Мы с тобой можем долго спорить на эту тему. Да, я знаю – некрасив. Да, я не умею льстить и дарить цветы, совершать на радость толпе подвиги во имя возлюбленной. На моём лице ты никогда не прочтёшь восторга от твоей небесной красоты. Никогда не стану бегать и вымаливать знаков внимания.
Мне достаточно видеть тебя изредка, хотя бы минутку в год быть рядом с тобой, дышать одним и тем же воздухом. Я останусь для твоей души вечным ангелом-хранителем, оберегающим тебя от любой напасти. Готов по нескольку раз в день молиться за твоё здоровье и благополучие. Принимаю, как должное, если у тебя появится достойный избранник. Всё вынесу, лишь бы быть уверенным, что ты счастлива.
Если бы ты была речкой, я бы укутывал твоё тело в утренний холод пушистым туманом. Если бы стала плодородной землёй, я бы стал той самой каплей влаги, которая помогает дарить жизнь. Если бы ты стала лесом, я бы денно и нощно наполнял твои просторы соловьиными трелями. Если ты станешь листочком, то я – освежающим трепетным ветерком.
Пока же мне достаточно воспоминаний о редких соприкосновениях наших ладоней. Мне кажется, что до сих пор хранится их тепло. И сейчас передо мной стоит твой взор, твои нежные, карие, манящие глаза с тонким прищуром. Мои уши до сих пор хранят звуки твоего голоса, которые чем-то постоянно напоминают говор горлинки.
По-прежнему мне по ночам снится твой стройный девичий стан, когда мы стоим на высоком крутом берегу, и ветер неистово треплет твои шелковистые рыжеватые волосы. Ты сетуешь, что я никогда ничего тебе не говорю вслух при наших встречах. Прости, не умею. Просто я старомоден. Мне кажется, что двоим достаточно молчать и двигаться в одном направлении. Помнишь, вы даже в компании подсмеиваетесь надо мной: дескать, я опоздал родиться лет на двести.
Возможно, это так. Я сам в себе разбираюсь с трудом. Одно знаю точно: я однолюб. Никогда не смогу отвернуться и забыть тебя.
Если посчитаешь нужным, напиши. Как всегда, жду.