельным князем уровня Святослава Храброго, и иметь такого союзника было бы успехом для Владимира.
Отказ Рогволода и Рогнеды путал все планы хазарам, и раввинычам пришлось искать союзников, среди кочевников Дикой степи. Печенеги уже один раз помогли им со Святославом.
Ужасен будет рассказ о том, каким способом Владимир самозванец пришел к власти. Подлость, коварство и измена были его главными орудиями. Ни чем не гнушались Владимир и его дядя Добран.
«Конфликт между Ярополком и Олегом, окончившийся насильственной смертью последнего, не мог не обеспокоить Владимира и его дядю»--гласит «Повесть временных лет». По утверждению летописи, именно смерть брата стала причиной бегства Владимира в Швецию, как это утверждают историки и «Повесть временных лет». На деле Малка отправила Владимира в Германию в ешибот при синагоге. Там его научили премудростям дворцовых интриг и сталкивания правителей-братьев в междоусобные войны. Да и конфликта не было. Мирно жили Ярополк и Олег. В Швеции же он договорился с королями Швеции Эриком и Норвегии Хаконом II Могучем о войске, которое возглавят Владимир и Добран для завоевания Земли Новгородской. А оттуда можно хоть на Киев, хоть на Полоцк.
Скорее всего в Германию, возможно даже южную. Именно здесь Владимир получил посвящение от высшего раввината, руководство к действию. Именно он стал главным планом хазарских раввинов по разорению и уничтожению Руси. А пока князь обучался Малка плела интриги, уничтожала законных наследников, расчищая сыночку дорогу к неограниченной власти . По плану СМ (это были именно они) Владимир должен был провести коренное изменение в славянской вере, ввести в обрядность разврат и жертвоприношение, употребление алкоголя и отсутствие всяких нравов, то есть гражданскую распущенность. В общем, все то, что могло бы вызвать ненависть и отвращение к родной русской вере. В этом князь преуспел так, что сам стал алкоголиком. Не даром, его называли «красно солнышко» из-за вечно красной, пьяной морды. Это дает основание объяснять данный поступок опасениями Владимира за свою жизнь, а отсюда — обвинять Ярополка в братоубийственных замыслах . Здесь, однако, встречаемся с досадным недоразумением (возможно, даже неосознанным): более поздние события, в которых принимали участие Святополк Окаянный, Борис, Глеб, Святослав и Ярослав Мудрый, проецируются в более древние времена, а отмеченная еще А. А. Шахматовым параллель Ярополк — Святополк довлеет над сознанием историков. Между тем в гибели Олега Ярополк не был повинен и вовсе не стремился к кровавой развязке. Напротив, он искренне оплакивал смерть брата, укоряя организатора усобицы Свинельда [”Повесть временных лет”250, с. 63]. Но Свенельд, любимец и лучший воевода Святослава Храброго и Ярополка, и здесь незаконно оклеветан. Разумеется истинные убийцы Добран и Малка, а также стоящий за ними раввинат каганата, сделали все возможное, чтобы свалить вину на другого, предпочтительно на родню князя Святослава, чтобы убрать возможных претендентов на престол, соперников. То же повторилось при Ярославе (обвинение Святополка).
«Нам неизвестна точная дата гибели Олега и бегства Владимира. Будущий ”равноапостольный” князь был малым ребенком, когда в 970 г. поехал на Север, но в событиях междоусобной войны он действует как взрослый человек. Добрыня отодвинулся на второй план, освободив поле деятельности для молодого княжича. Думаем, имеются все основания для сомнений в этой распространенной версии. Инициатива второй фазы внутренней борьбы исходила от Владимира, руководимого властолюбивым дядей. Побег за море имел явно провокационный характер, а по сути вообще не был бегством. Речь шла о подготовке к открытому выступлению против Ярополка и поисках союзников.
В начале своей деятельности Владимир не имел поддержки на Руси. Точнее, в политических событиях того времени его просто не брали в расчет. Человек, лишенный законных прав на престол, не мог быть лидером, на которого та или иная группировка захотела бы сделать ставку. Поэтому Добрыне пришлось приложить немалые усилия, чтобы ввести своего незаконнорожденного племянника в водоворот политических событий.»
«Именно ничем не оправданные материальные затраты на прихоти князя, доведенное до катастрофического состояния экономики страны и падение демографического уровня, в следствии очень высокой смертности, стали итогом всех «реформ» дорвавшегося до власти через братоубийство хазарского выродка.
