Поводом для написания этой статьи:- О тайнах языка, которых нет. Послужила лекция на полит.ру. прочитанная Ильей Иткиным. Имеющим какое-то филологическое звание, и видимо регалии. Кто же тогда бы его выпустил на «арену» без оного.
Состояние лекции, означенного автора, как и многие другие труды, и доклады наших лингвистов и филологов, выстроены, ну или изложены. Так, чтоб даже взрослый человек с высшим образованием не мог понять, о чем собственно идет речь. Если вы считаете, что это ни так. Прочитайте его лекцию, если хватит сил, и вообще любую по лингвистике, и попробуйте объяснить мне простыми, а не заумными словами, о чем собственно там идет речь. Судя по заголовку данной лекции: - О втором предложном падеже, - речь там идет ни о чем.
И вот почему.
Если вы попросите у любого лингвиста, дать внятное определение что это такое. То ответ будет очень красноречив и весьма загадочен. Потому как ясного и даже примерного определения, что такое падеж, нет в наличии. А если вы будете настаивать, чтоб вам все-таки объяснили, что представляет собой эта величина, падеж, вам ответят: - Догадайся сам. Или отправят, в лучшем случае, справляться в свободную энциклопедию, Википедию.
Интересно девки пляшут. Они читают лекции о чем-то, а на вопрос о чем читается лекция, отправляют справляться куда-то. Очень даже интересная наука.
Не верите, попробуйте. Спросите у любого лингвиста, что это такое падеж, и все услышите собственными ушами. Т.е. лекция читается о том, о чем сами авторы лекций и вообще лингво трудов, не имеют ни малейшего представления.
Понятно, что должна быть международная терминология, чтобы наших лингвистов понимали импортные лингвисты на международных симпозиумах и рандеву. Но означенный автор, излагается не на симпозиуме, не на ночном рандеву, а перед людьми, этой терминологией не владеющими. А понимающие что-то, только с родных, усвоенных в детстве, слов.
Попросите любого лингвиста изложиться по языковым вопросам, родными и доступными для понимания большинству. Без применения как бы научной терминологии. И он не сможет это сделать. Не верите, проверьте. И сами убедитесь в этом.
Получается так, ну так оно получается, означенный автор, а равно и другие наши лингвисты, и не только они. По сути, утеряли, способность изъяснятся родной, доступной для большинства речи. А равно и ее понимать. Что простительно кому-то, но не простительно, людям этот язык, ну или речь изучающим, его описывающим. И производящим, по этой теме многотомные труды.
Но видимо они в этом, утере способности изъяснятся на родной речи, не виноваты. Потому как такое состояние навязывается модой имеющейся в нашей отечественной лингвистике, и не только. Говорить много, но чтобы ни кто не понял, о чем собственно идет речь. Таким образом, достигается такой эффект, скажем: - Эффект филолога. Типа они все знают и понимают, а остальные, в силу их скудоумия в принципе не могут этого понять. Причем относится это к тем, кто с раннего дества, по максимум лет с пяти. Владеет этой, родной речью, в совершенстве.
Что самое интересное, все мы владеем почти в совершенстве нашими родными языками и речью. Ими излагаемся, выражаемся, признаемся в любви, даже пишем романы, и все и всё прекрасно понимаем. Но когда нам лингвисты начинают объяснять, как устроены язык и речь, наступает полная прострация. Не находите это странным. Вы знаете язык в совершенстве, но когда вам объясняют как устроена эта штука, вы не можете понять.
Ну и давайте посмотрим, кто из нас сам ………
Прежде чем говорить о тайнах языка, которых нет. И произвести, скажем, введение в начала языковедения.
Хотелось бы сделать краткое введение в современную лингвистику и филологию. И хочу сразу отметить, не в языковедение. Ибо лингвистика и филология, в современном ее исполнении нашими отечественными лингвистами и филологами. И языковедение. Вещи совершенно разные. Как небо и земля.
ЯЧзык и языковедение, это то что мы все знаем с пяти лет. А филология и лингвистика, это то, что к языку и речи вообще не относится.
** Введение в лингвистику и филологию (отечественную).
В означенной лекции выложенной на полит.ру. и судя только по заголовку, речь шла о каком-то втором предложном падеже. Вы слышали о таком падеже, когда ни будь, до этого «откровения»?
Я нет. И насколько я помню. В школе преподают, что у нас имеется всего шесть падежей. Именительный, родительный и т.д. Но в этом списке, ни какого предложного, да еще второго предложного, не просматривается.
В силу того, что ни кто не знает, что такое падеж, и нет для него хотя бы примерного определения.
Суть этого второго предложного падежа, вряд ли когда на осознанном уровне будет понятна кому-то из взрослых не лингвистов, не говоря уже о школьниках.
Из чего можно заключить, что речь в этой лекции шла ни о чем. Переливание из пустого, в порожнее.
Почему я так сужу, что речь шла ни о чем.
А по сути, пудрились слушателям мозги, по поводу того, что наша лингвистика добилась не бывалых высот и эти высоты этот упомянутый Илья представляет на всеобщее обозрение. И что они там не зря хлеб с налогоплательшика имеемый между собой тусуют.
Ибо было раньше шесть падежей, и теперь в школе учат тому. А теперь работа у лингвистов закипела. И как грибы начинают вырастать новые падежи.
Судя по названию лекции; - Второй предложный падеж. Новые падежи стали появляются по два, да по три. По сути, пачками.
О обнаружении новых падежей в наших языке и речи.
Господа лингвисты и филологи. Я хорошо знаю, откуда и с чьей подачи пошла эта мода, искать и находить в нашей рече-языковой системе падежи. И реагируете вы на это очень даже шустро, и срочно принялись догонять упущенное. Как будто раньше, столетия, и особенно последние десятилетия, ни кто не видел и не слышал, что, говоря лингво терминологией, падежных окончаний в нашей рече-языковой системе десятки и сотни, и всяких разных мастей.
Ваше движение в этом направлении, после многолетней спячки, по современным правилам приличия, называется плагиат. Причем плагиат промышленного, отраслевого масштаба.
Вы только не поняли, что прёте вы в тупик, из которого обратного хода нет. И надо вам срочно останавливать этот набравший ход поезд, искать новые падежи. Иначе он вас от магистральных путей упрет в такие дебри, что трудно даже сказать в какие. По сути в беспросветный тупик. Почему же в тупик?
Но обо всем по порядку.
Ситуация складывается так. Даже судя потому, что вдруг нашелся второй предложный падеж, (а значит, нашелся уже и первый, ну не может же так быть, второй предложный есть, а первого нет.), то дело по нахождению падежей пошло полным ходом. Уверяю вас, скоро лингвисты найдут, и третий, и четвертый, и пятый предложный падеж. И этим дело не обойдется, не кончится. Потому что, следуя по этой тропе, найдутся еще, и прямые, и косвенные, и все те же предложные падежи.
