Мы, южный отпуск и утро у моря,
неземная брюнетка, моя милая Тори,
на полу тарелка черешни с клубникой,
телефон, помада, твоя мятая туника.
Ты ещё спишь, ведь заснули под утро,
не лапать такую тебя мне так трудно,
одеяло сбилось и оголило эти ноги,
я, явно, не спасу себя сегодня, Боги!
Этим вечером у нас последний ужин,
завтра будешь дома с дочкой и мужем,
ожидание вечера меня что-то тревожит,
но нет никого тебя милей и дороже.
Они соскучились и всё звонят тебе,
пока мы летаем на шелковом белье,
таком же нежном, как твоя загорелая кожа,
а эти бёдра меня будоражат до дрожи.
В записке, что бросила мне в карман:
«Я ненавижу тебя и наш с тобою роман,
я ненавижу себя, за то что не хочу домой,
как больная сука, потеряла душевный покой».
Эта бумага нарочито-явно пахнет тобой,
безупречно-родной, но чужою женой,
которую я через день потеряю навсегда,
беда, братцы, вот это серьёзно беда.
Меня никогда не грузили мысли из-за дев,
считал, что мимишки – не иначе чем блеф,
всегда угорал с тех, кто ночами не спал,
но по иронии судьбы – сам таким стал.
Может это всё сон, щипаю себя за плечо,
а комнату осветило ранним, ярким лучом,
завешу жалюзи, пусть она подольше поспит,
ведь вечером ждёт нас коктейль из софит.
День промолчали, отложив всё на десерт,
ласки, тишина, никаких светских бесед,
она тщательно выбирала вечернее платье,
курила Виктория с особенной страстью.
Вид на море прекрасен с нашего столика,
пытаюсь словить её взгляд – всё никак,
её голос дрожит, что-то хочет сказать,
что-то бэйба задумала, твою же мать.
Я почти уж смирился, что завтра потеряю,
как ещё одну страницу жизни пролистаю,
а Тори пьёт красное и смотрит на море,
полил дождь, вот теперь точно все в сборе.
Просит серьёзно принять, то о чем скажет,
меня от её слов смертельно так мажет,
прошу не таить и поведать свои мысли,
а тучи ещё сильнее над нами нависли.
****************************************
«Послушай меня, мой милый и родной,
ты познакомил меня с ментальной весной,
мне завтра лететь пора уж домой,
работать, мечтать и справляться с хандрой.
Я дочку свою ведь безмерно люблю,
и муж мой хорош и во сне, и наяву,
но коль захочешь, я домой не уеду,
давай навсегда заснём вместе по пледом?
Ну и пусть ты уверен, что слетела с катушек,
давление общества меня ведь точно задушит,
быть нам вместе на планете не дано,
в моей жизни всё беспросветно и темно.
А жить под маской в клетке – я не хочу,
урони перед сном ты на шторы свечу,
боли не встретим – будем смертельно пьяны,
и увидим вместе наши последние сны.
Я наконец-то чувствую себя живой,
любимой и легкой, в голове с тишиной,
давай уйдём туда, только я и ты,
я по комнате разбросала жёлтые цветы!
Мы навсегда нашу любовь сохраним,
да и процесс этот вряд ли уже обратим,
твоё вино отравлено, ровно как и моё,
я надела сегодня твоё любимое бельё,
правы мы иль нет – на том свете поймём»,
а я, смотря в ночь, кинул последнее:
«Пойдём..»