В кабинете поселкового врача уже не было. Он уже убежал, якобы, по вызывам. Место врача занимал молоденький медбрат, слоновая болезнь которого позволяла ему держаться солидно с людьми значительно старше его возраста и выше по положению. С ним Гриф решил не церемониться и, сев напротив, заговорил:
- Значит, так… тебе что-нибудь нужно?
- Не понял, вы что, лечиться пришли или разговоры разговаривать?
- Нет. Ты мне скажи. Вот, например, деньги нужны?
- Ты чего мне взятку дать собираешься? Тебе делать нечего. А там больные ждут. Давай, иди отсюда! – делая вид, что сердится, говорил помиравший от скуки медбрат.
- Нет там никого! Тебя как зовут – Лёша? Серёжа? – допытывался Гриф.
- Нет. Не имеет значения. А я знаю, как тебя зовут. Ты хроник Федя, а ещё инженер, интеллигенция! – с превосходством, обмахиваясь его больничной картой, присовокупил медбрат Гриша, не пожелавший открыть своего имени.
- Ну, хрен с твоим именем, ты жить хочешь? – отмахнулся Гриф.
- Я и так живу, а ты вот, небось, напился, работу прогулял, за справкой пришёл! – довольный своими дедуктивными способностями, поставил диагноз Гриша лучше любого фельдшера!
- Тоже мне, Шерлок Холмс… - сразу потерял надежду Гриф.
- Или того хуже – за спиртом… нет у меня спирта. Вон, метиловый только для рук стоит. Руки протирать… он вонючий… я пробовал. Сдохнешь от него…
- Не надо мне… - совсем погрустнел Федя.
- Пьяницы несчастные… уж, лучше пить, чем курить… то есть, я хотел сказать, что лучше курить, чем пить, - затянувшись «беломориной», Гриша продолжил, - я когда учился, у нас в лаборатории лягушки и всякая такая дрянь была в банках законсервирована, только не в спирту, а в формалине, так нашлись идиоты, не побрезговали, за спирт эту гадость выпили… ночью залезли и дёрнули!
Он посмеялся сам с собой, продолжил:
- Уже порядком до того нализавшись были. Решили добавить… даже не почувствовали, что пьют, там спиртом и не пахло… падалью несло… выпили, идиоты!
- И что?
- Что-что! Отравление! Пока их там утром обнаружили! В ящик сыграли! – завершил Гриша антиалкоголную лекцию.
- А ты сам не пьёшь?
- А меня никто не видит, как я пью. Значит, не пью. А тебя видели с твоими проститутками. Одна толстая, как я… а другая – ничего…
- Это не мои… с ними там был…
- Что ж он с двумя был-то? – поинтересовался Гриша.
- А ты сказал бы – с тобой бы поделились! – огрызнулся Гриф и неожиданно угодил в яблочко!
- Мне своих хватает… ещё СПИД подцепишь!
- Да они, вроде, не больны…
- Вроде или точно?
- А ты проверь!
- Ну, вот сейчас рабочий день кончится… в два… пусть и подкатывают… за нами дело не станет! Проверим!
- Ты серьёзно, что ли? – наклонившись к столу, прошептал Гриф.
- А ты-то мне… чего… взятку-то предлагал серьёзно?..
- Какую взятку?..
- Деньги-то я, что ли, тебе предлагал? Алики несчастные, напьются – потом несут! Я что ли допытывался, чего мне нужно?
- Понял… понял… понял… - пытался успокоить разбушевавшегося медбрата Гриф. – Будет… будет… будет… сейчас…
Он вышел из кабинета. Вытер пот со лба и вернулся обратно.
- А справка-то?
- Какая справка?
- Ну, по-болезни?
- А ты что болен? – отыгрывался Гриша.
- Ну… сейчас девочки придут…
- Вот придут… тогда и посмотрим… - протянул Гриша и затянулся новой беломориной…
Гриф вышел из кабинета. Глубоко вдохнул и медленно выпистил из себя воздух. Опять зашёл.
- А тебе какую? Мари или Инку?
- Да хоть двоих… как они там сами… - не став уточнять протянул Григорий и отвернулся.
Грифу стало душно, он расстегнул ворот рубахи и повернулся к выходу, впервые почувствовав себя сутенёром и настоящим подонком.
- Сейчас половина, если в два не будет – закроюсь, уйду. – Лениво предупредил Гриша.
