ЧУВСТВО ОТВЕТСТВЕННОСТИ, ИЛИ ИСТОРИЯ
БУДИЛЬНИКА С ПОТУСКНЕВШИМ ЗВОНКОМ
Звали его Бр`аульо, и был он "made in Germany"*, но поскольку счастье не выпало ему на долю, он и остался – причем с каким-то даже благородным смирением – и это чистейшая правда! – будильником в маленькой скромной гостинице одного городка. В конце концов – думал Браульо – кому-то ведь еще хуже. Браульо, без сомнения, имел в виду будильники монахинь, принявших обет затворничества, хронических больных, прикованных к постели, и преступников, приговоренных к смерти.
Фигурой Браульо напоминал суповую миску – но, если уж говорить откровенно – был солиден и довольно-таки хорошо сложен. Внутренности его (те самые, которые люди столь неопределенно именуют механизмом) сохранились довольно хорошо для его возраста; циферблат, в былые дни блиставший белизной, еще и теперь выглядел достаточно презентабельно – несмотря на то, что цифры 6 и 7 практически начисто стерлись – а звонок – ох, уж этот звонок! – покрытый тусклым налетом – точь в точь стулья в зале суда – каждое утро, словно предчувствуя что-то, колотился резкими радостными ударами, будто отбивал четкую барабанную дробь...
Браульо, когда он был молод и гордо красовался в витрине одного столичного магазина – давно, где-то еще в двадцатых годах, сильно увлекся браслеткой-часиками, очень хорошенькой и нарядной, с которой он даже почти что обручился.
– Не знаю, могу ли я искать твоей руки – говорил ей Браульо едва ль не со слезами на глазах – ты ведь из такой достойной семьи, ты такая молоденькая, вся усыпана рубинами... – не знаю, могу ли я...
Но браслетка, которую звали просто Инес (а она была невелика и поэтому не могла носить более величественного имени), отвечала ему с очаровательной гримаской, надув кокетливо губки:
– Не глупи, Браульо! Отчего это ты решил, будто недостоин меня? Единственное, о чем я мечтала – о чем я всю жизнь мечтала! – так это о честном будильнике, который бы всегда меня любил и никогда не покидал.
У Браульо, когда он услышал, что Инес упомянула о разлуке, сердце в груди екнуло.
– Но Инес, детка моя, ангел! Разве ты не знаешь, что разлука – это нечто такое, что не зависит от нас? Я ведь только того и желаю, рыбка моя, чтобы не расставаться с тобой никогда-никогда!
У Инес всегда была смутная надежда, что разлука их минует.
– Ну, ничего: там увидим, а пока что мы неразлучны!
Однажды – это было холодным и сырым зимним днем (день был простужен и кашлял) – какой-то мужчина долго стоял перед магазином, всматриваясь в витрину.
– На кого он смотрит? – спросила Инес.
Браульо, пунцовый от ревности, вынужден был сделать над собой усилие, чтобы ответить спокойно:
– На тебя, детка, на тебя. На кого же ему еще смотреть?
Человек после долгого раздумья вошел в магазин.
– Добрый день. Видите ли, сеньор, я хотел бы подарить что-нибудь жене: у нее на днях именины...
Продавец, придав лицу выражение глубокого понимания, устремил взгляд на человека:
– Отлично. Что бы Вы сказали насчет браслета с часиками?
(Давно известно – хотя это не мешает и повторить – что часовщикам никогда не удавалось – разве что после длительного изучения – различить пол у своих часов).
– Но только если не очень дорого!
Продавец подошел к витрине, вынул Инес и потер ее о рукав. Потом он продемонстрировал ее, взяв двумя пальцами, точно ящерицу:
– Вот, взгляните: Вам просто повезло!
Продавец и человек несколько минут поторговались, и, наконец, вложили Инес в картонную коробочку с ватой, стянув всё снаружи резинкой.
А бедный Браульо, не помня себя от слез, чувствовал – причем без всякого смирения – что приближается страшный момент разлуки.
– Что ж теперь делать! Таков закон жизни, неумолимый закон жизни! Да и в конце концов – сколько же можно: стоим и стоим весь век в витрине...
Это было ложь – и ложь чудовищная. Браульо был в полнейшем отчаянье, но вслух убеждал себя в обратном, дабы не пасть духом.
Человек, который хотел подарить что-нибудь жене к именинам – уже спрятав Инес в карман и почти дойдя до дверей магазина – обернулся.
