Эта часть во многом основана на реальных событиях. Привет 86-ой школе г.Москвы.
- Ну, боец, поздравляю! - сказал Славе пожилой доктор. - Здоров! Бронхи чистые, никаких хрипов. Только горло останется слабым, закутывайся хорошенько. Вот тебе справка, завтра отдашь классному руководителю. А теперь посиди в коридоре, мне нужно поговорить с твоим дядей о профилактике. С наступающим первым сентября!
Две школы объединили. Один корпус отдали началке, а второй - средней и старшей школе. Первый год после объединения обещал быть непростым. В пятых и седьмых классах буквы доходили аж до «Д». К концу лета на школьных дверях уже висели списки. В 9 «В» было записано шестнадцать человек, под номером 14 значился Фролов Вячеслав Арсеньевич.
- Волнуешься? - Сергей потрепал племянника по голове. Тот пожал плечами, рассматривая список. Знакомых фамилий было всего две - почти все, с кем Слава учился до перехода на домашнее обучение, попали в «А» и «Б».
- Я, кажется, в классе для дебилов.
- Ладно тебе! Зато не придется таскаться по олимпиадам. Спорим, что ваша классуха скажет: «За тридцать лет моей педагогической практики вы самый плохой класс!»? А ты чего такой невеселый? Сам же ныл, что мы с тетей тебе мешаем. Отдохнешь от нас.
- Что мы скажем тёте? - спросил Слава. Сергей понял причину тоскливых глаз племянника.
- Уладим всё. Ты ведь уже зачислен.
Зачислен. От этого слова у Марины голова пошла кругом. Она долго упрекала Сергея, возмущалась, почему с ней не посоветовались. Слава с жаром объяснял, что ему пора социализироваться и переставать быть комнатным растением. Марина последнее время быстро уставала от споров, поэтому предостерегла, что эта самодеятельность к положительным результатам не приведет, и ушла из кухни.
Сентябрь всегда начинался с серого неба и луж под ногами. На линейке все стояли в капюшонах, тайком покуривали, обсуждали летние каникулы. Мало кого интересовало выступление школьного хора. Евгений Сергеевич маячил в окнах спортзала, поглядывая во двор. Оттуда было прекрасно видно, что в задних рядах школьные певцы не поют, а общаются между собой.
Вскоре унылая линейка завершилась. В коридоре гудела и толкалась знакомая молодежь. Некоторые здоровались. Евгений Сергеевич спешил в учительскую - ненадежное, но хоть какое-то укрытие. Там на кожаном диване сидела незнакомая симпатичная девушка и беседовала с англичанкой Галиной Марковной.
- Познакомьтесь, это Валерия Викторовна, новый педагог по биологии!
Евгений Сергеевич сухо поприветствовал нового педагога. Знал он этих молодых учителей!
- Давайте я Вам кофе сделаю, - она подбежала к Евгению Сергеевичу, как только тот взялся за чайник.
- Не стоит. Я хочу просто попить.
Опрокинув в себя стакан воды, Евгений Сергеевич покинул абсолютно ненадежное укрытие. Валерия Викторовна шепнула Галине Марковне:
- А Вы всё «кольца нет, кольца нет!». Кольца нет, потому что недотрога какой-то. Вы на его очки посмотрите, неужели линзы не может купить?
- Раз он себе любимому линзы купить не в состоянии, то чего женщинам от него ждать? - подхватила Галина Марковна.
Тем временем предмет их горячих обсуждений бесцельно бродил по коридорам. Он жалел, что Гесель перешла в корпус начальной школы. Мол, с ребятами помладше проще работать, они активнее... Из кабинетов доносился шум первых уроков. Классные руководители пугали сложностями с первого часа. Евгений Сергеевич неспешно побрел к столовой. Путь лежал мимо входа в школу. Там охранник с кем-то возился.
- В первый день опаздывать! Что за дела! Ты из какого класса?
- Из 9 «В»! Пропустите, блин, меня и так ругать будут!
- Ну-ка без блинов!
Возле турникетов стоял Слава Фролов в белой рубашке и черных брюках. Намокшие волосы сосульками свисали на лицо, штанины показывали, что лужи обходят только слабаки. За спиной висел темно-коричневый рюкзак, болтающийся на уровне поясницы.
- Ты что здесь делаешь? - Евгений Сергеевич поймал Славу, когда тот поднимался на второй этаж. - Мне опять возвращать тебя тёте с дядей?
- Здрасьте. Не учусь больше дома, так что я тут законно.
- Подожди! Как так?
Слава, убегая, бросил через плечо:
- Отвалите.
Он не хотел в первый же день встречаться со старым знакомым. Евгений Сергеевич остался где-то в зимних вечерах домашних занятий. Там же Слава забыл пьяного дядю, который теперь завязал с алкоголем. Дверь в здание школы и дверь в новую жизнь для Славы неразрывно соединились. Помимо всего ему хотелось уехать от тети с дядей, но такое желание требовало времени и Славиного совершеннолетия. Слава в тонкостях взрослой жизни не разбирался. Он не знал ничего и хотел всего.
Классный руководитель 9 «В», математичка Анна Андреевна, на опоздание закрыла глаза. Она представила Славу ученикам и предложила сесть за первую парту. Ему Анна Андреевна понравилась: ей было лет сорок, вполне симпатичная русая женщина.
Слава оказался единственным новичком. Он присмотрелся к классу и заметил, как отличается от сверстников. Стриженные почти под ноль парни, девочки с ярким макияжем и рядом с ними - совсем не накрашенные. Все поглядывали в его сторону. Анна Андреевна записывала на доске формулы, которые мало кого интересовали. Парень в спортивной куртке, не стесняясь, достал планшет и возил пальцем по экрану. Пару раз Анне Андреевне пришлось постучать указкой по доске. Слава вздрагивал каждый раз, когда она это делала. Он находился в напряжении, но изо всех сил пытался расслабиться - новая жизнь должна течь в спокойствии, надо привыкать.
На перемене Славе преградили путь четверо одноклассников. Один из них, пахнущий сигаретами, слегка толкнул Славу в плечо и спросил:
- Новенький, давай, рассказывай, кто такой.
- Наверно, рокер, - ухмыльнулся другой парень, засовывая руки в карманы.
- Да это Фролов, он у нас раньше учился, - встрял пятый хиленький парнишка с косой челкой.
- Ага, - Слава узнал Илью Дегтярева, у которого в началке списывал домашки по русскому.
- А чего ты не появлялся столько времени?
- После гриппа были тяжелые осложнения, - объяснил Слава, стараясь всем видом показать, что он в компании свой.
- Пройдемся после уроков? - предложил пахнущий сигаретами. Слава согласился. Оставшиеся два урока он пребывал в восторженном ожидании посвящения в жизнь своих ровесников и в итоге схватил двойку за невнимательность от сурового географа. «Вот и первая двойка», - засмеялась девочка с цветными волосами. Слава поморщился от ее вульгарного ржания. Пахнущий сигаретами с последней парты показал большой палец. Слава повеселел.
Пахнущего сигаретами звали Игорь. Он значился авторитетным, его уважали старшеклассники и даже какие-то пацаны с района. Об этом Слава узнал, когда Игорь с тремя одноклассниками привел его в полуразрушенную постройку за домом, во дворе которого находилась школа.
- Тут раньше был склад магазина, который в доме на первом этаже барахлом торгует, - это была краткая историческая справка от Миши.
