Провинция Лагман

               

   Назначение получено в провинцию Лагман, расположенную на востоке Афганистана, недалеко от границы с Пакистаном. С севера, на пути холодных ветров, ее защищает гигантский семикилометровый Гиндукуш. Поэтому зимы практически нет. Это одна из трех теплых провинций с субтропическим климатом. Растут пальмы и кактусы, цветут розы. Жаркое лето, безоблачное небо. Самый суровый месяц январь, когда на небе можно увидеть редкие облака, иногда разрешающиеся от бремени дождем. Уже в феврале зацветает нежно-розовый миндаль, и подножия гор, холмы кругом вдруг покрываются малахитовым ковром с низенькими необычайно яркими и разнобразными цветами. Такая живописная картина на фоне суровых гор наполняет душу незабываемым очарованием. Природа влечет к себе и воодушевляет потому, что она естественна. Изучение и наблюдение ее породило науку. Не здесь ли тайна восточных ковров? Не отсюда ли у восточных народов любовь к ярким цветам? Как будто миллионы их со всего света слетелись на фестиваль красоты, чтобы через пару месяцев, под палящим солнцем, превратиться в пожухлый коричневый цвет и слиться до следующей весны в едином рыжем ансамбле с цепью гор.

   В северной части провинции, в алокадари (волость) Мундоль, под самым горным кряжем, огромное озеро и настоящий тропический лес с двумя видами диких обезьян. По рассказам местных жителей, женщины заходят в лес, в случае какой-то необхо-димости, только в мужской одежде. В противном случае, может напасть стая обезьян мужского пола. И разве отыщешь потом на деревьях участников группового изнасилования? И как привлечешь их к уголовной ответственности?

   В этой экзотической местности, среди черноволосых жителей, промелькнет иногда белокурая красавица, по преданию – память, оставленная воинами Александра Македонского.

   В третьем веке до новой эры, разгромив в три раза превосходившую армию непобедимого персидского царя Дария, он прошел через Афганистан со своим войском, оставляя на завоеванных землях сатрапов из местных, но под контролем македонцев. Целью Александра Великого было осуществление своей давнишней мечты - завоевание Индии, страны полной чудес. В то время Персия (совр. Иран) именовалась уже Западной Индией. Существовала Нижняя и Верхняя Индия, в последнюю входили совр. Монголия и Тибет. Македонский пересек весь Афганистан (идийская территория) с запада на восток через провинции Кандагар, Газни, Кабул, Нангархар к Индийскому Кавказу, как македонцы называли горный хребет Гиндукуш. Дойдя до восточной части современного Афганистана, Александр завладел центром провинции Нангархар, городом Ниса (Джелалабад), основанный, по преданию, Дионисом - одним из самых почитаемых богов Македонии. Оставив половину войска здесь, с остальной частью, полководец двинулся через горные перевалы, через провинцию Лагман, на север. Захватив Мараканду (совр. Самарканд), остался на зимовку, а весной вернулся. Объединив вновь свою армию, продолжил поход по Индии. Вероятно, в период зимовки македонские воины и оставили свою память среди афганского народа в алокадари Мундоль.

   После войско Александра Македонского продвинулось в сторону Центральной Индии только на 200 км, где в районе р. Инд (сейчас пакистанская территория) произошла ожесточенная битва с двадцатитысячным войском царя Пора, который сам сражался в первых рядах и, будучи ранен и окружен, отказался сдаваться, продолжая сражаться. И только когда полностью обессилил, был захвачен в плен. Александр, сам воин, пришел в восторг от проявленной храбрости в битве царя Пора. Когда его вели, поспешил навстречу и спросил:

   - Как бы ты желал, чтобы с тобой обходились?

   - Как с царем, - ответил Пор

   Македонский полководец, преклоняющийся перед мужеством правителя, не просто сохранил ему жизнь, но и возвратил Пору его царство, и с тех пор они стали союзниками.