В итоге лингвисты дойдут до того, что будет примерно шесть прямых предложных падежей. И шесть косвенных. В итоге штук десять-двенадцать. И это не предел. Но это будет не просто всего десять падежей во всей нашей рече-языковой системе, а все эти десять падежей будут предложными.
Потом выяснится, что имеется десять творительных падежей, потом десять родительных, и т.д. И в итоге падежей всяких разных будет в районе сотни.
И означенная лекция, это проба пера, разведка того, как к этому отнесутся обыватели. Судя по реакции слушателей лекции, отнеслись они к этому ни как. Т.е. ни кто не понял, какую аферу закручивают наши лингвисты. Чтоб оправдаться, что они не зря хлеб едят.
Также и вы, что скоро выявится сотня падежей, отнеслись к этому с улыбкой. Ну, нашли и нашли этот второй предложный падежный падеж, найдут еще сотню, ну и пусть, что нам с того. Нам от того ни холодно ни жарко. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Хоть что-то же делают, а не сидят сложимши руки.
Уверяю вас. Дело десятком только предложных падежей, не кончится. Появятся больше десятка дательных падежей, более десятка, творительных. Появятся и дополнительные, в частности звательные падежи, штук пятнадцать. Появятся даже эргативные падежи, причем штук тридцать. Наличие чего раньше как бы и не наблюдалось, а наоборот, отрицалось. И о которых слыхом ни кто не слыхивал. И в итоге, на первом приближении у нас появится примерно штук пятьсот падежей.
Но что такое падеж, ни кто из лингвистов толком объяснить не может. И это будет только началом.
И я не шучу. И лингвисты знают, что это отнюдь не шутка. И на данный момент, выбора у них нет, как только идти по этому порочному пути: - Искать падежи. Причем, не зная, что же это такое, падежи. Ибо если они не пойдут по этому пути, в лучшем случае, их объявят профнепригодными, причем всех сразу. Начиная от рядовых лингвистов и кончая академиками. И надо будет переучиваться.
Итоги этого искания и нахождения падежей приведут к тому. Что лингвисты объявят нам, что кроме падежей ни чего в нашей рече-языковой системе нет. Не приставок, не суффиксов, ни корней, вообще ни чего кроме падежей. И падежей этих будет, тысячи две, а может и три.
И это ни шутка. Дело закрутилось и пошло полным ходом.
Казалось бы, ну и пусть они себе там, что хотят, то и делают. Да, как бы, не так.
Дело в том, что рано или поздно, плоды лингвистической науки появятся в школе. И вы представьте, что наши дети и внуки в школе, помимо уже имеющихся, будут изучать, а точнее запоминать, сначала десять дополнительных предложных падежей. Потом штук пятнадцать звательных, потом штук сто эргативных. А в общей сложности две/три тысячи. Вы представьте, какой это колоссальный объем, который нужно будет запомнить школьникам. И это при том, что ни кто не скажет, что же это такое, падеж.
И ведь за это запоминание будут ставить оценки.
И то, что сейчас наши лингвисты вдалбливают в голову школьникам, что слог состоит из одного звука, т.е. что если сложить вместе два барана, то получится всего один баран. И это надо выучить и запомнить, несмотря на то, что мозг ребенка противится получать из двух баранов всего одного. По сравнению с тем, что надо будет запомнить пару тысяч падежей, это милая шутка, что два барана, это всего один баран.
Причем ни кто не скажет, не объяснит, что такое падеж вообще. Но этого, чего не знает ни кто, что это такое, надо запомнить пару тысяч штук.
Вы только подумайте, что ждет в ближайшее время, наших детей и внуков в школе.
Пойдем дальше.
Не однократно я уже высказывался, и не поленюсь повториться. Если я в каком-то труде, лекции, разговоре не вижу или не слышу слов. Знак и его значение, ну или и знак, и его признак, т.е. то, что имеется при знаке. Я сразу же делаю вывод, что разговор идет о чем угодно, но только не о языке и речи. Потому как наша речь, наше говорение, это набор тех или иных знаков для передачи той или иной информации, сведений. И всё. Больше ничего кроме знаков в нашей речи нет, и быть не может.
Потому как во всем остальном, в том числе и в этих самых падежах, нет нужды.
И если в разговоре, а равно и в лекции, не упоминается слово знак и его значение, то значит, речь идет о чем угодно, но только ни о передаче информации. Для чего собственно, для передачи той или иной информации, речь и существует. За исключением на приеме у логопеда, мы произносим звуки речи, не для того чтобы по упражняться в их правильном произношении. И не пишем, не печатаем буквы, для того чтобы развлечься. По крайней мере, я такого, ни разу не встречал. Чтоб человек говорил, и ни вкладывал в свое говорение какого-то смысла, информации, сведений. Чтоб человек печатал, ни чего этим не сообщая, ни чего не выражая. А просто тюкал по клавишам-буквам, и все. Ради того чтоб занять свободное время.
Также надо отметить особо. Если некто говорит, что фонема это звук, можно со стопроцентной уверенностью считать. Что тот, кто это произнес, даже если это профессор и академик, то он в языковедении полный профан.
После прочтения лекции на полит.ру. Автору оной слушатели задали вопросы.
Один из них, в вольной трактовке, был таков.
Вот вы нам лекции читаете, уши притираете, что и к чему в языке, какие там падежи, склонения, повторные глаголы, ну и прочую лабуду, но вот скажите, пожалуйста: - А что такое язык?
Вы мне можете не поверить, но Илья ушел от ответа. (Можете заглянуть на полит.ру. и сами удостоверится). И четко дал слушателям понять, что он, а соответственно и вся наша доблестная отечественная лингвистика. В количестве, наверное, десятков тысяч человек к этому причастных. Не может дать ответа на этот основополагающий вопрос. Что такое язык, и зачем он нужен.
Т.е. все эти доктора, профессора, доценты и кандидаты не знают что такое язык. Т.е. ученый, а точнее тысячи ученых, не могут дать определение для объекта своего изучения и описания, не могут внятно сказать, что такое язык.
Ситуация вообще интересная, если не сказать странная. А точнее, комичная.
Вы представьте, что преподавателю по устройству автомобиля задали вопрос, а что такое автомобиль. А он бы вам ответил. Хотите-верьте, хотите нет. Но я не знаю, что такое автомобиль и как он устроен. Но падежи, правда я не знаю что это такое, у автомобиля есть. Не правда, выглядело бы комично.
Все ёсть. Институты, отделы, звания, степени, должности, симпозиумы и конференции. Оклады и премии, даже модные гранты. Есть многотомные словари, всякие и разные. Даже этимологические. В общем, все есть.
Нет только ответа, определения, пояснения, что же это такое язык. А соответственно, если нет ответа, что это такое, /не знаю что/, то нет ответа, и как он устроен. И вообще об этом не имеет смысла говорить. На что автор читавший лекцию, уйдя от ответа, прямо и намекнул.
Но вместе с тем эти товарищи, ну или господа товарищи, читают лекции, по тому предмету, ну или о том явлении, о котором они вообще не имеют ни какого представления. Ни какого, только молчанки.
