18
Необыкновенность этого дискообразного, двухэтажного дома ощущалась во всём. Не дверь, а опять же овальный, но не двустворчатый люк, отошёл в глубину стены, при подаче звукового кодированного сигнала. Переступив через порог он, вместе со спутниками, очутился в небольшом мире цветов, трав, деревьев, далёких гор, широких долин. Это были стены с ландшафтом этой планеты. Наверное, это было к лучшему, ибо земной вид только и навеял бы тоску.
Среди всего этого разнообразия неземного ландшафта не заметить его нельзя было, тем более он был внушителен размером. Даже не включив интуицию, можно было догадаться, что это экран. А вот сопутствующие кнопки почему-то отсутствовали. И он, всё же, телепатически задал вопрос, на что получил сразу ответ, но не в мысленной форме.
- Это симбиоз нейронального и квантового транспьютера, – ответила она, а его, можно сказать, давний знакомый опять же кивком головы подтвердил сказанное.
Ему, студенту физмата, не надо было и разъяснять, что такого транспьютера на Земле не существует, и в ближайшем будущем не предвидится.
Симбиоз. Да что там. У него в голове конвергенция двух мозгов переходила в стадию симбиоза. Это как млекопитающее, включая и человека, и микроорганизмы, образующие нормальную кишечную флору. Может, сравнение приблизительное, но, всё-таки, точное по сути. Объединение шло, и шло интенсивно.
Но если в его голове складывалось слияние двух, в принципе, не так уж отличных в биологическом, нейрофизиологическом плане, систем, то вот этот симбиоз нейронального и квантового заставляло задуматься. В одном лице сочетание совершенно разных элементов природы стоило этого.
Отсутствие кнопок объяснялось тем же, что и дверь-люк открывшийся накануне с помощью звукового кодированного сигнала. Только в этом случае особых сигналов и не требовалось.
- Разговаривай с ним как с человеком. Включение, выключение и любую другую операцию он будет выполнять только с тембра твоего голоса. В нём заложены зачатки искусственного интеллекта, – объясняла опять таки только она, точно гид по планете неба четырёх солнц.
Нейронально-квантовый транспьютер таковым и оказался.
- Но, когда успели? – спросил он по земной привычке, даже и, не пытаясь подключить телепатию.
- Телепатия. Пока тебе нанороботы проводили операцию, я дала твои данные.
Получив краткий, но исчерпывающий ответ, он решил больше не задавать вопросов, а доходить до всего как-нибудь сам. Но до этого не дошло. Она принялась подробно описывать его дом.
На Земле никто не имел такой дом. Ни один мультимиллионер, миллиардер, олигарх, правитель, звезда чего-то, да хоть кто угодно.
Главное отличие было в том, что дом был не стационарным. Он летал по воздуху со средней скоростью маленького самолёта, а то и просто зависал в воздухе, плыл по воде и под водой. Ведь только это стоило бы для землян очень дорого, но здесь это было нормой. Объяснением этому был двигатель на батарее. Но ведь батарея, являвшаяся здесь обычной, для землян оказалась бы необыкновенной, технически делом будущего, далёкого ли. Миллионы, миллиарды микробов вырабатывали электрический ток. Эта микроорганическая батарея служила также и маленькой электростанцией.
«Почему тогда на всём пути следования нам не попадались такие летающие дома?»
«Всё просто. На планете знают все о твоём прибытии. Ведь ты первый и последний. Нам давали коридор».
Этим объяснялось всё. Об информированности их и не стоило строить догадки.
- А ведь я не сразу нашёл кандидатуру на этот путь познания, – наконец вмешался его давний спутник, уводя разговор и мысли в другое русло.
- И как долго Вы искали? – также вслух спросил Роллан, ибо так было привычнее.
И давний спутник стал посвящать его в историю поисков нужной кандидатуры на Земле.
Гулял он по улицам, скверам, ездил на городском транспорте и в пригородных электричках. При общей телепатии со всех сторон неслись разные мысли разных людей. Всевозможные мысли. При возникновении на волне интересной мысли он переключался с общей телепатии на точечную, направленную. Наблюдал, проникал, изучал. И никак не мог найти нужную кандидатуру.
Однажды пришлось ему переключиться и на его конкурента.
- И как? – не удержался от любопытства Роллан.
- Ничтожество, – ответил одним словом его давний спутник.
В глазах его заиграли до остроты жгучие огни. Сильна цивилизация.
- Но... – и осёкся Роллан от такой прямой и неожиданной характеристики.
Конечно, было отчего. В любовном треугольнике он проиграл. Казалось, что он должен чувствовать радость несказанную. Ещё бы. Но странное дело. Этого почему-то не произошло. А она смотрела на него с тем же любопытством, как тогда. И вновь засверкали в глазах её искорки лукавого озорства. Ну и дела.
Но почему? Конечно, конкурент его частенько старался выставляться вперёд, быть выше в чём-то. Но разве в этом дело?
- Ну, а потом состоялась наша встреча в парке, – поставил он, давний спутник, точку в истории поисков.
- А почему я? – спросил он, всё же весьма польщённый этим.
Да и не мог он впасть в другое состояние души, кроме этого. Не раз он ловил себя на мысли о том, что уготована ему судьбой, по большому счёту, роль неудачника, что планка его поставлена на определённый уровень, выше которой он никогда не поднимется. Но как непредсказуем путь судьбы!
