Настя старалась как могла, но обстоятельства сложились именно так, что свадьбу пришлось назначить на Тот Самый День. Игорь не знал, о том, что она сделала в эту дату много лет назад, поэтому трудно было объяснить ему, почему она не хочет церемонию в годовщину. Да и никто никогда об этом не знал, и день за днем одно накладывалось на другое и вот – другой даты выбрать стало невозможно. Скрепя сердце, Настя обвела в календаре Тот День красным поверх черного.
С течением времени, плохие предчувствия уходили, сдаваясь под давлением суетных приготовлений к свадьбе и подчас Настя совсем забывала о своем поступке. «Вы простили себя, примите это», - говорила личный психолог Насти. «Нет ничего плохого в том, чтобы простить себя. Самое время начать жить дальше». И Настя соглашалась. Со временем она и правда начала так думать.
За полгода предсвадебной суеты ей стали реже сниться кошмары – пустой обветшалый дом, ржавые инструменты, крики «не надо, пожалуйста, я хочу жить!» и эта невообразимая боль в животе, боль смерти, которая порой разрывала ее нутро по утрам. Дом терял свои очертания, крики стихали, а боли и вовсе не было. Столько лет прошло, она уже давно не маленькая испуганная девочка-подросток, не знающая, что делать со своим позором. Самое время кошмарам отступить.
- Мам! МАМА!
Настя резко обернулась в супермаркете на голос, и маленький мальчик стремглав пронесся мимо нее, кидаясь в руки своей матери, стоявшей в слезах неподалеку от девушки. Та подхватила его на руки и прижала к себе.
- Милый, ну куда же ты ушел! Я же просила тебя держать меня за руку! – хлюпая носом, проговорила женщина. Мальчик обнял маму за шею и, утерев кулачком слезинку на своей маленькой щечке, посмотрел на Настю.
- Я думал, ты меня бросила. Не бросай меня, мама.
Настя сглотнула подступивший к горлу комок и, стремительно развернувшись, ушла прочь.
Они стояли, обнявшись с Игорем посреди огромной толпы горожан, и глядели на салют в честь Дня Города. Разноцветные огни поднимались в небо и рассыпались миллионом огоньков с оглушительным грохотом.
Настя почувствовала прикосновение в районе кармана и тут же встрепенулась. «Телефон!» - сразу подумала она о карманниках. Посмотрев вниз, вместо руки воришки Настя увидела девочку лет четырех, которая отчаянно обнимала ее за бедра, насколько хватало ее маленьких ручек.
- Девочка, что случилось? – по отечески нежно спросил Игорь, присев на корточки возле малышки. – Ты потерялась?
Лицом девочка уткнулась в пальто Насте, но, услышав голос ее жениха, посмотрела на него голову.
- Ты потерялась? – повторил Игорь и взял девочку за руку. Девочка перевела взгляд с мужчину на Настю и отчетливо сказала, с каким-то то ли упреком, то ли с негодованием:
- Мама!
Ни Игорь, ни Настя не успели среагировать, как девчушка убежала в толпу, юрко петляя между людьми.
Игорь что-то говорил, гром фейерверков заглушал его слова, а Настя невидящим взором уставилась в толпу.
На часах было ровно 3 утра, когда Настя вдруг проснулась. Кожу покрывал холодный пот, девушку трясло от морозного осеннего ветра, рвавшегося в комнату через микрощель пластикового окна. Настя выскользнула из-под одеяла и плотно закрыла окно. Игорь спал как ни в чем не бывало, откинув одеяло в сторону.
Завибрировал смартфон. Настя в ступоре уставилась на «номер неопределен» на сенсорном экране, и провела пальцем к зеленому значку трубки через пару секунд.
- Алло? – тихо спросила она в трубку.
Линия ответила ей тишиной, нарушаемой невнятным шуршанием соединения. Настя уже хотела положить трубку, как услышала детский всхлип.
- Кто это?! – занервничала девушка.
- Забери меня к себе, - приглушенно и как будто издалека сказал детский голос и снова всхлипнул.
-... что? – выдавила из себя Настя, медленно сев на кровать.
- Мамочка...
Слово оборвалось на последнем звуке, внезапно перейдя на частые гудки.
- Ты такая красивая! – мама Насти смахнула слезинку и отошла на пару шагов назад, чтобы полюбоваться своей доченькой в свадебном наряде. – Не верится, что ты уже такая большая, что выходишь замуж....
Стилист поправляла Настины кудри и укладывала ее фату в идеальные складки, ухмыляясь.
- Меня всегда умиляют мамы в день свадьбы. Сколько не делаю макияж и прически, всегда они говорят именно эти слова. Даже формулировки мало когда отличаются, - с улыбкой сказала женщина.
