Желанна ты мирами всеми

                Первое  действие.

  Погруженный  в  полумрак  офис , одно  окно , два  стола  с  компьютерами , две  работающие  женщины , из  которых  увлечена  работой  лишь  одна , Катерина  Таманова – двадцать  шесть  лет , каштановые  волосы , тщательный  макияж , волевая  предрасположенность  вытерпеть  ради  успеха  что  угодно.
  Рядом  с  ней  задумчиво  смотрит  в  стену  Светлана  Логинова – ей  на  год  меньше , лицо  интересней , жизненные  приоритеты  со  службой  и  карьерой  ничего  общего  не  имеют.
  До  окончания  рабочего  дня  еще  долго.
 
Катя. Я  ни  с  кем  не  говорю. Ну , разумеется , когда  меня  вынуждают  так  себя  вести. Для  общительного  человека  это  нелегко , но  я  не  сдаюсь. Стараюсь  не  находить  поводов  для  молчания. Тебе  бы  тоже  стоило  не  отмалчиваться.
Света. Мы  ведь  только  что  говорили.
Катя. За  разговорами  проходит  день , пролетает  нелепая  жизнь , мне  не  грустно. Чего  не  случилось , того  не  случилось. У  меня , то  есть  на  мне - на  нем - на  моем  лице , никто  не  увидит  жалкого  выражение  лица. Лицо  у  меня  подкрашенное  и  ухоженное , лицо  самодостаточной  женщины , вполне  довольствующейся  своими  внешними  данными. Я  не  просто  с  тобой  болтаю – я  восстанавливаю  силы.
Света. Теперь  я  это  знаю.
Катя. Я  не  одна  такая. Ты  напряги  слух. За  нашей  стеной  сидит  народ , удивительно  быстро  чешущий  языками , слов  нам  не  разобрать , лишь  какая-то  сверхтемповая  музыкальная  композиция. Трапататабатывыглядишлигляну – едва  ли  они  о  разграфке  или  установке  геоточек. Мы  из  другого  отдела , под  другим  начальством, и  мы  к  ним  не  пойдем.
Света. Суслик  хомяку  не  товарищ.
Катя. Зарплаты  у  них  в  среднем  повыше. Перспективы  посущественней. Работа  не  столь  тупа. Тебе  когда-либо  ставили  банки?
Света. Что-то  не  помню.
Катя. И  я  не  помню , ставили  ли  мне. (вперившись  в  экран) Карты  участков , кривые  линии , мелкие  пятнышки , стоящие  миллионы , которые  проходят  мимо  нас. Детей  не  было , кормить  некого , зачем  тебе  грудь?
Света. Я  тебя  не  слушаю.
Катя. Не  слушай. Аппетит  есть?
Света. Не  очень.
Катя. Тогда  ешь  что-нибудь  повкуснее. Для  жившего  со  мной  бадминтониста  я  готовила  почки  с  грибами  и  гренками. Нарезала  ломтиками , обжарила  на  масле , как  же  его  скривило! Отодвинув  тарелку , он  сказал: «От  твоего  блюда  жутко  воняет - мне  бы  хотелось , чтобы  у  меня  срослись  ноздри! Тебя  я  ни  в чем  не  виню». Легкость  в  общении  не  пропала.  У  меня  с  ней  проблем  никогда  не  было , а  он  ко  мне  подстраивался. Отдавал  должное  моему  оптимизму.         
Света. Ты  на  правильном  пути. Лишний  раз  копаться  в  себе  совершенно  ни  к  чему. Надеяться  на  окружающих  тем  более  не  стоит.
Катя. Небольшие  срывы  бывают  и  у  меня. Обкусывая  ногти , бью  стекла , брожу  по  самым  темным  местам  интернета… на  премиях  нам  они  экономят. Поразительно  ненасытные  люди. За  границей  любому  бы  давно  хватило , но  нашим  все  мало.
Света. В  их  положении  почему  бы  по-человечески  не  пожить. Ты  в  открытую  не  возмущаешься. Я  опускаю  глаза. Никто  не  отваживается  на  бунт – купили  на  последние  деньги  ненужную  тряпку  и  следующей  зарплаты  ждем. К  этому  можно  привыкнуть. Воробьям  за  окном  гораздо  труднее.
Катя. Особенно  в  морозы.
Света. Мне  страшно  жалко  разную  живность. Рожденную  в  клетках  или  страдающую  на  воле , летающую  и  ползающую , ненавидя  и  боясь  человека. Жестокого  победителя , не  оказывающего  милость  побежденным. В  Нарофоминск  я  не  поеду.
Катя. Скажут – поедешь.
Света. Я  не  поеду , поскольку  мне  не  на  что. За  утомительные  срывы  с  мест  ни  малейшей  прибавки , но  они  мне  и  электричку  не  оплачивают. Пусть  как-нибудь  топографируют  без  меня. У  них  бригада  целеустремленных  мужчин , прекрасно  налаженное  взаимодействие , они  справятся.
Катя. А  тебя  отчитает  начальник. Приводя  всем  в  пример, на  минимальную  зарплату  переведут. Твой  выбор.

Света. Я  все  равно  тут  долго  не  задержусь. Подберу  организацию , занимающуюся  защитой  животных  и  буду  работать  практически  задаром. Почти , как  здесь. У  вас.
Катя. У  нас.
Света. Пока  у  нас , пока  я  не  решилась , ты  не  ошибешься , если  скажешь , что  я  в  растерянности. Вокруг  меня  завеса  важных  слов , на  каждом  шагу  попадаются  умеющие  авторитетно  поговорить  о  необходимости  делать  карьеру , мне  зачастую  нечем  отгородиться. Я  бы  погуляла  по  скалам , разожгла  костер  на  вершине – где?
Катя. На  вершине?
Света. Где  мне  гулять? В  округе  сплошная  равнина , на  путешествия  нет  денег , надо   искать  внутри. И  вершины , и  скалы , и  строительные  материалы  для  дома  , стоящего  посреди… посреди…
Катя. Москвы? В  центре  Москвы  охренительно  дорогая  недвижимость. Я  сама , как  тебе  известно , из  Воронежа, пять  лет , учась  в  институте , жила  в  общаге , теперь  снимая  комнату  в  Сабурово. И  то , знаешь , недешево. Хорошо , половину  не  я  плачу – Виктор  помогает.
Света. Страховой  агент?
Катя. Это  был  Сергей. Могучий  Сережа , на  едином  дыхании  хватавший  за  грудь , сдиравший  блузку , заваливающий  на  жесткую  тахту… Виктор  на  Царицынском  рынке  мясо  рубит.
Света. Его , вероятно , крайне  непросто  из  равновесия  вывести. Могу  положиться , что  у  него  очень  крепкие  нервы.
Катя. Со  слабыми  нервами  со  мной  и  одну  ночь  не  продержишься. Выскочишь  из  кровати  и  бегом  во  мрак, машину  ловить. Бежали , Светлана , многие  бежали. Я  даже  по  именам… шестерых  вспомню. Поначалу  я  лежала  в  оцепенении , затем  стала  преследовать , отныне  мне  не  принципиально. Побежит  мой  нынешний  Витя – пожалуйста. Я  не  дернусь. Численно  они  нас  все-таки  превосходят.
Света. Мужчин  же  меньше.
Катя. Я  о  мужчинах  и  тех  женщинах , которые  ни  на  что  не  претендуют , не  обременяют  узами , серьезных  отношений  мне  не  нужно. В  этом  я  сходна  с  большинством  мужчин , разительно  отличаясь  от  подавляющей  массы  женщин. Таких женщин , как  я , еще  поискать , а  таких  мужчин  полно , и  поэтому  я  редкость , меня  надлежит  ценить. К  тому  же  я  молода , довольно  интересна , со  мной  приятно  провести  вечер , ненавязчиво  прижаться  в  переполненном  метро… да , я  согласна  и  на  метро. К  тебе? Ко  мне? На  метро? Поехали. Ехали , ехали  и  расстались – не  сразу. Доставив  друг  другу  удовольствие , послушав  ритмичную  музыку , я  люблю , залезая  в  койку , сделать  погромче.
Света. Она  не  мешает  тебе  сосредоточиться?
Катя. Да  на  чем  там  сосредотачиваться. На  очередном  ничтожестве , жалеющем  бабки  на  такси? На  себе , с  трудом  превозмогающей  отвращение? Лишь  алкоголь  и  помогает.
Света. Что-то  я  тебя  не  понимаю.
Катя. Я  пью  не  со  всеми , но , выпив , со  всеми  готова. Разумеется , заставляя  предохраняться. В  подобном  случае  цена  ошибки  невелика. У  тебя  не  так?
Света. Я  не  могу  столь  откровенно  говорить  на  эти  темы. В  чем-то  я  свободна , абсолютно  не  зажата , извини , давай  о  другом.
Катя. Следуя  логике , я  должна  вернуть  разговор  к  нашему  сволочному  руководству. В  первую  очередь  к многоуважаемому  Михаилу  Дмитриевичу. Тебя  не  одолевает  мысль  погладить  его  лысину?
Света. Если  только  лысину.
Катя. Лысиной  ограничиваться  нельзя. Он  тогда  не  поймет , что  тобой  движет – жалость  или  похоть.
Света. Какая  еще  похоть… 
Катя. У  тебя  на  экране  идет  дождь.
Света. Цифры  не  плачут. Ты  стараешься  меня  отвлечь – спасибо  за  заботу , однако  на  них  мне  не  отвлечься. Наверно , я  плохой  безответственный  работник , заслуженно  на  грани  увольнения  балансирующий.
Катя. Сколько  зарабатываешь , столько  и  вкалываешь. Они  не  вправе  рассчитывать  на  безумнейшее  рвение  и  полнейшую  самоотдачу. Ни  на  службе , ни  в  постели , куда  тебя  , насколько  я  в  курсе , затаскивают.
Света. Его  поступками  обыкновенное  здоровое  желание  управляет.
Катя. Михаила  Дмитриевича?
Света. В  заданных  обстоятельствах  мне  выгодно  ему  подыграть , не  доводя  дело  до  жарких  объятий. Поддерживать  в  нем  неистовое  пламя , не  соглашаясь , но  и  не  отталкивая. Зарплату  он  бы  повысил , от  прочих  боссов  прикрыл , с  работой  вообще  можно  было  бы  завязать. Формально  приходить , садиться  и  томно  подмигивать.
Катя. Ну  и  подмигни.
Света. Как?

               Екатерина  показывает.

Света. Боюсь , это  станет  началом  нервного  тика.
Катя. Он  не  увидит  разницы. И  не  захочет  увидеть. При  всех  своих  недостатках  Михаил  Дмитриевич  весьма  неординарная  личность – однажды  мы  заработались  часов  до  одиннадцати  и  он  взялся  подбросить  меня  до  метро. Зима , кромешная  темень , глухие  улицы , а  он  усмехался. Осознанно  гоня  машину  с  выключенными  фарами. Галантно  открывая  мне  дверь , будучи  зверски  пьяным.
Света. В  трезвом  виде  он  до  одиннадцати  не  работает.
Катя. От  безжалостной  реальности  мы  все  бегством  спасаемся. Каждый  по-своему. Ты  не  забыла  тот  вечер , когда тебе  под  ноги  монета  упала? Со  звоном – бомц. Михаил  Дмитриевич  кинулся  ее  подбирать.
Света. Заглядывая  мне  под  юбку.
Катя. Тем  вечером  он  выпил  больше  обычного.
Света. Усевшимся  на  стул , раскачивался  словно  бы  в  жуткий  шторм  по  палубе  шел.
Катя. Твоя  молодая  ладонь  легла  на  подрагивающее  плечо. Брошенный  на  него  взгляд  внезапно  прояснился. Идея  подсыпать  ему  в  кофе  крысиный  яд  показалась  очевидной  дикостью.
Света. На  минуту  мне  стало  его  жалко. 
Катя. Он  не  воспользовался  твоей  слабостью. Такт  и  достоинство  проявил.
Света. Мог  бы – воспользовался. 
Катя. Заглянув  тебе  под  юбку , Михаил  Дмитриевич  рассмотрел  в  тебе  человека. Я  думаю , неплохого. 
Света. Я  неплохой  человек. Средний  и  неплохой – звучит  пугающе. Набирается  полная  горсть  снотворных  таблеток. Далекие  выкрики  содрогнувшихся  родственников  сопровождают  меня  в  обитель  вечного  покоя , дающую  приют  одиноким  идеалистам , чего-то  недопонявшим  на  земле. Работа  не  пострадает. Мое  место  за  этим  компьютером  займет  несчастная  дурочка  следующего  призыва.
Катя. И  то  правда… Люблю  я  с  тобой  вот  так  просто  посидеть , поболтать , никуда  не  спешить , подобные  беседы  действуют  на  меня  успокаивающе. О  самоубийстве  и  всяком  таком , разрывающем  в  клочья. Что  ни  говори , настроение  поднимается.
Света. Бодрое  настроение – залог  высокой  производительности. В  литературе  по  управлению  персоналом  перечисляется  уйма  советов  по  поддержанию  его  на  уровне , необходимом  для  процветания  работодателя.
Катя. За  них  я  не  беспокоюсь. Если  мы , возможно , и  закончим  выпрашиванием  милостыни , то  они  ни  за  что  не  пропадут.
Света. Я  бы  вряд  ли  смогла  побираться.
Катя. Лучше  на  панель?
Света. С  моим  характером  я  бы  под  первым  же  клиентом  сознание  потеряла.       
Катя. А  я  бы  выцарапала  ему  глаза. Откусила  бы  хобот, вцепилась  в  горло – посмел  бы  только  не  заплатить.
Света. Ты  лишь  об  этом , о  деньгах…
Катя. Остальное  я  стерплю. Никаких  проблем.

Света. Как  будто  нам  здесь  платят.
Катя. Здесь  у  меня  идет  стаж  и  накапливается  опыт. Хотя  там  тоже  опыт… взяли – опыт , не  взяли – опыт , топчешься  в  пургу  в  короткой  юбке – еще  какой  опыт. Трудно  представить , чтобы  кто-нибудь  прилег  на  лед , чтобы  под  юбку  мне  заглянуть.
Света.Ты  снова  о  Михаиле  Дмитриевиче.
Катя. Меня  интригует  ваше  изматывающее  друг  друга  общение. Ты  бы  к  нему  сходила , посмотрела  чем  он  живет. Говорят , у  него  в  аквариуме  полосатые  рыбы.
Света. Подумаешь.   
Катя. Светящиеся  во  тьме  полосатые  рыбы.
Света. Белые  полосы , черные  полосы…
Катя. Во  тьме.
Света. У  нас  такого  не  случится. Наше  сближение  будет  означать  для  одну  толстую , жирную  черную.
Катя. Ну  а  для  него  одну  огромную  белую.
Света. Меня  временами  привлекает  идея  принести  себя  в  жертву , но  не  Михаилу  Дмитриевичу. С  ним  никогда. Он  обойдется.
Катя. Я  сталкивалась  с  проявлениями  куда  большей  уступчивости , причем  уступчивости  людям , не  обладавшим  силой  убеждения  твоего  ухажера…
Света. Хватит! Хватит! Достал  он  меня! И  ты  достала , постоянно  упоминая. Не  терзай  ты  меня! Займись  расчетами.
Катя. Отчего-то  распсиховалась…
Света. Помолчи!
Катя. Займись  расчетами… По-твоему , я  не  человек?! Думаешь , мне  эта  хренотень  не  надоела?! Не  ожидала  от  тебя… выпирающий  эгоизм , неимоверная  черствость. У  нее  все  сложно , а  я  имбецилка , радуюсь  каждому  часу  с  девяти  до  шести… зарываюсь  в  кипы  бумаги  и восторженно  постанываю. Выделяя  свою  особу  из  понурой  толпы  всех  прочих , знай  дозировку! Не  превышай , как  бы  тебя  ни  прижало! (достает  мобильный , набирает  номер) Алло , Витенька? Не  Витя? А  как  у  вас  оказался  его  телефон? Кто  я? (встает  со  стула) Я  сейчас  отсюда  выйду  и  объясню , кто  я. Вы  пока  втягивайте    воздух  и  готовьтесь  к  серьезному  разговору. (покидает  комнату , не  закрыв  дверь) Ах , вы  с  Витей… именно  с  ним… друзья-приятели… наверняка  вы  урод…      

  Размышляющая  распадающими  образами  Елена  перебирает  бумаги , показывает  язык  монитору , заглядывает  под  стол ; чуть  слышно  ступая  в  комнату  заходит  сутулый  человек - с  сучковатой  палкой , едва  наметившейся  улыбкой , брюки  заляпаны  грязью , щетину  можно  назвать  бородой, в  кармане  заношенного  коричневого  пальто  документы  на  имя  Ивана  Ивановича  Аликина.

Света. Вы  сюда?
Иван. Да  кто  в  этом  разберется… позвольте  я  на  вас  посмотрю.

  Внимательно  смотрит. Почесывает  подбородок.

Света. Вообще-то  мне  нужно  работать.    
Иван. Разве? Мне  кажется , вы  заблуждаетесь. Но  раз  так, работайте , а  я  посмотрю – одежду  снимать  не  надо. Оставайтесь  собой. 
Света. Занятный  поворот… вы  ведете  к  тому , что  без  одежды  собой  я  быть  перестану?
Иван. Не  ищите  счастья  в  логических  построениях. Мечтая  стерилизовать  окружающий  мир , вы  проснетесь  на  пепелище. Пошевелив  ногой , заглянете  в  глаза  склонившегося  над  вами  шакала , молившие  об  одном  единственном  поцелуе. Смею  утверждать , не  всякий  выдержит.
Света. Вздор...
Иван. Окиньте  взором  мою  голову.
Света. И?
Иван. На  нее  не  одет  антикварный  кожаный  шлем. Она  не  обмотана  полотенцем , не  покрыта  сомбреро , вы  делаете  выводы?
Света. Да.