Да и не мог он впасть в другое состояние души, кроме этого. Его, неудачника, оценил и выделил из всех именно он - представитель могущественной цивилизации. И не надо было подключать особо интуицию, чтобы понять это могущество. Оно кричало громогласно, оно показывало ясно своей нетронутой, первозданной природой планеты. И проведённая на нём операция на нанотехнологическом уровне, и этот нестационарный дом в форме диска, и этот нейронально-квантовый транспьютер точными штрихами подчёркивали это.
Но почему он? Почему он – самый обыкновенный человек в своём мире? Это было их решение, это было в их компетенции. Он же не мог понять, хоть трижды подключай интуицию, так неожиданно поднявшуюся на иной уровень.
- Ну что ж. Думаю, наконец настало время – познакомиться нам. Вернее, представиться нам. Мы твоё имя знаем, – опять неожиданно предложил его давний спутник.
Да. Это было как нельзя кстати. И своевременно, ибо любопытство всё чаще и чаще вторгалось в его мысли.
- Я – Биар, – его давний спутник, в гордой осанке, прижав ладонь правой руки к груди, едва заметным поклоном головы представился.
Наступил её черёд. Она медлила. А он смотрел на неё. И вдруг, самым неожиданным образом, его охватило волнение. И учащённо забилось сердце, усиленно разгоняя кровь по всему телу. И любопытство тоже помогало в этом. Она была прекрасна в этот миг, что так отразили слегка опущенные ресницы, веки, спрятав на время глаза, выражение и чувства которых оставались тайной. Наконец она подняла на него свой взгляд. Глубокое, бездонное море отразилось в нём. Что выражало оно? Море чего? Но сердце его ускорило бег. Наверное, это чистое отражение прекрасного и неизвестного, которому он не мог подобрать названия, не мог подобрать слов. И вот он – этот миг!
- Я – Арюнария.
19
Красное солнце, оранжевое, жёлтое, белое чередой, следуя друг за другом и создавая свой собственный, изумительный закат, исчезали за горизонт. После таких же изумительных, фиолетовых сумерек в свои права вступала короткая белая ночь. Слабый ветер обдувал свежестью их лица. Звёзды тускло мерцали, оттеняемые огромным, ярким, белым пятном, газовой туманностью Тарантул, от которой падал свет, обозначая смутные тени, падающие от всех существ, деревьев и предметов. Пятно в несколько раз превышало размер Луны в ночном небе Земли.
- Это та самая туманность Тарантул? – зная об этом, всё же спросил он, скорее всего так, а может, для поддержания разговора.
- Та самая, – ответил Биар.
Конечно, он хотел прежде услышать ответ от неё. Тембр её голоса был приятен, и он ловил это на каждом шагу. В последнее время даже очень отчётливо. А когда она представилась, звук голоса её только и усилило в ней образ прекрасного. Да. Она была красива, несравненно красива и оставалась такой и сейчас. Нахождение его здесь, на этой планете, кроме пути постижения познаний, приобретало какой-то другой смысл, не менее важный, если не более. И этот смысл добавлял такую значимость и полную гармонию в душе, что становилась от этого сама жизнь на далёкой планете комфортной и радостной.
- Нам пора. Увидимся завтра. Осваивайся в своём доме, – вывел его из раздумий Биар.
Да как же он расслабился. Ведь он находится в мире цивилизации телепатов.
"Не волнуйся, Роллан. Этика цивилизации не позволяет заглядывать вглубь личного. Добро пожаловать в наш дом".
Мысли Биара немного успокоили его. Но вот Арюнария стояла отвернувшись, и отгородившись невидимой стеной от всех направленных мыслей. Видно, ему придётся познать и это. О чём задумалась она? А может, она уже отвергнула её? Но интуиция не предвещает страданий.
Они тем временем сосредоточились. Атомы их тела входили в соприкосновение с атомами Вселенной, образуя единое целое. Движение силы мыслей, особого состояния внутреннего духа. Воплощение мыслей в желаемую материальность. И вот она – телепортация. Исчезновение в мгновение ока. Только и зияла пустота.
20
Невидимая стена преграждала проникновению в её мысли. Ну, а если бы удалось? Мысли на чужом языке, совершенно не доступном ему. Но почему он думает о ней?
Оставшись наедине с самим с собой, он решил для начала осмотреть дом. Но одолевал сон. С трудом преодолев такое состояние, он решил ознакомиться с нейронально-квантовым транспьютером.
Ввод в действие командой его голоса. Что ж, во Вселенной нет второго на сто процентов голоса, такого как у него. Отклонение даже одной микрочастицы, одного кванта упругой волны звука должен определить транспьютер. Была уверенность в этом.
- Мне надо бы познакомиться с тобой, – тихим, с налётом усталости, голосом проговорил он, устроившись в кресле, тотчас подстраивающимся под любое положение тела.
Транспьютер не заставил себя ждать. Экран засветился и представил ему местность, где и находился в данное время его дом. Красочный день постепенно сменяла ночь. Краски тускнели. И тогда транспьютер обратил взору ночное небо тусклых звёзд на фоне яркой туманности Тарантул.
С чего бы начать? Наверное, с вопросов. Но каких? Долго задумываться не стал.
- Расскажи мне о своих создателях.
- Ты стоишь на пути познания. Всему своё время.