Вообще, это собрание лингвистов и филологов, очень похоже на религиозную организацию. В которых, об объекте своего обожания, тоже не имеют ни малейшего представления. Но обожают.
Но если религиозная организация, это корпоратив, существующий на деньги прихожан, паствы или каких-то иных, не важно каких средств. И это сугубо их личное дело.
То этот корпоратив, по имени отечественная лингвистика, существует на государственные средства, т.е. на деньги налогоплательщиков. И исправно эти деньги, получая. На ответ что такое язык отвечают: - А Мы не знаем что это такое, Язык.
В силу чего спрашивается, возникает закономерный вопрос.
Если вы не знаете что такое язык, то, как вы, о том, не зная о чем, читаете лекции.
Как такое может быть? Читаем лекции о том, сами ни зная о чем.
Удивительное рядом.
Уж, не про таких ли лингвистов как наши, отечественные, в свое время была придумана эта поговорка. Иду туда, не знаю куда. Ищу то, не знаю что. Очень даже подходит.
В этом свете надо отметить. Что сейчас наши лингвисты чуть стали осторожнее в своих определениях языка. А точнее, судя по поведению автора читающего лекцию, им вообще запрещено говорить о том, что такое язык. Чтобы бледный вид не иметь. Ибо любой ответ, красноречиво говорит о их полной профнепригодности.
А раньше, что только они не говорили, какими, как бы научными, общими фразами не оперировали. Ну, типа система знаков, коммутативная система. Доходило даже до такого: - Средство передачи информации. Теория символов. Ну и прочая как бы научная лабуда. Похожая на детский лепет, ни о чем. А не на речь ученых мужей.
Но по каждому ранее даваемому определению, что такое язык, возникало еще больше вопросов. Чем было до того.
Если это система, то она из чего-то состоит. Но лингвисты не знают, не могут дать определения из чего она состоит. Если говорят, что это система знаков. То, что такое знак, тоже нет внятного определения.
А есть такое. Знак состоит из означаемого и означающего. Но знак это условная величина. И в принципе не может из чего-то состоять. Если только из знаков, условных величин меньшего размера. И всё.
Знак служит для обозначения чего-то. В частности для обозначения какого-то объекта, понятия, признака, свойства, качества. Например, погоны на форме человека. Обозначают, что этот человек является военным. Погоны, это знак, шифр, для обозначения военного человека. Но разве знак погоны состоят из самих погон, как знаков. И человека, которого они обозначают. Более того, погоны сшиты из какого-то материала. А этот материал может служить тоже знаком, условной величиной. Для обозначения чего-то еще.
Не может нечто состоять одновременно из условных и реальных единиц. Ну, разве слово стол, как знак, как условная величина придуманная может быть детьми, служащий для обозначения стола, состоит из слова стол, и самого стола. Стол сам по себе, на нем, например обедают. А слово стол, само по себе, его произносят. Слово стол это условная величина, знак, а сам стол может обозначаться, согласно, другого формата речи, и другим словом, и другим знаком вообще. Например, рисунком на бумажке самого стола.
Понятие, объект, признак и т.п. он всего один, но в разной речи он может обозначаться совершенно по разному.
И видимо было бы наивно считать, что рисунок стола, состоит из рисунка и самого стола. Но, так, знак состоит из обозначаемого (самого стола) и означающего (знака обозначающего стол). Написано во всех учебниках, пособиях и энциклопедиях.
В силу чего встает вопрос. Кому верить, собственным глазам, собственным ощущениям. Или же словам лингвистов написавших эту лабуду в учебниках, энциклопедиях и прочих пособиях.
Нашим лингвистам можно было конечно сказать. Что язык как система состоит из слов. Но лингвисты не знают, не имеют представления и определения, что такое слово. (За исключением может быть того: - Что в начале было слово, т.е. знак, условная единица, величина). Как это ни странно выглядит, но это так.
Если это система, то в ней помимо наличии в неё входящих элементов, величин. Должны быть какие-то упорядоченные или беспорядочные связи.
Ну и покажите, расскажите тогда, как это все в натуре выглядит. Что это за связи, какой между ними распорядок существует, кто с кем связывается, и т.д.
Если это средство передачи информации. То расскажите, что они собой представляют, как выглядят эти средства? Покажите, чтоб хоть один разок, хоть одним глазком взглянуть на эти средства.
Ну, как например, можно взглянуть на светофор. Который и есть средство, а цвета на светофоре, способ передачи информации, сведений. Цвето речь. Цвето «говорение». Но только для всего нескольких скажем понятий, ну или значений. Стой. Жди. Приготовиться. Двигайся.
Которым, соответствуют три цвета-знака. Красный, желтый, зеленый. Пошел и посмотрел, и даже можно пощупать его, этот самый светофор. Как небольшую рече-языковую систему.
Светофор это и есть рече-языковая система, только маленькая. Ну, или крошечная. Но с нее, с такой маленькой рече-языковой системы и надо начинать понимать, как все в больших и огромных системах шевелится, устраивается.
Потому как светофор, точнее цвета, красный, желтый, зеленый. Это и есть те самые способы кодирования и передачи информации посредством уже не разных звуков, а посредством разных цветов. . Только на светофоре информация передается не с помощью звуко-знаков, как мы это делаем, что-то и кому-то говоря. А с помощью свето, ну или цвето-знаков. Вот и вся разница.
Конечно, можно сказать, что элементом передачи информации служит слово, вербально, или вербало. Как заумно, чтоб мало кто из непосвященных понял, о чем идет речь.
Но Илья Иткин, на полит.ру. и по поводу того, что такое слово, прямо и заранее, чтоб не задали вопрос: - А что такое слово? - намекнул. Что отечественная лингвистика, не имеет определения, что такое слово. В общем, наши лингвисты, и что такое слово, тоже оказывается, не знают. Представления не имеют.
Тогда как даже ребенок знает, что слово это условная величина, т.е. знак, для обозначения того или иного объекта, понятия, признака, качества и т.п. В общем случае знак для обозначения той или иной единицы информации, сведений.
А в качестве ответа на вопросы, что такое язык и слово, означенный лектор подсказал, что нужно делать: - Догадайся сам. Эмпирическим путем. Правда, не объяснил, что такое эмпиризм, типа спиритизм, наверное, что-то.
А что они вообще в лингвистике знают? А все при званиях и регалиях. Важные такие, лекции читают, на симпозиумах доклады делают, только о чем? О том, что они не знают, что такое язык и слово. Но зато знают, то, что имеется второй предложный падеж. А что такое падеж не знают. Нет у них ясного определения, даже для самих себя, что это такое.
Но точно знают, что это, неизвестно что, точно есть, да еще и второй, да еще и предложный.
Так это, только не в лингво терминологии, как максимум, лет с трех, каждый ребенок знает. Только он не знает, как это хозяйство лингвисты называют. Потому как лекций их еще не прослушал, мозги не запудрил. Но это хозяйство легко применяет. И очень даже хорошо, в чем тут дело, разбирается. И не надо для этого быть кандидатом или доктором филологических наук. Надо иметь трех лет от роду, усвоить родную рече-языковую систему, и достаточно.
