Посвящается моему другу Лёше
из дождливого города Лондона
(из цикла "Эмигрантские хроники")
Наш брат, если захочет, везде шороху наведет. Хоть в Африке, хоть в Европе! Особенно в Европе. Слишком уж скучно эти европейцы живут. Французы даже поговорку такую придумали : «Було-метро-додо»(1), по-нашему: "работа-метро-баю-бай". Что это за жизнь такая? Не жизнь, а до невозможности будничный и монотонный ритуал. От такой жизни до подвагонных колес один шаг. И какой-нибудь бельгийской Аннушке совсем не обязательно масло проливать. За масло может вполне сойти бельгийская погода. Постоянные моросящие дожди, хмурое небо, ветер, отсутствие времен года: порою с января по декабрь на дворе царит вечная осень, добавляют еще больше монотонности в и без того уже монотонно-однообразную жизнь.
Теракты, конечно, несколько разнообразили это депрессивно-монотонное однообразие бельгийской жизни. На улице появились вооруженные военные, военные грузовики, бронетранспортеры, но их болотная расцветка вписалась постепенно в общий монотонный пейзаж.
Да и на ритме жизни теракты сказались еще более пагубно. Некоторые вообще оставили только последнюю фазу ритуала – «додо», впав в глубокую депрессию, другие ликвидировали фазу «метро», как наиболее опасную...- а вдруг саданёт?! Те же, которые разбавляли будничность своей жизни походами в театр, кафе, рестораны и забегаловки, поубавили свои аппетиты...
То ли дело наш брат! Ему хоть монотонные будни, хоть теракты, хоть Аннушкино масло. На всё есть одно чудодейственное средство – бутылка водки. Следить нужно только за тем, чтобы фаза «водка» не предшествовала фазе «було», иначе можно и работу потерять. А в остальном полная свобода и полное разнообразие. Можно, например, так: «було-водка-метро-додо», или так: «було-метро-водка-додо». Причём после фазы «водка», на каком бы месте она ни стояла, приключение практически обеспечено. Его даже искать не надо. Все получается само собой.
Так было и в этот раз. Слишком уж надоело мне это постоянное однообразие: «було-додо», тем более, что вместо промежуточной фазы «метро» у меня была фаза «авто». На работу я ездил на своем грузовичке, который с утра был загружен всем необходимым для установки кухонь. Вот и вкалывал я с восьми утра до полпятого на чужой квартире, точнее, на чужой кухне, приводя ее в полный порядок.
Поэтому после напряженного трудового дня сама собой напрашивалась промежуточная фаза : «водка». Только не «вОдка», а «водкА», потому что французы, когда свой язык сочиняли, не слишком заморачивались с ударениями, как мы или итальянцы. У французов ударение всегда падает на последний слог, причем без исключений!
Но пить одному, как известно, нашему брату претит. Всегда лучше «соображать» на троих. Если этот третий, конечно, есть. Увы, третьего не было, поэтому «соображать» получалось только на двоих с моим приятелем Коляном. Сидели мы всегда у него в хате, потому что он не был обременен никакими семейными обязательствами, по меньшей мере в Брюсселе. У Коляна не только была очень приличная закусь, но и одна из стен квартиры была увешана оружием. Чего только на этой стене не висело! Знаменитые карабины завода FN, пистолеты, револьверы, гранаты..., а с двух сторон коллекцию эстетично обрамляли две сабли: одна - японских самураев, а другая эпохи Наполеона, которыми он гордился больше всего.
Как известно, в гости с пустыми руками наш брат не ходит. Поэтому в супермаркете я купил литровую бутылку водки российского производства. Это, пожалуй, единственный российский продукт, который можно найти без проблем в любом брюссельском супермаркете, в то время как родную горилку днем с огнем...
А с Коляном всегда было о чем поговорить за бутылкой. У него всегда была заготовлена история про то, где и как он купил свое новое коллекционное приобретение. Кроме того, у нас была одна неисчерпаемая тема – Украина. Только вот придерживались мы совершенно противоположных взглядов. Я считал, что Украина должна во что бы то ни стало присоединиться к ЕС, а Колян был поклонником Богдана Хмельницкого и ратовал за новое воссоединение Украины с Россией. Причем, позиции наши не менялись, не смотря на несметное количество совместно распитых за время нашей дружбы бутылок.
- Неужели ты считаешь нормальными крикунов, которые галдят: «Если мучит ностальгия, - чемодан, вокзал, Россия!» - вопрошал Колян.
- А что? – отвечал я. – И я бы кричал.
- Какая может быть Россия, если моя родина – Украина?!
- Но сам-то ты в ЕС, а не в России и не в Украине, - замечал я.