Его отец Святослав возродил былое величие Руси, разгромив каганат и заставив трепетать Византию. При Святославе Европа вынуждена была считаться с Русью. Владимир вновь отбросил Русь к упадку и хаосу. Чуждая религия в корне ломала мировоззрение русичей и духовные ценности славян, вселяя разброд в мозги народа и в общественные отношения. Все попытки противостоять крушению державы пресекались смертью от дяди князя Добрана и своры хазар и наемников-норманнов. Христианский террор, начатый Владимиром и его иудо-хазарской семейкой, не способствовал стабилизации положения в стране; скорее наоборот. Активизировались центробежные силы в ”племенных” княжениях; на повестке дня стал вопрос: быть Руси или не быть?
Придя к власти ценой жизни своего брата, Владимир не имел на Руси надежной поддержки. Главной политической опорой его оставалось наемное норманнское войско. Это была весьма ненадежная опора, которая в любой момент могла превратиться во врага. Поэтому Владимир обратился за помощью к вечному врагу Руси Константинополю, который направил на Русь не только огромную свору христианских миссионеров из числа крещеных хазар, но и мощное войско из тех же хазар, подготовленное в Византии как раз для этого случая. Необходимы были особые усилия, чтобы отделаться от опасных помощников норманнов, которые понимая зависимость князя от их силы, предприняли попытку бунта, выдвинув свои требования:”Посемъ рђша Варязи Володимиру: ”се град нашь и мы прияхом и, да хощем имати откупъ на них по 2 гривнђ от человека”. Владимир проявил недюжинные способности государственного деятеля: менее опасную часть наемников он успокоил бенефициями, превратив их в своих вассалов, наиболее опасных отправил на юг грабить владения соседних с Киевом княжеств, а самых прытких повел в поход на языческий Новгород и Медвежий Угол, который дядя Добран мечом, огнем и кровью крестил. Огнем и мечом крестили Русский Север чужеземные наемники, но сам Владимир оказался перед проблемами, требовавшими немедленного решения. Как отмечалось, молодой князь был незаконнорожденным и в придачу от дочери раввина. Этот факт необходимо было стереть на вечные времена из памяти народа. Князю повезло: византийское духовенство было полностью на его стороне и потоки летописцев монахов никогда не прекращали своего течения. Для большей верности, запылали не только Славянские храмы и капища, в которых хранились древние рукописи, в кострах сгорели даже берестяные грамоты письма, хоть чем-то напоминавшие о существовании древнеславянской письменности. Единицы из них дошли до нас после раскопок в Новгороде и совсем не сохранились книги-клубки древнего узелкового письма. А ведб благодаря этому письму вязи до нас дошли такие выражения, как «нить повествования», «хитросплетение сюжета», «узелок на память» и т.д.
Немало хлопот имел Владимир и в деле крещения окраин. В 981 г. состоялся поход с целью возвращения Червенских городов (Перемышль, Белз, Червень и др.). По поводу данного похода в литературе возник спор: польская националистическая историография считает эти города изначально западнославянскими (польскими) и поэтому рассматривает экспедицию 981 г. как захватнический акт. Советскими учеными убедительно доказано, что речь идет о древнерусской территории, заселенной восточными славянами. Пользуясь тяжелым положением Руси при Владимире, Польша пыталась увеличить свои владения за ее счет. Таким образом, поход Владимира ставил своей целью не восстановить западные границы Руси, а крестить непокорных язычников. С поляками же были обыкновенные разборки за сферы влияния. По большому счету и Владимиру, и полякам было побоку будет крещена западная Русь по-гречески или по-римски».
Владимиру предстояло также уничтожить родово-племенные отношения. Которые были основой язычества и главной опорой антихристианского сопротивления в ”племенных” княжениях, что стало уже своеобразной традицией политической жизни Руси Х в. В 981 г. он победил вятичей, наложив на них дань ”от плуга”. На следующее лето вятичи вновь восстали и пришлось покорять их вторично . В 983 г. Владимир осуществил поход против ятвягов, живших на северо-западе страны, а в 984 — против радимичей.
Византия и Европа нашептывала князю про его успешные операции. Которые, якобы, укрепили позиции великого князя и подняли международный авторитет Руси. Они обеспечили Владимиру популярность, но не могли стабилизировать внутреннее положение. Становилась очевидной необходимость кардинальных изменений для решения насущных проблем, вставших перед государством. Прежде всего князь окрестив большую часть своих владений встал перед необходимостью не только стереть из памяти народной веру славян, но и выбросить из нее всю хронологию жизни и развития всего русского народа, осознав эту необходимость, он решительно взялся за перестройку общественной жизни страны, осуществив целый ряд важных реформ. Эти реформы были обречены на провал, благодаря сознанию основной массы народа. Чтобы уничтожить сознание, надо было уничтожить эту часть народа. Князь принял это решение и начал повальный христианский террор, за которым стояли не только греческие христиане, но и подпольные хазарские раввины.
