Водитель остановил машину Елены Витальевны около серого угрюмого здания. Окруженное веселым синим заборчиком, оно выглядело как-то несуразно. Открыв дверцу, грузная женщина вышла из автомобиля и направилась к центру социальной помощи. Сегодня его сотрудники устраивали праздник. Приглашенными на мероприятие были многодетные семьи, дети из малообеспеченных семей, одинокие старики. Концерт, подарки, теплые пожелания, безупречно написанный сценарий – всё, чего требуют подобные случаи, было готово. Членов комиссии ждали с минуты на минуту.
Увидев приближение важной персоны, молодая сотрудница центра в узкой юбочке и с безупречно накрашенными губами бросилась в кабинет директора.
- Анна Валерьевна, гости приехали.
- Сейчас буду, Вера, - немного скривив бровь, ответила начальница отдела. Она еще раз посмотрелась в маленькое круглое зеркальце и, натянув на себя слащавую улыбку, вышла в коридор.
- Елена Витальевна, здравствуйте, - невероятно тонким для ее комплекции голоском приветствовала она гостью. Та в свою очередь сухо кивнула головой и осмотрелась по сторонам. Угрюмое здание изнутри выглядело чуть лучше, однако, черствость офисной мебели, коричневых панелей на стенах, пластиковых дверей не добавляла социальному центру ни капли уюта и тепла.
- Проходите в актовый зал. Мы начинаем, - показала рукой на одну из дверей Анна Валерьевна. Елена Витальевна еще раз молча кивнула и прошла в указанное ей помещение.
Оно было небольшим. Черные стулья рядами стояли до середины зала, три из них были выдвинуты чуть вперед. Можно было догадаться, что эти места предназначались для более важных персон. На противоположной стене был настроен проектор. Надпись со светящегося экрана призывала людей к милосердию, доброте, помощи другим людям. Окинув взглядом уже прибывших зрителей, Елена Витальевна приземлилась на один из выдвинутых стульев. Вслед за ней зашли директор центра, Вера и еще несколько женщин, одна из которых была корреспондентом местной газеты. Она юркнула в конец зала и достала записную книжку: к вечеру данного дня мероприятие будет расхвалено со всех сторон. Когда все расселись по своим местам, Вера окинула взглядом зал и представление началось.
- Сегодня мы собрались здесь, чтобы осветить итоги нашей проделанной работы, отметить людей, которые помогают сделать этот мир лучше, запомнить….- лилась речь из четко очерченных алой помадой губ - …поздравим тех, кто совершает тихий подвиг – воспитывает молодое поколение….
Дверь зала открылась. Всё на секунду затихло. В проходе появился объектив камеры. Подоспело местное телевидение, после чего речь Веры стала еще четче, а улыбка Анны Валерьевны еще слащавее. Вступительная часть продолжилась вновь. Елена Витальевна на десятой минуте мероприятия достала блокнот из сумки. Она что-то быстро записала в свою книжечку, чем вызвала некоторое смятение на лице директора мероприятия. Журналистка с конца зала тихонько пробралась к трем выдвинутым стульям и шепнула на ухо Анне Валерьевны:
- После праздника дадите небольшое интервью?
На это директор социального центра сухо кивнула и сделала вид, что внимательно слушает свою сотрудницу, которая дошла до награждения многодетных семей и пожилых людей памятными подарками и медалями.
- Подождите, не успел заснять вас, Егор Геннадьевич, - мужчина с камерой прошел ближе к одному из награжденных, - Можно вы еще раз возьмете из рук ведущей ваш подарок.
И здесь началось позирование. Вера глупо улыбнулась, забрала новенький утюг и вновь вручила его старику.
Вскоре, слово переняла другая сотрудница в голубой кофточке с рюшами на груди. Она представила гостям мероприятия детей, которые, по ее словам, с радостью бы хотели выступить на импровизированной сцене. В центр зала вышли несколько ребят. Худощавая и длинноногая девочка, рыжий мальчик, еще одна девчушка в синем и очень коротком платьице и держащийся за подол юбки длинноногой девочки малыш. Песня, которую они исполнили, известна всем. Мультик про Мамонтенка знают уже много поколений людей. И здесь, по обыкновению, на глазах зрителей навернулись слезы, даже Елена Витальевна моргала в несколько раз чаще, чем прежде. Но детские лица были серьезны, в глазах худощавой девочки читалась надпись: «Не забыть бы слова», рыжий мальчуган смотрел в потолок, а девчушка в коротком платье так повизгивала на припеве, что этот звук можно было спутать с завыванием щенка. Малыш молчал и лишь шмыгал носом. Зал, надо признаться, грустил вовсе не из-за сочувствия. Просто так было нужно: звучит «песня Мамонтенка», значит пора сидеть с сочувственным видом и, вспоминая грустные моменты из жизни, иногда всхлипывать. Но всё когда-нибудь заканчивается, и, к облегчению детей, к концу подошло и это. Они вернулись на свои места. Была бы их воля, никто бы из них сегодня не пришел, но обещали конфеты. Какой ребенок устоит перед таким лакомством?