…По дороге домой Гриф запоздало вспомнил, что девочки-то «тю-тю!» - уехали, и на душе полегчало. Но дома зияющий дырой на месте отломанной дверцы шкаф зримо напомнил о новых возможностях и утянул Грифа вглубь себя… думаю, вы знаете, что последовало за этим… что-то «пиликнуло!», чем-то «чпокнуло!»
Усталые и раздражённые Инна и Мари сидели на диване, заложив ноги за ноги, и курили. На руках и Инки сидела драного вида кошка, прихваченная с вокзала.
- Какого чёрта! – произнесла Инка и встала с дивана, всем своим видом показывая недовольство от смены жизненных декораций.
Кошка, сброшенная с колен, жалобно замяукала.
- О, клёво! Обрадовалась Мари и взялась увещать подругу. – Какого лешего мы забыли в «Москоу» гоняться за псом Альдонсо, который ни один фонарный столб, ни одну юбку не пропустит! Какой приятный сюрприз, что Федя вернул нас, и мы можем спокойно отдохнуть и наесться! Я тебе, в конце концов, не нянька! Я остаюсь! А ты несись отсюда с кочки на пень к чёрту на рога! Выпендрючивайся к матери!
- Я ему тоже изменю! – решительно и спокойно провозгласила собранию Иннушка и независимо воссела на диван.
Драная, захваченная кошка тихим предостережением изучала новую обстановку, старательно обнюхивая углы комнаты. Но о последствиях никто не подумал, а процесс уже пошёл… и можно бы остановиться было на этом, да всем некстати…
- Это очень кстати… нас тут в гости пригласили… - выдавил из себя вспотевший покрасневший Федя.
- Феодор! – на манер Альдонсо произнесла Мари. - Какие ещё гости? Лично я бы сейчас с удовольствием «отрубилась»!
- Да тут… мне справка нужна… в поликлинику…
- Так. Гости. Ему нужна справка! А мы идём в поликлинику? Не понятно! Тебе нужна!! А мы иди! У нас что там, пульс померяют? Температуру? Давление?.. Нет, мне надо подлечиться! У меня нервы, должно быть, не в порядке! Там лечат нервы? – кричала Инка.
- Да… а… что мы-то там?... делать будем?.. Из-за справки что ли? – недоумевала Мари.
- Ну… это… не надо ничего… я пошутил.
Не найдя лучшего места, куда сбежать от стыда, Гриф убежал за шкаф и там, обхватив голову руками, шептал: «Ой, я дурак! Ой, я осёл!»
- Пошли. По-моему, прекрасный случай отомстить Альдонсо за всё! Тебе-то ведь всё равно? – произнесла Кошка Инка.
- Я не поняла, чего мы там должны делать?
- По-моему, переспать с кем-то! Точнее перепихнуться! Поспать, ведь, не удасться? Он нас вызвал, потому что ему нужна справка! А иначе бы, он тебя не вызвал, не обольщайся, Мари! Справка ему нужна! Все они сволочи! Все! Пойдём! Пусть они там вылечат мои нервы! Я же дура! Я психичка! Пусть они меня там вылечат! Мне же всё равно! Я жить не хочу! Сколько раз я пробовала уйти… от всего… у меня же три выкидаша от этого Альдонсо было! Я травила!.. Дура! У меня бы уже давно мог быть ребёнок!.. Я так люблю молодые пары!.. Молодых мам с маленькими! Я же старуха уже! Мне нет двадцати пяти, но я уже старуха!
- Успокойся! Тебе нельзя идти в таком состоянии! Я виновата, я и пойду… - решила Мари.
- Господи! Ты-то в чём виновата?
- Гриф мне предназначался – я и пойду. Я хочу… чтобы он понял… что я могу сделать для него…
- Он не поймёт! Он не поймёт! Они ещё хуже, за проституток нас держать будут!.. Не надо, слышишь? Мы не нужны им! Если надо, давай уж лучше я! Иди к Феде! Ты же хотела с ним! А мне всё равно! Я уже… Он же бросал меня три раза! Я столько от него натерпелась! И всё равно его люблю! Всё ему прощала! Он же мне все свои похождения рассказывает, он же во мне отмывается – как в речке вечной! Я же из-за него болотом, трясиной стала! Я ему отомстить хочу! За всё! За детей, которых я не родила!