Славе дали банку пива. «Дай ему безалкогольное», - приказал Лёхе Вадим (еще один негласный лидер благодаря тому, что являлся парнем Ксюши, самой популярной девчонки в старшей школе), - «А то его накроет, и потом с мамкой-папкой разбирайся». От сигарет Слава отказался - боялся закашляться и опозориться. Пиво оказалось невкусным, но он виду не подал. Его одноклассники с усмешкой переглядывались между собой.
- Кстати, а почему Ильи с нами нет? - спросил Слава, садясь на покрытый кирпичной крошкой и мусором пол.
- Его тут нет по одной простой причине. Он чмошник, - сказал Вадим. - Усёк?
- Он раньше был хорошим человеком, - Слава, было, вступился за Илью, но опомнился. - Вообще да, чмошник! Чёлка по последним веяниям моды, блин.
- А твои патлы по каким веяниям? - оскалился Игорь. - Может, ты как он?
- Нет, я с вами!
- Тогда завтра приходи без этой гадости. Понял? - и Лёха пустил ему в лицо облако дыма.
…На кухне стоял запах сгоревшего молока. Марина ушла в магазин, и Сергей мучился с кашей в одиночку. Он то и дело поглядывал на часы. Время приближалось к половине шестого, Славы на радарах не наблюдалось.
- Совсем сдурели, столько уроков в первый же день устраивать, - ворчал Сергей. - Придет голодный, усталый, а эта чертова плита всё портит.
Тем временем в коридоре послышалось копошение. Сергей выглянул из кухни и увидел племянника, который старался как можно тише снять кроссовки.
- Ну и почему так долго? Сколько уроков-то было? Как тебя встретили? Видел Андрея?
- Я про него забыл, много всего было, - отмахнулся Слава.
- Переодевайся и марш за стол. Рассказывать будешь.
Перспектива весь вечер натирать мозоли на языке не устраивала новоиспеченного девятиклассника. У него были свои планы. Он вкратце описал школу:
- Там много народа, в моем классе шестнадцать человек, а в «А» и «Б» где-то под двадцать пять. У нас шесть парней и десять девок, но девки стремные, одни похожи на шлюх, а другие какие-то пуганные. Классная вроде ничего, географ придирается.
- Только при тёте так не выражайся, - посоветовал Сергей.
- Сам ей перескажи, ладно?
И Слава скрылся в ванной. Вышел он оттуда с криво выбритыми висками и волосами разной длины сзади. Сергей и вернувшаяся Марина чуть в обморок не упали.
- Зачем? Был таким мальчиком Алёшей из «Черной курицы», а теперь что за скинхед? - воскликнула Марина. - Кто тебя заставил подстричься? Мне нужно пойти в школу и разобраться самой. Я говорила, что твоя соце…соца…социализация добром не кончится!
- Давай ровнее подрежу, - сказал Сергей.
Лёжа в постели, Слава то и дело трогал голову, шеей чувствовал прохладную подушку. Как ново и непривычно это было! В голове вертелся сегодняшний день. Новые друзья, новые порядки…. И «старый» Евгений Сергеевич. «Может, он тоже изменится вместе с моей жизнью? Всё равно его никуда не денешь», думал он и с горечью понимал - Евгения Сергеевича не поменять.
Дни полетели один за другим. Дома время текло гораздо медленнее, а теперь Слава не успевал управляться со всеми делами. Отсидеть уроки, втайне от учителей и в первую очередь от друзей попробовать затянуться сигаретой в туалете... Дело никак не выходило достойно. Перехватывало дыхание, Слава кашлял и пугался, что ему конец.
Он вскоре понял, что класс поделен на группки. Пять девочек, которых он в диалоге с дядей окрестил пуганными, общались с изгоем Ильей. Слава нередко смеялся в голос, когда компания приставала к Илье. Тот на удивление стойко держался. С компанией дружили Ксюша и Лера, а оставшиеся девочки ходили втроем и всех сторонились.
Илья несколько раз пытался подойти к Славе, но тот демонстративно уходил к своей компании. В учебное время компания обычно состояла из Игоря, Миши и Лёхи. У Вадима в классе была Ксюша, и он на переменах целовался с ней под лестницей. Славе она не очень нравилась - у Ксюши были длинные разноцветные волосы, а такая внешность его отпугивала. Вдобавок она частенько хватала Славу за щеки. Компания откровенно смеялась во время этой пытки. «Надо мной смеются, потому что я слишком домашний для них», - злился Слава. Ночью компания выбиралась на реку с пивом и незаконно жарила шашлыки, а его, разумеется, не отпустили бы.
Злиться в одиночестве было плохо. Раньше он мог излить душу Евгению Сергеевичу, но теперь по инициативе Славы они общались реже. Евгений Сергеевич пытался с ним заговорить, но тот обрывал его на полуслове, вел себя дерзко и сторонился. И Андрея Слава часто видел в коридорах и в столовой, но дальше приветствия их общение почему-то не продолжалось. «Вадим наверняка никому не ноется», - он пытался себя подбодрить. - «Разве что Ксюше, наверное».
Наступил октябрь. Славе казалось, будто он и не учился дома. Человек быстро привыкает к смене обстановки. Сложно было первые три дня. Первый день - шок. Второй - начало адаптации. А на третий - ее завершение. Но спокойствие недолго длилось. Посыпались минусы. А именно: «Хуже класса в школе просто-напросто не найти!». Валерия Викторовна, наконец, начала вести биологию у старших классов по причине ухода старого учителя, и отказалась от 9 «В» после первого занятия. Все, кроме Ильи и его подруг, без стеснения смеялись над неопытной учительницей и отпускали непристойные шуточки. Под конец урока Вадим с компанией зашел слишком далеко. После очередного подкола по поводу ее юбки и возможной второй профессии Валерия Викторовна вспыхнула и даже уронила стопку тетрадей.
В учительской творилось стихийное бедствие. Валерия Викторовна, испортив злобой свое хорошенькое личико, кричала надрывным голосом:
- Ужас! Господи, куда катится молодежь?! Так выражаться в адрес учителя!
- Меня ученики спрашивают, будет ли в ОГЭ сочинение на тему: «Евгений Сергеевич - монах или импотент?» - произнес Евгений Сергеевич из своего угла. - И ничего страшного, отшучиваюсь.
- Потому что Вы поддерживаете их распущенность! Учитель - это святое! - кипятилась Валерия Викторовна. - У Галины Анатольевны все по струнке выстраиваются!
- Потому что она на них орет. И они ее ненавидят. Неужели не понимаете, что пятнадцатилетки всегда себя вызывающе ведут? В десятом Вы их не узнаете, - возразила физичка Татьяна Петровна.
- Вы заступаетесь за хамов, а на меня вам плевать, да?!
- Нет, Валерия Викторовна, - заговорил директор Павел Иванович. - Неподобающее поведение 9 «В» переходит границы. Будьте добры, назовите по фамилиям особо одаренных.
- Я не вспомню, я всего раз их видела! Пятеро парней. Один коротко стриженный, в черном свитере и рваных джинсах, наглое лицо…
- Ясно. Игорь Костров. И трое его прихвостней, верно? Алексей Иванов, Миша Бурсаков, Вадим Черенков.
- Четверо!
- С ними две девочки ходят, Ксеня Аристархова и Лера Боева. Кто-то из них?
- Нет, парень! Блондин, худенький, глаза недобрые какие-то.
- Там остаются только двое. Дегтярев и Фролов. Но Илья черненький. Неужели Фролов лезет в топь?