Реформы Владимира. Программа Владимира ориентировалась на восстановление достижений аскольдовой эпохи, но в новых условиях конца Х — начала XI в. Владимир даже принял титул убитого правителя — каган (равный императорскому), чем пытался утвердить авторитет Руси в глазах политической Эйкумены и себя как носителя верховной власти в стране. На деле высший хазарский раввинат тайно объявил Владимира каганом хазарской империи за его заслуги в прививание Руси рабской религии и рабского мировоззрения, а также за уничтожение всех образованных и здравомыслящих русских, что составляло ; населения, то есть 9 млн. человек.
Реформы Владимира охватили широкий круг проблем. Наибольшее значение имела, вероятно, административная реформа, сущность которой заключалась в ликвидации ”племенных” княжений. До конца Х в. Киевская Русь состояла из ряда ”племен”, сохранявших автономию. Всего было семь или восемь главных ”племенных” образований: поляне, северяне, древляне, дреговичи, кривичи, ильменские словены, вятичи и, возможно, радимичи. Каждое из них, в свою очередь, состояло из нескольких меньших. Так, в состав Полянского объединения входили уличи, тиверцы, волыняне, дулебы, бужане и белые хорваты [85, 98, с. 145—148]; в кривичское — смоляне, полочане, псковичи [587] и т. д.
Заметим, что родово-племенные отношения не способствовали междоусобицам, а полностью исключали их. Роды и племена быстро и мобильно объединялись против общего врага, набегов кочевников, походов других завоевателей. Они же создавали совместное войско для похода против неугомонных врагов. Междуусобные войны начались как раз после крещения и «объединения» Руси, под княжеским престолом и престолами его потомков—удельных князей. Если бы целью Владимира было объединените Руси, то не стал бы он раздавать княжества своим сыновьям. Ярослав, как бы, снова объединил часть Руси, но тоже раздал ее наследникам. Исходя из сказанного, придем к однозначному выводу, что ни Владимир, ни Ярослав, ни их потомки не стремились сделать Русь единой и сильной. Христианизация сыграла отрицательную роль в становлении и формировании Русской державы. Феодальная раздробленность, о которой со скорбью писал автор «Слова о плъку Игоревом», была естественным развитием плана, осуществляемого Владимиром и задуманного его покровителями и хозяевами из разбитого Святославом каганата.
Каждое из ”племен” имело собственную общественную структуру. Во главе его стояла ”племенная” знать и княжеская династия, которая лишь формально подчинялась Киеву, а практически держала в своих руках всю полноту власти. Зависимость от Киева и великого князя ограничивалась уплатой дани и обязанностью в случае необходимости выставлять в распоряжение сюзерена определенное количество воинов. Такая политическая система была чревата серьезными конфликтами. Местная знать стремилась к полной независимости, а великокняжеский стол — сохранить и усилить свое господство. На протяжении всего Х в. шла острая внутренняя борьба: вступление на киевский престол очередного правителя обычно начиналось с подавления выступлений в том или ином ”племенном” образовании.
Взаимоотношения между верховной властью Киева и местной ”племенной” администрацией усложнялись невыработанностью юридической основы. Реформа, осуществленная Ольгой в 946 г. после покорения древлян, должна была регламентировать эти отношения, определять размер дани и границы повинностей [250, с. 48—49. Суть реформы: 539, с. 362—367; 730, с. 146—152; 733, с. 152]. Однако этот акт в какой-то мере лишь уменьшил напряжение в отношениях, сгладил остроту конфликтов, но не устранил их причины.
Владимир ликвидировал саму систему ”племенных” княжений [250, с. 105—106]. Территорию Руси он разделил на восемь административных округов (по количеству главных ”племен”, но в иных географических границах). Кроме великокняжеского домена, куда входили Киев, Чернигов и Переяслав, были созданы Новгородская, Полоцкая, Туровская, Ростовская, Муромская, Деревская (Пинская), Владимирская (на Волыни) и Тмутараканская волости. [”Повесть временных лет”].