Иван. Очень  хорошо , где-то  бесподобно. Перед  входом  в  ваш  офис  церковь  святителя  Алексея?
Света. Святителя  Филимона… он  думал  наконец-то  вернуться  из  пивной , но  оказался  слаб  духом  и  надолго  выбыл  из  строя. Мелкая  ссора  с  наполовину  парализованным  атеистом  переросла  в  крупный  конфликт , в  ход  пошли  припасенные  заточки , кровь  с  пола  смывала  испуганная  девственница. Это  произошло  в  Москве: на  Большой  Якиманке. Году  в  1911-м.
Иван. Неужели  летописный  факт?
Света. Моя  собственная  фантазия. Абсолютный  экспромт , как  результат  скрытых  от  меня  процессов. Кстати , вы  можете  присесть. Я  не  буду  у  вас  спрашивать  к  кому  вы  и  по  какому  делу. Вероятно , вы  по  делу.
Иван. Я  по  делу. И  я  вас  не  боюсь.
Света. А  меня  никто  не  боится. Никому  даже  в  голову  не  приходит.
Иван. Зачем  вас  бояться , когда  вы  сами  никого  не  боитесь. Такие  люди  всегда  спокойны  и  сдержанны , по  мере  сил  прововедуют  гуманистические  идеалы - поднимаясь  в  горы , не  сталкивают  с  висячих  мостов. Я  бы  лег  с  вами  в  ванну  без  спасательного  жилета.
Света. Благодарю. Весьма  трогательно. Как  ни  странно , вы  прочитали  мои  мысли.
Иван. Насчет  ванны?
Света. По  поводу  гор. С  вами  ли , не  с  вами , я  бы  отважилась  на  восхождение , от  обыденных  пейзажей  на  пределе  человеческих  возможностей  удаляясь. Между  отчаянием  и  неизвестностью  вклинилась  бы  надежда. Не  принимал  бы  мобильный  телефон…
Иван. Дзынь-дзынь.
Света. К  черту  дзынь-дзынь – я  недоступна. Плывут  облака, сходят  лавины , к  задубевшему  от  холода  мясу  примешивается  чувство  блаженной  внетелесности , я  же  не  только  плоть. Кое-кем  желаемая…
Иван. Вы  обо  мне? О  совместной  ванне  вспомнили?
Света. А  вы? Вы  о  чем  вспомнили? Вы  не  к  Михаилу  Дмитриевичу?
Иван. Не  уверен.
Света. Конечно…
Иван. Вы  обещали  не  спрашивать.
Света. Если  вы  к  Михаилу  Дмитриевичу , нам  с  вами  не  о  чем  разговаривать. Ступайте  прямо  к  нему – он  размещается  через  три  комнаты  налево.
Иван. Я  покидаю  вас  с  тяжелым  сердцем. Однако  я  остаюсь. С  Михаилом  Дмитриевич  мы  не  знакомы , время  меня  не  поджимает , мое  преимущество  в  четком  знании  основных  законов  нашего  бытия. Существования  несуществующего , бесконечной  череды  неутомимых  призраков , сколько  их – о-оооо… сколько  нас – жуть… я  о  нас. Нас. (смотрит  на  потолок) Угу. О  нас.
Света. Все  же  о  нас. Выходит , вы  не  призрак. 
Иван. У  меня  были  проблемы. Подавая  сигналы  бедствия , я  поеживался  от  серьезности  ниспосланных  мне  испытаний - красная  земля , красная. На  красной  земле  опаленные  козы. Врач  сделал  укол. Индейцы  замерили. В  волосах  следы  лапы. Тормозной  след.
Света. Я  вас  слегка…
Иван. Невероятно?
Света. К-крайне.
Иван. Тут  ничего  необычного. В  отпуск  я  летал  в  Мексику – на  арендованной  машине  врезался  в  помойку , получил  легкие  повреждения , буквально  царапины – местный  доктор  настоял  на  уколе – подъехавшие  полицейские  выясняли  для  страховой  компании  мог  ли  я  успеть  затормозить – они  индейцы , у  двоих  из  них  вырван  клок  волос – ревнивые  жены , южный  темперамент  вкупе  с  минимумом  бытовых  удобств - орущие  дети , требовательно  взывающие  о  нелегальной  переправе  в  Соединенные  Штаты. В  Гвадалахаре  я  купил  отличные  сапоги.
Света. Не  продолжайте.
Иван. Со  шпорами.
Света. Материалом  для  сапог  послужили  змеи  или  крокодил , вам  не  стыдно? Оплачивать  убийство  беззащитных  животных?             
Иван. Змеи , а  тем  более  крокодил , отнюдь  не  беззащитны.
Света. По  сравнению  с  кем? С  бойлерным  цыпленком? Человеку  что  бойлер , что  столетний  кайман – легко  и  просто. По  одиночке  и  пачками. Вас  бы  туда.   
Иван. Это  пустой  разговор.
Света. Не  для  меня!
Иван. Цыпленок-то  ладно , он  безвреден , но  змеи  с  крокодилами  и  сами  не  прочь  убивать. Они , с  вашего  позволения , исключительно  этим  и  живут. И  не  им , моя  милая  девушка , быть  в  обиде.
Света. Жить  иначе  они  не  могут. А  мы  бы  могли  постараться  жить как-нибудь  по-другому. Осмысленнее , что  ли. Улавливая  космические  звуки.
Иван. Могли  бы.
Света. Но  не  можем.
Иван. Те , кто  могут , как  правило , изгои , не  занимающие  постов  и  не  принимающие  решений. Заботящиеся  не  только  о  себе  за  людей  у  нас  не  считаются. Лишены  возможности  поваляться  в  беседке  возле  роскошного  загородного  дома  с  ухоженным  садом. Посередине  фонтан.
Света. Вода  бьет  из  кита.... 
Иван. Китов  вскоре  вообще  не  останется. Или  уже  не  осталось. Доев  последнего  кита , хозяева  жизни  валяются  в  беседках  с  распухшими  животами. Ваш  Михаил  Дмитриевич  не  из  переевших?
Света. Он  наемный  работник , прилично  получающий  лишь  по  моим  скромным  меркам. К  хозяевам  жизни  его  никак  не  отнесешь. 
Иван. Однако  вам  он  нравится.
Света. Вы  издеваетесь?
Иван. Судя  по  выплеску  эмоций , вы  к  нему  определенно  неравнодушны.
Света. Я  не  молюсь , чтобы  смерть  его  забрала. Человек  как  человек , немного  надоедливый: меня  больше  раздражает  не  он , а  разговоры  о  нем  в  связи  со  мной. Пустые  разговоры. Здесь  пустые , но  касательно  спасения  животных  нет… я  буду  бороться. Перейду  от  моральной  поддержки  к  настоящим  действиям – найти  бы  место , где  я  была  бы  нужна. Но  не  перепечатывала  бы  в  таком  же  офисе  бесполезные  листовки. Я  верю , мы  сумеем  нейтрализовать  многих… похожих  на  нас… людей , сволочей… чего  вам  тут  нужно?
Иван. Нам? Я  должен  ответить  за  все  человечество?
Света. Генерацию  самодовольных  подонков , перерождающихся  из  тысячелетия  в  тысячелетие , подчиняя  себе  созданное  не  для  них. Наверх , к  власти  наиболее  гнусных  соплеменников  они  проталкивают. Планета  гибнет. Капиталы  растут. По  телевизору  идет  сюжет  о  химкомбинате – несправедливая  приватизация , демарши  обделенных , тому  не  додали  и  того  обманули , слишком  маленькие  доли , необходимо  перераспределить , увеличить  производственные  объемы – вокруг  комбината  мертвая  пустыня. Ни  жука  тебе , ни  цветка. Об  этом  ни  слова.
Иван. Извините , но  вы  неоригинальны.
Света. Вас  я  извиню. Их – ни  за  что.
Иван. А  чем  я , интересно , отличаюсь?
Света. Вы  говорили , что  вас  время  не  поджимает.            
Иван. А-ааа…
Света. Ни  одной  свободной  минуты , деловые  встречи  и  презентации  расписаны  на  месяц  вперед – вы  к  ним  не  принадлежите. Да  и  одеты  вы  нетипично.
Иван. Дешево  одет.
Света. Эксклюзивно.
Иван. Вышколенные  модели  поправить  подушку  ко  мне  не  приходят. Подставкой  под  сковородку  служит  обыкновенная  фанерка. Достав  спичку , включаю  газ , ставлю  на  плиту  макароны , какой  солнечный  день , соль  высыпается  как  попало. В  приготовлении  насущной  пищи  я  придерживаюсь  творческого  подхода. Не  плавая  с  аквалангом  в  теплых  прекрасных  морях.
Света. И  не  пьете.
Иван. Квас… квас…
Света. На  гармошке-двухрядке , выйдя  на  балкон , не  играете?
Иван. Я  патриот. Вы  правильно  догадались.
Света. Хватит  о  политике. Не  то  я  опять  заведусь.
Иван. Заводились  бы  вы  лучше  от  мужчин. В  предвкушении  большой  любви   заставляли  бы  себя  засматриваться  на  каждого. В  любом  настроении. Не  упуская  момент. Вас  не  удивляет , что  я  летал  в  Мексику , но  при  этом  не  плавал  в  море?
Света. Мне  не  хочется  ломать  голову. Может , вы  никуда  не  летали. И  все  врете.
Иван. Я  летал.
Света. Ну  и  поплавали  бы  тогда. Ушли  под  воду , показались  на  поверхности , занырнув  поглубже , позеленели  от  удушья , в  пучине  наметилась  своя  линия  горизонта…
Иван. Поймите  очевидную  вещь – я  летаю , а  не  плаваю. (криво  усмехнувшись) Сбивающим  меня  из  ружья  не  занимать  бесшабашной  отваги. Я  же  вернусь. Еще  не  родившиеся  отомстят.   

Света. Чувствую , мы  с  вами  надолго  прощаемся.
Иван. Для  разучивающих  по  ночам  нерифмованные  поэмы  самоосознание  важнее  самой  приятной  компании. Неистово  дергая  подбородком , целую  вечность  в  седле. Радостно  возбуждены. Рвемся  в  бой. Беззаветным  героям  с  неестественно  открытыми  сердцами  предстоят  трудные  испытания. Не  беда. Расчистить  летное  поле  законсервированного  космодрома! Кавалерия  разгоняется  и  взмывает  в  сопливое  небо! Ураган  повалит  могучие  сосны , даст  жизнь  юным  побегам – во  что  бы  то  ни  стало  не  сдавайтесь. Если  вам , конечно , не  все  равно. Не  ждите  поощрения  в  виде  денег  или  внезапных  чувств  к  нуждающемуся  в  вас  человеку. Что-то  тут  мерзко… Необходима  дезинфекция. Посидев  в  вашей  конторе  какие-то  полчаса, я  заметно  отяжелел. Удаляюсь  без  былой  легкости. Нежные  объятия , как  финальный  аккорд? Вы  на  это  не  пойдете. Сдалось  вам  обниматься  с  темными  личностями.

                Входит  Екатерина.

Иван. Надо  же… Еще  одна.
Катя. Чего  одна? Вы  по  какому  вопросу?
Иван. С  вами  его  не  решить. Воздух  напоен  ароматами  пластика. (Светлане) Сказав  вам  до  свидания , я  предупреждаю – мы  с  вами  непременно  свидимся. (Екатерине) Не  с  вами.
Катя. Мне  все  равно.
Иван. Ха! Ей  все  равно. Никчемной  девушке  все  равно , и  с  ней  все  ясно. (Светлане) Мы  свидимся  с  вами. Но  не  обязательно  это  буду  я. Со  мной  как  раз  вряд  ли.
Света. Чудес  не  бывает.
Иван (громко  рассмеявшись) Наблюдающий  издали  не  лишен  перспективы  вмешаться. 

                Иван  уходит.

Катя. Попадаются  же  люди…
Света. М-да.
Катя. Настоящие  люди. Несколькими  добрыми  словами  берущие  за  самое  нутро , подстегивая  собраться. Смело  взглянуть  в  глаза  правды , внутренне  бесясь  от  нанесенного  оскорбления. У  тебя  нечего  выпить? Я  бы  прямо  из  горлышка.
Света. Если  хочешь , я  сбегаю.
Катя. Я  хочу  его  догнать  и  потребовать  объяснений , которые  меня  наверняка  не  удовлетворят! Что  бы  он  ни  сказал! Я  не  считаю , что  веду  бесполезное  существование. Да  по  какому  он  праву… У  меня  работа , у  меня  личная  жизнь… новый  плазменный  телевизор. Дорогая  прическа  из  стильного  салона.
Света. Все  шикарно.
Катя. Не  язви.
Света. Я  серьезно.
Катя. Ты  туда  же! Все  шикарно! У  меня  все  шикарно! И  со  мной  все  ясно – ты  к  этому клонишь. К  сожалению , имея  основания. Дерьмо…
Света. Падает , как  дождь.
Катя. Крупными  смачными  каплями. Завалены  парки , залеплены  окна , но  не  мониторы. Здесь  тишь  да  гладь. Гвардейская  выправка  непоколебимых  вертикалей. (гладит  пальцем) Мои  славные  линии… только  вы  меня  понимаете. Он  тебе  кто?
Света. Ушедший? Никто.
Катя. Он  мог  бы  стать  тебе  другом. Не  просто  для  ничего  не  значащих  спариваний , а  близким  по  сути. Разделяющим  твое  отношение  к  миру. Оно  же  у  тебя  особенное.
Света. В  чем  это?
Катя. Ты  знаешь. Взять  хотя  бы  деревья.
Света. Их  брать  ни  к  чему. Пусть  стоят , как  стояли.
Катя. Вот-вот. Деревья  ценны  для  тебе  сами  по  себе – не  в  качестве  дров , стройматериалов  или  будущей   мебели. Я  не  забыла  свои  ощущения , когда  ты  закричала  на  парнишку , палкой  по  листьям  бившего. Помню  дословно. «Зачем  ты  его  лупишь?! Дерево  тебе  что-то  сделало?! А  если  бы  тебя  прутом  по  морде  исхлестать?! Соображать  же  надо. Не  маленький  уже». Бедный  мальчишка. Ему  было  лет  восемь.
Света. Вполне  достаточно , чтобы  начать  голову  подключать. Вовлекая  ее  в  процесс  осознания   происходящего. Из  моих  осуждающих  воплей  он  должен  извлечь  неисчислимую  выгоду. Потом  будет  проще.
Катя. Сложнее…
Света. Гармония  с  природой  превыше  косых  взглядов  недалеких  людей. В  общении  с  ними , да , прибавиться  сложностей , но , отдаляясь  от  них , приближаешься  к  себе. Появившейся  на  свет  с  великой , для  меня  пока  скрытой  целью.

Катя. Мы – женщины.
Света. Так  разлеглись  хромосомы.   
Катя. В  нашем  случае  ситуация  еще  безнадежней. Смешно... мне  бы  с  детства  настроиться  на  искания , вырваться  на  передовую  духовных  войн – воспитание  не  пускает. Мы  нужны  в  тылу. Прыгать  в  классики , вязать  носки. Зарабатывать  деньги… Разве  это  прорыв? До  решения  главных  проблем… этого…
Света. Бытия?
Катя. Нас  не  допускали  и  не  допустят. Дергайся , не  дергайся , никому  нет  дела – заводи  семью , рожай  детей, смотри  сериалы. Или , подчеркивая  самостоятельность , на  службе  не  разгибайся. И  рожай  детей. Заводи , если  выйдет , семью. Дорога  к  счастью  идет  для  нас  по  накатанной. Но  ты , Светлана… ты… тебе  удалось  с  нее  сойти
Света. Отлично…
Катя. Что?
Света. Неплохая  шутка.
Катя. Вовсе  и  не  шутка.
Света. Действительно. Мне  удалось. Сойдя  с  дороги  к  счастью , я  чувствую  сказочную  приподнятость  духа. Тело  просит  развлечений – извини. Обожди. Со  знаменем  в  руках  я  бегу  к  высокому  утесу  и  о  самоубийстве  совершенно  не  думаю. Я  бодра  и  самодостаточна. Резиновой  пулей  меня  не  остановить. Истинно  влюбленный  мужчина  стреляет  исключительно  боевыми  патронами. Повод  для  ревности  дан.
Катя. О  чем  же  ты  говоришь… Не  буду  вдаваться. Тебе  виднее.
Света. Во  мне  дремлет  любовь. Не  к  самой  себе. Не  к  деревьям. К  ним  она  давно  проявилась: к  трепетным  березам , к  могучим  дубам – пусть  они  стоят , сколько  смогут.
Катя. Стоят… У  кого  стоят , а  у  кого  и  полегли.
Света. Ты  о  мужчинах.
Катя. Давай  о  них! Поговорим?
Света. Не  возражаю.
Катя. Для  затравки  о  моем  Викторе. Застигнутом  мною  копающимся  в  отложенных  на  черный  день  сбережениях. Моих!
Света. Я  догадалась.
Катя. Как  мужик  он  на  уровне…
Света. Полагаюсь  на  твое  мнение.
Катя. В  таких  вещах  я  разбираюсь. Как-то  издавно  повелось – где  мужчины , там  и  я. Образцово  подтянутая , открытая  для  знакомств , всегда  в  порядке. Подходи  и  бери. С  Виктором  судьба  свела  нас  на  рынке. Бесцельно  прогуливаливаюсь  между  рядами , смотрю , какой-то  настороженный  амбал  за  мной  ходит. Куда  бы  я  ни  свернула , и  он  туда  поворачивает. И  глазной  нерв , так  сказать , натянут  как  струна , пронизывающий  взгляд  сосредоточен  на  мне ; в  итоге  я , не  выдержав , резко  развернулась  и  спросила  прямо  в  лоб: «Тебе  чего?». Он  отвечает: «Я  контролирую». «Что  ты  контролируешь?». «Чтобы  вас  не  обворовали». У  нас  на  рынке , говорит , полно  шарящих  по  карманам , ну  я  и  отслеживаю  сохранность  вашего  кошелька. Зацепили  вы  меня , девушка , давайте  уйдем  отсюда  вместе. Чем я  его  зацепила… замечу  без лишней скромности – мне  есть  чем  цеплять. Непойми  кого… но  мне  было  приятно , что  он  за  меня  волновался.
Света. А  потом  сам  же  рылся  в  твоей  заначке.
Катя. Не  в  чем  рыться. Пять-шесть  купюр  по  сто  долларов. Мне  думается , он  проверял  насколько  я  от  него  завишу: могу  ли  себе  позволить  обойтись  без  его  материальной  поддержки , своими  силами  платя  за  квартиру  и  отказавшись  от  недорогих , но  постоянных  знаков  внимания. Букетов  цветов , билетов  на  идиотские  эстрадные  концерты  и  про-ооо-чее… и  про-ооо- тивно… муторно , Света.
Света. Мясник  дарит  тебе  цветы?
Катя. Большая  вероятность , что  он  отбирает  их  на  своем  рынке  у  беззащитных  старушек , торгующих  ими  на  пропитание. Хотя  я  не  уверена. На  рабочем  месте , возле  разделываемых  туш , у  него  иконка  стоит. Еще  он  заядлый  рыбак.
Света. Мясник  и  рыбак.
Катя. И  мужик. Из  последних  настоящих  мужиков. Типа  Франкенштейна.
Света. Его  создания.
Катя. Да , да… Я  видела  фильм. Монстра  играл  Де  Ниро, с  которым  в  ванной  я  бы  закрылась – будь  он  в  другом  гриме.
Света. Удел  подобных  образов - вечность… вечность…
Катя. Вечность…
Света. Вечность… у  меня  путаются  мысли , когда  я  о  ней  размышляю. Мою  голову  будто  бы  прижают  к  бесконечно  тикающему  механизму , и  я  не  знаю  как  мне  реагировать  на  ход  этих  часов. Или  бомбы… не  хотелось  бы.
Катя. С  бомбой  проще. Она  рано  или  поздно  взорвется. Лично  меня  наступивший  конец  света  не  обрадует , но  нельзя  же  думать  только  о  себе. Необходимо  принимать  в  расчет  и  тех , кому  это  пойдет  на  пользу. Миллион  разочаровавшихся  во  всем. Двое  в  заполярной  деревне , трое  в  индейской  резервации , сто  человек  во  Флоренции, пять  тысяч  в  Москве – миллион  и  набежит. Реквием  прервется  овациями.
Света. Блюзовый  гитарист  снимет  шляпу  перед  пустым  залом.
Катя. У  автобусной  остановки  валяется  семейный  фотоальбом. Вырванные  страницы  носятся  ветром , снимки  нарядных  улыбающихся  малышей  плавают  в  луже  с  убеленными  сединами  старцами , подъезжает  автобус.
Света. В  нем  ни  души.
Катя. Кто  за  рулем?
Света. Никого…
Катя. Век  машин! Утраченное  забыто! Проявив  гибкость, отношения  с  ними  не  выясняй. Поцелуй  экран  и  возвращайся  к  работе – мы  чересчур  углубились  в  непроглядные  джунгли , не  сулящие  нам  сочных  плодов  из  протянутых  рук  обступивших  горилл. У-ууу-уу. (подражание  обезьянам  переходит  в  дыхательную  гимнастику) Фу-ффууу-ффуу-ф-фу. Я  вышла  на  свет. Ты  оставайся , а  я  испытанным  курсом  пойду. (бешено  стучит  по  клавишам и  напевает  под  нос). Бей , бей , бей , бей  сильней , мой  мужчина  смел , начальник  ко  мне  добр , под  влиянием  эмоций  утопить  в  проруби , плакать  на  могиле , сдерживая  хохот , нет  его  в  могиле. Водолазы  лазили , не  нашли, курили. И , не  сняв  костюмы , заигрывали  с  девками. Но  ведь  отморожено  главное! Разложи  ее  на  берегу , перетерпи  унизительный  провал - подмял  красавицу  и  взвыл , трясясь  в  рыданиях. В  искренних , в  отличии  от  меня.
Света. Мужчины  уязвимы  перед  лицом  переохлаждения. Плохого  питания  или  частого  употребления  водки. С  исполнением  желания  может  и  не  сложиться. В  сексуальном  плане  у  нас  преимущество.
Катя. Естественно. И  я , не  считаясь  ни  с  чем , им  пользуюсь. Удовлетворяя  свои  нужды , не  интересуюсь  здоровьем  уходящих  от  меня  с  утра. Ради  меня  они  его  столько  истратили… даже  Виктор , железный  мясник , не  уберегся  из-за  усердия  от  микроинфаркта. (низким  мужским  голосом) «Ты  хочешь  меня? Разрешишь  мне  тебя?». Уклончивых  ответов  я  не  давала. Вперед , мой  бэби  – я  хочу , я  разрешу , замотанная  на  службе  изматывает  дома  проведшего  шесть  суток  в  следственном  изоляторе. Процентов  пятьдесят , что  причины  проблем  с  сердцем  кроются  в  этом. Не  во  мне.
Света. Он  очень  волновался?
Катя. Еще  бы  ему  не  волноваться , когда  до  него  там  домогались. Уговаривая  и  фактически  заставляя  сбросить  груз  напряжения  необычном  для  него  способом. То  есть  обычным , но  не  в  привычной  роли.
Света. Бедный…
Катя. Правильно , Света. Он  достоин  сочувствия.

