Моя легенда Рундальского дворца

Елена Хотулева
Эта история началась в те далекие времена, когда для поездки в Ригу не требовалась виза, когда билет в плацкартный вагон можно было купить, не предъявляя загранпаспорт, и когда мне самой было всего восемнадцать лет.

Стояло жаркое лето 1989 года. Я приехала к родственникам в Латвию, чтобы вместе с моей двоюродной сестрой Ольгой отдохнуть и скинуть с себя напряжение экзаменационной сессии. В тот год для меня многое было впервые – самостоятельное путешествие на поезде, нередкие одинокие прогулки по взморью и… Странная, тихо прокравшаяся в мою жизнь первая любовь, которой долгие годы было суждено оставаться лишь мечтой без какой бы то ни было надежды на реальность.

***
– Оль, а ты уже была по-настоящему влюблена? – спросила я, сидя с сестрой на подоконнике первого этажа и болтая ногами над тротуаром.

– Да! – она томно улыбнулась с видом степенной, знавшей жизнь дамы. – Мы с Юркой встречаемся целых два года. У нас головокружительный роман.

Я с завистью закусила губы:
– Здорово… А я вот, еще ни разу ни в кого не влюблялась…

Мы слушали стрекот кузнечиков, пытались через силу и ради самоутверждения курить модные в те времена сигареты с ментолом, и мечтали о том, как однажды повстречаем на своем пути голубоглазых и русоволосых принцев.

На следующий день после этих ночных бдений Ольгины родители решили отвезти нас на экскурсию в далекий от Риги Рундалский дворец – полузаброшенный памятник архитектуры XVIII века. Погрузившись в старенький дребезжащий «Москвичонок», взяв термос с кофе, сырные бутерброды и фотоаппарат, мы рано утром выехали из дома…

Гудело под колесами асфальтовое покрытие шоссе, мимо окон мелькали шоколадные силуэты откормленных коров, поражали взгляд огромные гнезда аистов. Прошел час, но к заветной цели мы не приближались. Как будто сама судьба пыталась задержать наш крохотный автомобиль, чтобы в Рундалс мы приехали только в полдень.
Мой дядя путался в поворотах, несколько раз выскакивал из машины, чтобы выяснить у местных жителей нужное направление, кричал на местном диалекте слова благодарности, но так и не мог уяснить, на каком же именно перекрестке, ему нужно сворачивать на юг…

Лишь к половине двенадцатого, измученные, но счастливые мы въехали наконец в огромный двор желанного дворца.

– Вы как раз вовремя, ¬– с легким акцентом затараторила хранительница музея. – Только что подъехала экскурсионная группа. Они будут ходить со своим гидом. Можете присоединиться – он расскажет много всего интересного.

– А вот, зал оформленный в стиле серебряного «Рококо», – дирижируя деревянной указкой, болтал без остановки пухлый усатый экскурсовод. – Обратите внимание на изображение Амуров. Не правда ли, они смотрят как живые, будто бы высматривая подходящие сердца, чтобы вонзить в них свои острые стрелы!

Повернувшись в сторону зловредных Амуров, я вздрогнула – вместо расхваленной росписи я увидела потрясающе красивого человека. Среди всех экскурсантов он резко выделялся высоким ростом и утонченным аристократическим лицом. Онемев от восхищения, я уже не слышала ни печальной истории хозяев дворца, ни описания тонкостей архитектурного проекта – я любовалась этим мужчиной и была не в силах вымолвить ни слова. Старинные Амуры сделали свое дело – их стрелы попали точно в сердце.

Впоследствии я много раз возвращалась в своих воспоминаниях в тот солнечный летний день и корила себя за робость. «Почему, почему, я не задала ему какой-нибудь вопрос, - думала я, сетуя на горькую судьбу. – Не узнала его имени, не спросила, откуда он приехал?». Но наше знакомство проходило под знаком молчания.

Помню, как не в силах сопротивляться только что родившемуся чувству, я немного отстала от экскурсии и остановилась возле выставочной витрины с какими-то латунными кастрюлями, около которой стоял мой герой. Не имея никакого опыта в любовных делах, я не знала как себя вести, и поэтому боялась поднять глаза. Я лишь рассматривала его отражение в прозрачном стекле и надеялась на то, что он окажется более смелым. Но, увы, он, так же как и я, оставался безмолвен.

Не знаю, из чего я заключила, что этот человек обратил на меня внимание. Но по золотым залам дворца я ходила с ощущением какого-то счастья. «Вот, как оказывается, это бывает, – думала я, исподтишка разглядывая его каштановые волосы и полосатую рубашку с коротким рукавом. – Любовь рождается за одну секунду. И вот – ты уже и пылаешь».

Экскурсия закончилась. Мы вышли на залитый солнцем внутренний двор.
– Давайте, останемся и пофотографируемся! – воскликнула сестра и вытащила из рюкзака аппарат.

– Пожалуй… – Я грустно посмотрела вслед уходящему в сторону автобуса герою.

Чем дальше он уходил, тем сильнее грусть сжимала мое сердце. Неужели он не обернется? И вдруг, когда я уже почти потеряла надежду, он остановился у витых ворот и посмотрел на меня. Не знаю, о чем он думал в тот момент, но мне показалось, что мы испытывали схожие чувства. Теперь я была уверена, что Амуры поразили не только меня – в его сердце тоже попали ядовитые стрелы.

