Краткое пособие для будущих эрудитов
Сим и Яфет попросили позволения Ноя отмутузить Хама за его скверну.
– Бесполезно, – ответил Ной, – кто Хамом уродился, тот Хамом и уйдет.
* * *
Алсо шпрах Заратуштра:
– Они приходят ко мне, эти, называющие себя людьми, и умоляют научить высокому. После чего удаляются и продолжают жить, как скоты.
* * *
Сара улучила момент, когда Аврам умиротворенно глядел на пламенеющий закат, и сказала:
– Господин мой, наши годы продлены сверх всякой меры. Но старость каждый день мучительна по-новому, она часто терзает меня, как опытный палач, а потом отступает, чтобы приготовить новую пытку. Скажи, почему эти крылатые вестники, с которыми ты втайне от меня беседуешь, продлили нам не сладкую молодость, а горькую старость?
– Для того, чтобы меня можно было назвать Авраамом, а тебя – Саррой.
– Значит, все это ради удвоения буквы?!
– Нет, женщина, ради удесятирения смысла!
– Не сердись, господин мой, я тоже постараюсь в это верить, как только справлюсь с болью…
* * *
Я, величайший из великих, сын бога Осириса, не брат никому, но всем господин, повелеваю люто казнить каждого, кто писает в священный Нил.
* * *
Победив в пленив Креза, Кир задумал истребить все войско его. Но сказал ему Крез:
– О мудрейший! К чему понапрасну такой труд – рубить да закапывать? Ты уж лучше дай им возможность сладко жрать, но отними все оружие и возможность упражняться. Увидишь, что овцы будут казаться опаснее таких людишек!
И послушался Кир, и увидел, что правда, что именно сладкая жизнь есть принцип правильного животноводства.
* * *
И пришел Моисей к фараону, говоря, как всегда, косноязычно, но доходчиво:
– Отпусти народ мой с серебром твоим, а иначе проймут тебя казни египетские до самых печенок.
– Да кто ты такой?! – возмутился фараон. – Это мой район, и я здесь пахан.
– Ну, гляди сам, мне приказано предупредить. Но учти: над каждым паханом есть который повыше. И что там, наверху, варится, братан, вам не дано предугадать.
* * *
Верховный жрец, руководивший сооружением гигантского храма Мардуха «Баб эл», что означает «Врата бога», хвастливо заявил:
– Нет никого выше нашего Мардуха, и никогда не будет ничего более высокого, нежели башня в его честь.
Жрец не знал простой вещи – хвалиться можно по завершении дела, но не в процессе. Вмешался не знакомый жрецу бог Сопромат: кирпичи не выдержали давления, пошли трещинами, и самая высокая в мире Вавилонская башня рухнула, а один выживший строитель тюкнул жреца обломком по темечку.
* * *
– Будда сказал: «Тот, кто пьет вино и другие хмельные напитки, – совершает дурные поступки, который можно искупить только покаянием».
– Ну а кто не пьет, тот свои дурные поступки не может даже оправдать пьянством – в трезвом уме творит гадости.
– Но я, например, вообще дурного не совершаю. И таких немало.
– Разве что среди святых. Человек же, утверждающий, что он добродетелен, либо очень неумен, либо лжец.
* * *
Покуда Моисей в горах Синая получал каменные скрижали с десятью Божественными заповедями, жестоковыйные евреи взбунтовались. «Сделай нам видимого Бога, – сказали они Аарону, – у всех народов есть видимый, а у нас почему-то только невидимый!»
Аарон смалодушничал и сделал им золотого тельца, и они чрезвычайно развеселились и стали прыгать и танцевать вокруг сверкающего идола.
И картину эту застал вернувшийся Моисей. Ужас его и отвращение непередаваемы. В гневе швырнул он и разбил вдребезги каменные скрижали. Хотел даже всех гуртом проклясть, но одумался.
– Кто с Богом – ко мне, кто с тельцом – стой на месте! – вскричал Моисей страшным голосом.
Меньшая часть перешла к Моисею, а б;льшая под началом некоего злоупертого Корея осталась около тельца.
– Так провались же Корей и присные его! – вскричал Моисей еще яростнее.
В те времена слово пророка было законом для природы. Земля разверзлась, и жестоковыйные исчезли в провале.
Отдельные исследователи полагают, что они потом вышли на поверхность в месте, называемом Северная Корея, и продолжили там свое злокозненное чучхе. Однако доказательства, приводимые этими исследователями, неубедительны.
