В эту ночь Антон Сергеевич Земцов долго не мог уснуть. Впервые за последние годы он лежал в одиночестве, так как жена находилась в роддоме. Вчера она оступилась и упала. На машине «скорой помощи» ее срочно отвезли, а вечером в тот же день ему сообщили, что у жены преждевременные роды и что состояние ее ухудшилось. Вспоминая разговор со знакомым врачом, Антон Сергеевич строил предположения, одно хуже другого. Перед глазами, как на киноэкране возникали картины их совместной жизни. Рассудком он понимал, что роды у женщины, особенно при травме, всегда болезненны. Но ведь рассудок в человеке еще не все. Есть еще и прошлое, которое так настойчиво вспоминается. С Зиночкой, так называл он свою жену, они прожили около десяти лет. Их сыну недавно исполнилось шесть. Вместе они многое пережили, помогая и поддерживая друг друга, и чувства, которые Антон Сергеевич сейчас испытывал к жене, трудно было подавить. Они довлели над разумом и все сильнее вызывали одно воспоминание за другим. Вспоминались его мелкие обиды, возникающие по пустякам. Вспоминалось и ее постоянная забота о нем. Вспоминались те мгновения жизни, о которых он ранее и не задумывался. Сейчас же они удивительно ясно оживали в памяти, и тогда начинали мучить поступки, о которых ему не хотелось вспоминать. Именно в эту ночь они почему-то особенно наваливались на Антона Сергеевича. И хотя в жизни что-то можно замаскировать и скрыть от других, но от самого себя не уйдешь и не скроешь. Особенно, когда знаешь, что близкому человеку плохо. Именно тогда приходит понимание, в чем был не прав.
В эту ночь Антон Сергеевич упрекал себя за то, что из-за своей карьеры мало уделял внимания жене. Осуждая себя, Антон Сергеевич понимал, что не все делал так, чтобы сполна отплатить жене за ее преданность и любовь. Более того, занимая руководящую должность, не проводил грань в своем поведении на работе и в семье.
Сейчас Антон Сергеевич даже спрашивал себя: Где? Когда? И Почему стал таким? Когда родилось это убеждение в собственной непогрешимости и значимости? Ведь все, чего он достиг, являлось и заслугой жены, которая освободив его от домашних забот, сделалась его надежным тылом. Тогда почему изменился? Ведь в первые годы совместной жизни был совершенно другим. Почему в последние годы больше стал уделять внимания карьере и меньше жене? Все эти и многие другие вопросы возникали сами собой. А может быть именно работа, а не жена, делала его счастливым? Подумал он и сразу же вспомнил какими счастливыми бывали лица подчиненных при очередных успехах на работе.
Неожиданный кашель сына прервал эти размышления. Осторожно, чтобы не разбудить, Антон Сергеевич поднялся, вошел в его комнату и приложил руку ко лбу сына. Температуры не было. Постояв немного, Антон Сергеевич вернулся в спальную комнату и снова улегся в постель. Но сон еще долго не приходил. Лишь к утру он задремал на какое-то время. Однако резкий телефонный звонок словно ударив его, заставил быстро подняться. Схватив телефонную трубку, Антон Сергеевич услышал голос своего давнего друга.
– Привет, старик. Ничего, что рано поднял?
– Что-то с Зиночкой?
– Нет-нет. Ты сомневаешься в моем профессионализме?
– Игорь, кончай свой треп. Ты что, не понимаешь моего состояния?
– Все. Все. но и ты помни, что она в надежных руках. Просто она просит, чтобы утром ты подъехал к ней.
Услышав это, Антон Сергеевич несколько минут стоял с зажатой в руке телефонной трубкой. Сообщение друга, который работал врачом в роддоме, насторожило его. А эти его ответы на вопросы… Что бы ни спросил Антон Сергеевич, тот отвечал одно и то же: приедешь и все узнаешь.
