- И представляете, что говорит мне этот чудак? Что возле озера Балхаш живут камышовые люди и прячутся в тростниках! И поклоняются они какому-то камышовому коту. А кот огромный, просто гигант, и те люди прячут его в приозерных тростниках. Вы бы видели как он эту чушь нес! Воздел, значит, свою клешню к горизонту и показывает на юг, закрывает глаза, а потом начинает верещать как девка до смерти перепуганная. Я чуть не упал со смеху. Вот такую пургу разве каждый день услышишь? Нее...такое надо запоминать.
Все ещё смеясь, он потер сухим смуглым кулаком свой глаз, разъедая остатки дыма в сетчатке. И почувствовал, что "Ночные Отшибленные Чужаки с Приветом", как он прозвал их про себя, немного изменились. Даже молчание стало другим.
- Не, я конечно много психов на своём веку повидал, но этот заслуживает первого места. Я, говорит, найду этих камышовых людей и украду их Кота, их божество, которому они поклоняются. А сам еле ходит. Я, говорит, не зря карабкался наверх в горы, по этим узким козьим тропам и ночевал в старых норах. Я, говорит, докажу что камышовый КОТ и его адепты существует.
Слушай, спрашиваю я его, а что ты будешь делать с этим огромным жирным паршивцем? Его же, по твоим словам, человек десять еле поднимают? А он знаете что говорит?
"Я просто хочу доказать своим врачам, которые упрятали меня в психушку, что я не сумасшедший"
Старик снова загоготал, вспоминая встречу со странным путником накануне. По другую сторону костра, по-прежнему стояло молчание, лишь только слышался треск рдеющего сухолома.
ОНИ, то есть странная компания ночных незнакомцев, всей толпой, молча сидели напротив старика и глядели из темноты. Лиц не было видно. Просто слушали, и дюжина глаз мерцала в отблесках пламени. Под предлогом погреться, они бесшумно присели возле огня и внимательно слушали, ни разу не перебив, с тех пор как нарисовались неведомо откуда.
И чувствовалось в этих глазах запредельное внимание, как у притаившихся хищников. Он видел их зрачки в темноте. Потому что они светились. Видел даже больше чем следовало.
Видел в них огненных львов, пожирающих грешников внутри магических кругов. Быть может это игра света. Огонь, который никого не щадит, возможно, просто игрался в их глазах.
Старый волчок-шутник слышал истории о лихих разбитных людях, с косой саженью в плечах, бродячих разбойниках которые ужинают, используя вместо вилок огромные мачете. Но те были слишком костлявые, и к тому же, редкие молчуны.
Возможно у таких слова на вес золота. Поэтому и вели они себя словно ночные прибабахнутые чужаки с приветом.
Такие просто так не треплются. Зато у таких бабло обычно рассовано везде где придется - в шляпах, ремнях, носках, трусах. Везде кроме карманов. Карманы они выворачивают наизнанку, чтобы показать как они чисты душой и телом, и что спроса с них нет. И это красноречивое молчание еще раз потверждало что, мол, нечего с них спрашивать, ничего не знаем, никого не видели.
Но все-таки, он учуял своим старческим чутьем неуловимую тревогу среди них, после того как рассказал нелепый диалог с чокнутым незнакомцем, которого он встретил пару дней назад.
Да кого только не встретишь за поселением, когда выходишь размять старые кости.
Они сидели одни в холодной степи, кроме растревоженного коня, айгыра, вожака стаи, который прохаживался недалеко и стерег кобылиц. Он то и дело, встревоженно всхрапывал, ибо первый раз узрел пламя.
Пришлые по-прежнему не произнесли ни слова, но тишина стала густой и тяжелой. Так вибрирует воздух между волком и оленем, прежде чем рогатый испустит предсмертный выдох.
Так и длилось бы это безмолвие, пока один из чужаков все-таки не преодолел себя и не нарушил молчание.
- Прощенья прошу, но не повторите ли Вы, как выглядел тот человек?
Хотя голос был неестественно глухим и утробным, слышно было, что вопрос задан с большим трудом и особой старательностью, чтобы не ошибиться.