* * *
Великий мудрец Цзян-Тайгун стал главным советником князя Вень-вана, и только с его помощью войска князя разгромили последнего правителя династии Инь тирана Чжоу Синя. Князь Вень-ван объединил всю страну и остался навсегда благодарным Цзян-Тайгуну за совет – «Бей первым, Ваня!»
* * *
Объявление
Всем 356 жёнам и 788 наложницам мудрейшего из мудрых царя Соломона предписано явиться в полдень на профсоюзное собрание. Повестка дня: «О, ты прекрасна, возлюбленная моя!»
* * *
Неподражаемо улыбаясь и напевая «Я этот сделала!», Юдифь несла по городу свежеотрезанную голову Олоферна.
– Юдочка, деточка, ты забрызгала прекрасный наряд! – запричитала тетя Хава, сидевшая у дверей своего заведения. – Иди сюда, я всю гадость выведу, пока свежая!..
Мальчишки, уже давно бежавшие за Юдифью, родили наконец свою кричалку:
«Юда, Юда,
Просто чудо!
Как ты вытащила репку,
Что торчала крепко-крепко?..»
* * *
Левит Захария торжественно провозгласил:
– Когда мужчины теряют силу духа, Всемогущий посылает героическую деву, чтобы отворить кровь.
– Не знаю, не знаю, – сказал торговец благовониями Рувим. – Лично я немедленно исчезаю – понаедут тут всякие с гиком и свистом, понаделают фарша за своего нечестивого Олоферна!
* * *
Искуснейший из всех поваров персидского царя побывал с правительственной делегацией в Спарте и продегустировал (с величайшим отвращением) тамошнюю пищу. И на всю Ойкумену разболтал:
– Теперь я понимаю, отчего спартанцы бросаются в бой, совсем не дорожа жизнью. Ведь вместо еды им каждый день дают одну и ту же питательную замазку, отвратительную на вкус, на вид и на запах. Любой предпочтет смерть такому питанию.
На это один из трех одновременно правящих в Спарте царей спокойно ответил:
– Для ублажающих брюхо нет радости, кроме сладко жрать. Спарта же, брюхо презрев, летит в бессмертие на крыльях победы.
* * *
В знаменитом сражении «Семеро против Фив» сошлись в единоборстве два родных брата, Полиник и Этеокл. Этеокл был правителем Фив, а Полиник хотел занять место брата, за что и был изгнан. Каждый могучий герой долго и безуспешно пытался одержать верх. В конце концов Этеоклу удалось применить так называемый фессалийский прием – он припал на левую ногу и из-под щита смертельно ранил снизу в живот Полиника. «Вот тебе знак моей братской любви!» – вскричал он, торжествуя, и стал сдирать с поверженного дорогие доспехи. Но неподвижный до того Полиник собрал последние силы и пронзил мечом грудь Этеокла, пробормотав: «Но моя любовь глубже!»
* * *
Пифагора в родном городе абсолютно все почитали за сумасшедшего и даже избегали глядеть ему в глаза – боялись, что безумие может перебежать по линии взгляда. Только сидевший у ворот храма предсказатель погоды Феокрит не боялся – бельма на глазах надежно защищали от проникновения разрушающей силы.
– Выслушай мудрый совет, о несчастный! – сказал Феокрит Пифагору. – Тебе надо жить в мире треугольников, а не в мире людей!
– А я там и живу, – ответил Пифагор. – Здесь только моя оболочка.
* * *
Самсон, очнувшись остриженным, связанным и в окружении гогочущих врагов, вскричал: «О филистимляне! И ваша злоба, и моя глупая доверчивость, и предательство коварной Далилы – все это пойдет в кашу, которую варит Господь. И каша будет сварена, и вы в ней захлебнетесь!»
* * *
Сократ обладал исключительным внутренним голосом – мудрец называл его «даймон». Сократ прислушивался к нему, ибо голос всегда говорил правду.
Но известны три случая, когда Сократ поступил вопреки голосу.
Даймон говорил «не женись, будет неладно». И было неладно.
«Не пей вина с человеком, не умеющим беседовать». И действительно, отвязаться от этого субъекта было невозможно, а он, к тому же, обижался на каждое слово.
«Не говори с низкими о высоком». В конце концов эти низкие передернули рассуждения Сократа, обвинили в государственных преступлениях и на собрании граждан демократическим большинством приговорили «лучшего человека в Афинах» (Платон) к смерти.
* * *
На воротах своей Академии Платон начертал: «Не знающий геометрии да не войдет!»
Один приезжий с Ближнего Востока, имеющий постоянное место на афинском рынке, заинтересованно прохаживался мимо ворот и спрашивал: «А за сколько можно познакомиться с этой дамой?»