- Именно потому я в ЕС, что Украина превратилась в какую-то другую страну с полными отморозками у власти, которые умеют только себе карманы набивать, а делать что-то для людей не способны. Они забили людям голову новыми героями. Теперь герои Бандера и Шухевич. Чистой воды нацики! Да, я уехал в Бельгию, - продолжал Колян, - но, когда я уезжал, все было по-другому. Мне казалось, что здесь полная демократия, свобода и торжество социализма. Увы, социализма становится всё меньше, да и по телеку пропаганды тоже хватает.
- А в Рашке что? Есть свобода слова? Сплошное «Киселёв-ТВ»... Да и зарплаты с нашими не сравнить.
- Ну нельзя же быть таким «майданутым»! - восклицал Колян, когда у него заканчивались аргументы.
- Да, - отвечал я, я «майданутый майдаунский укроп» и горжусь этим. А ты – «вата», «колорад» и сепаратист.
- Нет, я не сепаратист, - возражал Колян. - Я за целостность Украины, но в составе России. Между прочим, это самый простой способ вернуть Крым обратно. Причем, без единого выстрела! И не только Крым. В случае воссоединения вся Россия до самой до Камчатки станет нашей. И с газом никаких проблем. Будем платить как все россияне. Кстати, именно при воссоединении у нас на самом деле будет одна из самых сильных армий в мире. Мы снова станем ядерной державой! О каком же сепаратизме может идти речь?!
Примерно так мы дискутировали и в этот раз, оставаясь по-прежнему на своих незыблемых позициях. Бутылка была допита, но к консенсусу мы так и не пришли. Нужно сказать, что, несмотря на полную несовместимость наших взглядов на будущее Украины, мы всегда приходили к консенсусу. Наши дискуссии заканчивались проклятиями в адрес бездарного правительства Украины. Черпая вдохновение из письма запорожцев турецкому султану, мы материли и приговаривали к публичному спариванию Порошенко с Аваковым, бросали Геращенко в выгребную яму для похудения, смеялись над грузинской реформой украинской полиции, отправляли Кличко работать клоуном в толк-шоу «Как нам благоустроить Украину», придумывали блюдо из галстуков для Мишико-бе-бе-бе, проводили трепанацию черепа Парубию, чтобы добавить ему пару извилин, сажали в обезьянник Гройсмана с Луценко и Тягнибоком... Всего и не перечислишь. Поэтому расставались мы всегда в самом веселом расположении духа...
Колян открыл бар и достал бутылку виски, чтобы все-таки довести нашу дискуссию до консенсуса. Но на виски и коньяки у меня выработалось полное отвращение после того, как мне однажды ещё в советское время дали вкусить настойку боярышника, убедив меня в том, что эффект будет коньячным. Убеждал меня в этом аптекарь, к которому мы зашли с моим другом Мишкой. У него в аптеке настойка боярышника продавалась в маленьких бутылочках по 8 копеек. Одной такой бутылочки хватало на целый стакан напитка по вкусу и запаху действительно похожего на коньяк.
- Стакан коньяка за 8 копеек! – восклицал аптекарь, срывая алюминиевую крышечку и разбавляя настойку водой. – И в гастроном не нужно бегать.
Бутылочки опустошались одна за другой и летели в мусорное ведро. Счёт мы им не вели, поэтому было совершенно не известно, сколько же мы выпили на самом деле, но на лицо да и на лице у каждого из нас был совершенно очевидный перебор. На следующее утро у меня разламывалась голова, во рту стоял отвратительный коньячный привкус, меня тошнило и весь день пришлось соблюдать постельный режим. Вот с тех пор меня и воротит от всяких коньячных напитков, в которых я неизменно различаю тошнотворный запах настойки боярышника, даже если никакого боярышника в них совсем нет.
Выслушав мою историю про настойку боярышника, Колян отнесся ко мне с пониманием, поставил бутылку коньяка обратно и предложил продолжить дискуссию в пивном баре, который находился буквально в двух метрах от его дома. Однако в баре нас обслуживать отказались. К нам вышла официантка и сказала, что кафе закрывается. Но мы заметили, что другого только что пришедшего клиента усадили за столик и приняли заказ. Коляну это очень не понравилось.
- Пойдем ко мне, - бросил мне он. – Возьмем с собой более веские аргументы.
Мы опять поднялись к Коляну. Он снял со стены револьвер и засунул его за пояс. Я снял карабин, вскинул его к плечу и прицелился.
- Ты что? Сдурел? Кто тебя в бар пустит с карабином? – насмешливо спросил Колян. – Бери что-нибудь полегче...
Я повесил карабин на место и снял со стены гранату.
- Вот это самый лучший аргумент, - сказал я. – Теперь пусть только попробуют не обслужить!