Света. К  нему  в  камере  приставали?
Катя. Всего  он  не  сказал , но  судя  по  довольно  определенным  намекам  речь  идет  о  занимавшимся  его  делом  майоре. Слепящая  на  допросах  лампа  подчеркивала  мрак  создавшегося  положения. Следователь  не  цеплялся  к  словам – сбивчиво  дышал , ослабив  галстук. Нежно  поглаживал  ногой  под  столом. Ботинок  шел  выше , раздвигая  колени…
Света. Меня  сейчас  вырвет.
Катя. Ну  и  давай. Тебе-то  что – представь  как  приходилось  ему. Да  брось  ты  морщить  лоб , действительно  себя  на  его  место  ставя. Нам  этого  все  равно  не  представить. Никакой  женщине  не  понять  страдания  мужчины , оказавшегося  против  воли  в  ситуации , когда  тебя  щупают. Эх , Виктор , тебе  бы  тогда  твой  топор. Отрубил  бы  извращенцу  немаловажную  составляющую. Да  нет… не  посмел  бы.
Света. Руби!
Катя. Тихо  ты. 
Света. Какую  бы  гнусность  он  ни  совершил , следствие  не  имело  право  так  с  ним  поступать. Это  не  поддается  оправданию! Полоумная  мразь  заслужила  возмездие! И  что  судья? Кого  посадили?
Катя. До  суда  не  дошло. Признание  из  Виктора  не  выбили  и  отпустил – всего-то  меньше  недели  в  тюрьме  продержав. Крепкого  человека  за  такой  срок  не  сломаешь. За  что  его  взяли? За  что  тебя , Витя , взяли?«Отстань!» , - заорал  мой  Виктор. - Не  лезь  в  мужские  дела  со  своими  бабьими  извилинами». Куража  от  там  не  растерял. В  постеле  некоторое  время  случались  перебои , любой  выход  из  дома  сопровождался  плохо  скрываемой  боязнью , кричал  и  во  сне. Жалобно  и  буйно. Проклиная  милицию , призывая  на  помощь  не  вспоминаемых  в  обычном  состоянии  школьных  друзей , Вася! Коля! Собравшись  у  Парка  Горького , идем  громить  главк! Отчаянно  вопил  с  открытыми  глазами  мне  в  ухо. Бывало  обращался  к  Богу. Виктор  же  верит… У  него  стопка  DVD. Диск  с  коллекцией «Библейские  сказания» лежит  на  диске «Психи-маньяки» , на  каждом  фильмов  по  десять – второй  диск  он  смотрит  чаще.
Света. Не  забывает , где  живет.
Катя. С  неба  накрапывало. На  ярко  освещенный  мост  въезжали  уставшие  от  темноты. Куда  бы  он  ни  вел , прибавь  скорость.
Света. Философия… не  замечала  за  тобой  склонности  над  обыденностью  подниматься.
Катя. Кря-кря-кря.
Света. Сильно…
Катя. Под  мостом  смеются  утки. К  ним  падают  люди  в  машинах, люди-самоубийцы , люди , свалившиеся  непреднамеренно , и  они  рышут  клювами  по  телам  и  железу , выясняя  нет  ли  чего-нибудь  съедобного. Печенья , надкусанной  булки , открытых  консервов. Ты  сегодня  обедала?
Света. С  моей  зарплатой  я  не  могу  себе  этого  позволить.
Катя. Брала  бы  с  собой.
Света. Вчера  брала. (проведя  рукой  по  столу , сдувает  крошки) Вот  что  осталось. Остались  крошки - соберу  и  брошу  птицам…
крошки  и  крошки. Нормальные. От  вчерашнего  дня  редко  остается  нечто  большее. Годы  летят , иллюзии  дохнут , расшатанные  нервы  мешают  воспринимать  жизнь  как  короткую  занимательную  бессмыслицу. Я  не  умею. Не  ставь  мне  в  упрек. Мне , мне… И  я  лишь  о  себе. Надежда  на  людей , на  одного , еще  не  найденного  моего , но  мой  опыт… мой… мои  знания  о  них  не  вернут  мне  душевного  равновесия. Однако  на  одного  общая  серость  может  и  не  распространяться.
Катя. Мужчины  встречаются.
Света. С  кем  они  встречаются?  С  другими  мужчинами? (тяжело  вздохнув) Я  этого  не  понимаю.
Катя. Ты – ханжа.
Света. Не  спорю. А  майор , домогавшийся  твоего  Виктора - раскованный  представитель  нового  века. Он  облечен  властью , и  ему  нами  командовать ; я  с  радостью  подчиняюсь , встаю  на  колени , все  равно  он  мной  не  заинтересуется.
Катя. Вставшей  на  колени , ты  заинтересуешь.
Света. Думаешь , он  возбудится?
Катя. Возбуждение – процесс  крайне  индивидуальный.  Ты  подчинилась , он  над  тобой , но  кто  из  вас  заводится  сильнее? Обязательно  ли  он? Крысу  не  возбуждает  вид  кошки , а  кто  знает? Необходимо  ли  знать? Расслабься , Светлана. Не  теряй  времени  на  умоляющие  вопли. Пришла  пора  не  думать , пришла  пора  не  верить, с  плюшевого  дивана  на  тебя  глядит  крокодилья  морда , желающая  дать  тебе  шанс , не  забывая  и  о  собственных  интересах. Сейчас  зазвонит  телефон.

  Они  ждут , телефон  не  звонит.

Катя. Откроется  дверь.

   Этого  не  происходит.

Катя. Не  звонит  и  не  открывается. Подтверждая  мои  опасения , мужчины  заняты  собой. Все  правильно. Мы  на  острове , по  которому  бродят  бестелесные  души  древних  рыцарей , выказывавших  уважение  благородным  дамам  ради  высокой  цели  их  соблазнить. Выматывая  песнями  под  окнами , сочиняя  поэмы , подбрасывая  в  спальню  витиеватые  записки. ( у  нее  в  сумке  звонит  мобильный) Любимая… отрада  сердца… звезда  на  темном  небосводе…
Света. У  тебя  телефон.
Катя. Те-ле-фон… Телефон. Я  же  говорила! Алло , вам  чего? Это  ты , Виктор? Твой  мобильный  опять  у  тебя? А  у  какого  козла  он  был  в  прошлый  раз, когда  я  тебе  набирала? Знакомый… передай  этому  знакомому , что  я  его  найду  и  очень  обижу. (решительно  вскочив , выходит  из  комнаты) Представляешь , он  назвал  меня  тупой  сукой. Не  с  твоих  слов? Ну  смотри , я  проверю…

  Екатерина  захлопывает  дверь , но  не  проходит  и  минуты , как  ее  открывает  Никита  Павлович  Пахомов – ухоженный  мужчина  лет  пятидесяти  в  строгом  костюме  без  галстука , но  с  ружьем: оно  в  чехле , Пахомов  в  неустойчивом  настроении ; у  него  имеются  значительные  профессиональные  достижения , стоящий  под  окнами  джип , серьезные  недостатки. 

Пахомов. Ты  одна?
Света. В  каком  смысле?
Пахомов. Я  не  спрашиваю , есть  ли  у  тебя  мужик. Если  тебе  так  показалось , то  это  не  мои  проблемы. Я  на  них  плюю! Зови  меня  дядей  Никитой  и  не  связывайся  со  мной  по  пустякам. Подай  мне  стул.
Света. Нет.
Пахомов. Видишь  ружье? Стоп! Выстрел  услышат… Безопасней  ударить  прикладом. Как  полагаешь , способен?
Света. Уйдите…
Пахомов. По  тебе  пробежала  дрожь! Верный  признак! Ты  не  кастрировала  моего  сына , не  задолжала  мне  денег , но  волнуешься. Дело  во  мне?
Света. Во  мне.
Пахомов. В  тебе? В  тебе , а  не  во  мне? Ты  слишком  много  себе  позволяешь! Ты – себе , я – себе , отклонившись  от  нормы , я  играл  в  квартире  на  барабане , соседи  долбили  в  стену  в  едином  ритме , я  бум-бум-бум , они  дам-дам-дам, бум-бум-бум , дам-дам-дам , выходило  феноменально  гармонично. Мне  заткнуться?
Света. Было  бы  желательно.
Пахомов. Я  пью  таблетки  от  головы. От  боли? Просто  от  головы. Твердый  шаг  к  спасению  делается  с  бурлацким  надрывом , скрип  тормозов  все  тише  и  невнятнее , ты  не  подала  мне  стул , твой  выбор. Придется  уступить  свой. Встань!
Света. Пошел  отсюда! Все  громко  разговаривают , ну  и  я  слово  вставлю! Не  переношу , когда  мне  прессуют  такие  наглые  дегенераты , годящиеся  мне  в  отцы. Возраст  и  опыт  в  наличии. Но  полное  отсутствие  мозгов  нелегко  чем-нибудь  компенсировать.
Пахомов. Как  ты  меня… Что  за  фамильярность , куколка? Где  чашка  кофе  дорогому  гостю? Быстро  организуй , плеснув  пару  капель  приличного  виски  и  свежее  пирожное  на  блюдце  положив - ступай , давай. Не  беспокойся , я  не  займу  твой  стул.         

Света. (встав) Присаживайтесь. Будьте  как  дома. За  кофе  я  не  пойду , это  мне  лень, а  вот  скрасись  ваш  досуг  ненавязчивой  болтовней  попытаюсь. Для  разгона  побеседуем  о  дальних  планетах , не  избалованных  нашим  вниманием  в  обстановке  обычной  гонки  за  наслаждениями. Я  говорю  о  планетах  не  в  общепринятом  смысле. (показывает  пальцем  наверх). Не  о  тех , что  там.
Пахомов. Ну  и  ну.
Света. Начнем?
Пахомов. Подожди , я  сейчас… я  думал  какое-то  время  постоять , но  вынужден  присесть , поскольку  ты  меня  озадачила. (садится , встает , снова  садится) Да  и  движения  стали  замедленными. Одолели  раздумия , растревожил  завывающий  ветер , чего  ему  здесь  делать… тебя  не  пронизывает?
Света. Положите  ружье  на  стол.
Пахомов. Оно  полежит  у  меня  на  коленях. Проверенное , детка , пристреленное. Если  что , ты  поймешь  по  глазам.
Света. Выхватив , убьете?
Пахомов. (показывая  себе  на  глаза) Ты  увидишь  в  них  готовность  к  поступку. Не  ошибешься , словно  в  журнале  прочтя. Принимающие  скучающую  позу  затрудняют  двойственностью  проявления  своих  намерений…с   моим  оборванным  коллегой  тебе  пришлось  бы  сложнее: - правый  глаз  у  него  полностью  не  открывается , левый  беспрерывно  моргает , тебе  бы  не  подошел  его  стиль. Урод  уродом , ни  характера , ни  фасона. Он  бы  тебя  и  материально  не  обеспечил.
Света. Материально  я  себя  и  сама  обеспечу. Я  работаю , и  у  меня  зарплата.
Пахомов. И  тебе , скажешь , хватает?
Света. Хватает…
Пахомов. Денег , получаемых  в  этой  дыре?!
Света. Зачем  же  сразу  так. Не  обобщайте… У  нас  тут  основательно  загребают.
Пахомов. Но  не  ты.
Света. Мне  тоже  платят.
Пахомов. Ой , рассмешила , ой , помру. (трясется  от  смеха , ружье  скатывается  и  бьет  по  ступне) Вашу… чтобы…  вашу… прямо  по  пальцам. Навалилась  печаль , пронеслась  стремглав  черная  туча , останься… осталась. Дьявольски  больно.
Света. Вы  охотник?
Пахомов. (продолжая  стонать) Случается , выезжаю.
Света. Стреляете  птиц , зверей?
Пахомов. В  основном  уток...
Света. Уток – это  ладно. Уток  мне  не  жаль. (поднимает  ружье  и  изо  всей  силы  лупит  Пахомова  по  колену).
Пахомов. А-аааа! Ведьма-ааа! Жестокая  стерва!
Света. Им , по-вашему , не  больно? Для  несчастных  подбитых  уток  все  путем?
Пахомов. Они  умирают  в  секунду , а  ты  меня  мучаешь… моя  боль  сильнее…
Света. А  раненые  утки , которых  еще  живыми  псы  догрызают?
Пахомов. Я  охочусь  без  собак… Ты  чем  меня  ударила?
Света. Как  чем? Вашим  ружьем.
Пахомов. Дура! Стволом  или  прикладом? Лучше  бы  прикладом , ведь  ствол  легко  попортить - чуть-чуть  погнув , сбить  прицел , бешеная  дура! (тяжело  встает) Садись  обратно  на  свой  стул.
Света. Пожалуй , не  сяду.
Пахомов.  Прошу  тебя , сядь!
Света. Вы  что-то  задумали?
Пахомов. Я  мужчина  и  джентльмен. Не  удивляйся – я  не  хотел  тебе  об  этом  говорить , мы  же  не  были  с  тобой  достаточно  знакомы , но  твоя  очаровательная  улыбка  лед  недоверия  растопила. Поверь , я  далек  от  мысли  тебе  мстить. Обиды  изгладятся , страсти  улягутся , отболевшая  нога  еще  послужит , наступившее  облегчение  укрепит  подорванную  тобой  стену , заходящее  солнце  от  меня  загораживающую. Я  же  пока  могу. Чувствуя  себя  обманутым , соберу  конференцию , обращусь  к  зашоренным  мудрецам  с  призывом  не  пренебрегать  благодатнейшим  примитивом - подставлять  колени  и  лбы  под  кастеты  и  дубины: знаете, скажу  я  им , насколько это  продирает , открывает  новые  горизонты , формирует  более  взвешенный  взгляд  на  жизнь , я  рад  нашей  встрече. К  тебе  никаких  претензий.   
Света. Мы  квиты?
Пахомов. В  чем  квиты , к  чему  ты  говоришь… сколько  воды  утело  и  сколько  отравлено… не  существенно. Я  таращусь  на  тебя , ничего  не  испытывая. Ловлю  мельчайшие  атомы  рассыпающейся  действительности. Наблюдая  со  стороны  стояние  на  месте  человека  драматичной  судьбы. (проходится  по  комнате) Я  пошел , а  он  все  стоит. Еле  дышит. Я  бодр  и  полон  иллюзий , а  он  сдался. Храня  скорбное  молчание , не  препятствует  мне  перешептываться  с  тобой  об  отплывающих  кораблях , начиненных  взрывчаткой  подарках , у  меня  много  денег  и  с  собой , и  на  счетах – что  тебе  подарить?
Света. От  вас  я  бы  ваше  ружье  приняла. Чтобы  из  него  больше  ни  одно  животное  не  убили.
Пахомов. Ружье  я  тебе  не  дам. У  тебя  нет  на  него  разрешения: тебя  с  ним  повяжут , и  у  меня  будут  неприятности. Вызвав  в  отделение , спросят - как  же  так , передали  ружье  психованной  женщине , она  засела  в  лесу , стреляла  по  разбегащимся  охотникам - случайно  подстрелен  егерь. Непьющий  семьянин , обожавший  жену  и  троих  малышей , которым  отныне  лишь  на  помощь  государства  придется  рассчитывать. То  есть , посещая  могилу  столь  глупо  погибшего  отца , жить  в  нищете. Я  сам  отец… у  меня  именно  трое…