* * *
Выдающийся полководец Лю Бэй, основатель царства Шу, в юности плел циновки и соломенные туфли, от продажи которых получал свою порцию риса. «Плести циновку и создавать царство следует старательно и аккуратно, – говорил он. – Одна гнилая соломинка рвет всю циновку, один гнилой человек на ответственном месте может развалить все царство».
* * *
Афинские мальчишки, любившие дразнить Диогена, замирали, когда он, лежа в своей глиняной бочке, заводил излюбленную песню:
«Напрасно искать человека в толпе не взыскующих духа, –
Им лишь пожрать да гордыню потешить в застолье никчемном…»
Бочка гулко резонировала, так что казалось, будто сюда, наверх, пробивается голос самого Аида.
* * *
Покорив Индию, Александр Македонский сказал: «Ну вот, теперь уже вся Ойкумена наша. Какая тоска!»
И умер.
* * *
Царь великой Армении Тигран имел одиннадцать советников. Они были честолюбивы и старались отличиться перед владыкой своим особенным видением будущего – что, в общем, было безопасно, ибо милостивый царь, в отличие от многих восточных деспотов, не велел немедленно казнить дурного советчика или неудачливого предсказателя. Но именно поэтому полагаться на их советы в сложных случаях Тигран не рисковал. Он давно размышлял над беспроигрышным вариантом.
И вот однажды он вызвал главного сборщика налогов.
– Никто, как ты, не знает подноготную народа. Даю тебе тайное, но важнейшее поручение – найди в нашем государстве предсказателя, который всегда предвидит то, что не случается. Ищи только самого главного неудачника и приводи ко мне.
Сборщик налогов действительно знал все, десятки тысяч подчиненных глаз и ушей наблюдали и слушали во всех уголках, даже самых глухих. И вскоре верховный мытарь привел к царю заказанную им жертву. Перед Тиграном предстал человечек, которому явно не всегда везло в жизни. Выбитый глаз, порванные уши, укороченная нога и рубцы от многочисленных побоев. А одежда – просто наживо скрепленные куски всякой рвани. Но единственный глаз блестел превосходством.
– О величайший из великих! Люди, как правило, глупы и не понимают своего счастья. Я говорю им правду о том, что было, что есть и что будет, а они в ответ набрасываются с кулаками.
– Ты нужен мне, – сказал Тигран. – Назначаю тебя своим двенадцатым советником.
И повелел отмыть, накормить и приодеть бедолагу.
С тех пор у царя не бывало промахов. При любых затруднениях он выслушивал нового советника и поступал ровно наоборот. И ни разу не пришлось пожалеть об этом.
Но вот в Малой Азии по приказу Суллы высадились римские центурии. Обескураживающая малочисленность пришлых воинов и вызывающий у восточного человека жалость их внешний вид сопровождались, тем не менее, непрерывными победами. Грубые, потные варвары теснили прекрасных всадников Востока. И вот они уже на границах великой Армении. Тигран собрал совет. Старшина одиннадцати изложил общее мнение:
– О повелитель Востока! У тебя сто тысяч бойцов, твои лучники не знают промахов, твои всадники настигают врага быстрее ветра. А вонючих варваров всего тысяча. Уничтожь их сразу, чтобы неповадно было.
Отдельно царь встретился с двенадцатым советником.
– Я вижу, вижу, – зашелся тот в истерическом трансе, – величайший из великих расплющивает чужаков, как под копытом коня плющится степная черепашка.
Тигран тяжело задумался. Исходя из безошибочного опыта, нельзя было принимать бой, раз двенадцатый советник предсказал победу. Но как можно отступить перед этими нелепыми римлянами, топающими пеши от самого моря?
– Да грянет бой! – воскликнул Тигран перед армией.
И десять тысяч лучников осыпали смертоносными стрелами выстроившихся в каре римлян. Но те отработанно совершили маневр «черепаха»: крайние ряды выставили щиты перед собой, а внутренние подняли над головами, и десять тысяч стрел не повредили даже одному воину внутри «черепахи».
Пошла в атаку неудержимая конница. Но, упершись мордами в «черепаху», горячие кони зафыркали и встали. В это время короткие мечи римлян, как сотни жал, блеснули из-под щитов, подрезая конские сухожилия. От боли и ужаса искалеченные кони рванули в последний раз, сбрасывая всадников и топча копытами без разбору. Паника и бешенство передались всей коннице, она рванула назад и в стороны, убивая своих.
Великая армия разгромно бежала. Сбылось пророчество двенадцатого советника, если воспринимать его правильно: черепаха расплющила блестящую конницу.
