Глава 1. Нежный бегемот
http://www.proza.ru/2016/12/15/584
Я пишу исторический роман. Это название повести некоего автора засело у Вороны как навязчивая строчка из стиха. О чём там шла речь, она не помнила, не уверена была даже, что дочитала. Практикуемый ею квадратно-гнездовой способ чтения не давал такой уверенности.
Начинала читать Ворона с середины книги, если зацепило – с конца, и только после этого следовало сплошное прочитывание.
Я пишу исторический роман. Это смехотворное заявление заставило бы всех, кого Ворона знала, крутить пальцем выше уха.
По аналогии – «Я пишу эротический роман». Срочно сдать в психушку.
В Интернете по поводу «Я пишу исторический роман», нагуглился сплошной Окуджава. Мощный лоб, роговые очки, прищуренный от сигаретного дыма глаз. Каждый пишет, как он дышит. Нет, это не оно. Та была повестушка, изданная половинным форматом книжкой в мягком переплёте.
О существовании эротических романов Ворона узнала тоже из электронных библиопорталов. В списке жанров это таинственное нечто стояло между любовными романами и порно.
Любовные романы Ворона прежде презирала, а в последнее время запала на них, и штудировала с толком, с чувством, с расстановкой. Забила в поиск «100 лучших любовных романов», вывалился список, от «Унесённых ветром» до «Колобка».
Даже топ-100 давал самый обширный разброс как по качеству сюжетов - от излишне затейливых, с детективными головоломками до полного отсутствия оного, - так и по языку изложения, который сильно зависел от качества переводов, поскольку романы были зарубежные. Постепенно Ворона начала ориентироваться в этой мусорной куче.
Во всех любовных романах герои, а героини особенно, были неземной красоты. Это позволяло предположить, что любовные переживания или хотя бы сексуальное влечение могли испытывать только красавцы и красавицы. На долю персонажей обычной внешности ничего такого не приходилось.
В силу некрасивости они не могли иметь серьёзные, а уж тем более возвышенные чувства. Ну откуда у них может быть представление о жгучих страстях, при их-то неказистости?
Да бог бы с ними, с переводными авторами серийных лавбургеров, далёких от жизни. От реальной и конкретной, а значит грубой и безобразной. И не просто далёких, а вовсе о её перипетиях не ведающих.
Но когда замечательно владеющий пером современный автор… Его «автором»-то, этим заезженным и приобретшим брезгливый оттенок словечком, язык не поворачивался называть, ему больше соответствовало уважительное – Писатель. Поскольку такого изысканного «перезвона словесных бусин», как в его мелодичных творениях, Вороне давно не встречалось.
Но и у него все как на подбор героини были немыслимой красоты, выдающейся и победительной. И Вороне с увеличением отряда волшебных пери, отовсюду слетевшихся в его книги, всё больше хотелось съязвить – а что же Вы, Александр, с Вашими бесспорными и незаурядными талантами, воспеваете исключительно подобное физическое совершенство? Оно-то, слава богу, и без воспеваний управится и отлично устроится в жизни благодаря табунам обожателей.
А слабо вам сплести кружево восхитительной красоты и затейливости узора, со всеми потрясающими неожиданностью и одновременно завораживающими точностью образов метафорами просто о Ней? о заурядной и внешне никакой - девочке, девушке, женщине, которую героиней-то назвать – откровенный перебор?
Она и тянет по своим весьма средним данным только на наименование персонажа. Не возьмётесь? Где уж Вам, Вы ведь эстет… И не Вы один. Какое там один, это поголовное поветрие. Нет места простецким и сереньким не только в красивой жизни, но и в красивой литературе. Тем более в похожей на настоящую.
Не хватит никакого таланта и никакой душевной чуткости, тем более мужской, чтобы передать все вибрации такого персонажа. Которому тоже надо как-то жить… Это можно описать, только прочувствовав на собственной шкуре.
Вороне бог не дал красоты. Вот уж действительно, “природа щедро обделила меня своей милостью”.
Но.
Сколько себя помнила, Ворона всегда была если не влюбчивой, то уж точно увлекающейся. Впечатлительной. Если бы не было в мире мужчин, их бы следовало непременно изобрести. Пожизненно испытывая как минимум дискомфорт в окружающем мире представителей сильного пола, Ворона не могла не признавать, что без них было бы скучно и пусто.
Но с вороньиной внешностью как от присутствия в жизни мужчин, так и от склонности безоглядно влюбляться, толку не было. Она для них чаще всего не существовала. Ничего чрезмерно отталкивающего в её облике не было. Но и привлекательного тоже.
Глава 3. Женская притягательность
http://www.proza.ru/2016/10/07/392