Постепенно придя в себя после этого разговора, он начал одеваться. В комнате уже было светло, и Антон Сергеевич увидел вошедшего сына.
– Кто звонил? Мама? – сразу же спросил он.
– Нет. Звонил дядя Игорь и сказал, что все в порядке. Ты полежи еще, а я сейчас поеду к ней.
– Но я тоже хочу поехать.
– В следующий раз поедем вместе. Она же расстроится, увидев тебя. Еще ведь рано, а ты не спишь.
– Тогда ладно.
Уложив в постель сына, Антон Сергеевич не вызывая служебной машины, быстро вышел. Роддом находился рядом и вскоре он уже был там. Возле палаты стоял дежурный врач, который сообщил о состоянии его жены. Он же попросил пришедшего долго не задерживаться.
– Сын родился. А это главное, – добавил он.
– Что с женой? – перебил Антон Сергеевич.
– Я вам ответил. Но более подробно узнаете после обследования вашей жены. Будем надеяться на лучшее, – вздохнув, добавил врач.
Войдя в палату, Антон Сергеевич увидел лежащую жену. Глаза ее были закрыты. Подойдя ближе, он остановился с опущенной головой и не замечал вошедшего вместе с ним врача. Сейчас он видел только ее бледное лицо и думал о том, как помочь. Неожиданно жена открыла глаза, и Антон Сергеевич улыбнулся и взял ее руку в свою. Жена с тревогой посмотрела на него. В последние годы малейшее душевное движение кого-либо из них сразу же передавалось другому.
– Ты извини, что заставила тебя волноваться, – тихо проговорила она. – Но я очень испугалась. Вдруг со мной случится что-то, и ты останешься один.
– Не надо о плохом. Все будет хорошо.
– Дай бог. Но я прошу тебя сообщить о моем состоянии сестре. Пока я буду в больнице, она присмотрит за сыном. Да и тебе поможет.
– Чего-то запаниковала? – перебил Антон Сергеевич. – Сама скоро выйдешь и присмотришь за всеми.
– Так и будет, – впервые улыбнулась Зинаида.
Она протянула вторую руку и ладонью накрыла руку мужа. Глаза ее увлажнились.
– Ты только сам меньше переживай. Хорошо?
– Хорошо. Хорошо.
Нагнувшись, он поцеловал ее ладонь.
– Сегодня же позвони Вале и передай мою просьбу, – снова напомнила она. – А как Андрей ведет себя?
– Просился со мной. Но я пообещал взять следующий раз. Ты не волнуйся. Все у нас нормально, – и увидев, что жена закрыла глаза, с тревогой посмотрел на врача.
Ничего не говоря, тот рукой показал на дверь и направился к выходу. Вышел из палаты и Антон Сергеевич.
– Утомили немного. Но страшного пока нет. Ей надо набираться сил, – проговорил врач.
– Я могу еще сегодня навестить? – спросил Антон Сергеевич.
– Вам скажет об этом ваш знакомый.
Вернувшись в квартиру, Антон Сергеевич не стал раздеваться и прошел в зал. Сын спал. Антон Сергеевич не хотел, чтобы тот проснулся. Сейчас он не мог даже смотреть на все, что находилось в квартире, это вызывало воспоминания о человеке, дороже которого у него никого не было.
Подойдя к окну, Антон Сергеевич стал вспоминать то, что недавно видел. Он не ожидал такого состояния жены. Еще недавно она была совершенно другой, жизнерадостной и целеустремленной, занятой всевозможными делами и заботами. Сегодня же... Руки, лежащие поверх одеяла, словно прикрывали ее больное тело. Голова лежала боком на подушке и только глаза беспокойно поблескивали. Но это длилось всего несколько минут. Затем они закрылись, и Антону Сергеевичу даже показалось тогда, что они закрылись навсегда. Именно в тот момент мужчина с тревогой подумал, как они нуждаются друг в друге. Эта мысль овладела им полностью. Один он просто не сможет жить. Жена помогала ему разбираться в сложностях человеческих отношений. Она снимала с него душевную угрюмость, утешала и вселяла уверенность.