- Быть не может! - Евгений Сергеевич встал. Хотя понимал, что очень даже может. Домашний мальчишка, можно заманить его во что угодно. Только скажи, что дело крутое, и он будет хвостиком бегать.
- Позовите Анну Андреевну! - казалось, у Валерии Викторовны сейчас пойдет пар из ушей. Евгений Сергеевич по привычке покинул учительскую в самый накал страстей. Он заперся в своем кабинете. «Марина Юрьевна была права, когда говорила, что на него плохо повлияет школа. А с другой стороны, должно было однажды произойти плохое. Может, после втыка от директора он что-нибудь поймет».
На следующий день Марину вызвали в школу. Слава отчаянно упрашивал дядю пойти вместо тети, но тому нужно было ехать на работу. Всю дорогу до школы Слава шел с кислым лицом в нескольких метрах от Марины. Он боялся мнения компании о тете. И его страх стал реальностью. На школьных ступенях они столкнулись с Вадимом и его мамой. Это была ровесница Марины, но полнее, и лицо ее казалось поросячьим из-за тонны косметики. Марина рядом с ней напоминала жердь с нахлобученным сверху черным париком.
- Товарищи по несчастью, - хмыкнула мама Вадима, презрительно оглядев Марину в затасканной шубке и в розовом платье не по сезону, и поспешила вперед вместе с сыном.
В кабинете директора уже сидели члены семей Ивановых, Бурсаковых и Костровых. Павел Иванович встал, приветствуя вошедших.
- Галина Ивановна и…, - он посмотрел на Марину.
- Марина Юрьевна, - ответил за нее Слава, стараясь вести себя непринужденно. Тетя кивнула и села на стул.
Павел Иванович полчаса ходил по кабинету, качал головой в сторону родителей и угрожающе повышал тон на их чад. Вадиму было глубоко безразлично происходящее. Он шептался с Лёхой и иногда неприятно ржал. Игорь закидывал ногу на ногу, меняя их местами. А Миша поглядывал на маму и читал ее мысли - это директор виноват, время отнимает у людей, которым, вообще-то, скоро на работу.
- Им ОГЭ сдавать через несколько месяцев, а они над учителями издеваются! Выросли быстро! - громко произнес директор. - Так что, дорогие мои, учтите: еще одна такая выходка, и я вас всех выгоню. Из школы выгоню!
- Простите, - сказал Вадим, зевая.
- Надеюсь на понимание родителей. А теперь хотелось бы побеседовать отдельно с Мариной Юрьевной.
- Мне тоже с Вами не терпится побеседовать, - вдруг сказала до сих пор молчавшая Марина и даже подвинула стул ближе. У Славы похолодело внутри. Он вышел в коридор и остановился возле двери, сживая в карманах кулаки.
- Пошли, сейчас урок у Монаха, - потянул его за рукав Миша.
- Я посижу здесь, - проговорил Слава. У него дрожал голос.
- Да не психуй, он только угрозы кидает. Так мамке и передай.
Миша удалился. А тот прислонился к стене, прикрыл глаза.
- Почему ты не на уроке? - раздался голос Галины Марковны. Слава открыл глаза и увидел нескольких учителей. - У Павла Ивановича занято?
- Д-да.
- Не твои ли родители там часом, а? - противный тон англичанки раздражал Славу. Он промолчал.
Внезапно в кабинете послышались крики. Учителя, коротающие ожидание разговорами, моментально притихли. Дверь распахнулась, шарахнула по стене. На пороге стояла Марина с покрасневшими щеками. Она звериным взглядом обвела собравшихся учителей и крикнула:
- Логово кровопийц, не иначе! Сначала по-подослали к нам вашего Евгения Сергеевича. Затем пе-переманили Славу сюда и начали издеваться над ним! Вы специально за-запихнули его в дурное общество?!
- Успокойтесь! - воскликнула Арина Сергеевна. - Почему у родителей всегда учителя виноваты? Ваш сыночек успел отличиться! Может, сначала в таком тоне поговорите с ним, а потом уже с педагогами?
Вышел Павел Иванович.
- Марина Юрьевна, Вы не нервничайте. Все будет нормально, это обычная школьная ситуация. Решаемая. Мальчик допустил ошибку с выбором друзей. Надо ему помочь, направить на путь истинный. В мягкой форме объяснить ему всё, рассказать об Игоре Кострове и его компании подробнее. Только без нервов, без скандалов, по-человечески. Хорошо? Принести Вам водички? Присядьте. Вот Ваш мальчик, видите, как он разнервничался, что Вы его отругаете!
- Я не от этого, - срывающимся голосом пробормотал Слава. Он заметил, как из-за угла выглядывают Вадим и Лёха. Оба были перекошены от хохота. Потом они посмотрели на замершего Славу. И он вспомнил, что таким же презрительно-насмешливым взглядом компания одаривала Илью Дегтярева.
В учительской до вечера не смолкали разговоры о бешеной женщине, устроившей дебош в кабинете директора. «Вы видели ее глаза?!» - верещала Галина Марковна. - «Она невменяемая! Неспроста парень дома учился. Тоже, наверное, псих! Он трясся подозрительно! Ох, за что же нам такие люди в школе!». Один Евгений Сергеевич сидел в своем углу и чувствовал, что руки у него дрожат.
Изгой приходит с утра в пустую школу. Фонари с улицы светят в коридорные окна, но еще темно. Постепенно появляются одноклассники. Никто не здоровается с ним, даже не смотрят в его сторону. Он сидит на подоконнике с плеером или книгой и видит, как одноклассники общаются между собой, о чем-то беседуют, смеются. Он ни в чем не принимает участия. Но на переменах в спину летят возгласы «Привет поехавшей мамке!», «Как живется в Кащенко?» и тому подобное. Именно так теперь выглядели школьные будни Славы.
- Будут лезть, говори мне, - просила Анна Андреевна. - Они в прошлом году над парнем-цыганом издевались, он в итоге перешел в другую школу. Они и от тебя этого добиваться будут. Только не молчи, рассказывай. Все-таки Костров на учете у директора.
- Меня весь класс игнорирует. Что делать?
- Попробуй подружиться с Ильей, его тоже недолюбливают!
Один раз после уроков Слава подкараулил Илью в раздевалке и жестом попросил задержаться.
- Илья, знаешь, я вел себя глупо, - заговорил Слава. - Я раньше ни с кем особо не контактировал, и общаться совершенно не умею. Вот и ошибся. Прости, я не со зла над тобой издевался. Мир?
- Извини. - Илья помолчал, потом добавил, - Дружба, знаешь ли, много времени отнимает. Лучше заботься о своей сумасшедшей матери, ей нужна твоя поддержка.
- Моя мать умерла, ублюдок! Это тётя!
- Ну, племянник очень похож на тётушку. Жаль, не знаю, в какой вы палате отдыхаете. А то бы апельсины принес.
И быстрым шагом двинулся к турникетам у выхода. Слава ударил кулаком в стену и выругался.
- Он не из тех, кого можно тихо-мирно окунать в унитаз, - в раздевалку зашла одна из подруг Ильи. - Ты сам виноват.
Дело шло к вечеру. Слава кутался в шарф и медленно брел дворами, окруженными желтыми домами. На лавочках компаниями сидела молодежь. Слава остановился посреди засыпанного листвой газона. За домом виднелась школа, в кабинете русского горел свет. «Он меня пошлет», - подумал Слава.
- О, Фролов!
Слава вздрогнул. К нему приближался Игорь с компанией.