- Не надо! Не надо! Ему, может, тоже наплевать изменяешь ты ему или нет. Я со многими мужчинами спала – и не считаю это за преступление! Какими мы им нужны – такими они нас и делают! Был у меня единственный мой человек, он мне так сказал: «Ты Маринка, некрасивая, но моя! Я вернусь, какой тебя не найду – всё прощу, только чтоб уже всегда со мной была, будем всегда вместе!» - Слёзы обильно полились у неё из глаз. – Я его, уж не помню из-за чего!.. Глупость какая-то… трусом назвала… он так посмотрел на меня серьёзно и говорит: « Я тебе докажу, что я не трус!» и заявление написал, чтобы добровольно в Афганистан направили. И всё! Там без вести пропал!
Две Марины плакали на плечах друг друга. Из-за шкафа выбрался Гриф. Он встал перед ними на колени, и пытаясь поцеловать их непривыкшие к такому обращению отдёргивающиеся руки, повторял: «Простите меня, простите! Я старый дурак! Я просто кретин! Я осёл! Простите! Что я наделал!»
- Господи! Да при чём тут ты-то? – выдохнули две Марины.
- Что тебе там, справка нужна-то? По какому заболеванию-то? ОРЗ или СПИД? – усмехаясь, штукатурила мордочку Кошка Инка.
- Нет-нет! Не надо справки!
- Да сиди ты, Федя, не рыпайся! Мы и не для тебя вовсе! А так, в своё удовольствие! Проветримся! Заржавели! Давно до востребования не запрашивали! – Мари давила прыщ.
Так великое страдание и великая пошлость соседствуют и в нас.
Медбрат Гришка, возомнивший себя Распутиным, курил на ступенях, раздумывая, закрывать ли ему «лавочку» или нет. Обладая аналитическим умом Шерлока Холмса, он прикидывал, что девочки должны появиться, хотя и хрен разберёт этого алика Федю со всеми его историями загулов! Имея девизом изречение: «Анализ. Синтез. Практика.» - Гриша принимал жизнь такой, какая она есть, не задумываясь об истоках того, и первопричинах этого, или же первопричины были так просты, что передавались советами: «не ходить раздетым», «не пить сырую воду», «не есть мороженое» и «побольше закаляться». Обладая слоновой болезнью, он в юности желал найти средство излечивать её, и мечта повела его по пути в медицину. Но отчаявшись поступить в институт, он работал теперь фельдшером на посёлке, и не в его силах было изменить ни течения своей болезни, от которой каждый год ему становилось хуже и хуже, ни течения жизни. При своих данных никаких надежд в жизни он не питал. Также и в отношении женского пола.
Уже собравшись закрыть заведение, он увидел выруливающих из-за угла девиц, и широко распахнул дверь, улыбнулся, жестом руки приглашая дам войти.
- Хоть мы и закрываемся, но таких красивых девушек примем.
- Это я что ли красивая? – усмехнулась Мари.
- Кто тут справки-то выдаёт? – деловито поинтересовалась Кошка. – Ты что ли, дяденька?
- Я такой же дяденька, как вы – тётенька! – Гриша замкнул дверь с внутренней стороны. – В кабинет пройдите. Сюда. Ну, что, начнём с вас? – обратился он к Кошке.
- С меня, так с меня! – усмехнулась та.
- На что жалуетесь?
- На жизнь распроклятую.
- А конкретней?
- Нервишки шалят. Подлечишь? Димедролу пачек десять выписал бы…
- Димедрол разрушает кору головного мозга. А что у вас бессонница?
- Ещё какая! Засыпаю только в ванне!
- В ванне? На вас, видимо, благотворно влияет вода. Вам бы съездить на юг, к морю…
- Вчера ли, позавчера только там была.
- Извиняюсь, вчера и позавчера, я вас видел у нас на посёлке.
- Не веришь? Хоть у Федьки спроси! Да он мог бы тебя хоть в Америку заслать!
- В Америку? Я бы не отказался!
- Тогда какого хрена ты нам велел приходить? Пошли к Федьке – он тебя в Америку пошлёт!
- Я сам его пошлю, когда надо будет!
- Да? А когда тебе надо будет? Давай справку наперёд!
- Сначала я должен вас осмотреть!
- Что я тебе лошадь что ли? А! Ну, давай, смотри.
Гриша извлёк откуда-то молоточек и стукнул им коленку Кошки.
- Больной что ли? Ещё бы отбойным прихватил! – оскалилась та.
-Да, нервишки у вас, действительно, никуда!
- Слушай, - влезла Мари, - что, кроме тебя здесь никого нет?
- А что вас волнует?
- А меня ни хрена не волнует.
- Кроме меня здесь никого нет! Ну, продолжим, я должен вас осмотреть! Разденьтесь по пояс.
