Глава 271. Прекрасен Чёрт – особенно при лунной погоде, в своих проводниках.
Видение: Собрание писателей в Коврове. Говорю о чертовой извернутости текстов Алексея М. и что этого никто не понимает.
2016-08-22: Кстати, ТВ показывает фильм о Паганини, которого Чёрт соблазняет на договор с ним: Чёрт ему волшебную скрипку Страдивари, а Паганини Чёрту – Душу. Паганини пробует играть на скрипке – звучание такое восхитительное, что отказаться от неё музыканту невозможно. Соглашается он. Известно, что люди на концертах Паганини чуть не с ума сходили от его музыки. Такая музыка была, что церковь сразу заподозрила в ней нечистое и потом Паганини из-за этого никак не могли похоронить: возили тело из одного города в другой: все отказывались от гроба с телом Паганини.
Заключал Паганини договор с Чёртом или нет в действительности, никто не знает. Но есть еще «Фауст» Гете, в котором описываются подробности договора. Надо знать детали таких договоров, которые знает только Черт, и он же через своих проводников доводит до людей знание о них, чтобы похвастаться своими возможностями. Мне двери соседка в подъезде открывает тоже по его воле, потому что знает Чёрт, что я напишу об этом в книге и прославлю его таким образом. Ничто человеческое, что есть в людях, жаждущих славы и порочных наслаждений, не чуждо самому Черту. Порочные наслаждения почти неотъемлемое следствие славы, которой люди добиваются ради них, в основном. Одно дело самому восхищаться музыкой или собственными стихами и совсем другое – когда публика, в том числе самые прелестные дамы, восторгаются так, что дуреют. В сказке за волшебной музыкой мальчика агрессивные крысы идут под воду с ощущением счастья на своих мордочках. В предисловии к фильму о порочных наслаждениях Паганини говорится как одной из важных составляющих его жизни. Для мужчины очаровывать других не совсем то, что надо: мужчине лучше самому влюбляться, чтобы чувствовать себя счастливым. В фильме Паганини влюбляется в Шарлоту, потому что очаровывается её голосом. Сценарист, по воле Чёрта, оказывается способным понять, ЧТО такое проникновение в суть вещей, в данном случае – в голос. В полном шоколаде Паганини был как в жизни, так и в фильме, благодаря сделке с Чёртом.
Алексей М. представляется здесь нам как проводник Черта в литературном мастерстве. Такие стихи, которые он мне прочитал, пишутся только для того, чтобы поразить не только простого слушателя, но и специалиста. Алексей М. мастер пустить пыль в глаза. В этом выражении «пустить пыль в глаза» заложен смысл средства, которым делается это. Это пыль, которую производят специально, чтобы затуманить глаза. Как только заходит речь о стихосложении, Алексей тут же читает эти стихи, в которых рифмы так закручены и словосочетания так подобраны, что слушатель, независимо от того, разбирается он или нет в стихосложении, от удивления немеет, а если слушает эти стихи завистливый поэт, то от зависти он вянет. У Набокова в прозе есть такие же вирши (всего один абзац). Впервые увидев абзац, я подумал, что гений он, если у него вся проза такая. Нет, у него всего один абзац такой. Чёрт понимает, что завораживать бессмысленностью бесконечно нельзя. В конце концов умный поймет, что его обманывают. У Пастернака в прозе тоже есть такое, что можно назвать словесной эквилибристикой, но его «Доктора Живаго» я читал с большим трудом. Всё в этом произведении, начиная с языка и кончая архитектоникой, было очень далеким, скажем, от толстовской прозы. Возник у меня тогда вопрос, за что дали ему Нобелевскую премию? За что Бунина наградили той же премией, понятно, а здесь – никакого проникновения ни в суть вещей, ни в суть языка. Очевидно, дали за то, что запрещен был роман Пастернака в СССР, и за то, что умел пускать пыль в глаза, когда требуется.