– Послушайте, а будильник? Не найдется ли у Вас будильника – чтоб был и хороший, и не очень дорогой?
Браульо подумал, что видит сон, и изо всех сил зажмурил глаза, чтобы не свалиться без чувств на пол.
Он не помнил, о чем говорили человек с продавцом, но через некоторое время обнаружил себя завернутым и лежащим в другом кармане у покупателя: (– Нет, в этот карман не надо – он мне раздавит часики. Положите мне его в тот карман.).
В городке, в доме у человека, который их купил, Браульо жил на ночном столике у хозяина, а Инес – обладавшая более респектабельной внешностью – то ходила с хозяйкой к мессе, то вечерами наносила визиты, то время от времени ближе к ночи посещала кино.
Браульо и Инес – хоть и виделись мало, хоть по целым дням не могли и словечком перекинуться – были счастливы, сознавая, что живут под одной крышей.
Но как-то раз под вечер – ах, уж этот вечер! – В тот злосчастный вечер хозяйка Инес – которую звали донья Ра`ула и которая была болтливой и безответственной интриганкой – вздумала поиграть в бриску** и продулась в пух и прах.
– Послушайте, Мария Сатурия, дорогая – сказала донья Раула своей кредиторше – деньгами я Вам уплатить не смогу – вы меня все тут распотрошили – но вот если б Вы захотели взять мои часики в счет долга... Ходят они довольно хорошо.
Донья Мария Сатурия захотела, и донья Раула сняла с руки часики и вручила ей. Потом Донье Рауле не пришло ничего другого на ум, как сказать:
– Ради бога, Мария Сатурия, дорогая – если муж догадается...
– Не волнуйтесь, не волнуйтесь...
Браульо – будучи будильником, в высшей степени наделенным чувством ответственности – как только понял, что творится что-то неладное, начал громко заявлять протест, желая выяснить, понимает ли это его разиня-хозяин. Но разиня-хозяин, которому вечно всё было невдомек, ограничился замечанием:
– Что такое с этим распроклятым будильником: трезвонит весь день ни с того ни с сего! Если так и дальше пойдет – делать нечего: придется снести его к часовщику.
И Браульо, уяснив себе, что до хозяина так ничего и не дойдёт, принялся опять звонить в нужное время. Что делать!
А потом, от всех этих огорчений, его звонок стал мало-помалу тускнеть.
____________________
* Сделано в Германии.
** Вид карточной игры.
(с испанского)
Camilo Jose Cela
EL SENTIDO DE LA RESPONSABILIDAD
O UN RELOJ DESPERTADOR
CON LA CAMPANA DE COLOR MARRON
Se llamaba Braulio y era made in Germany, pero como no habia tenido suerte en esta vida, se habia quedado, incluso con una elegante resignacion, esa es la verdad, en despertador de fonda de pueblo. Despues de todo —pensaba Braulio—, los hay que estan peor. Braulio se referia sin duda, a los despertadores de las monjas de clausura, de los enfermos cronicos y de los condenados a muerte.
Braulio tenia forma de sopera y, todo hay que decirlo, estaba crecido y bastante bien proporcionado. Sus tripas —eso que la gente llama, tan imprecisamente, la maquina— se conservaban bastante bien para la edad que tenia; su esfera, que en tiempos fue de brillo, aun aparentaba cierto empaque a pesar de que el 6 y el 7 estaban casi borrados, y su campana, ay, su campana!, pintada de color marron, como las sillas del juzgado, retumbaba, cada manana, con unos alegres pujos de esperanza, con unos recios sones casi militares.
Braulio, cuando era joven y se lucia, lleno de presuncion, en el escaparate de la tienda de la capital, alli por el ano veintitantos, estuvo algo enamoriscadillo de una relojita de pulsera, muy mona y arregladita, con la que llego a estar casi comprometido.
—Yo no se si debo aspirar a tu mano—le decia Braulio, casi con lagrimas en los ojos—, tu eres de mejor familia que yo, eres mucho mфs joven, te sobran los rubies por todas partes. Yo no se si debo aspirar a tu mano...
Pero la relojita, que se llamaba Ines (tampoco, de pequena que era, hubiera podido llevar un nombre mas grande), le respondia, poniendo un gesto mimoso, un ademan coqueto:
—No seas tonto, Braulio, por que vas a ser poco para mi? Lo que yo quiero, lo unico que yo quiero, es un reloj honrado, que me quiera siempre y no me abandone nunca.
A Braulio, al oir hablar de separaciones, le daba un vuelco el corazon en el pecho.