* * *
Аристотель был любимым и самым великим учеником Платона. Именно поэтому он не мог оставаться простым толкователем его философии, а ушел в свои, открытые им сферы. Всем известна знаменитая формулировка разрыва: «Платон мне друг, но истина дороже». Менее истрепана надпись на жертвеннике, сооруженном Аристотелем в память любимого учителя, которого «невеждам и худым людям даже хвалить не приличествует». Ибо похвалы недостойных оскорбляют гения.
* * *
Окруженный враждебными войсками в крепости Либиссе, великий полководец Ганнибал проводил свои последние минуты с никогда не возражающим немым слугой.
– Некоторые люди, – сказал Ганнибал, – однажды получив по морде, потом не могут успокоиться всю жизнь. Так и римляне, разгромленные мною при Каннах, фанатически зациклились на отмщении. И потому за мной, уже немощным стариком, они гоняются по всей Ойкумене. Вот ведь бедолаги, не понимают, что любое отмщение призрачно… Я сейчас умру, со временем исчезнут и сами римляне, но Канны, как вершину искусства, будут изучать все отданные военному делу юноши. Итак, Канны навеки!
И Ганнибал, криво улыбаясь, проглотил яд из перстня.
* * *
Основатель монашества Антоний Великий прожил 105 лет, с двадцати, после раздачи всего имущества, обретаясь в пустынях и пещерах. Редкие появления великого подвижника в Александрии оказывали электризующее действие на толпу. Массы тянулись к нему, ожидая вразумления и чудес. Последние 15 лет жизни за Антонием безотлучно ходили два ученика, которым было строжайше повелено никому не открывать место будущего погребения Великого.
Один ученик попросил объяснить – почему.
– Люди слабы, – сказал Антоний. – Им сказано: не сотвори себе кумира, но они снова и снова стараются обожествить видимое, потому что бог, который у них есть, – невидим. Не в наших силах избавить людей от тяги к кумирам, но да не станем мы сами соблазном для слабых. Итак, да не найдет никто места сего!
* * *
Необуздаемо жестокий король гуннов Аттила наводил ужас на Западную Европу из своей резиденции в Верхней Венгрии. В очередном набеге он проник в Италию через Восточные Альпы, разрушил Аквилею, взял Падую, Милан и другие города, везде устрашая население бессмысленным убийством. Папа Лев I от имени императора за большие деньги купил позорный мир.
– Никчемные людишки, – принимая золото, произнес Аттила. – Вы, порождение Запада, покоряетесь любой силе вместо того, чтобы умереть, сопротивляясь. Презираю вас, вы все этого заслуживаете!
Однако, по закону сопротивления материалов, каждый, употребляющий обобщения типа «вы все», рискует однажды промахнуться. Не стал исключением и Аттила. Заключив брак с красавицей побежденной страны бургундкой Ильдико, грозный изверг погиб в первую брачную ночь и, что всего позорнее, – от руки женщины. Отец в свое время научил Ильдико способу, которым легко умертвить мужчину в момент его расслабленности. Прекрасная Ильдико не упустила шанса. Так что никогда не стоит утверждать «вы все». Потому как не все.
* * *
Завоевав Александрию, халиф Омар приказал сжечь крупнейшую в мире библиотеку с бесценными сочинениями, многие из которых существовали в единственном экземпляре.
– У каждого правоверного уже есть Книга, – веско сказал халиф.
* * *
– Я узнаю ведьму с первого взгляда, – сказал Великий Инквизитор, – потому что на первый взгляд она красива.
* * *
Дети Чингисхана немедленно собрались по его зову: Джучи, Джагатай, Угэдэй и Толуй. Отец был серьезен и даже торжественен.
– Я собрал вас, чтобы наставить в самом главном. Знайте, что суть не в том, чтобы властвовать любой ценой, а в том, чтобы править согласно Тенгри, то есть небу. Вот почему я создал новый мировой порядок на основании Великой Ясы. Все законы Ясы кратки и точны, их выучит каждый. И самое главное, они не только дают возможность, но обязуют каждого ликвидировать зло немедленно, при первой встрече. Никаких судей, посредников и помощников. Увидел зло – уничтожаешь его вместе с тем, кто его несет. Всегда и везде Великая Яса должна соблюдаться без исключений для самых знатных. Все законы Ясы будут вырезаны на железных таблицах, и да пребудут они вечно!.. Поклянитесь мне в этом!
Сыновья дружно поклялись.