РАСПРАВА С ОЛЕГОМ
Мягок и доверчив был князь Олег, который сел на княжеский престол в Искростане в земле древлянской. Княгиня Ольга бабка его вернула древлян готов в лоно Веры Славянской в лоно веры предков, и древляне были ей благодарны за это. Не стало в Искростени церквей христианских. Не стало попов и жизнь продолжалась по Кону Предками завещанному, как и должно быть в каждом уголке Русской земли. Олег поклонялся Велесу и Мокоши, чтил этих богов более, чем Перуна, потому что к ратному делу не очень лежала его светлая душа и он опрометчиво подумал: «С юга брат мой Ярополк от кочевников защитит, да и орда казачья не дремлет, хранит границу Святой Руси. Скоро он с Рогволодом объединится и заслон для крестоносцев прочный создаст на земле полоцкой. С севера брат названный Владимир не даст викингам спокойно гулять по Руси». Хотел он жить в мире и согласии с братьями своими и не ждал беды с Новгорода.
Нанятые Владимиром купцы распространяли по Руси слухи, о том, что новгородцы сами пригласили княжить Владимира, потому что им надоела власть волхвов над боярами, посадниками и торговым людом. По всем городам и селениям расхваливали они прекрасное и мудрое правление молодого князя. К этому делу подключилась и компания скоморохов, созданная им при христианских монастырях, разбросанных по всей Руси. Они же говорили, что, якобы, сам Святослав завещал Владимиру Новгород и вечное княжение в нём. А в подкрепление этих слухов Малка передала документ, якобы подписанный Святославом на княжение Владимира в Новгороде.
А там Владимир готовил поход на Киев. Наемников собирал из норманнов и хазар, прибывших в его войско из Византии, чтобы отомстить за разгром великого каганата. Владимир подписал договор со Шведским и Норвежским королями еще во время своего пребывания в германских землях и обучении в Хелветии. Слал он послов и в Византию, предлагая императору союз для крещения Руси в веру христианскую греческую. Не все сладилось у него с папскими легатами, но Добран сам съездил тайно в Рим и договорился с Ватиканом, что с новой силой крестоносцы на Русь западную, на Польшу и Полоцк пойдут. Великая смута и разорение готовилось на Руси. А для начала Владимир решил всю власть под себя подмять и начал с князя Олега.
Узнав о намерениях князя новгородского, Олег собрал войско и двинулся на Новгород, навстречу с огромным войском Владимира, подкрепленным наемниками всех стран под стягами свейскими и норвежскими. Встретились два войска на реке Осуга, и Владимир опередил Олега с переправой. Когда Олег опомнился и вышел всей ратью преградить врагу путь через реку, Добран с отборным войском шведов напал на него с тыла. Бежал Олег с поля боя с остатками своей дружины. Бояре советовали ему обратиться в Дикую степь к половцам, ведь держали они обет хранить землю Русскую от внешнего и внутреннего врага. Но боярин Блуд, которому Олег доверял, отговорил князя от этого решения, назвав его опрометчивым и недостойным князя. Пока Бояре заседали, пока вече собиралось и решали, как поступить, Владимир со своим войском подошел к Искростеню и окружив его со всех сторон, взял в осаду. Но в планы Владимира не входила долгая осада. Надо было идти на Киев, когда по донесению его лазутчиков Ярополк ушел в полоцкую землю на помощь польскому королю в войне с крестоносцами. Можно было взять обезглавленный Киев без больших потерь.
Однако князь Владимир в Киев не спешил. Он тщательно обдумывал каждый шаг, для чего и собрал на совет своих воевод Волчье Ухо, Путятю, Осмунда и прочих. Воеводы привыкли не столько советовать князю, сколько драться за него, а точнее за деньги, которые он щедро платил. Только Добран мог посоветовать что-то дельное. Но Владимир, по существу, совсем и не нуждался в их совете. Он ожидал от них только подтверждения собственным мыслям, почему и не пригласил на этот совет Добрана. Хотел доказать свою самостоятельность и способность к хитростям.
Так, прислушавшись к советам Добрана, после победы над Олегом в открытом сражении, Владимир с большим войском отправился к Искростеню. Олег же, с остатками войска и практически не имея большой дружины, затворился в городе. Но и у Владимира не хватало сил, чтобы взять Искростень штурмом. Норманнов, по совету Добрана, он отправил бесчинствовать в Киев, который оставался без князя. Тогда послал Владимир весть воеводе Олега Блуду: "Будь мне другом!" И согласился Блуд, ответив: "Буду с тобой в любви и дружбе". И начал Блуд вредить Олегу.
По летописям, можно собрать такую картину происходящего: «Владимир же послал к Блуду – воеводе Олега – с лживыми словами: «Будь мне другом! Если убью брата моего, то буду почитать тебя как отца и честь большую получишь от меня; не я ведь начал убивать братьев, но он. Я же, убоявшись этого, выступил против него». И сказал Блуд послам Владимира: «Буду с тобой в любви и дружбе».