Ах да! Каким бы гениальным не был этот транспьютер, он всё же запрограммирован. Так уж всё преподнесут ему в готовом виде на золотом подносе. Мол, Роллан, бери чего хочешь и сколько хочешь.
- А что можешь ты мне предложить, дорогой транспьютер?
- Многое, но не всё.
- Это я понимаю. А вот наш Интернет можешь?
- Могу, но не свежие данные, если говорить насчёт новостей, а так все вашим фильмы, музыку и так далее.
- Ого. Но я понимаю это. Чего уж тут не понять. Меня наш Интернет здесь и сейчас пока не интересует. Мне надо что-то из вашей планеты.
- Спрашивай.
- Арюнария?
- Ты стоишь на пути познания. Всему своё время.
Такой ответ не являлся неожиданностью. Действительно запрограммирован. И, возможно, она тоже принимала в этом участие, и Биар тоже, и остальные участники проекта тоже.
- И что ты сейчас предложишь мне? Может, игры какие-нибудь, музыку, книги.
- Могу.
- А вот ты, сам, что хотел бы предложить мне?
- Пребывание Биара на Земле.
- Ну, тогда давай, – только и сказал он голосом, в котором превалировала скука.
- Могу не всё показывать. Есть фрагменты касающиеся тебя.
- Ну, давай. Какая разница. Я уже знаю, – с таким же настроением он дал добро.
Ожидал ли он такое, опять же ввергнувшее в степень изумления? Рядом с ним изменялось само пространство, не всё сразу, а в строго очерченных границах. Но как? Испускалось, распускалось играющей палитрой огненности различных цветов пространство от высочайшей технологии, вот такая удивительно голографическая 3D картина комбинацией полос и интерференционных колец такой фазой амплитуды волн света, вот такое парио, но намного реально живое, чем из знаменитого фильма-бестселлера Джорджа Лукаса «Звёздные войны». Да, налицо, воочию это был результат, такое свидетельство подтверждения великой силы цивилизации, на нём свершившем трепанацию черепа, отчего и пошёл симбиоз двух мозгов из разных, разных миров. Вот так и очерчивала электромагнитная волна от инфракрасных до ультрафиолетовых излучений круговую стереоскопическую панораму с точным воспроизведением 3D контента на базе безочковой технологии. И что-то выявилось в этом трёхмерной скульптуре пространства обволакивающего парио.
И что же это было? Улица. Распускающаяся зелень тополей. Залитый солнцем день. Скорее близко к вечеру. Подъехала машина. Легковая. Иномарка с тонированными стёклами. Какой же марки? Вот в этом он не был силён. Но что-то знакомое в этой машине. Где-то видел. Но... Неужели?
«Вольво». Шведская марка «вольво». Ну, как же. Теперь-то вспомнил.
Как-то он спешил на занятия и всё равно опоздал на микрик. Да и трамвай, как на зло, ушёл. Опоздание было гарантировано. Но тут неожиданно подъехала какая-то машина. Крутая иномарка.
- Роллан, садись.
Открылась дверца. За рулём сидел его конкурент. Хоть и конкурент, но какой-то неприязни, тем более ненависти он к нему не питал. По дороге он узнал, что ему машину эту купили родители, и что весомый вклад внёс в это его дядя. Дядя его, кажется по материнской линии, работал в каком-то консульстве. Точно где, не знал. Тогда всю дорогу он нахваливал свою машину «вольво». Недостатки отсутствовали. Одни достоинства. Было это, примерно, за две недели до сессии.
Миг воспоминаний уступил мигу происходящего в пространстве парио, низвергнутого транспьютером – уж точно выражения вершинной мощности технологий от невероятно высокоразвитой великой цивилизации.
Из изящной иномарки вышел его конкурент. Так и должно было быть. Он быстро оббежал спереди вокруг верх элегантности «вольво» и изящно открыл дверцу. Оттуда, преисполненная тончайшей грациозности, такой важности и игриво жеманного кокетства, вышла она, Анжелика. Конкурент его, конкурент ли, рассыпался весь в любезностях, подкреплённых обильным красноречием и не только. Он был сама галантность. Ей нравилось это, очень. Да и само катание на «вольво» лишь подкрепило такую весёлость настроения, такого состояния души умиротворённой.
- А ты знаешь, как-то мне жаль его, – сочувственной ноткой не в тему произнесла она.
Кого жаль? И тут же догадка острой иглой вонзилась в его сознание. Речь заходила о нём. Не нужно было обладать особой интуицией. Яснее ясного и не могло быть. Плохо ли, не плохо ли, подслушивать чужой разговор, не имело для него, находящегося в другой галактике, на далёкой планете, какого-то морального значения. И особенно, когда речь шла о нём.
- Конечно, жаль. Но что поделаешь. У него на роду написано это, – также сочувственно, но с долей высокомерия, он, как будто, поддерживал её в устремлениях жалости к нему.
- Бедняга. Как сказать ему. Интересно, что он делает сейчас? – нотки жалости к нему, самому несчастному человеку на свете, так и разливались через край.
- Тренируется, – с едва скрытой ухмылкой отвечал конкурент.
- И что, есть перспективы?
- Увы, к сожалению. Закоренелый середняк в этом виде спорта. Как и во всём.