***
– Оль, как ты думаешь, я ему понравилась? – чуть позже спросила я сестру, перематывая фотопленку.

– Кому?

– Ну, этому человеку в рубашке с широкими сине-белыми полосками.

– Понятия не имею. Ты бы задала мне этот вопрос чуть раньше. Я даже не знаю, о ком ты говоришь, – ответила она, пожимая плечами.

В тоске я облокотилась на теплый от солнца полосатый шлагбаум. Неожиданно я осознала, что мимо меня пролетела большая, большая любовь.

Неужели, я больше никогда его не увижу? Хотелось плакать и ненавидеть собственную нерешительность. Я поняла, что не использовала подаренный судьбой шанс. Становилось страшно от предчувствия череды невезений.
***
А потом завертелось, закружилось колесо моей судьбы. Защелкали костяшками счетов улетающие годы. Какие-то влюбленности, браки, разводы… Взлеты сменялись неудачами, очарованности – разочарованиями. И каждый раз после очередного разрыва в памяти возникал сияющий на солнце Рундальский дворец и моя первая едва осознанная влюбленность. «С ним было бы все иначе… Он бы меня любил… Вместе мы были бы счастливы…», – думала я, глотая горькие слезы.

***
Прошло семнадцать лет. Сестра благополучно вышла замуж и обзавелась двумя детьми. Я одна воспитывала сына от второго брака. Латвия со своими визовыми сложностями стала для меня практически недоступной, и постепенно превратилась в какую-то полумифическую страну моей юности, воспоминания о которой иногда согревали душу.

Однажды у меня дома раздался междугородний звонок.
– Привет! Как живешь? – голос Ольги звучал бодро и весело.

– Да как-то помаленьку, – ответила я.

– Слушай, тут у нас проходит один оригинальный вселатвийский фотоконкурс. Я как увидела, сразу вспомнила тебя. Помнишь Рундальский дворец?

– Конечно, – Я грустно усмехнулась.

– Представляешь, одна крупная строительная компания решила пожертвовать средства на реставрацию Рундалса и в качестве рекламы объявила конкурс на лучшую фотографию, сделанную в интерьерах дворца. Подробности на сайте – я тебе вышлю. Короче говоря, почитай, вдруг захочешь отправить те снимки, которые мы делали много лет назад…

Положив трубку, я быстро включила компьютер. Сердце колотилось от какого-то неясного предчувствия. Я сосредоточилась на экране. Вот сайт строительной компании, вот ссылка на фотоконкурс…

Страница загрузилась, и я увидела портрет президента компании Артиса Пиланса рядом с фамилиями членов жюри. На меня смотрел улыбающийся мужчина лет сорока пяти. Я вздрогнула и окаменела – это было лицо того человека, о котором я мечтала на протяжении долгих лет.

«Как странно, - думала я, едва справляясь с волнением, – снова его образ связан с Рундальским дворцом, и снова, как и прежде, между нами лежит пропасть».

Однако соблазн был велик. Мысль о том, что этот Артис затеял грандиозную рекламную компанию ради какой-то случайной встречи, не давала мне покоя. Я достала с антресоли старый пропыленный альбом с черно-белыми фотографиями, и отыскав там свое изображение на фоне стены серебряного зала, положила его в сканер. Было странно видеть себя, одетую по моде далекого 1989 года, и было не менее странно надеяться на какой-то результат.

Я заполнила электронную анкету, прицепила к ней снимок, и нажав на кнопку, отослала письмо в далекую и почти недоступную Ригу.

***
Спустя три дня в моем почтовом ящике появилось сообщение, подписанное Артисом Пилансом.
Дрожащими руками я кликнула по конверту и начала читать:
«Дорогая Елена, семнадцать лет прошло со дня нашей первой и единственной встречи. За эти годы я пережил довольно много разочарований. Пустые влюбленности сменялись разлуками, свадьбы оборачивались разводами, и каждый раз после очередного краха мысли возвращали меня в тот далекий солнечный день, когда поддавшись на уговоры знакомого гида, я поехал на экскурсию в Рундальский дворец. Почему я не узнал тогда твоего имени, почему не решился спросить, откуда ты родом? Такие вопросы я задавал себе на протяжении долгих лет. Тогда, в 1989-ом мне было двадцать семь, я ощущал себя катастрофически старым, а ты показалась мне почти ребенком. Помню, уходя, я оглянулся, чтобы еще раз тебя увидеть, и ушел, решив, что впереди меня ждет счастливая жизнь. Я сел в автобус, вернулся домой в Ригу и только вечером следующего дня вдруг осознал, что безвозвратно потерял большую и настоящую любовь. Я не пытался искать тебя – безрезультатность этого шага всегда была для меня очевидна. Но однажды, когда несколько месяцев назад я проезжал мимо Рундалса, у меня родилась безумная идея организовать этот конкурс. Я был уверен, что если тогда, семнадцать лет назад судьба подарила нам эту встречу, то сейчас она не сможет не дать вторую попытку. Я не ошибся – ты не просто прислала свое фото. Ты явно дала мне понять, что и для тебя тот день стал чем-то особенным. С надеждой на продолжение переписки. Артис Пиланс».

Еще раз перечитав текст письма, я выключила компьютер. Мне нужно было некоторое время, чтобы придумать ответ. Я подошла к освещенному солнцем окну и улыбнулась – предчувствия никогда не обманывали меня, теперь я знала, что впереди нас ждет череда счастливых, наполненных любовью лет.