В детстве Антон Сергеевич верил в счастливые неожиданности, ждал их, и эти ожидания нередко сбывались. Сейчас он особенно ждал выздоровления жены.
Отойдя от окна, Антон Сергеевич направился в кухню готовить завтрак. А вскоре пришел туда и сын.
– Выспался? – спросил отец.
– Надо было разбудить, когда пришел, – недовольно ответил Андрей. – Я ведь тоже хочу узнать о маме.
– Все нормально. Садись завтракать. А то опоздаешь.
– А может, сегодня не надо в садик? Ты же будешь дома.
– Нет. Скоро машина подойдет. Тебя завезу и на работу поеду. А вечером заеду за тобой.
– А вечером к маме поедем?
– Поедем, поедем.
Вечером, взяв сына, Антон Сергеевич приехал в роддом. Встретил его знакомый врач и сообщил, что к жене пока заходить нельзя, так как она все еще в тяжелом состоянии. Антон Сергеевич пытался вместе с сыном уговорить врача, но тот настаивал на своем.
Вернувшись домой, Антон Сергеевич уложил сына спать, а сам долго сидел в зале. В этот вечер у него было особенно мрачное состояние. Он понимал, что, если случится худшее, то у него уже никогда не будет того счастья, которое помогало ему преодолевать все неприятности в этом бурном тревожном мире.
К утру Антон Сергеевич, наконец, уснул. Разбудил его сын, которого он сразу спросил:
– Звонили?
– Нет. Но уже утро, а ты не встаешь.
Вздохнув, Антон Сергеевич поднялся, прижал к себе сына и несколько минут не отпускал его.
За завтраком они договаривались о поездке в роддом, но неожиданно в дверь позвонили. Поднявшись, Антон Сергеевич быстро пошел открывать. На пороге стояли отец жены и его дочь.
– Входите, входите, – проговорил Антон Сергеевич. – А мы с Андрейкой ожидали вас завтра.
– Сразу после твоего звонка и выехали, – ответил Федор Дмитриевич, взяв на руки внука. – Валя настояла на срочном выезде.
– А как же иначе, – объяснила та. – Сестра болеет, а я должна сидеть дома?
Антон Сергеевич видел, как повзрослела сестра жены. Ей было неполных двадцать лет, но рассуждала она как взрослый, познавший жизнь человек. И не только рассуждала, она действовала. У каждого человека есть друзья и знакомые. Есть круг людей, сложившийся после долгого отсева и отбора. Круг, к которому привязываешься. Но такую привязанность, которую проявляли друг к другу его жена и ее молодая сестра, увидишь не часто. Это была привязанность родственных душ. Привязанность, которая при необходимости бросает на помощь другому все свои силы. Такой была Валя.
Прервав свои размышления, Антон Сергеевич предложил:
– Давайте пройдем в зал. Там и поговорим.
Усадив приехавших, он пошел на кухню. Вскоре вернулся с подносом, на котором были чашки с кофе и тарелки с бутербродами. Все это Валентина расставила на столе, улыбнулась и категорично заявила:
– Пока сестра болеет, этим буду заниматься только я. А когда к Зиночке пойдем?
– Как врач скажет. Так сразу и пойдем, – ответил Антон Сергеевич и, обращаясь к Федору Дмитриевичу, предложил занять на время его кабинет.
– Так я, видимо, сегодня и уеду. Узнаю, как дочка и уеду. Там же хозяйство осталось. А вам оставлю помощницей Валю. Она поживет у вас, пока Зина не поправится. Будет выполнять все, что потребуется.