- Покурить не хочешь?
Миша моментально перехватил Славу поперек живота, а Лёха ткнул сигаретой в щеку. Из глаз брызнули слёзы, Слава отчаянно затрепыхался. Миша отпустил его, отвесив пинок ниже пояса тяжелым армейским сапогом. Игорь с обыденным выражением лица снимал сиё действо на мобильник. Только Вадим сторонился развернувшейся перед ним драки. Он словно пытался сделать вид, что не имеет к происходящему отношения.
- А пивка?
Миша с хохотом вылил содержимое банки на голову Славе. Пиво потекло ему под шарф.
- Это была моя банка! - закричал Лёха. Все четверо заржали. Напоследок Игорь ударил Славу ногой в бок, и компания удалилась. Вадим глянул через плечо на Славу, немного отстав от товарищей, но быстро ускорил шаг.
Слава лежал в куче листвы и беззвучно рыдал, схватившись за обожженную щеку. Шее было холодно от мокрого шарфа, бок ныл от удара. Слава помнил наставления врача, и внутри колотился страх за здоровье. Ему казалось, что он умирает. В унизительном виде, избитый и такой молодой! «Я понимаю Илью, кто захочет прощать такого, как я. Ничего толком не знал, а начал его чморить, чтобы из коллектива не выбиться».
Как идти домой мокрым и с ожогом на лице, Слава не представлял. Дома он не говорил, что в классе над ним издеваются и игнорируют. А если рассказать про Игоря, то Марина снова устроит истерику при всех.… Учителя даже странно поглядывают. Вот прекрасная тема для сплетен подъехала! Но домой возвращаться было необходимо. Хотелось кушать, да и помыться не мешало бы.
- Я пришел, - крикнул Слава. Уже с порога он услышал громкий голос дяди. «Неужели ругаются?» - он похолодел.
На кухне горел свет. Сергей сидел на табуретке, в упор смотрел на Марину. Она стояла напротив него, заламывая руки.
- Так, Слава, садись. Важный разговор, - непривычным серьезным тоном произнес дядя, не обратив внимания на ожог. Слава послушался. - Мы с Леной встречаемся полгода. Мы взрослые люди с похожими судьбами. Мне тридцать шесть лет, а я без семьи. Мы посоветовались и пришли к мнению, что поженимся. В связи с этим я хочу разменять квартиру.
- Ты… Брат… - протяжно заговорила Марина. - Ты предаешь меня, как Сеня?
- Сеня никого не предавал, - твердо сказал Сергей. - Это же ты запретила ему приезжать к нам в гости. У них со Светкой была настоящая любовь! Прости, Мариш, я люблю тебя, но вечно сидеть холостяком в гниющей трехэтажке я не могу.
- Ты меня не любишь, значит,…Серёжа… Вы все меня предали… - Марина опустилась на стул у плиты. - На проституток родную сестру променяли…
- Хочешь, выбрасывай мои вещи в окно, как Сенины. Хочешь, ори на меня. Или дави на жалость. Ты сама виновата, что тебе за сорок, а ты одна! - Сергей поднялся. - А меня ты держала на привязи! Я настаиваю на размене квартиры. Славу заберу с собой, чтобы ты и ему жизнь не ломала.
Марина ахнула и выбежала из кухни. Дядя и племянник услышали стук балконной двери.
- Успокоиться ей надо, - сказал Сергей, подпирая щеку кулаком. Он выглядел невероятно измотанным. - Разъедемся по однушкам. С Леной уже давно копим на квартиру. Накопим и съедем от тебя, а ты станешь счастливым обладателем однушки.
- Я не хочу! - Слава вскочил.
- Переезжать всегда тяжело, но у нас нет выхода. Я же не могу привести Лену сюда. Родненький, - дядя впервые так обратился к нему. - Я тебя с ней не оставлю. Лена тебе понравится, обещаю.
Перемены свалились на голову как наковальня в детских мультиках, и Слава чувствовал, что эта наковальня превратила его в блин.
- Знаешь, когда твой отец познакомился с твоей мамой, реакция Марины была бурной. Ударила Светку, Сеня бросился на Марину, еле растащили.… Марина кричала, что Арсений ее предал, выбросила его вещи, сожгла фотографии и отказалась от него. Потом родился ты, еще через два года наши родители и твои попали под грузовик. Тебя хотели забрать бабка и дед по маминой линии, но Марина убедила их, что с нами тебе будет лучше. Я хотел жить отдельно, но сестричка меня сломала. Стало ее жалко. Из-за этой жалости я в жизни не добился ничего. Я приносил деньги, пил как демон, и плевать, главное, у Марины были деньги! Она бросила работу в тридцать четыре года, сказав, что против нее ведутся заговоры.
- Я не хочу ничего менять, мне дурно, - проговорил Слава. Сергей, ничего не сказав, ушел в комнату. В квартире стало тихо. Только капала вода в ванной. Слава как будто впервые услышал этот звук и бросился в ванную. Он старался зажать течь пальцем, но вода скапливалась и пересиливала.
Вдруг из комнаты раздался крик Сергея:
- Слава! Тащи телефон, тёте плохо!
У Марины случился нервный срыв. Когда Слава вбежал в комнату с телефоном, то застал страшную картину: дядя сидел на полу и тряс побелевшую тётю, обмякшую на его руках. Слава не видел, как ее положили на носилки, как дядя уехал с ней на «скорой» - он заперся в туалете. На следующий день вместо школы Слава поехал в больницу. Туда его позвал Сергей.
- Марина пережила очень сильное потрясение. У нее и так проблемы с нервами, а теперь… Господи, черт. Врачи рекомендуют лечение в санаторном стационаре. Что теперь делать? - взгляд Сергея потерянно блуждал по белому коридору.
Слава не знал, что делать. Он не мог собрать мысли. Одна долбилась в мозг - перемены не всегда приносят радость. До первого сентября Слава думал, что перемены похожи на отпуск у моря после долгой работы. Этим он поделился с дядей. Тот пожал плечами и ушел к Марининому врачу. «Он хороший, но ему не особо интересно выслушивать мои переживания», - в который раз убедился Слава и решил не вести себя как эгоист. Все-таки тётя в плохом положении. «Из-за нее я стал предметом насмешек…» После этой мысли Славе показалось, что его стоит еще раз повалять в траве.
- Слав, езжай домой, - дядя вернулся от врача. - Привези ее одежду. Хотя нет. Я сам, - Сергей отсчитал деньги. - Вот тебе пятьсот рублей, покушай. Постарайся домой не возвращаться, пока не позвоню. Тебе тяжело, отвлекись. Я в школу позвоню, все улажу с твоим отсутствием.
- Спасибо, дорогой дядя. - Слава не бросился ему на шею, лишь сдержанно кивнул. Сергей с уважением посмотрел на племянника.
На выходе Слава бросил сто рублей на пожертвования больным и пошел прочь. В небольшом сквере он сел на землю. Он не мог себе объяснить, почему вокруг происходит столько гадостей. Если в школе узнают, что тётя в стационаре, то замучают до состояния амёбы, и не останется ничего другого, кроме как лезть в петлю. Но Слава лет в одиннадцать очень много читал про самоубийства, в том числе статьи 21+, и желание «выпилиться» с тех пор не возникало. «Может, не идти в школу…» - подумал Слава, обнимая колени. - «Может, вообще не возвращаться домой?». Последняя мысль пришлась ему по вкусу.