В общем, сейчас, чтоб не выглядеть бледно, наши доблестные лингвисты. На вопросы о том, что такое язык, формат речи, речь, а равно, слово, корень, приставка, морф и т.д. Набирают в рот воды. Молчат, чтоб не выглядеть простофилей и посмещищем.
Молчание оно, как известно, золото.
Отчего создается впечатление, что скоро наши доблестные лингвисты будут читать лекции так. Вышел, набрал в рот воды, постоял, молча на трибуне. Выслушал бурные аплодисменты, и с гордостью удалился получать честно заработанную зарплату.
Что такое язык и речь.
Ну, а теперь попытаемся разобраться: - Что же это такое, формат речи (язык) и речь. Где речь, это процесс нашего говорения, осуществляемый по неким единым для всех правилам. И с применением единых для всех знаков для обозначения тех или иных единиц информации, сведений.
Формат речи (язык) это с одной стороны некий набор правил, ( и чтоб не запутаться, будем говорить пока только о них), согласно которым мы выстраиваем свою речь, свое говорение. При нарушении этих правил, единых для всех, наступает, моя твоя не понимай.
Вместе формат речи (язык) и речь, наше говорение, а также набор единиц информации, образуют рече-языковую систему. А можно сказать и так. Рече информационную систему. Ибо своей речью, говорением, мы передаем какую-то информацию. Даже когда показываем язык. И ни чего больше.
Общее определение рече-языковой системы.
В общем случае, любая устная рече-языковая система, это средство и способ для кодирования и передачи информации, (сведений) посредством звуков и их сочетаний.
Возникает вопрос, зачем ее, информацию, сообщения, сведения, в частности наши мысли и помыслы, кодировать, шифровать звуками и их сочетаниями. Как бы сказали в былые времена, обряжать, наряжать звуками и их сочетаниями. Как бы обряжать, одевать, сведения, (сообщения, информацию), в какие-то звуковые «одежки и наряды».
А затем, что мы, люди, информацию, сообщения, в частности наши мысли и помыслы, непосредственно, из головы в голову, читать и передавать мысли напрямую, не можем. Ну, так пока устроен мир. Точнее, так устроен человек. Что он не может читать и передавать мысли, сообщения, напрямую.
А как кодируется и передаётся информация, сообщения в мире вообще. Например, и в частности, в животном и растительном мире, (в частности запахами и цветами), разговор отдельный и очень интересный. Весьма интересный. И по сути это ни кем еще не паханное поле. Было бы только кому его пахать.
Современная отечественная лингвистика и информация.
Явно, что наших лингвистов этот вопрос, кодирование и передача (а равно прием) информации, посредством звуков речи, и их сочетаний, вообще не интересует. В частности судить так позволяет то, что в трудах лингвистов, порой много томных, даже слов таких, информация, информационный элемент или информационная единица, а равно знак и его значение, признак, вообще не встречается. Возьмите любой труд по лингвистике, филологии, и попробуйте найти эти слова, информация, информационная единица, информационная система. Или система сообщений, сведений. Дудки, не найдете.
И что сопоставимо с тем, что если бы в науке по имени химия, и в трудах по химии, вообще бы не встречалось слова Химический элемент.
Есть такое подозрение, что наши отечественные лингвисты серьезно полагают, что мы, и они тоже, произносим звуки речи и их сочетания, не для того чтобы передать какую-то информацию, сообщения. Что-то рассказать, выразить, поведать, обругать. В общем случае, сформировать, свести вместе в своей голове и передать, а равно и принять, посредством звуков и их сочетаний, соотносимых с информационными единицами, какие-то сведения, сообщения, информацию
А произносим свои речи, и что просто шокирует, чтобы поупражняться в произношении звуков. В частности, они полагают, что мы ставим ударение не для того чтобы этим ударением что-то отметить, выразить, обозначить и т.п. А просто ставим ударение и все. Ради баловства, ну или ради забавы. Чтоб при говорении, типа, не скучно было.
Для взрослых людей это покажется странным, но это так. И даже есть такая как бы наука, называется фонология, о позиционности звуков в речи.
И эта позиционность звуков, лингвистами ни как не связывается с той или иной кодируемой и передаваемой ими информационной единицей, и вообще с какой либо информацией.
Т.е. лингвисты полагают, что звуки в нашей речи, при нашем их произношении, как бы сами по себе, и ни как не связаны с передаваемой нами ими информацией.
Но если учесть, что при нашем говорении мы кроме звуков вообще ничего не производим. То спрашивается, а как же тогда, если не производимыми звуками, например в ударном или безударном положении, или какой-то интонацией, мы передаем информацию, сообщения. Зачем мы тогда вообще эти звуки произносим, зачем тогда вообще говорим, зачем делаем ударения, интонации и т.д. Если ни чего ими не обозначаем, ни какой информации ими не кодируем и не передаем.
Зачем мы тогда вообще говорим господа лингвисты?
То, что наши лингвисты считают, что мы звуками речи не кодируем и не передаем ни какой информации, в это с трудом верится. Но это так. Так они полагают. Т.е. они звуками и звукосочетаниями сами информацию кодируют и передают, читают лекции, например. И все в той или иной степени понимают, о чем эти лекции.
Но они считают, что они просто упражняются в произношении звуков. В частности, упражняются в произношении ударности. Еще раз отмечу. В это с трудом верится, но это так.
Если не верите, откройте любой учебник, и там написано. Звуки речи, ни какой информации не кодируют и не передают. А служат только для смысло различения.
А что же тогда кодирует и передает смысл, информацию при нашем говорении. Ответ у лингвистов очень прост. Информацию, смысл содержит и передаёт исключительно только слово, по научному, вербало. А отдельные звуки речи, тут совершенно ни причем.
С этим, конечно же, можно было согласиться. Если бы лингвисты сказали, вразумительно ответили: - А что же тогда есть это самое слово? Что это такое, говоря по научному, вербало? Которым, смысл передается.
Ответ у лингвистов очень прост: - Догадайся сам, спиритическим путем.
А мы, лингвисты, не знаем, что это такое, слово, но только оно, неизвестно что, и ни что иное, информацию, смысл и передаёт. Нет у нас определения для этой величины, слово. Тю-тю. И в ближайшие сто лет, не предвидится. Но именно оно, неизвестно что, смысл и передает. Именно оно только, информационной единицей является. И кроме него ни чего больше.
Но что это такое, слово, чем информация, смысл передается. Неизвестно! И получается такая, типа, игра в кошки мышки. Ну или, как говорят, замкнутый круг.
Как мне сказал один филолог. Не надо торопиться с определением, что такое слово. И из каких информационных единиц оно состоит. Типа время еще не пришло.
Наверное, так оно, когда сплошной туман, приятней выглядит. Легче ловить рыбу в мутной воде. И лапши на уши вешать.
Вот на такое сейчас: - Догадайся сам, спиритическим путем,- чтение лекций, мода пошла у наших лингвистов.