Блуд предал князя своего. Засел Блуд в осаду вместе с Олегом, а сам, обманывая его, часто посылал к Владимиру с призывом идти приступом на город, замышляя в это время убить Олега, так как опасаясь горожан, открыто его убить он не мог. Сам же Блуд не мог никак погубить его и придумал хитрость. Сказал Блуд Олегу: «Киевляне посылают к Владимиру, говоря ему: «Преступай к городу, предадим-де тебе Олега: «Беги же из города».
Придумал Блуд такую хитрость. Уверил он Олега, что жители Искростеня готовы предать его, и потому Олегу надо бежать из города. Воевода Варяжко отговаривал Олега от бегства: «Выстоит Искростень против супостата Владимира. Стены большие, древляне ратное дело знают. Отстоим город. Только надо Ярополку и Рогволоду гонца послать, чтобы на помощь спешил».
—Да как же мы выдержим. Вот Блуд говорит, что в городе измена. Кое-кто хочет открыть ворота.
—Сам Блуд и есть изменник, если бегство сражению и защите города предпочитает.
—Да, как ты смеешь на меня напраслину возводить?—возмутился Блуд.—Я Олега с малых лет не покидаю. Меня сам Святослав к нему приставил наставником и воеводой.
—Если бы Святослав верил тебе, то меня бы во след воеводой сюда не прислал. Кто изменник, назови имя?
—Имен не знаю,—ответил Блуд.—Только, мои люди перехватили гонца с письмом от Владимира. К сожалению, погорячились и убили лазутчика. Мы не знаем к кому он шел. А письмо вот!
Блуд вынул из-за пазухи письмо, адресованное ему от Владимира, и протянул Олегу.
Олег развернул мятый пергамент и прочитал: «Коли ты и впрямь хочешь воли Искростеню, то собери бояр и влиятельных людей, которые недовольны правлением Олегу. Готовьтесь открыть ворота города по моему сигналу. Перед тем, как идти на штурм, мои дружинники подожгут костер с черным дымом. Как увидите сей знак открывайте ворота. Будь мне другом! А я, тебе милость проявляя, приближу к себе в стольники зачислю, ако и бояр с тобой помощь мне оказавших. А со временем и воеводой тебя сделаю. Каган Владимир».
Все присутствующие переглянулись.
—Так и есть. Владимир это писал, вот и печать его с тризубом хазарским—произнес Олег.
—Мне ли обманывать тебя, князь. Я с малых лет приставлен тебя оберегать и хочу тебе только добра.
—Не верь ему, Олег!—воскликнул Варяжко.
—Да как же не верить, если он доказательство привел. Почему не от тебя я об измене в городе узнаю?
—Не знаю, как объяснить все это… Только не верь Блуду! Сердце мое подсказывает, что беда от него будет.
—Да ты просто завидуешь мне!—крикнул Блуд.—А может быть тебе это письмо было адресовано?
Варяжко схватился за рукоятку меча. Блуд тоже. Олег встал между ними и сказал: «Не гоже сейчас ссориться, когда враг у ворот. Ты предложил послать письмо с просьбой о помощи, Ярополку и Рогволоду, тебе и исполнять сие дело! Пойдешь в Полоцк и передашь Рогволоду, а там и Ярополк всё узнает. Лучше тебя это никто не сделает. Мы сейчас с дружиной на прорыв пойдем из Искростеня в Овруч, там и будем ждать подмоги. А ты с нами выходи, а дальше один, через леса до Полоцка».
—Ой, князь! Подумай, что делаешь?—огорчился Варяжко.
—Князь правильно делает!—заметил Блуд.—Владимиру что надо? Искростень. Зачем ему бедный Овруч. А сы там переждем, пока он Искростень брать будет и грабить его. Мы выиграем время и дождемся в Овруче Рогволода и Ярополка. Кроме того, в Овруче мы сможем собрать новую дружину и поднять ополчение из родов, что в селениях и деревнях вокруг живут.
—Пойдешь с нами, Варяжко. Мне есть кого из дружинников гонцом в Полоцк послать. А уж в крайнем случае, пошлю тебя.
И Олег послушался своего воеводу Блуда.
Боярин Варивода, главный шпион кагана, подговорил бояр Искростеня сдать город без боя, но не все согласились с ним. Город решил держать оборону до возвращения Олега или помощи от других князей Ярополка и Рогволода.
Боярин же Варивода возглавил группу заговорщиков, которые открыли ворота города норманнскому войску Владимира.
Боярин Варивода был сыном боярским и потому зачислен в дружину князя Олега. Очень скоро, благодаря друзьям отца, которые попросили за него, он стал другом-стольником, как и подобает боярскому сыну.