Смеркалось. Дул холодный ветер, а Слава был без шарфа. Он сидел на гараже с булкой и рассматривал кучку бездомных. Пять человек с синяками и шрамами на лицах, в старых растянутых шапках, в свою очередь, изучали Славу. Тот вдохновенно жаловался на жизнь. «Уже десять вечера, а ты на другом конце Москвы!» - кричал внутренний голос. Бездомные благодарили его за еду, которую он им купил, и звали с собой на ночлег. Слава согласился. А то мало ли что может с ним случиться ночью без присмотра.
Славу привели под мост. Там лежали порванные матрасы, и в темноте виднелось место для костра. Над головой шумели автомобили. Слава расстелил куртку, лёг. Вдруг он почувствовал, что к руке прикоснулось что-то холодное. Один из бездомных пытался вогнать в Славину вену тонкую иглу.
- Нет, стоп, мы так не договаривались! - воскликнул Слава, отдергивая руку. Бездомный посмотрел на него туманными глазами и настойчиво потянулся к нему.
- Не трогай, от тебя воняет! - Слава вскочил. Другой бездомный кивнул в сторону Славы:
- А, судя по твоему рассказу, если тебя разрезать, то из разреза посыплются черви и личинки.
- Да идите вы к черту! - закричал Слава и бросился бежать. Он падал, вставал, полз по асфальту, не в силах подняться и пугая прохожих. До крови разодрав ладони, Слава добрался до остановки в надежде поймать машину. Боялся, что в метро не пустят. Одна легковушка остановилась.
- Ты чего, мальчик? - спросил водитель.
- Пожалуйста, отвезите меня домой! Пожалуйста!
- Куда тебе хоть?
Услышав адрес, водитель присвистнул:
- Далековато отсюда! Сколько дашь-то?
- Стольник.
- Э, парень, нашел дурачка. Иди на метро, час до закрытия.
- А сколько времени?
- Полночь, без пяти!
Заметив изменившееся лицо парня, водитель сказал:
- Ладно, так и быть, поехали. Садись.
Всю дорогу Слава смотрел на свои окровавленные ладони и дрожал. «Дома наверняка творится ад! Бедный дядя! Сначала сестра угодила в клинику, теперь племянник пропал… Скорее, скорее домой!» - он радовался, что машина ловко минует пробки.
Машина остановилась у подъезда. Слава протянул водителю сто рублей, но тот вдруг схватил его за подбородок и сказал:
- А точно стольник? Проверим.
И, прижав Славу одной рукой к сидению, другой полез в его карманы.
- Ты куда машину влепил? Не видишь, что вход в подъезд загородил? - по стеклу застучал возвращавшийся с работы сосед. Водитель мгновенно выбросил Славу из машины и дал по газам.
- Почему ребенок не дома? - поинтересовался сосед. - Ты из семьи Фроловых?
Слава оттолкнул его, влетел в подъезд, упав на лестнице. Он отчаянно трезвонил в квартиру, но никто не открывал. Слава забарабанил. За дверью зашаркало.
- Дядя! - закричал Слава. Сергей молчал. - Дядя!!!
Сергей закашлялся. Слава почувствовал запах спиртного. У него затряслись колени сильнее прежнего и, захлопнув дверь, он покатился вниз по лестнице.
Вытирая слёзы, Слава бежал по улице. Он чувствовал, что замерзает, и старался прибавить ходу, но с непривычки ему это было не под силу. Остановился он около девятиэтажки, упершись руками в колени. Слава не знал подъезд и квартиру человека, к которому принесся посреди ночи.
До девятого этажа отлично долетали звуки со двора. Евгений Сергеевич спокойно дремал за рабочим столом, когда на улице послышался зовущий его голос. Спросонья он принял это за игры воображения, но зов повторился громче. Евгений Сергеевич сразу понял, кто его зовет, и, открыв окно, крикнул:
- Триста шестьдесят восьмая!
Слава Фролов был похож на ночной кошмар: весь мокрый, расцарапанный, грязный.… И вдобавок обожженный.
- Быстро в ванную, - Евгений Сергеевич не дал ему рот раскрыть. - Потом объяснишь причину столь позднего визита.
От его сурового тона Слава вздрогнул и заревел снова.
- А ты думал, что я буду участливым и мягким после того, как ты меня предал? Быстро пошел в ванную, кому сказал!
Слава повиновался. В ванной он посмотрел на свое отражение и кулаком вытер нос. Ожог от попадания воды саднил, ладони тоже. Кое-как нацепив махровый халат на мокрое тело, Слава пошел на кухню. Ему было неловко смотреть на Евгения Сергеевича.
- Будешь плакаться?
- Не буду, - угрюмо ответил Слава и завернулся в халат.
- Не будешь? Так иди домой.
- Там дядя опять напился.
- Вот как… - проговорил Евгений Сергеевич. Славе совершенно не нравился его тон. - Какова причина?
- Тётю забрали в психиатрическую клинику, - он не хотел произносить слово «дурдом». - А я долго не возвращался домой.
- Почему же не возвращался?
- Решил жить с бомжами.
- Почему же ты здесь, а не с ними?
- Потому что…. - и Слава рассказал обо всех своих горестях.
- Нехорошо вышло. Впрочем, у тебя так всегда, - заключил он. - Что ты намерен делать?
- Не знаю. Уже ничего не знаю.
Евгений Сергеевич подумал и сказал:
- Оставайся у меня, пока домашние бури не пройдут. Я Сергею Юрьевичу утром позвоню, может, он уже будет адекватный.
Слава не стал кричать «Правда?! Спасибо!». Ему стало так стыдно, что он опустил голову.
- Иди в гостиную, там диван. Сладких снов.
И Евгений Сергеевич ушел, выключив свет. Слава до восхода сидел на кухне, рассматривая вздувшийся в некоторых местах линолеум.
Утром Евгений Сергеевич и Слава начали собираться в школу. Сумка Славы почти не высохла за ночь, тетради размокли, но ему было не до мелочей и не до школы в целом. Пока Евгений Сергеевич умывался, Слава полез в холодильник. Там было навалено и наставлено всего-всего. Одна кастрюля неприятно попахивала. Слава открыл крышку и поморщился: макароны заплесневели.
- Из них уже ничего нельзя приготовить, да? - спросил он.
- Можно перекипятить, добавить сыр, зелень, яйцо, потом майонез, - ответил Евгений Сергеевич всё тем же тоном.
- Ага, ради тухлых макарон столько переводить!
- Ради тухлых людей еще больше переводят, - заметил Евгений Сергеевич. - Я сейчас сделаю бутерброды.
- Я сам, - поспешил схватить нож Слава, но Евгений Сергеевич отвел его руку. На кухне наступила тишина: оба молча ели. Слава чувствовал себя виноватым.
В школу они зашли вдвоем. Евгений Сергеевич остановился, чтобы взять ключ от кабинета у охранника, а Слава пошел в раздевалку. Там уже висело несколько курток. Они принадлежали Илье и его дамам. Слава встретил эту компанию, когда поднялся на этаж. Илья держал планшет, а пятеро девочек толпились по бокам - они смотрели какой-то фильм. Слава как призрак прошел мимо, сел на подоконник и достал плеер. Не успел он найти нужную песню, как чья-то рука грубо выдернула у него наушники. Он поднял голову - это был Илья.
- Вчера нам Анна Андреевна сказала тебя не обижать, потому что ей позвонил твой дядюшка и оповестил о непоправимом горе вашей семьи. Как там тётушке живется в Кащенко?