Что представляет собой рече-языковая система.
Сначала о речи.
Наша устная, звуковая речь, это один из множества способов передачи уже закодированной, обряженной в одежку (знаки) информации, сообщений, в общем случае сведений.
Почему один способ из некоторого множества таких способов?
А потому, что таких способов передачи, уже закодированной информации в нашей голове, имеется довольно приличное множество. В частности, ту или иную информацию, и одну и ту же информацию, например, понятие «Привет, Здравствуйте». Наряду с устной передачей, словом: - Привет! - мы можем, что и делаем, передать жестами. В частности рукопожатием, или подъемом руки. Что можно, а точнее нужно, назвать жестовой речью, ну или жестовым «говорением». В другом случае, ту же самую информацию, те же самые сообщения, сведения. Мы можем передать еще как-то, еще каким-то способом, например, мимикой, рисунками, чертежиками, письмом, свистнуть, и т.д.
Но в любом случае, мы разными способами (мимикой, жестами, звуками речи, свистами, звонком в квартиру и т.д) передаём одну и ту же, информацию. Один и тот же смысл. Но только по разному закодированный, обряженный, Звуками, жестами, мимикой, цветами, флажками, квартирным звонком, звонком будильника, фигой с маслом, и т.д.
Ну, например. Мы обозначаем, кодируем понятие: - Здравствуйте, привет. Словами: - Здравствуйте, привет.
Но в другом месте, и в другом времени, эти же самые понятия, Здравствуйте, Привет. Могут обозначаться, ну или выражаться, кодироваться, и кодировались, обряжались, совершенно иными, как отдельными звуками, так и звукосочетаниями.
Еще раз и особо отмечу, информация, сообщение, смысл имеется один и тот же. В частности сообщение: - Привет.
Но передаваться, ( как и кодироваться, обряжаться, о чем речь впереди), информация, сообщения могут, что мы и имеем, совершенно по разному. Совершенно разной речью. Звуковой, жестовой, мимической, рисуночной, свистовой, немецкой, английской, китайской и т.д.
Речь, и любая речь, устная, звуковая, жестовая, мимическая, рисуночная, иероглифическая и т.д. Это способ передачи уже закодированной, обряженной согласно своему формату, информации, сообщений, сведений. Только и всего.
И передаваться, один и тот же смысл, например: -Привет, может по разному. В английской речи так, в немецкой иначе, в какой-то третьей, еще как-то. Ну и т.д. Но само понятие, сообщение: - Привет, оно и в Африке Привет. Только обозначается у всех по разному.
Формат речи. Обряжение сообщений, информации.
Как уже отмечалось, мы кодируем, обряжаем, например, звуками, те или иные сообщения, информацию, в одежку (знаками) потому. Что передавать оную из головы в голову, напрямую, без одежки, (знаков), шифровки не можем.
Выше мы выяснили, что одну и ту же обряженную информацию, мы можем передавать совершенно разными способами. Совершенно разной речью. Устной-звуковой, жестовой, мимической, рисуночной, свистовой, письменной, немецкой, шведской и так далее.
Но и обряжать, кодировать одну и ту же информацию, один и тот же смысл, мы можем совершенно по разному, и множеством способов. Звуками, жестами, свистами, улыбочками, смайликами и т.д.
Происходить это может по разному.
В одном случае, по договоренности, ну или по условленности, между двумя или более лицами. И почти каждый из нас в детстве занимался языкотворчеством. Обозначая, по договоренности с сотоварищами, те или иные объекты и понятия, своими обозначениями, своими особыми знаками. Так чтоб только узкий круг, или всего двое договоривщихся, понимали. Что этими условными знаками обозначается, чем, та или иная информация, смысл обряжается. С чем, с каким понятием, действием, объектом и т.д. тот или иной условный знак соотносится.
И в качестве условного знака для обозначения одного и того же понятия, можно приспособить что угодно. Даже фигу, с маслом. Что мы собственно и имеем. И в одном случае, мы можем сказать - Не дам. А в другом случае показать эту самую фигу. Но в обоих случаях мы разными знаками, обозначим одно и тоже значение.
В роли условленного по договоренности знака, обозначающего что-то, может выступать, что угодно. Надо только договориться, условиться, чтобы это нечто обозначало именно то, а не другое. Что собственно, шифруя, обозначая по своему понятия, смыслы, почти все дети и делают.
И когда я слышу от как бы ученых мужей, что язык, ну или речь, является естественным, а не произведением умов человеческих, т.е. исскуственным. И видя, как мои дети от меня шифруются, чтоб я не понял, что они друг другу сообщают, своими, только ими понимаемыми условными знаками. У меня сразу же возникает вопрос.
Если это, заниматься языкотворчеством, могут делать сейчас даже маленькие дети. То спрашивается, почему этого же самого не могло делаться в далеком прошлом. Что, люди были намного тупее, и только сидели и ждали, чтобы кто-то пришел, и обозначил те или иные объекты, теми или иными условными знаками.
Увольте господа лингвисты. Если вы сами не можете этого делать, это еще не говорит о том, что и другие этого не могут и не могли делать в прошлом. Не надо всех равнять под себя.
Другой вопрос, что дети, изобретая свои шифры, обряжая информацию, сведения, смыслы по своему, своими только ими понимаемыми условленными знаками, делают это довольно примитивно. И не знают правил языкотворчества. А по сути, правил кодировки, шифрования. Но опыт, он, как говорится, накапливается, приходит во время работы. И что вчера было примитивным, сегодня, после обработки и обтески, становится очень даже хорошим.
В другом случае, кодирование, шифрование, обряжение (знаками) информации, смыслов, производится, скажем, по произволу.
Какими-то указами, приказами, законами и т.п. Ну, например, и в частности. Сказали детям в школе, что вместо произносимого Чо, надо писать и произносить - Что, они так, и пишут, и говорят. Сказали детям в школе вместо отклика А, надо говорить Да, они так и делают. Иначе двойку поставят. Так, по произволу, в обычных школах, вводится то, что лингвисты именуют языковой нормой.
Но когда дети вырастают, становятся взрослыми, а так всегда случается. То, что им привили в детстве, ( а в школах прививают детям одно и тоже, на огромных пространствах) становится для них, этой самой языковой нормой. И норма эта, посредством школ, и вообще всеобщего школьного образования, распространяется и внедряется на огромных пространствах.
В этом деле, когда обозначение всего что угодно, производится по произволу. Главным является то, чтобы тот, кто кодирует, шифрует информацию по своему. Что впоследствии принимается всеми остальными. В частности и в основном, через всеобщее школьное образование. Был в этом деле достаточно грамотным и опытным. Был в этом деле дока.
Обозначение тех или иных понятий, шифрование, обряжение сведений, информации в те или иные одежки (знаки). И на очень продуманной и выверенной до мелочей основе. Это работа целой рече-языковой школы, некоего коллектива профессионалов в своем деле. Как бы сказали сейчас, целого института родного языка. Чем собственно и должен заниматься любой институт родного языка. И чего, к сожалению, мы в современное время не имеем.
