… - Нам до речного вокзала идти еще суток двое, если не будет очередей на волжском склоне, ориентируйся, где ждать, - говорил мне командир, когда мы с Олей сходили с земснаряда на шлюз.
- Хорошо, буду ждать на речном вокзале, - ответил я и мы спрыгнули с парапета на асфальт…
Я целый день бродил по привокзальным территориям, с верхней набережной в надежде смотрел в низовья Волги, не видно ли каравана, благо вдаль река прослеживалась километров на десять, не меньше. Бесцельно гулял по магазинам, паркам, снова вдыхая тяжелый жаркий воздух центра города с его бесконечными потоками машин, автобусов и троллейбусов, ожидая подхода судна. Наконец, уставший и вымотанный бесконечными гуляниями, жаркой погодой и слепящим солнцем, под вечер я решил отдохнуть и нашел внутри вокзала хороший диванчик. Никто, вроде, не гнал, все спокойно, на всякий случай, документы у меня были в порядке, и имелось, даже, удостоверение речника. Я прилег на этот самый мягкий диванчик и моментально провалился в сладкий упоительный сон, как в далеком детстве, нежный и безмятежный…
- Сынок, проснись, туфли-то забери, а то утащут, - разбудил меня мягкий пожилой женский голосок, - убери родимый, туфли-то хорошие.
Я не мог проснуться, оторваться от сновидений и мой мозг никак не хотел понять, где я. Кое-как я вырвал себя из объятий Морфея и увидел перед собой бабульку в рабочем синем халате, со шваброй и ведром в руках.
- Проснулся, молодец, туфли убери, а то босиком останешься, - опять тихо и ласково произнесла она.
- А куда их убрать-то, - неуверенно проговорил я, - у меня и пакета-то нет.
- Да, хоть, под голову себе, целее будут, - как само собой разумеющееся произнесла она и пошла дальше.
Я посмотрел на часы, которые показывали половина третьего ночи, вытащил свои свадебные туфли из-под дивана и аккуратно положил под голову, только и подумав, что скоро рассвет и опять жара, неимоверная южная жара, снова проваливаясь в глубокий сон…
А в это самое время мой караван благополучно проследовал мимо речного вокзала вверх, по направлению к городу Волжскому, где ему предстоял подъем на слип и ремонт, спокойно прошел, играя на ночной водной глади палубными огнями своих надстроек…
Проспав десять часов кряду, я почувствовал прилив сил и понял, что на таком диванчике и в таком прохладном тихом здании я мог бы ждать свой караван хоть неделю, деньги на питание есть, да и ладно. Только вот лицо помято изрядно, что, впрочем, поправимо, вода в избытке рядом, только выйти из здания, спуститься по ступенькам и протянуть руки к прохладной живительной влаге. Я сразу же так и сделал через несколько минут, придя в полное сознание мозга и бодрость тела. Мои часы показывали восемь часов утра, а на парапете причальной стенки уже сидели люди, принимали солнечные ванны и периодически охлаждались в быстро бегущей мимо воде. На длинном туристическом причале уже стояло несколько пассажирских теплоходов, подошедших, видимо, под утро. Их речные маршруты рассчитаны на активный отдых пассажиров днем в городах и на зеленых стоянках и на движение судна по ночам, пока все танцуют и спят. Вот и скапливаются они со всех сторон ближе к утру на причалах больших городов, а народ рассасывается по магазинам, памятникам культуры и истории нашей страны, благо в городах есть, что посмотреть, и Волгоград не мог быть исключением из этого. «Им, туристам, хорошо, отдыхают, а мне надо ждать свой караван, да где же он потерялся, может, очереди большие на шлюзах?» - думал я, умываясь прохладной проточной водицей. И тут я догадался спросить у вахтенного на ближайшем пассажирском судне, хорошо, что удостоверение с собой.
- Здравствуйте, можно мне пройти в рубку к вахтенному начальнику, вот мое удостоверение, - подойдя к трапу, спросил я у матроса с повязкой на рукаве.
- Здравствуйте, сейчас я его вызову, - ответил тот и потянулся к судовому телефону.
Через несколько минут сверху спустился второй штурман и спросил:
- А вы что хотели?
- Можно с вашей «Камы» выйти на теплоход «Плес», узнать, где он и сколько еще будет подниматься до речного вокзала. Мне надо на земснаряд, который он ведет.
- Так он уже прошел ночью здесь, мы как раз перед рассветом подходили к вокзалу, запрашивали у него разрешение на маневр. Он, наверное, уже в «тридцатом» или, даже, вышел, судя по времени, - охотно пояснил штурман.
- А вы не путаете? - недоумевал я.
- Да нет, я сам с ним по рации разговаривал, да, он вел земснаряд на буксире.
- Спасибо, - только и смог проговорить я, подумав, что проспал все на свете, - спасибо, до свидания.
Поблагодарив штурмана за информацию, я пошел вверх, к площади железнодорожного вокзала, откуда ходили на Волжский автобусы. «Вот это попал, проспал, где теперь их искать, ладно, в Волжском найду судоремонтный завод, не двести же штук их там» - злился я сам на себя в совсем проснувшемся мозгу…
Я сидел в автобусе, отрешенно смотрел на серую асфальтовую полосу самой длинной улицы мира, некогда занесенной в «Книгу рекордов Гинесса», а в голове, наряду с кадрами тротуаров, утопающих в зелени кустов, машин, догоняющих и обгоняющих друг друга, прохожих, идущих быстрым шагом и прогулочным, серых зданий жилых домов и промышленных предприятий, мелькали кадры последнего вечера, проведенного с моей Любимой, кадры наших воспоминаний и улыбок, нежных и печальных взглядов глаза в глаза…
Вот мы выскочили за черту города и въехали на высокую насыпь, спрятанную под железобетонную массу, разрезавшую на две части большой объем воды. Слева от меня простиралось бескрайнее и безбрежное искусственное море сине-зеленоватой, чуть неспокойной, воды, остановленной плотиной ГЭС и серой наклонной напорной дамбой. Справа же вода, пропущенная через турбины той самой гидроэлектростанции, поднималась толстым слоем белой пенящейся массы и дальше, успокоившись, терялась в общем потоке великой и могучей Матушки-Волги, унося себя к настоящему теплому южному морю. А там, внизу, метрах в двухстах от плотины, прижавшись к острову, находящемуся между самой плотиной и шлюзами, стояло не что иное, как мой караван собственной персоной. «Плес» ошвартовался правым бортом, и они мирно дымили, стоя, видимо, на раме земснаряда.
