Сквозь бури и шторм
«Эх, это вы там на флоте сливочное масло за борт выбрасывали, а мы в пехоте на сухой перловке перебивались», иногда попрекнут друзья спев эту песню у рыбацкого костерка. Не могут забыть мой рассказ когда нам салагам достался из морозильника бригады увесистый кусок этого молочного продукта.
Мы тогда по удивлялись разгружая сухогруз с замороженным мясом: «Эт что за говядина тока с двумя ногами? Маде ин австpалия — кенгурятина!» и под шумок подрезали одну ногу и шмат масла.
А вечером, с годками БЧ-5 знатно отужинав, вертим головами где бы остальное «зашхерить» и ничего лучше не придумали, как затрамбовать все в трехлитровую банку и «принайковать» в рыболовной сетке к лееру до утра - «пусть поостынет».
Но на рассвете нас подразнил только кончик шкертика, полоскавшийся набегавшей волной, а остальное или «шашлык три штуки упал в пропасть» или из бездны кто откусил. Да что горевать, если начались бригадные учения, да ещё заштормило и в связи с этим начались неудобства от ужина «масло с хлебом», а не наоборот.
Ночью на вахте ПДСС - против диверсантов, всматриваясь в акваторию и вслушиваясь как «кишки наигрывают марши», мучаюсь, но все же замечаю на гребнях волны отблеск от стекла маски аквалангиста, плывущего в сторону нашего корабля. В боевых условиях дал бы очередь на поражение, ведь «стой кто плывет» спрашивать по уставу корабельной службы не предусмотрено, но это же учения, у нас на десантных кораблях свои, а у морпехов свои, а вдруг проверка. Вспомнилось как в севастопольской учебке в день присяги, по команде «подъем» вскочили, а у всех матросов исчезли тапочки и полотенца на койках завязаны на морской узел - это так морские пехотинцы отметили окончание своей подготовки «сняли все посты часовых и дневальных» и выставили истинную «боеготовность учебки флота» перед командующим КЧФ.
«Тревога! Справа по борту неопознанный предмет!» ору что есть силы и делаю предупредительную очередь в верх, предвкушая отпуск за бдительность.
Что тут началось! Звучит «боевая тревога» - у нас, потом на корабле пришвартованном у соседнего пирса, и всё дальше и дальше по бригаде. Спускается шлюпка.
«Где?», невозмутимо подходит «кэп» с дежурным по кораблю и они в бинокли рассматривают перекрещивание лучей прожекторов. Наконец боцманская команда поднимает кого то в шлюпку и скрип уключин раздается все ближе.
«Что у тебя там?», кричит командир, и о ужас ! Боцман поднимает «отрезанную желтую голову в стеклянном скафандре» и тут мне сплохело, но у нас за борт блюют званием и по выше.
Через несколько минут все прояснилось - это приливом прибило злополучную банку с маслом, а сетка позацепляла водорослей и переваливаясь на волнах в разные стороны, что даже кэпу показалась «проверкой китайских партнеров нас на бдительность», о чем потом шепнул мне мичман, объявляя свою благодарность «вне очереди вынести на берег бак с мусором».
Может кто-то улыбнется читая это строки, но за три года я на берегу побывал только 37 суток, поэтому лишний час походить по земле очень даже оценил.