Однако судя по тому, что мы имеем, как говорят сейчас, наш язык, где все выверено до мелочей. Более того, исполняя одно из правил языкотворчества, одно из правил кодирования, шифрования, обряжения информации: - Обозначить информацию как можно меньшим размером и количеством знаков. Дело дошло до того, что всего одной одежкой, всего одним звуком, стали обозначать сразу две единицы информации, или одним знаком, сразу два значения.
Ну, например. Мы говорим: - Бегали, бежали, стояли, лежалъ, плевалъ, лежали, ну и т.д. И во всех случаях (а это и есть признак хорошо отлаженной системы), звук Л в конце слова обозначающего действие, обозначает сразу два значения, сразу две единицы информации. Во первых, что производилось некое действие, или процесс. А во вторых, что это некое действие, производилось в прошлом времени. И оба эти значения, обе эти единицы информации, обозначаются всего одним звуком Л. И мы это прекрасно понимаем, и постоянно применяем. Но введено это обозначение, одним знаком сразу две единицы информации, сразу два значения, по произволу, и очень умными людьми. И ясно, каким образом внедрено. Через общеобразовательную школу.
Потому как дети, очень любящие шифровать информацию, особенно от родителей. До такого, чтобы всего одной одежкой, всего одним знаком обозначить сразу две единицы информации, сразу два значения. Вряд ли могли догадаться.
Причем этот же самый Л. Но расположенный в другом месте слова, и в сочетании с другими знаками, а по сути, с другими единицами информации, значениями. Обозначает уже, как другие значения, другие единицы информации. Так и устойчивые сочетание этих единиц информации.
И частично, какие ещё единицы информации, значения, смыслы, обозначает звук Л рассмотрено в статье: - Еще о корнях, которых нет.
Языкотворчество, это, по сути, процесс обозначения, шифрования, ну или как говорили в былые времена, обряжения той или иной информации, теми или иными знаками, той или иной одежкой. Вот собственно и все.
Другой вопрос, чтобы обряжать информацию умело, надо выполнить некоторые и очень жесткие правила.
И когда мы видим, слышим, ощущаем и т.д. в общем случае воспринимаем какой-то знак как знак. Который является одежкой для той или иной информации, смысла. То, воспринимая эту одежку, по ней определяем кто, какая единица информации, какое значение одеты в эту одежку.
Занимаясь языкотворчеством, каждую единицу информации, каждое значение, признак, надо одеть в свою особую одежку. Чтоб различить и отличить её от других единиц информации, значений. Имеющих, свою особую одежку, свой особый знак.
В общем, как говорили в былые времена, ту или иную единицу информации мы встречаем и воспринимаем, По одежке. А по другому, например, передавать и воспринимать информацию из головы в голову, без обозначения, без одежки (знака). Люди пока не умеют.
Но может быть пока. Потому как имеются такие, под общим названием петроглифы, скажем письмена. Судя по которым имелась попытка передавать информацию не знаками, а тем как «выглядят» в нашей голове единицы информации. Но это несколько иная, но очень интересная тема. Которая, ещё только ждёт своих дотошных исследователей. Было бы только кому этим заняться. Языковедов то у нас. По сути, ещё и нет. И рече-языковой школы, к сожалению, нет.
Судя по тому, что процесс языкотворчества в былые времена имел место быть, результатом которого стал язык, который мы применяем. То нет сомнений, что в былые и очень давние времена, наша рече-языковая школа, или институт родного языка, и всеобщее школьное образование, всяко, имели место быть.
Потому как без единой системы образования, по современному говоря, общеобразовательных школ, распространить, ну или внедрить единый язык на огромных пространствах, невозможно. По крайней мере, ни кому этого сделать не удалось.
И этот институт нашего родного языка, довольно длительное время исправно исполнял свои обязанности. Занимался языкотворчеством. Т.е. обозначал, теми или иными знаками, в том числе и звуко-знаками, те или иные значения, те или иные единицы информации. Что в одном из случаев именовалось признаками. Т.е. При знак, это то, что находится при знаке. Ну или при одежке, или в одежке. Т.е. та или иная единица информации, сведений. Сам смысл.
Точнее занимались языкотворчеством люди, служащие этого института родного языка. И чего нашим современным отечественным лингвистам не хочется признавать. И думать им даже об этом не хочется. Потому как если им признать, что в древние времена, рече-языковая школа была, занималась языкотворчеством. Чем она собственно и должна заниматься.
То неминуемо встанет вопрос. А почему тогда вы сейчас не занимаетесь тем, чем должны заниматься. А на каждом углу взываете, что язык штука естественная, однажды с неба к нам упала. А всю эту невообразимой сложности и выверенную до мелочей нашу рече-языковую систему сотворили доярки между дойками. Ну, или то, что она сама, в готовом виде, как из под горы на лыжах выкатилась. И произнесла: - Здравствуйте, я ваша тетя. Пользуйтесь, пожалуйста.
Теперь мы выяснили, что те или иные единицы информации, значения. Чтобы быть распознанными, узнанными, чтобы понимать о каких единицах информации, о каких значениях идет речь, люди вынуждены одевать, обряжать в какую-то одежку. Обозначать теми или иными знаками.
Какими знаками?
Да какими угодно, а точнее, какими и чем угодно. И тут уж, кому и что на ум взбредет. Главное, чтоб эти условленные или введенные по произволу обозначения все воспринимали, ну или понимали, одинаково. В противном случае, наступит, моя твоя не понимай.
В этом свете, видимо надо обмолвиться вот о чем.
Чтобы мы понимали все одинаково то, что говорит кто-то и о чем-то. И, если это чисто словесная рече-языковая система. Т.е. когда все единицы информации, значения, ну или смыслы, обозначаются исключительно только словами, звукосочетаниями. Как это имеет место быть у китайцев. А звуки, входящие в состав слова, в состав звукосочетания, ни чего собой в отдельном виде не обозначают.
///Кстати, так и считают наши отечественные лингвисты в отношении нашей рече-языковой системы. Что она чисто словесная. Хотя факты, действительность говорят об обратном. И, выше я вам приводил один из примеров того, когда звук Л, одежка информации, смысла, расположенный в конце звукосочетания, обозначает сразу две единицы информации, сразу два значения. В одном случае действие, а в другом случае, что это действие совершалось (бегал), или совершено (сбегал) в прошлом времени.
Таких примеров, когда какой-то отдельный звук, одежка информации, обозначает какое-то единичное значение, единицу информации, я вам могу привести миллион. Именно миллион. Да и сами вы можете привести примеров ровно столько же. Потому как это вы применяете ежедневно, и ежечасно.
Потому, как не только звук Л является одежкой сразу для двух единиц информации. Но и все остальные звуки являются одежкой как минимум для двух единиц информации. ( а о большем пока умолчу, чтоб не запутаться). Но это далеко не предел в нашей рече-языковой системе.
В результате получается так, ну так оно получается, что любое звукосочетание в нашей речи, в нашем говорении. Это, по сути сочетание сразу нескольких единиц информации, сразу нескольких единичных значений.