- Оригинально! – Хмыкнула Мари. – Мне тоже раздеваться?
- Пожалуйста. Можете не стесняться…
- Добавь ещё, что ты врач! – усмехнулась Кошка.
- А чего мне стесняться! Ты понекрасивей меня будешь!.. – вставила Мари.
- Мужчине не нужна красота! – парировал обиженно Гриша.
- Ну, давай дальше, извращенец! – рявкнула раздевшаяся по пояс Кошка, - в зубы смотреть будешь?
- Девушка, я хотел вас послушать! – беря в руки трубку, деловито хмыкнул Гриша.
Чего-то ему совсем это не нравилось. Не то.
- Ну, так слушай, - заговорила Кошка, - вот её зовут Мари, а меня Инка, а вместе мы одно целое – Маринка. Не жирно ли тебе всю Маринку подавать? Выбери из нас себе половинку. Мы не обидимся!
А сама подошла и что-то шепчет Мари. А та чего-то хмыкнула. Согласилась, значит.
- Да. Это ты хорошо придумала, - поддакивает Мари, - мы к групповухе непривычные. Хамить друг другу начнём. Давай уж выбирай. Другая за дверью обождёт.
И стоят две Маринки, улыбаются… куда, что девалось… откуда, что пришло…
- Ах, девочки, не видели вы нашего фильма!
- Какого фильма? – спрашивают Маринки.
-Мы тут на хате… фильм немой сняли… ну, такой знаете… в общем эротический…
- А конкретнее?
- Ну, там… как одна тётка содержала публичный дом… и так далее…
- Ясно. Парнуха! – констатировала Мари. – Парнухи мы точно не видели! Парнуху после полночи крутят, а мы спать после «Спокойной ночи, малыши!» - ложимся или лягаем, как правильно?..
- Ну, так, как ложимся, так сразу и лягаем! А парнуху нам мама не разрешает смотреть! – каждый раз, как девушки акцентировали своё внимание на этом слове, умышленно утрируя речь, Гришу коробило и плющило, что выражалось в активном потоотделении и лицевой пантомиме, более походившей в эти моменты на кривую улыбку или гримасу; он тяжело дышал, вытирал платком лицо, а в горле комом стояли слова, которые он не мог ни проглотить, ни решиться произнести.
- Ну, выбирай что ли! – торопит Кошка.
Он с усилием сглотнул, и протянул руки к Кошке: «А тебя-то можно?»
- А что ж я, лысая?
Мари улыбается, выходит за дверь. Иннушка начинает действовать. Мари ушко приложила. Слушает. Время…время… время идёт… вот из-под двери сам собою вылез входной ключик… это его Иннушка подсунула… Мари его цап-царап… А вот как ошпаренная и сама Киска выскочила. Смеётся нервно. А в руках ком одежды. Налегла на дверь… запирает… тут и Мари на помощь пришла!.. подналегла плечиком могучим… Замочек – цап! И закрылся. А с обратной стороны медбрат Гришка в дверь тарабанит: «Эй вы, проститутки! Откройте! Пошутили и хватит! Открывайте! А то худо вам будет!» А Кошка справочкой перед носом Мари машет и смеётся – смеётся, не остановишь! И Мари смехом зашлась – таким, что раскатился по всему зданию… до слёз! До упаду! Опустились на четвереньки, и встать никак не могут!.. Даже Гриша притих! И вдруг жалобное его: «Девочки! Я не буду больше! Откройте!» И несолидно совсем. А те ещё пуще хохочут!
- Одежду! Одежду отдайте, дурр-ры!
И фраза Мари на прощанье: «Кому ты такой нужен! И в такое время!»
Девы заперли поликлинику. При всём параде с праздничным настроением они возвратились с комом мужской одежды, завёрнутой в медицинский халат, и справкой о нездоровье Грифа в его квартиру. Тот в отсутствии их спал, и сейчас отпер двери сонный и побитый. Девы, давясь хохотом, рассказали всё, что произошло! Гриф только качал головой и пожимал плечами. Ставил ли он себя на место Гришки? Думал ли какие за это можно огрести шишки? И как лучше «разрулить» патовую ситуацию?.. По крайней мере, девчонки смеялись, не плакали, и это уже было не плохо! Хитро же они разыграли партию, раздразнив Гришу так, что тот повёлся, вдохновившись на подвиги в постельных тонах, и выпрыгнув из одёжек, остался в чём мама родила… ну, а дальше вы знаете!.. Для Гриши случился большой облом!.. А чтоб не повадно было!..