На этот раз он перешел черту… Это больше не была игра. Теперь всё серьезно.
Наотмашь ударив её по лицу, он теперь стоял и рассматривал это маленькое существо…
- Ты – собака, укусившая руку Хозяина, - его голос был холодным, как металл.
Она стояла перед ним на коленях, сжимая руки на груди. Её нагота казалась ей сейчас чем-то стыдным. Она чувствовала себя гадко, будто и правда совершила что-то ужасное.
- Простите меня, Господин, умоляю, - еле слышно прошептала она.
- О, что я слышу? Ты заговорила? – он смотрел с презрением. Его рука держала плеть, концы которой вымачивались в соленой воде… - А вот не так давно я слышал уверенность в твоем тоне, хамство и неуважение. Знаешь, ты как поганая покупка. Некачественная. Тебя нельзя отнести и сдать в магазин. Ты просто никчемная вещь, тебя нужно вышвырнуть и забыть, как страшный сон!
В её голове его слова гремели громом, обретая тяжесть и давя на плечи, на сердце, на горло. Она начала задыхаться. Слёзы выступили из глаз.
- Не выгоняйте меня, Господин, я больше никогда…
- Конечно, никогда! Молчи, тварь! – он схватил её за челюсть, грубо рванув на себя, и вгрызся в полураскрытый рот, сорвав нежную кожу с губ. Капельки крови выступили мгновенно, и она ощутила противный солоновато-железный привкус во рту. Он вынул плеть из воды и обошел её сзади.
- Не смей даже пикнуть мне!
Удар был со всей силы. Её зрачки превратились в черные дыры, вся боль скопилась и выплеснулась в брызгах слёз, она прикусила язык и от всеобъемлющего страха открыла рот, пытаясь вдохнуть, словно выброшенная на берег рыба. Он продолжил хлестать.
«Ни звука, только не пророни звук» - она готова была отгрызть свой язык. Больше всего на свете её пугала не эта невыносимая боль, жалящая огромным шершнем в спину и бока, а потом солёным послевкусием впивающаяся глубоко под кожу, туда, где плеть открывала тонкие ранки. Больше всего она боялась потерять Его. Свою Любовь, свою Жизнь, своего Господина.
Он порол неистово, матерясь и сплевывая. Такого негодования она не знала ещё. Всегда призрачно-холодный, источающий аромат уверенности и силы, сейчас он был поистине страшен. Кроваво-красный, жаркий, как пламя, обжигающий, в своей новой ипостаси он открылся перед её замутненным взором ещё более желанным, болезненно-желанным и обожаемым Мужчиной.
- Ненавижу тебя, маленькая непослушная сучка! – он отложил плеть. Она упала без сил, окровавленная, не чувствуя спину. Кажется, она описалась от страха… Слёзы лились рекой, и она чуть подрагивала в беззвучных рыданиях.
- Не прогоняй меня, Господин, умоляю…
Он покачал головой. Исправится ли она, если посмела нарушить правила? Он сомневался. Но в её любви нет. Невозможно было не видеть её безграничное чувство. Это чувство пожирало обоих изнутри. Жадное и всепоглощающее желание владеть… Он смочил белоснежное полотенце и принялся обтирать её, смывая кровавые следы их новой ступени в отношениях…