Участвовал в последнем походе Святослава, но возвращался с дружиной Свенельда, а потому и остался жив. В походе же византийском он особо не отличился, хотя был храбр, как все, и стоек духом. Вполне годился в воеводы. Единственная его слабость была, так это большая охота до женского пола. Именно за это хотел выгнать его из дружины новый князь Ярополк, сын Святослава. Но друзья отца Вариводы снова вмешались и уговорили отправить его тысяцким в дружину Олега.
Так Варивода остался служить в Искросене. Во время похода на Владимира, на реке Осуга, он был пленен и доставлен к кагану. Владимир спросил его: «Хочешь воеводой при мне быть? Плата большая, не то, что у вашего Олега, потому что я походами да ратным делом живу и войско свое содержу так, чтобы оно довольно было. Иди ко мне!»
—Заманчиво,—ответил боярин.
—Женщин, что в походах возьмем, я разрешил своим дружинникам брать в жены или наложницы, неограниченное количество.
—Иду к тебе!—твердо сказал Варивода.
—Только право быть моим воеводой и боярином-стольником надо заслужить. Возвращайся в Искростень. Скажешь, что бежал из плена. А сам присмотри укрепления искростеня, бойницы для лучников и сектор обстрела. Начерти всё на карте и передашь моему человеку, который придет к тебе в Искростень с этой тамгой,—Владимир показал ему серебряный кулон с тризубом. Эту бери себе. Медная для простых лазутчиков, серебряная для резидентов, а золотая для тех, кто влияние на князя будет иметь. Обещай одному из воевод Олега золотую тамгу. Все равно через тебя приказы будут ему идти. А золотая тамга у него до тез пор, пока он при столе князя и влияние имеет. Закончишь дело по сдаче Искростеня, всюду от меня с золотой тамгой ходить будешь.
«Заманчивое предложение сделал каган,—думал боярин Варивода.—Воеводой и стольником стать—это благо великое, а при князе всей Руси и подавно». Но больше всего его прельщало то, что из каждого похода он будет привозить с собой новых жен и наложниц. Он согласился передать письмо Блуду и соблазнить его на путь предательства, на который уже сам встал.
Уговорив Блуда и отдав ему золотую тамгу, он начал прощупывать почву среди своих друзей бояр и дружинников. Олег не ходил в походы, и это не нравилось знати, которая процветала именно за счет войн и походов. Многие были недовольны Олегом, но не все хотели идти служить хазарскому выродку. Пришлось надавливать на слабости каждого. Некоторых уговорил, благодаря их схожести с собой по части женщин. У кого-то пощекотал самолюбие, а у кого-то сыграл на струнах жадности и зависти. В общем, подобралась серьезная компания, которая могла бы успешно вести локальный бой возле стен города, бой за ворота. Он объяснил им план действий, который был предписан каганом, отчасти пополненный деталями, которые мог знать только человек много времени проживший в Искростени. Деталями, которые играли важную роль, и поэтому Варивода действовал, мгновенно реагируя на новые условия и неожиданные события. Благодаря этим способностям, он, в отличии от Блуда, остался в великой милости Владимира и был назначен отборщиком и поставщиком очередных жен для кагана, в захваченных городах. Потом он свел своих союзников и подельников по предательству и познакомил их с Блудом. Отныне план действий должен был осуществлять Блуд и все, кроме Вариводы, должны были подчиняться ему беспрекословно.
Люди Блуда, лазутчики владимирские подбивали народ к бунту, уговаривали бояр открыть ворота новгородцам, подкупали златом и обещали огромную милость Владимира, когда тот станет каганом всей Руси. И многие поверили шпионам. На третью ночь осады, предатели из бояр и людей торговых открыли ворота города и толпы норманнов хлынули в спящий город. Отчаянно сопротивлялись горожане, но силы были не равными. Бояре и князь, его жена и дети покинули город через подземный ход, и ушли в Овруч собирать ополчение и новую дружину. Князь Олег укрылся в городе Овруче.
Оттуда он послал письмо в Полоцк.
«Взял Владимир Искростень. Сначала меня убьет, а потом и Киев возьмет. Возвращайся назад и защити мою и твою вотчину». Так заканчивалось его послание. Но дозорные Добрана, рыскающие по лесам, чтобы гонцов вылавливать, поймали гонца Олегова и убили. Помощи ждать было не от кого.
А Владимир беспрепятственно вошел в Искростень, но чтобы добиться полной победы, он начал осаду Овруча. Тогда и послал Олег в Полоцк воеводу Варяжко.
—На тебя вся надежда, воевода. Отнеси письмо, а мы здесь продержимся или погибнем. Но будем знать, что отмстите вы за нас.