- Да, ты прав. Действительно неудачник. Как жаль его, – в последних словах сочувственная нотка как бы образовала некую конвергенцию с насмешкой.
- Что поделаешь. Рождённый ползать, летать не может, – в его же словах, цитирующих известную фразу, был полный симбиоз напускного сочувствия с той же насмешкой издевательского тона.
Он откинулся на спинку кресла. Слушать было неприятно. Узнай про этот разговор раньше, на Земле, то душевного катаклизма было бы не избежать. А сейчас лишь неприятный осадок, никоим образом не влияющий серьёзно на нынешнее состояние души, сердца. Транспьютер тем временем, словно угадав его настроение, демонстрировал посредством цветисто голограммного парио дневную картину местности на фоне всех четырёх солнц.
- Да, действительно так. Теперь не удивляюсь, почему Биар обозвал его ничтожеством, – вслух проговорил он.
Биар мог себе позволить такое. Могущество его, да и всей его цивилизации, казалось, не знало границ. И на самом деле они – само величие разума, вершинная высота могущества. И как поймал он себя на мысли, похожее чувство появлялось теперь и у него. Да, он был не тот, далеко не тот. Но и жизнь ныне совсем не та. Далека, как далека его планета, как далёк родительский дом. А здесь? Неужели у него свой собственный дом? Да ещё какой!
- Биар говорил, что дом нестационарный. Мне хотелось бы поменять местность. Как сделать это? – обратился он к транспьютеру с зачатками искусственного интеллекта.
- Домом можешь управлять через меня, – последовал ответ короткий и ясный.
- Тогда для начала зависнем в воздухе. Дай высоту двести метров.
Привычного гула двигателя не слышал, вибрации не ощутил. Тень сомнения легла. А всё ли так? Он подошёл к овальному окну, и взглянул наружу, ибо свет Тарантула, создающий белую ночь, позволял ориентироваться. Посмотрел вниз, а там в низине речушка, совсем уж малая по ширине. И большие деревья смотрелись крохотными с этой высоты, заданной транспьютером. Тогда он и вспомнил, что двигатель на микроорганической батарее не должен создавать какой-либо шум, в виду своей технической возможности.
- Я верю тебе, дорогой транспьютер. Давай отправимся к океану. Он должен быть у вас. Повиснем в воздухе. Высота двести метров.
21
Восход четырёх солнц был изумителен. Соблюдая строгую очерёдность, друг за другом выходили они на подиум неба, как бы стараясь затмить всех и вся своим индивидуальным великолепием. С восходом каждого из них семь основных цветов преображались спектром различных оттенков, сияний, обогащая и без того богатый мир.
Чудовищно огромная водная гладь океана, принимая из чёрного цвета ночи оттенки ярко-синего, но в данный момент, отражая сияние различных цветов, простиралась до самого горизонта и дальше за него на восток, к самому подножию восхода четырёх солнц. В этой местности восток и был востоком. Позади, не далеко на западе раскинулся берег зелёных джунглей и золотистых пляжей. Вид всего окружающего с высоты двести метров был несомненно красив.
Всё это он наблюдал с крыши своего дома, где была предусмотрена так называемая палуба. И как вчера, он не приметил здесь, на новом месте, никаких следов деятельности разумной цивилизации. Сверхмощной цивилизации. Это у него, конечно, никаких сомнений не вызывало. Разве что лаборатория, клиника (а иначе как называть) под поверхностью планеты, да и этот, теперь его собственный, высочайшего технического уровня, дискообразный дом были признаками технологической деятельности. Но каков уровень?!
Симбиоз собственного и имплантированного мозга толкал к таким философским думам, к такому осмыслению, анализу. А склонен ли был имплантированный мозг к логическому мышлению, к анализу? Скорее он пробуждал дремлющие силы подсознания. Но стоило осмыслить, стоило.
Всё вокруг лишь первозданная природа без следов деятельности суперцивилизации. Пролетая над широкими долинами, реками, джунглями, горами он не увидел ни одной дороги. А зачем им она? Зачем им велосипед, мотоцикл, лихо накрученный джип, гоночный автомобиль. Ни к чему им авиалайнер, не говоря уж о вертолёте, дирижабле, воздушном шаре... Это всё лишне в мире сверхсуществ, владеющих левитацией, телепортацией и ещё много, много чем. А перевозка грузов? Или промышленность на ином уровне? Интуиция подсказывает, что она у них на уровне, намного превышающем земную. Так, а на чём работает двигатель его собственного дома? Микроорганическая батарея. Микробы вырабатывающие электроэнергию. Не было нужды по высоким металлическим столбам-конструкциям протягивать высоковольтные линии электропередач. Их не было на поверхности планеты. Также как и не было нефтепроводов, газопроводов. Опять же смысла в них не было никакого.
«Роллан, ты сменил местонахождение?»
«Да, да. Это ты? Мы увидимся?»
«Да».
«Я над океаном. Берег недалеко от меня».
«Я знаю. Я найду».
И забилось сердце, и окунулся он в другую плоскость бытия, в действительность ожидания, и ход мыслей также повернулся в другую сторону. Он ждал её, но явлению времени свойственно, то убыстрять свой ход, превращаясь в бешеный темп, то замедлять его до состояния черепашьей скорости. Он ждал её, вглядываясь во все стороны, отбросив напрочь интуицию. Он ждал её, как в то время восход четырёх солнц неизбежно превратился в плавное скольжение вверх, в зенит. Он ждал её, с волнением и лёгкой болью в сердце, но в предвкушении сладостного, радостного мига встречи. Он ждал её, и разум знал, да и интуиция присутствовала. Но была ли надобность в этом?