- Так же, как твоей мамаше в борделе!
Илья тут же свалил Славу с подоконника. Девочки смотрели фильм, казалось, не замечая разгоревшейся рядом драки. Илья ударил его головой об пол, приговаривая:
- Что ты вякнул про мою маму?
Внезапно кто-то набросился на Илью сзади - он упал на Славу, ткнув его локтем в живот. Слава увидел, что Илью сбил с ног Вадим. Девочки тут же забыли про фильм и закричали, чтобы Вадим отстал от Ильи.
- Вадим, уйди из кадра! Изгой бьет изгоя, вот это шоу! - закричал Игорь, включая камеру. - Давай, Дегтярев, задай жару!
Но Вадим выхватил у Игоря мобильник и швырнул на подоконник.
- Скажи спасибо, что не об пол, - процедил он и обратился к Илье. - Самым сильным себя почувствовал? Пошел отсюда, чмо.
Илья поспешил исчезнуть с этажа вместе со свитой. Слава поднялся, держась за голову. Затылок побаливал от удара.
- Спасибо, - вдруг произнес он, взглянув на Вадима. Тот переглянулся с Игорем.
- Вон идут Миха с Лёхой! - закричал Игорь, посмотрев в окно. Вадим окинул Славу странным взглядом и пошел с другом на первый этаж.
А Слава всей душой захотел примирения с Вадимом и с компанией. Подумаешь, первый раз не срослось. Он знал, что над ним всё равно будут смеяться из-за тёти, но жить дальше в накаленной обстановке он не мог. Вадим ведь защитил.…
Слава периодически подходил то к Мише, то к Лёхе и смотрел, как на него отреагируют. Оба особо не реагировали. Отвечали коротко, безразличным тоном, но без издевки, присущей их главарю. Только один раз Лера сказала: «Такой пуся, невинный ангелочек». Славу это очень оскорбило, но он не стал выяснять отношения, боясь тем самым показаться Мише недостойным их компании.
А жил Слава у Евгения Сергеевича. Дядя сказал: «Не хочу, чтобы он опять видел меня в таком состоянии. Я поживу с Леной, а ты, Женек, присмотри за ним». Евгений Сергеевич со Славой обращался холодно. Тот притаскивал на кухню всякие учебники, пытался занять разговором, но обиженное сердце Евгения Сергеевича не таяло.
Один раз в холодное декабрьское утро Слава вместе с ним пошел в школу, но задержался у входа на территорию. Слава подождал, пока Евгений Сергеевич войдет в школу, и побежал за угол здания. Там он подловил курящего восьмиклассника, забрал у него сигареты и зажигалку и, убедившись, что незадачливый курильщик скрылся, принялся учиться курить с пафосным видом.
Во время очередного приступа кашля Слава увидел Игоря. Он прохаживался мимо кустов, выжидая кого-то. «Может, меня?» - испугался Слава и принялся тереть слезящиеся глаза. Но к Игорю подошел вихрастый мальчик. Класс седьмой, не старше. Он деловито вытащил из рюкзака деньги и отдал Игорю. Тот взамен сунул мальчишке какой-то сверток, и они разошлись в разные стороны. Слава остался незамеченным.
Перед уроками он заглянул к Евгению Сергеевичу. Его тянуло к учителю, душа разрывалась, но Слава не знал, как еще извиняться. И решил опять просто поболтать. Евгений Сергеевич писал на доске новую тему для седьмого класса и был не в настроении - Слава нёс неинтересную ахинею, со звонком ждала атака тех самых подросших шестиклассниц, нынешних красавиц из седьмого.
- Ладно, всё, - не выдержал Евгений Сергеевич. - Иди, Вячеслав, почитай учебник перед уроком.
В очередной раз поверженный Слава не стал навязываться. На выходе из кабинета он столкнулся с тем вихрастым мальчишкой. Мальчишка бежал, болтая с другом. «Что, интересно, Игорь ему передал?» - мимоходом подумал Слава и тут же забыл об этом. Совесть была не на месте и не давала сосредоточиться на математике.
- Слава, у тебя что-то болит? - спрашивала Анна Андреевна. - Скоро же экзамен, надо готовиться…
А класс гудел. Ни один ученик про ОГЭ явно не думал. Анна Андреевна мялась, постукивала указкой по столу и в пустоту объясняла тему. Вернее, читала с учебника определения и потом записывала примеры на доске. Глядя на класс, она понимала, что всем на нее плевать. И продолжала. Не очень громко кричат, не мешают соседним кабинетам, и хорошо.
В плачевном состоянии Слава оставался долго. Он добивал себя перед сном тем коротким «Отвалите», которым он разрушил доверительные отношения, сложившиеся между ним и учителем. По вечерам Слава становился особенно унылым. Евгений Сергеевич наливал ему чай и уходил к себе.
- Когда Сергей Юрьевич тебя заберет? - этот вопрос занял первое место в списке вопросов.
- Он пока живет с Леной, они хотят пожениться… - смущенно говорил Слава.
- Вячеслав, я задал вопрос со словом «когда». Ответь на него.
- Я не знаю.
- Печально.
Тем временем наступило время пробных экзаменов. 9 «В» пыхтел над тестом по русскому, поглядывая в окно на веселящихся в снегу пятиклассников, когда зашел директор. Он остановился перед доской. По кабинету словно пролетел северный ветер. Павел Иванович налил воду в стакан, стоящий на раковине, и показал притихшим подросткам.
- Это яд. Действует мгновенно, - и дал стакан Свете, даме из свиты Ильи. - Передай кому-нибудь из присутствующих.
- Это просто вода … - начала Света, но ее перебила более находчивая Настя:
- Мы не можем этого сделать.
Павел Иванович забрал у девочек стакан и протянул Вадиму.
- Передай тогда ты.
Тот угрюмо уткнулся в тетрадь.
- Конечно же, это вода, - Павел Иванович поставил стакан на место. - Никто из вас не смог отравить товарища. А вчера на улице был обнаружен мертвым ученик 7-го класса Иван Вахрушев. Накурился чем-то и упал. И замерз! Его одноклассники сказали, что он покупал у кого-то из старших курительные смеси! И они не останавливали его! - Павел Иванович перешел на крик. - Чудовище, совершившее это преступление, никогда не отмоется! Если ты здесь, то знай: ты перестало быть человеком! - и он вышел.
- К вашему классу наверняка будет особое внимание. Учитывая, что тут учатся такие личности, как… ну, не буду называть по фамилиям, - сказал Евгений Сергеевич. - Продолжаем урок. Пишем тест.
У Славы к угрызениям совести добавилось еще и ощущение того, что он знает преступника. И даже видел, как Вахрушев покупал наркотики. Последние сомнения рассеялись, когда Слава увидел в коридоре парту с цветами и фотографией того вихрастого мальчишки в черной рамке. Неподалеку стояли Игорь с Вадимом. Слава подошел ближе и услышал итоговое подтверждение:
- Он месяца четыре у меня покупал, и все нормально было. И что делать? А, Вадь?
- Пошел ты со своими проблемами. Ты продавал, ты и отвечай. Все равно выручку с нами не делил. А кудахтал еще…. Фролов, б***ь!
Убежать Слава не успел. Парни схватили его и подвели к окну в уголок. Игорь прошипел:
- Всё слышал, падла?
- Подожди, - остановил его Вадим. - Фролов, знаешь, что за информацию нужно платить?
