И один в поле воин
Лейпцигский процесс остался в истории мирового правосудия примером величайшей фабрикации уголовного дела и образцом грандиозной победы подсудимого над обвинителем, облеченным государственной властью. Задуманный нацистами как трибунал над международным коммунизмом, процесс превратился мудростью и силой воли болгарского коммуниста Георгия Димитрова (1882—1949) в трибунал над гитлеровским фашизмом.
30 января 1933 г. рейхсканцлером коалиционного правительства Веймарской республики стал А. Гитлер, не имевший подавляющего большинства в рейхстаге (законодательном органе), но рассчитывавший получить его на выборах 5 марта. А пока, несмотря на высший пост, Гитлер был скован в своих действиях, поскольку в правительстве имел лишь двоих соратников — рейхсминистра внутренних дел В. Фрика и министра без портфеля, куратора МВД Пруссии Г. Геринга.
Шумиха вокруг поджога рейхстага («здания государственного собрания», в котором заседал одноименный законодательный орган), случившегося ночью 27 февраля 1933 г., стала важнейшим этапом на пути Гитлера к фюрерству. За преступлением последовало возбуждение уголовного дела.
Как установило следствие, огонь распространился из 50 очагов возгорания, а в самом здании были заложены несколько центнеров горючих материалов (деготь, зажигательные факелы и пр.). Стали искать поджигателей.
Рейхстаг еще полыхал, когда внутри здания Геринг во главе 20 штурмовиков задержал каменщика Маринуса Ван дер Люббе (1909—1934), назвавшегося «членом голландской коммунистической партии» (в действительности он им не был).
На пожар срочно прибыли Гитлер и рейхсляйтер национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП) по вопросам пропаганды Й. Геббельс.
Пожар и задержание Ван дер Люббе послужили поводом для руководителей НСДАП обвинить в поджоге здания коммунистов. На следующий день вся пресса пережевывала весть о том, что поджог был сигналом для начала коммунистического переворота, который предотвратил Геринг. Также яростно обсуждалось сообщение о том, что Ван дер Люббе «получил выучку в Москве» — впоследствии это было опровергнуто.
Впрочем, еще до шумихи в СМИ, ночью и утром 28 февраля только в Берлине было арестовано 1500 (по стране около 4500) коммунистов и лидеров антифашистских группировок. Взяли под стражу и главу парламентской фракции компартии Германии Эрнста Торглера (1893—1963), покинувшего рейхстаг накануне пожара последним. Что характерно, приказы об аресте с фотографиями были изготовлены и подписаны несколькими днями ранее.
28 февраля вышел чрезвычайный декрет «О защите народа и государства», отменивший свободу личности, собраний, союзов, слова, печати и ограничивший тайну переписки и неприкосновенность частной собственности.
Раскручивая версию об интернациональном коммунистическом заговоре, власти арестовали 3 марта трех болгар — руководителя Западноевропейского бюро Коммунистического Интернационала Георгия Димитрова, эмиссара Коминтерна в Германии Благоя Попова (1902—1968) и оказавшегося в Берлине проездом члена ЦК БКП и одновременно члена болгарской националистической партии Васила Танева (1897—1941). Всех их обвинили в поджоге рейхстага на том основании, что в их компании якобы видели Ван дер Люббе и Торглера.
Еще до начала процесса в Лондоне был создан Международный комитет защиты жертв германского фашизма, следственная комиссия которого провела собственное расследование в рамках «Лондонского контрпроцесса». 20 сентября комиссия сообщила, что «рейхстаг подожгли или сами руководители фашистской партии, или это произошло по их поручению». Была издана «Коричневая книга», повлиявшая на ход Лейпцигского процесса.
Открытый суд над коммунистами из трех стран — Германии, Голландии и Болгарии — в присутствии представителей прессы и радио состоялся 21 сентября — 23 декабря в Лейпциге. Обвинительный акт вручили подсудимым еще 3 августа. Дело насчитывает свыше 50 тыс. стр. следственных и судебных документов.
Председательствовал судья В. Бюнгер, не поддавшийся на давление нацистов. Роль обвинителя взял на себя Геринг.
Корреспондентам советских газет было отказано в аккредитации на процессе, но после демарша Москвы 4 ноября аккредитация была предоставлена.
Подсудимых обвинили в попытке «изменить путем насилия государственное устройство Германии» и в «преднамеренном поджоге здания рейхстага… с намерением использовать его в качестве сигнала для восстания».
Однако «большой коммунистический процесс» стал рассыпаться еще до суда. Судебному следователю имперского суда Фохту то и дело приходилось через бюро печати министерства юстиции опровергать факты, обличающие самих обвинителей в фальсификации дела.
Противоречия росли как грибы. Вот некоторые из них. (http://saint-juste.narod.ru/Lubbe.html).