Настя молчала, напряженно улыбаясь и тоже не веря своим глазам. Но вот она – блистательно идеальная, белоснежная красавица, вот-вот станет женой прекрасного и надежного человека, который уже ждет ее на регистрации. Ей до сих пор не верилось в свое счастье.
Спустя минут сорок, девушка выходила из автомобиля в окружении своих подружек невесты, которые то и дело поправляли ей платье. Одна из них подала ей легкую шубку и поправила непослушную фату, стремящуюся улететь вслед гонимым ветром осенним листьям. Там, в шатре ждали гости и ее жених, чтобы узаконить их такие долгие и теплые отношения.
- Готова? – спросила одна из подружек. Настя кивнула и улыбнулась. Нет, неся своих призраков на плечах, она никогда не думала, что будет готова, но вот момент пришел, как бы она его не оттягивала, и теперь просто нужно было это сделать.
Шатер выездной регистрации был оформлен в стиле осеннего леса с яркими ягодами, пожухлой листвой и еловыми шишками. Гости, одетые в красно-оранжевых тонах и Игорь у искусственного «алтаря» ждали ее, устремив на прекрасную невесту все взгляды. Зазвучала музыка, и перед Настей появился милый мальчик лет семи. Празднично одетый и причесанный, он держал в руках плетеную корзинку с ворохом лепестков роз и, улыбнувшись невесте, неторопливо пошел перед ней, раскидывая лепестки ей под ноги.
Мальчик опустошил корзину и встал где-то вместе с гостями. Игорь взял девушку за руку. Десять минут трогательных слов, две подписи, и вот они – муж и жена.
Принимая поздравления от друзей и родственников, Настя пыталась разглядеть в толпе мальчика с корзинкой. Наконец, найдя его взглядом у дальней стены, девушка улыбнулась ему и махнула рукой, подзывая. Мальчик не тронулся с места.
- Игорь, что это за милый мальчик, это из твоих родственников? – спросила Настя у теперь своего мужа, шепотом, приблизившись к его уху.
- Который? - Игорь обвел глазами толпу суетящихся людей.
- Тот, что кидал мне лепестки роз, когда я шла к алтарю. Вон он, у той стены.
Настя посмотрела туда, где только что видела мальчика, и что-то холодное сжалось у нее в груди.
- Милая, там нет никого. И никто из детишек не кидал лепестков, мы же отказались от этой попсовой идеи, помнишь?
- Мне очень жаль.
Настя вцепилась мужу в руку, еле сдерживая слезы.
- Вам повезло, что вы живете в современном мире. В наше время есть множество способов завести детей для такой пары как вы. Пусть вам кажется все безнадежным, но, пожалуйста, не отчаивайтесь. Анастасия... – жалобным тоном лепетал врач. – Настя, вы справитесь. Бесплодие – это может быть и приговор для вас, но не для вашей семьи. Я дам вам рекомендации и номера социальных работников, которые вам смогут помочь. Еще есть искусственное оплодотворение и суррогатная мать, если вы обладаете определенным количеством средств...
Настя не слушала слов врача, давясь рыданиями. Рука инстинктивно вцепилась в пустой живот, и тело по памяти воспроизвело ей ту боль, которую она испытала, позволив нанести себе непоправимую рану, которая привела ее к нынешнему состоянию, в Тот Самый день двенадцать лет назад. Муж что-то шептал ей успокаивающее на ухо, но она не слышала его слов, позволив боли разлиться по телу.
Три года всяческих консультаций и лечения, бесконечные счета и больничные, но результат оставался все тем же: Настя не могла понести ребенка от своего мужа.
Однажды вечером, Игорь усадил жену напротив себя на кухне и поведал историю о бабушке, про которую вычитал в Интернете, что живет она в непроходимой глуши на севере страны, и к ней съезжаются такие отчаянные пары как они со всего света. И она им помогает.
Настя выслушала мужа без интереса и скорее на автомате согласилась с его отчаянной идеей стать клиентами старой целительницы, чем действительно осознавала что, и почему они это делают.
Две недели приготовлений, самолет, поезд, автобус, еще поезд, еще автобус, настоящий возница в советском полушубке и перегаре от Беломорканала и два километра пешком среди бесконечной тайги вдоль ручья.
Сморщенная, сухая бабулька встретила Игоря с Настей прищуренным взором. Она шумно вдохнула воздух, как будто втягивая Настю в свои засохшие ноздри, и беззубым ртом выплюнула одно-единственное слово:
- Убийца.
На вопросы Игоря Настя только шикала, уставившись во все глаза на старую ведунью.
- Тебе платить долги надо сначала, потом рожать сможешь. Горем за горе отплати, тогда простят тебя, - бормотала она. – За убийство надо платить жизнью. Не давши счастья, не надейся его получить.
- Бабуля, нам надо бы обряд, как обычно вы делаете. Чтобы ребеночка зачать, – громко сказал Игорь. Но бабка не отводила глаз с Насти.
