(отчет о прочитанном перед библиотекой №****, N-кого района)
Записался в библиотеку, и набрал книг. Третий месяц целыми днями читаю то Александра Кабакова, («Ударом на удар», «Все поправимо»), то Захара Прилепина («Обитель», «Лимонка в тюрьму», «Лимонка в войну»), то Виктора Пелевина («Ананасная вода для прекрасной дамы»), то Эдуарда Лимонова («Смерть современных героев», «Киев-капут» и толстенные тома рассказов»). В библиотеку, чтобы поменять книги небольшая очередь. Если книги задерживаешь, тебе на телефон приходит СМС-ка с напоминанием. На приклеенных карточках в книгах стоят даты последнего прочтения. Довольно плотный график. Книги не застаиваются. Много читал разной публицистики, о конце бумажной книги, о конце самой читающей страны. Какая-то параллельная реальность. Читают себе и читают и не помышляют о конце. Вот такие читающие люди живут в моем районе города Москвы.
Лимонов ничего не выдумывает. Это его отличает от всех писателей в лучшую сторону. Я бы сказал, что это собственно единственный правдивый, а значит и настоящий писатель, остальные из пальца высасывают. Хотя сам он, конечно, мерзкий и тошнотворный тип. Лимонов призван, чтобы покончить с ореолом запада, как страны обетованной. Запад у него это грязное чудовище. И вот тут самое главное, - документальность в его прозе становится важнейшим свойством. Он ничего не выдумывает. И все пишет от первого лица. По сути, это очерки, а не беллетристика. Еще страшнее Америка в рассказах Мамлеева. Там уже метафизика. А у Лимонова все запротоколировано.
Проза Кабакова – тягомотная и бесконечная. Я просто удивлен насколько тягомотно, бесконечно тягомотно можно писать. Непонятно что же им движет. Я бы присудил ему первую премию графомана. Пишет он периодами. Когда шизофрения нахлынет на него, он начинает расписываться и никак не может остановиться. Полностью теряется цель. Но остановиться невозможно, он же писатель, лауреат! И он пишет и пишет. Причем, пишет профессионально. Но потом шиза отхлынула. Казалось бы, стоп. Нет, надо же закончить, связать концы. И тут начинается другой стиль, еще более тягомотный, описания кончаются, начинаются сюжетные увязки. Нет, это не графомания, это чтиво. Самое подходящее к нему слово. «Невозвращенец», конечно подлая ложь, а не фантастика. Так он видит вечную Россию. То есть ничегошеньки в ней не смыслит. Это чужая и враждебная для него страна. Вообще Быков и Кабаков - это пара гнедых. Современные Фаддеи Булгарины. Хотят затмить собой Пушкина. Фаддей ведь тоже наезжал на Россию. Но у него был предводитель Наполеон. У этих, мелких Фаддеев предводители крысы. И они крысятничают.
У Прилепина тоже проскакивает такой стиль. Я бы его назвал «моторным». Это когда писатель работает на холостых оборотах, буксует, но жмет на газ. Например, надо описать Секирную гору. Но как опишешь, когда там не был и не сидел в холодном храме в ожидании расстрела. И возникает тогда такой стиль. Или камера, где сидят арестованные комиссары, которых каждый день уводят сначала на допросы, потом на расстрел. Получилось какое-то школьное сочинение, или просто упражнение в литературе. Но не литература же. Эти сцены описать надо. Роман же. Начало хорошее. Нельзя же бросить. Вот и получается такое бредовое продолжение. Но по сравнению с Кабаковым и Быковым, Прилепин просто современный Пушкин. По крайней мере, страну, в которой живет, страну, на языке которой пишет, он любит. Те совсем уж «резиновые». Причина их популярности мне понятна. Она не в их отечестве, а в их "отчествах", и нелюбви ко всему русскому.