За завтраком Антон Сергеевич рассказал приехавшим о состоянии жены, и те, как могли, успокаивали его. Особенно старалась Валя. Слушая ее, Антон Сергеевич обнаружил в ней категоричность и уверенность. Однако он видел и душевную отзывчивость, которая не позволяла ей быть равнодушной к страданиям других. Она отличалась от многих молодых девушек. Было что-то вдохновенное в ее страстном интересе к жизни, в ее умении чувствовать и проявлять порядочность.
Валентина знала Антона Сергеевича с первых дней его жизни с Зиной. Знала, как веселого человека, повидавшего в жизни немало. Но сейчас ей было жалко смотреть на него. Валентина едва сдерживала слезы. Раньше, когда приезжала к ним, она всегда видела мужа своей сестры радостным и понимала как им хорошо. Сейчас же он был жалок и растерян. Поэтому Валентина и старалась его подбодрить.
Приезд тестя и свояченицы взвинтил его. Слушая Валентину, Антон Сергеевич не мог спокойно смотреть на нее. Она была очень похожа на его жену. А это напоминало Антону Сергеевичу о случившейся беде. Он даже не вслушивался в то, что говорили Валентина и ее отец. Поэтому во время завтрака несколько раз оставлял гостей со своим сыном, а сам уходил на кухню. Однако Валя на это будто не обращала внимания. Она готова была действовать, а для этого ей необходимо было встретиться с сестрой, узнать все подробности ее состояния. Но главное – помогать и помогать. У нее не было сомнения, что сестре необходима именно ее помощь. Дождавшись, когда Антон Сергеевич вернется, Валентина сообщила ему, что сейчас же отправится в роддом и уговорит врачей разрешить находиться постоянно в палате рядом с сестрой.
– И как ты это представляешь? – спросил Федор Дмитриевич.
– Буду рядом с Зиночкой. Ведь что-то надо принести, поправить подушку или позвать врачей. Да мало ли что потребуется. Буду разговаривать с ней. А это тоже помогает больным.
– А может быть, дождемся звонка знакомого врача? – предложил Антон Сергеевич.
– Это бесполезно, - ответил Федор Дмитриевич. – Вы не знаете ее характер. То, что она решила, она обязательно добьется. Думаю, ей разрешат. А я ночным рейсом вернусь к своим. С помощью Валентины Зиночка поправится быстрее. Они всегда хорошо понимали друг друга. Зиночка ведь вместо матери ей была.
После завтрака Антон Сергеевич сначала завез в детский сад Андрея, а затем поехал с родственниками жены в роддом. Разыскав своего школьного приятеля-врача, он попросил уговорить заведующего отделением разрешить сестре находиться в палате больной. Разрешение было дано.
Идя по коридору, Валентина ненавязчиво познакомилась со школьным приятелем Антона Сергеевича, который представился и ей.
– Игорь Васильевич Карякин, – сказал он. – Если возникнут какие-то проблемы, то сразу ко мне.
Войдя в палату, они увидели лежащую у окна Зину. Она ждала их и попыталась подняться. Глаза ее радостно блестели.
– Как хорошо, что вы приехали, – тихо сказала она. – Теперь я буду чувствовать себя лучше.
Глядя на жену, Антон Сергеевич молчал. Ему хотелось многое сказать ей, но он не мог. Он только смотрел на жену. А та, понимая состояние мужа, не выдержала и спросила.
– Не ожидал меня увидеть такой?
Вместо ответа Антон Сергеевич взял ее руку в свою, а Валентина, подойдя к кровати с другой стороны, взяла другую руку сестры и прижалась к ней губами. Затем, не выпуская руки, заявила:
– Я буду постоянно с тобой.
– Ты лучше расскажи, как у вас дела, – попросила Зина.
– Дома все в порядке. Папа сегодня возвратится домой, а я останусь, чтобы помогать тебе.
– А с учебой как? – продолжала спрашивать Зина.
Однако на этом разговор закончился. Лицо больной стало усталым, и Валя, увидев это, начала действовать. В отличие от Антона Сергеевича, который был растерян, она заглянула в тумбочку, проверила, что там есть и что надо принести. Затем поправила подушку и одеяло.