Как мог один Ван дер Люббе или все пятеро обвиняемых осуществить поджог, если следствие установило, что это могли сделать не менее десяти человек? И поскольку было установлено, что они проникли в рейхстаг по подземному туннелю, как они могли попасть в него, если туннель вел из охраняемого дома председателя рейхстага — Геринга?
Почему еще до того, как потушили пожар, штурмовики в разных районах города, «всюду на перекрестках, в закусочных и пивных разглашали, что коммунисты подожгли рейхстаг»?
На каком основании Гитлер, едва прибыв на пожар, воскликнул: «Это перст божий. Теперь никто не воспрепятствует нам уничтожить коммунистов железным кулаком»?
Почему Геринг не привлек полицию для охраны здания рейхстага, хотя «позаботился… о том, чтобы в день пожара чиновники рейхстага оставили последний до конца служебного времени»?
К тому же обвинение не назвало ни одного очевидца поджога, а Геринг не представил материалы, которые, по его словам, обличали обвиняемых в заговоре.
Но нелепицы нелепицами, а суд выиграл один человек — Г. Димитров, лишенный адвокатской защиты (от услуг ангажированного служебного защитника д-ра П. Тейхерта подсудимый отказался). Победу одержал арестант, которого пять месяцев держали в наручниках, открыто угрожая физической расправой, часто отказывая в пище. Обвиняемый хорошо подготовился к процессу и не оставил камня на камне от нападок прокурора.
На суде голландец лишь поддакивал, немец отмалчивался, Танев и Попов не знали немецкого языка, Димитров фактически один сражался с обвинением.
«Своими вопросами к свидетелям, уличавшими их во лжи, выступлениями и ответами Димитров вырвал инициативу из рук председателя суда и прокурора и из обвиняемого фактически превратился в обвинителя». (А. Татару).
Когда Геринг стал увиливать от ответов, Димитров бросил ему: «Вы боитесь моих вопросов, господин министр-президент!»
Замысел гитлеровцев, полагавших, что Димитров, сломленный физически и морально, станет их «слепым орудием… для разгрома КПГ, или ему придется расстаться со своей буйной и непокорной головой», провалился. Обвиняемый не дал себя ни оговорить, ни обвинить, ни унизить.
Димитров разбил показания 60 лжесвидетелей. 36 раз его лишали слова, 5 раз выводили из зала суда, прекратили радиотрансляцию.
В своей заключительной речи 16 декабря подсудимый буквально добил обвинение, не оставив судьям ни одного аргумента для вынесения обвинительного вердикта. Проанализировав международную и внутриполитическую обстановку в Германии, Димитров доказал, что поджог рейхстага был выгоден лишь нацистам, желавшим убрать опасных соперников — КПГ и самим захватить власть (что и случилось в 1934 г.).
Когда прокурор, желая прервать обличительную речь обвиняемого, предложил вынести оправдательный приговор за недостатком улик, Димитров категорически отказался: «Я этим абсолютно неудовлетворен… Это не устранило бы подозрения… Мы... должны быть оправданы не за недостатком улик, а потому что мы как коммунисты не можем иметь ничего общего с этим антикоммунистическим актом».
Поскольку у Торглера и болгар на момент пожара имелось алиби, единственным виновным признали Ван дер Люббе, к тому же утверждавшего, что он действовал в одиночку.
23 декабря суд вынес обвинительный приговор Ван дер Люббе и «за отсутствием улик» оправдательный приговор Димитрову, Попову, Таневу и Торглеру. Димитров потребовал однозначной формулировки невиновности ложно обвиненных и наказания фальсификаторов. Этого, понятно, сделано не было.
«Фактически, вердикт стал оплеухой нацистам, настаивавшим на версии заговора»
После оправдания болгар не выпустили, и лишь вмешательство СССР, предоставившего им свое гражданство, вырвало заключенных из тюрьмы. 27 февраля 1934 г. они оказались в Москве.
Ван дер Люббе был обезглавлен на гильотине Лейпцигской тюрьмы 10 января 1934 г. Казненного посмертно реабилитировали в 2008 г. на основании принятого в 1998 г. закона ФРГ «О несправедливых приговорах нацистских судов».
Торглер был перемещен в концлагерь. Дав обещание не заниматься более политикой, он был в 1935 г. освобожден из заключения.
Г. Димитров в 1945 г. возвратился в Болгарию. В 1946 г. стал председателем Совета министров Болгарии, и в 1948 г. генеральным секретарем ЦК БКП. 2 июля 1949 г. скончался в санатории «Барвиха» (под Москвой).
P.S. Ныне российские либералы в Москве периодически пытаются доказать через СМИ, что рейхстаг в 1933 г. подожгли по приказу «изверга» И.В. Сталина «психически ненормальные фанатики» во главе с Ван дер Люббе.
Рис. http://omiliya.org/sites/default/files/img