   Только через восемь лет непрерывных сражений Александр, фактически, исполнив свою мечту, вернулся в Македонию. Так закончился, оставивший в истории след, Великий поход Великого Александра Македонского.

   В это историческое место и был назначен Еремей Ваханов, которого сразу предупредили, что никакого транспорта туда нет, кроме вертолетов, и они редко летают. Две недели он прожил в Кабуле, осваивая, с помощью земляка Кострюкова, столичные дуканы и ожидая свой чемодан, который почему-то не прилетел вместе с ним из Москвы. Наверно, он ожидал себе попутчика, потому, что на этом же самолете прилетел Коля Слесарев - скромный и тихий москвич, с которым Ваханову приходилось в первой командировке делить тяготы жизни в Газни. Ему тоже не хватало,вероятно, адреналина в крови. И он не был последним из спецподразделения «Кобальт 82», кого вновь потянуло под пули.

   Уже второй раз Ваханов начинает афганскую кампанию с вылета из Кабула на большом вертолете МИ-6. Чемодан земляки помогли донести и два вертолета (по одному не летают), тяжело поднявшись, взяли курс на Джелалабад. Пассажиры все со-ветские, военные, в основном, новички. Лететь 40 мин. над гористой местностью, контролируемой противниками народной власти. МИ-6 отличная мишень для желающих потренироваться по воздушным целям. И такой случай был позднее, когда на этом же маршруте, упал подбитый тихоход – погибло 23 человека, только что прибывших из СССР. Но Ваханову и его путникам в этот раз не пришлось испытать ужаса падения в подбитом вертолете. То, что судьба обещала нам получить, мы получим и лежа в по-стели, а что не сулила, тому не быть. Случайностей нет в судьбе человека.

   Военный аэродром Джелалабада встретил хорошей погодой и машиной, на которой Ваханову предстояло добраться до советского городка Шамархейль – около 18 км. по автомагистрали Кабул - Джелалабад – Пешавар (Пакистан). Там находится старший спецкоманды «Кобальт» зоны «Восток»: надо ему представиться. Зона включала в себя провинции: Нангархар, Кунар и Лагман. Две первые из них граничили с Пакистаном, на территории которого вдоль всей границы действовало более 30 лагерей и центров подготовки моджахедов. Обучали опытные инструкторы из США, Пакистана, Саудовской Аравии, и Египта. Наступал вечер, поэтому ехали быстро. Активность бандоформирований обратно пропорционально температуре воздуха – а жара начала спадать. Ехали по равнине мимо огромного мандаринового сада, здесь же произрастают апельсины, лимоны, грейпфруты. Обогнули взорванный мост; затем начались хлопковые поля и посевы мака, из которого и до сих пор наркомафия производит отличный героин. Возможность передвижения в легковой машине в вечернее время говорила о том, что здесь обстановка спокойнее чем в Газни. Там непременно прислали бы для поездки «бронекарету». Однако дорога, по которой они мчались, о полной здесь безопасности не говорила – часто приходилось объезжать воронки развороченного асфальта.

   Шамархейль, располагавшийся в районе дислокации советской десантной бригады, это, можно сказать, советский посёлок, в котором проживали в добротных кирпичных домах около 400 человек: советники, переводчики, военнослужащие, гражданские строители и войсковая охрана городка. На территории стадион, бассейн 25 метров с проточной водой, и в каждом ведомстве обязательно русская баня. Свет электрический от гидростанции, построенной на реке Кабул, в нескольких километрах от поселка. Жизнь, как на южном курорте, если бы не состояние войны. Поселок обстреливают редко, так как находится под крылом бригады. Поэтому некоторым советникам разрешено проживать семьями с детьми.

   Еремей Ваханов доложил старшему зоны «Восток», который тоже недавно прибыл из Волгограда из отдела УР УВД, о готовности приступить к работе в назначенной ему провинции. Был он примерно одного с ним возраста и роста, но старший казался в два раза тоньше. Почти мальчишеская фигура и быстрый в движениях, только взгляд какой-то скользящий. После ознакомления с обстановкой в Лагмане, в процессе беседы, Еремей вспомнил, что в 1969 году участвовал в зональных соревнованиях МВД по борьбе самбо в городе на Волге и сказал ему об этом.

