В районную больницу, в которой Димка совмещал должность терапевта и ездил два раза в неделю, он добирался за полтора часа. Больница располагалась в 40 километрах от областного центра, автобус двигался по асфальту быстро, но делал частые остановки, почти у каждого населенного пункта и время в пути тянулось медленно.
В регистратуре он спросил:
- Если ли ко мне пациенты?
- А как же, Дмитрий Сергеевич! Целых семь человек записались и еще пять ждут вызова в плановом порядке, – бойко ответила полноватая и розовощекая девица-регистратор, явно симпатизирующая молодому доктору.
- Понятно, Галина Николаевна, я сейчас переоденусь, и через пять минут начну прием. – Димка посмотрел на часы. – Ровно в три и начну. Предупредите пациентов, чтобы шли в порядке очереди и не толпились все сразу – попросил он регистраторшу.
- Сейчас позову Любашу, извините Любовь Семеновну, вашу медсестру, пусть она регулирует поток.
- Какую Любашу? – не понял Димка.
- У вас новая медсестра. Ольга Львовна уволилась, она пенсионерка, поэтому без отработки ушла – пояснила Галина Николаевна.
- Как уволилась? Ольга Львовна замечательная медсестра, отличный работник, разве можно таких увольнять. Уговорить как-то нужно было. Мне позвонить – стал возмущаться Димка.
- Главному виднее. Он у нас бывший военный, к уговорам не привык. Подала заявление без отработки, уволил без отработки – шепотом и, оглядываясь по сторонам, произнесла регистраторша. Так, что у вас, Дмитрий Сергеевич, временно будет подрабатывать Любовь Семеновна - Любаша.
Димка ничего не ответил, пошел по узкому, плохо освещенному коридору в свой кабинет. Дверь была не заперта. На вешалках висел его халат и шапочка, аккуратно отглаженные. Димка машинально переоделся и подошел к столу.
На врачебном столе был наведен идеальный порядок, и с краю лежали истории болезни.
- Ну, дела! – мысленно похлопал он в ладони. – Неужели это дело рук Любаши? - подумал он.
В дверь постучались.
- Входите!
Вошла новая медсестричка.
- Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. Я вместо Ольги Львовны. Меня зовут Любовь Семеновна, но для всех в поликлинике, я Любаша, можете, и вы меня так звать, я не обижусь.
- А вы давно, Любовь Семеновна работаете? – переходя сразу к делу, спросил Дмитрий Сергеевич.
- Полтора месяца. Я вообще-то постоянно работаю с лор-врачом, с Константином Савичем, а с вами меня попросил по совмещать главный врач.
- Понятно! Жаль, что уволилась Ольга Львовна, но работа продолжается. Начнем теперь с вами. Приглашайте первого пациента! Кто у нас по очереди?
- Дмитрий Сергеевич, я бы попросила первой принять Матюнину Тамару Андреевну. Она у вас уже была две недели назад. Вы назначили снимки и анализы. Снимки готовы и анализы тоже.
- А чего так долго снимки делали, я же попросил по срочному.
- Не знаю, Дмитрий Сергеевич. Рентгенолога не было. Она, то ли болела, то ли, что-то с ней другое случилось, я не в курсе. Появилась вчера, сделала рентген и сразу записала больную к вам на прием.
- Хорошо, приглашайте Матюнину – распорядился Дмитрий Сергеевич, беря в руки рентгеновские снимки.
Вошла высокая, худая женщина, c бледным, как бумага, лицом.
- Проходите, Тамара Андреевна, раздевайтесь, я вас послушаю, посмотрю.
Пациентка, не говоря ни слова, стала стягивать с себя свитер. Дмитрий Сергеевич отложил рентгеновские снимки, прежде чем их посмотреть, решил обследовать женщину.
- Как себя чувствуете? – надевая фонендоскоп на шею, спросил пациенту Дмитрий Сергеевич.
- Плохо!
- Что беспокоит?
- Ничего конкретного, но слабость, не могу ничего по дому делать. Начну что-нибудь и слягу – сил нет никаких.
- А как аппетит? Я смотрю, что вы похудели.
- Аппетит? – как бы переспросила больная. Вроде есть, но желание покушать никакого.
- Понятно! – ответил обеспокоенный, Дмитрий Сергеевич, вставив в уши фонендоскоп, начал слушать больную. – Дышите!... Не дышите!... Задержите дыхание!...Сделайте глубокий вдох и выдох..., - переводя головку фонендоскопа из одного места грудной клетки в другую, просил пациентку доктор. Потом он долго перкуссировал грудную клетку со стороны спины. – Одевайтесь! – наконец, закончив осмотр, сказал Дмитрий Сергеевич женщине
Он машинально взял снимки больной и поднес один из них к глазам на полу-согнутой руке. Лицо Дмитрия Сергеевича в секунду помрачнело. Он, не говоря ни слова, подошел к окну и снова взглянул на снимок. Долго водил его из стороны в сторону, потом спросил медсестру:
- Негатоскопа у нас так и нет? Ведь обещала начмед найти мне хотя бы старый...
Медсестра ответила:
- Я не в курсе, постараюсь у главной медсестры раздобыть.
- Ладно, это потом, а сейчас мне нужно поговорить с рентгенологом. Она где?
- По-моему еще не ушла, я видела Веронику Юрьевну в коридоре, она к себе в кабинет входила.
- Хорошо, если так. Я пойду проконсультируюсь с ней, а вы выписывайте срочно направление в онкодиспансер.
- У меня, что-то серьезное доктор? – озабоченно спросила пациентка.
- Да, есть изменения в легких, их требуется уточнить.
- А почему в онкодиспансере?
- Там новое оборудование, легче будет распознать. Вы одевайтесь и дождитесь меня. Я вам подробно все объясню.