Света. Я  вас  не  застрелю. Егерь  вы  или… вы  егерь? Вы  мне  наврали , и  ружье  у  вас  для  не  для  убийства? Для  защиты?
Пахомов. Ружье  у  меня  для  надежности. И  я , извините  за  ваши  порушенные  надежды , не  егерь. Я  научный  работник. Эпатируя  недалеких  девиц , извлекаю  на  свет  припрятанное  создателем. 
Света. Ну  и  черт  с  вами.
Пахомов. Я , строго  между  нами , академик. Мне  принадлежат  детальные  разработки  в  сфере , сокрытой  от  посторонних  глаз  грифом  секретно. Государственная  тайна! Не  мне  на  государство  жаловаться. Оно  меня  вполне  обеспечивает.
Света. Конечно , вы  же  не  из  семьи , потерявшей  кормильца.
Пахомов. Так… вижу , ты  снова  о  егере. Не  ты  о  нем  начала , но  ты  напираешь  и  не  думаешь  отступать , втягивая  меня  в  пространство  опасных  отождествлений  с  трупом , вероятнее  всего , отсутствующим. Ты  знаешь  чем  меня  пронять! Я  говорил  сам  с  собой , обращался  к  себе  на  расстоянии - преимущественно  не  к  себе , а  к  тому , кого  я  вроде  бы  узнал: его  здесь  не  было , и  моей  откровенностью  ты  воспользовалсь. Неплохо  для  примитивного  существа.
Света. Существа? И  вдобавок  примитивного?
Пахомов. Ты  возражаешь?
Света. Чем  же  мне  возразить… вы  попали  в  точку. Я  рядовая  подуставшая  женщина  с  обычными  предпочтениями – пореже  плакать , покрепче  прижаться , кого-нибудь  найти  и  предаваться  сожалениям  об  упущенных  шансах. У  меня  их  было  в  обрез. Один  в  институте , второй… второй  так  себе , бумажные  цветы , меня  к  нему  почти  не  тянуло. Раздражала  несгибаемая  целеустремленность  и  холодный  расчет , выводил  из  себя  отточенный  конформизм , сглаживающий  углы , способствуя  достижению  железных  радостей  жизни. Он  обожал  машины. Не  только  автомобили , но  и  компьютеры , телефоны , для  меня  его  хвалебные  песни  звучали  мотивом , что  безумец  мне  напевал. Психи  поют , мы  подхватываем.
Пахомов. Это  уже  кое-что.

Света. Вы  готовы  меня  выслушать?
Пахомов. Говори  покороче.
Света. На  третьем  курсе  я  встречалась  с  потрясающим  парнем , перешедшим  к  нам  с  филфака  МГУ. Разумеется , он  шел  по  нисходящей , но  какая  светлая  голова , воспитание , манеры , устойчивый  интерес  ко  мне , увидившей  в  нем  родную  душу… Позднее  его  унесла  болезнь.
Пахомов. Загнулся?
Света. Сошел  с  ума. Болезнь  унесла  его  за  облака , к  прозрачным  дворцам  и  незримым  колесницам , в  общем  в  открытый  космос. Я  туда  за  ним  не  последовала. Навещая  в  больнице , отвечала  натянутой  улыбкой  на  дикие  пляски  под  присмотром  зевающего  врача , получившего  отказ  на  свое  предложение  заняться  у  него  в  кабинете  здоровым  сексуальным  беспределом. В  этом  дурдоме  я  была  трижды , и  всякий  раз  врач  или  санитар  пытались  в  пустое  помещение  меня  препроводить.
Пахомов. Вот  это  мужики! В  психушке  еще  не  перевелись, другое  дело  у  нас  на  секретном  объекте – из  ружей  не  стреляют , девок  на  стол  с  важнейшей  документацией  не  заваливают , глубокомысленно  почесывая  затылки , стряхивают  перхоть. Отзвонившись  женам , нервно  курят  слабые  сигареты. Я  не  такой. И  не  буду.
Света. У  вас  нет  жены?
Пахомов. Я  курю  трубку. (недовольно  сморщившись) Жена  у  меня  есть. Помыкает  мной , случается , как  же  без  этого , авторитетный  ученый  после  решительного  вовлечения  всего  разума  должен  заходить  за  продуктами , выгуливать  собаку , опостылевшую  суку , ты  спрашивала , охочусь  ли  я  с  собакой?
Света. Вроде , спрашивала.
Пахомов. У  меня  левретка. Маленькая , гнусная , шныр-шныр , прокусила  тапочек , а  в  тапочке  нога. Мои  пальцы. Их   и  ты , чуть  не  забыл , ружьем   отбила. Я  тебе  припомню! Великодушно  прощу. Большие  пальцы  все  в  шрамах  из-за  собаки. Показывать  не  стану , ты  можешь  не  понять.
Света. Да  вы  не  переживайте. Обстоятельства  переменятся. Леденящее  чувство  неприкаянности  отпустит. Скрестив  руки  на  груди, вы  выразительно  посмотрите  на  окоченевшего  покойника , между  вами  произойдет  объяснение  и запыхавшийся  академик  узнает  в  нем  себя. Скажет  ему: «Прощай. Я  жил  в  тебе , неосознанно  прорывался  на  волю , меня  раздирали , напрягали  обязанностями , я  лежал  в  поту , размышлял , почему  же  мне  плохо , в  чем  же  я  виноват , нес  свое  бремя , стараясь  не  причинять  зла , теперь  с  мучениями  покончено». Он  умер. Вы  умерли. Жизнь  продолжается.

Пахомов. Я  умер…
Света. Перед  вами  вечность. 
Пахомов. Мертвым , я  проведу  ее  мертвым…
Света. Живым. Слышали  о  буддизме?
Пахомов. Не  обнадеживай  меня , лапочка. Крепкий  замес  из  благородных  истин , перерождений и  переселений , бодхисаттв  и  тибетских  спекулянтов  вызывает  презрительную  усмешку  у  человека  науки , ослабевшего  от  безаппеляционности  своих  знаний.  Переродившимся  в  верблюда , что  колючки  пощипывает , интенсивные  нагрузки  я  вынесу , – если  это  буддизм , я  его  принимаю. В  Африке  безумствует  засуха. Животные убивают  и  пьют  кровь – кроме  нее , нечего. Свидетелем  был  торговец. У  него  есть  весь  мир , он  знает  ситуацию , тучи  разошлись  и  на  меня  уставился  Пульсирующий  Незнакомец.
Света. Исключительный  случай.
Пахомов. Мое  воображение.
Света. Приведите  слона , положите  змею  со  мной  рядом , мне  тоскливо  в  холодной  кровати , рассчитанной  на  нескольких , лучше  всего  на  двоих , я  бессильна  бороться  с  провидением , на  улице  изредка  мелькнет  похожий  на  того , кто  мне  нужен , я  за  ним  не  иду. Доберусь  до  дома  и  воображаю , как  бы  мы , обнявшись , сидели  на  диване , слушали  прекрасную  музыку , не  мешающую  нашему  разговору , возвышающую  наше  молчание , вступительные  аккорды  заставят  меня  содрогнуться. Я  пойму , что  снова  одна. Надо  встать  и  приготовить  себе  что-нибудь  на  ужин. Нарезать  тупым  ножом , привычно  плеснуть  на  руку  кипяток , выпить  чаю. Отломить  шоколадку. Вымыть  чашку.
Пахомов. Ты  меня  достала! Я  тебе  не  безмозглая  подружка , которой  интересен твой  треп! Скулишь  и  скулишь , жалким  нытьем  изводя. Однако  оно  меня  взбодрило. Я  чувствую  прилив  могущества , хочу  наслаждаться  мелочами , содрать  на  бортике  плавки , броситься  в  бассейн  и  наплавать  без  роздыха  километр - из  воды  я  вылезу  сам. Весь  напряжен – смотрите  на  меня  женщины – я  возбужден , я  рассчитываю  на  ваше  внимание , подходите  ко  мне  по  отдельности  и  целыми  группами , восхищайтесь  увиденным , я  вас  не  разо-ча-рую.
Света. Из  спорткомплекса  под  руки  вас  выведут.
Пахомов. К  сожалению… мне  и  из  бассейна  без  посторонней  помощи  не  выбраться. Время  летит  назаметно , но  годы  щелкают  как  на  счетчике  такси - по  этому  счетчику  я  плачу  уже  сейчас , а  в  дальнейшем  расплачусь  самым  ценным , единожды  данным… Она  у  меня  удалась. По-другому  и  быть  не  могло. Систематичный  труд , безусловный  талант , врожденная  склонность  к  серьезным  занятиям – это  тебя , моя  романтичная  собеседница , на  работе  заменит  кто  угодно , я  же… я!… я  незаменим.
Света. Допускаю.       
Пахомов. Прими , как  факт.
Света. И  чем  вы  занимаетесь?
Пахомов. Я  не  вправе  никому  говорить.
Света. Ну  все  же , чем?
Пахомов. Я  занимаюсь… занимаюсь…
Света. Будьте  откровенным. Нас  не  прослушивают. Стенограмма  нашей  беседы  не  пойдет  в  ФСБ.
Пахомов. Кто  их  там  знает. Агентурная  сеть , супервозможности  современной  техники…
Света. Чем  вы  занимаетесь , гражданин?! 
Пахомов. Ничем.
Света. В  этом  и  есть  секрет?
Пахомов. (шепотом) Телепортацией.
Света. Что  вы  сказали?
Пахомов. Не  задействуя  физические  аппараты , мы  переносим  кое-что  кое-куда  для  государственных  нужд. Опыты  проходят  с  переменным  успехом , бывают  провалы  и  вызовы  на  ковер , запоминающиеся  руководителю  проекта  отборной  матерной  руганью , подкрепленной  лишением  премии - жадные  сволочи… Давай  им  результат , не  смей  ошибаться , у  курирующего  нас  генерала  умственное  развитие , как  у  бетонного  столба , а  орет  на  меня , позволяет  себе , не  стесняется. Ты  мне  сочувствуешь?
Света. Я   в  недоумении.
Пахомов. Отличное  состояние. Застыв  между  уверенностью  и  отрицанием , не  рискуешь  делать  поспешные  выводы. Советую  по  любому  поводу  говорить: «Мне  не  ясно. Я  не  знаю. Меня  заставили»: брызжущие  слюной , отстаивающие  конкретное  мнение ,  своего  в  предлагаемых  условиях  не  добьются. Кто  предлагает? Судьба , небо , Бог. Небо  есть. Насчет  Бога  сомневаюсь. Продолжаю  работать , за  отталкивающим  зрелищем следить - занят  расстегиванием  ремня , не  плачь  обо  мне. Гораздо  приятней  качаться  на  бушующих  волнах , довольствуясь  заторможенным  мышлением. Прорыть  ход  в  вонючий  свинарник  и  броситься  в  объятия  радостно  хрюкающей  сестре. Или  брату. Если  хряк , то  брат. День  прошел  как  обычно. Содрогнулся  от  нестандартной  внешности , разбил  виском  зеркало , плотно  закутался  в  драный  плед , я  хожу  в  саване. Под  саваном  несбывшейся  мечты  хожу  к  проституткам. Ты  не  из  них. Сколько  за  час?
Света. Зачем  вы… в  чем  причина?
Пахомов. Уходя , я  возвращаюсь , возвратившись , ложусь  в  гроб. Чемпионат  по  баскетболу  выиграли  самоуправляемые  люди-мячи. Голодный  бунт  с  максимальным  размахом  вершился  сумоистами. Уникальная  память  найдет  применение. Разошедшийся  шов. Белый  налив. Я  заговариваю  тебе  зубы , чтобы  ты  забыла  чем  я  занимаюсь.
Света. Я  забыла…
Пахомов. Чудесно.
Света. Но  вы  напомнили.
Пахомов. Не  торопись  признаваться , отступай  к  пылающему  лесу, амнезия  даст  прочную  опору , распрямись , приходя  в  мир  материальный , в  мир  выедающийся , в  него  втащили  меня  и  тебя - перекатывай  меня  в  своем  сердце  отравленным  камнем. Не  подавай  только  виду. Лохмать  себе  волосы. Чем  же  я  занимаюсь? Мрак  не  расскажет.
Света. Вы  занимаетесь  телепортацией. Работаете  на  государство. Недовольны  вышестоящей  инстанцией.
Пахомов. Твою  мать… ну  что  же , пожалуйста. Если  кому-нибудь  проболтаешься , на  кладбище  станет  одной  могилой больше – твоей. Я  слишком  значимая  фигура , меня  не  тронут. Наверное , вызовут  на  Лубянку , намереваясь  вставить  поглубже. Попытаюсь  отбиться… призывая  не  к  совести , нет – к  моей  полезности  в  их  игре  под  контролем… ты  в  курсе , кто  контролирует  органы?
Света. Лишь  догадываюсь.
Пахомов. Я  не  в  курсе. И  ни  о  чем  не  догадываюсь! У  меня  жена , у  жены  собака… ее  бы  я  сдал. Собаку  сдал , жену  пощадил. Тебе  придушил , себя  оберег. Ты  молодая , отчаянная… без  ружья  с  тобой  мне  не  справиться. Встань  у  стены , пока  я  размышляю , насколько  мне  это  нужно.
Света. Уймитесь , господин  ученый. Возьмите  себя  в  руки  и  убирайтесь  восвояси , мне  осточертел  устраиваемый  вами  балаган. (садиться  за  стол , начинает  работать) Уходите – вы  мне  мешаете.
 
   Пахомов  ходит  у  нее  спиной , заглядывает  через  плечо , дует  на  волосы.

Пахомов. Славная  девушка…
Света. Прекратите.
Пахомов. Я  тебя  не  убью. Не  имею  мужества. Истоки  во  внутреннем  истощении , подорвавшем  меня  задолго  до  нынешних  событий , заставляющих  тебя  наблюдать драму  моего  превращения  из  боевой  единицы  в  понурую  амебу  с  богатым  послужным  списком. О-оох… я  чувствую  себя  виноватым. У  меня  кризис  психики. Без  определенного  плана  я  бью  по  нервам  всем  очутившимся  в  этой  комнате , не  исключая  и  тебя , честный  неприкаянный  человечек , тянущий  лямку  глупой  реальности , минного  поля… тут  мины… еще  и  бомбят… ты  бежишь  по  минному  полю , а  тебя  еще  и  бомбят. (целует  Светлану  в  затылок) Не  обижайся. Тебе  не  понравилось - я  понимаю. Ты  при  деле…   

  В  комнату  входит  Михаил  Дмитриевич  Ельцов – лысый  полноватый  трудоголик , прошедший , не  заметив , свой  пик. В  студенческие  годы  он  не  пил , бескорыстных  однокурстниц  не  подпаивал , сейчас  втайне  выпивает , но  поезд  ушел , жизнь  не  сложилась , денег  в  достатке. Чувства  к  Светлане  сильны. Уверенность  в  ее  неприступности , пожалуй , сильнее.

Ельцов. Никита!
Пахомов. Мишаня!
Ельцов. Рад , что  принес!
Пахомов. (потрясая  ружьем) Как  обещал!
Ельцов. Я  задержался  на  совещании , и  ты  на  меня  не  взыщи , в  конце  месяца  у  нас  постоянная  запарка , делим , Никита , деньги , таскаем  друг  друга  за  грудки , стараемся  урвать  по  нормальному, да  что  там. Я  только  так  говорю. В  действительности  зажимаюсь  в  углу  и  не  вякаю.
Пахомов.  Тебя  обделяют?
Ельцов. Из  всего  руководящего  состава  я  в  самом  преогромном  пролете. Пользуются , гады , моей  порядочностью. Света  подтвердит , ты  у  нее  поинтересуйся.
Пахомов. Света?
Ельцов. Вы  с  ней , что , не  познакомились?
Пахомов. Ты  сказал  мне  подождать  тебя  в  этой   комнате , но  о  том , чтобы  я  заводил  здесь  знакомства , вроде  бы  не  просил. Мы  молча  и  просидели. Правда , девушка?
Света. (не  оборачиваясь) Ага.
Пахомов. Отныне  я  в  курсе – вас  зовут  Света. Меня  же  родители  Никитой  назвали. По  отчеству  Павлович. На  дискотеку  мне  ходить  не  по  возрасту , однако  в  театр  или  на  выставку , если  желаете , сходим. Получше  узнаем: вы – меня , я -  вас , пообщаемся , зайдем  в  ресторан , за  карпаччо  снова  поговорим. Выявим  достоинства. Отбросим  наносное. Я  вам  позвоню?
Света. В  любое  время.
Пахомов. Сегодня  в  полночь?
Света. Я  не  засну , не  услышав  ваш  голос.
Пахомов. Договорились , малышка.
Ельцов. Никита!
Пахомов. Не  заснет  она… чего  тебе , Михаил?
Ельцов. Она  тебе  свой  номер  дала? Вы  же  сидели  молча! Ты  же  сам  говорил!
Пахомов. Света  без  лишних  слов  записала  его  на  бумажке. (шарит  по  карманам) Куда  же  я  ее  засунул… Но  ничего , найду. Мозг  не  поможет – сердце  направит. Постой-ка , Мишаня , ты-то  чего  разорался?
Ельцов. А  мне  неприятно! Неприятно , когда  мне  врут. Не  могла  она  сразу  телефон  непойми  кому  дать.
Пахомов. Значит , непойми  кому… ты  от  всей  души? Твой лучший  друг , видный  научный  деятель , низринут  с  пьедестала  какой-то  мутной  особой , даже  не  смотрящей  в  нашу  сторону. Скверно , Михаил , недостойно  мыслящей  личности. Ты  же  не  мальчишка , не  сопливый  юнец , согласный  ради  первой  попавшейся  юбки  отравить  родного  брата , прирезать  отца , привести  ее  на  место  преступления  и  с  придыханием  прошептать: «Это  для  тебя. Они  мешали  нашей  любви. Присаживайся – ты  на  одного , я  на  второго , посидим , помечтаем , сквозь  шторы  луна». (подойдя  к  Ельцову , громко  спрашивает  в  самое  ухо) У  тебя  с  ней  серьезно?!
Ельцов. Не  ломай  комедию. Упражняясь  в  могильном  остроумии , ты  ставишь  меня  в  неудобное  положение. Смех  продлевает  жизнь , но  мне  не  хочется  гоготать , участвуя  в  твоем бенефисе. Охолони , Никита. Если  ты  вздумал  со  мной  вконец  разругаться , ты  двигаешься  в  верном  направлении. Еще  пара  слов , и  я  действительно  обижусь.
Пахомов. Слабак… не  устраивает  мое  поведение? Вырви  у  меня  ружье  и  пристрели  не  раздумывая! Как  мужчина  мужчину! Как  мужчина  мужчину  при  женщине! Она  мгновенно  упадет  тебе  в  ноги , вскричав: «О , любимый! Мой  славный  бесстрашный  герой! Ты , видно , сдурел! Пощади  же  меня , ведь  я  так  молода , а  ты  обезумел , в  горячке , без  разбора  стреляешь , льешь  кровь…
Ельцов. Света!
Света. Что , Михаил  Дмитриевич?
Ельцов. Мы  с  этим  товарищем  отойдем  в  мой  кабинет  для  короткой  деловой  беседы – на  четверть  часа. Потом  он  уедет  и …
Пахомов. Я  уеду  в  горестных  размышлениях  о  крайней  дешевизне  мужской  дружбы.
Ельцов. Он  уедет и  мы  побеседуем  в  более  спокойной  обстановке , не  осложненной  его  присутствием. Хорошо?
Света. Моя  дверь  для  вас  всегда  открыта.
Ельцов. Ну  да , ну  да…
Пахомов. Она  же  твоя  подчиненная , дурень!
Ельцов. Ну  да , да… а  где  Катерина?
Света. Вышла  пообщаться  со  своим  мужчиной.
Ельцов. Он  тоже  здесь?
Света. По  телефону.
Пахомов. Ее  номер  ему  известен , он  набирает , всю  дрянь  навлекает , ожидает  ответа , взволнованно  дышит , подойди  же  скорей , осчастливь  же  отказом.
Ельцов. (подталкивая  Пахомова  к  выходу) Иди , Никита , иди…
Пахомов. Валяюсь  в  кровати , кусаю  подушку , наладиться  вскоре, никому  я  не  нужен.

