история. Новогодняя сказочная история

 

 Давным - давно...

Начнем заново.

Несколько лет назад, когда мой пёс уже не был маленьким бойким щенком, но и не  стал ещё старым писающимся собачьим старичком, а терпеливо ждал вечернего выгула, случилась эта история.

Она имеет все права, чтобы называться сказочной. Почему? Сейчас узнаете.

Итак, была последняя предновогодняя неделя, а точнее было двадцать девятое декабря, накануне то ли пятого, то ли шестого года нового тысячелетия.

Точно помню, что Ева - моя первая внучка - уже украшала своим присутствием наши жизни, потому что на тот Новый Год я заказала у распространителей "Орифлейм" забавную вещицу: музыкальную фигурку в виде замерзшего озерца, в окружении снежных сугробов, домиков и елочек.

Над всем этим художественным нагромождением мчался на "тройке"  из северных оленей, Санта. Озеро было зеркальное, точнее это было обычное зеркало.

Но если завести ключиком механизм, который располагался под ледовой ареной, то начинала звучать всем известная рождественская мелодия колокольчиков: "Там - там- там... там - там - там... там... Там - там... там - там... , а два снеговика на магнитах кружились по зеркальному озеру под волшебную незатейливую мелодию.

Игрушке предназначалось стать ярким пятном детства моей единственной, тогда,  внучки Евы . Так оно и стало.

Каждый Новый год она заводит её и при свете перемигивающихся ёлочных огней, по-детски мечтает о многом и многом: далёком, сказочном, красивом и счастливом ... И засыпает.

Игрушка понравилась Евочке больше других подарков, но  теперь приходилось ложиться спать рядом с ней.

Завод у механизма заканчивался быстро, нужно было снова и снова заводить его,  наблюдая, какой восторг получает маленький человек от танца двух вращающихся на льду нарядных фигурок, и мелодичного звучания колокольчиков.

Прошло много лет. Снеговики до сих пор кружатся, Дед Мороз летит над укрытой снегом Землёй и в каждый домик заносит подарки. Внучат теперь трое, но все они любят ледяную арену и фигуристов, танцующих под музыку зимней сказки.

Из-за такой горячей детской любви тройка оленей лишилась голов, Санта, перекрещенный Дедом Морозом, потерял вожжи, а пару выдающихся елей неоднократно пришлось сажать на клей, после того как они откалывались от частого перетаскивания скульптуры, оказавшейся слишком тяжелой для малюсеньких и слабых детских ручек.

Однако расставаться с такой "радостью" никто не собирался, и владел ей тот, кто первый захватил.

Самым большим вниманием пользовались танцующие снеговики. Тяжелый завод маленькие ручки не могли осилить сами, и сделав несколько неудачных попыток, охладевали к ледовой арене.  Иногда роняли, нанося скульптуре дополнительные разрушения, которыми объяснялось отсутствие годов оленей и верхушек елей, иногда просто бросали.

Но снеговики! Они легко могли уместиться в кулачке, кармане и даже за щекой. Этот факт осложнил жизнь "сильным" взрослым, способным справиться с тяжелым заводом и появившейся необходимостью следить за фигуристами.

Снеговиков было два. Выяснить, у кого в данный момент находились один или оба снеговика было очень трудно. Дети, как правило, не желают расставаться со Сказкой.

Так взрослые хранят любимые воспоминания в виде маленьких предметов из детства.

Снеговики периодически, по одному или вместе, терялись, но находились и убирались подальше, и выдавались только вместе с ледовой ареной и музыкой, под присмотром взрослых.

Самым главным во всей этой канители стало то, что Музыка Рождества теперь звучит в душе моих внучат, а вместе с ней растёт Вера в Чудеса.


В тот год я купила много подарков. До финансового кризиса было далеко, покупателей в моём магазине было достаточно, и я решительно расставалась с долгами перед праздником  - Новым Годом. С большими и  маленькими.

"В новый год - без долгов". К слову нужно сказать, что работала я тогда совсем одна - без продавцов. Так случилось., но так как к описываемым событиям это отношения не имеет, мы пропустим сей невеселый момент, но упомянуть о нем нужно, поскольку это трудно: работать ежедневно по одиннадцать часов, при хороших продажах.

Я устала. Куртки и пальто - это не карандаши и ручки. Они хоть и пуховые, но весят достаточно много, чтобы к вечеру отмотать все руки и валиться с ног. Так устают обыкновенные люди.

Меня спасло то, что в предновогоднюю неделю спрос на верхнюю одежду сменился спросом на запоздавшие подарки и продукты для праздничного стола, и многие потенциальные покупатели уже отмечали  праздник "во всю". Работы поубавилось, но накопившаяся усталость не позволяла проникнуть празднику в мой мир.

Я настолько потратилась, закрывая "хвосты" и готовя подарки, что о себе совсем забыла. А уже настал поздний вечер двадцать девятого декабря. После завтра - Новый год.

