Поспать ему удалось всего пару часов. Рваные сновидения были наполнены Ликой. Она уезжала от него в кабине грузового автомобиля, набитого пожитками. И даже во сне он чувствовал абсурдность ситуации, поменявшей их ролями. Ведь сознание помнило, как шестнадцатилетняя девочка в джинсовой юбочке и светлой блузке бежала за машиной. И он видел в зеркало заднего вида ее мокрое от слез лицо. Но обернулся всего один раз.
Теперь уезжала Лика, ее профиль был перед глазами — постоянно, словно Игорь летел за стеклом на статичном расстоянии. Она опять плакала. И тушь ложилась грязными неровными полосами через высокие скулы, делая ее похожей на Пьеро.
Галина Леонидовна часто повторяла: у твоей Лики нет вкуса, красится, как... она многозначительно смолкала под тяжелым взглядом сына. А он так ни разу и не нашел слов, чтобы намекнуть любимой, что косметикой стоит пользоваться умереннее. А может — не захотел. Ведь он чувствовал, знал — Лика красится, чтобы понравиться ему.
Проснулся Максимец совсем разбитым. Две чашки крепкого кофе поставили его на ноги. Но ясности в голове не добавили. Он даже немного опоздал на службу. "Одногруппники», как он называл оперов, ждали его в кабинете. успев самовольно распорядиться "чайным набором".
- Вам что, заняться нечем? - пробурчал Максимец, сурово сдвинув брови. - У нас дело не раскрыто, а вы чаи гоняете.
- Ты не с той ноги встал что ли, Игорь? - улыбнулся во все свои тридцать два белоснежных зуба сын стоматолога Руслан Юсупов.
- А я вчера до поздней ночи свидетелей опрашивал, - вставил свое «веское» слово Саша Розов.
- И чего нараспрашивал?
- Вот... Лесаж собирался с квартиры съехать. Адрес его новый взял.
- Неудивительно. Он же с покойной жил в ее квартире. Что ему там теперь делать? На птичьих правах? Надеюсь, он во Францию пока не собирается возвращаться?
- Нет, сказал, что в России бизнес открывать будет.
- Придется тебе еще раз к нему наведаться. Спросить про деньги, которые ему Шилова одолжила, - Максимец считал, что выуживает козырь из рукава. Но Розова информация не удивила.
- Так это... он рассказал уже. Говорит — на свадьбе забыл сообщить. Спрашивал, кому из ее детей расписку написать, мол, деньги уже в дело вложены. Он договаривался Шиловой по частям отдавать.
- Не нравится мне этот Лесаж,- потер лоб Юсупов. - Вспомнил он... Очень вовремя. Зато сумму теперь может любую назвать. Кто правду знает?
Максимец рассказал о новых фактах, касающихся француза, которые узнал от Татьяны Панченко.
- Круто, - присвистнул Юсупов, - опять непонятный разговор. Я уже начинаю сомневаться, что он общался с Шиловой. И чего она в ответ молчала все время? Головой кивала?
Максимец отмахнулся:
- Да какая разница. Думаю, нам надо искать женщину. Шерше ля Фам... Розов, съездишь к этим двоим девицам — приятельницам Марины. Хорошо, что их не много...
- Да, кстати, - подхватил Юсупов, - странно как-то — молодая девушка замуж выходит, толпа студенток должна быть, а тут подружек всего ничего...
- Может они в первый день были, - пожал плечами Максимец. - На наше счастье, Шилову убили не в ресторане. Тогда вообще мозги бы расплавились...
- Зато и свидетелей было бы больше, - выдвинул версию Розов.
- Толку от ваших свидетельниц. Только путают все.
Когда Саша Розов, наконец, убежал, Игорь отправился к экспертам, которые должны были поколдовать над топорищем. Полученное заключение заставило его нахмуриться. Отпечатки принадлежали Кулику и... Анне Шиловой. Правда следы были не свежими. А это означало, что топорище могло просто валяться во дворе Петра Арсентьевича и к преступлению не иметь никакого отношения. Но с соседом Шиловой придется встретиться еще раз.
В отчете Саши Розова, вчера проверявшего алиби Кулика, значилось, что тот, действительно, во время предполагаемого убийства находился в магазине. Продавщица была уверена в своих показаниях. Ей как раз привезли товар в четверть восьмого, когда пришел Петруша, и она просила покупателя подождать, пока закончит приемку. Тот топтался у витрины, постоянно находясь на виду. Продавщица закончила минут через десять. Петруша купил полторашку пива и пачку сигарет, посетовал на поднявшиеся в очередной раз цены, продавщица спросила о свадьбе Шиловой и тот с явным неудовольствием сказал: «Гуляют, что им сделается. Башка от их музыки дурацкой разболелась». Таким образом вышел из магазина он не раньше половины восьмого. От дома Петра Арсеньтьевича до дачного магазина идти не менее пятнадцати минут, велосипед пенсионер не водит из-за травмы, так что с семи десяти до семи сорока убийство он совершить не мог. Если, конечно, кто-нибудь его не подвез. А эту вероятность нельзя было исключить. Попробуй теперь отыщи этого дачника-автолюбителя, если он существует...
К Кулику поехал Юсупов. Пора было заняться бумажной работой, которую так ненавидел Игорь, а что поделаешь, в профессии следователя оказалось гораздо меньше романтики, чем он предполагал, поступая на юридический.
Ему хотелось думать о женщине в шляпе, разрабатывать эту версию, было в ней что-то от таинственных и необычных романов Кристи... Но усилием воли Максимец заставил себя обдумать и другие варианты. И опять выходило, что убить могли и Серж, и Кулик, и еще добрая половина гостей. Тот же Артем. Курьер, действительно, подтвердил, что беседовал с ним минут пять, однако у Шилова-младшего вполне оставалось время, чтобы подойти к матери, гуляющей в саду, и...
Игорь несколько раз звонил Лике. Но она не брала трубку. И это молчание выбивало его из колеи, мешало работать. Мучило. Ухваченная накануне мысль казалась теперь абсурдной. Боялся озвучивать ее кому-то из оперов, чтобы те не подняли молодого следователя на смех. Хотелось для начала поговорить об этом с Ликой. А девушка не отвечала.
Федор Дмитриевич Разбегаев — непосредственный начальник Игоря, удивился, столкнувшись с ним в коридоре.
- Ты куда опять бежишь, Игорек? - спросил подполковник юстиции, щуря подслеповатые глаза. Очков он почему-то не носил, хотя все знали, что у Разбегаева со зрением плохо.
- Свидетельницу надо допросить.
- Опять сам? А чего орлов не пошлешь?
- Уже всех разослал, Федор Дмитриевич. Не хватает орлов-то.
- Как там, движется?
- Угу, - неопределенно отозвался Игорь.
- Раскроем? Или висяк будет?
- Конечно раскроем, - ему хотелось поскорее отделаться от начальника, которого нелегкая вынесла из кабинета к людям. Но словоохотливый Разбегаев не спешил отпускать молодого коллегу.
- Ну беги-беги, волка ноги кормят. И поаккуратней, со свидетельницами. Ты парень у нас красивый да неженатый. Смотри там!
Игорь неожиданно покраснел и мышью прошмыгнул мимо Разбегаева, буркнув очередное «Угу».