               


                Второе  действие.

  Квартира  Светланы  Логиновой. Поздний  вечер. Из  четырех  плафонов  горит  один , за  раздвинутыми  шторами  непроглядная  темень ; Света  смотрит  в  окно , Михаил  Дмитриевич  Ельцов , поерзывая , сидит  на  диване , ему  некомфортно.

Света. Как  вам  у  меня?
Ельцов. Могу  сказать  только  положительное. Вещи  подобраны  со  вкусом… их  немного , что  о  вкусе  и  говорит. У  меня  захламлено… сплошное  лишнее. Это  не  входило  в  мои  планы , но  жизнь  сложилась , как  сложилась – в  ряде  известных  мне  лично  случаев  она  сложилась  хуже. Да  и  у  меня  складывалась… впрочем , никакой  разницы… куда  нас  занесет , с  кем  сведет… потом  увидим. Я  у  тебя  еще  не  был , и  вот смущаюсь. Бормочу  постыдную  невнятицу. Мне  бы  глотнуть  чего-нибудь , а?
Света. Есть  коньяк.
Ельцов. А  какой?
Света. Никакой. Вы  зашли  ко  мне  на  пять  минут  и  скоро  уходите. Уезжаете  на  той  же  машине , на  которой  вы  меня  довезли.
Ельцов. Я  не  прочь  уехать  вдребезги  пьяным. Ну  или , бросив  ее, взять  такси. Провести  время  с  тобой  для  меня  ценнее , чем  свежая  голова  завтрашним  утром. Завтра  пятница… можно  спокойно  отоспаться. Позвоню  в  контору  и  скажу , что  бы  обходились  без  меня , проводили  последний  день  перед  выходными  с  полной  выкладкой , взрослые  же  люди. За  каждым  шагом  следить  ни  к  чему. Позвоню , точно  позвоню…
Света. Не  нужно  звонить.
Ельцов. Как  же  не  звонить – существуют  определенные  правила  делового  этикета…
Света. Я  сама  передам.

Ельцов. Передай. Без  подробностей.
Света. Но  напиваться  вы  будете  не  у  меня. Напрягите  память , Михаил  Дмитриевич – вы  поднялись  ко  мне  попить  воды , поскольку  в  горле  у  вас  стоял  ком. Воды  я  вам  сейчас  принесу. На  этом  и  закончим. (собирается  уйти).
Ельцов. Не  ходи  за  водой! Побудь  со  мной. Мой  ком  водой  не  протолкнешь , не  та  эта  жидкость , не  тот  у  нее  градус , да  и  воду… что  воду… ее  везде  купить  можно.
Света. Коньяк  нельзя?
Ельцов. Мне  важна  ты. А  коньяк  ли , водка – плевать. Я  и  водки  бы  выпил. В  молодости , не  поверишь , даже  пива  в  рот  не  брал , а  теперь  тянет. Страдая  от  отсутствия  понимающей  женщины , я  нахожусь  в  опасной  близости  к  самораспаду. Полагаешь , я  прошу  понимать  разрушающее  меня  пьянство? Брось! Я  почти  не  пью. Лишь  временами  накатывает.  От  кажущейся  достижимости  выстраданного… обыкновенного… я , что , не  старался? Гайбал  за  четверых! Прорывался , устраивался , занимал  положение , подспудно  я  рассчитывал – где-то  должна  появиться  она. Объединив  наши  души , пойти  со  мной  рядом. Не  появилась! Затем  появилась! О  ком  я  говорю?
Света. Обо  мне?
Ельцов. О  тебе! Неужели  ты  не  замечаешь , сколь  чувственно  я  к  тебе  отношусь? На  степень  моего  участия  внимания  не  обращаешь?
Света. Ваше  участие  меня  обременяет.
Ельцов. Категорично?
Света. Да.
Ельцов. Давай  сюда  коньяк. Примем  по  рюмке , зажуем  лимоном, наводя  мосты , поглядим  что  дальше. Ты  ведь  меня  не  гонишь.
Света. Вы  в  этом  убеждены?
Ельцов. Я  пытаюсь  расслабиться. Создаю  для  себя  видимость  пребывания  в  месте , куда  меня  пригласили  и  умоляют  остаться - считают  за  честь  компанию  со  мной  разделить. Высокопарность  слов , звенящих  своей  глупостью , я  сглаживаю  мягкой  интонацией , делаю  руками  гипнотические  пассы: спи , спи… не  входи  в  сон… я  тебя  обманываю , тебе  не  нужно  спать , мы  проведем  долгий  вечер , балдея  от  фантастических  неожиданностей…
Света. Я  не  хочу  с  вами  балдеть. Мне  бы  лечь , меня  клонит  в  сон - ваша  заслуга. Вы  ввели  меня  в  сонное  состояние. Гаснущие  свечи  и  конец  нашему  рандеву. Никто  не  пострадал , полы  не  заблеваны , как  же  здорово , что  у  нас  не  дошло  до  попойки.
Ельцов. Не  дошло. До  многого  у  нас  не  дошло… вызывающая  наглость , Светлана , предполагать  даже  минимальный  шанс  такого  поворота  событий. По-твоему , выпив  чуть-чуть коньяка , я  бы  согнулся  тут  в  три  погибели  и  обратно  его  выплескивал? Вместе  с  пошедшими  на  обед  грибным  супом  и  картофельным  пюре  со  свининой? Ты  заблуждаешься , Света! Я  несколько  из  другого  теста. Денег  у  меня  немало , ты  знаешь , поэтому  и  выпивать  приходилось  серьезно - наметившемуся  порыву  материальные  ограничения  не  препятствовали. В  дорогих  ресторанах , фешенебельных  клубах , в  одиночку  и  почти  под  забором , в  парках  и  рощах , осенних  аллеях , во  дворе  на  скамейке , но  это  нечасто. В  моем  дворе  я  не  употребляю.
Света. Стыдно?
Ельцов Боюсь. За  мной  могут  наблюдать  из  окна , и , если  заметят  с  бутылкой , проблем  не  оберешься. Испортят  день… как  жизнь  испортили.
Света. Не  жена. Вы , Михаил  Дмитриевич , неженаты , сами  мне  говорили. Выходит , любовница? У  вас  же  должна  быть  любовница.
Ельцов. Может , и  должна. Но  нет. Я  не  сдаюсь , держу  в  мыслях, на  исходе  жизни , наверное , заведу , в  данным  момент  исключено. Не  вообще , а  на  моей  жилплощади. Не  один  я  там , Света. Не  спешу  туда  ехать…
Света. А  я  вот  одна.
Ельцов. И  плюс  я! Намекни , и  я  не  уйду , превращусь  для  тебя  в  кого  скажешь: в  тактичного  денди , быдловатого  хлопца , платье  деревенской  простушке  разорвавшего… поскольку  мечтал. Не  о  великом. Кем  мне  с  тобой , кем  проявиться? 
Света. Покажите  себя  мужиком…
Ельцов. Будет  сделано!
Света. Убирайтесь  отсюда  без  скандалов. Я  вас  отвергаю. Считайте  меня , Михаил  Дмитриевич , бессердечной , готовьте  расплату  и  увольняйте  с  работы – вы  поступите  мудро: от  меня  же  никакого  прока  в  плане  бизнеса , да  и  в  остальном  я  размытая , я  плохая…
Голос. Ты  хорошая.

   Онемев  от  неожиданности , Ельцов  со  Светланой  многократно  переглядываются ; мужчина  пугливо  озирается , женщина  проявляет  выдержку.

Света. Слышали?
Ельцов. Или  мистика , или  провокация. Обман  слуха  я  не  рассматриваю  по  очевидным… ну  понятно… я  слышал  голос , ты , судя  по  твоей  реакции , тоже – не  от  соседей. Не  из  окна. Оно  закрыто , от  меня  далеко , соседи  поближе , но  через  стену - соседи… не  соседи. Телевизор  выключен , магнитофон… его  не  вижу. Если  он , то  кто  включил? Когда  я  входил  в  квартиру , в  ней  было  темно , это  ничего  не  объясняет - кто-то  мог  скрываться  в  темноте , отлично  подготовленным  для  проведения  акции. Подобный  сюрприз  меня  категорически  не  устраивает. Враг  выскочит  из  мрака  с  кинжалом , он  искромсает  влюбленную  парочку , не  пугайся , Светлана , я  сознательно  порю  чушь. Голос  шел  из  этой  комнаты , что  исключает  кого-либо  третьего , а  мы  с  тобой  молчали.
Света. Я  говорила.
Ельцов. Не  то , не  то , мне  бы  хотелось  услышать  иное… ты  говорила: «Я  плохая» , я  не  согласен , и  голос… согласен  с  моим  несогласием… что  тут , черт  побери , творится?! У  тебя  тут  так  постоянно?
Света. Раньше  никогда.
Ельцов. Принеси  коньяка! Меня  всего  трясет , э-эээх , я  у  тебя  как  в  желтом  доме , увольте , господа , я  туда  не  собираюсь , рассудок  сохраняю  я  твердо , надо  мной  навис  рок  и  мама… с  мамой  я  и  живу. Мама  меня  и  прессует. Свирепая  пожилая  вдова  с  крепкими  зубами , вставленными  за  мой  счет. Будь  я  пожестче , она  бы  их  об  меня  обломала , а  сейчас  маме  благодать… маме благодать…
Голос. Не  смей  оскорблять  мать… оскорблять  мать… оскорблять  мать…
Ельцов. Магнитофон! Заела  запись , ты  чувствуешь?!

Света. Почему  же  теперь  он  умолк?
Ельцов. Нажали  на  кнопку! Но  на  нее  некому  нажать… ты  кто , сволочь?! Тебе  нравится  издеваться  над  несчастными  людьми?! Я  из-за  мамы  и  алкоголизма , Света  из-за  одиночества… и  я  из-за  одиночества… покончить  с  ним , соединившись  вместе? Ее  такой  вариант  не  прельщает. Эта  черствая  девочка  даже  не  желает  напоить  меня  коньячком…
Света. Не  хнычьте , я  принесу. Реально  обалдевая  от  происходящего , сама  стакан  выпьтю. Подать  на  подносе  с  закуской?
Ельцов. Тащи  побыстрее… я  уже  отключаюсь…
Света. Считайте , вам  снится  сон.
Ельцов. Ты  встала…
Света. Я  за  коньяком.
Ельцов. Сядь! Не  покидай  меня  в  тяжелую  минуту. Мне  снится  ужасный  сон… человек  средних  лет  в  компании  с  презирающей  его  девушкой , метущиеся  по  углам  тени , не  замечаемые  тобой , хладнокровно  воспринимающей  новый  голос , чье  вмешательство  в  разговор  поднимает  во  мне  серые  волны , и  я  в  них  захлебываюсь , посматриваю  изнутри  на  ровную  гладь , прекращаю  бороться , ты  не  напугана , отнюдь  не  в  истерике – в  небольшом  шоке. Я  угадал. Мне  не  кажется  ошибочным  мое  намерение  подойти  к  тебе  с  просьбой  оказать  мне  любезность  простыми  словами  поддержки (пытается  встать). Я  в  тупике… И  ноги  не  слушаются. Говори  оттуда! Обойдемся  без  прикосновений!
Света. Запросто…
Ельцов. Но  не  я!
Света. Что  у  вас  с  ногами?!
Ельцов. Удар  по  психике  отразился  на  всем , но  речь  о  ногах , ими  и  ограничимся… они  не  действуют.
Света. Вам  же  лучше.
Ельцов. С  какого  ты  так  утверждаешь? 
Света. Если  бы  вы  подошли , я  бы  все  равно  не  позволила  ко  мне  прикоснуться , но  вы  не  сумели , и  вам  должно  быть  не  столь  обидно.
Ельцов. Я  к  тебе  еще  подойду. В  другом  месте , в  другое  время , находясь  в  полной  силе. Ну , а  сегодня , о-ох… ха-ха! Только  что  подумал. О  чем? О  чем? О  чем? О  том. На  ногах , которые  мне  не  подчиняются , я  физически  не  смогу  от  тебя  уйти. Рви  на  себе  волосы , вызывай  знакомых  амбалов – пусть  уносят. Я  им  даже  заплачу , мне  не  жалко: доставив  меня  прямо  домой , заработают  честным  трудом , передадут  в  руки мамы , старуха  вконец  охренеет. Сынок , заорет , ты  обожрался  и , как  я  гляжу , поломался?! Я  же  советовала  тебе  завязать  и  остепениться , проводить  вечера  лишь  со  мной - привыкла  я  к  тебе , приросла , не  оставляй  меня  надолго , я  пожарила  тебе  блинчики , давай  уткнемся  в  ящик , ловя  кайф  от  старого  кино  о  чистой  любви , вот  раньше  умели  снимать , обходясь  без  голых  тел  и  тому  подобной  пошлости , у  тебя  по-прежнему  никого  нет? Нет! Заору  я  в  ответ. Есть , правда , ружье. (Светлане) Поняла , зачем  я  купил  его  у  Пахомова?
Света. Убить  свою  мать?
Ельцов. Мать… убить  мать…
Голос. Не  убивай  свою  мать.
Ельцов. Заткнись , тварь! Я  тебя  не  вижу , но , увидев , наброшусь  и  вырву  кишки , хрипя  от  восторга! (Светлане) Ружье мне  нужно  не  для  этого.
Света. Я  сразу  поняла.
Ельцов. Поняла…
Света. Вас  заботило  поняла  ли  я – я  поняла.
Ельцов. Ты  поняла! (переведя  дух , кричит  еще  громче) У  нас  с  тобой  не  все  кончено!