Можно было бы назвать чертовы выкрутасы с языком проникновением в суть языка, если бы чертова эквилибристика, действительно, ради языка творилась. Она творится исключительно ради оказания воздействия. Было время, когда каждая буква в языке что-то означала, о чем выше нам говорили языческого плана авторы. Связывались эти значения с какими-то действиями, то есть с помощью букв человек в свое время творил. Что творит Чёрт своими экзерсисами? Красивость саму по себе, которую я называю бессмысленностью. Точно такие же эквилибристические красивости есть у Алексея М. и в музыке (на гитаре он играет). Если надо кого-то заткнуть за пояс, он их воспроизводит – и опытные умелые музыканты только руки вверх поднимают. Читая свои стихи, Алексей М. внимательно смотрит на слушателя. Ему нужна реакция слушателя. Складывается впечатление, что только ради этой реакции он и читает свои стихи. Впервые и только в его исполнении я видел такую заинтересованность в слушателях при чтении стихов. И нужную ему реакцию он получает.
Никто из восторженных слушателей не понимает, как и посредством чего их дурят: знает это только Чёрт и частично – его проводник. Дурят слушателя, во-первых, филигранной техникой, которая сама по себе бессмысленна. Сама по себе филигранная техника это только техника, назначение которой гипнотизировать слушателя, в основном, изысканными звукосочетаниями, словосочетаниями и даже смыслосочетаниями. Вот стихи Алексея М., которые завораживают слушателя проявлением своей, казалось бы, высокой духовности:
Давайте восстановим храм,
Не будем мелочны и скупы
И золотой воздвигнем купол
Над бестолочью наших драм.
Стихи написаны в советские времена, когда о восстановлении храмов в России еще не было речи. То есть заглянул Чёрт вперед, увидел, как восстанавливается храм Христа Спасителя на месте бассейна на Кропоткинской, и вот давай призывать к тому, что будет. Выглядит это как призыв, который может быть отнесен в разряд предсказаний, поскольку храм, действительно, будет восстановлен. Если бы, скажем, было в планах Черта раскрутить Алексея М. как поэта-предсказателя, тут же, как только предсказание исполнилось, о стихах поэта стали бы говорить все и Алексей М. прославился бы как поэт. И никто бы не заметил хитрой бомбы в словах «не будем мелочны и скупы и золотой воздвигнем купол». Золотой купол призывает Чёрт воздвигнуть, не позолоченный, какими обычно делают купола, а золотой. Не мелочится Черт, поскольку если уж восстанавливать, то не повторяясь (настоящий творец никогда не повторяется).
Кстати, в 1997 ТВ показывает фильм «Золото», в котором одни верующие убивают других верующих. Убивая, они требуют одного – золота. Верхние чины прикрывают свое стремление к золоту рясами и благочестивыми речами. Однако стоит кому-то в чем-то заподозрить их и слово против произнести, как бойцы тут же хватаются за свои длинные мечи. «Еретик!» -- тут же клеймят они протестанта. В нижних чинах люди грубо и прямо требуют своего, ради чего пришли сюда. «Золота!» -- кричат они, хватая за грудки обезумевшего от страха обывателя, убивают его, а женщину насилуют. Сейчас (2016) в мире, благодаря американцам, создалась такая ситуация, что есть горячие точки и даже государства (ИГИЛ), где можно, особенно никакими религиозными мотивами не прикрываясь, убивать, насиловать, грабить. На Украину, когда там началась гражданская война, со всех сторон поехали жаждущие оттянуться в своих чувствах по полной программе. Там и насиловали, и пытали, и убивали, и грабили, и ничего никому за это не было. Всё это происходит потому, что Чёрт любит такие ситуации и ему позволено их создавать, поскольку требуется, в соответствии со временем, сделать видимым то, что раньше было невидимо.
Фильм «Золото» это предсказание того, что скоро будет на Украине, Ближнем Востоке и в Африке. Время в фильме прошлое, но неважно для Черта, когда это происходит, двести-триста лет назад, важно, что раньше это делалось под прикрытием благих мотивов, а теперь или в будущем, а будущее мы сейчас наблюдаем на Украине, можно то же самое делать открыто. Кто кого убивает в Варфоломеевскую ночь, католики гугенотов или гугеноты католиков, сейчас, по прошествии веков, мы не знаем и знать нам это не обязательно. Надо знать, что все убийцы, во-первых, хотят золота, во-вторых – женщин. Дикая вакханалия, когда кругом мертвецы, вино, запах случек, жратва, пьянит Чёрта-Зверя-Дьявола. Нормальному человеку тошно было бы от этой картины, а им ничего – наоборот, хорошо.