Дмитрий Сергеевич решительно вышел и бегом ринулся к кабинету рентгенолога.
Вероника Юрьевна сидела в полной темноте за неготоскопом, на котором виднелись рентгеновские снимки.
- Кто там? – не поворачивая головы, спросила врач.
- Это я, Дмитрий! Принес снимки больной Матюниной.
- Принес, хорошо, садись к столу, сейчас посмотрим, - ответила доктор.
- Давай твои снимки, как ее там, Матюниной, - Вероника Юрьевна повернула голову в сторону Дмитрия Сергеевича.
На Дмитрия Сергеевича пахнуло запахом спиртного. Он знал, что Вероника Юрьевна злоупотребляет, но чтобы на работе.
- Ну, что стоишь, показывай снимки и высказывайся по существу. Она сняла предыдущие снимки с негатоскопа и ловко вставила снимки Матюниной. – Ну, что тут неясного? – ткнула она на серые кружки в легких пальцем. Двухсторонняя пневмония. Чего суетишься, отправь в стационар, к терапевтам, пусть лечится... - заявила рентгенолог.
- Но, она похудела на десять килограмм, у нее нет аппетита, она бледная вся... - стал возражать Дмитрий Сергеевич.
- Ну, ладно, ладно – поморщилась Вероника Юрьевна. – Твой диагноз?
- Я считаю, что это рак легких, с метастазами в средостение, видите крупные расширенные корни, да и лучистость в очаговой тени. К тому же нет ни кашля, ни температуры. Рак легких! – закончил Дмитрий Сергеевич.
Вероника Юрьевна рассмеялась.
- Вам, молодым докторам только рак и мерещиться. Нет, Дмитрий ни рак это, а пневмония. Так что иди и не мешай мне работать, - она снова отвернулась к негатоскопу.
Дмитрий вышел из рентгеновского кабинета и какое-то время постоял в коридоре. Мысли его разлетелись по различным уголкам головного мозга. Он не знал, что делать. Машинально Дмитрий Сергеевич направился к начмеду. У ее двери как всегда толпилась куча народа: кто подписать больничный, кто продлить, получить направление на госпитализацию и все хотели сразу и сейчас. Дмитрий Сергеевич подошел к двери и, не стучась, вошел в кабинет.
- Дмитрий Сергеевич, у вас что-то срочное? – поправив очки, спросила очень уставшая женщина, в белом халате, одетого поверх темно- оранжевого свитера.
- Да, Мария Николаевна, срочное. У меня снимок больной Матюниной, на нем рак легких, а Вероника Юрьевна пишет, что это пневмония. Хочу вам показать, чтобы вы убедились сами, - и Дмитрий Сергеевич стал вытаскивать из папки рентгеновский снимок.
- Нет, нет Дмитрий Сергеевич, я в снимках ничего не понимаю. Вы, лечащий врач, вам и карты в руки. Считаете рак легких, подготовьте направление в онкодиспансер.
- Но, Вероника Юрьевна так не считает!
- Извините, доктор, но выяснять ваши отношения с Вероникой Юрьевной, не моя компетенция. Если у вас все, то идите, у меня много работы.
Начмеду, кто-то позвонил, она ухватилась за трубку, как за соломинку, стала разговаривать, не обращая никакого внимания на молодого доктора.
- Время по телефону разговаривать есть, а посмотреть снимки – нет – озлобленно подумал про себя Дмитрий Сергеевич и вышел от начмеда.
Не обращая внимания на сидящих у его кабинета людей, он вошел, столкнувшись с медсестрой.
- Где Матюнина?
- Она ушла, сказала, что ей все ясно, и она сама пойдет в онкодиспансер. Я дала ей направление.
- А снимки? – Дмитрий Сергеевич потряс пакетом. – Их куда?
- Я отвезу завтра в онкоцентр и передам в регистратуру, с вашим заключением – спокойно ответила медсестра. - Извините, Дмитрий Сергеевич, все в поликлинике говорят про вас, что вы диагнозы страшные нарочно ставите, то туберкулез, то пневмонию, а теперь вот рак... Народ к вам идти не хочет, боится...
- Это почему же? – удивился Дмитрий Сергеевич, кинув снимки на стол.
- Без диагноза вы своих пациентов не выпускаете, требуете дообследования,а это морока ,в область надо ехать... Вот и боятся. Кому хочется такой диагноз получить. А у вас - все под подозрением. Меж собой вас называют – доктор Хаус – разоткровенничалась медсестричка. -Вы уж извините еще раз, что я вам об этом говорю, но это так. Впрочем, в больнице почти каждый свое прозвище имеет, рентгенолога за глаза кличут Алконавткой... Пьет много, запои бывают по неделям и больше, и всё ей с рук сходит...
- Чего не выгонят? – устало спросил Дмитрий Сергеевич.
- Не кому работать, оформят отпуск за свой счет, отопьется и выходит на работу...
И тут ,Дмитрий Сергеевич, не вытерпел хлопнул по столу ладонью.
- Хватит! Мне все равно кого и как называют, это паскудное дело и чтобы Вы впредь не смели мне об этом больше говорить. Понятно!?
- Да, Дмитрий Сергеевна! - ответила медсестра ,нимало не смутившись.
- Тогда зовите следующего на прием ...- попросил Дмитрий Сергеевич, устало опуская голову.
P.S. Через две недели больная Матюнина умерла. На вскрытие у нее нашли обширный рак легких, с метастазами во все органы. Вероника Юрьевна вошла в очередной запой и на двери рентген-кабинета красовалась бумажка: «Извините, рентген на ремонте». Народ привык и не роптал, жаждущий пойти на прием к доктору Хаусу не было. Дмитрий Сергеевич подумал, подумал и написал заявление об уходе по собственному желанию.