- Не повезло детишкам с родителями, вот помогаем, чем можем, - шепнула на ухо проверяющей Анна Валерьевна, - Ходят к нам: поют, танцуют…. Подарки им приготовили. Конечно, денег в бюджете нет, но без сладостей детей не оставим. А что поделаешь? В наше время всем трудно живется, - с этими словами директор социального центра бросила взгляд на свою руку с золотым кольцом в огранке с изумрудом, улыбнулась, видимо вспомнив недавний юбилей, и стала ждать реакцию Елены Витальевны на свои слова.
- Да, да, - кивнула та, - Вы правы. Благое дело – помогать беспомощным, благое дело.
- А теперь, - все еще голосила женщина в рюшах, - приглашаем всех присутствующих на наше чаепитие. В соседнем зале для вас накрыт стол.
- Подождите, - подал голос оператор, - Мне нужно несколько человек, кто сможет сказать пару слов на камеру и, желательно, чтобы из детей кто-нибудь был.
Женщина в рюшах тут же окинула взглядом юных артистов:
- Машенька, скажи что-нибудь, а потом сразу к столу.
Девочка в коротком платье неохотно поднялась и подошла к камере.
- Что говорить-то? Я не знаю.
- Скажи, что тебе все понравилось, что ты обрадовалась подаркам. Ты же этот центр посещаешь? Скажи, что тебя здесь многому научили, и ты любишь здесь бывать. Поняла? Что-нибудь такое.
- Ладно, - кивнула девочка. Позирование началось вновь. В это же самое время журналистка отвела в сторону директрису центра и Елену Витальевну. Бойко и быстро задавая вопросы, она узнала все то, что должно было появиться в свежем номере. На миг корреспондент поймала себя на мысли, что могла бы написать то же самое, даже не спрашивая начальство.
- Это все? – подняла бровь Анна Валерьевна, прервав тяжелый вздох девушки с записной книжкой.
- Да, спасибо за интервью, - улыбнулась журналистка, - статья выйдет в следующий четверг.
- Не забудьте прислать по факсу черновой вариант, - назидательно сказала Анна Валерьевна и поспешила увести Елену Витальевну в свой кабинет…
Машина остановилась у продуктового магазина. Грузная женщина бросила водителю, что зайдет за фруктами, и тогда можно будет ехать домой. Была небольшая очередь. Пришлось ждать своего часа. Здесь не козырнешь положением... По помещению разнесся неприятный запах: запах затхлого помещения, грязного тела, животных. К горлу женщины подкатился неприятный комок. Она и еще несколько покупателей невольно обернулись к двери. Еле переступая ногами, в магазин вошла старуха. Её вещи лишь жалким подобием напоминали одежду. Вместо шапки на голове был повязан старый, грязный платок, скорее похожий на половую тряпку, в глазах читался страх, безысходность, безумие. Она молча проковыляла к прилавку, не обращая внимания на других людей. Невольно все расступились. Жутким голосом попросила свешать ей печенья, купила корм для кошек и сунула в руки продавщице мятые купюры.
- Возьмите чек, - сказала женщина за прилавком. Кривыми ссохшимися пальцами старуха забрала белый клочок бумаги. Нервно осмотрелась вокруг. Схватила пакет с печеньем и кормом и, отбежав к двери, еще раз нервно огляделась по сторонам. Следующей была очередь Елены Витальевны, но ее взгляд не отрывался от замершей в дверях старухи. Та вдруг скомкала чек и засунула его себе в рот. Смачно жуя, она также окидывала безумным взглядом магазин, а потом как-то криво и безнадежно улыбнувшись, вышла.
- Господи, куда же смотрят социальные службы, - вздохнул кто-то в очереди.
Елена Витальевна вышла вслед за безумной старухой. Фруктов домой она так и не купила.