   - Я мастер спорта по этой борьбе, - мгновенно прореагировал старший.

Возможно, и так, хотя по виду и спортивным терминам не скажешь. Слова не стоят одного кивка головы, они как воды текучие. Полет выдает породу птиц. Здесь «далеко от родных берегов» можно себя представить кем угодно – не проверишь, но лучше быть десять раз обманутым, чем потерять веру в людей.

   Работа, которую необходимо делать в Лагмане, Еремею знакомая по прошлой командировке, то же подразделение «Кобальт»,но все это уже официально. Через два дня, на том же джипе, он проделал обратный путь на аэродром, где нангархарские кобальтеры посадили его в какой-то афганский вертолет, якобы летящий в Лагман.

   Пензу Еремей покидал при -20 градусах и одет был соответственно по-зимнему. На афганском вертолете летел впервые. Летчики афганцы и пассажиры той же национальности разговаривали на языке, которого он не понимал, но чувствовал, что о нем, так как часто поглядывали в его сторону. Скверное чувство, когда не понимаешь языка. Срок первой командировки не убедил его полностью доверять афганцам. Когда взлетели, мысли как навозные жуки зашевелились под черепной коробкой. «А не сдадут ли его в банду» - вспыхнула одна, и показалось, что пассажиры придвинулись ближе. От этого бросило в жар, но пальто не снял. Под ним пистолет – единственная надежда на защиту своей жизни, или, наоборот, для быстрейшего расчета с ней, чтобы не угодить в плен. Кто смотрит сквозь очки подозрительности, тому чудятся гусеницы даже в кислой капусте. Но у Ваханова скорее не подозрительность, а обыкновенный страх. Однако в банду его не сдали, а приземлились на голое плато около гор. Быстро сошли по трапу худенькие, в костюмах, афганцы и за ними по медвежьи - стокилограммовый Ваханов в меховом пальто, в шапке, с чемоданом и портфелем. Вокруг ни души и только в нескольких километрах видны какие-то постройки. Солнце сверху печет, от камней как из печки, +30. Нечем дышать. Вспомнилось, что в Средней Азии летом ходят в ватных халатах. Это вдохновило и, взвалив огромный чемодан на плечо, он бодро двинулся за ушедшими афганцами. Через километр пути уже только сознание «не посрамить земли русской» перед иностранцами удерживало его, бросить и пальто и чемодан на дороге. Один из афганцев подошел, сжалившись, и помог нести портфель. Как потом выяснилось, расстояние прошли всего 1,5 километра, а показалось – километров шесть. Встретили Еремея, вконец обессиленного, хоть выжимай, незнакомые пока «наши» на БТРе и привезли «домой», тоже советский посёлок, но в 20 раз меньше, чем Шамархейль.

   В четырех глинобитных одноэтажных домиках, называемых без иронии афганцами виллами, размещались два десятка советских советников и переводчиков, прибывших для помощи народной власти провинции Лагман. Дома стояли в ряд на расстоянии 15-20 метров друг от друга на окраине города Мехтерлама. Только двухметровый глиняный забор, по восточному - дувал, отделял их от «душманской зоны». Днем она представляла собою залитое солнцем зеленое поле с высокой травой, огородами хлопчатника, редкими деревьями. Ночью казалась черной и зловещей, с доносившимся голосами шакалов, напоминавшими крики плачущих младенцев. Огней не видно, но в любой момент ждешь вспышки выстрела и свиста пролетевшей пули.

   Со стороны города к забору поселка примыкало несколько зданий, где была сосредоточена вся народная власть провинции, возглавляемая губернатором и первым секретарем НДПА Барелаем, с братом которого, как оказалось, доктором Башармалем, членом ЦК НДПА, Ваханов прилетел в Мехтерлам. Таким образом, мушаверы» были буфером между антинародной и народной властью провинции. Они первые и принимали все удары на себя.