Света. Ружьем  вы  хотите  доказать , что  уже  выросли  и  готовы  выйти  из-под  контроля ; приходить  домой  когда  угодно , не  звонить  каждый  час  с  отчетом , виновато  оправдываться  в  опозданиях. Однако  она  мать. У  нее  есть  на  вас  права.
Ельцов. Мне  пятьдесят  два  года! В  этом  возрасте  вполне  нормально  устать  от  сцен , начинающихся  детальными  распросами: где  ты  был? что  ты  ел? почему  у  тебя  не  так, как  у  других? – у  меня  не  так. Детей  не  имеется. Говорят , от  них  шум  и  беспокойство , но  мой  привычный  мир – это  ругань  с  матерью  под  громко  орущий  телевизор. Никакой  тишины. Умеренность  без  излишеств , затяжные  взгляды  глаза  в  глаза , в  моих  она  не  прочтет  ненависть , все-таки  мать , надо  бы  разъезжаться. Я  предлагал  на  ее  усмотрение. Куплю  тебе  квартиру , станешь  там  жить  в  полном  довольстве , на  моем  содержании , нет. Нет! Тогда  я  сам  перееду. Дам  тебе  кровную  клятву  навещать  по  субботам , ну  и  по  воскресеньям , хорошо  и  в  среду  после  работы , не  хватайся  за  сердце! Оставь  в  покое  свое  горло , одновременно  изображая  и  удушье  и  инфаркт. Никуда  я  не  уеду… вопрос , кто  кого  не  жалеет , оставлю  открытым. Лично  мне  ответ  ясен.
Света. Вы  жертва. Она  не  охотник.
Ельцов. Ружье  куплено. Оно  пригодится.
Света. Ваш  друг , продавший  вам  ружье , в  некотором  смысле  вывернул  меня  наизнанку. Путаясь  и  сбиваясь , подал  мне  идею  провести  переоценку  всей  моей  жизни. Он  действительно  академик?
Ельцов. Академик  с  задатками  выдающейся  личности - секретный  работник. Ты  с  ним  повнимательней. С  Пахомовым  опасно  контактировать , не  решив  своих  внутренних  проблем. Поднимаемые  им  темы  плохо  влияют  на  неокрепший  рассудок. Я  знаком  с  Никитой  Павловичем  лет  тридцать , а  до  сих  пор  при  его  выступлениях  погружаюсь  в  потемки  и  испытываю  огромную  тягу  общение  с  ним  прекратить.  Это  с  учетом  того , что  человек  я  сформировавшийся. Наученный  горькой  судьбой , обогатившей  меня  немалым  опытом. Какое  у  него  ружье… Отныне  мое. Приобрел  по  дешевке.
Света. Для  мамы.
Ельцов. Для  нас. Для  внесения  свежей  струи  в  наши  с  ней  отношения.
Света. А  как  академик? Ваш  Пахомов  завязал? Губить  животных  больше  он  не  пойдет  губить?
Ельцов. Милая  Света! Да  разве  разберешься  в  мыслях  Никиты  Павловича  Пахомова , истинные  мотивы  поступков  от  самого  себя  скрывающего? Я  бы  не  взялся. Специфика  его  мышления  не  подвластна  анализу  моего  скромного  разума. (оглядываясь  и  прислушиваясь) Ему  и  эту  паранойю  не  проанализировать.
Света. Голос  пока  молчит.
Ельцов. Опасаюсь , он  делает  это  специально. Подгадает  секунду  и  объявится , выдвинет  условия  страшные  и  обременяющие , грозясь  при  невыполнении  никогда  не  замолкать. Тогда  я  полностью  свихнусь. И  мне  будет  несущественно , мама  ли  меня  достает , ты  ли  меня  отталкиваешь , я  впаду  в  полноводный  поток  глубокого  отстранения  от  проистекающих  здесь  событий - мне  бы  не  волноваться. У  меня , возможно , получится. Я  смотрю  на  тебя , осознаю , что  смотрю , прижимаюсь  к  спинке  дивана , радуясь  его  мягкости , недостижимой  для  меня  от  тебя , твоей  напряженной  угловатости , я  дышу  и  успокаиваюсь , ломит  поясницу. Заключаются  невыгодные  договора. Суета… поди  прочь… я  улетаю.
Света. Мне  с  вами  нельзя.
Ельцов. С  оборванными  крыльями  я  улетаю  на  твоем  диване. Я  его  потом  верну. Ты  нуждаешься  в  нем , чтобы  на  нем  спать , заниматься  на  нем  сексом , на  нем  не  со  мной , на  нем  с  неизвестными , обладающими  столь  же  молодой  плотью , тут  мне  с  ними  никак  не  сравниться. Я  в  ауте… мне  обидно. Я  очнулся. Полет  продолжался  недолго. Эскадрилья  благополучно  возвратилась  на  базу , потеряв  в  бою  одряхлевшего  аса. Поразительно  жесткий  диван… попрошу  спички.
Света. И  каков  ваш  план?
Пахомов. Предадим  его  сожжению. Обратим  в  пепел  как  предмет, напоминающий  об  отчаянной  попытке  найти  себя  вдалеке  от  изведанного. Тварь… тварь… подстегиваемый  твоим  безмолвием  сознание  не  теряет. Мило  переглядываясь  с  очаровательной  девушкой. Крошка! (машет  рукой) Ты  меня  помнишь?
Света. Вы  мне? Помимо  меня  никого  не  видите?
Пахомов. Только  тебя!
Голос. И  я  только  тебя.
Пахомов. Здравствуй , брат , здравствуй  вовеки! Ты  видишь  только  ее? Не  меня? И  я  тебя  тоже  не  вижу. Хотел  бы  увидеть , но  наверное , в  другой  раз , когда  я  буду  по-настоящему  не  в  себе. Мои   мечты  осуществятся  в  кошмарах , способных  навалиться  на  меня  непререкаемой  явью , отдаляя  от  прежних  мелких  ужасов , атакующих  с  рождения , настроение  не  поднимающих , если  тебе  некуда  приложить  свои  таланты , я  помогу  тебе  с  работой , порекомендую  академику  Пахомову , весьма  интересующемуся  внеземными  явлениями. У  Никиты  Павловича  перспективы , солидное  финансирование…
Голос. С  убийцами  дел  не  имею.
Ельцов. Вот  оно  как.
Голос. Да , так.
Ельцов. Так , так  так. Так  так. Так  так.
Света. У  вас  намечается  полноценный  диалог.
Ельцов. Культурному  человеку  не  пристало  игнорировать  собеседника , мимо  ушей  бросаемые  им  реплики  пропуская. От  меня  не  убудет. Не  стоять  же  мне  на  позиции , что  нам  трижды  или  четырежды  показалось , и  этого  не  было. Увы , это  существует. (показывает  пальцем) Идет  с  той  стороны. От  кого  идет , не  вижу , совершенно  не  вижу , особого  разочарования  не  испытываю , безразличным  отупением  я  побежден. Идиотский  наскучивший  голос – тебе  со  мной  будет  непросто. Вопи  и  завывай , дребезжи  и  по-совиному  ухай , ты  достанешь  меня  только  в  одном  случае. Если  пойдешь  из  меня , изнутри  меня , из  моего  рта  пусть  даже  шепотом  вырываясь. Тогда  ты  напугаешь  меня  до  смерти. Не  сходя  с  дивана , концы  я  отдам. Оставлю  Свету  наедине  с  раскоряченным  трупом. И  с  тобой. Но  ты  не  в  счет. Ты  слаб… я  по-прежнему  говорю  своим  голосом. До  беспамятства  влюблен  в  жизнь. Ощущаю  долгожданный  избыток  энергии. К  чему  бы  ее  применить… (Светлане) Не  поможешь? 
Света. В  качестве  женщины?
Ельцов. Мужчина  и  женщина. Опыт  и  молодость. Я  завожусь! Очевидно  впустую… ты  не  позволишь  мне  собой  овладеть.
Света. Будь  мы  вдвоем…
Ельцов. Ты  бы  решилась?
Света. При  нем  не  могу.
Ельцов. Он  нам  не  помешает , Светик , он  судя  по  голосу  нормальный  мужик , не  извращенец , он  отвернется , не  станет  подглядывать , довольствуясь  страстными  звуками , шлепками  по  обнаженным  ягодицам, ты  вправе  воздержаться , а  я  бы  тебя  отшлепал. Сколько  времени  ты  меня  избегаешь , надменно  нос  воротя? Теперь  я  наконец  отважусь  забрать  предназначенный  мне  подарок. Природа  создала  тебя  такой… ой… ты  привела  меня  к  себе  домой… стой. (встает) Не  убегай – я  к  тебе  приближаюсь.
 
  Широко  разведя  руки , Ельцов  неспешно  подходит.

Света. Вам  самому  не  смешно?
Ельцов. Мне  не  до  смеха… я  всерьез…
Света. Вы  что , ошалели… не  лезьте!
Ельцов. О , я  дорвался… смирись  с  неизбежным…

   Вспышка , затемнение , крайне  сложно  определить , все  происходит  слишком  быстро , виной  сбой  на  подстанции  или  нечто  иное, появляется  монстр. Крупнее  волка  – стоящий  на  четыре  лапах , оценивающе  играющий  литыми  мышцами ; у  него  поблескивают  зубы  и  голая  спина , возможно , прилизанная  шерсть.
  Это  Вебен.

Вебен. В  комнате  среди  мебели , под  крышей  панельного  дома , крутящегося  на  избранной  планете  в  ослепляющих  вихрях  солнечного  ветра , атакована  добродетель. Непреодолимые  препятствия  исчезли. Я  вовремя  обрел  форму…
Ельцов. Ад…
Света. Понеслось.
Ельцов. Я  требую  легкой  смерти.
Света. Нам  хана.
Ельцов. Тебя  он  не  тронет. Меня! За  мрак  в  мыслях , потащивший  к  тебе  напролом , на  постыдную  неудачу  обрекая. Эй , ты! Не  делай  мне  больно. У  меня  с  ней  и  без  твоего  вмешательства  ничего  бы  не  вышло – она  бы  отбилась , не  сомневайся , я  ее  знаю. Она  работает  в  структуре , где  я  имею  достаточный  вес , чтобы  увольнять  и  премировать - мне  известны  ее  тайные  стороны , поэтому  Светлана  и  не  уволена. И  не  премирована. У  нее  несварение  с  остальным  руководством , но  я  в  обиду  ее  не  даю. И  лишнее  не  плачу. Не  вникающим  в  суть  большинством  поддерживаются  слухи  о  нашей  близости – чудовищная  ложь. Ты  же  видел.
Вебен. Я  видел , как  ты , потеряв  контроль , хотел  над  ней  надругаться. Удовлетворить  свою  похоть! Силой  перепуганную  девушку  взять. Недальновидный  идиот! По-твоему , ей  было  неоткуда ждать  помощи. Насильник просчитался -  помощь  пришла. (рычит) Я  материали… матери…алис…
Ельцов. Материалист?
Вебен. Материализовался. Сложный  у  вас  язык… а  материалистам  позор  и  вечные  муки. Наравне  с  ворами , душегубами , телевизионными  боссами , наркоторговцами  и  подобными  тебе  любителями  позабавиться. Предлагаю  на  выбор – разорвать  тебя  здесь  или вытянуть  из  телесной  оболочки  и  доставить  куда  следует. Твое  слово!
Ельцов. Нет , нет , нет , нет… Что  это  за  выбор? Разорвать  меня  здесь? Не  пойдет – зачем  травмировать  девушку. Ну  а , доставив  меня  туда , обратно  вы  меня  не  вернете.
Вебен. Само  собой. В  твою  оставленную  плоть  тебе  не  вернуться, второй  раз  в  одно  тело  никто  не  войдет , причины  сугубо  научные – за  время  отсутствия  умирает  мозг. Душе  на  него  наплевать , но  душа  без  мозга  не  потянет , сколько  бы  она  ни  кичилась , на  бессмертие  напирая. Надолго  пропадать  ей  нельзя. Для  утраты  былого  места  обитания  и  минуты  хватит. (грозно  рычит)
Ельцов. Значит , я  обречен.
Вебен. С  чего  ты  это  решил?               
Ельцов. Тебе  не  понять. Возникнувшим  из  ничего , и  я  принял  бы  угрожающий  вид – не  вникая  в  детили , ничем  не  рискуя... заклинаний  и  молитв  я  не  знаю , отпугнуть  тебя  грубой  физической  силой  мне  не  суметь , изголяйся  надо  мной  сколько  влезет , разыгрывая  перед  ней  этакого  гуся  с  выпирающими  клыками. Думаешь , это  сексуально? Спроси  у  нее.
Вебен. Впрямую  не  спрошу
Ельцов. Кабанчик  струсил…
Вебен. У  меня  к  ней  трепетное  отношение. Не  в  пример  похотливым  лишенцам , замыслившим  грязное  злодеяние , дешевым  пойлом  глаза  залив.
Ельцов. Чего? Дешевым? Я  такого  не  употребляю , а  сегодня  совсем  не  пил , хотя  склонность  имею. Позволяю  себе  по  праздникам  и  прочим  календарным  дням  для  успокоения  нервной  системы , личными  неурядицами  потрепанной. На  работе  у  меня  все  отлично. Люди  работают. Мое  поле  ответственности – руководящие  функции.
Света. Закрыться  в  кабинете  и  выпивать. Выйдя  прогуляться , приставать. Намекать. Обнимать.
Вебен. До  хруста  костей?
Света. Мне  было  обидно.
Вебен. Что  он  тебя  слабо?
Света. Как  умел… он  немолод…
Ельцов. Не  трогал  я  тебя! До  сегодняшнего  дня  пальцем  не  коснулся! Это  явно  не  ложь  во  благо. Моя  жизнь  в  опасности! Сейчас  он  присмирел , но  ты  на  него  посмотри – однозначное  сосредоточие  негатива. И  Пахомов  бы  обмер. С  другой  стороны  вряд  ли… академик  Пахомов  из  породы  отважных  искателей , не  убегающих  при  столновении  с  ужасом. Старый  друг! Никита! Тебя  бы  к  нам! Надо  ему  позвонить. (достает  телефон) Так… два  семь  четыре  шесть… четыре  семь… восемь  девять… восемь  девять… забыл. А  я  ему  на  мобильный! Шесть  четыре  три  шесть… четыре  три… восемь  девять… восемь  девять… ты  что , животное , в  мои  мысли  влезаешь?!
Вебен. Два  четыре… восемь  девять… восемь  девять… о   каких  мыслях  ты  говоришь? И  я  тебе  не  животное. Я  Вебен – нейтральный  дух  потусторонней  империи , находящейся  под  властью  света  согласно  официальной  и  не  подвергаемой  сомнениям  версии. На  землю  я  могу  спускаться  в  любой  момент , но  обретение  земной  формы  зависит  от  многих  обстоятельств , начиная  с  моего  собственного  страстного  желания. Оно  должно  совпасть  с  желанием  человека , которого  я  выбрал , чтобы  он  выбрал  меня. В  этой  квартире  я  больше  месяца. Попав  в  нее  случайно , я  присматривался  к  одинокой  девушке , несправедливо  отринутой  вашим  убогим  миром. Она  хотела , и  я  хотел , она  ни  с  кем , и  я  там  не  среди  первых – ей  понадобилась  помощь , она  мысленно  взмолилась  о  заступнике , и  я  появился. Последний  барьер  был  сломан. Переход  состоялся. Здравствуй , Света.
Света. Здравствуйте. 
Вебен. Ты  называешь  меня  животным?
Света. (кивая  на  Ельцова) Он  называл.
Ельцов.Я  по  недомыслию. Не  убивай  меня , Вебен – у  меня  пожилая  мама. Нельзя  ее  как-нибудь  ликвидировать?
Вебен. Замолчи , грешник. Света , радость , ты  ненавидишь  своих  сородичей , любя  животных  и  деревья – я  буду  для  тебя  животным , и  ты  не  будешь  со  мной  деревом. Мы  ляжем  в  постель , растрачивать  эмоции  на  долгие  прелюдии  не  станем , сольемся  друг  с  другом  без  свойственной  человечеству  нерешительности , порхай  же  ко  мне , моя  бабочка , козочка , свинка.
Света. (показывая  на  Ельцова) А  он?
Ельцов. Я  ухожу.
Света. Подождите.
Ельцов. Я  свихнулся  и  я  ухожу.
Вебен. Разрешим  ему  уйти , мое  счастье. Животные  не  стесняются  спариваться  в  чьем  бы  то  ни  было  присутствии , но  тебе  с  непривычки  не  по  себе , и  я  вхожу  в  твое  положение. (Ельцову) Отваливай  в  темпе!
Ельцов. Я  ухожу…
Вебен. Я  что-то  этого  не  вижу.
Ельцов. Если  я  уйду , ее  точно  никто  не  спасет. Оставшись , спасу  ли… не  спасу. Я  не  очень  смел.
Вебен. Да!
Ельцов. Я  остаюсь.   
Света. Спасибо , Михаил  Дмитриевич , действительно  спасибо. Я  это  запомню.
Вебен. Хитра  ты , Света. Второпях  с  тобой  не  поладить. Ну  пускай , раз  так  я  приглушу  мощь  напора , перейду на  шепот  и  книжные  интонации , не  пройтись  ли  нам  по  аллее? Не  смущает  ли  вас , что  она  из  кактусов? Миловидная  донна. Неприступная  крепость. Вы  не  сдаетесь , вас  придется  взорвать , взрывчаткой  я  полон , вот-вот  изольюсь , третий  лишний  не  сунется. (Ельцову) Я  про  тебя.
Ельцов. Весьма  поэтично.
Вебен. Ты  умственно  неполноценный? Не  догадываешься  куда  я  клоню  и  чем  тебе  грозит  твоя  недогадливость?
Ельцов. Почему  же , догадываюсь. Я  стою  между  вами  никем  не  уважаемым  буфером , мечтающим  удалиться  как  можно  подальше , но  не  судьба. Кого-то  из  вас  это  не  устраивает?
Света. Меня  устраивает.
Ельцов. Благодарю , Светлана , я  неимоверно  тебе  признателен. Тебе  же  нечего  опасаться…
Света. Мне  нечего  опасаться?!
Ельцов. Придя  за  тобой , он  не  покинет  тебя , не  насладившись. Заодно  изуродует  и  меня. Я  для  него  тоже  цель. 
Вебен. Ты  мне  не  нужен. Можешь  пока  не  поздно  рвануть  к  своей  матери. Она  тебя  заждалась! На  стопке  подушек  похрапывает. Она  твердо  усвоила – ты  придешь. Приходил  и  будешь  приходить , не  вырвешься  на  свободу , трусливо  прогибаясь  под  спудом  нерешенного  вовремя. Надо  было  лет  в  семнадцать  сказать: «Всё! к  чертям! я  вырос». Стукнуть  кулаком  по  столу  и  вывалиться  в  ночь , задышать  полной  грудью.
Ельцов. Ну , предположим , я  вывалился. Без  денег , легко  одетым , идти  мне  некуда , на  улице  минус  пятнадцать , в  кармане  паспорт  и  окаменевшая  жвачка , девушка! девушки! постойте , я  ваш. Меня  выгнала  мать.
Вебен. Нечего! Ты  по  собственной  воле.
Ельцов. Сугубо , девушки , добровольно , продуманно  и  здраво , из  любви  к  нашей  царственной  зиме  я , мои  лапочки , шляюсь  возле  вокзала , не  отваживаясь  зайти  внутрь. Это  же  конечная  станция. С  нее  нечасто  кто-либо  уезжает.
Света.  Девушки  с  вокзала…
Вебен. Привокзальные  девушки! Шлюхи! Тебя  бы  и  тогда  к  пороку  влекло. Твоя  ненасытность  безмерна. Отойдем  пошептаться.

  Вебен  с  Ельцовым  уходят  в  угол , оставляя  Свету  стоять  посреди  комнаты. Ельцов  наклоняется , Вебен  ему  тихо  говорит , Светлана  не  слышит , что.

