—Вот здесь и расстреляли Николашку.
Глядя, какой на меня произведёт эффект эта весть, Лёнька, склонный к сенсациям, самодовольно ухмылялся. Папа у него был близок к секретарю обкома и много знал чего, о чём большинство даже не догадывалось.
Перед нами — пустырь. Бурьян в лес ростом, и ничего больше. За ним — кинотеатр «Космос», речка Исеть. Сзади — Дворец пионеров (сейчас — Дворец творчества детей и молодёжи).
—Какого Николашку?
Я просто не сразу влез в тему. До этого мы просто прогуливались по скверу возле дворца и болтали совсем о другом.
—Царя.
—В смысле?
—Второго Николашку, — уточнил приятель. — И семейку его здесь всю грохнули. Из маузеров — бах-бах!
Лёнька даже продемонстрировал, как это, по его мнению, произошло.
С удовольствием.
Будто это забавное зрелище.
Ну, пацан ещё. Я всё-таки был чуть постарше.
Тогда я не знал, что произошло с императором. В истории СССР, которую изучал в школе и в институте, об этом — ни слова. Был царь в России, отрёкся в марте 18-го. А куда делся потом… Да, честно, и не задумывался я об этом (не знаю, как остальные мои ровесники).
Мы — в увольнении с Лёнькой. Просто жжём время до кино в «Космосе» и отвлекаемся от тягот и лишений.
Увольнительная из части до 16-ти вечера.
Случай этот оставил след. Позднее заставил задуматься и о другом — легендах, которыми потчуют нас эпохи и их вожди.
И авторы некоторые. Особенно журналисты.
Издалека мы переосмысливаем историю. Что-то осуждаем, чем-то гордимся. Но что совершенно точно — не всё… ох, не всё видим и понимаем изнутри. Из времени, в котором жили и живём.
В середине 80-х, в Перестройку, разговаривал с одним ветераном. Писали о войне тогда много. Гласность же! И вот я завёл речь о Сталине. О сорок первом. Я осуждал не только «отца народов», но и всю армию!
Как все. Как многие тогда.
А кому говорил я это? Солдату той армии 41-го!
Мы повздорили.
Стало стыдно. И я, пожалуй, впервые задумался об объективности потомков. Рассуждая о прошлом, мы позволяем себе разворачивать историю в сослагательном наклонении.
То есть как угодно.
Причём даже свою собственную.
Кто проверит?
Мы тешимся своей свободой. Упиваемся своим умом и находчивостью. Двигаем армии за Александра Великого, Наполеона и Жукова, осуждаем прошлые договоры с другими странами, как будто сами в то время могли бы придумать что-то лучшее.
Мы сказочники. Трепачи. Выскочки. Часто просто безграмотные, но всегда высокомерные и уверенные только в своей правде.
А что в результате?
А в результате — старые грабли.
Учиться нужно у настоящей истории. У документов, живых свидетельств. Придуманные летописи могут очень легко обернуться бедой. Упорство во лжи приближает к бездне.
Не так?
Но разве не это мы видим сейчас в нашем совсем не правдивом мире, когда каждый день только множит обиды и грозит часом "Х"?