Волчок-шутник удивился, не столько тому что незнакомцы, оказывается, его понимали и умели говорить, а то, КАК прозвучал вопрос.
То что они из тех краев, где говор совсем иной, это понятно. Старик заметил про себя другую странность: "Он это не проговорил, он это ПРОУРЧАЛ" Но тем не менее, беспечно ответил:
- А как же! Я запомнил его как бестолковый сон. Как свои пять пальцев. Как свою женушку, до того как она померла и оставила меня с моим фитильком наедине.
Бывают люди, которых видишь каждый день, хоть даже десятилетиями, а вечером все равно забываешь. А есть такие, вот повстречал ты их мельком, на несколько минут, а врезаются в память, хоть кочергой вытаскивай.
Бывают у людей глаза теплые, добрые, в таких можно увидеть как тяжело летят птицы в сонные долины. А у кого-то, глаза холодные, все равно что влажные рыбьи икринки, покоящиеся в изувеченном рыбьем чреве. А сердце и того, черное-пречерное.
Путник накануне был таким же. Глаза как два арктических озера на самых высоких недоступных вершинах. Одет во все черное, ей богу колдун какой-то. Борода тоже черная, как у средневековых чернокнижников. Такие нынче только на потеху публике, выписывают шуточные индульгенции, да строят из себя алхимиков, хотя вся магия заключается в обыкновенной соде и пучке шпината.
Но тот был не ярмарочным переодетым актёром. Он был настоящий, и чёрная ряса его была настоящей, и бородавки не фальшивые. Была в нем какая-то сила, какая-то одержимость. Его словно вела за собой цель.
- Он пошел на юг? - резко спросил тот же урчащий голос.
Да-да, тот странный путник направился именно туда. Взгляд его подозрительно искал юг, словно он не хочет отпускать из виду те таинственные края с тростниковыми людьми, в которых сам поверил...
Вот что поведал им Волчок-шутник с ногами, тощими как у болотной выпи. При свете огня, сквозь толщу дрожащего и плавающего ночного воздуха, пропитанного дымом.
По ту сторону костра послышался шепот множества губ. Так обычно шепчут мескалитовые двойники в твоих ушах.
Они не говорили между собой, не спорили, даже слова не сказали, но они явно издавали какие-то звуки. Они общались между собой шепотом, как в храмах, но это были не совсем человеческие звуки.
Несколько раз показалось, что он услышал звероподобные звуки утробного урчания...
- А вы ребята, случаем не того? Ну...не камышовые люди? Вы ведь не за тем психом идёте?- старик добродушно хохотнул.
Ночные Чужаки с Приветом внезапно перестали шептаться и мгновенно устремили свои взоры на него. В эту секунду он мог поклясться, что зрачки их резко увеличились, став огромными и круглыми.
- Эээ... Нет. Этот воррр...точнее не...ээ... Благодарим за информацию. А сейчас мы вынуждены Вас покинуть. - тот же голос стал совсем горловым, низким, еле скрывал терпение, но по прежнему сохранял необходимый речевой тембр. - До свидания.
По прежнему не видя их лиц, старик увидел как высокие стройные человеческие тени внезапно встали и бесшумно выскользнули из круга костра, не потревожив ничего вокруг.
Не издавая ни звука, ни малейшего шороха, ни даже скрипа потягивающихся разомнувшихся конечностей, ни аханья и оханья разомлевших со сна людей.
Лишь легкий шум сильных гибких ног, бесслышно ступающих по земле.
Через некоторое время след их вовсе простыл и даже ощущение что здесь недавно сидело, чуть ли не с десяток людей и вовсе пропало. Непоколебленными остались даже травы.
"И куда они так понеслись? Иной раз матерые погонщики делятся невероятными байками из своей жизни, что никто им даже не верит. А тут смотри-ка, один сбрендивший проходимец наплел с три короба сказочку про шерстяного повелителя камышей или тростников, они и умчались куда-то. Чертовщина какая-то! - как всегда позабавился старый шутник. Старый обманщик. Язык без костей.
А в воздухе остался лишь легкий запах, оставленный незнакомцами и теперь мягко тающий в свежем ночном эфире. Неуловимый обычным человеческим нюхом, запах берегового тростника и кошачьей мяты.