– А может быть, пока оставим Зину одну? – предложил Федор Дмитриевич. – А вечером снова придем и принесем все, что необходимо.
Молчавший до этого Антон Сергеевич, словно очнувшись, тоже заговорил:
– А из питания что принести?
– На сегодня только фруктовые соки. К утру будут готовы анализы, и тогда все подробно скажем вашей родственнице, – ответил врач.
На этом посещение закончилось. Когда они вернулись в квартиру, Валентина стала успокаивать Антона Сергеевича.
– Сестра обязательно поправится. Главное надо внушать ей это. А вы выглядели там так, будто сами больны. Не раскисайте! Все будет хорошо.
Проговорив это, Валентина начала складывать в сумку необходимые вещи для сестры и для себя. Затем спросила у Антона Сергеевича, что приготовить на ужин им и сестре.
– Нам пока ничего не надо, а вот Зиночке можно бы сварить куриный бульон, - ответил Антон Сергеевич и добавил:
– Ты проверь, что имеется в холодильнике и скажи, что надо купить.
– Я думаю, не надо вам этим себя загружать, я сама управлюсь и с покупками, и с приготовлением. Тем более, врач же сказал, что с питанием вопрос будет решен завтра утром.
Через пару часов, управившись с приготовлением ужина и уложив кастрюльку с бульоном в теплую сумку, Валентина заявила:
– Ну вот, я и готова. Ужин вам с Андрейкой тоже приготовлен, а я сейчас к сестре отправляюсь.
– Так может, я помогу? – спросил Антон Сергеевич.
– Не надо. А вот телефон Игоря Васильевича скажите.
Записав номер телефона, она подошла к отцу, обняла его и проговорила:
– Я пойду к ней. А вы, Антон Сергеевич, проводите папу. Вечером я подробно сообщу вам о Зиночке.
Попрощавшись с отцом, Валентина направилась в роддом. Вскоре она уже была в палате сестры, которой ставили капельницу.
Лежала сестра неподвижно на кровати и смотрела на дверь. Видимо она ждала Валентину. Однако увидев вошедшую, на этот раз была будто безразлична. Так, во всяком случае, показалось Валентине. Это взволновало Валентину, и она решила немедленно узнать у Игоря Васильевича подробности о болезни сестры.
Войдя в его кабинет, Валентина сразу же спросила:
– Что все-таки произошло с сестрой? Она лежит, будто неживая.
– Садитесь, Валя. Роды были преждевременными и очень тяжелыми. Видимо при падении что-то нарушила.
Услышав это, Валентина стала спрашивать, как она может помочь сестре? И как долго она будет находиться в таком состоянии?
Игорь Васильевич глядя в сторону, заявил:
– Будем надеяться на лучшее.
Вернувшись в палату к сестре, Валентина увидела, что капельницу унесли и что сестра на этот раз улыбается.
– Не выдержала? Всех на ноги подняла? – спросила она.
– Лежи и молчи, пока я разложу все по тумбочкам. Кстати, ужинать сейчас будешь?
– Нет. Пока. Не хочу.
– Тогда я сначала порядок наведу, а потом все остальное.
Проговорив это, Валентина поправила у сестры подушку, затем разложила по тумбочкам принесенные с собой вещи и продукты. Она никак не ожидала того, что услышала от врача и увидела сама. Посматривая незаметно на сестру, Валентина видела знакомую родинку над верхней губой, видела знакомые глаза, которые сейчас были очень грустными. Закончив раскладывание, Валентина неслышно подошла к кровати больной и села на краешек.
Затем взяла руку сестры в свою и строго проговорила:
– Пока бульончик не остыл, давай покушаем. Я ведь его приготовила так, как готовила дома.
– Ну, если так, то корми.