Дальнейшая история показала, что суровость и неотвратимость законов Ясы не позволяла правящей знати вовсю пользоваться выгодами своего положения. Вот почему все таблицы были уничтожены. Вот почему до нас не дошел неоспоримый список законов. Вот почему зло победило даже Великую Ясу Великого Чингисхана.
* * *
Однажды великого Леонардо посетил известный гуманист граф Вивисенти. Рассматривая чертежи летательных и подводных аппаратов, которые занимали в то время гениального мастера, впечатлительный граф почему-то разгорячился.
– Я думаю, Вы все же не станете возражать, что величайшая из всех машин – человек. Он есть мера всех вещей и вообще… человек – это звучит гордо!.. это великолепно!.. Настанет время, когда не только исключительные личности вроде нас с вами, но все-все усвоят эту истину!.. Как Вы полагаете?
– Полагаю, – неохотно ответил да Винчи, который как раз обдумывал возможность парового двигателя для подводного корабля, – что большинство людей есть машины для производства навоза. Едят великолепный сыр и выдают ординарный навоз. Возможно, будущим изобретателям, ввиду постоянного увеличения населения, придется думать над машиной обратного действия, то есть производящей сыр из навоза.
* * *
Один великий самурай сказал другому:
– Скоро вянут цветы, но быстрей отцветает сеппуку.
Мудрецы отступают
Перед коротким вопросом «Зачем?»
Второй великий самурай ответил:
– Солнце и звезды всегда, остальное уносится ветром.
Ровно с той быстротой,
Чтобы скука в глаза не вошла.
И, довольные друг другом, великие самураи скрестили мечи.
* * *
Иоганн Вольфганг Гете как поэт, мыслитель и острый критик, был желанным собеседником для всей образованной Европы. Умные люди разных стран стремились встретиться с ним или вступить в переписку. Среди них, правда, попадались и такие, что считали себя умными по причине умения читать и повторять самые трескучие словосочетания.
Некто Фридрих Цукер из Швейцарии добился свидания с Гете для того, чтобы изложить следующее:
– Все прогрессивное человечество приветствует и одобряет Великую Французскую революцию как луч света в темном царстве!
– А по-моему, – ответил поэт, – лучше всего было бы задушить ее в зародыше.
– Как?! Она возвестила миру свободу, равенство, братство!..
– Братство во гильотине.
– Я Вас не понимаю…
– Ну, это совсем не сложно: пройдя через нож гильотины, уравненные братья летят к свободе.
* * *
Вечером Захар, как всегда, принес охапку свежей золотистой соломы и привычно расстелил ее в углу.
Суворов на балконе, по периметру окружающем дом, наблюдал подробности багрового заката, издавая короткие восклицания.
Захар, по-видимому, отхлебнул от всегдашнего запаса тминной, поскольку не хмурился и был склонен к разговору, когда Суворов спустился в горницу.
– Вашсият, Лексан Василич, а вот есть ли на земле какой-либо граф или князь, что спит на полу на простой соломе?
– А нам дела нет, Захарушка, до других-то. Наше дело – свое исполнить и за это ответить, а другие пущай гуляют по своим дорожкам.
– Оно конешно, Лексан Василич, только когда мы в Питер выезжали, тамошние бояре шибко нам удивлялись, а барыньки хихикали. Я от дворни знаю.
– Не трогает нисколько, Захарушка. Нипочем пересуды придворных шаркунов – мне единственно важно, что скажет Бог!
* * *
Вывезенный на остров Святой Елены Наполеон Бонапарт нашел идеальных слушателей среди женского населения – жен и дочерей офицеров местного гарнизона. Для слабого пола в нем открылись сразу два угодья – герой, которым можно бесконечно восхищаться, и несчастливец, которого можно жалеть.
Торжество многочисленных побед и отчаяние главного поражения сплетались в голосе Бонапарта, мысль стремилась распутать узел судьбы, найти ту злосчастную. нить, которая удавила фортуну.
– Сила в этом мире решает все. Сила духа. Сила мысли. Сила власти. Все остальное – только завлекательные слова, на которые был большой мастер предатель Талейран. Но дело в том, что эта сила может вытекать так, что ты не ощущаешь. Думаешь, что ничего не изменилось, и действуешь, как всегда – а оказывается, что сила ушла по-английски, не прощаясь. Проклятые англичане!..
– Ваше величество, на земле все конечно, только Господня сила над всеми, но пути ее неисповедимы.
– Это легко понять, дорогая Аннет. Но с этим трудно смириться, – вздохнул отставленный император.
* * *
На этом мы обрываем наше очень краткое пособие. Последующие времена настолько хорошо документированы, что будущие эрудиты могут и сами все сделать.