На востоке, в лучах четырёх солнц возникла точка и стала приближаться, увеличиваясь и превращаясь в силуэт. Она летела над волнами. Но так казалось вдали. Ему, уже привыкающему ко всем явлениям сверхъестественного, это казалось по торжественности своей действом, не иначе, как волшебной сказки. Она летела над волнами. Но так казалось вдали.
22
Такая же серьёзная, как и тогда, в тот первый миг встречи, те же нахмуренные брови, полные задумчивости глаза. Вид весь говорил о том, что она выполняет свою работу, выполняет добросовестно, усердно. Но это всё ровным счётом ничего не говорило ему. Одного только её присутствия было достаточно, чтобы данный путь познания, тяжёлый или нет, казался прогулкой желанной и радостной.
Дом-дисколёт плавно парил облаком вдоль берега, открывая новый и новый вид. И вот, наконец, первое рукотворное явление. Трубопровод. Он шёл из глубин океана, взбирался на песчаный берег, протягивался до джунглей и там исчезал из виду. А через десятки метров от него располагался такой же второй.
- Вода океана. Сырьё для завода, – коротко пояснила она его предназначение.
- Кажется, я начинаю понимать...
- Да. Завод на основе нанотехнологии – наноаппликатор. Вода во Вселенной, всегда вода. В нём все элементы периодической таблицы Менделеева.
Она знала о Земле если не всё, то многое. Они все знали. Представители суперцивилизации. И он ничуть не сомневался, что в их истории был свой Менделеев. И так на всех планетах, где цивилизация избрала научный путь постижения тайн Вселенной. Конечно, если они есть таковые. В этом он не сомневался. Интуиция его, встающая во весь рост, подсказывала правильность данной мысли.
- Вода поступает на завод, на такой наноаппликатор и оттуда же вытекает обратно. Вернувшись в океан, она, смешиваясь со всей громадной массой, опять же насыщается химическими элементами. А сама масса океана безгранична, и, значит, само сырьё безгранично. Вот почему у вас нет перевозки грузов, сырья. Нет трубопроводов, газопроводов. И если я понимаю, то готовое изделие вы транспортируете дисколётами? – видно размышления Роллана были верны, ибо она кивнула в знак согласия.
И всё же. Интуиция подсказывала, что всё-таки далеко это не всё.
- Это так и не так.
- Конечно, я не могу познать это сразу и в полном объёме. А что? Есть такое, что за пределами моих представлений, моих знаний? И ты как всегда скажешь – всему своё время. Вы все так говорите. И этот транспьютер тоже. Точная копия вашего мышления, – начав спокойно, он в конце занервничал.
- Почему. Время познания этого вопроса стоит на пороге. Вглядись внимательно на берег.
Всё так же, как и было. Те же золотистые пляжи, от берега упирающиеся в джунгли. И только вот эти два трубопровода, образующие вход и выход, как правильно подметил он, нарушали обычную картину.
Время познания переступило за порог. Оно явило Роллану ещё одно явление, очередное чудо необыкновенной и прекрасной планеты.
Недалеко от берега, но из чрева джунглей, из какого-то места, заслонённого от его взора неземными деревьями, вылетали плавно предметы огромного размера. Кубы прямоугольные, квадратные, скорее всего контейнеры. Были среди них и круглые шары такого же размера. Позади них также плавно поднимались в воздух несколько человек. Мужчины и женщины. И эта странная процессия проносилась мимо, словно воздушные шары. Необычность, волшебность этой картины была налицо. Но так ли это в этом мире совершенства? Мужчины, женщины, летевшие позади всех этих кубов, шаров, задействовали феномен левитации. Феномен ли? Но вот эти огромные предметы?
- Психокинез. Вот ответ на твой вопрос, – краткое объяснение, выданное тихим голосом, расставило всё по своим местам.
Зачем им дороги для грузоперевозок, когда несколько человек методом телекинеза транспортировали вот эти контейнеры на любое расстояние. Немыслимая сила мысленного воздействия на предметы была налицо.
А нефтепроводы, газопроводы? Зачем, когда микробы вырабатывают электроэнергию. Нефть, газ – предметы природы, имеющие начало и конец. Микробы вечны. Во всяком случае, они будут живы наравне с планетой.
- Если у вас заводы на основе нанотехнологии, когда всё производится по принципу растущих грибов, то наличие городов как бы ни к чему. Не так ли?
- Да. Нет нужды в корпусах со станками, и в большом количестве рабочей силы.
- Век изобилия. Рог изобилия.
Путь познания шёл поступательным ходом развития. Симбиоз действовал.
Вот почему он ощущал, порой навязчиво, вот эту невероятную чистоту экологии прекрасной, но чужой планеты. Воздух был такой, какой он был в те времена, когда струился в небо дымок от огня искусственно разведённого костра и не более, существами, только вставшими на обе задние конечности и переступившими лишь порог долгого и долгого пути постижения тайн Природы, как считается по Дарвину. То было на Земле. На данное время, когда пройдено многое по этому пути и раскрытые тайны легли у ног, планета его, особенно в местах мегалополисов, задыхалась. Нагрузка экологии как нагрузка атлета из спорта высших достижений.