Валентина налила в бокалы куриный бульон, а в тарелки положила кусочки мяса. Подав бокал, она заставила сестру выпить. От хлеба и мяса та отказалась, заявив, что съест мясо позже. Убрав посуду, Валентина принялась причесывать сестру, а та не сопротивлялась, лишь с любовью посматривала на младщую. Обе они в детстве испытали всякого. Но они никогда не сомневались, что всю жизнь будут помогать друг другу.
– Так ты ничего не рассказала о наших, – напомнила Зина.
– Изменений пока никаких нет. Папа много работает. Все что необходимо для жизни, у нас есть. Сестренки подрастают и ведут себя так же, как когда-то вели себя мы с тобой.
– Ну, а в личном плане как?
– Пока никак. Вот окончу институт, тогда и займусь собой, – улыбнулась Валентина. – Такого, как твой муж, не так-то легко отыскать. А с другими пока не хочу даже встречаться.
Они поговорили еще немного о том, что волновало обеих. Потом Валентина попросила сестру больше ни о чем не спрашивать, поправила у больной одеяло, легла на свою кровать. Тишина вечера а потом и ночи не нарушалась ни одним звуком. Время, кажется, замерло с уснувшей сестрой. Валентина закрыла глаза, чтобы заснуть, но под влиянием разговора с сестрой стала вспоминать свое детство. От этих воспоминаний ей стало не по себе.
Полежав еще какое-то время, она встала и тихо, чтобы не разбудить сестру, вышла из палаты. В коридоре, кроме дежурной медсестры, никого не было. Войдя в туалетную комнату, Валентина подошла к зеркалу и увидела, что лицо ее было бледным, а глаза, точно чужие, выражали душевные страдания.
Вернувшись в палату, Валентина снова легла. Все ее внимание сейчас было обращено на душевную боль. Она была похожая и на страх, и на отчаяние. Раньше она никогда не была в больницах. Но сейчас больничная обстановка и особенно состояние сестры так подействовали на нее, что она даже не могла понять, где и что у нее болит. В детстве у нее бывала и сильная зубная боль, и простудные заболевания с высокой температурой, но все это было в сравнении с душевной болью мелочью. Неожиданно ее размышления прервала сестра.
– Ты не спишь? – спросила она.
– Нет. А ты почему не спишь?
– Днем, видимо, выспалась. Что-нибудь почитать принесла?
– Твоего любимого Чехова.
– Тогда садись рядом и почитай.
Валентина села на кровать сестры, открыла книгу и начала читать «Даму с собачкой». Читала она с большим удовольствием. Читала медленно, с проникновением, останавливаясь на местах, которые ей особенно нравились. Прочитав половину рассказа, Валентина увидела, что сестра заснула. Посидев молча еще какое-то время, Валентина легла на свою кровать. И снова воспоминания всплыли в памяти, как на экране.
Сейчас, да и в последующие дни она особенно чувствовала связь с прошлым. С детством, когда Зинаида нянчилась с ней, как с малыым ребенком. Но сейчас эти воспоминания заговорили, казалось, другим языком. В них была боль человека, который был всегда и во всем примером для Валентины. Поэтому она так и переживала, так стремилась помочь Зинаиде. И это не проходило бесследно. С каждым днем Зинаида чувствовала себя все лучше и лучше. Анализы не подтвердили опасений врачей. А возможно, отношения родственных душ оказалось слишком сильны и на этот раз. Набирался сил и родившийся сын. Это тоже сказывалось на сестрах. Теперь их можно было часто видеть прогуливающимися по больничному скверу. Вечерами к ним присоединялся и Антон Сергеевич, который всегда нес сына только сам. А весна набирала обороты. На деревьях распускались почки. Весело щебетали птицы, которые словно проснулись после зимней спячки. Одним словом, весна пробуждала все живое, заставляя забыть прошедшие невзгоды и переживания. И все-таки глядя на сестер, и больные, и медработники считали, что главным в этом пробуждении больной явились родственные отношения родственных душ.