Ельцов. Угу… ясно… да  брось… да  ты  о  чем… да  пошел  ты! (отбегает  к   Свете) Знаешь , что  он  задумал? Что  бы  я  тебя  с  ним  вдвоем! Он , видите  ли , готов  тобой  поделиться. С  учетом  мои  взаимоотношений  с  матерью  и  долгого  отсутствия  секса. Его  предложение  меня  глубоко  оскорбило. Но  в  принципе…
Света. Даже  не  думайте , Михаил  Дмитриевич.
Ельцов. А  я , грешным  делом , подумал. Все  думаю , думаю…
Света. Вы  думайте , думайте! Полезное  занятие!
Ельцов. Я  думаю , как  не  думать… а  ты  что  думаешь?
Вебен. Ей  думать  не  обязательно… такая  милашка. (начинает  движение  к  Светлане) Похотливая  штучка…
Ельцов. (преграждая  путь) Не  гони  лошадей! Дай  мне  определиться  на  чьей  я  стороне , и  не  окажусь  я  в  результате  этих  событий  единственным  проигравшим.
Света. Единственным  не  окажетесь.
Ельцов. Ты , Света , женщина. Кричишь , сопротивляешься , а  потом  получаешь  удовольствие – мне  же  следует  крепко  поразмыслить. Решается  серьезный  вопрос. Не  только  твой , Светлана , не  зацикливайся  на  себя , эгоизм  порицается  всеми  известными  мне  религиями…
Вебен. Поторопись!
Ельцов. И  есть  что-то  хочется…
Вебен. И  мне. Пребывая  в  бестелесном  состоянии , я  не  заботился  и  меня  не  заботило , ныне  же  я  из  плоти. Она  требует  того  же. Мяса , рыбы… колбасных  изделий…
Ельцов. (Светлане) Принеси  нам  колбасы. Сделай  по  три  бутерброда  с  копченой. Нарежь  потолще.
Света. Колбасы  у  меня  нет.
Вебен. Врет! Из  мести  врет!
Ельцов. (Светлане) Я страшно  голоден , но  кто  я  тебе? Никто – верный  друг  и  всепрощающий  начальник , способный  удержать  себя  от  совершения  криминала. А  этого  зверя  тебе  бы  стоило  опасаться. Велики  ли  твои  шансы  быть  непоруганной , если  он  пресытившись  безобидным  рычанием , все-таки  на  тебя  наброситься? Ну  же , Света! Ты  же  взрослый  человек. Покорми  его , и  он  перестанет  тебе  досаждать , умитворенно  отсюда  удалится… свалит  отсюда… давно  пора.
Вебен. Ты  за  меня  не  решай! Я  бы  и  поевшим  не  свалил , с  чего  бы  мне? В  скучный  мир  джиннов  и  ангелов  я  вернусь , но  не  натощак. Я  отправлюсь  в  родные  места , всласть  попробовавшим  земного… еды… женщин… он  сказал , что  ты  женщина.
Света. Вы  сомневались?
Вебен. О-ооо , женщина… оседлай  меня , милая! Я  тебе  подчинюсь. Стань  наездницей! Затем  я  поднимусь  вслед  за  ветром , оставляя  вас  ползать  в  ваших  никчемных  телах , хиреющих  без  пищи  и  постоянных  половых  сношений. Побыв  в  тесной  оболочке  всего  ничего , я  жалею  вас , люди.
Ельцов. И  не  говори… я сам  скажу  о  цене  твоей  жалости. (начинает  согнувшись  бегать  по  комнате) Я  ловлю  гуся. Он , мельтеша, напрягается , сверкают  короткие  лапки , я  его схватил , он  у  меня  на  руках – глупый  гусь , бедный  гусь. Гурманы  утверждают, что  если  тебя  помучить , ты  вкуснее , и  я  не  тороплюсь , поддушиваю  и  отпускаю , наматываю  твою  шею  на  свое  запястье , настраиваюсь  на  шикарное  пиршество , тебе  бы  освободиться , но  ты  не  можешь  шевельнуться  и  обреченно  страдаешь…
Вебен. Отпусти  гуся.
Ельцов. Тебе  и  гуся  жалко? Ты  такой  чувствительный. Следовало  ожидать… я  им  с  тобой  не  поделюсь – это  мой  гусь , и  я  его  сожру , на  уговоры  не  поддамся , отпустить? Поделиться? Ты  задумайся , зверь. Куда  тебя  приведет  твоя  нетерпимость? С  кем  ты  останешься , проследив  как  переспавшая  с  тобой  Светлана  уходит  в  ванну , чтобы  вскрыть  себе  вены? Со  мной? (раскрывает  объятия) Так  вот  он  я! Один – без  гуся. Мы  сейчас  с  тобой  по-мужски , но  что – обнимемся? предпочтем  сцепиться? Разреши  выбрать  мне. (Светлане) Нам  с  ним  обняться?
Света. Наверное… В  драке  он  вас  уроет.
Ельцов. Процентов  десять  на  благополучный  исход  у  меня  имеется. Ну , пять , пять… пять  железно. Я  предельно  собран , океанская  гладь  зеркальна , поплавок  на  ней  пошел  вскачь. Мне  дана  санкция  на  отлов  крупных  тварей. Многолетняя  дружба  с  академиком  Пахомовым  повлияла  на  мою  речь  и  работу  сознания , вмещающего  в  себя  тебя , Светлана , и  тебя , зверь. (прохаживаясь, тычет  пальцем  в  предметы  и  пустоты) Еще  тебя  и  тебя! Тебя  и  тебя. Тебя  и  тебя! (Вебену) Помимо  тебя  никто  не  объявится?
Вебен.И  верно. (Светлане) Гостей  не  ждешь?
Ельцов. Ха-ха…ха…ха… она  понимает  почему  я  смеюсь.
Вебен. Понимаешь?
Света. Нет.
Ельцов. Я  спрашивал  не  об  ее  гостях , а  о  существах  твоего  рода – бесплотных. Ошивающихся  здесь , какое-то  время  не  проявляясь , ну  а  потом  амбиции , оскаленные  пасти , подобная  дрянь  тут  не  присутствует? Во  всяком  случае , их  голосов  я  не  слышу. (Вебену) Ты-то  сразу  не  утерпел. Что  же  ты  там  выдал… полагаю , банальную  пошлость…
Вебен. Я  сказал: она  хорошая.
Ельцов. Сказал , достаточно  поразмыслив – она  и  вправду  хорошая. Да  и  ты  неплохой. И  после  всего  сказанного  ты  эту  праведницу  вознамерился  оседлать  вознамерился  оседлать? Против  ее  желаний  пойти?
Вебен. Не  ее  оседлать , а  чтобы  она  меня  оседлала. Я  жаждал  мгновения , когда  она  окажется  на  мне…  с  перспективой  загнать  меня  до  изнеможения  на  страшной  космической  скорости! Понеслись  бы  с  тобой , женщина , синхронно  задвигались , приводили  бы  в  трепет  обделенных , достигнув  необходимого , я  бы  затрубил  в  раковину , и  в  лодке  перевернулся  бы  рыбак , в  гору  воткнул  бы  пилот… самолет… я   устремлен  навстречу  тебе. Мы  же  не  вместе. Были  бы  мы  вместе , я  бы  выглядел  гораздо  расслабленней. Сытый  пригретый  кот  не  царапается  до  крови. Я  пока  другой. Человек  во  мне  берет  верх.
Света. Вы  не  похожи  на  человека.
Ельцов. Никакой  он  не  человек!
Света. Внутри  у   него  боль , этого  не  скроешь. Оставшись  среди  нас , он , едва  проснувшись , будет  глотать  снотворное , соберется  с  мыслями  и  попытаетесь  утешить  себя  собственной  неповторимостью , у  меня  при  всем  старании  не  выходит. Я  как  все. Наш  факел  тухнет.
Ельцов. Подходит  срок.   
Света. На  вашу  могилу  цветы  принесут  скорее , чем  на  мою.
Ельцов. Мама  бы  принесла. Воткнула  бы  стебель  в  рыхлую  землю , создала  бы  видимость  жизни... рок-н-ролл  отзвучал , пошла  мрачная  органная  музыка , мама  скорбит. Неужели  я  ее  не  переживу… печально! Для  нее  и  для  меня , поскольку  при  такой  очередности  ухода  мне  так  и  не  придется  порезвиться. Не  юным  козликом – зачем? я  себя  не  обманываю – старым  козлом , заступившим  на  вахту  корабля  наслаждений… не  прошвырнуться  ли  нам  по  городу? Ресторан , стриптиз-бары – я  угощаю.
Света. Я  думала , вы  предложите  скинуться.
Вебен. Что  значит , скинуться? У  меня  ни  копейки! А  без  меня  вы  не  поедете! И  со  мной… в  моем  нынешнем  виде  меня  никуда  не  пустят.
Ельцов. Не  проблема , брат! У  одного  господина , ведущего  с  нашей  конторой  не  совсем  законные  дела , есть  собственное  заведение , где  все  построено  на  отдельных  кабинках. Никто  не  лезет  в  душу , не  вглядывается  в  лица - зашел , посмотрел… если  нужно , самоудовлетворился… девушки  за  стеклом  раскованны  и  бодры…
Света. Я  туда  не  хочу.
Ельцов. На  их  место? Или  туда  с  нами?
Вебен. (хихикая  низким  голосом) С  нами  за  стекло…
Ельцов. А  ты  не  смейся. Там  и  мужики  вытанцовывают , у  них  даже  более  обширная  клиентура , как  говорил  мне  владелец: «Только  на  голубых  бизнес  и  держится». Короче, тебе , Света , тоже  будет  не  скучно. Среди  зарабатывающих  показом  голого  тела  особенно  знаменит  обалденный  негр…