- Ребенка-то я тебе дам. Но готовая ли ты заплатить за горе, что причинила?
Неуверенная в смысле услышанного. Анастасия кивнула.
Два часа бормотания, сжигания горьких и неприятных трав, какой-то наркотический ступор, вяжущее питье. Бабка уложила супругов в постель и наказала постараться в эту ночь, предварительно помахав какой-то веточкой над лоном Насти.
- Работай, - усмехнулась бабуля, мягко похлопав Игоря по причинному месту, и оставила супругов вдвоем на полатях, скрывшись за маленькой дверью в прилегающей постройке.
- А бабуля с юмором немного, - шепнул Игорь. – Насть, давай попробуем. Мы ничего не теряем же...
Настя смахнула слезинку и притянула мужа к себе. В ушах звенел детский смех, переходящий в крик, а потом в плач. И снова смех.
- Милый, смотри. Ручки и ножки! – Настя не могла поверить своим глазам: на маленьком мониторе УЗИ ясно виднелись очертания маленького человечка. Игорь плакал не стесняясь. Она знала, как он мечтал об этом, и чего стоило им оказаться здесь и сейчас, счастливо рассматривая эту очаровательную, черно-белую картинку.
- Пол пока сказать не можем, - сказал врач-узист. - Ребеночек стесняется пока, как мы говорим. Не совсем удобно лежит, чтобы мы смогли рассмотреть, но это в пределах нормы. Приходите дней через десять, и мы наверняка сможем вам сказать пол вашего малыша.
Ночью после приема ровно в три часа Настя проснулась так резко и неожиданно, будто и не спала. Буквально через мгновение завибрировал мобильный. Плод будто сжался в маленький комочек в животе, когда Настя увидела «номер не определен» на экране. Сжав губы, девушка сбросила звонок, улеглась поудобнее и обняла ладонями живот.
- Я буду любить тебя в два раза больше, чем это возможно. Ты будешь самым счастливым ребенком на земле, - прошептала она бугорку под ладонями.
- А как же я? – ворвавшийся с балкона ветер разметал шторы и зашуршал бумагами. Настя зажмурилась, убеждая себя в том, что это всего лишь ее воображение и заставила себя уснуть.
- Давление слишком высокое. Поставьте ей капельницу.
- Нам нужен супруг.
- Он в пути на этаж, будет через две минуты.
Происходящее вокруг слилось в одно гигантское разноцветное говорящее пятно.
- Анастасия, вы со мной? Вы меня слышите?
- Она теряет сознание.
- Супруг здесь!
Копошение, крики, бесконечное пикание приборов, ненужная суета. Насте хотелось только прилечь поудобнее и отпустить ту тяжесть, что тянула ее вниз, вытягивала из нее силы и все внутренности. Хотелось одного - все отдать, что бы не потребовала себе тьма, чтобы ее просто оставили в покое, в эфирной легкости и пустоте.
- Мы потеряем ее, вы не понимаете?!
- Хорошо... режьте... Милая, дорогая... Ты слышишь меня?
- Введите наркоз.
Реальность потихоньку вливалась в мозг, словно солнечный свет на рассвете, разрушающий мрак сонной спальни. Ноги, руки, голова, казалось, ничего не существовало у Насти, только разум, который медленно осознавал происходящую вокруг суету. И это бесконечная песня медицинских приборов.
- Почему он молчит?! – это ее муж, она узнала его, Игорь. Любимый. – Он же должен кричать, что вы делаете?
- Интубируйте!
- Что происходит?! Почему он не кричит! Пустите меня!
«Почему-то у любимого такой голос... Злой».
Среди неопознанной суеты вокруг Насти только один человек оставался неподвижен. Мальчик не старше шести – семи лет с непомерно большим кульком на руках, загадочно улыбался Насте из неосвещенного угла палаты.
- Что... там... у те... бя, - выдохнула Настя без сил.
Мальчик только молча улыбался и перевел взгляд на кулек. Из пеленок показалась крошечная ручка в крови и потянулась к лицу мальчика.
- Ты люби нас, а мы будем в безопасности, - сказал он. – У нас все будет хорошо.
Он снова посмотрел на Настю и грустно улыбнулся.
- Мне было так одиноко тут одному. Но теперь мы будем вместе с малышкой. Спасибо. Я прощаю тебя, мама.
- Почему младенец НЕ!! КРИЧИТ?!
- Объявите время смерти и выведете супруга из палаты. Успокоительное ему.
- Займитесь роженицей, звоните в реанимацию...
Голоса смешались в один безобразный гул.
Настя не отрывала взгляда от точки где-то в темном углу палаты, позволяя боли растекаться по телу и разрушать сознание. Настала легкая, беспроглядно черная пустота.