Ну например. возьмем слово столЪ, и тысячи ему подобных, колЪ, табуретЪ и т.д. Где в конце слова мы произносим звук ЕрЪ.
Которым, нашими языкотворцами былых времен, (но не современных же), было принято решение обозначать сразу два значения. А именно.
Первое, что нечто обозначаемое этим звуком, имеется в единственном числе.
Второе. Что этим звуком Ъ обозначается нечто, что является, как говорили в былые времена, Явьим. Т.е. то, что можно видеть и ощущать наяву. Нечто, что является определенной, реальной величиной имеющей четко обозначенные границы.
Ну и действительно, столЪ, табуретЪ и т.д. где в словах для обозначения чего-то присутствует Ъ, являются реальными величинами, которые можно даже потрогать, а многие, например как хлебЪ. сахарЪ и т.д. Можно даже съесть. И все они имеют четко обозначенные границы.
Тогда как оборотным, противоположным ему звуком ЕрЬ. Было принято решение. В первом случае, как и звуком ЕрЪ отмечать, что нечто имеется в единственном числе.
А вот в другом случае, обозначать понятия, ну или величины, не определенные, не реальные, вымышленные, воображаемые. Например, такие как денЬ, ленЬ, ночЬ и т.д. Не имеющие четко обозначенных границ. Но эти границы, как, например, лень, тень, день, все таки имеющие.
Но чтобы обозначать каким-то звуком, какие-то качества, свойства, признаки объектов и понятий. Не от фонаря, и кому как вздумается. В свое былое время нашей рече-языковой школой была разработана, как сейчас говорят, классификация всего и вся. Нечто наподобие классификации Линнея для растительного мира.
И чему, этой древней классификации, и обозначениям теми или иными звуками тех или иных классифицированных элементов. Надо посвящать тома исследований. Было бы только кому этим заниматься. Нашим -то лингвистом это делать не когда. Кто же за них будет отвечать, а мы не знаем, что такое язык, слово, корень и т.д.
Причем эти единицы информации, (значения, признаки) входящие в состав звукосочетания, точнее сочетания единиц информации, значений. Являются «представителями» совершенно разных, как говорили в былые времена, разных информационных отечеств. Именно так в былые времена рассматривалось, это, скажем, информационное поле.
Но нашим лингвистам факты и действительность не указ. У них своя, выдуманная кем-то и когда-то наука.
А тех, кто считает, что отдельный звук, какую-то единицу информации обозначает, ну как например, Ь и Ъ, обозначают единственное число, а Ы, число множественное, и это на практике применяет. Что кстати и сами они делают. Причем повседневно, и ежечасно. В том числе и когда читают лекции, что этого не может быть, потому что не может быть ни когда. Наши лингвисты считают фриками, типа дебилами.
Из чего получается, что применять это на практике можно и нужно, иначе наступит моя твоя не понимай. Но если ты начинаешь говорить о том, что есть по факту, в действительности, например что Ы в конце слова обозначает множественное число чего-то, а ни как говорят академики, значит ты дебил. Интересно девки пляшут. ///
Если считать, что информацию, обозначает исключительно только слово, т.е. только звукосочетание. И что только звукосочетания обозначают минимальные единицы информации.
То тогда, если говорить о словарях как организаторах рече-языковой системы. Должен быть всего один словарь. И на все века один словарь. А значение каждого слова, чтобы мы его понимали все одинаково, а это миллионы слов, должно быть утверждено указом президента.
Конечно, если учитывать, что мы применяем несколько миллионов слов, то такую постановку не представляется возможным исполнить. Уже только потому, что у президента не хватит время подписаться под значением каждого слова. Но если он и исполнит эту обязанность. То вы только представьте, сколько слов каждое со своим значением надо запомнить, порядка трех миллионов. Что, на мой взгляд, ни одному человеку не под силу.
Однако если следовать такой постановке, запомнить значение каждого слова, а это три миллиона, что не возможно. Можно сократить количество применяемых слов, а соответственно и значений, понятий ими обозначаемых.
И такая попытка, сократить количество слов, а соответственно и количество обозначаемых ими понятий. В нашей истории уже имело место быть. И даже «словарь» такой интересный, и в особой форме подаваемый, был. Да собственно и сейчас он есть. И продолжает навязываться. И чему надо посвящать отдельное исследование и рассмотрение. Было бы только кому.
Но мало обозначить те или иные единицы информации, теми или иными знаками. Причем знак должен быть как можно меньшего размера. Надо придумать правила, как сочетать, как расставлять в потоке речи звуко-знаки, а по сути единицы информации. Ибо если сочетание единиц информации, значений, каждый будет производить по своему, то ни кто друг другу не поймет, о чем таком речь идет.
Все должны придерживаться единых правил сочетания и расстановки значений, единиц информации в потоке речи. А по сути, в потоке информации.
Но чтобы эти правила были, их кто-то должен создать, придумать, или, что лучше всего, вывести.
Выше мы выяснили.
Что те, кто создает формат речи, в силу того, что люди не могут передавать информацию из головы в голову, без посредников, должны как-то и чем-то обозначить, обрядить те или иные единицы информации, в общем случае, знаками, одежками.
Теперь мы подошли к тому, что те, кто создает формат речи, должны вывести, или придумать и ввести в обиход правила, по сути, правила сочетания единиц и прочих элементов информации. Как бы сказали в былые времена, правила сочетания и расстановки ряженных, наряженных в потоке речи. А по сути, в потоке информации. Чтоб все придерживались этих правил, и в силу чего понимали друг друга. В идеале, с полуслова. И о чем разговор отдельный. И очень интересный.
Потому как разные языкотворцы, в разных местах и в разные времена придумывали и вводили по произволу, через школы, или их древние аналоги, а по другому ни как. Свои правила сочетания и расстановки единиц и вообще всех элементов информации. Что собственно и сейчас должно делаться. И чего, к сожалению, наши отечественные лингвисты не делают. Почему мы и имеем то, что имеем.
Ну, например. Импортные слова бурным потоком вливаются в наш обиход. А наши родимые слова плачут, и ждут, когда их защитят наши лингвисты и филологи. Да только, похоже, зря ждут, потому как наши лингвисты и филологи уже давно сами перешли на этот тумбо/юмбо. И разучились изъяснятся, на родной речи.
В этом свете надо отметить. Что существует: - Закон о защите родного языка. И это руководство к действию для наших лингвистов и филологов. В первую очередь, они должны исполнять этот закон, и защищать родной язык. Тогда как по факту, все происходит с точностью до наоборот. Тот, кто призван защитить родной язык, тот его уничтожает.
Если ты лингвист и филолог, то в твоей речи обращенной к слушателям не знающих лингво терминов, не должно быть импортных слов. Все должно быть изложено родной речью. Если вы господа, забыли свои родные слова, обращайтесь ко мне. Я ваш тумбо/юмбо переведу на родную речь.