Надежд на крупные продажи не осталось. Хорошо бы наторговать на "стол".

"Ничего страшного не случиться, если я встречу Новый год в старом платье, или куплю в "Донна Розе", магазине секонд-хенд, какое-нибудь прикольное платье, которые обычно люди не покупают. Какое-нибудь крайне экстравагантное, длинное в пол и праздничное".

Эта идея немножко вдохновила меня. Садиться за праздничный стол в старом платье, мне точно не хотелось, а платье из "Донны Розы" можно было превратить в маскарадный костюм, что было значительно веселее и соответствовало бы духу Чудес.

Так уговаривала я себя, но счастье во мне спало, и радости на душе от этой идеи не прибавлялось.

"Ничего! Зато мои близкие все с подарками, а я без долгов", - такая утешительная мысль крепко поселилась в моей уставшей голове.  Тело устало тоже.
И душа. Праздник я не чувствовала. А душе обязательно нужен праздник, особенно в Новый год.


В тот вечер я ехала с работы, в такси, по темным улицам. Это центр города был ещё как-то оформлен к торжествам, а спальные районы радовали жителей лишь огромными одинокими ёлками в иллюминации.  Хотя, наверное, это у меня было такое настроение, что я не замечала вдохновляющих цветных огней и праздничных "растяжек" над дорогой.

С неба сыпал  снег, а  я думала о том, чем и как можно красиво украсить новогодний стол.

Думала о дочери и внучке, которые хоть и далеко от меня, но под моим крылом, как цыплятки у наседки, где тепло и уютно, потому что они ни в чем не нуждаются., и что я молодец!

Еще думала о том, что дома меня ждет вкусный ужин приготовленный супругом, чей рабочий день заканчивался раньше моего.



Дверь открывала, привалившись к стене, потому что сил стоять уже не было. Хотелось поскорее залезть в горячую ванную - отдохнуть и согреться.

Дома Игоря не оказалось, а у дверей милостиво заглядывая в глаза, ждал выгула Бред.

- Привет, Ма!- вынырнул из комнаты сын, - я с Бредом не выходил, у меня игр.

Ругаться с играющим человеком бессмысленно. Он не услышит тебя, а отношения испортятся.

"Видимо этот трудовой день заканчиваться не желает", - подумала я, представив себя падчерицей из сказки про "двенадцать месяцев", которой необходимо было найти в заснеженном феврале подснежники для блажной мачехиной дочки.

Мгновенно я засунула внутрь зашевелившиеся претензии, вопросы, усталость и недовольство,так,  что если они, и имели свои собственные носы или даже носики, то высунуть их не успели.

"Последний дюйм",- так назывался фильм о самоотверженном мальчике, спасшем подбитого летчика. "Последний дюйм",- подумала я.

"Выгулять собаку? Да пожалуйста!" -  и повела бульдога к лифту.

Это сейчас он остарел, и все выгулы быстренько заканчиваются срочными моционами.

А раньше гулять он любил. Особенно зимой среди сугробов. Ему надо было обежать  все окрестности по знакомой тропе и узнать свежие новости, которыми щедро делились его коллеги по собачьей работе, и жизни.

Пританцовывая и виляя бесхвостой попой, Бредушка семенил по узкой тропинке среди зимних кустов, периодически останавливаясь у очередной "новости", чтобы отметить, что он сообщение принял к сведению, а в дальнейшем будет придерживаться собачьих правил исходя из почерпнутых им внесённых изменений.

Если он принимал правила, то ставил свою подпись, а если нет, то валил на них кучу.

Я же шла за ним и смотрела под ноги. Тропинка была узкая, собачьих подписей с протестами на ней было достаточно, снег спешно заметал их, а мне не хотелось принести домой что-тнибудь из собачьей переписки.

Обычно я таращусь на небо во время выгула собаки: считаю ворон, разговариваю со светилами, провожаю самолёты, но сейчас было очень темно.

Кое-где горели одинокие запоздавшие окна нижних этажей, которые слабо освещали тропинку. Окна верхних этажей было почти не видно чере густую пургу.

Нам нужно было добраться до одинокого фонаря, где я бы могла отпустить Бреда с поводка, чтобы он погонял по крепкому снежному насту, повалялся и почесал спинку о заиндевелую корочку снега, благо сюда собаки доходили уже опустошенными. Снег здесь был чистый настолько, насколько это возможно в промышленном городе, близ дороги.

Снег все валил и валил. Из нарядного и планирующего, он стал липким и мокрым, из которого назавтра налепят снеговиков, похожих на тех, которые скользят по зеркальному катку под рождественскую музыку.

А сейчас он готовил поле для деятельности - детворе, дворникам, гулякам - всем. Ветер усиливался, снежинки из комочков стали превращаться в колючки, поэтому я накинула капюшон капюшон.