А здесь достоинство нанотехнологической промышленности являло его взору планету в первозданном виде. И не только. Ни в одном квадратном метре не присутствовали выхлопные газы горючего. Но этому было другое объяснение. Свойства сверхъестественного сознания и организма самих обитателей, точнее той части, которые были истинными хозяевами планеты.
- Роллан, ты на этом пути. Не забывай, – слова её, сказанные тоном наставления мудреца, вывели его из раздумий, – Постигай непостижимое, владей неподвластным.
- Да, конечно. Внутренне толкает меня что-то к этому, и я чувствую готовность. Наверное, это имплантированный мозг вашего мира, – в нём просыпалось суждение, столь несвойственное в недавнем прошлом. – Во мне этот симбиоз проявляет активность и, кажется, я не могу противиться этому. Остаётся только одно – идти по вашему пути. Для меня это честь.
Овладение телепатией, левитацией, обострённым чувством интуиции доставляло ему не только удовольствие и радость, но и ощущение того, что он становится близок им, создателям суперцивилизации. И не только. Невольно взглянул на неё.
Кто она для него в этой жизни? Наставник, учитель, тренер? Она берёт его за руку и ведёт его по этому пути как малыша, едва вставшего на ноги. Но так она и есть, вот эта данная реальность бытия.
Местом для дальнейшего постижения она выбрала берег сплошь и рядом из камней, а не золотистый песчаный пляж.
- Смотри на этот камень, – указала она на булыжник, размером уступающий футбольному мячу, – сосредоточь сознание и соедини с глубинным уровнем психической активности. Пусть сила мысли преобразуется в направленную энергию.
Природа даёт немало примеров сверхъестественного из мира живых существ. Тот же электрический скат. А летающие рыбы, чем не пример левитации. Интуитивное предвидение землетрясений, вулканов и прочих катаклизмов у многих животных. Ориентирование в пространстве у перелётных птиц. Магический взгляд змеи, убивающий на расстоянии мелких животных. А удивительные свойства некоторых людей, наделённых экстрасенсорикой и другими паранормальными явлениями и свойствами. Это там, на Земле.
Мозг – как феномен природы не изучен до конца. Мозг – порождающий разум, – как великий феномен природы изучен лишь в малой части. Этот разум, своей способностью логического мышления и анализа, даром продуцирования воображаемых ассоциаций, выделил человека из этого мира живых существ, тем самым поставив его на самую высшую ступень биологической лестницы природы. Он и есть венец.
Но он здесь, на этой планете сверходарённого разума. И этим всё сказано. Его ведут. И он будет идти.
Путь познания шёл поступательным ходом развития. Симбиоз действовал.
Может, это был необузданный порыв доселе невиданной экзальтации, навеянный сознанием. Бесконечно огромная Вселенная состоит из малых атомов. Сила мысли индуктора, воздействие её, составляющей частью своей входила в соединение, в гармонию с атомами перципиента. Булыжник сначала покачнулся раз, другой, затем перешёл в движение вверх и повис в воздухе на определённой высоте. А затем был отброшен далеко как камень из пращи. Невероятная энергетика во всём проявлении.
Путь познания шёл поступательным ходом развития. Симбиоз действовал.
- Ты должен научиться всему этому, подобно тому, как напрягаешь и расслабляешь мышцы. Стремись к симметрии левого и правого полушарий, – в голосе её в данный миг превалировал тон наставника, учителя, тренера.
Радостен был этот шаг постижения очередной ступени, и радостна была сама атмосфера учёбы под руководством такого учителя, и пылала радостью сама аура, когда была она рядом. Как сладостен этот миг! О, будь вечен путь познания!
После, её приказом, был дан отдых его сознанию и глубинному уровню психической активности. И просто времяпровождение на берегу океана доставляло не меньшее удовольствие, чем постижение очередного сверхъестественного, ибо она была рядом в данный миг. Игра света четырёх солнц сопутствовало этому, и плеск волн необозримого океана тоже, и джунгли невиданных деревьев, и неземное небо, всей громадой нависшее над ними, и сама эта аура, исходящая от них.
- Арюнария. Я уже долго нахожусь здесь. Как-никак, а второй день. Понимаешь, во мне нарастает любопытство. Скажи мне. Я хочу услышать это от тебя. Как называется твоя планета? И кто вы?
- Адабир. Мы – адабиры.
23
Каждой цивилизации присущи только ей свойственные черты. Каждая цивилизация стоит на определённой ступени, или подъёма, развития, или деградации, упадка.
Интуиция его, обновлённая качественно, подсказывала ему, что цивилизация адабиров далека ещё до своего зенита. И что она не ограничивается рамками только своей планеты. Лишь одно его присутствие говорило о многом. Хотя бы о том, что они давно, и скорее регулярно, посещают Землю. Возможно, история земной цивилизации, её деятельность служили хорошей книгой, таким учебником, откуда можно было черпать не только знания достижений, но и знания плюсов и минусов. Вероятно, минусы преобладали, и они, носители сверхъестественных сил, имели прекрасную возможность учиться на чужих ошибках. Если так, то земная цивилизация с лихвой предоставляла им это. Ещё как.