Пытаюсь читать «Записки психопата», в полном варианте. Венедикта Ерофеева. Записки психопата ли, сумасшедшего ли, не важно, главное, чтобы литература была. А тут одно название. То есть – коли записки психопата, там должно быть нечто нечленораздельное. И нечленораздельное пишет. Но это только подход к своей настоящей прозе, к своему языку. Это, я воспринимаю просто как записки, записные книжки. Записные книжки Вени бесконечны. В них материала на тома романов. Но роман один – «поэма в прозе «Москва-Петушки». Наверное это и есть настоящий писатель, когда записных книжек у него на многие тома, а роман то один. И в результате проза просто золотая. Там уж нет литературы для заполнения пустого места. Никакой пробуксовки. Слова не вставишь и не выкинешь. Вспоминаю, как пытался высмеивать Веню Лев Аннинский. "Писатель, превращающийся в собственного героя, - алкаша и маргинала". Смешно. "Хи-Ха-Ха!" Но еще смешнее, когда все совки. Все письменники из ЦДЛ воспевают в один голос, стройно, хором, очередной съезд КПСС, а Веня уже в 1970 хоронит эту КПСС, после его «Петушков» серьезно относиться к советской литературе социалистического реализма невозможно. Это Лукиан нашего времени, в прозе которого похоронены все боги коммунистической мифологии. Совсем по Марксу, здесь уместно вспомнить конспекты советских вузов, история со смехом расстается с прошлым.
Зато Лев Аннинский избавил меня писать о Пелевине с Сорокиным,метко сказав о первом, что он монополизировал в своей прозе тему наркотиков, а второй модную, фекальную тему "голубого сала". Добавить нечего.
Еще один писатель есть новый Владимир Алейников. Недавно вышло собрание сочинений в 10 томах. Вот уж графоман, так графоман. Графоман с прищуром в авангардизм. А не хотите роман из одного предложения? Я могу! И пишет. А не хотите описание снегопада на одной тысячи страниц? Могу и это! Есть много плохих писателей, удивляться этому нечего. Удивляешься, как же их издают? А ведь еще и пишут кучи, горы положительных рецензий, в которых хоронят здравый смысл.
Хочется узнать что-то о СМОГе(толстенная книга так и называется "СМОГ") о русском андеграунде, так подаются эти книги, так они заявлены автором - история нонконформизма, свободной литературы тоталитарного общества. Нет, узнаешь все только о самом Алейникове и о том, что он считает себя великим тружеником и пишет круглые сутки напролет. Ну, отдохни же, наконец, "Самый Молодой из Общества Гениев".
Полемика в послесловии
Я кидаю в прозу.ру свои заметки, в уверенности, что никто до них не доберется и не прочитает. Однако нет. Читают.
Одна моя знакомая вступилась за Алейникова, даже не подозревая, почему он мне не нравится. Не нравится он мне потому, что ей нравится.
Но дело не в этом. Она пишет, что с удовольствием прочитала бы 1000 страниц о снегопаде. Меня это задело, потому что и я бы прочитал такое сочинение. И не только художественное, но и метеорологическое. Но в данном случае речь идет о другом. Книга, о которой речь, называется «СМОГ», и в ней ни с того, ни с сего, вместо того чтобы писать о СМОГе, появляется зима и соответственно, ее спутник – снег. Представьте себе, Пьера берут в плен, ведут зимой по дороге и тут автор, вместо того, чтобы описывать смерть, лишения, холод, вдруг на 1000 страницах начинает описывать снегопад. «Он искрится, валит, вьется, метет, летит… Снежинки падают, ложатся на рукав, ресницы, попадают в рот и мимо». И вот это уже, доложу я вам, была бы графомания. Описания без цели и смысла. Описание ради описания и есть графомания. Можно, конечно умным редакторам, удалить эти 1000 страниц и вынести в отдельный рассказ под названием «Снегопад». Если удалить из книги все такие неуместные описания, то от книги останется только такая фраза: «Я организовал СМОГ, я и есть СМОГ, и если кто захочет узнать что такое СМОГ, то это я. Я его создал, я его защищал от разных Батшевых, Губановых, Кублановских и прочих сотрудников КГБ. А Губанов только название придумал. И Феллини приезжал в Москву и встречался со мной, он был в восторге от СМОГа. Илья Эренбург тоже меня принимал, что описано на 100 страницах, хотя встреча длилась 15 минут».
А что такое СМОГ, чем он занимался, это автор забыл написать, потому что он, оказывается, в работе СМОГа, в чтениях, в изданиях, практически и не участвовал. И только разок попал в ментовку, да и то по пьяни. Из МГУ его выгнали за неуспеваемость, а не свободолюбивые мотивы в творчестве. Впрочем, все это прекрасно описали и Владимир Батшев в книге «СМОГ, поколение с перебитыми ногами», и Юрий Крохин, (автор первой книги о Губанове), в своей рецензии напечатанной в журнале «Наша улица», и молодой критик Даниил Черный в «Литературной России». Да, собственно, это и так, без них всем было ясно.