Странное дело - исчезла усталость. Не совсем, а как после приема "Анальгина" боль становится далекой, так и усталость стала далекой. Дышалось легко. Извалявшийся в снегу Бред, прильнув грудью к насту, расставив передние лапы и задрав зад, вилял своим коротышом-хвостиком, приглашал поиграть с ним.

Играть мне точно не хотелось, но это его не расстроился его. Он подцепил валющуюся пустую баклажку от "Кока-колы", с изображением поезда Санты,  и принялся носиться с ней, роняя и догоняя.

Ветер усиливаясь гнал громыхающую бутылку, и собачьему счастью не было границ. Я же прохаживалась по тропинке освещённой фонарем, поскольку моего веса наст  бы не выдержал.

Около, соседнего с местом выгула, остановочного павильона тормозили почти пустые автобусы, а я думала о том, что в это время все люди уже вечёрят дома, и что за каждым маячком окошка живет маленький мир со своими особенностями и правилами. И что в эти чудесные новогодние праздники все миры желают другим мирам, Счастья.

Поэтому оно приходит в виде нежданных радостных слов, встреч, подарков.

Снег разухарился и лепил так, что голову поднять было невозможно, и приходилось уворачиваться от колючих льдинок.

Я уже собиралась позвать Бреда домой, как под ногами на тропинке увидела денежные купюры. Несколько.

"Деньги", - подумала я, как-то со стороны, как если бы увидела их по телевизору.

"Деньги?"- все еще не осознавая происходящего, наклонилась к купюрам. Чуть прикрытые снегом, но не настолько, чтобы их проглядеть, на тропинке лежали бумажные деньги.

Влетевшая мысль, что это муляж, и какой-то любитель розыгрышей наблюдает сейчас со стороны,  мгновенно вылетела обратно, поскольку только полный идиот мог, в такую метель ночью, так развлекаться.

Я присела и стала собирать денежки. Под верхними были ещё, а под ними ещё. Всего было пять с половиной тысяч рублей. Они были мокрые и настоящие.

"Платье и туфли!", - была первая здравая мысль.

- Спасибо, спасибо, спасибо!- кричала я вверх Небу, танцуя полушаманскую лезгинку с зажатыми в руке мокрыми денежками. Когда прошел радостный шок и экзальтация я подумала, что эти деньги кто-то потерял и наверное расстроился. Но найти рохлю ночью не представлялось никакой возможности.

"Раз потерял, значит так надо., а я нашла - значит мне нужно было найти!"

Не обмануло меня ощущение предновогодней сказки о двенадцати месяцах. Вот они "подснежники" у меня в руке!

Темной ночью, зимой, в метель, найти на давно не хоженой тропке денежные полусухие купюры, когда и следы-то заметает мгновенно., не разлетевшуюся, а собранную, лишь чуть присыпанную снежком кучку бумажных денег - это ли не Чудо?
Не за такие ли чудеса и прозывают Николая Чудотворца - Зимнего - Дедом Морозом?

Я взяла Бреда на поводок, и мы оба довольные пошли домой. Дома за это время всё встало на свои места.

Игорь готовил ужин и налил мне ванну с пеной.

- Устала?- спросил он и поцеловал,- Сейчас ужинать будем. Все приготовил, а хлеб забыл, пришлось идти. Зачем ты с собакой ходила? Я Мишку просил его вывести, он мне обещал.

- Да, ладно. У него там игра важная.) А я деньги нашла на тропинке. Пять с половиной тысяч!

- Это мои деньги! - выглянул из комнаты геймер с красными глазами. - Я же должен был идти с  собакой.

- Должен был, да рассчитался! - пошутила я, - это мне подарок на новый год от Неба. Платье куплю и туфли.

- Покажи, - попросил Мишка.

Я отдала ему купюры, а сама стала распрягать собаку.

- Почему они такие мокрые?

- Так там метель, сынок, а они на тропинке лежали.) - На, - я дала ему тысячу, - тебе к празднику от меня.

Назавтра, перво-наперво я поехала в самый дорогой магазин, купить платье по  предполагаемой праздничной распродаже. Я была уверена, что вещи ждут меня.

И да: я купила очень красивое черное с серебром платье, которое стоило десять тысяч до скидки( у меня самый дорогой пуховик стоил в те годы пять тысячь). Теперь же платье стоило - четыре.

А за полторы тысячи нашлись черные гладкие шёлковые туфли с закрытым носом и со стразами на ремешке открытой пятки. Одета к Празднику я была идеально в "Подарки от Небес"(хорошее название для достойного магазина).

Платье напоминало мне о прозрачной зимней ночи, с посеребрёнными снежными тропками, а шелковые туфли со стразами - о небе и звёздах!

Под бой курантов я загадаала желания для моих близких. Про себя я знала: обо мне всегда позаботится Небо!

Быть Сказочницей - это самая главная Сказка в мой жизни. И я расскажу её вам. Возможно - всю. Возможно оставлю что-то себе.

Мне нужно только Время! Много Времени. У меня много-много Сказок! А самое главное: я научу и вас видеть Сказку в вашей  жизни.