Интересно, он сам понимает, что конченый придурок? Ладно, если он в зеркало себя никогда не видел, потому что страшно, но его жена-то не слепая! Почему она ему не скажет, что он – смешной и жалкий лузер? Или ей всё равно? Или она сама дура настолько, что ей нравится и прёт от этих колечек в ушах, узких штанов с трусами наружу и крысиного хвоста вокруг проплешины?
Ну ладно, наверное, чтобы жить, ему необходимо себя не замечать в зеркале. Но обоняние тоже с возрастом атрофируется? Как можно не заметить, что у людей после лет сорока жутко воняет изо рта? Это генетическая мутация или просто в старости гниют зубы? Или накопленная за долгую жизнь гниль всего нутра не удерживается в организме и выходит через рот и пот, ведь вечно-скользкие подмышки тоже наводят на мысль о противогазе и козле. Козле в противогазе.
В МакДональдсе всегда так: сядешь со своим молочным коктейлем, смотришь по сторонам и думаешь: блин, я же, не дай бог, через десять лет буду вот этой тёткой к висячими щеками. Рядом со мной будет волосатое пахучее нечто, и мы родим таких же детей, сначала с соплями, потом с хвостом и пирсинге. Будем все вместе жрать картошку, запивая колой, сидеть жирной жопой на дермантине и утверждать, что жизнь удалась.
Мама говорит, что я – жестокая язва. А я просто говорю правду. Очевидные вещи, которые видны всем нормальным людям. А они обижаются. Почему? Если человек улыбается искусственной улыбкой и думает, что я этого не заметила, он считает меня дурой. Мне не нравится, когда меня считают дурой, потому что я нет. Или если «друзья семьи» начинают типа «разговор на равных» за жизнь и заканчивают его словами «когда вырастешь – поймёшь», то они никакие не друзья мне, а волки в овечьей шкуре, лазутчики. Шпионы на моей территории.
Потому что дорасти до правды невозможно. Она уже есть, и большинство взрослых – на тёмной стороне. Им правда сильно мешает. Я прямо вижу, как pra (правда) не вписывается в sin (синусоиду) их привычной жизни. Углами выпирает, торчит иголками, колет самомнение.
Я всегда на геометрии выпадаю из реальности, потому что котангенсы пляшут тангенсы, а биссектриса – «это крыса, которая бегает по углам и делит угол пополам». Я залипаю на словах и расчёт площади перпендикулярной трапеции меня уже не интересует. Как говорит математичка, «ты – стопроцентный гуманитарий». "Дура" ей сказать по взрослой правде нельзя, поэтому я гуманитарий. Гуманный планетарий. Депозитарий в ГУМе.
Кстати, я пыталась донести. Полгода назад маме сказала про смешную геометрию с точки зрения нашего Великого-могучего родного. А она потребовала дневник, устроила скандал, папу торжественно приобщила. Знаете, сцена МХАТовская: сели ужинать, мама трагическим шёпотом «А ты знаешь, что у твоей дочери по геометрии? А по алгебре? А по физике что, знаешь?»
Так себе поужинали. Я, конечно, гордо удалилась, как только децибелы превысили взаимное уважение. А папа, бедный, выслушивал до конца. Куда ему деваться с подводной лодки?
Конечно, пришлось мириться, сильно потом. Не сразу, когда гордость улеглась. Жалко их, взрослых: столько глупостей в голове наслаивается, что до сердца словами не достучишься.
Я долго думала, как обьяснить, что геометрия, оценки, неправильно поставленная обувь – не главное. Нашла оптимальный, непобедимый аргумент. Сказала маме: почему ты расстраиваешься по таким мелочам? Ты отравилась нечищенными ботинками и не ощущаешь основного счастья от того, что мы живы!
Вообще в никуда улетело, хотя аргумент стопроцентный.
Смотрите: жизнь – единственная объективная категория, потому что она очевидна в противопоставлении. Человек либо жив, либо нет. Если он жив, то уже всё хорошо, грязные ботинки поперёк прихожей, оценки, геометрия в танго – всё это детали на фоне. Убери фон, получится, что человек не жив, а мёртв. Тогда ботинки тем более не важны. Мама, расслабься, мы живы и здоровы, давай забьём на ботинки и уроки! Обещаю ходить в школу, очень часто!
Но контр-фуфло, потому что не аргументы вообще, были в знакомом ключе: мы за тебя ответственны, ты не понимаешь, образование – это важно...
То есть, важно, чтобы я была образованной не собой. Чтобы я дипломом перед носом махала у людей, которые забыли, как жить и что весной почки на деревьях не только распускаются, но пахнут. Оглушительно пахнут клейкие почки на весенних деревьях! «Понюхай, мам! – Да, пахнет весной.»
А это пахнет тысячью вёснами!! Лужи пахнут дождевыми червями, воздух пахнет всеми поколениями листвы, от прелой до сладко-молочной. Гроза пахнет чем-то химическим и сталью. Мокрые скамейки пахнут муравьями, с кислинкой такой запах.
Вообще жизнь пахнет. Иногда благоухает, часто пованивает. Слова, ситуации – все с запахами и разными красками. Если стыдно – то и физическим чувством в основании желудка, как если бы врезали поддых. И на языке сразу металлическая вязь слюной оседает и не глотается. А внезапный страх - кислый и мышца под коленкой слабеет в вату...
Здесь предки спросили: что ты хочешь на свой день рожденья? Пятнадцать лет, круглая дата.
Я решила, что не будем праздновать. Если я проигнорирую этот день, может, он не наступит?
Мама говорит, что я так в детстве в прятки играла – закрывала глаза и меня не было, а все искали. Я верила в невидимость и это работало!
Так что я решила, что навечно остаюсь в четырнадцатилетнем возрасте. Остальные счастливые возраста я уже пропустила, задувала свечки. Нынешний не очень комфортный, но здесь лучше, чем дальше.
Для «я в домике» уже поздно, поэтому – «я в отказе».
Завтра не поздравляйте.
Праздника по-любому не будет.
День будет, рожденья – нет.