—Я бы предпочел остаться с тобой до конца, сой князь. Если суждено, то погибнуть с тобой.
—Я в гибели твоей не нуждаюсь, а письмо это сейчас важнее всего. Для меня это последняя надежда. И воевода Варяжко отправился выполнять приказ.
Град Овруч был укреплен надежно и Олег рассчитывал дождаться в нем прихода Ярополка с войском. Но Владимир пошел на хитрость, подсказанную дядей Добраном. Написал он послание Олегу.
И послушался его Олег, выбежал из Киева и затворился в Овруче, а Владимир вошел в Киев и осадил Олега в Родне. И был там жестокий голод, так что ходит поговорка и до наших дней: «Беда как в Родне». И сказал Блуд Олегу: «Видишь, сколько воинов у брата твоего? Нам их не победить. Заключай мир с братом своим». И сказал Олег: «Пусть так!» И послал Блуд к Владимиру со словами: «Сбылась-де мысль твоя, приведу-де к тебе Олега: приготовься убить его». И говорил Блуд Олегу: «Пойди к брату своему и скажи ему: «Что ты мне ни дашь, то я и приму». Ярополк пошел, а Варяжко, ещё до того, как ушел с письмом, говорил ему: «Не ходи на переговоры, не верь кагану, князь, убьют тебя; беги к печенегам и приведешь воинов», и не послушался его Олег.
А Блуд продолжал обманывать Олега. "Видишь, - говорил он князю, - сколько воинов у брата твоего. Нам их не перебороть. Мирись с братом своим". И снова согласился Олег: "Пусть будет так!" Блуд же послал Владимиру известие: "Сбывается замысел твой: приведу к тебе Олега, приготовься убить его". Пришел Олег к Владимиру, ничего не зная о коварном замысле, пришел во дворец к Владимиру, когда же входил в двери, два варяга подняли его мечами под пазуху. Блуд же затворил двери и не дал войти за ним своим. Так убит был Олег. Варяжко же, увидев, что Олег убит, бежал к печенегам и часто воевал с печенегами против Владимира, с трудом привлек его Владимир на свою сторону, дав ему клятвенное обещание. С тех пор князь Владимир Святославич стал княжить в Киеве один. А жену Олега, гречанку, Владимир взял себе.
Поверил Олег лживым словам Владимира и приехал к нему на встречу в Киев. Владимир принял его, в дом пригласил, а когда оставшихся за порогом дружинников норманны перерезали, приказал схватить Олега и убил его собственноручно. Войска Владимира ворвались в городок и каган взял силой жену Олега. После чего убил его детей и приказал сжечь город Овруч, а заодно и Искростень стереть с лица земли.
Эти события замалчивает или искажает «Повесть временных лет», Олег в рукописи заменен Ярополком, но дьяк Ярослава полностью изложил их в своей рукописи.
Зарево над городами и деревнями на много верст освещали округу всего Приднепровья и Полесья. Гонимый сухими и жаркими ветрами, несвойственными в этой местности и в это время года, запах гари и протлевшей, запекшейся или свежей крови, нарушали баланс в природе, заглушая и вытесняя собой естественный запах смолистых лесов и благоуханий цветущих лугов, проносился по земле и заставлял содрогнуться всякого путника, оказавшегося случайно поблизости. Все же как различны запах горелого человеческого мяса и волос, с запахами из деревенской русской печи, когда там зреют караваи свежеиспеченного душистого хлеба.
Не правду говорят историки, будто Искростень сожгла княгиня Ольга. Глупую теорию с голубями, якобы летящими с огнем в город придумали. Голубь почтовый не полетит в свою голубятню, если к ногам его огонь привязан. Он от страха не помнит, куда ему лететь. Да и не могла Ольга, к тому времени Веру Ведическую Славянскую принявшая поступать так жестоко. Христианка Ольга могла, это в духе всех христиан, пример тому крестоносцы. Выйдя замуж за Игоря, Ольга отреклась от христианства, в которое её окрестили в детстве во дворце её отца болгарского царя Симеона. Приняла она веру мужа своего.
Вот и ответ на вопрос: Кто же все-таки спалил Искростень? Не был бы он стольным градом уездного княжества, как Новгород, Полоцк или Киев в то время, если был сожжен во времена княгини Ольги. Владимир его сжег, но историки об этом умалчивают.
Расправившись с Олегом и окрыленный победой, Владимир надумал идти на Киев, но Добран отговорил его от этого опрометчивого шага.