Мы опять зашли в бар. Я сразу же забил столик, потому что стоял на ногах с трудом, а Колян, покачиваясь, подошёл к стойке и заказал две водки. Но тут опять подбежала официантка и снова сказала, что нас обслуживать не будут.
- Я заказал две водки! - громко сказал Колян по-французски и его раскрасневшееся после выпивки лицо раскраснелось ещё больше. – Я клиент, а клиент – это бог! – многозначительно заявил Колян пьяным голосом и стукнул кулаком по стойке.
- Нет, мы вас обслуживать не будем, - верещала официантка. – Немедленно покиньте заведение! Вы же не хотите, чтобы вас отсюда вышвырнули?!
- Мы не будем вас обслуживать, - повторил за официанткой бармен.
- Ах так? - сказал Колян уже по-русски и неловким жестом расстегнул пуговицу пиджака так, чтобы виден был револьвер за поясом.
Официантка отпрянула, а Колян зашёл за стойку к бармену и потянулся рукой к бутылке «Столичной», красовавшейся на одной из полок бара. В этот момент бармен набросился на него, обхватил обеими руками и повалил. Оба исчезли за стойкой.
- Доставай гранату! – успел только крикнуть Колян.
Я вытащил из внутреннего кармана куртки гранату, сорвал кольцо и положил её на стол со словами: «Знай наших!» Что тут началось?! Клиенты сорвались с мест и как ошпаренные ринулись вон из бара. Официантка плавно спустилась на пол, прижимая к груди поднос. На улице раздавались крики: «Полис! Полис!»(2) Бармен по всей видимости продолжал удерживать Коляна в плену своих дюжих рук. За стойкой бара слышалась возня. Колян сопротивлялся.
Я встал и пошёл освобождать друга. Но только я подошёл к стойке, как в дверях появились вооружённые полицейские и, нацелив на меня чёрные пистолеты, хором закричали: «Руки вверх!» Мне пришлось подчиниться, потому что граната, к великому моему сожалению, осталась лежать на столе.
- На выход! На выход! – кричали мне полицейские, не опуская оружия.
- Там гра-гра-гра-ната… - заикаясь сказала официантка, показывая пальцем на стол.
- На выход! Всем на выход! – заистерили полицейские.
Из-за стойки показался бармен, который продолжал крепко держать Коляна в своём медвежьем объятии.
- У него за поясом револьвер! – крикнул бармен полицейским.
Один полицейский бросился на помощь бармену. Вдвоем они скрутили Коляну руки, а полицейский, ловко надев на него наручники, вытащил у него из-за пояса револьвер и вытолкнул на улицу.
Другой полицейский продолжал держать меня на мушке, пока я медленно продвигался к выходу. Я вышел из заведения последним, как настоящий капитан. Ведь настоящий капитан покидает тонущий корабль последним. Настал подходящий момент для взрыва. Я представил, как от взрыва вылетят стёкла, как испугаются прохожие и полицейские. Именно в этот момент, пока народ не опомнился от взрыва, нужно было бы делать ноги...
Только граната не взорвалась. Да она и не могла взорваться, потому что была разряжена. Кто же будет на блошином рынке продавать боевую гранату? Револьвер Коляна тоже не был боевым, как собственно и вся его коллекция огнестрельного оружия, приобретённая на всё том же блошином рынке. У карабинов, пистолетов и револьверов были либо сбиты бойки, либо в них отсутствовали важные для стрельбы детали, гранаты были разряжены, даже сабли были затуплены...
Полицейские, охваченные паникой, пытались удалить прохожих от заведения, несмотря на то, что я уже успел им сказать, что граната разряжена, а револьвер не стреляет. Колян повторил то же самое, но полицейские почему-то не поверили. Мне тоже завернули руки за спину и надели наручники. Один из полицейских вызвал по рации подкрепление и группу разминирования. Подкрепление прибыло довольно быстро и оцепило заведение, удалив таким образом клиентов и прохожих на безопасное расстояние. Потом прибыла группа разминирования, которая подтвердила полную безопасность гранаты.
Нас с Коляном втолкнули в полицейскую машину и отвезли в комиссариат. Потом были допросы, КПЗ, наручники, обыск, изъятие коляновской коллекции на экспертизу, протоколы... Было даже возбуждено уголовное дело, которое закончилось судом, где нам дали по 6 месяцев условно... А судья в чёрной мантии очень настаивала на том, чтобы мы убрали фазу «водка» из нашего ритуала, обещая в противном случае отправить нас на принудительное лечение от алкоголизма...
Да если бы в моей стране все было ОК, я бы вообще не пил.
---------------
1. Франц. metro-boulot-dodo
2. Франц. Police - полиция