На Западном фронте без перемены погоды

               
     Распахнутые настежь двери той самой мясной лавки, о которой мельком упоминала прирожденная целительница любых недомоганий Мэри Поппинс, поскрипывая на легком осеннем ветерке, несущем непреклонную простуду, чреватую маленькими осложнениями, дежа вю насморочных проявлений оморочной действительности : сожранной молью шинелью генерала Макашова, червяками в коротких штанишках ученого чеченца с трубкой и парой весов гаша в нагрудном кармане зауженного по талии пиджачка, беготней по ночным улицам с автоматом и розовых оттенков флагом, сгнившими за неиспользованием тезисами Лимонова, некогда клавшего с прибором, но ныне бесстрастно взирающего на усиленное жополизство " Свободной прессы ", архиоппозиционно поздравляющей ничтожество лаковыми картинками, лаковыми ботиночками Сереженьки Шаргунова, гнусной лысиной Прилепина, патриотического гада и экс - мусора, слившегося в гейгеристом экстазе, сплавляющем кожистые яйца Чужого с вонючими ногами жидобендеровца Бабченко, с этим самым Бабченко, военным, несогласным, возвысившимся до какого - то псковского делегата, по словам лошадиного дяди Саши, донельзя довольного общей ситуацией и ростом напряженности среди невнятных членов оппозиционного движения, наконец - то принявших историческую резолюцию " Доколе, бля ? ", откушавших водочки на днюхе мочканутого на мосту кудрявого жулика и идиота, над коим мы так ржали, будучи студентами юрфака ННГУ, манящие кроваво - красным ассортиментом, аккуратно разложенным по полочкам с неизменно присутствующим вкусом неизвестных людей, приманили разбитного плюшевого медведя, шатавшегося в поисках приключений по лавкам бакалейным, нарам ночлежек, чесучовым презентациям и междусобойчикам, где необъяснимые в своей тупости люди наперегонки соревновались в ловле блох, классификации гнид и цукатном обсуждении чего - то где - то там, вставшего у дверей с угрожающим видом и агрессивным выражением на меховой мордочке, увенчанной по всем понятиям пуговичной шишечкой любопытного носа.
     - Это ведь один абзац был, - благодушно хлопнув Поха, а это был именно он, по плечу крепкой дланью с твердо зажатой между решительных пальцев дымящейся папиросой, нарисовался неразлучный приятель медведя, стройный мужчина в эсэсовской форме, известный как Кротов. - Чо тут ?
     - Еда, - прошептал Пох, вздрогнув от неожиданности, - редкостная еда и деликатесы.
     - Кто повар ? - Закуривая поинтересовался Кротов, как бы между прочим.
     - Тебе не по х...й ? - Еврейским методом ответил Пох и негромко присвистнул, завидев выкатившегося навстречу хозяина лавки.
     Лысый скинхэд в очках и спартаковской майке выбросил резко вверх правую руку, обрадовав заржавшего Кротова, тут же снявшего Рыцарский крест со своей полотняной фуражки и вручившего с жеманным реверансом встречающему, отчего Пох хихикнул и незаметно толкнул приятеля локтем в бок. Кротов подмигнул и упал на одно колено, словно Симон де Монфор, узревший золотящиеся в предутренней дымке крыши Тулузы, спящей, но уже обреченной.
     - Чем могу быть полезен ? - Скинхэд раскланялся с Похом, куртуазно игнорируя Кротова, но забрав орден несомневающейся рукой истинного ценителя вкусностей и редкостей, столь непривычных в унылой донельзя картине рунета, писаной говном по кирпично - гнилым стенам Машковым в сапогах, Варламовым с волосней и Носиком с еврейским нацизмом на грязных устах патриота.
     - Огласите весь список, пожалуйста, - прошепелявил Пох, сдирая острыми зубками кожуру с банана, вытащенного между делом из ловко подвернувшегося кармана лысого.
     - Запросто, - охотно согласился тот, вынимая из кармана ножик, двух немцев и ветхий папирус. - Так, во - первых, женьшень. Из Китая, - улыбнулся многозначительно скинхэд. - Самовывоз, самовыкоп, самопоиск. С вас лишь предоплата в виде постоянной тошноты и частых приступов бешенства.
     - Неплохо, - легко поднимаясь на ноги обрадовался Кротов. - А из национальной кухни ?
     - А вы чьих будете ? - Изволил заметить лысый мужика в камуфляжной куртке СС. - Какой нации ?
     - Русский, - прищурился Кротов, нащупывая кобуру с " Парабеллумом ", - не советский. Антисоветский.
     - А я медведь, - представился Пох, бросая банановую кожуру под ноги, - английский медведь, но с казахским именем. Ты нам, мил человек, - благодушно сказал медведь, - предоставь ништяк таковский, чтоб все довольны остались, типа, - он закрутил головой, подбирая верный эпитет, - голой Шэрон Стоун. Потому как, - уже открыто смеялся медведь, - все иное мы уж как - нибудь сами отыщем, чай не в Тупике Энтузиастов.
     Лысый задумался.
     - Венера в ящике подойдет ? - Предложил он, чем разочаровал нежданных гостей.
     Пох и Кротов развернулись, не говоря ни слова, и пошли в другую сторону, обсуждая достоинства Шерилин Фенн, Шона Пенна и невесть как затесавшегося к людям Эдуарда Лимонова.