В ту минуту я не знал, что делать: здесь, на плотине, выходить запрещено, стратегический охраняемый объект, а ехать в Волжский бесполезно, скорее всего, они встали ночевать или очередь большая. Оставалось одно – возвращаться на уже полюбившийся диван речного вокзала и еще одну ночку провести бомжем с туфлями под головой, что и пришлось делать, в конце концов.
Измотанный поездками по такой жаре, надышавшись тяжелым воздухом промышленного города-спутника, находившись по памятным местам столицы области, поздним вечером я улегся на него, кожаный диван в зале ожидания речного вокзала. Примостившись на своем ложе, я размышлял, что при всей моей измотанности, плюс в таких путешествиях, однако, был: я один, находясь в своих поэтических раздумьях, спокойно увидел город-герой, его достопримечательности, побывал на Мамаевом Кургане, дошел до самых стоп Родины-Матери. Жаль только, что лифт на смотровой балкон не работал, но и без него так красиво было наблюдать сверху за видами вокруг архитектурного ансамбля: с одной стороны с севера на юг текла могучая Российская река со своей водной жизнью, теплоходами и катерами, волнами и прозрачной водой; с другой расстилался город-герой, отстоявший когда-то эту самую реку, а теперь благополучно расположившийся на ее правом берегу, уходящий своими проспектами и улицами в разные стороны света, и там беспрерывно бегали машины и трамваи, автобусы и троллейбусы. Жизнь текла планомерно и без каких-либо повторов, быстро и плавно, иногда останавливаемая красными глазами светофоров, выстраиваясь под ними длинными разноцветными металлическими вереницами. И все это между густыми зелеными ветвистыми насаждениями придорожных кустов и деревьев, словно цветная городская оживленная масса разлинована полосками оттенка хаки. Все двигалось и жило, один я стоял и чего-то ждал, ждал и кого-то догонял…
На следующее, такое же жаркое и душное, утро я уже не бежал «сломя голову» на автобус, а спокойно побродил по тем местам, где не успел вчера, насладился еще одним днем спокойствия от работы и пышущего жаром раскаленного железа судна, понимая, как это необходимо флотскому человеку, как очень необходимо иногда дышать городом.
Далеко за полдень, насладившись городом и насытившись его суетой, я все-таки взял билет на автобус, и снова большая стальная импортная машина помчалась по центральной улице города за его окраину, через плотину и шлюзы, через…
Под колесами автобуса часто-часто застучали своими стыками железные пластины, которыми была покрыта дорога над камерами шлюзов и там, ниже их, я увидел крохотный караван, состоящий из буксировщика и земснаряда. Они, конечно, они, они стояли чуть ниже длинной палы, прижавшись к откосу подходного канала и пропускали вперед нефтеналивные суда. Я соскочил со своего места и побежал по салону к водителю:
- Вы можете выпустить меня здесь, за шлюзом?
- А что ты тут забыл? – вопросом на вопрос произнес мне он.
- Да теплоход мой к шлюзу подходит, потом уйдет в водохранилище, ищи-свищи, - на ходу соврал я.
- Хорошо, а на шлюз-то тебя пустят? - останавливая тяжелую машину, снова задал вопрос он.
- Спасибо, пустят, до свидания, - уже выскакивая в передние двери, крикнул я и побежал вниз по дороге, ведущей к гидроузлу.
Автобус через мгновение скрылся за ближайшим поворотом, а я уже подбегал к воротам, преградившим мне путь…
Уровень воды реки в тот день был низким, и пала для причаливания судов показалась мне небоскребом, а я на его крыше, караван уже пришвартовавшийся внизу, конечно же, смотрелся длинным тараканом у ее подножия. Слезать вниз пришлось по металлическому штормтрапу, скользкому и узкому, сделанному, наверное, только для того, что бы был, правда, я почти этого не заметил и как десантник с небес на парашюте, правда, без оного, неожиданно спустился на верхнюю палубу своего земснаряда. Ощутив ребристую металлическую поверхность палубы, я вздохнул с облегчением, что все-таки добрался до места, напутешествовавшись вдоволь по раскаленной сковородке города.
- О, ты откуда взялся? – недоуменно спросил командир, сидящий в рубке с механиком, - как нашел?
- Расскажу – не поверите, нагулялся, набомжевался вдоволь, - улыбаясь им, проговорил я.
- А нас не пустили вчера в шлюз, сказали, что места нет в акватории завода, вот мы и стояли под плотиной. Обсохли ночью, черти, проспали, сегодня еле слезли, - засмеялся механик, - так, что мы тоже с приключеньями…
Так невольно произошло мое большое продолжительное знакомство с городом-героем и его достопримечательностями, первое в жизни бомжевание на вокзале и догонялки своего теплохода. То ли еще будет, жизнь прекрасна и удивительна, а что самое интересное, непредсказуема, но это потом…