- Так одноклассники Вахрушева тоже…
- Они не знают, парень не дурак был! Ты понимаешь, что будет, если ты Игоря подставишь? Хвылю из 11-го видал? Он всех на районе в страхе держит. Чуешь, чем пахнет?
- Что ты хочешь, чтобы я сделал? - проговорил Слава, пугаясь взгляда Вадима. Про Хвылю он слышал впервые, но имел представление о блатных парнях из 11-го.
- С тебя хата на Новый год и выпивка.
- Хорошо, ребята, - ответил Слава. Лицо Вадима вытянулось, но он моментально напустил на себя суровость и, матюгнувшись еще раз, ушел с Игорем.
«Может, если я им предоставлю хату и выпивку, они примут меня?», - думал он. - «Докажу им, что я такой как все, и тётино психическое состояние на моё не влияет!». Слава решил идти до конца. Ему было очень одиноко.
Вопрос с квартирой решился быстро: Евгений Сергеевич планировал на всю ночь опять уехать в парк. Слава отказался составлять компанию, сославшись на простуду. Это был бы отличный шанс помириться, но одно дело - учитель, а другое - возможные друзья-сверстники. Евгений Сергеевич хотел отвести его к Сергею, но тот умолял оставить его наедине с Леной: «А первого числа Слава пусть приходит. Ты уж извини, Женёк!». Женёк извинил. Он оставил Славе торт и бутылку дюшеса. «Закрой верхний замок и посмотри концерт», - был его совет.
Когда за Евгением Сергеевичем закрылась дверь, Слава подождал немного и позвонил Игорю.
- Дядя ушел, поднимайтесь! - вопрос с выпивкой тоже оказался вполне решаемым. - Я вам деньги дам, и вы сходите сами за выпивкой, ладно?
И скоро разобранный в комнате стол был уставлен бутылками и банками, а из колонок орала похожая на лай музыка. Ксюша с Вадимом целовались, отрываясь друг от друга только за тем, чтобы поцеловаться с бутылкой. Игорь, забравшись с ногами на диван, комментировал вечеринку, хоть его никто и не слушал. Миша обнимал Леру сзади и пытался расстегнуть ее блузку, а Лёха смотрел праздничный концерт, хохоча над шутками в перерывах между песнями. Слава метался от одного к другому, приговаривая:
- Только аккуратнее, ребят!
- А то что? - развязно спросила полураздетая Лера. Слава упорно не смотрел в ее сторону.
- Фролов! Подойди! - Вадим сунул Славе бутылку дрожащей рукой и раскрыл рот. - Наливай!
Тот под общий хохот подчинился. «Надо осторожнее, он же пьяный, вдруг захлебнется», - Слава вспоминал, как когда-то они с Мариной вливали воду в ничего не соображающего пьяного Сергея.
- Ты тоже выпей, Фролов! Нет, не из этой! - Вадим отнял у Славы бутылку. - Не хочу с тобой непрямых поцелуев. Лёх, дай вон ту.
Слава уже не слышал боя курантов, не видел салюта. Он уснул на полу, иногда вздрагивая всем телом.
- Дрыхнет, - Вадим моментально снял маску пьяного. - Ну и дебил, не смог догадаться, что в наших бутылках была вода, и только в его - реальный алкоголь. Так близко ко мне стоял и не чувствовал, что от меня не смердит, тьфу ты.
- Я надеялся, что мы его скрутим и силой вольем, - Игорь поставил ногу Славе на спину. Тот не пошевелился. - Проснется и блевать будет.
- Да и пусть. Пойдем спать.
- Фильм досмотрю и тоже приду, - сказал Лёха и пошел на кухню, чтобы не мешать.
Там он в половину седьмого утра очнулся, услышав скрежет в замке. «Дядюшка вернулся!» - сообразил он, похватал из прихожей куртки и сапоги и понесся в комнату, чуть не упав на спящего Славу.
- Прячемся, дядя идет!
Полусонные гуляки, подталкивая друг друга и путаясь в куртках, забрались под стол и прикрылись скатертью. Дверь хлопнула, от этого звука они окончательно проснулись.
- Вячеслав, с первым января! - раздался в прихожей бодрый голос, на удивление знакомый Игорю и компании. Лера удивилась:
- Мне показалось, или это голос Монаха?
- Да, - озадаченно прошептал Вадим. - И как это понимать? Он тут откуда?
А тем временем Евгений Сергеевич, напевая что-то, вошел в комнату и тут же замолчал. Перед ним на полу лежал Слава в беспамятстве. Переведя взгляд на комнату, Евгений Сергеевич пошатнулся. Перед глазами предстала необычная для его квартиры картина - смятый диван, разобранный стол с кучей яств и бутылок, грязный ковер… Евгений Сергеевич упал на колени и в панике начал трясти Славу с криком: «Какого черта тут происходило?!». Тот разлепил глаза и пролепетал что-то невнятное.
- Очнись же! - заорал Евгений Сергеевич, швырнув его обратно на пол. Слава дернулся, попытавшись приподняться на локте, и завалился на бок. Его стошнило. Евгений Сергеевич со всей силы ударил его по лицу:
- Сволочь! Приди в себя!
А Игорь через дырочку на скатерти с упоением снимал происходящее на телефон. Вадим держал Игоря за плечи, беспокоясь, что тот вывалится на всеобщее обозрение.
Евгений Сергеевич, продолжая истошно кричать, вскочил и резким движением поставил Славу на негнущиеся ноги. Слава закашлялся и застонал. Его джинсы начали намокать.
- Вот же зараза… - выдохнул Евгений Сергеевич. Он перекинул Славу через плечо и понесся в прихожую. Было слышно, как упала табуретка; следом закрылась дверь.
- Вы видели? - воскликнул Игорь, выбираясь из-под стола. - С ума сойти!
- Это была отнюдь не дядюшкина квартира, - мрачно заметил Миша. - Он очухается и сдаст тебя. Всё, нам конец.
- Не сдаст! - вдруг сказал Вадим.
- Да ладно тебе! Он не будет это терпеть!
- Он не сдаст…, - начал Вадим, но его перебила Ксюша:
- Не сдаст, конечно! У Игоря же компромат на него и Монаха! Что они вместе бухают! И, видимо, живут.… Ха-ха!
- Дай-ка мне телефон, я себе скину и завтра верну, - и Вадим отчего-то задумался.
- Только обязательно верни! Ладно, пошли отсюда. Монах только на верхний замок закрыл, как я понял.
… Абсолютно трезвые Сергей и его избранница Лена не ожидали такого первоянварского утра. Они даже не успели ничего сказать Евгению Сергеевичу - он сбросил Славу с плеча в руки Сергея, затем снял свитер, демонстративно швырнул ему под ноги и, надев куртку на голое тело, удалился.
Большую часть новогодних каникул Слава провёл в постели. Отравление смешалось с простудой. Слава лежал на мятой простыне, посматривая из-под тяжелых век. В стеклах серванта ему мерещилась тётя. Словно в отражении она присаживалась к нему и шептала:
- Теперь ты меня понимаешь, Слав?
Эту фразу от тёти ему передал Сергей, когда вернулся из стационара. Сказал, что Марине отдых от семьи идет на пользу, но буквально месяца через два она вернется. Он ездил проведать сестру и, несмотря на предупреждения ее психолога, рассказал о Новогодней ночи племянника. Марина отреагировала спокойно и сказала, что теперь-то Слава ее поймет.
- Почему они меня предали? - постоянно спрашивал Слава, когда к нему заходил дядя с лекарствами.