—Pero, Ines, hija mia, querubin! Tu no sabes que eso de la separacion es algo que no depende de nosotros? Que mas quisiera yo, chatita mia, que no apartarme de tu lado por jamas de los jamases!
Ines siempre tenia la vaga esperanza de que la separacion no habria de producirse nunca.
—Bueno, ya veremos; por ahora, no estamos separados!
Una vez —era un dia de invierno frio y neblinoso, acatarrado y tosedor— un hombre estuvo mirando, durante un largo rato, para el escaparate.
—A quien mira?—pregunto Ines.
Braulio, rojo de celos, tuvo que templar la voz para responder.
—A ti, hija, a ti. A quien va a mirar?
El senor, despues de pensarlo mucho, ento en la tienda.
—Buenos dias. Mire usted, yo quisiera regalarle algo a mi mujer; dentro de unos dias va a ser su santo.
El tendero, con un gesto muy de entendido, miro para los ojos al senor.
—Bien. Le pareceria a usted bien un relojito de pulsera?
(Sabido es, aunque nunca viene mal repetirlo, que los relojeros no distinguen, sino despues de haber estudiado mucho, el sexo de los relojes.)
—Pues, hombre, si no es muy caro!
El tendero se acerco al escaparate y limpio a Ines en la bocamanga. Despues la mostro,cogiendola con dos dedos, como si fuera un lagarto.
—Vea usted, una verdadera ganga.
El tendero y el senor regatearon un poco y, al final, metieron a Ines en una cajita de carton, entre algodones y sujeta con una goma de estirar.
El pobre Braulio, hecho un mar de lagrimas, veia, sin resignacion ninguna, llegar el temido instante de la separacion.
—Bueno, que le vamos a hacer! Es la ley de vida, fatal ley de vida! Despues de todo, tampoco ibamos a estar, ahi en el escaparate, por los siglos de los siglos.
Las palabras que se decia Braulio eran mentira, una mentira atroz. Braulio estaba desconsolado, pero se predicaba en voz alta para darse animos.
El senor que queria regalarle algo a su mujer, por el dia de su santo, estando ya con Ines en el bolsillo y casi en la puerta de la tienda, se volvio.
—Oiga, usted, y un despertador? No tendria usted por ahi un despertador que fuera bueno y que no resultase muy caro?
Braulio creyo estar sonando y apreto los ojos con fuerza, para no caer desmayado al suelo. Lo que hablaron el senor y el tendero no pudo recordarlo, pero al cabo de un rato estaba envuelto y en otro de los bolsillos del senor.
—No, en ese bolsillo, no; podria aplastarme al relojito. Pongamelo usted en este otro.
En el pueblo, en casa del senor que los habia comprado, Braulio vivia sobre la mesa de noche del dueno, e Ines, que era mas presentable, iba a misa con la senora, y de visitas por las tardes, y al cine, alguna vez que otra, por las noches.
Braulio у Ines, aunque se veian poco, aunque pasaban dias enteros sin poder ni saludarse, eran felices sabiendose bajo un techo comun.
Pero una tarde, ay, aquella tarde! Una tarde aciaga, la duena de Ines, que se llamaba dona Raula y era viciosa, lenguaraz y entrometida,
se puso a jugar a la brisca y perdio hasta la respiracion.
—Mire usted, amiga Maria Saturia —le decia dona Raula a su acreedora—, pagarle en pesetas, no puedo, porque entre todas ustedes me han desplumado, pero si usted quiere cobrarse con mi relojito... Anda bastante bien.
Dona Maria Saturia dijo que si y dona Raula se quito su relojito y se lo dio. Despues, a dona Raula, lo unico que se le ocurrio fue decir:
—Por Dios, amiga Maria Saturia, que no se entere mi marido!
—Descuide, descuide...
Braulio, que era un despertador con un gran sentido de la responsabilidad, cuando se dio cuenta de que algo raro pasaba, empezo a protestar para ver si el tonto del dueno se daba cuenta. Pero el tonto del dueno, que casi nunca se enteraba de nada, se limito a comentar:
—Que le pasara a ese endiablado despertador, que esta todo el dia sonando sin venir a cuento? Como siga asi, no va a haber mas remedio que llevarlo al relojero.
Braulio, en vista de que el dueno no le entendia, volvio otra vez a sonar a sus horas. Que remedio!
Despues, con eso de la tristeza, se le fue poniendo la campana, poco a poco, de color marron.