Я был бы не прав, закончив на этом про Алейникова. Алейников, да будет вам известно, великий поэт. Но, к сожалению, и стихи в последнее десятилетие он стал тоже писать, как упражнение. Механически. Просто за всю жизнь он наработал мастерство владения словом, но почему-то этот полезный навык стал на первое место и напрочь забил смысл и цель. Его творчество превратилось в игру по подбору слов. И в этой игре равных ему нет.
Ну, читай дорогая, если тебе нравится. А я бы лучше смотрел в твои глаза все эти 1000 страниц
Гвоздодер для "Теллурии".
Опус Владимира Сорокина. Занятное чтиво о нашем будущем. Каждая глава не связана с другой. Разбросанная абстрактная мозаика, дающая целое представление о мире будущего. Интересная композиция. Нет сюжета, нет фабулы, но есть роман.
Самая интересная глава, когда антропоморфные, образованные псы (научились очеловечивать) едят человеческую голову. Выковыривают из черепа мозги. И рассуждают о вечном.
Так писатель видит Россию. Дикость и высочайший интеллект в одном флаконе.
И в быту будущей России тоже самое. Поезд "мешочников", везущих в свои голодающие города, Рязань, Тулу, семечки воблу и другую снедь с урожайного юга, атакует армия роботов, которые залезают в окна поезда и выбрасывают мешки из окон. Такой грабеж. Конечно, тут хромает логика. Почему не настроить этих программирующихся роботов на сельское хозяйство? Это гораздо проще и эффективнее, чем поезда грабить.
Россия распалась в его романе на тысячи осколков. Московией правит царь, в Теллурии (это на Алтае) – демократия, и правит француз. Есть Уральская республика, есть, коммунистические области. В каждом городе, кажется свое государство. Распаду России поспособствовали, оказывается три плешивых рыцаря. У них есть свой пантеон, молельный сакрум, священная поляна. Трое плешивых. Михаил Горбачев, Борис Ельцин и Владимир Путин. "Первый взял силой, второй слабостью, третий разрушал хитростью". Такой роман. Так считает, так мечтает, так прогнозирует этот Сорокин. И всех персонажей, все страны объединяет одно. Все хотят "теллура". Это металл редкоземельной группы, и если гвоздь из него забить определенным образом в голову, то получает человек наркотический кайф на несколько дней. Помогает это, как говорят, и самореализоваться. Забивают гвозди "плотники", с математической точностью рассчитывая траекторию. А есть "клепальщики", забивающие кустарно. Чувствую что у автора тоже теллуровый гвоздь из головы торчит, как у его героев. И нет гвоздодера, чтобы его расклепать. Так пусть мой отзыв и будет "гвоздодером".
Виктор Пелевин «Бэтман Аполло»
стр.305
Господа! Вы что, серьезно собираетесь поднять общественную мораль, запретив ругаться матом? Не стоит талдычить из телевизора о нравственности, пока последнего Коха не удавят кишкой последнего Чубайса, пока продолжает существовать так называемая «элита» - то есть организованная группа лиц, которая по предварительному сговору продала одну шестую часть суши, выписала себе за это астрономический бонус и уехала в Лондон, оставив здесь смотрящих с мигалками и телевышками.
Одно предложение, спрятанное как раз посередке, стоит всей 500 страничной книги. Браво, Пелевин!
Выписываю! Заучиваю наизусть!
Проблема не в том, что в девяностые и нулевые несколько проходимцев украли много денег. Проблема в том, что новейшая история России растлила народ окончательно и навсегда, без всякой надежды на излечение. Как учить детей честному труду, если вся их вселенная возникла в результате вспышки ослепительного воровства? И честному труду на кого? На того, кто успел украсть до приказа быть честным? Стр. 304
Но эти люди со своим вечнозеленым гешефтом намерены сохраниться при любой власти, что как-то обесцвечивает романтический горизонт грядущей революции. Начинаешь понимать, что в сегодняшней России слово «революция» означает только одно – кроме ржавых челюстей Гулага, которые они уже распилили и продали, они хотят переписать на себя всю землю, воду и воздух – подготовив нас к этому как и в прошлый раз, каскадом остроумных куплетов. Vivt la liberte! Стр. 305