Другой пример. Читает кто-то какую ни будь статью, или рассказ, и не может понять, о чем там идет речь. А все потому, что статья эта написана по тем правилам, и с применением тех знаков, в частности слов, которые читающему, не понятны, а порой и чужды. Отчего, у читающего наступает полная прострация по поводу изложенного. И винить в этом, как читающего, так и пишущего, бессмысленно. Ибо должен быть образец, которого должны все придерживаться. Без наличия такого образца, достичь едино понимания, пустые хлопоты.
Отсутствие такого образца, можно сопоставить с отсутствием образцовых, эталонных единиц измерения. Ну, например, килограмма. В результате чего получались бы просто комичные ситуации. Вы пришли в магазин, попросили свешать килограмм муки, продавец вытащил маленькую такую гирьку, свой кг. Раз в пять меньше вашего кг по весу. И взвесив муку, предложил расплатиться, но уже по цене вашего кг. А у вас шары на лоб от такой интересной манипуляции.
К чему же мы пришли. И что у нас получилось.
А получилось следующее.
Речь, и любая речь, хоть свистовая, хоть устная, хоть жестовая и т.д. это способ передачи информации. А по сути, речь, говорение, это поток информации в виде знаков собой что-то обозначающих.
Формат речи, это набор знаков для обозначения тех или иных единиц, элементов информации. Для чего и почему нужны знаки, известно. Мы, люди. Пока не можем без помощи знаков передавать информацию. А сочетание знаков, это, по сути, сочетание единиц информации.
Чтобы мы понимали друг друга, знаки для обозначения одинаковых единиц информации, должны быть одинаковыми. Т.е. тот или иной знак обозначает конкретную единицу информации. И как мы выяснили, не обязательно всего одну, но может и обозначает сразу несколько единиц информации, значений. Важно, чтобы единицы информации обозначаемые одним и тем же знаком, располагались в разных информационных отечествах. Ну, например. Если рассматриваемый нами Л в конце звукосочетания, бегаЛ, а по сути, в конце сочетания единиц информации, обозначает прошедшее время. То он не может тут же, одновременно, обозначать, ну или являться указателем, времени настоящего, или будущего. Но что-то не связанное со временем, например, действие вообще, может обозначать и обозначает в нашей рече-языковой системе.
Для каждой речи, должен и существует свой формат. Например, для жестовой речи мы имеем формат жестовой речи. Т.е. для тех же самых значений, единиц информации обозначаемых в устной речи звуками. В формате жестовой речи существуют свои особые, видимые глазами знаки, одежки. Жестоко/знаки. А соответственно и свои правила сочетания и расстановки этих знаков.
Для свистовой речи, существует свой особый формат. Свои одежки для тех же самых единиц информации. Но уже в виде тех или иных свистов. И свои правила сочетания и расстановки во время производства свистовой речи.
Таким образом, у нас появляется две величины.
Первая величина. Речь, говорение, как способ передачи информации на расстояние. И речей, говоров, может быть, и есть великое множество.
Вторая величина. Формат речи, как средство, ну а верней, наверное, надо сказать. Способ шифровки, кодировки, обряжения единиц информации. И правила сочетания и расстановки знаков в потоке речи. А по сути, так как знак, одежка, жестко связан в сладкую парочку с тем, что он наряжает. Надо сказать, правила сочетания и расстановки единиц информации в потоке речи.
И с этим вроде все понятно.
Но у нас осталась еще одна величина. Сами единицы информации. И их сочетания. Ради чего собственно и существует речь и формат речи. Чтобы закодировать, обрядить и передать информацию.
Откуда они, единицы информации берутся, кем они создаются. Как появляются в нашей голове.
С сочетаниями, например: - Ах, белый пароход. Вроде тоже как-то понятно. Единицы информации сочетаются, образую комбинации, ну или конфигурации, сочетаний единиц информации. В означенном случае имеется три единицы информации, (сведений, значений. признаков), сочтенные вместе, и в особом порядке. По единому для всех правилу. Если мы нарушим это правило сочетаемости, и скажем, например, так: - Пароход, Ах, белый. То вряд ли кто поймет о чем это мы.
Понятно, что единицы информации, могут обозначаться и обозначаются даже детьми. Понятно, что правила сочетаний единиц информации, а равно и правила их расстановки, тоже могут и делают даже дети. Понятно, что делают они это на самом примитивном уровне, но делать могут, и делают. Как впрочем, особенно в современное время, делают это и многие взрослые. И примерами тому могут быть так называемые языки Эсперанто, Индиго, Зип Джойзлик кажется, крапленые карты, ну и т.д.
В общем, имеются сотни, если не тысячи вновь созданных форматов речи. Но все особенные знаки, (в том числе и в виде звуков и их сочетаний), этих форматов речи, обозначают все те же самые единицы информации.
Даже светофор на улице, это тоже система, имеющая свою речь, в виде красного, желтого и зеленого цветов. И есть свой формат речи, где красный цвет как знак, обозначает единицу информации, скажем понятие: - Стой, стоять.
Ну, а что обозначает желтый и зеленый цвет светофора, вы и сами знаете. И все мы эти знаки, зеленый и желтый цвет светофора должны, и воспринимаем, и понимаем одинаково.
А вот откуда появляются, и как рождаются, появляются, формируются единицы информации, в частности наши мысли. Вот это вопрос очень интересный.
Но оставим пока это в стороне. И уделим внимание тому, пока без вникания в то, откуда и как они там появляются.
Уделим внимание тому, что в наших головах имеется некий набор единиц информации. У кого больше имеется в голове этих единиц информации. У кого меньше. Ну, например у тех, кто сроду не видал сотового телефона. Информации в голове об этом объекте нет. Потому как, откуда ей там взяться. И сейчас это ни так важно.
А важно то, что этот некий набор единиц, порций информации имеется у каждого из нас в голове.
Таким образом, мы выяснили, что у нас в рамках рече-языковой системы имеется еще одна величина. Типа склад, где хранится набор единиц информации. И склад этот находится в нашей голове.
И когда нам нужно что-то, например, выразить, мы берем из этого набора нужные нам единицы информации, сочетаем их друг с другом. Обозначаем какими-то знаками. Обряжаем. И, начинаем передавать адресату. У адресата точно такой же набор единиц информации. Он «снимает» одежку с единиц информации, расшифровывает, и получает «голую» информацию. (Ибо ни чего в голове у нас не звенит, это точно). Которую, сверяет со своим набором «голых» единиц информации. И начинает понимать, что прислал ему тот, кто выслал ему письмецо. Но если в голове адресата нет тех или иных единиц информации, или они закодированы по иному, то сверится ему не с чем. То он тогда не понимает, что изложено в присланном ему письмеце.
Вот собственно и все тайны языка, которых, в общем-то и нет. А устроено все так просто, что проще, наверное, и не бывает.
Но как это обычно и бывает. Разрешив один вопрос, следом за ним возникает вопрос еще более сложный.
А ответ на этот, не менее интересный вопрос, можно наверное озвучить так : - Тайны информации, которых нет.
© Сергей Горохов.