   Лагман, по сравнению с Газни, «хорошая» провинция - здесь каждый день не обстреливают. Но зато когда обстреливают, становится не по себе, а в Газни наоборот, не по себе, когда тишина. Успокаивает, что до Пакистана далеко, через провинцию Кунар. В Пакистане штаб Гульбеддина, главного противника народной власти, имеющего на территории ДРА более сорока тысяч душманов (в переводе с персидского – врагов). В любой стране, если запахло жареным, и особенно в восточных странах, сразу же находятся желающие отхватить себе кусочек власти пожирнее, а лучше захватить всю. И при этом, не считаясь ни с чем, идут по трупам лишь бы достигнуть. Способов придти к власти много и большей частью гнусных. Из всех человеческих страстей одна из самых сильных,как наркотик, самых свирепых – властолюбие. У такого правителя о благополучии народа нет мыслей, но есть мысли о личном благополучии и он использует народ как ширму в своем стремлении. Почему так рвутся к власти? Потому что, в большинстве случаев, это кормушка, для обогащения. Но ведь со времен древнего Египта власть считалась жертвой, и это соответствовало действительности. Правитель жертвовал собою, личными интересами ради своей страны, ради блага людей в ней живущих. Недаром народ почитал и называл их ставленниками Бога. И был недалеко от истины, поскольку в тот период темные массы людей, их животные инстинкты необходимо было направлять на путь развития, а не к пропасти. По этой причине цари всегда находили поддержку у Высших сил. Это с тех времен дошло до наших дней выражение «помазанник Божий». Потому царь – помазанник символично, что, не удаляясь от земли, выражает волю Небес. Поверх формул условных, застывших в коре предрассудков, имеются знания, как бы разлитые в воздухе.

   Борьба за власть в Афганистане породила около 20 партий, каждая из которых имела своих единомышленников и моджахедов. Но основные были три, которые составляли более 60% всех формирований: «Исламская партия Афганистана» в 40 тыс. человек, агитирующая за создание исламской республики, глава Гульбеддин Хакматьяр; «Движение исламской революции» - за создание монархии. Имело около 15 тыс.сторонников. И «Исламское общество Афганистана» - за создание государства типа Ирана и имевшая более 30 тысяч человек под ружьем, возглавлял Раббани. Он был крупный землевладелец, лишившийся земель, и ему было за что проливать кровь своих моджахедов. В последние годы, после вывода советских войск, жил в Кабуле и был расстрелян около своего дома.

   У бывшего правителя Афганистана, короля Захир Шаха, которого его двоюродный брат генерал Дауд - в 1973 году сверг с законного престола, тоже остались сторонники – монархисты. Дауд не стал убивать родственника, а просто выслал из страны. Король был там жив, здоров, и не оставлял надежды вернуться. Монархисты, четыре тысячи, объединились в «Исламский национальный союз», и когда власть сменилась на народную, стали воевать с ней. Конечно, если бы все эти партии смогли объединиться, то никакая бы народная власть не устояла. В том и секрет, что они не могли договориться и, были сами по себе, каждый из лидеров хотел быть первым. Нередко между бандами разных партий, из-за власти над территорией возникала междоусобица, иногда со стрельбой.