Проводники Чёрта, как правило, очень импульсивные люди: всё они делают быстро, усталости не чувствуют, энергия из них так прет, что им обязательно надо что-то совершить. Изнасиловали, убили – это дело, которое требование их нутра удовлетворяет. Плюс к удовольствию становятся сильнее они от каждого убийства и насилия. Кстати, пригласили в 1996 группу ковровских поэтов человек пять, в том числе Алексея М., на центральное радио. Володя Козлов взялся отвезти всех на своей «Ниве». Едем. От волнения Алексей М. так расходился, что невмоготу ему. Вот-вот он выйдет на всероссийскую арену. Надежды не беспочвенны: он лучший. Просит остановить машину у киоска, покупает бутылку портвейна. Ему надо срочно хлебнуть, потому что просто так сидеть в машине ему уже невтерпеж от распирающей его энергии. Нетерпение свойственно таким людям. Бутылку, пока доехали, он опорожнил, пьяным не выглядел, но язык уже не тот. И его на запись в эфир не взяли. Чувствовал Алексей М., что не провинциальный он поэт, оставалось только заявить о себе в центре. И вдруг такой прокол! Почему? Алексей в шоке. Вроде бы, сам виноват, напился. А где Чёрт был в это время? Почему не сдержал? Потому что не в характере Чёрта – сдерживать. В характере его, наоборот, создавать такие провальные ситуации. А кто проваливается – неважно: чем более значительный проводник проваливается, тем фейерверки красочнее и подфанфары громче. Алексей пока не очень заметный в мире проводник, лучший он только в Коврове, но на безрыбье и рак рыба. Плюс программа требует своего. А программа такая, что собираются выдающиеся в прошлом личности в тихом секретном месте в ковровской провинции. Другая у них теперь задача: так или иначе послужить делу знания, которое заключается в раскрытии разных чертовых способностей. Вот и не пустил его Чёрт в эфир, чтобы сидел в том месте, в какое посадили его. Потом Алексей переедет жить в Москву. Но у Черта много разных способов перекрытия кислорода своим проводникам. От Души пишет Алексей М.:
«Мы все холопы. Каждый дран.
В судьбе страны, такой негладкой,
Всё на крови – любая кладка,
И всё же восстановим храм»
Каждого такого чертова пасынка дерут еще в детстве, потому что не понимает он слов: только страх наказания его может остановить. Поэтому у Алексея все холопы, поскольку драли всех, как он думает. В крови у холопов то, что заставляет отцов драть их. В крови – непокорность Эго. Объективно Эго быть должно, но должно оно быть в меру. Сверхмерное Эго выживает совесть – и тогда остается только драть такого пасынка или проводника. Казалось бы, кому нужны такие проводники, у кого совести нет? Однако вот это, без чего человек уже не может стать человеком, как раз и становится средством соединения межпространств. Не будь чертовой энергии в крови (в сути Черной Материи), исчезнет сцепление. Чем больше Эго в крови, тем лучше сцепление. Очень хорошее сцепление требуется, чтобы удерживать постоянно разбегающиеся миры в одном кулаке. Сверхсцепление требуется. Поэтому появляются такие проводники, как Алексей М. и апостол Павел.
Выше я говорил о том, как Чёрт подменил Иисуса Христа через апостола Павла и что Христианство стало, действительно, как говорил Ленин, опиумом для народа и средством эксплуатации народных масс на пару с государством. ТВ показывает фильм о петровских временах, как осваивались северные широты. Приезжий, глядя на тяжелую работу мужиков, говорит, не выдержат, помрут. Начальник спокойно отвечает, эти помрут, других пришлют. От Чёрта передалась чёртовым людям способность не считаться с телами человеческими. Сам Пётр в таких случаях говорил обычно, бабы еще нарожают. Об этом как раз и говорит Черт через Алексея М.:
«Нас, наверное, просто на нет свести,
Выбьешь совесть – погибла душа…
А как сгинет душа, так бояться ли,
Что там станется с телом – да нам начхать».
Знает Чёрт, что без совести Душа ничего не стоит, но именно без совести ему нужны люди, чтобы осуществлять его чертову работу. Сдерживающую человека от разврата совесть Чёрт заменяет страхом наказания. И почти постоянно наказывает своих проводников. Так в данном случае он наказал Алексея М. бесславием. А славу Алексей мог иметь не меньшую, чем самые известные поэты России.