Вебен. Продолжай.
Ельцов. Вот  же  вырвалось…
Вебен. Он  тебя  заводит?
Света. Михаил  Дмитриевич  и  сам  горяч.
Вебен. Не  прочь , явно  не  прочь.
Ельцов. Чтобы  развеять  ваши  подозрения , скажу  вам  честно. Месяца  два  назад  я  ошибся  кабинкой  и  был  вынужден , именно  вынужден , наблюдать  за  его  выступлением.
Вебен. Ну-ну.
Ельцов. Я  не  смог  выйти.
Света. Кто  бы  смог.
Ельцов. Что-то  случилось  с  замком! Не  следят  они  за  замками! Я  им  плачу , а  у  них… меня  впускает  не  бесплатно - я  прихожу  и  плачу. И  за  негра  заплатил.
Света. Заплатив , не  уходить  же.
Ельцов. Я  не  мог  выйти! Подергал  дверь , застонал , обернулся , зная , что  увижу  извивающегося  негра - меня  к  нему  тянуло… нисколько! Крепкий  такой , накаченный… дитя  природы.
Света. Вы   ему  подмигивали?
Ельцов. Меня  снедала  зависть. Находись  я  в  столь  потрясающей  форме , ты  бы , Светлана , мне  не  отказала. (Вебену) И  тебя  бы  разорвал  пополам. Без  всякого  ружья… к  тому  же  оставленного  на  работе. (Свете) Не  съездишь? С  ружьем  мне  было  бы  спокойней.
Света. С  ружьем  в  метро  я  бы  смотрелась  довольно  элегантно.    
Вебен. Женщину  красит  слабость. Безоружна в  принципе – безоружна  со  мной. С  ружьем  бы  ты  меня  напрягла.
Света. Интересно…
Ельцов. Тебя  можно  убить  из  ружья?
Вебен. Меня  нет , но  то , в  чем  я  сейчас  нахожусь… проговорился , да? Ты  касательно  негра , я  относительно  своей  уязвимости , мы  оба  совершили  промахи , но  разве  сравнить? На  кону  моя  шкура. 
Ельцов. Временное  пристанище. Вырвавшись  из  него , ты  устремишься  в  неведомые  нам  дали , у  тебя  вырастут  крылья , и  ты  станешь  маленькой  радостно  щебечущей  птахой – увидим  ли  мы  тебя? Нет. Ты  будешь  невидим. Забывшим  все  прежние  знакомства , проведешь  остаток  весны  в  блаженной  амнезии , порхая  над  другими  городами , убеждаясь , что  они  лучше  нашего , мне  грустно , друзья.
Света. Пройдет , Михаил  Дмитриевич , со  всеми  случается , и  ничего , живем. Я  только  по  фильмам  знаю  о  существовании  какого-то  счастья , ничем  не  омраченного  состояния , не  верю  я  в  это. Позавчера  у  моего  подъезда  лежала  гитара , на  вид  целая , со  струнами , вероятно  оказалась  не  нужна  или  кто-то  по  пьянке  оставил. Я  ее  подняла. Повертела , попыталась  сыграть , играть  я  не  умею , звуки  выходили  ужасные , гулявшая  с  коляской  женщина  посмотрела  на  меня  как  на  психопатку. У  нее  ребенок. Я  бы  не  отказалась  ребенка  иметь.
Вебен. Ты  скажи – я  сделаю.
Света. Не  могу. Дети  должны  рождаться  от  любви , а  я  вас  не  люблю. Вам  хочется , я  понимаю… вы  же  мужчина.
Ельцов. Еще  не  факт.
Вебен. Ты  во  мне  не  уверен? Опомнись! Смерть  ближе , чем  тебе  кажется – всегда  и  везде , но  особенно  здесь  и  сейчас , тебе , говоришь , грустно? Устроить  веселье? Взыскание  долгов! Шабаш  поминовения! Я  тебя  убью  и  тут  же  организую  поминки , на  которых  мы  с  твоей  женщиной  о  тебе  и  не  вспомним , занимаясь… не  любовью… она  меня  не  любит… она  не  твоя  женщина?
Ельцов. Она?
Вебен. Не  твоя!
Ельцов. Не  моя. Ни  в  прошлом , ни  в  будущем. Моей  тебе  не  быть?
Света. Не  быть.
Ельцов. Видишь , не  быть. К  чему  на  нее  наговаривать?
Вебен. Ты  излишне  сильно  о ней  заботишься. И  ладно  бы  на  словах , но  ты  ради  нее  действительно  готов  умереть , встав  у  меня  на  пути. Чего  ты  добиваешься… от  нее  ты  желаемого  не  добьешься. Я  откушу  тебе  голову  и  сплюну  на  пол , а  она  его  вымоет , не  прикрывая  глаз , не  зажимая  нос , у  нее  внутри  стальной  стержень. У  нас  он  отсутствует.
Ельцов. Похоже , я  ошибался.
Вебен. Да… в  чем?
Ельцов. Исходя  из  сказанного , ты  мужчина.
Вебен. А  мне  все  равно , кто  я. Мне  важно  что  я  чувствую  и  чего  я  хочу. Кого  я  хочу. Я  доберусь  до  того , кого  я  хочу. Меня  нельзя  недооценивать.
Ельцов. Ты  опасен – это  заметно. Величия  души  в  тебе  не  просматривается. Устроившись  к  Светлане  на  ночлег  ты  не  погрузишься  где-нибудь  в  уголке  в  безмятежный  сон , ты  будешь  ползать  вокруг  ее  кровати , рычать  и  смущать , но  утром  выглянет  солнце , запоют  петухи…
Вебен. Меня  этим  не  изгонишь. Воплотившегося  духа  с  жалким  вампиром   ты  перепутал – при  свете  дня  мои  мускулы  нальются  дополнительной  силой , и  я  тебе , женщина , тебе… при  свете  дня…
Света. При  свете  дня  я  уйду  на  работу.
Ельцов. Она  обязана. Иначе  неприятности.
Вебен. Не  вижу  логики. Там  ее  поджидают  неприятности , а  здесь  им , что , никак  не  бывать? Все  в  полнейшем  порядке?
Ельцов. Здесь  у  нас  беседы. А  там  выговоры  и  денежные  взыскания.
Вебен. Непостижимо…
Света. Мне  нужно  зарабатывать  себе  на  жизнь.
Ельцов. Ее  зарплата  невелика , но  работает  она  честно. Приходит  в  девять , садится  за  стол , портя  глаза , часами  не  отходит  от  компьютера , я  ей  горжусь! В  моей  команде  несколько  любителей  вкалывать  фактически  задаром , однако  она  выделяется… красивая  девушка.
Света. Катя  лучше.
Ельцов. Не  смеши  меня  со  своей  Катериной! Никакого  стиля , манеры дешевой  путаны , на  шее  ожерелье  из  ржавых  болтов. Она  сказала  тебе – это  жемчужины – ну  конечно – подарок  озабоченного  друга. (Вебену) Она  бы  тебя  не  заинтересовала.
Вебен. Хммм… А  кто  ее  друг?
Ельцов. Такой  же  упырь , как  и  ты. Озабоченный… прямолинейный…
Вебен. Ты  мечтаешь!
Ельцов. Ни  о  чем  я  не  мечтаю.
Вебен. Мечтаешь  оказаться  на  его  месте  и  в  самых  извращенных  формах  с  той  женщиной  спать. О-ооо… мне  до  тебя  далеко.
Света. Орлы  бывают  меньше  голубей.
Вебен. Что?!
Света. Меньше  крупных.
Ельцов. Допускаю. Разозленную  камбалу  не  всякий  кашалот  одолеть  может. Наблюдая  на  Гоголевском  бульваре  за  занятной  парой  негромко  ругающихся  противоположностей , я  понимал , что  она  женственна , он  такой  же , как  я – все , финиш , приговор  утвержден: махаю  теннисной  ракеткой  словно  портками  от  мух  отмахиваюсь. Эйс! Сорок  пятнадцать  в  мою! Вали  с  корта , если  не  согласен! Я  больше  полагаюсь  на  геройский  клич , чем  на  точный  удар. Вы  меня  осуждаете… сколько  лет , выглянув  с  утра  наружу , я  задумчиво  говорю  себе: «Выпал  первый  снег. Снова  выпал».
Света. Говорите , когда  он  действительно  выпал? Или  в  общем?
Ельцов. Обычные  люди  внушают  мне  тревогу. Я  не  на  таблетках! Пелена  крошечных  капель , растущие  из  глаз  волосы , праздники  проходят  незамеченными , позволяют  вывалиться  тяжелой  слезе , приятная  неожиданность – я  вернулся  живым. В  автобус  меня  впустили , но  ссадили  у  отделения , я  встряхнулся , нехотя  вогнал  себя  в  конкретику , не  тащите  в  ваше  подземелье  мои  кости! У  меня  глупое  лицо? Мне  не  идет  шляпа? Предыдущую  машину  я  разбил  об  автобус , это  я  помню , под  ледяной  водой  в  душе  мы  занимались  любовью , женщину  звали  Сулико , в  грузинском  трактире  я  перебрал  с  алкоголем  и  раздумиями  о  призрачности  существования , пил  жутко. И  регулярно. Мне  не  достает  самоуважения.
Вебен. Пополни  секту  скопцов.
Ельцов. Не  то  советуешь…
Вебен. Вырабатывай  невозмутимость  духа!
Ельцов. Из  носа  течет  спинно-мозговая  жидкость. Происходит  угасание  энтузиазма. Кашляет  бабочка.
Вебен. Не  слышу.
Света. Я  слышу.
Ельцов. Не  издевайся  над  пленными. Я , Светлана , у  тебя  в  плену  и  я  категоричен – я  или  есть , или  меня  нет. Тернистой  дорогой , не  снижая  темпа , по  чуть-чуть  выздоравливаю ; я  разрешил  бы  своей  избраннице  вытирать  ноги  моим  полотенцем  для  лица, подумаешь… уже  нельзя  посмеяться  над  бультерьером… больная  какая-то! Это  же  надо , собаку  натравливать! Прямо  сейчас…  посмотрев  на  тебя , я  убедился  насколько  же  ты  не  моя. Перед  превращением  в  разделенными  зубами  частицы , я  скажу: гудбай , небо. Мы  неплохо  с  тобой  переглядывались. А  я  жить  не  могу  без… без…
Света. Без  водки?
Ельцов. Без… ну  да… без…
Света. Без  меня?
Ельцов. Не  знаю… просто  не  могу  жить. В  автобусе  я  езжу  нечасто , когда-то  ехал  и  с  непривычки  плохо  пробил  билет , спесиво  уставившийся   контролер  спросил: «Сил  не  хватило?». Я  заорал: «Набить  тебе  морду  хватит!». Он  набросился. Я  не  отступил.
Света. Набили?
Ельцов. Примерно  ничья. Я  взбесился , мной  овладело  желание  разгула , презрительным  плевком  меня  не  срубить , в  окно  автобуса  лезла  полная  луна , прекрасная  Света , изводящая  несчастных  иллюзия , наступишь  ли  ты  на  уползающего  к  выходу  младенца?
Света. Я? На  младенца?
Вебен. Перепугавшись , ты  возьмешься  уползать. Я  так  и  предполагал. Но  к  чему  сравнения  с  младенцем? Какие  точки  соприкосновения?
Ельцов. Не  отвечай  за  меня. Академику  Пахомову  я  бы  доверил , тебе  ни  за  что , у  него  я  учился  детскому  восприятию , послабление  себе  давал , мое  лицо  серело  от  бесконечных  проигрышей  ему  на  бильярде , намечавшийся  взрыв  внутри  я  растаскивал  на  маленькие  ничтожные  вспышки , это  не  меняет  суть.
Вебен. Суть  ничто  не  изменит. Доведенные  до  отчаяния  доводят  друг  друга , чувства  осложнены  знанием  жизни. Посреди  дня  лежал  в  темноте.
Ельцов. А  я  в  норме.
Света. Об  этом  не  надо.
Ельцов. Не  спеши. Человек  за  бортом!
Света. Бедняга.
Ельцов. И  все?! На  помощь  не  броситесь? Ну  и  обойдусь… я  и  без  вас  выплыву. Да  не  погубит  меня  моя  дурость , дайте  мне  пройти , я  сделаю  и  оставлю , к  храпу  из  кабины  пилотов  прислушиваюсь  я  с  опаской , люди  у  тебя  в  квартире  пропадали?
Света. Ко  мне  никто  не  приходит.
Вебен. Мы  первые? Ну  довольно  светских  бесед. Я  его  вышвыриваю  и  перебираюсь  вплотную  к  тебе. 
Света. Я  буду  спать  одна.
Ельцов. Поджигай! Я  нацарапаю  магическую  фигуру  на  таблетке  сухого  спирта , а  ты  поджигай ; прикоснувшись  к  огню , ты  исцелишься  – поясню  для  тебя , зверь – я  уважаю  спирт , но  я  не  на  таблетках , нужно  выяснить  причину  почему , с  чем  я  столкнулся, завершаю  ли  я  свой  путь ; если  вы  пойдете  на  человеческие  жертвы , вы  от  меня  избавитесь , мой  капитал  составляет  внушительную  сумму , вам  я  ничего  не  завещаю. Вы  меня  заставляете? Но  завещание  признают  недействительным! Под  нажимом  нельзя! Я  размышляю  о  худшем. Мыслительная  деятельность  снижает  потенцию. Рядом  с  офисом  уборщица  катила  тележку  с  помойным  баком – я  в  него  заглянул.
Вебен. На  уборщицу  не  загляделся? Не  думаю… хромому  при  падении  есть  что  терять.
Ельцов. Неотступная  решимость… потратиться  на  стероиды  и  стать  качком. Развязаться  с  бизнесом. Пожить  в  землянке. Обогнуть  землю  на  водном  велосипеде. Мне  хочется  новых  ощущений.
Света. Выпейте.
Ельцов. Да  что  тут  нового…
Света. Напейтесь , выбросите  паспорт  и  смело  идите  в  ночь , смеясь  в  лицо  полиции.
Ельцов. Я  понял  твою  идею  и  она  не  показалась  мне  здравой. В  помойном  баке , куда  я  смотрел , паспортов  не  было… о  главном  мы  говорим  урывками , однако  полностью  не  умалчиваем , подобная  половинчатость  вытекает  из  наших  философских  убеждений ; открой  окно , и  я  погадаю  по  направлению  ветра , скоро  ли  мне  умирать. Я  не  бессмертен , как  некоторые. Уйду  и  навсегда! Прощайте , невзгоды! Мои  бесы  свирепы , мои  нервы  расшатаны , на  меня  обрушились  скалы , я  свалился  в  море , но  отчего  же  такие  мелкие  брызги?
Вебен. Во  мраке  ты  не  видишь  занесенный  над  тобой  топор. Переоценивая  свою  значимость , ставишь  под  угрозу  сохранившееся  в  неприкосновенности. В  трюм  льется  кровь. Корабль  захвачен. 
Ельцов. Девочка–пианистка…
Вебен. Пошла  на  абордаж?
Ельцов. Предпочла  занятиям  на  инструменте  длинные   ногти. Как  эффектно , мальчикам  нравится , но  Шостаковича  с  ними  не  поиграешь.
Вебен. Темнота…
Ельцов. И  лишь  мерцание  духовки , где  жарится  окорок. И  постепенный  упадок  возможностей  дикого  кабана. И  это  все , что  ты  можешь , сатана? (издает  звуки  наподобие  Санта-Клауса) Хей-хо-хо-хо. Остальное  за  меня  сделает  бог.
Вебен. Отчаянное  высказывание. Слушая  тебя , даже  самые  отъявленные  упыри  отвисшую  челюсть  шнурком  подвяжут.
Ельцов. Если  собаку  почти  не  кормить , у  нее  и  в  десять  лет  хорошие  зубы  останутся. Полным  ходом  растет  утомление. Лыжник  доезжал  до  леса , а  потом  легче – волки  гнали. Порвавший  с  городом  швыряет  в  печку  огрызки. Чудесно  горят – начинаю  швырять  целые  яблоки. Развилка – ад , рай. Некто  поменял  местами  указатели. Под  дамокловым  мечом  пробуждения  я  на  полдороге  к  складыванию  чемоданов. Заглядывая  не  в  телескоп , а  в  помойные  баки , разрозненные  куски  обозримой  Вселенной  я  изучаю. (Вебену) Ты  не  протеже  архангела  Михаила?
Вебен. Архангелы  с  нами  не  знаются.
Ельцов. Приезжай , любимая , ко  мне  на  дачу , но  все  удобства  на  улице. На  улице  проблески  зари. На  улице  минус  двадцать  пять. (Светлане) Я  отстраненно  комментирую  его  признание. К  тебе  не  обращаюсь , тебя  не  волную , бесшабашно  покрикивая  на  руках  акушерки , ты  еще  не  осознаешь  всей  тяжести  своего  положения.  Через  искрящееся  стекло  ты  засматриваешься  на  загаженный  выхлопами  небосвод… равняйся  на  меня  и  долго-долго  воздерживайся – в  голове  скопится  столько  образов , что  и  не  разберешься , какие  из  них  относятся  к  сексу. Раскидистое  дерево , огненные  пузыри , нагнувшаяся  подобрать  банан  обезьяна… нет  возврата  в  невинное  детство. Прихотливость  в  выборе  партнера  отходит  на  второй-третий  план. С  намыленными  руками  подступает  дерганый  уролог. А  почему  вы , доктор , с  ножовкой? Я , доктор , смотрю  на  вас. Доверчиво , доктор, смиренно , брюки  мне  велики , я  семилетний  мальчик , рекомендуете  снять , ваш  труд  облегчить , вы  много  трудитесь. Окружены  темным  ореолом , превращающимся  из  абстракции  в  главенствующую  деталь  праздничного  вечера , вы  обливаетесь  потом , и  я  вами  восхищаюсь , детский  врач – благороднейшая  профессия , вы  мне  поможете? я  уже  раздеваюсь. (начинает  расстегивать  рубашку) Передавая  себя  заботливому  старшему  товарищу , моему  будущему  духовному  отцу… Я  неспособен  ему  отказать.
Вебен. Отказа  он  не  примет. (Светлане) Что  с  ним?
Света. Резкое  ухудшение.
Вебен. Или  тонко  просчитанная  игра. Хотя  это  частности. (Ельцову) Не  пощадил  ты  меня , задел  за  живое. Без  всякого  уважения  ко  мне  злоупотребил  ее  гостеприимством , продемонстрировав  сверхреальность  своих  демонов. Прекрати  раздеваться!
Ельцов. Тебе  не  понравилось?
Вебен. Советую  спросить  у  нее. Чтобы  лишний  раз  не  провоцировать  меня  на  убийство.
Ельцов. Эй , девушка… приветливая  и  симпатичная… я  знаю , как  вас  зовут.
Света. Знаете , Михаил  Дмитриевич. Очень  хорошо , что  не  забыли.
Ельцов. Я  пересяду  к  тебе  поближе?
Света. Но  вы  же  стоите.
Ельцовю Сяду , я  сяду , затем  пересяду , поднимусь  с  пола  на  диван , с  низин  к  тебе , спина  временами  побаливает… в  институте  ревматологии  меня  помнят… я  бросаюсь  в  любовь! Скрюченным! Неустрашимым! Передо  мной  лишь  ты. Подмены  я  не  потерплю. (разворачивается) Бесшумно  удаляясь , я  не  выкрикиваю  твое  имя.
Вебен. Ты  надолго?
Ельцов. Если  я  отвечу  тебе  откровенно , без  неловкостей  не  обойдется.
Света. Вы  в  туалет?
Ельцов. Меня  водит… и  уводит…   
Вебен. Твой  босс  заблюет  тебе  всю  кухню.
Ельцов. (подойдя  к  двери) О , дверь , откройся! Ты  открыта. Я  никуда  не  ухожу. Мне  выпал  жребий  жить  без  смысла , не  обращать  дурость  вспять , скорей  бы  кончились  мученья. Я  напрямую  говорю  о  побуждении  загнуться , уткнувшись  мордой  в  липкий  пол. Смерть  приходила , но  остыла – ко  мне – я  жив – они  боятся. Я  вышел  из  привычной  роли  и  их  напугал. Не  по  пути  мне  с  ними  как  бы. (встав  на  четвереньки , подбирается  к  Вебену , с  которым  он  теперь  одного  роста) Тебя  загрызть? Напрыгнуть  с  воплем?
Вебен. Ты  отойди… я  не  в  настроении.
Ельцов. (кивая  на  Светлану) Она  нас  свела! Я  яростно  тебя  ненавижу  и  действовать  намерен  немедленно! Вонзить  зубы. Разодрать  когтями. Что  такое… (вскакивает) Почему  под  моими  ногтями  эта  грязь?
Света. Вы  опускаетесь.
Ельцов. (озабоченно) Но  я  же  всегда  слежу  за  гигиеной , за  внешним  видом , ведь  я  при  деле , я  в  бизнесе , я  не  торчок  и  не  хиппи , меня  уважают  за  умение  держать  себя  в  присутствии  финансовых  аферистов , заместителей  министров , вкладывающих  деньги  бандитов , я  работаю  в  прибыльном  секторе , обеспечивающем  внушительные  обороты , со  мной  выходят  на  связь  авторитетные  люди , не  считавшие  меня  до  сей  поры  деклассированной  элементом. В  ознаменование  сделок  мы  поднимали  бокалы , я  старался  не  надраться  в  хлам , в  бутылке  оставалось - это  по-деловому. И  вдруг  грязь  под  ногтями… я  ее  выскребу.
Света. У  вас  получится. Выковыривайте , сморкайтесь , плюйтесь , все  равно  потом  убираться.
Ельцов. Я  сморкаюсь  в  платок , а  не  так , как  в  деревне – куда  полетит. Впрочем , уборки  тебе  не  избежать. Не  из-за  меня – из-за  зверя. Наследил  он  у  тебя… весь  пыльный , грязный. Противно  притронуться.
Вебен. Я  пришел  не  к  тебе , и  не  тебе  указывать  мне…
Ельцов. Ты  пришел  к  ней? А  прийти  в  более  приличном  обличии  ума  не  хватило? Насколько  я  понимаю , выбор  у  тебя  был. Явись  ты  сюда  принцем , элегантным  кавалером , женщина  бы  от  тебя  не  шарахалась , какой  ей  резон? Она  накрывает  на  стол , весело  смеется , в  тайне  рассчитывает  лечь  с  тобой  в  кровать: наконец-то  романтический  ужин , из  шкафа  достаются  давно  купленные  свечи… из  шкафа?
Света. Из  шкафа. Я  держу  их  на  случай , если  электричество  вырубят.
Ельцов. Она  перестала  надеяться. Ты , зверь , мог  бы  возродить  в  ней  утерянное  и  угасшее , покорить  поверхностной  красотой , впоследствии  закрепить  победу  глубиной  внутреннего  содержания , заставляя  ее  ни  о  чем  не  думать , упиваться  происходящим  с  ней  и  с  тобой – с  тобой  не  произойдет  ничего  хорошего. Пока  ты выглядишь  таким  уродом  никого  не  интересует , что  у  тебя  внутри. Объясни  мне , почему  ты  выбрал  столь  отталкивающий  облик. Принципиально?
Вебен. Я  не  придавал  этому  особого  значения. Обитаясь  в  местах , где , будучи  бестелесными ,  никто  никак  не  выглядит , затруднительно  угождать  вашим  вкусам. На  двух  ногах , в  смокинге  дымить  сигарой , попахивать  дорогим  одеколоном , кривить  в  улыбке  смазливую  физиономию – сумел  бы , не  вопрос. Обаяние  переливалось  бы  через  край , восторженные  барышни  назначали  свидания , идите  ко  мне! Они  идут. У  меня  нет  дома! Они  ведут  к  себе. Я  прекрасно  одет , гладко  выбрит , но  у  меня  нет  дома… девушек  бы  это  насторожило.
Ельцов. Еще  как. Проходимец , аферист  или  маньяк. Звать  на  помощь  бессмысленно , сорванная  одежда  разбросана , ценные  вещи  не  пропали. (поглаживает  подбородок) В  мыльнице  клок  бороды. На  тарелке  пожухлый  цветок.
Вебен. Много  цветов… будь  у  меня  деньги , я  бы  не  экономил.
Ельцов. Свозил  бы  в  круиз , дарил  бы  бриллианты.
Света. Сводил  в  кино , покатал  бы  на  пони.
Вебен. Тебе  не  повезло – что  поделаешь. Твой  начальник  тебе  не  любовник , наплыва  молодых  и  обеспеченных  не  наблюдается , тебе  нужна  их  молодость , не  помешали  бы  и  их  деньги , в  его  карманах  они  шуршат , но  он  тебе  не  пара. Мне  он  не  конкурент. Я  в  состоянии  поменять  внешность , и  создавшееся  положение  претерпит  изменения , ты  меня  крепко  обнимешь , признаешь  мое  значение  в  твоей  жизни – не  вообще , а  в  позитивном  плане – не  как  дикаря  и  разрушителя , желавшего  навалиться  на  тебя  звериной  тушей: оказавшись  на  равных , мы  наладим  благородную  связь. Тактично , легко , деликатно. Смотрите! Или  не  смотрите! Если  не  готовы  к  запоминающемуся  зрелищу. Я  начинаю  обрастать  иной  плотью… говорю  себе – надо… тайные  заговоры! могущество  высшего  знания! (бормочет , подпрыгивает , мотает  головой , остается  таким  же) Не  получается! Возникли  неожиданные  проблемы! (отбежав  к  стене , нечленораздельно  завывает , бьется  об  нее  лбом , неудача  приводит  в  бешенство) Справлюсь  и  без   этого! К  дьяволу  перемены! Не  взирая  ни  что , я  сделаю  тебя  своей! (упругими  скачками  направляется  к  Светлане).
Ельцов. (преграждая  путь) Остановись.
Вебен. В  сторону , червь!
Ельцов. Боже  мой… я  вынужден  ввязаться  в  бой…

  Михаил  Дмитриевич  с  криком  бросается  на  монстра , следует  непродолжительная  схватка , Ельцов  побежден  и  отброшен.

Света. Вы  его…
Вебен. Я  его! Я!
Света. Насмерть?
Вебен. Потом  разберетесь. А  ну-ка  подойти  ко  мне! Снимай  одежду  и  ложись , о  последствиях  не  думай , я  тебя  возьму… родится  ребенок – не  откажусь  от  отцовства. Обучу  любовным  играм , унесу  в  космос , а-аааааа!

  Мелькает  свет , звенят  стекла  комода ; Вебен , забившись  в  корчах , испаряется.

Света. (в  трансе) Сорван  флаг , ушли  отряды , кто  вас , кто? и  с  чем  я , с  чем?… в  разреженном  пространстве… я  отдаюсь  не  эксгибиционизму , а  трагизму , на  глаза  наворачиваются  слезы , не  ходите  за  мной… Демон  нас  покинул.
Ельцов. Это  объяснимо.
Света. Вы  живы , Михаил  Дмитриевич?!
Ельцов. Тогда  ты  захотела , чтобы  он  появился , теперь  сильно-сильно  задумалась  об  его  исчезновении: хорошо  бы  он  сгинул  и  все  осталось , как  прежде , не  слишком  здорово , но  нормально , без  крайностей , меня  смяли , Светлана. Я  тебе , девочка , никак  не  помог. Лишь  нахватал , лишь  огреб.
Света. Не  корите  себя. (подходит) Заступившись  за  женщину , вы  поступили  мужественно. (садится  рядом  с  Ельцовым) Я  сижу , он  пропал , вы  лежите , опасность  миновала, и  мне  нечем  вас  отблагодарить. После  вашего  сегодняшнего  геройства  вам  будет  не  стыдно  вернуться  домой.
Ельцов. Домой… Туда  мне  и  дорога.
Света. Я  вас  не  тороплю.
Ельцов. Ты  меня  не  полюбишь.
Света. Не  полюблю.
Ельцов. В  данную  минуту  меня  отвлекает  жестокая  боль. Терпимого  физического  свойства. Душевные  муки  ужасней.
Света. Это  бесспорно.
Ельцов. Сломал  бы  я  стены. (зевнув) Нас  завалит  обломками.
Света. (гладит  по  голове , целует  в  щеку) Спите.