Трансплантация мозга, симбиоз двух мозгов из разных миров, его путь предначертанный ими, являли собой ещё одну ступень интеллектуального развития, подъёма самого разума этой прекрасной цивилизации. Заинтересованность их к этому проекту состояло хотя бы в том, что представители обеих цивилизаций были внешне похожи. И это, по мнению их, да и по его мнению, составляло чуть ли не одну из главных тайн Вселенной. И тогда он задал этот, так интересующий его вопрос:
- Скажи мне, почему мы так похожи внешне?
- Вероятнее всего, суть этого явления лежит в дистанционном расположении обеих планет от источника тепла, в вашем случае от Солнца, в нашем от четырёх звёзд. Это оптимальное расстояние, вот такая зона Златовласки, позволяет воде, источнику жизни, находиться во всех трёх формах. И, конечно, свою роль сыграла азотно-кислородная атмосфера. Если допустить, что на вашем Марсе была бы жизнь до уровня позвоночных, и даже цивилизация, то есть уверенность, что внешние различия были бы откровенно большими. А различия внешности предполагает и внутренние различия не только в физиологическом плане, но и в духовном. Мы, живущие в разных галактиках, имеем много сходного, не только во внешности, но и в цели, заключённую в постижении тайн Вселенной. Но вот пути у нас разные. Вы идёте по нему методом проб и ошибок. Мы по мере всего стараемся избегать этого, подключая интуицию, предвидение. Может, наш путь лёгкий, как кажется тебе. Но наши школы, как предмет обязательный, предполагают и этот путь метода проб и ошибок.
- Но почему вы превзошли нас в овладении этими явлениями, которые принято называть у нас паранормальными, сверхъестественными. А для вас это всё равно, что ложкой есть суп из тарелки.
- Некоторые представители вашей цивилизации, в сильной степени или слабой, владеют элементами сверхъестественного. И в древних ваших цивилизациях были сословия, группы вставшие на этот путь. Но изначально в истории вашей преобладал культ материального благополучия. Он давал вам, прежде всего, как можно оптимальное состояние вашего тела, настроения души. В этом была полная гармония, в вашем понимании. Он присутствует у вас и сейчас.
- Да, это так. Как есть, так есть. Но вот наш Восток в этом плане как-то выделяется. Там очень много мистического. Один Тибет тому яркий пример, – и тут он невольно подметил про себя, что его разговорный стиль меняется, уходит от того бесшабашного уличного, или молодёжного, или студенческого.
- Были в вашей истории много захватнических войн, завоевательных походов, экспансии. Египет, Междуречье, Древняя Греция, Александр Македонский, Карфаген, Ганнибал, Древний Рим, Цезарь, гунны, Аттила, Чингисхан, Тамерлан... Но вот настала эра Европы, эра Запада. Экспансия, затронувшая планету. Она несла с собой многое, если не всё, начиная от одежды и кончая образованием, наукой, техникой. Эра потребления, техницизма, упрощённого взгляда на мир. Превалирование левого полушария головного мозга над правым. Дисбаланс симметрии.
Она замолчала, давая ему время на размышления. Рассуждения её не были окрашены в какой-то эмоциональный фон, часто присущий такому. Ни возбуждения, ни огня в глазах, ни стремительного водопада. Так, спокойное мерное течение тихой глади реки в спокойную, ясную погоду. Но это давало ещё больший аргумент, ещё больший эффект. И он также старался, сознательно или нет, придерживаться такого стиля.
- Адабиры – симметричная цивилизация. Несомненно, так. Может, это путь к идеалу? Предполагает ли это Вселенная? – спросил он, в поисках какой-то истины.
- Сложный вопрос. Каждый из нас волен выбирать свой путь. Будь это цивилизация или отдельный человек.
- Всё это так. Но вот как быть со мной? Ведь я не выбирал этот путь? Я всего лишь инструмент… – лёгкая рябь пробежала и чуть всколыхнула гладкую поверхность спокойной воды.
- Как видишь, и мы далеки от идеала. Прости. Мне жаль. Я бы с лёгкостью отказалась от проекта, – тень сожаления легла на светлые помыслы, устремления.
- Ну, почему. Я только рад этому пути. Не сомневайся во мне, – обдувал его душу сейчас холодный ветер раскаяния.
К чести её, она не обладала капризностью как многие земные девушки. Уж в этом-то Анжелика дала бы ей сто очков форы. Как она вила верёвки из них двоих. А она же, слегка смутившись такому скоропалительному выводу, старалась, кажется, также уверенно, как и прежде, провести его по этому пути.
- Роллан, я хотела бы показать тебе ночь южной широты, точнее звёздное небо.
- Хорошо. И долго нам лететь?
- Нет. Не так, как ты думаешь.
- А как?
- Телепортация.
Да, конечно. Они же владеют и этим видом. Сам он был два раза свидетелем этого явления. Ну, что ж. Он летает как птица, взглядом поднимает в воздух камень и опрокидывает напрочь, видит насквозь стену, улавливает мысли. И сейчас его интуиция подсказывает, что он встанет и на эту ступень невозможного. Но как? И он знал как. С надеждой ученика посмотрел на учителя. Она, сосредоточившись, нахмурив брови, устремив на него острый взгляд, представила ему другую грань прекрасного образа. И он приготовился.