   Внутри правящей партии (НДПА) тоже не было единства, она делилась на парчамистов (интеллигенция) и халькистов (хальк – народ). Не воевали между собою, но напряжения и тайные собрания имели место. Первым лидером партии был писатель Нур Махаммед Тараки и народ, вроде, пошел за ним. Партийцы ходили по кишлакам и агитировали за революцию. Халькисты были из малообеспеченных семей, типа российского революционного пролетариата, активные. Парчамисты - класс имущий, образованный, но недолюбливали «голодранцев». Обе фракции независимо друг от друга вели политическую борьбу, упорно изучая опыт Октябрьской революции в России, и хотели, чтобы их революция была похожа на Октябрьскую. Они понимали, что без объединения фракций захват власти не осилить, поэтому в 1977 году формально объединились. Теперь препятствием к власти оставался только Дауд. НДПА, подготовив народ и войска, выдвинули лозунг «Во имя защиты принципов ислама и демократии» и совершили государственный переворот. Он произошел безболезненно с небольшими потерями и разрушениями. Дауда сразу застрелили и по радио Кабула объявили, что он обманом захватил власть. Этот день - 27 апреля 1978 года - назвали днем Саурской (апрельской) революции. Ситуация в стране была как в лесу, наверху ветер шумит, а внизу - тишина. Народ нищенствовал и голодал. Для него ничего не менялось. О нем вообще забыли, хотя обещали много. Сулили даже социализм. Не рановато ли для населения с феодальным укладом жизни и сознанием? У них и по календарю шел только четырнадцатый век.

   Получив должность правителя государства, Тараки по левую руку посадил своего заместителя Бабрака Кармаля, а по правую - друга и ученика Хафизуллу Амина. Тараки называл его «верным и выдающимся товарищем». Пользуясь неограниченным доверием, Амин начал расправляться с инакомыслящими. Не щадил никого, в том числе и залуженных членов партии – парчамистов и служителей ислама. Последних не боялся расстреливать прямо на глазах сельчан. В результате «выдающийся товарищ» в народе получил новое имя – «Афганский Берия». Со временем, Амина начали посещать мысли, что учитель неправильно руководит государством, а он мог бы лучше, но находится на вторых ролях. Когда природа оставляет прореху в чьем-либо уме, она обычно замазывает ее толстым слоем самомнения. Навязчивая мысль не давала покоя и «верный» друг послал гвардейцев, которые удушили любимого учителя прямо в кровати, подушкой. Даже способ выбрал нехороший. Афганцы всегда очень боялись повешения или другого способа без пролития крови – по религиозным канонам при удушении кровь не выходит наружу и душа не попадает на небо. Получив, таким образом, власть, Амин начал менять политику и поглядывать на Запад, особенно на Америку. У них была взаимная симпатия. Но долго править не пришлось, всего 100 дней, и вскоре сам испытал то, что проделал с Тараки. Долги надо отдавать… Величайшие предательства всегда совершались теми, кто был не среди врагов, но друзей, учеников или близкого окружения. После него возглавил Народно – Демократическую Партию Афганистана Бабрак Кармаль, который негласно симпатизиро-вал парчемистам. Однако жизнь свою больше доверял советской охране, а уж потом землякам. В этот период в стране бушевала самая настоящая гражданская война. Оппозиция перешла в наступление. В городах Герат, Кандагар, Джелалабад, Хост. Газни, Гордез и Кабуле поднимались мятежи.

   В приграничных с Пакистаном провинциях незаконных вооруженных формирований было меньше, поэтому Лагман считалась спокойной провинцией. Но она была проходящей для других банд - шестьдесят километров до границы. Америка, раздоса-дованная тем, что не у нее попросили помощи, стала поддерживать оппозицию и финансировать ее. При ее содействии в страну хлынул поток оружия, в том числе ракетные комплексы «стрингер», стрела», безоткатные орудия, и гранатометы. Здесь активное участие принимал и социалистический Китай, с которым у нас «дружба навек». Автоматы Калашникова, лицензия на изготовление которого продана «другу» Китаю, были почти в каждой банде. Их можно было определить по пластмассовым мага-зинам и набойкам на прикладе. Всю ситуацию финансирования контролировал Пентагон, и помощник президента США Бжезинский частенько посещал названный район, чтобы подсчитать, сколько с их помощью поубавилось шурави. После вывода советских войск, когда сбылась, наконец, американская мечта, и они заняли территорию Афганистана, силу своего оружия стали испытывать на себе и подсчитывать собственные потери. «Не плюй в колодец – пригодится воды напиться»