- Дурачок, ведь эти отморозки тебя избивали и высмеивали, - Сергея охватывала тоскливая жалость. Он всё узнал, когда относил Евгению Сергеевичу постиранный свитер.
- На меня Илья тогда набросился, а Вадим его оттолкнул…
- А кто в стае расправляется с жертвой - вожак или изгой?
Слава становился еще более сумрачным. Он почти не разговаривал ни с дядей, ни с Леной. Ей, кстати, было девятнадцать. Милая, улыбчивая и нежная девчонка с кучерявыми темно-русыми волосами. Лена пыталась сблизиться со Славой, но тот не отвечал на ее заботу. Он привык искать утешение, а не получать его просто так.
Вскоре начался новый триместр, а Слава всё еще выглядел очень плохо. Простуда прошла, но как обычно затянулся кашель. А из-за отравления Славе приходилось кушать одни сухари с чаем да супами-пюре. Сергею не нравилось его состояние, поэтому он позвонил Анне Андреевне и сказал, что Слава пока ходить не будет.
С неба падали снежинки, за которыми Славе в последнее время нравилось наблюдать, сидя на лоджии. Выбрать какую-нибудь снежинку и следить за ней, пока она не улетит в сторону. И слушать гул электрички. Как спокойна и тиха жизнь, пока Сергей и Лена на работе. И как Слава раньше не додумался в моменты душевных терзаний уходить на лоджию?
Но на лоджии было холодно, а Слава постоянно кашлял. Поэтому он по совету Сергея чаще стал смотреть в окно в своей комнате. Там был виден переулок, а внизу - грязные сугробы, в которые он когда-то прыгнул. «Тут же высоко. Как я не убился?» - думал Слава, но это были даже не мысли, а какие-то оторванные друг от друга фрагменты памяти.
Он отошел от окна и лег в постель. Через пару минут в дверь неожиданно позвонили. Это был Вадим Черенков. Компании с ним не наблюдалось. В глазок было хорошо видно, как Вадим дрожит, наверное, от холода. В подъезде отопление работало с перебоями.
- Фролов, открой, слышишь? Фролов!
Слава молчал, держась за ручку.
- Анна Андреевна сказала, что ты болеешь. Так траванулся?
В ответ снова молчание.
- Фролов, я знаю, что ты там стоишь. Можешь не открывать. Просто скажи мне… Ты совсем отбитый? Зачем ты за нами бегал? Мы тебя чморили, унижали, а ты! Объясни, почему ты не вел себя как трусливый петух или как Дегтярев?!
- А в чем проблема? - сипло спросил Слава.
- В том, что мученика из себя строишь! - Вадим ударил кулаком по двери, она жалобно скрипнула. - «Хорошо, ребята»! Эти ребята тебя отравили бухлом и тетку твою грязью поливали, а ты дружиться с ними хотел! Ты, Фролов, Игоря не сдал! Человека, толкавшего наркоту в школе! И всё ради того, чтобы с нами дружить! Ведь этого ты добивался?
- Этого.
- Объясни, ты хотел стать крутым или зачем тебе это надо было?
- Мне было одиноко.
- А Дегтярев тебя как друг не устраивал?!
- Нет, - и Слава, наконец, открыл дверь. Вадим быстро подошел к Славе и остановился перед ним. Они смотрели друг на друга - один мутными глазами с темными овалами, а другой - яркими, слезящимися от напряжения.
- Я в шоке от твоей глупости, Фролов. Как же тебе сложно будет жить в этом мире, если продолжишь бегать за теми, кто тебя ни во что не ставит.
- Почему ты это говоришь?
- Потому что мне стыдно, Фролов! Понимаешь, стыдно за тебя!
- Не за меня.
Вадим шумно втянул носом воздух и сделал пару шагов назад. Слава стоял на пороге, не двигаясь. Стараясь не оборачиваться, Вадим покинул желтый трехэтажный домик и направился в школу. Там уже все учителя разошлись, но Павел Иванович был на месте.
- Здравствуй, Черенков. Я тебя вроде не вызывал. Соскучился, что ли? - спросил он, перекладывая папки со стола в шкаф. Вадим опять вдохнул, вытащил руки из карманов и сказал:
- Наркотики Вахрушеву продал Игорь Костров.
Сложно описать то, что творилось в школе следующие несколько недель. Постоянные проверки, открытые уроки о вреде наркотиков и алкоголя, исключение Кострова и разбирательства с ним уже вне школы…
- Вот Фролов мразь! Пусть только выйдет, ему не жить, - горячился Миша. Компания медленно брела по заснеженному под вечер тротуару, бросая окурки и мешая дворникам. Миша, Лера, Ксюша и Лёха наперебой проклинали Фролова. Им не особо было жаль Игоря. Еще один повод приставать к Фролову лишним не будет. Один Вадим молчал.
- Погнали ко мне, дымовуху сделаем и ему под дверь кинем? - предложила Ксюша. Все поддержали идею, кроме Леры и Вадима. Лера боялась повредить лицо, а Вадим причину отказа не объяснил. Лёха потряс его за плечо:
- Ты какой-то странный последнее время. Задрали младшие?
- Именно, - ответил Вадим и словно потух. Ксюша ласково пихнула его головой:
- Ну что случилось, расскажи?
- Это я Игоря сдал. Я, понимаете? - Вадим оттолкнул Ксюшу и забежал вперед компании. Повернувшись к ним, он сказал:
- Фролов совсем жизнью обижен. Он дурачок. Не нужно его трогать.
- Скажите мне, что он пьяный, - пробормотала Ксюша. - То есть ты нас, включая Хвылю и пацанов с района, кидаешь?
…. Поздно вечером Вадим вернулся домой. Открыв дверь, он сразу же попал под горячую руку матери. Она, даже без косметики похожая на поросенка, в банном халате орала на двойняшек-первоклашек:
- У-у, идиоты, быстро взяли учебник и начали читать! Иначе зубы пересчитаю! Я кому сказала, Вова, Дима, что ж за дебилы-то! А ты почему такой грязный, а, бомжатина?! - Вадим не отвечал. Он привык. - Мог бы вообще не возвращаться, если на родных тебе плевать! Я же русским, ядрен батон, языком сказала забрать из сада Вику! А ты там пиво сосешь по подъездам, щенок! Какого черта Катя должна из-за брата-олуха пропускать важную пару?!
- Мама, не ори, Катя спит! - послышалось из комнаты.
- Раз она спит, какого черта ты сидишь за компьютером в ее комнате, Лиза, дура!
Из комнаты вскоре выползли измотанные студентка Катя и семиклассница Лиза и потащили свои тела на кухню.
- Так ты с ней фильмы смотрела, а не спала? Ты знаешь, что тебе завтра к первой паре, нахлебница?! Мы с отцом за твое обучение платим, а ты, хабалка, не ценишь нашего вклада в тебя?! Пошла спать быстро, какой еще чай!
- Что ты надрываешь, истеричка? - из дальней комнаты вышел обрюзгший мужчина лет пятидесяти. - Ты на часы смотрела? Почему дети не спят?
И тогда мать Вадима накинулась на отца семейства. Вадим не стал наблюдать за очередной сценой и пошел в ванную. Там он отплевался кровью, выбросил выбитый зуб в унитаз, в котором ранее утопил телефон Игоря, и улыбнулся в зеркало щербатой улыбкой:
- Мариночка Фролова в стационаре отдыхает, здоровьице поправляет, а я в дурдоме отдуваюсь за всех Фроловых!
21/06/2016-02/10/2016