- Мир наш многосторонен, чем принято ощущать в повседневности. Он сложен со своей параллельной архитектурой. Он сложен по ощущению времени. Жизнь комара длиною в человеческий день, и память человека длиною в человеческую жизнь. Он сложен по ощущению пространства. Ход улитки от камня до камня, и полёт перелётных птиц. Одно ощущение, когда ползёшь по-пластунски. Другое дело, когда идёшь, третье, когда бежишь, четвёртое, когда едешь, пятое, когда в нужное место тебя доставляет комфортабельный авиалайнер. И полёт в воздухе планеты, в воздухе Земли со скоростью света представит пространство в другом ощущении. Города и страны сменят друг друга быстрее вспышки молнии. Но как ничтожно мала эта же скорость света в пределах галактики. А в просторах Вселенной, где миллиарды и миллиарды галактик? Миллионы, миллиарды лет на преодоление. Ход улитки от камня к камню покажется несоизмеримо быстрее в достижении цели. Разве что, кротовая нора. Мир наш многосторонен в своей многомерности, чем принято ощущать в повседневности. Он сложен со своей параллельной архитектурой. И чувства различны в каждом параллельном пространстве-мире. И мы, стоящие на пути электромагнитных волн и всегда, и постоянно пронизывающих нас насквозь, уподобимся им. Всё в пространстве Вселенной состоит из малых атомов. Воздух тоже.
Соединились воедино направленность сознания, сила мысленного внушения и мысленного устремления, состояние особенной экзальтации, рациональное и духовное начало. Окутала тёмная материя, превалирующая в пространстве Вселенной. Силы тёмной энергии привели в движение антигравитацию. И слились воедино атомы, составляющие суть тела, и фотоны электромагнитных волн. И дух слился с ними воедино. Искривилось пространство, открывая дверь в иной мир, в иное ощущение пространственно-временного континуума.
24
Они стояли на вершине сопки, единственной возвышенности в обозримой местности. Степь, сплошь из сочных зелёных трав и ярких цветов, уходила вдаль, смыкаясь с горизонтом. С вершины и эта, казалось бы однообразная картина, представлялась величественной как бескрайнее море, блистающая своей присуще ей красотой, достойной внимания. Но вот только четыре солнца сияли и давали тепло на северном склоне неба.
Прошло это всё мгновенно. Он и не ощутил другого состояния тела духовного и рационального, другой архитектуры пространства, и кратчайшего мига времени, сжатого в доли секунды. Ещё одна ступень, ещё одна вершина.
Они стояли на вершине сопки, единственной возвышенности в обозримой местности. Но интуиция его подсказала, что будет ещё что-то. И это что-то не заставило долго ждать.
Оно не было из области невозможного, сверхъестественного. Оно было неожиданно. Она улыбнулась впервые с того момента их встречи. И эта естественная улыбка, озарив так лучезарно, нежно всеми гранями красоты и без того прекрасное лицо, явилась чудом духовным, переплетающимся в череде чудес неестественных. О, этот миг!
Как многогранен её внутренний мир: и эта серьёзность, нахмуренные брови, острый взгляд, иногда меняющийся на лукавые огоньки озорства и, конечно, эта улыбка, украсившая и без того прекрасную ауру, исходившую от неё. Стань вечностью этот миг!
- Ты не видел это. Я хочу показать тебе ночь южной широты. Её звёздное небо, – говорила она голосом, исполненным нежности и придающим особенное звучание и без того красивому тембру, и указывая при этом на северный небосклон, где четыре солнца начинали скольжение к закату.
Что делать в новой местности, как не осмотреть её. Спуск по пологому склону сопки был в радость, как и всё, что происходило сейчас. Благоухание свежих трав и цветов пьянил, создавая особенное настроение. Сопутствующее обстоятельство данного времени лишь только способствовало этому. А было ли с ним такое там, на Земле?
Они шли по степи зелёных трав и ярких цветов. Просто так. Впереди не ждал их какой-то пункт назначения. Могли они в любой миг взмыть вверх как птицы, или телепортироваться, подобно фотонам электромагнитных волн. Но они шли по степи зелёных трав и ярких цветов. Просто так. Шли не спеша туда, где сливались воедино степь и горизонт. Дистанция от этого не сокращалась. Но они шли просто так. И была в этом своя прелесть. А четыре солнца на северном небосклоне всё также скользили вниз на закат.
Неумолимое течение реки-времени предоставило таки им сумерки меркнущих цветов, за которыми стояла в ожидании ночь.
И она, наконец, наступила, предоставляя им загадочные рисунки созвездий, так будоражащих воображение. Но не суждено было им дать волю игре фантазии. Они тускнели, изображали лишь бледную тень в виде группы поддержки блистательной звезды эстрады. Явление это, вызывавшее невольное уважение к себе и трепет, занимало огромное пространство, чуть меньше четверти ночного неба, и отливало ярким светом громадного белого, светящегося облака. Спиралью своей оно, облако, которое ярким пятном не назовёшь, ему ничего не напоминало. Он не видел ничего подобного никогда. Но не надо было обладать особенной интуицией, даром сверхъестественного, ему хватило лишь знаний по астрономии. Так и должно было быть. И сердце вздрогнуло. И защемило.
- Это он? – лишь вопросительно взглянул на неё.
- Да, он… – слегка кивнула Арюнария.
В ночном небе пугающей красотой блистал, вобрав в себя сияние ста миллиардов звёзд, он – Млечный Путь.
25
Продолжение следует…