Воеводы вели себя как водится. Что бы они не говорили, последнее слово за Добраном. Волчье ухо чесал свой лоб, свейский конунг улыбался, кивая головой в знак согласия, еще никем не сказанного, Яромир был непроницаем в своих мыслях, и только хитрый и коварный дядька Добран сказал именно то, что хотел услышать племянник:
— Пошли в Киев своих викингов, а сам не спеши. Свеи и норвеги начнут грабить дома и насиловать киевлянок, вот тогда ты и войдешь — как спаситель. Викингов выгонишь, наведешь порядок, и киевляне всю жизнь тебе благодарны будут.
— Дельный совет, великий князь, — глубокомысленно произнес Волчье Ухо. — Тут подумать надо.
Владимир задумался. И если бы мы могли прочитать его мысли, то они бы выстроились в такой порядок: «Отдать на разграбление вооруженным наемникам стольный город и войти в него во имя спасения его жителей — куда более разумный поступок, нежели просто его занять. Киевляне все равно будут видеть во мне захватчика и незаконного сына, а коли на своей шкуре почувствуют бесчинства наемных воинов, то и толпа примолкнет, и вече обрадуется, и бояре на всякий случай улыбнутся…»
— Да будет так.
—Нельзя раскрывать свои намерения прежде времени. Иди на Полоцк. Возьми с собой печенегов и раздави Рогволода. Пять лет назад Рогнеда дочь Рогволода нанесла тебе непростительную обиду и страшное унижение. Она отказала тебе, и Рогволод согласился отдать её Ярополку. Иди и отомсти ей за это страшное оскорбление. Накажи Рогволода и возьми себе Рогнеду. Лучшей мести не придумать. Пусть все знают, кто на самом деле великий каган Руси. На Киев же пошли Волчье Ухо с дружиной из самых никудышних викингов. Среди наших хазар тоже ненужные животы есть, с которых толку в бою мало, а пограбить и поубивать мирный люд, они очень охочи. Отправь их на Киев. Если возьмут его до твоего возвращения, то придешь в Киев, как освободитель, казнишь мародеров и убийц чад невинных. И платить не надо будет этим викингам. А для народа киевского ты станешь благодетелем. Они тогда и против Ярополка, князя своего оборону держать будут.
—Хитер ты, дядя Добран. Только ведь стены Киева крепки и народ там отважный. Киев выдержит осаду и не смогу я всех гонцов выловить. А Ярополк и Рогволод придут своими дружинами спасать город. И ещё польского короля в помощь могут взять. Мне сообщили, что Ярополк и Болеслав громят папские войска и скоро Ярополк может вернуться. Кроме того, свадьба у Рогволода в этом месяце должна быть. Женится его сын Руслан. Но не успеем мы взять Киев. Поэтому надо слать гонцов к хану Бузулуку и идти на Полоцк вместе с печенегами. Помнишь, о сем мы этим летом договаривались с печенегами. Настала осень, пора набегов. Печенеги не против, только что собранный урожай, с земли полоцкой к себе в Дикую степь увезти.
—А, если не возьмут Киев, то хорошо, что погибнут там. Тоже платить не надо. Остальным шведам и норвегам объяснишь, что удрали они без твоего ведома. Трусами оказались. Побоялись идти против Рогволода. Среди викингов слух, да и вся Европа знает, что Рогволод—великий воин и победить его даже крестоносцам не удавалось,—продолжал свою мысль Добран.
Отбросы скандинавского войска, злые, пьяные и голодные взяли штурмом Киев. Добран нарочно велел не давать им продуктов в дорогу, а вина дать вдоволь. Пожертвовал воевода . даже бочками, которые предназначались Бузулуку. «Ничего, хан подождет. А дядька Хруль к тосу времени мне ещё вина вышлет—размышлял Добран и подумал—А не послать ли сейчас гонцов к Хрулю и печенегам». Ворвавшись в Киев, в котором было не мнго дружинников, защищались в основном ополченцы, они сразу занялись грабежом. Они сломили оборону, перебили всех ополченцев и после уже, никто не мешал наемникам грабить дома и лавки, насиловать женщин и избивать киевлян за малейшее противодействие.
До самой весны стонал Киев под викингским игом, а через две недели Владимир вступил в него как спаситель, во главе своей богатырской дружины, поддержанной дружиной Яромира. Варяги пытались яростно сопротивляться, но восставшие киевляне отлавливали их по домам. Владимир жестоко казнил два десятка самых оголтелых наемников, а остальных викингов выгнал, не заплатив ни гроша из обещанного, лишь посоветовав немедля уходить в Византию.
—Надо гонцов слать к хану!—воскликнул Владимир.
—Я уже послал. У Турова встретимся с ордой хана и решим вопрос о совместных действиях и дележе добычи. А твоя главная добыча—это власть над всей Русью.